Моя мама, мой друг и я - куколд часть 1

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: ДОРОЖНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ

Приближались мои первые весенние каникулы в колледже, и мы с парнем по имени Донни, с которым я познакомился в прошлом семестре, были в полном восторге! Мы планировали поездку на побережье Мексиканского залива, надеясь напиться до беспамятства и подцепить кучу девчонок.

Мы были молоды и наивны и просто полагали, что если мы просто приедем, то девушки сами будут стекаться к нам.

Конечно, в нашем плане было несколько "мелких" недостатков, первый из которых заключался в том, что ни один из нас не был достаточно взрослым, чтобы пить. Донни был немного старше меня, ему только что исполнилось 20 лет, а мне было всего 19.

Другой большой проблемой было то, что мы оба все еще жили дома с нашими мамами. Будучи студентами колледжа без настоящей работы, у нас не было много денег (да и вообще никаких денег), поэтому мы полагались на то, что они "одолжат" нам денег на поездку.

Мы посчитали, что на неделю пребывания на побережье, с учетом денег на бензин, комнату, питание и алкоголь, нам понадобится около 500 долларов каждому.

Как я уже говорил, мы были молоды и наивны. Мы понятия не имели, насколько дороги там комнаты и насколько многолюдно в этом районе во время весенних каникул.

Но мы рассказали о своих планах каждой из наших мам и начали просить деньги в начале семестра.

Моя мама, Джули, сначала была не в восторге.

"Вы чертовы идиоты!" - сказала она, смеясь, когда я излагал наш план, сидя за барной стойкой на нашей кухне. Тебе понадобится как минимум тысяча".

"Хорошо", - настаивал я. "Так одолжи мне штуку".

На это она громко рассмеялась. "Ты действительно думаешь, что я просто так возьму тысячу долларов, чтобы ты и твой друг могли сбегать на пляж и намочить свои пиписьки?!"

Я заикался и заикался, пытаясь объяснить достоинства нашего плана.

Она только покачала головой. "Вы двое окажетесь в тюрьме... или еще хуже. В ванне, полной льда, с отсутствующими почками".

Я пропустил это мимо ушей, решив, что дело проиграно. Следующие несколько минут она спокойно потягивала вино, а я пытался придумать другой способ, которым мы могли бы пойти.

"А где вы двое собирались остановиться?" - спросила она небрежно.

Я поднял на нее глаза, смущенный вопросом, а она нетерпеливо закатила глаза.

"Что вы, идиоты, собирались делать, просто спать на пляже?"

"Мы собирались найти жилье", - защищаясь, сказал я. "Как только мы туда спустимся".

"Черт!" - прошипела она, горько смеясь над нашим невежеством. Она выпила свое вино, налила еще немного, потом сделала длинный глоток, допивая и его.

Для мамы Джули не играла и не выглядела соответствующей роли. Совсем. Она была стройной, загорелой и в тонусе от регулярных упражнений на свежем воздухе. Она всегда носила обтягивающие леггинсы или дерзкие шорты, спортивные лифчики или другие откровенные топы. Ей было очень комфортно с ее телом, иногда даже слишком комфортно, подумал я.

Она была блондинкой, но ее волосы всегда были тщательно вытянуты и уложены до совершенства, и в то же время имели дикий вид, как будто она только что встала с постели.

"Знаешь, я думаю, что могу предложить тебе домик на пляже", - медленно сказала она, а затем начала разглядывать меня с ног до головы, словно оценивая. Почти нехотя она сказала: "Но это будет стоить тебе дорого".

"Ты же знаешь, у меня нет денег". Я едва успел произнести эти слова, как она сильно толкнула меня.

"Ты думаешь, я этого не знаю?!" - сказала она. "Я знаю, что твоя задница на мели! Но есть и другие способы заплатить".

Я тупо смотрел на нее, явно не улавливая ее мысли.

Она смотрела на меня наполовину с отвращением, наполовину не желая продолжать, как будто она еще не определилась с чем-то.

Наконец, она сказала: "Послушайте, может быть, я знаю кое-кого, пожилую леди, у которой есть квартира, которую она могла бы позволить вам всем использовать на неделю в обмен на определенные услуги". Последнюю фразу она произнесла со странной нервной улыбкой.

"Какого рода услуги?" спросил я, внезапно напрягшись.

Она снова сильно толкнула меня, подмигнув мне. Я не мог понять, было ли это из-за вина или она говорила серьезно.

Я исказила лицо, внезапно поняв это. "Мама! Я не буду заниматься сексом с какой-то старухой!"

Она рассмеялась слишком громко. "Ну же!" - сказала она, ударив меня по плечу. "Подумай об этом. Вы двое все равно пытаетесь переспать. Может, она разрешит вам побаловаться с ней!".

Ладно, это, наверное, вино сказало свое слово. Я все же подшутил над ней. "О, я уверена, что ей бы это понравилось. Простите, мэм. Можем ли мы с другом воспользоваться вашим домом на неделю? У нас нет денег, так что, может быть, взамен мы сможем просто трахнуть вас".

Моя мама запрокинула голову назад, смеясь, затем затихла и начала наливать еще один бокал вина.

"Если подумать, - сказала она, - я и сама давно не трахалась. Так ты хочешь, чтобы я все устроила?".

Уф. Нам действительно нужно было где-то остановиться, но это звучало чертовски сомнительно. "Может, спросить ее, могу ли я работать на нее", - сказал я. "Наверняка у нее есть какая-нибудь странная работа, которую я мог бы выполнять".

Мама разразилась диким смехом. "О, я уверена, что у нее есть несколько довольно странных вещей, которые она захочет, чтобы ты с ней делал. Насколько ты гибкий, как ты сказал?"

"Мама!" крикнула я с отвращением.

Я позволил ей допить еще один бокал вина, прежде чем спросить: "Итак, я так понимаю, это означает, что мы можем поехать, если ты найдешь нам это место и одолжишь мне немного денег?".

Она пристально посмотрела на меня своими холодными голубыми глазами, и мне стало не по себе под ее пристальным взглядом.

"Прошло очень, очень много времени с тех пор, как я трахалась", - сказала она. "Насколько горяч твой друг Донни?"

"Я, блядь, не знаю!" заорал я на нее. "Я могу идти или нет?"

Она мило улыбнулась мне. "Конечно, можешь, детка. Мы все пойдем. Ты. И мы с Донни".

"Мама", - я посмотрел на нее, - "Ты не можешь пойти с нами. Я запрещаю."

Она дала мне пощечину, легкую игривую пощечину, но, тем не менее, больно. Она пьяно хихикнула. "Скажи своему другу, что ему лучше отдохнуть, ему понадобятся силы, если он собирается идти со мной в ногу".

"Мама", - попытался я вразумить ее. "Весь смысл этой поездки в том, чтобы мы с Донни напились и на трахались, за всю неделю. И мы не сможем сделать это, если ты будешь болтаться рядом".

Она посмотрела на меня с соблазнительной, пьяной улыбкой. "Да, ты можешь. Я обещаю. Предоставь это мне, и вы оба будете по шею в киске, больше, чем вы можете выдержать. Кроме того, кто-то должен держать вас двух рогатых псов в узде".

Я не знал, что именно она планирует, но нам нужно было где-то остановиться, а мне нужны были деньги на поездку. А если бы она могла нас развести на секс, что ж... тем лучше. Так что я неохотно уступил ей.

На следующий день, когда мы слушали лекцию в классе, я рассказала Донни о том, что сказала моя мама, о том, что она думает, что может найти нам жилье, но взамен хочет поехать с нами.

Мама Донни просто дала ему деньги на поездку. Казалось, все складывается как нельзя лучше, и мы начали мечтать о том сексе, который у нас будет.

"Там будут тысячи нарядно одетых, жаждущих секса студенток, которые только и ждут, чтобы трахнуть нас", - сказал Донни, негромко, чтобы никто вокруг нас не услышал.

"Мы все равно сможем их подцепить, просто вернемся к ним, а не к нам", - сказал я. "А еще лучше, просто займемся сексом на пляже!"

Пожилая дама рядом со мной бросила на меня мимолетный взгляд отвращения, затем продолжила слушать лекцию.

Я ничего не мог с собой поделать. От одной мысли о всех этих девушках меня начинало мутить. К черту мою маму! Мы собирались потрахаться!

По мере приближения дня поездки я заметил, что в моей маме произошла перемена. Она начала тренироваться, как будто готовилась к марафону. Каждый раз, когда я ее видел, она бегала трусцой, качала тяжести или занималась в гостиной аэробикой, йогой, пилатесом, какими-то странными танцами Zumbа.

Но еще она начала изучать информацию о сексе как сумасшедшая. Я знаю это, потому что она не стеснялась смотреть видео на эту тему с максимальной громкостью, даже не ставила их на паузу, когда я входил в комнату. Когда она не смотрела видео, она зарывалась с головой в книгу, опять же не пытаясь даже скрыть названия, которые она читала.

Так что я точно знал, что она изучала много материала о сексуальных позах, о том, как повысить свою сексуальную выносливость, и о какой-то новой тренировке под названием "кегли".

Особенно тревожным был ее вновь обретенный интерес к сексуальному доминированию. Об этом я узнал, когда она стала оставлять у себя коллекции эротики, которые, казалось, были посвящены этой теме.

С тех пор она начала смотреть видео о доминировании в спальне и даже постепенно начала смотреть полноценное фемдом-порно.

Когда приближался день поездки, однажды вечером я зашел к ней в гостиную, чтобы закончить серию тазовых толчков.

"Твой друг Донни готов служить мне?" - спросила она с дьявольской улыбкой, пот струился по ее телу.

"Я думала, ты шутишь", - сказала я. "Мам, ты же знаешь, что мы с Донни планируем встречаться с девочками нашего возраста?"

Моя мама дразняще улыбнулась. "Посмотрим", - сказала она, продолжая свои упражнения.

Позже той ночью меня разбудили крики, доносившиеся из ее спальни. Сначала я подумала, что ей просто приснился кошмар, но она продолжала кричать, и я решила, что лучше провести расследование.

Когда я подошел к ее комнате, я услышал, что на телевизоре загружен видеофильм. Женщина говорила: "Чтобы установить доминирование в спальне, важно унизить своего мужчину". За этим последовали мужские стоны.

Мама снова вскрикнула, ее кровать затряслась почти с силой. Я заглянул в щель ее двери и чуть не упал. Она лежала на кровати лицом к телевизору, но на четвереньках, с подушкой, зажатой между ног. Пока продолжалось видео, мама била себя по подушке и кричала, приближаясь к кульминации.

Я медленно отступил от ее комнаты, но тут же замер на месте, услышав, как она начала стонать имя Донни, кончая на подушку.

В ту ночь я плохо спал. Каждый раз, когда я закрывал глаза, образ обнаженного маминого тела, ублажающего себя на ее кровати, всплывал в моих мыслях и отказывался уходить. Чем больше я сопротивлялся, тем сильнее он застревал... и, что еще хуже, я начал чувствовать, что возбуждаюсь, пока мой член не стал болезненно твердым.

Я знал, что не смогу заснуть, пока не сделаю что-нибудь с этим, так что в конце концов я сдался, представив, что это мое имя стонала мама. Я начал теребить себя, представляя, как она проскальзывает в мою комнату. "Как ты думаешь, ты сможешь удержаться?" - спросила она, затем забралась на меня и начала скакать на мне. Я никогда не кончал так сильно.

На следующий день, когда голова все еще кружилась от предыдущей ночи, я решил, что лучше предупредить Донни. Я не была уверена, было ли это искреннее беспокойство за него или ревность. Но в любом случае, мне не нравилась идея, что он и моя мама будут вместе.

"Ты должен мне кое-что пообещать", - сказал я. Мы сидели в кафетерии, заканчивая обед с Донни.

"Конечно, что?" - спросил он.

Я посмотрела ему прямо в глаза. "Ты должен пообещать мне, что, что бы ни случилось, ты не будешь заниматься сексом с моей мамой во время этой поездки".

Донни выплюнул полный рот кока-колы, истерически смеясь, затем увидел, что я не шучу.

"Послушай", - сказал он, отрезвляя свой голос и пытаясь показать, что он серьезен. "Я не заинтересован в том, чтобы трахать твою маму".

"Ты не понимаешь", - сказала я. "Для нее это уже давно не новость. И она знает, что мы едем туда, чтобы потрахаться. Я думаю, она просто видит в тебе легкую мишень".

Донни ухмыльнулся. "Я и есть легкая. У тебя есть ее фотография?"

Я сильно ударил его по руке.

"Чувак", - сказал он, сжимая мою руку в своей. "Я обещаю тебе. Я не буду трахать твою маму".

Я глубоко выдохнул, возможно, немного с облегчением. "Черт, там наверняка полно парней, которые хотят трахаться так же, как и мы", - сказал я. "Я надеюсь, что у нее будет немного. Правда, надеюсь, не с моей лучшим другом".

"О, ты заставишь меня плакать", - пошутил Донни. Я снова ударил его. Улыбнулся. И попытался убедить себя во лжи, что я не хочу, чтобы она встречалась именно с ним.

В день нашей поездки я примчался домой, собрался как дикарь и надушился дешевым одеколоном. В любую минуту Донни должен был подъехать к нашему дому на своем подержанном "Мустанге", ярко-желтом магните для цыпочек, который был необходим для наших планов по привлечению дам.

Но вместо этого он приехал на минивэне.

"Чертов минивэн?!" крикнул я, когда он вылез с водительского сиденья, извиняясь.

"Мне очень жаль, мужик", - сказал он. "Мой мустанг сломался, и мама настояла, чтобы мы взяли ее машину".

"Гребаный минивэн?!" воскликнул я, уже видя, как наши планы превращаются в пыль.

Тут вышла моя мама, легко таща три чемодана и бросив на меня косой взгляд.

"Беги в дом и возьми мои остальные сумки", - приказала она мне. Ее взгляд упал на минивэн.

"О. Черт возьми, нет", - вздохнула она. "Так вот на чем вы, мальчики, собирались подбирать девушек? Куда вы направлялись, в дом престарелых?"

"Простите, мисс Джули", - сказал Донни, его лицо внезапно покраснело от смущения.

Ее взгляд упал на него, она видела его в первый раз. "Ну здравствуй, Дональд", - сказала она, одобрительно оглядывая его с ног до головы.

На ней были рваные обрезанные джинсовые шорты и спортивный бюстгальтер горячего розового цвета с черной надписью SLIрреRY.

Челюсть Донни едва не упала на пол. "Это машина моей мамы", - ошеломленно сказал он.

"Расслабься", - сказала она. "Мы можем взять мою".

У моей мамы был большой черный внедорожник. Он был "навороченный", блестящий, громкий и мощный. Агрессивная машина для агрессивной женщины.

Мы погрузили наши сумки на заднее сиденье, и мама бросила мне ключи. Я бросила на нее вопросительный взгляд, решив, что она поведет машину, поскольку это ее машина.

"Извини", - сказала она, не очень невинно пожав плечами. "Я выпила несколько бокалов вина. Я ни за что не сяду за руль".

Я повернулся к Донни, который уже вскидывал руки вверх. "Ни за что", - сказал он. "Я не хочу быть ответственным за повреждение этого. Извини, чувак".

С неохотой я забрался на водительское сиденье. Моя мама запрыгнула вперед вместе со мной, оставив Донни сидеть сзади.

Я начал выходить, когда мама сказала: "Ты собираешься заставить Дональда сидеть сзади в одиночестве? Не-а." Прежде чем кто-либо из нас успел отреагировать, она пролезла между сиденьями и опустилась на скамейку рядом с ним.

Хорошо сыграла мама, подумал я, чувствуя внезапную обиду от того, что меня оставили впереди одного. Обиду, но и самую малость ревности тоже. Я выехала из нашего подъезда, намереваясь следить за ними из зеркала заднего вида.

"Это будет долгая поездка", - сказала мама, снимая босоножки и переходя в лежачее положение на сиденье, подтянув колени, чтобы не занимать много места.

Тем не менее, места для двоих было не так много, и она была вынуждена поставить одну из своих ног с идеально ухоженными пальцами на бок голой ноги Донни, чуть выше его колена.

Это неожиданное прикосновение, конечно же, испугало его, заставив взглянуть в ее сторону. С его позиции она лежала, раскинув ноги, практически обнажив перед ним свою обтянутую джинсами промежность.

Его глаза встретились с ее, и она выдержала его взгляд, придав ему серьезное выражение. Наступил неловкий момент, и он начал отводить взгляд.

Так не пойдет. "Итак, Дональд, - сказала она, глядя на него, как на лакомый кусок мяса, которым он был для нее, - я уверена, что ты взволнован".

Донни неловко переместился на своем месте, стараясь быть вежливым, хотя и незаинтересованным. Она приподняла правую ногу, давая ему полюбоваться своей морщинистой подошвой, своими скрюченными пальцами, затем медленно опустила ее, потирая ее вверх и вниз о другую ногу.

Донни отвел взгляд, уставившись прямо перед собой. Не сдаваясь так просто, мама снова прижала пальцы к его ноге.

"Итак, - сказала она игривым, соблазнительным голосом, - кем ты будешь, когда вырастешь?"

"Я не знаю, мисс Джули", - сказал он, теперь уже нервничая. "Наверное, я не задумывался об этом". Он ерзал, внезапно очень заинтересовавшись своими руками.

Она прижала обе свои ноги к его ноге.

Я наблюдал за всем этим из зеркала заднего вида, пытаясь решить, стоит ли мне вмешаться и спасти Донни. Казалось, сейчас самое подходящее время.

"Мама, - сказала я, - он, наверное, не хочет, чтобы твои вонючие ноги были вокруг него".

Это подействовало на нервы. Она сердито посмотрела на меня.

"Мои ноги НЕ вонючие!" - крикнула она и даже успела дать мне пинка в бок, от которого я чуть не свернула с дороги.

"Эй!" - пожаловалась я, но она уже повернулась обратно к Донни.

"Я хочу, чтобы ты знал, что я вымочила этих котят прямо перед нашим отъездом", - сказала она совершенно серьезно. "Посмотри сам, они такие мягкие и благоухающие".

Она подняла левую ногу и поднесла пальцы прямо к носу Донни. "Давай, понюхай".

Я оглянулась на него. Донни выглядел очень неловко.

"Мама?! Серьезно?"

Она дала мне еще один пинок правой ногой, и я опасно покачнулась. "Ты будешь смотреть на дорогу?!" - прошипела она.

Вернувшись к Донни, она поднесла обе ноги к его лицу: "Нюхай их", - приказала она. "Я обещаю тебе, если они хоть немного воняют, я дам тебе тысячу баксов".

Это помогло Донни заключить сделку. Он повернулся в кресле лицом к ней, позволяя ей поднести ноги прямо к его носу. Он глубоко вдохнул, надеясь уловить хоть малейший запах ног. В ответ она прижала пальцы ног к его рту и начала разминать пальцами его губы.

"Видишь? Мягкие, не правда ли? И ни намека на вонь!" - заявила она, глядя на него своими большими невинными голубыми глазами.

Она, казалось, ждала его подтверждения, держа ноги у его лица, пока он не покачал головой. "Я ничем не пахну, мисс Джули", - сказал он. "По крайней мере, ничего плохого".

Думаю, он сказал бы что угодно, лишь бы убрать ее ноги от своего лица. Внезапно я вспомнила фразу из видео, которое смотрела моя мама. 'Чтобы установить доминирование в спальне, важно унизить своего мужчину'.

Моя мама почти победно ухмылялась Донни, медленно опуская свои ноги с его лица и возвращая их на его ногу. "Я подумала, что они тебе понравятся, Дональд".

"Мы можем поговорить о чем-нибудь нормальном?" спросил я спереди.

Мама закатила глаза. "Конечно", - сказала она. "Нормальное. Как насчет колледжа?"

Она посмотрела на Донни с почти материнской нежностью. Знаешь, Дональд, когда я училась в колледже, я сделала много неправильных решений. Я имею в виду много". Она смотрела на него, пока он не посмотрел в ее сторону, давая ему понять без лишних слов, насколько плохо она себя вела.

Она начала разминать пальцами верхнюю часть его ноги, продолжая. "Вот почему я думаю, что так важно найти наставника, кого-то старше тебя, кто мог бы познакомить тебя с новыми вещами и показать тебе, что к чему".

Она снова подняла левую ногу, медленно вытянула ее в его сторону, а затем опустила, неожиданно упершись каблуком в его промежность.

Глаза Донни расширились, он посмотрел в ее сторону, пораженный внезапным давлением на его член. Она встретилась с его взглядом, который был просто. ....наглым, обещая все, если он захочет.

Ее глаза все еще расширены, губы слегка раздвинуты, она спросила: "Тебе нравится пробовать новые вещи, Дональд?".

"Господи, мама!" крикнул я.

Она посмотрела на меня. "Почему бы тебе не включить радио и не оставить нас здесь наедине?"

"Ой, простите!" крикнула я. "Я не хотела мешать тебе и моему лучшему другу в нашем дорожном путешествии!" Это был сердитый, незрелый ответ, и я знала это.

Но Донни на самом деле выглядел облегченным, что я вмешалась.

"Это был долгий день", - сказал он. "Может, мы могли бы просто расслабиться, послушать какую-нибудь мелодию".

"Хорошо!" - согласилась моя мама. Она положила ноги обратно на половицу и села прямо.

Я попытался найти что-нибудь полутерпимое на радио. Включился "Мистер Голубое Небо". Мы с Донни подпевали ей, по крайней мере, те части, которые знали. На секунду я действительно начал забывать о маме.

Но потом она начала рыться в своих сумках на заднем сиденье и вытащила одну на колени. Она расстегнула молнию, и я услышала, как Донни потрясенно вздохнул.

Не видя его содержимого в зеркале заднего вида, я повернул шею назад. Машину тут же занесло на обочину, шины визжали, подпрыгивая на грохочущей полосе.

Секс-игрушки разлетелись повсюду.

"Упс, не та сумка!" - сказала мама и начала собирать в багаж всевозможные фаллоимитаторы, кляпы, наручники и бутылочки со смазкой. Она застегнула молнию и бросила ее позади себя вместе с другими сумками.

Челюсть Донни все еще была открыта. Моя мама заметила это и одарила его злобной улыбкой. "Я не была уверена, что мне все это нужно, в наше время девушка должна быть готова ко всему".

Я и Донни потеряли дар речи от ее наглости, наши лица приобрели одинаковые оттенки красного.

"В любом случае", - продолжила она, - "я нашла то, что искала". Она представила небольшой контейнер со смазкой, бросив его в сторону Донни.

Он поймал его и тупо уставился на него, пока она закидывала ноги обратно на его колени.

"Ты не против втереть немного в мои подошвы? Я обнаружила, что эта штука работает гораздо лучше, чем массажное масло".

Донни был настолько выбит из колеи, что заикался. "Мисс Джули.... Я действительно не думаю, что мне стоит это делать. Я имею в виду, я...."

"Да ладно!" сказала она, кокетливо улыбаясь ему. "Вы двое хотите, чтобы я замолчала, так потрите мне ноги, и я оставлю вас обоих в покое".

Я оглянулась на Донни через зеркало и пожала плечами. По крайней мере, это успокоит ее, надеюсь.

Донни все еще выглядел нерешительным, поэтому мама выхватила у него трубку. "Я начну", - сказала она.

Как оказалось, для него было бы лучше, если бы он сделал это сам. Мама открутила крышку тюбика, выдавила немного жидкости на ладонь и начала наносить ее на свои тонизированные ноги и икры. От этого ее ноги стали влажными и блестящими, и на них трудно было смотреть, не возбуждаясь.

По мере того как ее руки продвигались вверх, она была вынуждена широко раздвинуть ноги, открывая Донни неловкий вид на свою промежность. Тем не менее, ее пальцы продолжали втирать смазку в мясистые верхние части бедер.

Донни изо всех сил старался делать вид, что ничего не замечает, но она поднимала тонкую джинсовую ткань своих шорт все выше и выше, работая пальцами все ближе и ближе к своим сокровенным местам.

И все же она поднималась выше, проникая пальцами так высоко и так глубоко, как только могла, все это время наблюдая, как Донни смотрит на нее, прикусив губу от сексуального напряжения, когда она представляла, как у него под шортами растет выпуклость.

"Ты уже готов приступить к делу?" - спросила она, протягивая ему смазку, чтобы он взял ее.

Донни только и смог, что покачать головой в знак отказа. Он не хотел участвовать в этой игре, во что бы ни играла моя мама.

"Как хочешь", - сказала мама, выдавила еще смазки и начала расстегивать ширинку своих джинсовых шорт.

Я так отвлекся на то, что делала мама, что снова съехал с дороги, шины снова завизжали, когда проезжали по полосе отбоя.

"Эй!" - крикнула мама, даже когда я поправил машину и вернул нас на дорогу. "Ты можешь, блядь, вести машину, как обычно?!"

Я проигнорировал ее, бросив взгляд на Донни, чтобы убедиться, что он в порядке. Он воспользовался отвлечением, чтобы заинтересоваться чем-то за окном. Вот только за окном ничего не было. Только мили и мили полей.

Моя мама поняла его попытку ускользнуть от нее. Она переместилась на сиденье скамейки, встала на руки и колени, практически склонившись над ним.

"В чем дело?" - спросила она.

Он посмотрел в ее сторону, и тут же ему открылся прекрасный вид на ее спортивный лифчик. У нее были большие, молочно-белые сиськи, увенчанные сочными вишнево-розовыми кончиками.

Лицо Донни покраснело. Моя мама была неумолима, но при этом наступала на цель.

"Что ты видишь?" - спросила она, расположившись ближе к его окну и нечаянно положив руки прямо на его промежность.

Она схватила. Сжала. Надавила и потянула на его мясо, пытаясь лучше рассмотреть то, на что он смотрел. Только Донни больше не смотрел в окно.

Вместо этого его лицо искажалось, меняя выражения, когда она попеременно доставляла ему удовольствие и боль, дергала его секунду, потом больно сжимала, потом снова дергала.

Мне показалось, что я услышала его стон. Было трудно понять, что происходит, поскольку она загораживала зеркало заднего вида.

"В чем дело, Дональд?" сказала она слишком невинным, почти детским голосом.

Она повернулась к нему лицом, придвинула свою голову ближе к его голове. "Что такое?" И тут раздались внезапные влажные звуки. Она целовала его или облизывала его лицо?

Она продолжала двигаться навстречу ему, влажные звуки усиливались. Донни застонал под ней.

Внезапно во мне вспыхнула ревность. Я должен был остановить это. "Эй, ребята!" сказал я спереди. "Ребята!"

Моя мама полностью игнорировала меня. Они оба игнорировали. Она обхватила Донни за шею, и я увидел, что она стягивает свой топ, обнажая перед ним свои груди. Она притянула его голову к своей груди, прижимая его к своим обнаженным сиськам. Донни застонал, застонал, начал лизать и сосать ее грудь.

"Ребята!" попытался я снова. "Пожалуйста, остановитесь! Донни, не делай этого!"

Но Донни был потерян в сиськах моей мамы, она тоже стонала, двигаясь против него. Она повернула свое тело так, что оказалась на его коленях. Она потянулась вниз и освободила его член от шорт. Он гордо стоял на виду.

Моя мама с голодом смотрела на него. "Ты больше, чем я надеялась, Дональд", - сказала она и начала дрочить его, двигая его кончиком по промежности своих джинсовых шорт.

Она встала, расстегнула молнию, спустила шорты и трусики на пол. Мне открылся прекрасный вид на ее пухлую белую попку, когда она, покачиваясь, спустила их до конца.

"Мама", - практически плакала я. "Пожалуйста, не надо..."

Она действительно повернулась и посмотрела на меня, ее глаза встретились с моими в зеркале заднего вида. Она лукаво улыбнулась. "Ты получишь свое позже, малыш", - сказала она. "А сейчас очередь взрослых играть".

Затем она снова повернулась к Донни. Он ждал ее, практически загипнотизированный ее совершенным, тугим маленьким телом. Она дрочила его все это время, следя за тем, чтобы он был максимально напряжен.

Она забралась на сиденье, упершись коленями в заднюю подушку, и села на член моего лучшего друга.

Они оба сразу же задыхались и стонали вместе.

"О боже, какой ты большой!" - стонала моя мама, продолжая вводить весь его ствол в свою ждущую киску. "Такой охуенно большой!"

В свою очередь, Донни пытался перевести дыхание. "Боже, боже, боже, мисс Джули......".

Она прижалась своей киской к его паху, принимая его полностью в себя. "О БОЖЕ!" - кричала она, привыкая к размеру его мяса. "О МОЙ ГРЕБАНЫЙ БОГ!!!"

Она начала подпрыгивать на его члене, погружая его в свою киску снова и снова, сначала медленно, но потом набирая скорость.

Донни тоже начал кричать, хотя и менее связно. Что-то о том, какая она тугая, мокрая, горячая и вкусная.

Моя мама снова притянула его лицо к своим сиськам и начала дразнить его. "Тебе нравится эта киска, Дональд? Тебе нравится твой большой член в киске мамы твоего лучшего друга? Ты хочешь трахнуть эту мамину киску, не так ли, прямо перед ним, не так ли?".

На эти вопросы трудно было ответить "нет", когда на твоем члене сидит такая сексуальная девушка, как моя мама.

"Скажи мне", - приказала ему мама. "Скажи мне, что тебе нравится трахать меня на глазах у моего сына, заставляя его смотреть на нас".

Донни выдержал. Я должен был отдать ему должное. Но мама не унималась.

"Скажи ему, чтобы он смотрел на нас", - сказала она. "Скажи ему, чтобы он смотрел, как ты трахаешь его маму".

Она сильно сжала его член мышцами своей киски. Донни застонал. Очевидно, эти кегели принесли свои плоды.

Донни извиняюще посмотрел на меня с заднего сиденья, встретил мой взгляд в зеркале.

"Смотри на меня", - сказал он.

"Что смотреть?" - настаивала моя мама, снова сжимая его.

"Смотри, как я трахаю твою маму", - сказал он.

Моя мама вознаградила его, прижавшись ртом к его рту, проведя языком мимо его губ и продолжая скакать на его члене, как будто она была на гребаном родео Дикого Запада.

У меня был великолепный вид на ее голые щеки, подпрыгивающие вверх и вниз на его паху, пока она трахала его рот своим языком.

Я был горячим, потным, злым от ревности и чертовски возбужденным. Я схватил свое мясо, поглаживая его, пока Донни трахал мою маму.

Чем дольше его мясо находилось в ней, тем диче она становилась, начиная терять контроль, когда она толкалась на его коленях.

"О боже, Донни! О боже! Трахни меня! Трахни меня! Трахни меня перед моим сыном!"

Ее девичьи крики мешали мне следить за дорогой.

"Боже, твоя мама!" пытался сказать Донни. "Трахать твою маму так хорошо!"

Я мог бы обойтись и без этого. Но Донни продолжал.

"Твоя мама такая тугая, такая мокрая... ее киска так хорошо ощущается на моем члене! Прости, чувак, мне так жаль. Я не могу перестать трахать твою маму".

Я был вынужден слушать это в течение следующих 20 минут или около того. Постоянные звуки шлепков плоти о плоть, когда моя мама скакала на его члене, доводя их обоих до оргазмического исступления.

Она пыхтела, стонала. Он дрожал, стонал. В какой-то момент мне показалось, что они пытаются вырвать заднее сиденье из фургона, она так сильно скакала на нем, а он двигался ей навстречу, их промежности взрывались вместе, как звуковые бумы, когда моя мама кричала в экстазе.

"ТРАХНИ МЕНЯ! ТРАХНИ МЕНЯ! Трахни меня!" - скандировала она, и вдруг они оба закричали и кончили, закричали и кончили, еще больше закричали.

Она замедлила темп, постепенно останавливаясь на его быстро размягчающемся члене.

Она поцеловала его, с любовью заглянула ему в глаза и сказала: "Тебе нравится эта мамина киска?".

Донни рухнул на нее, не говоря ни слова.

Она приподняла его подбородок, заставляя встретиться с ней взглядом.

"Тебе нравится трахать меня на глазах у моего сына? Потому что мы можем делать это еще много раз, всю неделю, если ты хочешь".

Донни не мог отвести взгляд. Она была сверху, у него перед лицом. Она была всем, что он мог видеть.

Он медленно кивнул. Да. Он хотел трахнуть мою маму. У меня на глазах. Всю неделю.