Мрачная трилогия. Часть 1

THе DаRK TRILоGY

Just рlаin Bоb

kkkwеrt: Эта история про «Сжечь суку». Никаких психологов и всепрощений...

Это были очень плохие три недели для меня, и я не думал, что может быть намного хуже, но я ошибался, очень, очень ошибался.

Все началось, когда я пошел на ежегодный медосмотр. Меня тыкали и прощупывали, делали рентген и ЭКГ, и я отдал, казалось, половину крови в своем теле, а затем отправился домой, уверенный в том, что мне не придется проходить через это снова, по крайней мере, еще год.

Через два дня мне позвонили из кабинета врача и сказали, что доктор хочет, чтобы я прошел ультразвук и томографию. Я спросил девушку, что случилось, и она сказала мне, что не знает, что что-то не так, просто врач хочет провести дополнительные анализы. Короче говоря, оказалось, что у меня неоперабельный рак, и врач сказал мне, что мне осталось жить в лучшем случае еще восемнадцать месяцев. Я, конечно, знал, что он ошибается; мне было всего сорок восемь, и со мной никогда ничего не было не так. Я никогда не курил, пил редко и только в компании, и вел очень здоровый образ жизни. Он просто должен был ошибаться, поэтому я пошел за вторым мнением, а затем за третьим, а затем за четвертым, прежде чем я, наконец, смог заставить себя принять тот факт, что я умру через восемнадцать месяцев или меньше.

Как только я оставил отрицание позади, мне пришлось столкнуться с задачей рассказать Бекки. Моя жена делала мои дни и ночи в течение двадцати одного года. Во многих браках такой продолжительности страсть ослабевает, и пара устраивается в комфортных отношениях, но этого никогда не случалось с Бекки и мной. Казалось, с каждым годом моя любовь к ней становилась все сильнее, и страсть оставалась живой. Мы все еще занимались любовью три-четыре раза в неделю, в то время как многие наши друзья занимались сексом только два раза в месяц.

Я раздумывал, не говорить ли Бекки, по крайней мере, до тех пор, пока боль не станет настолько сильной, что я не смогу ее скрыть, но в конце концов решил, что ей нужно знать. Ей нужно было время, чтобы эмоционально подготовиться к тому, что должно было произойти, поэтому после нескольких недель ожидания я набрался смелости встретиться с ней лицом к лицу. Я не хотел, чтобы дети были рядом, когда я сообщил ей эту новость, поэтому впервые в жизни я взял незапланированный выходной с работы и отправился домой.

*********************

Когда я вернулся домой, на подъездной дорожке стояла чужая машина. Я заметил номера дилера на машине, так что я узнал, что мой лучший друг Джерри, вероятно, был там, и я задавался вопросом, что он мог делать в моем доме в середине дня. Я получил ответ на этот вопрос, как только открыл входную дверь.

"О боже, о, милый гребаный Иисус", - раздавалось по всему дому. - Сильнее, черт возьми, трахни меня сильнее, - кричала Бекки, когда я стоял у подножия лестницы и смотрел на второй этаж, где была наша спальня. Я, спотыкаясь, поднимался по лестнице, как человек с полной головой тумана, слушая, как моя жена умоляет моего лучшего друга засунуть его глубже, ударить ее сильнее и заставить кончить. Когда я добрался до верхней ступеньки лестницы, я не мог заставить свои ноги двигаться дальше, и я сел на верхнюю ступеньку и прислушался к тому, что доносилось из моей спальни. Врачи дали мне восемнадцать месяцев, но я умер в тот день, когда радостные крики Бекки разнеслись по всему дому. А потом громкие крики и вопли прекратились.

— За все годы, что мы трахались, я не думаю, что когда-либо видел, чтобы у тебя был такой сильный оргазм.

— Твой член пробуждает лучшее во мне, любовник. Мне это нравится, и я никогда не могу насытиться этим.

— Тогда какого черта ты не бросишь Боба и не выйдешь за меня?

— Мы уже все обсудили, Джерри. Мне нравится твой член и то, как ты занимаешься со мной любовью, но я не люблю тебя. Ты мне нравишься, но я тебя не люблю.

— Ну и что? Ты тоже не любишь Боба.

— Ты ошибаешься, Джерри, я очень люблю своего мужа.

— Чушь собачья, детка. Ты ни за что не смогла бы сделать с ним то, что делаешь, если бы действительно любила его. Ни за что на свете ты не позволишь ему съесть твою киску, в которой все еще моя сперма. Ни в коем случае ты не могла бы продолжать давать ему неаккуратные секунды и говорить ему, чтобы он глотал мою сперму, а затем сказал ему, что влага-это просто то, что ты возбуждена для него. Нет, детка, ты его не любишь. Если бы ты действительно любила его, то не смогла бы сделать ничего из этого. На самом деле, если бы ты действительно любила его, ты бы не трахалась со мной последние пять лет.

— Ты ошибаешься, Джерри, я люблю Боба, но он просто не приносит сексуального удовлетворения. Что касается того, что я делаю с ним после того, как была с тобой, все, что я могу сказать, это то, что меня это возбуждает, и, в свою очередь, я делаю все возможное, чтобы выебать ему глаза.

— И все же, я...

— Оставь это в покое, Джерри, пока ты меня не разозлил. Ты собираешься снова возбудиться для меня или нет?

— Используй свой рот, чтобы снова поднять меня, детка, и я буду трахать тебя, пока ты не заставишь меня уйти.

Когда я тихо выходил из дома, я слышал слова Бекки: "Я очень люблю Боба", и я думал: "Ёбаная сука».

Я вернулся в свой офис, закрыл дверь и запер ее, а затем провел остаток дня, размышляя, что, черт возьми, я собираюсь делать с тем коротким временем, которое у меня осталось.

***************

Я все еще понятия не имел, что буду делать, когда вернусь домой той ночью, но я точно знал, что не дам Бекки знать, что я знал, что она делала за моей спиной. Несмотря на то, что Бекки была светом моей жизни, мое открытие того, что она и Джерри делали, выключило этот свет. Если бы мне оставалось жить еще двадцать пять или тридцать лет, я мог бы просто повернуться к ней спиной и уйти. К несчастью для Бекки и Джерри, горечь, которую я испытывал от осознания того, что мое время было коротким, в сочетании с горечью от осознания того, как эти двое предали меня, пробудила во мне сильное желание отомстить, и до тех пор, пока я не смогу отомстить, Бекки должна была продолжать думать, что между нами все в порядке.

Когда я вернулся домой, Бекки была на кухне и готовила ужин. Когда я вошел на кухню, она подошла к холодильнику, достала кувшин с "маргаритой" и налила по одному для каждого из нас. Она принесла мне мой и, протягивая его мне, наклонилась вперед, чтобы поцеловать меня, и это было все, что я мог сделать, чтобы не оттолкнуть ее от себя, когда губы, которые так недавно были обернуты вокруг члена Джерри, коснулись моих. Я не сопротивлялся, когда она просунула свой язык мне в рот, и когда он скользнул по моему, я задался вопросом, приняла ли она сперму Джерри в рот в тот день.

Она опустила руку, потерла мой член и сказала: "Ты бы предпочел десерт перед ужином? Я была горячей и возбужденной весь день, и ты не поверишь, какая я мокрая".

— А где дети?

— У Чарли тренировка по софтболу, а Барб осталась после школы, чтобы попробовать себя в группе поддержки. У нас есть по крайней мере два часа, прежде чем они вернутся домой.

— Тогда, я думаю, у нас будет десерт перед основным блюдом.

Бекки одарила меня лукавой улыбкой:

— Я так и знала, что ты это скажешь. Давай, любовник, наперегонки. Раздевайся и поднимись в спальню.

Как только обнаженная Бекки села на край кровати, она раздвинула ноги и сказала:

— Давай, любимый, посмотри, какой мокрой я становлюсь от одной мысли о тебе.

Для меня это был "момент истины". Я делал это бесчисленное количество раз раньше, но тогда я верил в чушь о том, что это ее естественные соки, вызванные ее мыслями обо мне и о том, что мы будем делать, как только ляжем в постель. Это было тогда, и это было сейчас, и теперь я знал, что она кормила меня спермой Джерри в течение многих лет. С одной стороны, это не убило меня, и я знал, что на этот раз мне тоже не будет больно, но сейчас я знал, что это на самом деле, и я боялся, что могу плохо отреагировать, может быть, даже вырвать. Все это было ментально, и я знал это, но я не мог избавиться от ощущения, что я сосал член Джерри по доверенности, и это вызывало у меня тошноту. От меня этого ожидали, и мне нужно было, чтобы Бекки думала, что все нормально, поэтому я собрался с духом и опустился перед ней на колени.

Я раздвинул пальцами губы ее киски и впервые заметил, что ее влага имеет жемчужно-серовато-белый цвет, как и сперма, которая выходила из моего собственного члена. Я удивился, почему я никогда не замечал этого раньше, и догадался, что это потому, что я никогда по-настоящему не смотрел. Я наклонился вперед и провел языком по всей длине ее щели, и она вздрогнула и застонала.

— О боже, детка, я так люблю это, и ты делаешь это так хорошо, обещай мне, что никогда не остановишься.

Я вспомнил старую рекламу духов много лет назад: "Обещай ей все, что угодно, но дай ей "Арпеджио" и пообещай ей все, что я сделаю. Я оторвал свой рот от ее неверного влагалища и сказал: "Я обещаю всю свою любовь".

Я пообещал, но, черт возьми, я собирался дать ей что-то еще. Я не знаю, почему, так как я никогда не делал этого раньше, но на этот раз я был полон решимости съесть Бекки, пока она не кончит, просто чтобы дать ей что-то, по чему она будет скучать, когда между нами все закончится. Я принялся работать над ее пиздой, как будто завтра наступит только в том случае, если я заставлю ее кончить. Я трогал пальцами ее киску, сосал клитор и даже засунул палец в ее задницу, и, наконец, она закричала:

— О боже! О боже, так хорошо, так чертовски хорошо.

Ее тело содрогнулось, и на минуту у нее остекленели глаза, а затем она расслабилась и откинулась на кровать.

— Господи, детка, это было что-то другое. Мы должны попробовать это еще раз. Дай мне свой член, любовник, трахни меня сейчас, трахни меня жестко, а потом я отсосу тебе, и мы сможем сделать это снова.

Я так и сделал, она так и сделала, а потом мы сделали это снова, и я как раз входил в нее в третий раз, когда Чарли вернулся домой и крикнул: "Эй, где все?" Я отстранился и прошептал:

— Мы можем закончить это позже, но я думаю, что мы должны быть хорошими родителями и покормить детей.

В ту ночь она схватила мой член, как только мы легли в постель, легла на меня и сделала мне адский минет, а после того, как я влил галлон ей в горло, она прижалась ко мне и прошептала:

— Я так люблю тебя, Роберт, и ты не представляешь, сколько раз я благодарю Бога за то, что ты мой.

Я лежал и обнимал ее, думая: "Ты никчемная гребаная шлюха."

**************

На следующее утро, читая за завтраком утреннюю газету, я прочитал статью о проституции и о том, что город пытается с этим сделать. В ней было несколько историй о проститутках, и один конкретный случай привлек мое внимание, и внезапно я понял, что собираюсь сделать с Бекки и Джерри. Потребовалось немного работы, чтобы это произошло, и потребовалась большая сумма денег, но, как бы то ни было, это произошло, и я снова устроился ждать.

Ожидание было довольно активным для меня, потому что после того, как Бекки кончала, когда я съедал её никчемную пизду, она, казалось, хотела гораздо больше секса. Я знал, что все еще получаю небрежные секунды, следуя за Джерри, и что я слизываю его сливки из коробки Бекки, но мне было уже все равно. Перед приближающейся смертью это было настолько мелко и неважно, что я просто не обращал на это внимание. Это не продлится долго, если все пойдет так, как я надеялся.

Прошло почти полгода, и вот однажды я пришел домой с работы и обнаружил очень расстроенную Бекки, сидящую за кухонным столом с бутылкой водки перед ней и наполовину полным стаканом в руке. Очевидно, что Бекки пила какое-то время. Я спросил ее, что случилось, и она отвернулась от меня.

— Для меня нет простого способа сделать это, и ты возненавидишь меня, но я должна сказать тебе сейчас, на тот случай, если я еще не передала тебе этого.

— Передала мне что?

— В последнее время я плохо себя чувствую и на прошлой неделе ходила к врачу. Сегодня пришли результаты анализов. У меня СПИД. Я молюсь Богу, чтобы я не передала его тебе. Тебе нужно пройти проверку как можно скорее.

— Я не понимаю. Как у тебя может быть СПИД? Ты принимаешь наркотики или что-то в этом роде и делишься иглами с другими наркоманами?

А потом я замолчал и повел себя так, как будто мне только что пришла в голову какая-то мысль.

— О, боже мой. Другой мужчина? Это другой мужчина?

Она отвернулась, и я увидел, как по ее щеке скатилась слеза.

— Это из-за тебя, Бекки? Ты изменяла мне с другим мужчиной?

Она громко всхлипнула, встала и выбежала из комнаты. Если бы она обернулась и посмотрела назад, то увидела бы, что я стою там с улыбкой на лице. Я дал ей несколько минут, а затем последовал за ней.

Она лежала на кровати и плакала, а я сел на пол, прислонился спиной к стене и стал ждать. В конце концов плач прекратился, и я сказал:

— Мне нужно знать, Бекки, что происходит?

Все это произошло быстро. Она рассказала мне, как напилась на вечеринке, и позволила Джерри соблазнить ее. Она рассказала мне, как волнующе было заниматься со мной сексом после того, как она была с Джерри, и она сказала мне, что не любит его, но ей нравится то, что он может сделать для нее сексуально.

— Честное слово, Боб, я люблю тебя. Ты единственный мужчина, которого я когда-либо любила. Все, чем Джерри был для меня, - это секс, и секс, который у меня был с ним, сделал секс, который у меня был с тобой, намного лучше. Пожалуйста, Боб, ты должен мне поверить, я люблю тебя, а не Джерри.

— Итак, суть в том, что ты трахалась с мужчиной, который должен был быть моим лучшим другом, и он подарил тебе СПИД, который ты, вероятно, подарила мне. Это как-то подводит итог?

Бекки снова заплакала, я встал и вышел из комнаты.

В ту ночь я спал в свободной спальне, а утром вышел из дома, не позавтракав и не сказав Бекки ни слова. В обед я пошел домой, ожидая застать Бекки и Джерри вместе, но Бекки была одна. Как только я вошел в дверь, она спросила:

— Почему ты дома в это время дня?

Я не хотел, чтобы она знала, что я знал, что она трахалась с Джерри на нашей кровати, хотя я надеялся застать их за этим, поэтому я сказал ей, что только что вернулся домой, чтобы собрать сумку.

— Упаковать сумку? Почему? Компания отправляет тебя в путешествие?

— Не будь глупой, Бекки. После того, что ты вывалила на меня вчера, ты не можешь поверить, что я останусь в этом доме с тобой?

— Но я же сказала тебе, что не люблю Джерри, что ты единственный мужчина, которого я люблю. Не оставляй меня, Бобби, ты мне нужен.

— Это просто чертовски плохо, Бекки, потому что после прошлой ночи мне не нужна твоя жульническая задница.

Она плакала и умоляла, пока я собирал сумку, но я не обращал на нее внимания. Последнее, что она сказала, когда я вышел за дверь, было:

— Что я должна сказать детям?

Я повернулся к ней лицом:

— Скажи им правду, Бекки. Скажи им, что ты изменяешь мне с другими мужчинами, и что я узнал об этом, и мне не очень понравилась эта идея.

Я уехал и поселился в мотеле.

******************

Прошла неделя, и Бекки звонила мне в офис каждый день, но я отказывался с ней разговаривать. Однажды она явилась в офис, и когда секретарша позвонила мне и сказала, что моя жена в вестибюле, я спустился по задней лестнице, вышел через заднюю дверь и пошел обедать.

Это была плохая неделя для меня. Рак, который должен был убить меня, причинял мне много боли, и он вносил в меня и некоторые другие изменения. Я худел, но носил одежду, которая на какое-то время скрывала этот факт. Я изо всех сил старался скрыть, что со мной происходит, пока не пришло время. В конце недели я выписался из мотеля и поехал домой.

Бекки, должно быть, услышала, как открылась дверь гаража, потому что она выбежала мне навстречу, когда я вошел в дверь. Она обняла меня и сказала:

— О Боже, Бобби, я так рада, что ты дома. Я ужасно беспокоилась о тебе, - она хотела поцеловать меня, но я оттолкнул ее.

— Да, Бекки, я дома, но ты можешь пропустить эту чушь о счастливом приеме. Я вернулся домой по четырем причинам, ни одна из которых тебе не понравится. Во-первых, я был у врача, и анализы вернулись, так что я просто должен был вернуться домой и поблагодарить тебя за то, что ты меня убила. Обязательно передай мою благодарность своему парню. Во-вторых, поскольку я умру от СПИДа, которым ты так великодушно решила поделиться со мной, я хочу, чтобы это было в комфорте моего собственного дома. Далее, я хочу быть здесь, чтобы ты могла наблюдать, как я медленно умираю от того, что ты мне дала, и, наконец, я хочу быть здесь, чтобы я мог наблюдать, как ты чахнешь. Поскольку ты болеешь этой болезнью дольше, чем я, есть шанс, что ты умрешь раньше меня, и я хочу иметь возможность наблюдать, как это произойдет. Если повезет, я переживу тебя достаточно долго, чтобы стоять на твоей могиле и мочиться на твое надгробие. Все еще рада видеть меня, Бекки?

Опустив глаза, она повернулась и пошла прочь.

— Что ты сказала детям? - спросил я.

Она повернулась ко мне лицом и сказала:

— Просто у нас с тобой возникли некоторые проблемы, и ты решил, что тебе нужно немного побыть одному. А что?

— Им нужно сказать правду.

На ее лице промелькнула тревога:

— Зачем? Что хорошего может быть в том, чтобы рассказать им об этом?

— Вопрос не в том, какую пользу это принесет Бекки, а в том, какой вред может принести их незнание. Они должны знать, что у нас есть эта смертельная болезнь, и как не делать ничего, что могло бы заразить их. Что, если ты упадешь и порежешься, а один из них побежит тебе на помощь, и он испачкает себя твоей зараженной кровью?

У тебя с Чарли есть плохая привычка подходить к холодильнику, пить молоко или сок из бутылки, а затем класть ее обратно. Ты действительно хочешь, чтобы он пил из этой бутылки после тебя? Если, конечно, твой план не состоит в том, чтобы убить всю мою семью.

Бекки повернулась и, плача, выбежала из комнаты.

**************

Я переехал в свободную спальню и начал сосуществовать с Бекки. Не проходило и дня, чтобы она не прилагала каких-то усилий для возобновления отношений, но я просто игнорировал её.

— Единственная причина, по которой я здесь, Бекки, - это то, что ты каждый день можешь наблюдать, как происходит то, что ты со мной сделала.

Ее отношения с Джерри закончились, когда она сказала ему, что он заразил ее СПИДом. Он сказал ей, что она полна дерьма и что он получил его от нее, а не наоборот. Затем он сказал, что не должен был удивляться, так как, в конце концов, она была мошеннической шлюхой. Она изменила мне с ним, так что он не сомневался, что она изменяла ему с кем-то еще. Они поговорили только еще раз, когда он позвонил, чтобы сказать ей, что она была никчемной, больной шлюхой, которая заразила его.

У меня была встреча с детьми наедине - Бекки не могла заставить себя встретиться с ними лицом к лицу - и я рассказал им, что происходит. Им было трудно смириться с тем, что их мать и "дядя Джерри" изменяли мне, и они были раздавлены, когда узнали, что я умираю из-за этого. После этой встречи их отношения с матерью стали ухудшаться, поскольку Чарли и Барб показали свое негодование по поводу того, что Бекки сделала со мной.

Я изменил свой страховой полис и сделал детей своими бенефициарами, а также изменил свое завещание, чтобы оставить все им. Все, что я оставлю Бекки, - это горькие воспоминания.

***************

Рак убьет меня задолго до того, как СПИД сможет это сделать, и по мере того, как он разъедает мое тело и мне становится хуже, Бекки должна наблюдать, как это происходит. Каждый день она наблюдает, как я чахну, и ее выворачивает наизнанку при мысли, что именно ее роман с Джерри причинил мне боль. Я скажу ей правду, но не раньше, чем умру.

Я оставил письмо своему адвокату, чтобы он передал его Бекки во время оглашения моего завещания. В письме подробно рассказывается о том, что произошло. В нем рассказывается о том, как я узнал о раке и вернулся домой, чтобы сообщить ей новость, и как я нашел ее и Джерри трахающимися в моей спальне и на моей кровати. Я написал ей, что умер в тот момент, что то, что она сделала, разрушило мою волю к жизни и мое намерение бороться с раком до самой последней минуты.

В письме описывалось, как я прочитал статью в газете о проститутке, страдающей СПИДом, которая продолжала работать, хотя, вероятно, убивала своих клиентов, и как это навело меня на мысль о том, как отомстить ей и Джерри. В нем рассказывалось, как я отправился на поиски сутенера и заплатил ему тысячу долларов, чтобы он свел меня с больной СПИДом шлюхой. Я рассказал, как каждый день в течение месяца трахал шлюху без защиты, чтобы заразиться ее болезнью, и как я надеялся и молился, что получу эту страшную болезнь и передам своей любящей жене, которая, в свою очередь, передаст ее своему любовнику-мудаку.

Я молюсь, чтобы существовали такие вещи, как призраки, и чтобы я, как один их них, мог быть в комнате с Бекки, когда она читает это письмо, чтобы я мог видеть выражение ее лица.

Часы тикают, и пока я пишу это, у меня осталось всего несколько недель. Бекки не может понять, как я могу быть таким веселым и жизнерадостным, когда приближается конец, но она скоро узнает, и это знание-то, что удерживает улыбку на моем лице.