Медсестра Таня. Часть 2

Через полчаса пришла Оля – почему – то без белого халата.

– Ну что, позвонила Витиным родителям? – спросила Лена, – Когда они принесут ему одежду?

– Никто не поднял трубку, – вздохнула Оля, – Наверное все на работе.

– Придется тебе, Витя, целый день ходить с голой попой, – засмеялась Лена.

– Подожди, ты меня не дослушала, – улыбнулась Оля, – У меня после этого безуспешного звонка появилась одна идея. Смотри, что я Вите принесла. (Русские девушки сидят с веб – камерами! Они ждут тебя! Займись с ними виртуальным сексом! – добрый совет)

Оля вытащила из сумки и продемонстрировала Лене светло – желтые детские колготки.

– Где ты взяла эти колготки? – удивилась Лена.

– Быстренько сбегала домой, – объяснила Оля, – Я тут рядом живу.

Бесцеремонно откинув одеяло, Оля приложила детские колготки к моим ногам.

– Как раз на Витю, – удовлетворенно кивнула она, – Это колготки моей младшей сестры. Ей тоже семь.

– Такие желтенькие и мальчику одевать можно, – с улыбкой заметила Лена, – Вот и нашли Вите штанишки.

– Не хочу колготки! – громко запротестовал я, – Их только маленькие носят.

– Тогда оставайся без штанишек! – отрезала Лена, – И больше мы твоим родителям звонить не будем. Еще неизвестно, придет ли кто – то сегодня. (А медсестры продолжают шелестеть своими халатиками, возбуждая всех вокруг! – прим. ред. )

Понимая, что девчоночьи колготки лучше хождения с голой попой, я нехотя согласился. Я ожидал, что Оля даст мне десткие колготки, но она сама одела меня как малыша.

– Какая прелесть! – засмеялась Оля, любуясь на меня в колготках, – Только надо подтянуть повыше.

Оля подтянула мне колготки до груди.

– Нигде не жмет? – ласково спросила медсестра, пощупав меня между ног.

Я промолчал, чуствуя, что краснею от смущения.

– Только попробуй еще раз описаться! – строго сказала мне Лена.

– Если ты и эти колготки намочишь, я для тебе больше штанишек искать не собираюсь, – сказала Оля, – Начнем пеленать как грудного.

– Кстати, ты теперь будешь ходить на горшок по расписанию, – добавила Лена, – Писать каждые два часа, а по – большому – через 15 – 20 минут после еды.

Лена с Олей вышли из комнаты. Я облегченно вздохнул, что они наконец оставили меня в покое. Впрочем радоваться было рано. Увидев через пару минут Олю с устрашающим шприцем в руках и я сразу понял, что он предназначался мне.

– Спускай колготки и ложись на животик, – приказала мне девушка.

– А может не надо? – захныкал я.

– Ну вот, – улыбнулась Оля, – Такой большой мальчик и боится уколов. Это не больно. Как комарик укусит.

– Он вообще всего боится, – сказала зашедшая в комнату Лена, – Хнычет по любому поводу. И что нам с таким плаксой делать?

Оля рывком стянула мне колготки до колен и подтолкнула к кровати. Укол действительно был не таким больным, как я себе представлял.

Примерно через полчаса после завтрака в палату зашла молодая врач в сопровождении пяти совсем юных медсестер – практиканток. Увидев, как Оля с Леной периодически носят в соседнюю комнату малышей, я догадался, что врач их там осматривает. Я подошел к двери и начал наблюдать за осмотром. Каждого ребенка поднимали на пеленальный стол и раздевали догола. Потом врач его слушала и щупала, подробно объясняя практиканткам, что она делает. Я с опаской ждал своей очереди.

– Пошли, Витя, – сказала мне Оля, – Сейчас врач тебя посмотрит.

Оля отвела меня в соседнюю комнату и вопросительно посмотрела на врача.

– Чего ты ждешь? – спросила врач, – Поднимай ребенка на стол.

– Тяжелый он, – с улыбкой вздохнула Оля, не без труда подняв меня на пеленальный стол.

– А что такой большой ребенок делает в палате для малышей? – спросила одна из практиканток.

– Положили к нам потому что в обычных палатах не было мест, – объяснила Лена.

– Интересная ситуация, – улыбнулась врач, – Даже не знаю, как сейчас его осматривать: как большого или как малыша.

Все засмеялись.

– А вы, девчонки, что скажете? – обратилась к практиканткам врач.

– Осматривайте как малыша, – со смехом предложила одна из юных медсестер.

– Ага, нечего для мальчишки делать исключений, – поддержала ее другая практикантка, – Осматривайте, как всех малышей до него.

– Конечно, как малыша, – присоединилась еще одна практикантка, – Так интереснее.

– Хорошо, – улыбнулась врач, – Раз все хотят, чтобы я осматривала ребенка как малыша, так и поступим.

– Кстати, мальчишка в этих колготках мало чем от ясельных малышей отличается, – заметила одна из практиканток, – Интересно, чья это была идея одеть его как двухлетнего?

– Ага, такие забавные колготки, – засмеялась другая девушка, – Неужели его дома до сих пор так одевают?

– У нас целая история с этими колготками, – сказала Оля, – Не во что было одеть Витю после того, как описался, вот я и принесла из дому колготки своей младшей сестры.

– Он что у вас уже умудрился описаться? – замеялась врач.

– Прямо при нас, – с улыбкой подтвердила Лена, – Отказывался ходить на горшок и терпел, пока не написал в штанишки.

– Ай – яй – яй! – укоризненно покачала головой врач, – Как не стыдно в семь лет писать в штанишки.

– Что, Витя? – спросила меня одна из практиканток, – Посмотрел, как малыши это делают и тоже решил попробовать?

Все снова дружно засмеялись.

– Раздевай ребенка, – сказала врач Оле.

– Догола? – спросила Оля.

– Конечно догола, – улыбнулась врач, – Мы же решили осматривать его как малыша.

Оля быстро раздела меня догола. Стесняясь врача и ее медсестер – практиканток, я смущенно прикрылся ладонями.

– Какие мы стеснительные! – засмеялась Оля, разнимая мои руки.

– Смотрите, как покраснел! – сказала одна из практиканток и все засмеялись, заставив меня смутиться еще больше.

– Такой забавный голенький карапуз, – улыбнулась другая практикантка, – Так смешно смотреть, как он стесняется.

– Маленькие дети, как ты, не должны стесняться, – сказала мне врач, – Особенно врачей и медсестер.

– Разве Витя не знает, что малышей всегда осматривают голенькими? – ласково спросила у меня Лена.

– Я не маленький! – огрызнулся я, чувствуя, что вот – вот заплачу от обиды.

– А кто? Большой? – засмеялась Оля, – Кто час назад при всех описался?

Практикантки тихонько захихикали.

– Иди сюда и поворачивайся спинкой, – попросила меня врач, потянув за руку, – Сейчас я тебя послушаю.

Врач принялась прикладывать к моей спине холодный фонедоскоп.

– Теперь спереди, – сказала врач и развернула меня к себе лицом.

Послушав меня спереди, врач нахмурилась и что – то записала в мою карточку.

– Ничего, будем давать антибиотики, – вздохнула она, – Мне с ним и без рентгена все ясно. Но все равно сегодня сделайте.

– Рентген грудной клетки? – уточнила Лена.

– Ага, – кивнула врач.

Неожиданно для самого себя я громко пукнул. Услышав, как захихикали практикантки, я густо покраснел.

– Сейчас пощупаем Вите животик, – улыбнулась врач и принялась щупать мне живот.

Было щекотно, особенно когда холодные чужие пальцы спустились пониже.

– Плотный животик, – сказала врач, – Ребенок у вас давно ходил по – большому?

– Сегодня еще ни разу не какал, – ответила Лена, – И с половиной малышей та же проблема.

– Тогда всем вечером поставить клизмы, – сказала врач.

Врач принялась листать мою карточку.

– Обязательно возьмите сегодня все а

нализы, – сказала она, – Кровь, мочу... Анализ кала наверное не надо. Обойдемся просто мазком.

– Мазок можно прямо сейчас сделать, – заметила Лена, – Пока ребенок голенький.

– Хорошо, – согласилась врач, – Покажи моим студенткам, как это делается.

Лена отошла к одному из шкафов и достала оттуда пробирку и банку с ватными палочками.

– Ложись! – сказала она мне, вернувшись к столу.

Я послушно лег на стол, продолжая с опаской коситься на Лену.

– Укладываем ребенка на бок, – пояснила Лена практиканткам, – Вот так. Ножки нужно до отказа прижать к животу, чтобы открыл попу.

Я почувствовал, как чужие пальцы раздвигают мне ягодицы и неожиданно догадавшись о Лениных намерениях, быстро разогнул ноги и сильно сжал попу.

– Давай я подержу мальчишку, – предложила Оля.

– У меня есть идея получше, – сказала Лена, – К тому же всем наверное интересно, как справиться с непослушным ребенком в одиночку.

– Правильно, – согласилась врач, – Опытная медсестра должна уметь все делать одна, без помощников.

Лена перевернула меня на спину.

– Тем, кто карпизничает и сжимает ягодички, делают мазок на спине, – сказала Лена, – И клизму, кстати, тоже.

Медсестра одним рывком задрала мои ноги вверх.

– Укладываем на спинку и задираем ножки, – пояснила Лена, – Вот так, прижав коленки к груди. Видите, как у ребенка широко открыта попа? В этой позе он никак не сможет сжать ягодички.

– Мальчишка так смешно лежит, – засмеялась одна из практиканток, – Выпятил вперед писюнчик с яичками как напоказ.

Девушки дружно засмеялись. Лежа перед всеми голышом, я не знал, куда деться от смущения.

– В этой позе достаточно просто сильно прижать ножки ребенка к животу, – продолжала объяснять Лена, – Даже если он начнет ими дрыгать, все равно не вырвется.

Я почувствовал прикосновение чужих пальцев к мошонке и сразу же задрыгал ногами от нестерпимой щекотки.

– Видите? – улыбнулась Лена, – Вовсю дрыгает ножками, но никак не может вырваться.

– Мальчики не любят, когда им трогают мошонку, – засмеялась Оля, –. А Витя у нас вообще так боится щекотки. Смотрите, как он пытается увернуться от Ленкиных пальцев!

– В этой позе у мальчишки ничего не получится, – сказала Лена, – У ребенка теперь все полностью открыто между ножек. Могу трогать его, где хочу.

– Пощекоти ему яички еще раз, – неожиданно попросила врач, – Хочу кое – что показать своим студенткам.

– Вот так? – улыбнулась Лена, снова принявшись щекотать мне мошонку.

– Ну? – вопросительно посмотрела на практиканток врач, – Кто что заметил?

– Кремастерный рефлекс? – неуверенно сказала одна из девушек.

– Правильно! – подтвердила врач, – При щекотании мошонки яички немножко втягиваются вовнутрь. Особенно сильно этот рефлекс выражен как раз в пяти – семилетнем возрасте. Покажи им еще раз.

Почувствова, как Ленины пальцы снова коснулись моей мошонки, я отчаянно задрыгал ногами от острой щекотки.

– Ага, действительно немножко втянулись, – со смехом сказала одна из практиканток.

– Нужно всегда обязательно проверять этот рефлекс, когда осматриваешь ребенка, – сказала врач, – И раз уж мы заговорили об особенностях осмотра мальчиков, еще кое – что сейчас не мешает проверить.

Я почувствовал, как чужие пальцы приподняли мою письку.

– Такой смешной маленький писюнчик! – захихкала одна из практиканток, – Смотрите, точно такой же, как у годовалого малыша на соседнем столе.

Я вспомнил, что на соседнем пеленальном столе до сих пор лежит голенький грудной ребенок, которого никто почему – то не торопится одевать.

– У них и вправду писюнчики одинаковые, – согласилась вторая практикантка и все засмеялись, – Такие забавные хоботки.

– Вот этот хоботок меня и беспокоит, – нахмурилась врач.

Неожиданное прикосновение к самому кончику письки было таким неприятным, что я чуть не заплакал от боли.

– Странно, – удивленно сказала врач, – В семь лет все уже должно полностью открываться.

– Хотите сказать, что у мальчишки до сих пор физиологический фимоз? – обеспокоенно спросила врача Лена.

– Сейчас я покажу, что такое физиологический фимоз, – усмехнулась врач и перешла к соседнему пеленальному столу.

В следующую секунду оттуда послышался громкий детский рёв.

– Видите? – оглянулась на практиканток врач, – Фимоз – это когда крайняя плоть даже на миллиметр не оттягивается. Впрочем, для годовалого это совершенно нормально.

– У Вити оттягивалась, – сказала Оля.

– Она у него оттягивалась только на треть, – пояснила врач, – Хотя в этом возрасте головка уже должна легко открываться.

Я снова почувствовал неприятные манипуляции со своей писькой.

– Непорядок, – покачала головой врач, – Даже наполовину не оттягивается. Придется назначить вашему Вите одну процедуру.

Врач что – то записала в мою карточку.

– Процедура очень простая, – сказала она, – Вы сами прямо тут в палате можете делать. Нечего отвлекать наших процедурных медсестер по таким мелочам.

– Попробуем, – улыбнулась Оля, – Только объясните, что надо делать.

– Сначала надо посадить на 10 – 15 минут в тазик с отваром ромашки, – начала объяснять врач, – Чтобы распарилась и стала эластичной кожа. Потом укладывайте на пеленальный стол и приступайте к самому главному. Рекомендую делать все вдвоем. Одна из вас должна крепко держать ребенка, чтобы не ерзал. Тогда у другой обе руки будут свободны.

– И что, просто приподнять писульку и оттягивать кожицу? – улыбнулась Лена.

– Сначала совсем чуть – чуть, чтобы показалась головка, – пояснила врач, – Потому что надо капнуть туда детского масла. После этого возвращаем кожицу на место, легонечко мнем, чтобы масло везде попало, и снова пытаемся оттянуть. Очень медленно и осторожно. Торопиться не надо. Если удастся за один раз прибавить пару миллиметров, уже хорошо.

– Достаточно просто, – уверенно сказала Лена, – Сами справимся.

– Только не забывайте делать процедуру ежедневно, – попросила врач, – За неделю – две должны полностью открыть головку.

– Ну что, Ирина Васильевна? – с улыбкой спросила врача Лена, – Больше ничего не будете своим студенткам на Вите показывать? Можно делать мазок?

– Делай, – улыбнулась врач.

Неожиданно что – то уткнулось мне прямо в дырочку в попе и в следующую секунду скользнуло вовнутрь. Ощущение было таким неприятным, что я громко заревел.

– Какой рёва, – ласково сказала мне Оля, – Тебе что мазок никогда не делали?

– Бедненький, – пожалела меня одна из практиканток.

– Да он у нас по любому поводу ревёт, – вздохнула Лена, быстро вытащив ватную палочку у меня из попы, – Ни одна процедура без слез не обходится.

Я продолжал тихонько всхлипывать.

– Не надо плакать, – ласково улыбнулась мне Лена, – Я уже все сделала.

– Попа болит? – спросила меня Оля, – Давай я помажу ее специальным кремом.

Оля взяла в руки маленький тюбик.

– Никогда не думала, что с семилетним мальчишкой будет столько возни, – вздохнула она, принявшись щекотно мазать мою чувствительную дырочку, – Витя сегодня хуже грудного.

Не удержавшись, я громко пукнул.

– Как не стыдно! – улыбнулась врач и все громко расхохотались.

– Можешь опускать ему ножки, – сказала Оля, – Сейчас я одену мальчишку.

Оля поставила меня на ноги и быстро одела. Мне снова пришлось слушать шутки по поводу колготок. Едва Оля сняла меня со стола, я тут же убежал в другую комнату – подальше от врача с ее практикантками.