Ложь во благо Финал

Афромен же поссорился со своей пассией из-за какой-то ерунды, которая ему показалась не уместной с ее стороны.

Консерваторша же пошла пожаловаться одногруппнице на новые обстоятельства – он-то уменьшил член, и требует от нее уменьшить седушку.

И говорила она с таким сожалением, что та поняла, что говорит она вовсе не про знакомую. А про себя и заявила – Запомни. Дорогая, никогда не подстраивайся под мужика. Никогда. Это что за – я тебе – ты мне. Да это просто детский сад! Не ведись на уговоры. Что там ты говорила, он хотел тогда? Вот скажи ему, понравилось бы тебе. Если бы к тебе с такой просьбой подкатили? И не раз?

— Да это чушь какая-то.

— Вот именно! Думает. Раз вы пара, так можно что угодно предлагать. А вот и нет. Ты молодец, что не идешь на поводу у эгоиста.

— А он что, эгоист?

— Ну конечно! Я вырезки читала из журналов. Так там как раз про таких типов. Он самый, дорогая. Потом он будет требовать больше и больше. И требования нарастут, как снежный ком. А дальше ничего хорошего. Послушай профи. И не округляй глаза. Не округляй. Тебе просто сравнивать не с кем.

Ей было неловко, что та узнала детали, ведь теперь это уже не о знакомой и решила больше не делиться с ней ничем. А Веня был конечно недоволен тем, что она никак не хочет идти ему навстречу. Ни так, ни сяк. Даже порнуху ей предлагал посмотреть. Чтоб она поняла, что не так все жутко выгдядит, как та себе напридумывала. Но она ничего не желала слушать. И назвала его озабоченным.

Музыкант же дождался дня выставки и пошел, совсем забыл о билете. Подошев к зданию он подумал – Я же его забыл!

И собрался обратно. Хотя надо было всего лишь сказать, от кого он. Но запомнил только дату выставки.

На что после полусчил от нее разнос – Все мои знакомые пришли, родня пришла. А тебя как след простыл. И это называется приду! На месте тебя было пустое место. А значит ты оно и есть.

И он, вместо того. Чтобы пояснить ситуацию, сказал ей иное – А эта была проверка. Проверка на любовь. На наши отношения. Я хотел проверить, простишь ли ты меня за это. Или долго будешь дуться. Я надеюсь. Нет.

— Да какая еще проверка! Тоже мне, статист!

— Последовал примеру. А что, нам ни впервой.

— Ты пропустил мою выставку. В самом центре города. Ты просто ненормальный.

— А что такого важного есть в твоей выставке, чтобы бежать на нее?-решил он завернуть так разговор.

— Да да таких, как ты не дойдет.

— Я рад, что не пришел. Значит так и надо.- говорил он. Не спеша открывать правду.

— Ну и катись со своими проверками! Надеюсь, тебе будет так же волнительно на сцене, как мне было тогда на выставке. Ожидая тебя.

Но через пару дней она решила извиниться и пришла к нему. А у него какая-то компания. Теперь с ним были не только те музыканты, которых она знала, но и партнеры по шоу – они репетировали у него дома под гитару.

— Аааааа. Это ты – протянул он, приоткрывая дверь на цепочке.

— Мне надо тебе кое-что сказать.

— Ну так говори, у меня от них секретов нет.

— Ты что, бухнул уже?

— Да так, совсем немножечко. Не в счет.

— Короче, жаль, что так вот вышло.

— Извинилась? А теперь засунь свои извинялки подальше да поглубже. Ахаха.

— Идиот! – сказала и ушла.

Теперь извиняться пришлось ему и он просто сказал, стоя перед ее дверью – Я тоже был не прав. Идем в караоке бар.

Ей выпала возможность наконец напеться от души. Это был лучший вечер пения. Который она только могла пожелать.

Афромен же прислал своей пассии два кекса – один ванильный, а другой шоколадный и это было так мило, что она оставила ему один, чтобы заточить их вместе. Так ему достался белый. А есть соответственно черного цвета.

А у Вени, между тем, в последнее время здоровье подкосило – его холестерин зашкаливал. И узнал он это случайно. Ему, конечно же, навыписывали таблеток, стоящих немало. Купить которые он должен был сам. Но он не желал спонсировать аптеки. А просто полагался на судьбу.

А своей консерваторше сказал – А что бы ты сделала, если бы меня скоро не стало?

— Что за странные вопросы. Не прикидывайся. Мне надоели твои выходки.

— Но ты не знаешь. У меня проблемы...

— Хватит. Жалость не пройдет.

Он понимал, что врядли откинется в его-то годы. Но результаты проверял. И его совсем не расстраивали показатели – пусть знает, кого потеряла. Пусть жалеет о том, что не сбылось! А чему быть. Того не миновать.

Конечно же, она поспешила рассказать все не подругам. А по привычке одногруппнице.

— Да врет он все. Типичный симулянт. Он это специально, чтоб ты послушала его. Решил взять измором. А не выйдет. Вот увидишь, живехонек будет. Не верь ему – таков был ее наказ. И продолжила – И раз он такой хитрый, нужно действовать на опережение.

— Это как?

— Он тебе свое, а ты ему похожее.

Совет она решила применить на деле и сказала – Слушай, ты не ходил на массаж простаты?

— С чего это мне на него ходить?

— Прекрасно. Значит надо сделать на дому.

— Ничего мне не надо. –отмахнулся он, думая, что на этом все закончится.

Но в ее привычку вошло это выражение и теперь она говорила его не впопад- он хотел узнать у нее, сколько времени, а та ответила – Массаж простаты.

Потом он стал говорить ей о пользе каши по утрам. На это она стала говорить – Да не полезней, чем массаж простаты.

Ему это надоело и он заявил – У тебя пластинку заело. Смени уже. А то как какду дулдонишь одно и тоже. Как будто кто-то научил.

— А если бы мне захотелось?

— Да ты ж не медик. Так что прекрати. Ты даже не массажистка.

— А это можно освоить.

— Да ладно. Освоит она! Рельсы-рельсы. Шпалы-шпалы. Нет, спасибо. Мне не надобно твоих массажей.

А музыкант с карикатуристкой провели ночь вместе. Они даже специально залезли на подоконник. Чтобы их силуэты было видно. Их это очень завело.

Она проснулась раньше и хотела разбудить его, но не стала и просто накрыла одеялом и ждала звонка будильника. Которого не было, ведь на Субботу никогда не заводила – было лишь две пары и не с восьми утра. И не заметила. Как проспала с ним вместе больше, чем планировала. А он к тому же решил повторить.

— Ну ладно, дубль, так дубль – сказала она. – Ты главное резину натяни. А то таблетки не по мне.

— А как насчет спирали?

— Ну, я не знаю. Ты же натянул и все. А это как-то муторно.

— А если кончу вне? Резинки ж больше нет.

— Ах да. И правда...Что же делать, ладно. Только осторожно.

— Круто! Я не подведу – и приступил.

А потом она сказала о новой выставке. Двадцатого числа.

— Так тебе эта выставка дороже. Чем полгода нашего знакомства?

— Так ты запомнил дату? И я не помню. А ты помнишь.

— Я думал, ты отметим это дома за столом. Я приготовлю ужин.

— Не выйдет. Выставка. Максимум, что я могу, так это закончить раньше. Но не намного. И ты чтобы присутствовал.

— Вообще-то я не фанат карикатур. – сказал он ей правду. – Тем более таких стереотипных.

— Ну вот, поэтому и дату вспомнил. Лишь бы не идти, а в повара играть.

— Но это правда. Ведь это наш день.

— Это твои отговорки. У меня важная презентация. Теперь карикатьуры еще более смелые.

— Но жизнь – не черно-белое кино. Она же многогранна.

— Без тебя знаю, что лучше отражать. Я же не говорю тебе, о чем писать песни. И вообще, мне уже пора. Из-за твоих дублей я едва ни опоздала. Универ не школа, понимаешь ли. Мигом выпрут.

А в день выставки он накрыл прекрасный стол. И ждал ее. Никаких свечей, одна подсветка на стене.

— Что же она выберет, что?- гадал он.

И вот он. Звонок. Намного раньше, чем он думал.

— Но у тебя же выставка еще...

— Да какая выставка! У нас же мини-дата.

— А у меня хорошие новости – я один из основных претендентов на победу.

— А у меня идея – давай придумывать сюжеты вместе. Раз ты пишешь песни. То и сюжет для карикатуры выдумаешь. Видишь ли, песня. Это же мини-история. Ее нужно уместить в несколько столбцов, где припев всем заправляет. Так и в карикатуре – всего одна картинка.

— Ух ты. Это круто. Набросаю прямо сегодня. Стереотипам нет.

А Веня же больше не пережевал по поводу здоровья – его последние анализы пришли в норму. И без всяких там лекарств. Но он не знал, что холестерин сполз вниз. И не знал. Чем ему это грозит.

И вот, когда она была на нем в той позе. Что когда-то ей советовали. Он решил расстегнуть ее бюстик. Ей показалось смешным то. что он так долго возится. А ему показалось, что его конечности застыли. Словно он был каменным.

— Веня, что с тобой? - слышал он перед тем, как оказался в палате.

Он лишь окинул взглядом помещение и вырубился до того, как она пришла его навестить.

Теперь она ужасно боялась его потерять. Раньше ей не верилось, что такое возможно. Но сейчас ей было ясно – он на грани. Несмотря на возраст.

И вот, она решила отсосать. И сжимала рот так сильно, что ему показалось, что она села на него задом. Да и не сосала раньше никогда. И проснувшись от этой встряски, он сказал – О, я так и знал, что ты решишься на это

Она не стала ничего ему пояснять, чтобы не разочаровывать и врать ей тоже не хотелось. Поэтому она предпочла молчаливую ложь во благо. И вот уже в ее уме проносилась идея сесть на него наездницей наоборот и самой регулировать тем, чего она страшилась. И ей стало не по себе от того, что такая идея ее посетила. А тот опять вырубился, чтобы снова кайфовать.

А на следующий день его выписали. Теперь он завалялся уже в своей кровати, набираясь сил.

— А кто это тут у нас лежит?-послышался ему знакомый тембр.

И тут же шмыгнула к нему под одеяло.

— А какой сегодня день недели?-озадаченно поинтересовался он.

— Хороший день, прекрасный и удобный. Мне не надо торопиться.

— Круто. Это значит, мы будем целый день шалить.

— Сначала воспитание. А остальное потом.

И ему пришлось выслушать тираду о том, как недопустимо запускать свое здоровье. И чем это чревато. Он закивал и обещал усиленно проверяться. Вот только таблетки. Как прежде покупать не думал.

— Знаешь, как мне было боязно тебя потереять...-жаловалась она на беспечного Вениамина. –Да ничего ты не знаешь. Вырубился, да и все.

— Но я могу так вырубиться в любую минуту – словно жаловался он ей. –Теперь ты заешь. Что у нас каждый день на счету.

— Не сгушай краски. Если ты озаботишься своим состоянием, то все наладится.

И он под шумок ее разговоров намазался Звездочкой и сунул указательный под одеялом ей, куда планировал и так же быстро высунул.

— Ты что, намазал меня чем-то жирным?-не врубившись, сказала она.

— А ты не поняла, что я вошел?

— Да я не поняла, что даже вышел...

— Ух ты, да я умелец.

— Ты хочешь сказать. Что ты туда сунул.

— Да, именно туда. А ты боялась.

— Подожди-ка. Но мне в ЖК так тоже сделали. И я тогда подумала, что просто напускали вазелина. Я вообще не врубилась. Что это было. Другая тварь бы еще и мять стала. А тут – бац – и всё. Так что это, она реально лезла все таки...

— Ну, не надо обижаться, дорогая – подбадривал он. – По крайней мере. Она умудрилась делать это так, чтоб ты не о чем не догадалась. К тому же, оказывается. Там у тебя уже лазили.

— Так я ж думала, что все не так...

— Честно говоря, я не знаю, как можно просто напускать вазелин и всё. Но прикидывая. Что пользы от этого никакой. Не удивлюсь. Если так и есть. Тем более, если ты пришла за справкой.

— Так и было.

— Вот. Не будем унывать. К тому же у тебя одни флеш беки. Из них ты ничего не соберешь. Давай лучше оставим хорошие воспоминания о нашей близости.

— А как же. Я хочу на боку. Хочу, чтоб ты обнял меня изо всех сил.

— Ладно. Постараюсь.

— Вообще-то у меня должны были быть месячные еще неделю назад, но из-за волнения всё сбилось.

— Надеюсь. Это просто сбой цикла. Ведь если залет, то ты станешь РСП-шкой. И это все. Что я подарю тебе на память.

— Ну что ты, перестань. Все будет круто.

— Я просто ничего не исключаю. И мне страшно от того. Что у тебя найдется кто-то, кто не будет донимать тебя тем, что тебе не надо. С кем ты обо мне забудешь. – сказал он, всхлипывая.

— Никогда тебя таким не видела.

— И не увидишь больше. – сказал он и обнял ее.

— Давай я сама тете его надену – и стала натягивать кондом под одеялом.

Ей не терпелось снова ощутить его внутри, горяче-страстный шланг, который принадлежит ее второй половине. Сейчас он будет при деле. Ну вот. Наконец-то. Он пульсировал внутри под учащение пульса двоих. Он наяривал, словно в последний раз.

— Юююююх- доносилось от нее периодически и его это забавляло. Значит, он не зря старается.

Ей казалось, что она улетает с ним куда-то за облака. А ему казалось, что раз она так легко прошла разогрев, то и к основному действу была бы готова. Ведь он понял по этой проверке, что она ему не предоставила задницу в палате. Но знал, что это явно не так и что даже продолжения мастурбации не будет, ведь во вкус она не вошла. А где-то он читал, что при окончании такого действа человеку кажется, словно из него что-то вынули вместе с указательным. И это полнейший отстой. А еще она сказала, что соглашаться на это ей нет смысла, так как он уже сделал это в своих фантазиях и не раз. И хоть он в обратку привел пример с отдыхом на островах в мечтаниях. Она не стала слушать. И понимал, что снисходительна лишь из-за его состояния. Хотя, когда он надрачивал и думал об этом, потел сильнее, чем раньше. И улучал минуту, чтобы заняться любимым делом. Даже телефон не брал. Он занят.

И вот, вскоре захотелось ему куда-то пойти. На встречу какую-то. На что консерватиска сказала, что предчувствует неладное и просто прыгнула на него. Не давая уйти. А он, на автомате откинул ее и она улетела на кровать а после с нее и упала. Тут до него дошло, что он натворил и он тут же подлетел к ней. А она словно откинулась. Ему ничего не оставалось делать, как тормошить ее. Но этого ему показалось мало, поэтому он стал хлестать ее по щекам, приводя в чувства. На что та неожиданно встала и принялась хлестать его, а он от радости даже не обращал на это внимания.

— О, неужели обошлось...Ты из-за меня ударилась. Я не переживу, если это скажется на тебе. Планы поменялись. Мы идем к врачу.

— Не собираюсь! Иди. Куда шел.

— Нетушки. Они должны проверить. Все ли в порядке. Я должен знать.

— Лучше бы о себе так заботился – причитала она но ей пришлось взять себя в руки, так как он уже принял решение посетить нелюбимое ей место. И не зря – опять ее ждал подвох – когда говорили результаты, одна заявила, что это очень опасно так падать, а вдруг та на сносях. На это консерваторша огрызнулась, после чего уже вторая что-то запричитала и ей оставалось поскорее уйти.

— Дорогая, что такое, что за шум?

— Это все из-за тебя! – заверещала та – я же говорила, что не надо лишний раз сюда ехать. А мне выслушивай, что я должна быть на сносях.

— Но все же может быть – постарался он обрисовать ситуацию.

А сам вспомнил, как недавно при анализе крови его ни с того ни с сего стали расспрашивать, сдавал ли он кровь на сифилис. Как будто недовольны частым «гостем».

— А ты сам подумай – как те говорят с предпологаемой в положении! Это же ужас.

— Да уж. И вылетели куда-то. Давай напишем им записку и оставим на столе. Вот, покрупней. Чтоб им дошло. Пускай читают.

— Выкрутился. Молодец.

— А что, месячных нет до сих пор?

— Неа.

— Поехали домой. Составишь мне компанию под одеялом.

— Можно и без презика – сказала она неожиданно.

— Ну ладно.

— Ну ладно! И это вся твоя радость от того, что я сейчас предложила.

— А что тут особенного...-растерялся он.

— Поймешь. Когда присунешь.

Но и когда присунул, он не заметил особой разницы. О чем и поведал после.

— Ну вот, а раньше клянчил – ну давай без защиты, ну давай без защиты....Все твои желания – мираж.

— Я уже не уверен. Что мы идеальная пара. Давай расстанемся на время. Нам нужен перерыв. Мы должны понять. Скучно ли нам друг без друга. Или это лишь привычка.

На самом же деле он не хотел, чтобы его внутренний импульс взял верх. Тогда бы он вытворил такое. О чем потом бы сожалел. Поэтому и предложил. А ей казалось. Что с ним уже все в порядке и никуда он не денется. И ему тоже. Хотя его состояние было слишком подозрительным при исходных данных – сонливость, вялость были совершенно не типичными для его «недуга». Тем более. Что он уже почти набрал норму. Хотя и без лекарств. Но не все так просто. Ведь одна сотрудница, то ли специально, то ли нечаянно сделала что-то не так. Та, что интересовалась, сдал ли он анализы на ЗППП. Поэтому их примерение опять состоялось в палате. Вернее. Она опять что-то говорила, надеясь. Что он что-то слышит.

— Эх, Веня, ты должен знать, что я специально дразнила тебя. Прости, что я специально говорила про массаж простаты. Прости, что столько не сказала тебе. А лишнего наговорила. Я знаю, что ты был бы нежен со мной при любом сексе. И знала всегда. И всегда тебе верила. Но ты не знал. И нет замены для тебя. И если ты не ешь свою еду. Я тоже не буду – сказала и накрылась одеялом с ним.