Людмила как сексвайф 1. Секс с соседом

Кристальные лучи солнца уже ярко освещали просторный зал нашего бело-кремового дома, когда я с женой Людмилой, наконец, уселись за светлый круглый стол, дабы в честь 10-ой годовщины наших супружеских отношений, отведать её фирменные манты с тыквой. И, неслучайно приглашенный нами 50-летний сосед Николай Мудов, первым принялся их уплетать за обе щеки, обильно заправляя их майонезом, да запивая великолепным французским шампанским «Моэт»!

- Ммм, просто объедение! – всё восхищенно вспыхивал он своим скрипучим голосом, лукаво стреляя мелким серебром глаз в мою жену. – Да вы просто кулинарная кудесница, Мила! Ваши манты столь великолепны как вы сами!

— Спасибо... - глухо откликнулась Людмила, несмотря на свои 50-лет, засмущавшись будто юная девица. – Я старалась...

Мы быстро переглянулись и покраснели, ибо, прекрасно знали, почему сегодня пригласили к нам сего соседа.

А именно, после 10-ти лет брака, нам несколько опостылела интимная жизнь, и, мы всё же решили разнообразить её ныне таким модным западным веянием как Куколд-Сексвайф. То есть, мы решились разбавить наши однообразные будни этакой «изменой на глазах», надеясь, что это хорошо встряхнёт наши отношения и даст новый импульс в любовной сфере.

Конечно, Людка не сразу согласилась на такое, но, всё же сдалась, покорившись моей мягкой, но упрямой настойчивости...

Видным кандидатом любовника на стороне оказался наш же сосед – 50-летний Николай Мудов. Крупный, волосато-пузатый мужчина, живущий один на соседнем участке и занимающийся каким-то мелким бизнесом.

Одним прекрасным вечером, за «рюмкой чая», тет-а-тет, я раскрыл ему своё непристойное предложение, и, сей пузач сначала не поверил своим ушам, а потом нешуточно разгорелся внутренним желанием, ибо, как оказалось, он уже давно имел виды на мою красавицу жену...

И, вот, именно сегодня этот день настал. Мы, как бы пригласили его на изумительные Людкины манты с именитым шампанским, а на самом деле внутреннее просто сгорали от волнения, предвкушая главное развратное действо. Действо, которое нам с супругой придётся впервые испытать в своей до сего, в общем-то, вполне приличной жизни.

Сама Людмила хорошо подготовилась к этому дню. Помимо того, что она лично слепила как всегда восхитительные манты с тыквой, она собрала в стильный пучок золотистые волосы, надела на себя просторное золотистое платье без-плеч, да увенчала свои длинные ноги такими же высоко-каблучными золотистыми туфлями. Её выразительные большие озера изумрудных глаз были интимно подчеркнуты черным карандашом, цветки пухлых губ сочно накрашены темно-розовой помадой, а на надушенной сладкой карамелью парфюма белоснежной шее, красовалась темно-голубая шелковая лента с прикрепленной к ней белой фигуркой снежинки! Последним прекрасным штрихом её дивный образ дополняли длинные до локтей темно-синие бархатные перчатки, невольно делающие её настоящей аристократкой из прошлых столетий!

И, сие очарование супруги было столь разительно и контрастно (ибо, я с Николаем были лишь в одних серых шортах, да майках тельняшках!), что она казалась истинной великосветской дамой из галантных веков, какой-то нелепой случайностью оказавшейся пред нами в сей ослепительной современности!

Николай Мудов (чьи волосатые жирные титьки, да такой же волосастый живот уродливо выпирали из-под тонкой майки-матроски), словно старый сатир, жадно поглощая Людкино яство, откровенно раздевал её цепким взглядом и исходил слюнями похотливых желаний.

В свою очередь, мусоля всего пару-тройку мантов, Людмила, ловя на себе сии недвусмысленные взгляды, смущенно отпускала зеленые очи, да всё ярче вспыхивала краснотой щек, предчувствуя неумолимо надвигающийся секс.

Я же, интуитивно ловя внутреннее волнение прекрасной супруги, несмотря на свои 38 лет, также волновался будто подросток, невольно испытывая в своих чреслах... странно-приятное томление.

— Ну, за нашу кудесницу! – наконец, слопав всё манты, подняв последний бокал с шипучкой, торжественно-насмешливым тоном произнес Мудов. – За нашу красавицу Милу!

С сими словами, он сначала звонко стукнулся бокалами с пылающей в смущении Людкой, а затем уж со мной.

Одним залпом мы дружно испили последние остатки великолепного шампанского.

— Может музыку? – нервно предложил я, после сего первым не выдерживая нависшую между нами тревожно-волнительную тишину.

— Да, конечно! – враз поддержал меня видный Пузач. – А то, что это мы, ха-ха, сидим будто бы на поминках?!

Под его пронизывающим взглядом, не в силах вымолвить и слова, белокурая супруга лишь отозвалась мне едва заметным кивком.

Я подошел к углу зала и включил таящийся там музыкальный центр – в тот час, всё пространство мгновенно наполнилось безмятежной музыкой известной композиции «Nоw wе аrе frее», кавер которой понесся с дивным меццо-сопрано Сюзанны Шерер - солистки немецкой группы «MооnSun».

— О, это же песня из легендарного «Гладиатора» с Кроу! – снова вздрогнул волосатыми телесами Мудов и, лукаво взглянув на Людмилу, вкрадчиво произнес. – На такую композицию не грех пригласить даму на танец! Вы позволите, прелестная Мила, милостиво пригласить вас на...?

— Д-да... - разом побледнев, только и буркнула Людмила влажной сочностью уст. – Конечно...

«Вот и началось!» - в ту же секунду торкнуло во мне, вмиг встав комком в горле.

Неотесанный сосед же, учтиво подняв мою супругу из-за стола, медленно закружился с нею в белом вальсе, мгновенно становясь ведомым в этом прекрасном танце.

Я же, явно охмелев от выпитого шампанского, нервно теребя пальцами хрусталь пустого бокала, тупо уставился на них, в любой миг ожидая от гостя всяческих непристойных поползновений.

Сам Мудов же, оказавшись лицом к лицу с моей Людмилой, стал выглядеть ещё контрастнее. Низковатый, волосато-пузатый, в обычной майке-матроске, да неприглядных шортах, он казался этаким Квазимодо, танцующим с изысканной зрелой аристократкой, потрясающей своей белоснежною красотой, изящно обернутой в великолепие золотистого платья.

— Мила, как вы прекрасны... - обдавая её хмельным дыханием, возбужденно прошипел Мудов, прямо в танце ложа одну из своих исполинских «оглоблей» на её зад. – Признайтесь, это наверно в честь вас была некогда создана песня «Ах, какая женщина»?

— Спасибо... - смущенно улыбнулась моя супруга, уже взволнованно подрагивая от его нахального лапанья. – Но, нет... Не думаю, что в честь меня...

— Даже если не в честь вас, то все равно вам подобной... - оскалился сосед, невольно вдавливаясь пузом ей в золото платья. – Но, в отличие от героя песни, вы со мною... Со мною...

С этими словами, он, прикрыв похотливые глазки, поцеловал её в белый шелк шеи, с сим, резко сжав пальцами ей ягодицу!

— Уайх! – на мгновенье вспыхнув зеленью глаз, пораженно вздрогнула Людка.

— Мммкх, спокойнее, Мила-кобыла... - откровенно уткнувшись свиным рылом ей в шею, хищно прошептал Мудов. – Мы же прекрасно знаем, что сегодня вы моя дама...

Нарочито развернувшись с нею ко мне боком, он под всё звучащее меццо-сопрано Сюзанны, принялся жадно лобызать её, проходя бесцветными устами от глади её шеи до белого бархата плеч. Она же, закрыв от стыда глаза розовостью век, сразу же шумно засопела в хлестком волнении.

«Началось! – только и вспыхнуло во мне, томной теплотой отдавшись где-то в яйцах. – Он начал при мне ласкать мою Людку!»

Словно в подтверждении сего, Мудов, вдосталь обслюнявив Людмиле шею-плечи, схватил за её девичий затылок, да... слился с её сочно-розовыми устами вероломностью поцелуя!

— Мммххх!.. – сладостно промычал он, разом врываясь в её теплую полость слюнявым органом вкуса.

— Уммххх!.. – в свой ответ, сражено взмычала моя супруга, мгновенно занимаясь с ним непроизвольной слюноотдачей.

— Ммм-мхх!.. – ещё крепче сжав её в объятиях, простонал Мудов, глубоко испивая нектар поцелуя.

— Умм-мхх!.. – томно отозвалась Людмила, просто растаивая в сем лобызании.

— Ммм-ммм-мхх!.. – продолжал горячо сношать и сношать он её пухлый рот.

— Умм-умм-умх!.. – трепетно подрагивала она розовым бархатом век, невольно проглатывая все-все его обильные слюнки.

Возбужденно озарившись красками на щеках - они - страстно за-вальсировав языками - на несколько минут занялись бурным слюнообменом. Я же, не веря своим глазам, просто обалдело уставился на них... стремительно вскипая грогом жгучего вожделения!

«О, боги! – полыхнуло в моей хмельной голове, разом встав накаленным «колом» меж ног. – Моя Людка откровенно лобзается с ним! Она просто сосется с ним! Оооо!»

Тем временем, Мудов, вдоволь нацеловавшись с моей супругой, одним махом сильных рук разорвал на ней её золотое платье (в мгновенье оставляя её лишь в бархатистых перчатках да высоко-каблучных туфлях!), да... тут же припал устами уже к её бледно розовому соску правой титьки! Припал, другою рукой грубо надаивая сосок иного молочного холмика!

— Ууу-айх!!.. – снова ярко полыхнула Людмила, в благоговейном трепете вольно отдавая Пузачу невеликие сиськи.

— Ммм-мхх!!.. – мощно промычал Мудов, жестко всасывая-растягивая устами упругую мякоть.

«Оооох!.. – где-то тяжко откликнулось во мне, уж больно упершись вздыбленным членом в материю шорт. – О-ооох!..»

Волосастый Пузач же, также топорща под пузом вставшим хером, всосался уже в иную Людкину титьку, в хлещущей страсти, слегка покусывая её зубами!

— Ууу-ай-айх!! – снова бурно вскрикнула Людмила, невольно искажаясь в сладостной боли.

— Ммм-мх-мкх!! – сдавленно простонал Мудов, лишь сильнее растягивая ртом её сиську.

Войдя в сладкий кураж, он быстро обслюнявил их притягательным блеском, вконец возбужденно встопырив крупные ягоды сосков глубоким женским желанием!

«Да, о-ооо, да!! – внутренне ликовал я, во все глаза глядя как впервые мою жену столь пикантно обсасывает какой-то левый мужлан. – Да-дааа!!»

Не в силах больше терпеть невероятное стеснение в штанах, я, разом избавившись от них, схватил свой изнывающий член, да, продолжая наблюдать за необычным действом, принялся горячо надрачивать его родимой ладонью!

Тем временем, Мудов, хорошо обсосав Людкины титьки, развернул её к себе спиной, да, грубо прижав к стене, стал тут же пристраиваться топорщащимся пенисом к её... бледно-коричневой дырочке ануса!

— Не-ет!.. – вмиг испуганно вострепетала впечатанная им Людмила. – Прош-шу, только не ту-да!..

— Туда, моя Мила-кобыла... - проскрежетал сквозь зубы разгоряченный Пузач, уже вклиниваясь меж её бледно-подрагивающих ягодиц влажной сизостью головки. – Сначала туда...

И... разом вошел ей в задницу до половины!

— УУУ-АЙЙХ!!! – оглушительно вскрикнула Людмила, передернувшись в пронзительной боли.

— Ммм-мххх... - лишь глухо простонал Мудов, чувствуя членом приятную узость её шелковистого ануса.

Да, в тот час, резво забился в её прямой кишке, бойко застучав невеликими яйцами по её ягодицам!

— УУУАЙ-АЙ-АХХХ!!! – растекаясь слезами, просто проорала моя супруга прям в стену.

— Ммм-мх-мххх!.. – похотливо мыча как сатир, всё всаживался-всаживался-всаживался он, вгоняя пенис ей по мошонку.

— УУУУАЙЙЙ-ХХХ!!! – стремительно покрываясь бронзовыми каплями пота, бессильно стенала Людмила, болезненно ширясь пред ним гладким анусом.

— Ммммххх-ххх!.. – всё врывался Мудов в неё, мощно вбивая её в стену дома.

Так и не веря своим глазам, я, словно сомнамбула, по инерции дроча безумно накаленный член, поднялся из-за стола и подошел к ним! Подошел, во все карие лупы глядя как сей пузатый мужлан нетривиально и дерзко растерзывает мою белокурую женщину!

— Что, она ни разу тебе не давала в потную «сраку»? – прямо всаживаясь в стонущий Людкин зад, усмехнулся мне уже весьма пропотевший Мудов. – Что-ж, куколд - смотри и завидуй! Смотри и завидуй! Ха-ха!

С сим, он с новой яростью забился в заднице Людки, вместе с всё льющим в нон-стопе кавером “MооnSun” погружая наш зал в симфонию похотливых стонов, запахов, звуков!

— УУУАЙЙЙ-АЙЙЙХ!!! – откровенно срываясь в плач, голосила и голосила моя супруга.

— Мммхххх-мммхх!.. – уже с неким подкручиванием всё всаживался-всаживался он в её анус, засим, иногда метая в меня высокомерные взоры.

Я же, глядя как Мудов зверски насаживает зад моей жены на половой «вертел», распалившись по самое-некуда, уже чуть не кончал прямо на месте!

«О, боги-боги! – хорошо пропотел я от сего дикого зрелища. – У меня аж яйца свело! Ещё чуть-чуть и я обкончаюсь! Об-кон-чаюсь!»

Вдруг, Мудов, словно уловив мои воспалённые мысли, резко вышел из задницы Людки и, нарочито демонстрируя мне её красно-влажное «дупло», насмешливо произнес:

— Ладно, куколд, можешь смягчить боль супруги... Разрешаю немного понежить её там своим языком...

Просто не веря своим ушам, я, словно заворожённый, сразу же опустился перед тихо всхлипывающей женой на колени и, устремив свое бледное лицо к её снежной заднице... осторожно проник языком в разработанное «дупло» её ануса!

— Умммх!.. – тут же сдавленно простонал я, разом почувствовав им как вкус её пота, так и обильную соль его семени.

— А-ааах!.. – с явным облегчением ахнула свыше взмокшая Людмила, томно вострепетав белым крупом.

— Умммх-умммх!.. – ещё глубже врываясь в её задницу органом вкуса, в свою очередь затрепетал я, внутренне просто сгорая в пёстрой смеси необыкновенного унижения с неимоверностью вожделения.

«Оооо, боги-боги... - лишь где-то неслось у меня в охмелено-ватных мозгах, всё жаднее впитывая рыскающим языком пот её ануса с чужой мужской «солью». – Ооооо...»

Я глубоко вылизывал-вылизывал-вылизывал её растерзанный зад, невольно чувствуя томную дрожь её высоко-каблучных ног... глухо капая предэякулятом с безумно взведённого члена...

— Ладно, хорош, куколд! – наконец крикнул на меня Мудов, с инфернальными огоньками в глазах наблюдая сию картину. – Ха-ха, знаешь, быть жополизом для женушки нужно тоже в меру! Теперь я желаю того, чтобы она мне отсосала!

Услышав последнее, я, словно выскочив из какого-то странного сна, поднялся на ноги, да вновь отошел в сторонку! Он же, грубо схватив мою супругу, силой опустил её на колени и, представил свой распаренный член к её заплаканному лицу!

— Соси-соси-соси! – зверской тирадой повелительно просвистел Пузач, прижимаясь вовсю сочащейся головкой к её пухлым темно-розовым устам.

Испытывая невольное отвращение от того, что сей мужской «хрен» лишь недавно был в её сраке, Людмила, презрительно сморщившись, всё же осторожно охватила губами сию сизую «шишку», да мягко всосалась в неё.

— Умммх... - тяжким стоном отозвалась она, вместе с кислинкой потливости глубоко ощутив и солоноватый привкус предэякулята.

— Мммх-дааа!.. – довольно протянул Мудов, разом покрывшись мурашками удовольствия. – Соси её, Мила-кобыла! Соси её словно конфету!

— Уммм-мх!.. – покорно захлопнув глаза, глухо ухнула Людка, вбирая в рот уже всю головку горячего пениса. – Уммм-умммх!..

— Ммммх-даааа! – снова наслаждено возопил Пузач, бурно окатывая её теплую полость всплеском дурного семени.

И, с новым импульсом неимоверного вожделения, схватив её белокурую голову в тиски своих «лап», дерзко занялся распаленным членом в её глотке! Занялся, ритмично забив невеликими яйцами по её подбородку!

«Невероятно! – дико тараща на сие глаза, полыхало во мне. – После грубого анала, он теперь также жестко отминетчивает её! Отминетчивает словно не мою верную супругу, а какую-то шлюху!»

Сам ещё прекрасно ощущая во рту характерную «соль» из её ануса, я, глядя на сей пылкий орал, ещё сильнее задрючил свой половой крюк, вовсю изливаясь с него каплями безумного желания!

Тем временем, распаленный Мудов, по самые муди всё долбил и долбил глотку не менее распаленной Людмилы – бессильно трепеща розою век, она, безумно расширив свой рот, покорно принимала его по горло! Принимала, с глухим бульканьем, трепетно сглатывая то одни, то другие всплески его «дурных» соков!

— Ммммххх, хватит!.. – в какой-то момент, явно накалившись до предела, прикрикнул на неё распаренный Пузач. – Теперь, Мила-кобыла, я хочу отыметь твою зрелую «киску»!

И, не успел я опомниться, как моя белокурая супруга уже лежала на спине прямо на здешнем столе, а сей волосатый мужлан, расположившись меж её широко разведенных ног, ловко пристраивал невероятно накаленный пенис к её сочному лону!

— Ммммах!!... – вскричав что есть мочи, резво вошел в её влагалище Мудов, тут же рассыпаясь на тысячи пупырышек восторга.

— Уууаай!!.. – принимая его сразу по яйца, во взаимном трепете ярко полыхнула Людмила.

— Ммм-ммм-ах!!.. – мощно забившись меж её сексуальных ног, сладостно протянул Пузач, накрываясь уже 7-ми потоками пота.

— Уууай-айй-ах!!.. – простонала моя супруга, безумно заходив под ним ходуном вместе со столом.

— Мммммммааххх!! – неистово вбиваясь-вбиваясь-вбиваясь ей по самую шейку матки, окатывая её буйным предэякулятом, яростно проголосил он.

— Уууууааайййх!! – взмыливаясь-искажаясь-оскаливаясь, сладко прыская женскими соками, истошно проголосила она.

«Нет, всё это НЕРЕАЛЬНО! – вновь ярко выстрелило в моем подсознании. – Это не происходит со мною!»

Однако реальность била по глазам слиянием разгоряченных тел, оглушала сладострастными вскриками, да густо окатывала пряными ароматами похоти! Похоти, которая пронизала зал на десятки минут, всеми органами чувств, вконец, будто слившись воедино с лучами яркого солнца!

— ММММММММАААААХХХХ!!! – вдруг издав дикий крик, безудержно застрелял в неё Мудов горячею «сметаною» спермы.

— УУУУУУУУАААААЙХХХ!!! – в тот час разорвалась под ним Людмила, конвульсивно вбирая в себя все-все-все его семенные потоки.

Словно слившись в единую плоть, они, пару-тройку минут побившись в высоковольтных токах экстаза... канули в омут изумительной неги, принявшись унимать сбившиеся дыхания, да занявшиеся сердца!

— Уххх, куколд, твоя Мила-кобыла просто услада для члена! – едва отдышавшись, восторженно бросил мне будто пропаренный Мудов и, указав пальцем на безумно расширенную щель её лона (с коего белесыми ручьями бурно текла его сперма!), лукаво добавил. – Теперь вполне можешь её снова понежить! Понежить, конечно, только своим языком!

И, вновь не помня самого себя, я оказался меж Людкиных ног, теперь устремив свое пылающее лицо к её потрясающе осеменённой «киске»! «Киске», в которую тут же вошел языком, уже сполна вкушая в ней соленый вкус чужой спермы, густо смешанный с её же сладкой секрецией! «Киске», от смачного лакомства коей (под новые стоны истомлённой Людмилы!), я всё же разверзнулся на пол бурными-бурными белилами семени!..