Многоточие

Долгих три года между двумя телефонными звонками. Тот ее звонок был прощальным. Тогда ее голос был философски спокоен и отрешен. Своим спокойствием он давил. Спокойствие означает окончательно принятое решение. Казалось, что этот ее голос материален, что он, выбираясь наружу из динамика телефона, проникает в мозг и рвет его на части. А порвав, еще и комкает клочки.

Конечно, они расставались не по телефону, а до этого, глаза в глаза, но Олегу больше запомнился именно этот звонок. Последняя точка в многоточии расставания. Больше она не звонила. Олег через несколько дней от общих знакомых узнал, что она уже успела сойтись с тем, кто был до него. И это резануло еще больней. Он запил, а через месяц надолго уехал работать на север страны.

И вот этот звонок. Спустя приличный промежуток времени, когда уже воды утекло больше, чем в себя вмещает священное озеро Байкал. Голос ее все так же спокоен, уверен и непринужден, будто бы и не было этих трех лет. Забытые и незабываемые интонации. И почему-то сердце забилось, как перед первым поцелуем с одноклассницей.

— Привет!

— Здравствуй.

— Как живешь?

Они договорились встретиться в кафе, недалеко от ее дома, куда часто любили заходить раньше, в той еще жизни. Ирина нисколько не изменилась, только уголки губ теперь не приподняты вверх и из глаз ушли озорные искорки. Но все также свежа и красива. Этого у нее не отнимет никто, кроме времени. Она долго тараторила обо всем на свете, он молчал и слушал, в груди у него все больше нарастала волна раздражения. Она говорила о том, что поменяла работу, о том, что поругалась со своей лучшей подругой, что разошлась со своим мужиком, и еще бог весть о чем. А волна в груди только становилась все больше и больше. Зачем он вообще сюда пришел?

— Ира, к чему эта встреча?

— Тебя хотела увидеть...

Олег смотрел на то, как она положила свою ладонь на его ладонь. Длинные красивые пальцы. Он долго смотрел на эти пальцы, после чего встал, взял ее за руку и потянул к выходу из кафе. На улице уже стемнело, и летний зной сменился на легкую прохладу. Они сели в машину, которая сверкнув фарами и взвизгнув покрышками, отъехала от кафе. Олег проехал несколько кварталов вперед и свернул во дворы, пробравшись через которые, они выехали на небольшой пустырь, окруженный со всех сторон кустами и деревьями. Олег прекрасно знал это место еще со времен своей юности. С тех пор оно не изменилось.

К тому моменту, как Олег заглушил мотор, его член уже был во рту Иры. .оrg Она всегда отличалась быстротой мысли и отменной реакцией, когда ей это было нужно. Умелый язык и мягкие губы прекрасно знали свое дело. Плотное кольцо губ, крепко стиснув ствол, быстро перемещалось по нему вверх и вниз. Олег схватил рукой Ирины светлые волосы, стянутые на затылке в конский хвост, и буквально вдавливал ее голову в себя, не слушая ее хрипы. Ира давилась, но не роптала, хотя такое отношение ей особо никогда не нрав

илось.

Когда у нее уже потекли слезы из глаз, Олег, так же за волосы, оттянул ее голову от себя и выбрался из машины наружу. Ирина, перебравшись через рычаг коробки передач, вылезла вслед за ним. Она хотела его поцеловать, но он развернул ее к себе спиной и хрипло сказал:

— Нагнись.

Она нагнулась, уперевшись ладонями в сидение и почувствовала, как он задирает ее тугую юбку ей на пояс. Все шло не так. И он ведет себя не так. Но теперь-то уж чего...

Олег стянул с нее трусы и присев перед ее попой, провел руками по упругим ягодицам. Мыслей не было, было только дикое возбуждение и красивая задница перед лицом. Красивая и до сих пор любимая. И впередсмотрящий хрен, которым в данный момент хоть гвозди забивай.

Ира, конечно, могла вырваться, когда он начал грубо засовывать пальцы в ее задний проход. Могла, несмотря на то, что он здоровый, восьмидесятипятикилогаммовый мужик, треснуть ему по роже... Не потому что она ханжа и никогда этим не занималась, а потому что он делает это вот так и вот здесь... Могла. Но вместо этого только прогнулась сильнее в спине и зажмурила глаза.

Олег втискивал член в ее попу, глядя сверху, как содрогается от его ударов ее гибкое тело. Он понимал, что она не получает от этого никакого удовольствия, а скорее наоборот, но ему уже было наплевать. Почувствовав приближающийся оргазм, он резко вышел из нее, дернул ее за руку, разворачивая к себе лицом. Надавил ей на плечи и она рухнула коленями на землю. Увидев перед собой его ствол, только что сновавший в прямой кишке, Ира замотала головой, но Олег, крепко держа ее, уже тыкал головкой в лицо. И опять же она могла его оттолкнуть, но только раскрыла рот.

Застегнув штаны, Олег сунулся в бардачок, достал оттуда бумажные салфетки.

— На, возьми...

— Да пошел ты... — Ира встала с колен. Коленки саднили. Она отряхнулась, оправила юбку, обошла машину и, сев на свое место, начала рыться в своей сумочке.

Олег сел за руль и захлопнул за собой дверь. Посмотрел в зеркало заднего вида. На пустырь, осветив их фарами, въехала ментовская машина и остановилась недалеко от них, метрах в пяти. Из нее никто не выходил. Видимо за тем же самым приехали, усмехнулся про себя Олег и, дав задний ход, выехал с пустыря.

В дороге они молчали. Когда машина остановилась напротив Ириного подъезда, Олег, глядя перед собой в лобовое стекло, безразлично сказал:

— Удачи.

Ирина взглянула на него. Если бы он в этот момент посмотрел ей в глаза, то увидел бы в них черные гневные огоньки. Но он смотрел вперед. Она молча вылезла из автомобиля и медленно зашагала к своему подъезду.

Олег кинул взгляд в ее сторону. Глядя, как Ирина копошится в своей сумочке в поисках ключей, он закурил. Блядь, как в говне извозился. Причем в своем собственном, потому что данную кучу наделал он сам. Ладно, может быть хоть это будет последней точкой в столь затянувшемся многоточии расставания... Время покажет.