Лариса

Мне было двадцать шесть, когда я познакомилась с Ларисой. Она была моей первой женщиной, с которой я впервые испытала радость не просто от дружбы и любви, но радость и наслаждение от близости. Тогда я не верила в отношения между женщинами, знала, что они существуют, но относилась к этому не только с непониманием, но даже и с некоторым презрением. Возможно, в этом был виноват мой первый опыт близости с женщиной, опыт очень не удачный для меня. Мне вполне хватало мужчин!

Спасибо моему мужу Диме, это он позволил мне наслаждаться сексом не только с ним, но и с другими мужчинами. Он позволил, а получать удовлетворение от любого, даже не симпатичного мне, мужчины научил меня другой — наш постоянный любовник. Именно — наш. Леонид был первым, с кем мы попробовали секс втроем и получилось так, что и до сих пор постоянно встречаемся. Более того, мы как одна семья!

Мне нужно было платье, необычное — смелое, откровенное, такого, которого ни у кого нет. Искать по магазинам я не хотела и решила сшить его в ателье. Но ателье я выбрала не в нашем городе, а в области., в достаточно большом районном центре. Просто воспользовалась чьей-то рекомендацией. Дима согласился меня отвести, да и ехать-то было не так далеко.

Она была старше меня, Диминого возраста, карие, пронзительные глаза, маленький носик и чувственные губы, черные волосы туго стянутые широкой и длинной лентой на затылке. Стройная фигура подчеркивалась обтянутой одеждой — белый джемпер и черные узенькие брючки. Она очаровала не только меня, я заметила взгляды Димы и когда мы вышли, он первым выразил свое восхищение.

В следующий раз мы встретились на примерке. Мне кажется, именно тогда у нас, у троих, зародились желания и чувства, ещене понятные нам, не конкретные, но не дававшими покоя после расставания.

 — Разденьтесь до трусиков, — мы были втроем в комнате и я, смущаясь ее взглядов, разделась, — Я же попросила до трусиков, снимите колготки, я могу их зацепить булавкой.

Она говорила спокойно и настойчиво, но я заметила, что она чуть заметно волнуется. Удивительно, но она не стала сразу одевать на меня недошитое платье, а стала обмерять меня, касаясь руками моего тела и иногда мест, касаться которых, как мне казалось, не было никакой необходимости и лишь потом сама одела на меня платье и стала ловко прикалывать булавки.

После этой примерки, Дима попросил у меня ее телефон.

 — Что если я попробую с ней встретиться?

Я поняла его. И через пару дней он с ней встретился. Я ждала его дома, сгорая от любопытства, изредка набирая номер телефона нашей съемной квариры, в которую Дима поселял своих иногородних партнеров по работе, а в другое время мы ее использовали для своих "экспериментов». Но тогда в ней никто не жил и я думала — а вдруг они придут туда. Но телефон не отвечал.

Я представляла себе, как они встретились, как он сначала повел ее в кафе, потом они немного погуляли и потом он пригласил ее к себе. Вернее, не к себе — он сказал, что есть уютненькая, свободная квартирка и, что у него есть от нее ключи и, что они могли бы там уединиться. Я представляла себе, как после бокала вина он начнет за ней ухаживать и ей станет понятно, что он от нее хочет, как она, кокетливо посопротивлявшись, позволит себя раздеть, и: отдастся его ласкам. А потом он ответит на звонок телефона и я, обрадовшись, что он взял трубку, скажу, что еду к нему.: А вот дальнейшее я представить не могла! Но трубку он не брал! А все было примерно так, как я и представляла. Потом Дима скажет:

 — У нас ничего не получилось бы втроем — она этого не поняла бы. Вообще, она не очень сексуальна.

Я не стала с ним спорить, но почему-то стало очень досадно и обидно, что все так получилось. Эта досада не покидала меня, но я не знала, что делать! Получилось все как всегда неожиданно и самопроизвольно. Готовое платье мне безумно понравилось, и в порыве благодарности я призналась Ларисе:

 — Лариса, Вы такая чудесная! Я не знаю пока какое еще платье Вам заказать, но я это обязательно сделаю. Мне очень-очень хочется подружиться с Вами. Я люблю Вас!

Видимо, я очень искренно это произнесла, Лариса немного подумала, внимательно посмотрела на меня, и ответила:

 — Совсем не обязательно что-то заказывать.

Она пригласила меня на небольшую вечеринку, которую организовывала в честь открытия ею магазинчика и протянула мне листок с датой и адресом. Приглашенных на это мероприятие было всего пять человек, среди которых была и я. Все кончилось достаточно быстро и мы с Ларисой остались вдвоем.

 — Ты знаешь, — Лариса обратилась ко мне сразу же, как мы остались одни, — Есть один момент, который не дает мне покоя. Я боюсь, что ты совсем по-другому будешь ко мне относиться.

 — В чем дело? — я видела, что ей очень сложно продолжать, но хотелось что-то сказать, — Если про Диму — не волнуйся! У нас очень свободные отношения и я все знаю. И это не будет мешать нашей дружбе!

Эти слова вызвали у нее взрыв эмоций, она искренно им обрадовалась. Мы проболтали с полчаса, и нам было очень хорошо. А потом она повела меня к себе домой, и я не сопротивлялась.

Войдя в квартиру, Лариса быстренько разулась, скинула плащ и повернулась ко мне:

 — Ну, вот мы и дома! Давай-ка помогу тебе.

Она помогла снять мне куртку и подождала пока я сняла сапожки, а когда я выпрямилась, протянула руки и стала расстегивать клепки моего платья.

 — Ларис... , — я недоумевала.

 — Ну-ну, ладненько, — она расстегнула платье до пояса и, распахнув его, ладонями обхватила мои грудки. Сквозь ткань бюстгальтера я почувствовала их прохладу и ощутила, как сосочки сразу чувствительно набухли. Руки под платьем проскользнули на спину, Лариса притянула меня к себе и прошептала:

 — Я так тебя хочу! — ее губы приблизились к моим, я не ответила на поцелуй, но и не сопротивлялась. Я была в шоке! Меня не заражала ее страсть — я вдруг почувствовала стыд и какой-то страх и я уже никак не среагировала, когда ее пальчики расстегнули застежку у меня на спине, я просто замерла. Я не верила в происходящее. А в следующий момент Лариса стала спускать мое платье вместе с бретелями бюстгальтера с моих плеч, она попыталась его снять, но мешали туго застегнутые манжеты.

 — Как же ты так застегнула? — ей никак не удавалось расстегнуть их, она нетерпеливо бросила это занятие и, опустившись, быстро расстегнула оставшиеся ниже пояса клепки платья. Она поднялась и, вновь прижавшись ко мне, стала целовать в шею.

 — Лариса, что ты делаешь? — этот глупый вопрос я произнесла дрожащим и срывающимся голосом, — Зачем?

А ее руки опять проникли под платье и аккуратно стали снимать с меня колготки вместе с трусиками, и вот я уже покорно приподнимала ножки, помогая ей. Я вздрогнула, когда почувствовала прикосновение ее губ к моему животику — к самому низу, губы неотрывно, медленно поднимались и достигли пупочка. Непроизвольно я втянула живот и замерла, дрожь охватила меня. Лариса попыталась расстегнуть пояс моего платья, и вновь не стала мучиться, поднялась и, взяв меня за руку, повела за собой. Проходя через комнату, она сняла с себя блейзер.

 — Ларис, ну скажи — что ты хочешь? — я сама себе напоминала хныкающего ребенка, — Давай лучше поговорим. Я ведь не такая, как ты думаешь.

Она провела меня в спальню и попыталась сразу же уложить, но я лишь присела на краешек кровати и вновь капризно и плаксиво попыталась уговаривать:

 — Сегодня уже поздно и к тебе должна прийти подруга, ты же мне сама говорила. Ну, давай я к тебе специально приеду, хочешь — завтра:

Лариса, казалось, не слышала меня — она, пристально глядя на меня, сначала сняла водолазку, аккуратно расправила волосы, и неспешно стала снимать брюки. На ней осталось красивое, кружевное, прозрачное боди. Невольно я залюбовалась красотой подруги и замолчала. Она присела ко мне, моя грудка оказалась во власти ее ладони, прикосновение было очень нежным и ее ласка стала возбуждать меня.

 — Я хочу сейчас! Понимаешь?! И завтра захочу! — она шептала очень вкрадчиво и томно, — Прекрати хныкать и расслабься. Ты ведь умненькая девочка и все понимаешь.

Лариса рукой обхватила меня за плечи и повалила все-таки на постель, но я продолжала еще сопротивляться возбуждению. Ее рука переместилась с моей груди на животик, опустилась ниже и попыталась раздвинуть ножки. Я сопротивлялась, не в силах перебороть себя. Я не знала, что со мной происходит!

 — Не надо противиться. Слышишь? Почему ты не хочешь меня понять? — ее пальчики блуждали по моему лобку и пытались проникнуть между сжатых ног, — Как чисто ты выбриваешься! Научишь меня?

 — Да.

 — А может, ты сама мне так же сделаешь?

 — Давай попробую, — я была согласна даже на это — ее натиск и желание шокировали меня. Но Лариса легла рядом и поправила подушки.

 — Подвинься-ка ко мне, — я подчинилась и легла на взбитую подушку, — Ну и чудненько!

Лариса раздвинула ноги, согнув одну в колене, и расстегнула застежечку боди между ног.

 — Посмотри, как у меня здесь, — она взяла мою руку и положила мои пальчики на свой лобок. Он был очень гладко выбрит, лишь маленький, аккуратный треугольник коротких и, как оказалось, очень мягких волос, указывал на ее щелку. Лариса двигала мои пальчики по своей коже и очень тихо стала шептать мне:

 — Мне очень, очень приятно. Твои пальчики возбуждают, сильно возбуждают: Я хочу тебя! Милая, я прошу — не надо нервничать и противиться: Скажи мне, что тоже меня хочешь: Скажи! Я прошу тебя!

Я не знаю, почему, но я не отвечала, я чувствовала, что начинаю возбуждаться, но что-то мне мешало:

 — Поласкай меня, — она встала надо мной на коленях и медленно сняла через голову с себя боди. Лариса не спешила, пристально глядя на меня, она поправила волосы и ее руки спустились к груди. Некоторое время руки мяли и гладили груди, потом пальчики стали сжимать и покручивать сосочки. Нельзя было не заметить — Лариса была очень сильно возбуждена! Я лежала не шевелясь и не отводя глаз смотрела на Ларису, я и не заметила, как стала гладить и сжимать свою грудь, я почувствовала, что мне очень нравится эта ласка, почувствовала, как стали набухать мои сосочки. Лариса склонилась, ее грудь приблизилась к моему лицу, она сжимала грудь и набухший сосочек коснулся моих губ, я их раскрыла...

 — Да! Вот так! Еще поласкай язычком! Пососи, пососи, еще, еще: Еще язычком: — я подчинялась ей, подчинилась и когда она коленом раздвинула мои ноги. Она опустилась, прижалась, сжав ногами мою ногу, стала ритмично тереться об нее:

 — Согни ножку: Выше, выше:

Несколько дней меня мучило чувство стыда за свое поведение. Но более всего меня "убивала» досада — Лариса мне нравилась, нравилась очень и близость с ней для меня становилась мучительно желанна: Я не понимала сама себя и пыталась отогнать прочь мысли об этом! Лариса позвонила через пару дней, разговаривала так, как будто мы самые близкие подружки и как будто ничего не произошло. А мне хотелось объясниться перед нею, хотелось извиниться за то, что вела себя, как последняя дура, хотелось объяснить, что признаваясь ей в любви, я совсем имела другое!

Мы перезванивались почти месяц, но так получалось, что встретиться никак не могли. Встреча наша произошла совершенно неожиданно. Дима захотел меня познакомить с одним из своих заказчиков, он несколько дней жил на нашей съемной квартире и собирался уезжать. Дима знал, что у них не получится дальнейшей работы, но хорошо узнав этого человека, посчитал, что может получиться очень "интересный» вечерок втроем. Я не стала ему отказывать в этом удовольствии, да и

сама не была против. Я ушла с работы пораньше, дома быстренько привела себя в порядок и когда уже выходила раздался звонок. Это звонила Лариса, она была в городе и предложила встретится, у нее было два варианта — либо сейчас уехать домой на автобусе, либо в восемь, через три часа, ее захватят друзья на машине. Я не раздумывая сказала, что хочу ее увидеть, спросила где она находится и сказала, что через двадцать минут буду. Сказала, а потом стала думать — а что же делать?

"Димка с новым "приятелем» уже меня ждут, а я смогу приехать к ним не ранее полдевятого: Если бы я поехала прямо сейчас, к этому времени я бы наверняка попробовалась, ну или наверняка все было бы очень близко к этому?... » Я судорожно размышляла, что сказать Димке и, услышав его голос в телефонной трубке, пролепетала:

 — Дим, я смогу приехать только полдевятого, — он не отвечал долго, сначала просто молчал, потом я слышала, как что-то кому-то говорит, а потом сказал:

 — Ты не могла мне этого сказать хотя бы час назад?! Хорошо. Мне точно не надо никому больше звонить?

Я прекрасно поняла — что означает для меня этот вопрос, но я ответила:

 — Не звони, не надо.

Интересно как получается в жизни, по крайней мере, у меня — то густо, то пусто! В работе, в друзьях, в новых впечатлениях — во всем, даже в отношениях с Димкой, хотя здесь, пожалуй, густоты побольше будет или, вернее, все достаточно ровно и хорошо.

Мы встретились как давние подружки — чмокнулись, радостно и громко выплеснули эмоции и т. п., и направились в кафе. Там было неуютно и мы, недолго задержавшись в нем, вновь оказались на улице, решив просто погулять по парку. Мы находились на окраине города и этот парк, около входа в который мы и были, одной стороной вел к реке и пляжу, очень популярному летом, а другой стороной плавно переходил в пригородный лес, вот в эту сторону мы не сговариваясь и направились. Была вторая половина апреля, чудесный теплый вечер так и манил погулять, мы разговаривали ни о чем, просто болтали. И вдруг, я стала оправдываться — что не могу ее никуда пригласить, что не могу сообразить где бы нам скоротать время, что вообще я должна была давно пригласить ее, но все время ссылаюсь на занятость, что очень и очень хотела этой встречи, но никак не решалась ее организовать, да и не знала как, и не знала хочет ли этого она! Я видела, как удивленно на меня смотрела Лариса:

 — Не надо, — ладонями она обхватила мое лицо, — не надо оправдываться! Ты виновата точно так же, как и я! Мы обе просто боялись!

 — Боялись чего? — мы смотрели друг другу в глаза и лица наши были очень близки.

 — Боялись потерять друг друга, — она приблизилась и мы слились в каком-то сумасшедшем страстном поцелуе. Мы ничего не замечали вокруг, мы были поглощены друг другом, мы даже и не думали, что нас могут увидеть и подумали про это одновременно. Мы оглянулись по сторонам и, держась за руки, не сговариваясь сошли с аллеи, направившись в сторону стоящих плотной стеной зарослей елок и каких-то кустов. Не обращая внимания на то, что идем по жухлой, прошлогодней траве, на кое-где еще не растаявший снег, мы продирались через эти заросли пока не наткнулись на толстенный ствол поваленного дерева. Это был совсем маленький свободный от зарослей островок, каким-то чудом освещавшийся сквозь голые ветви предзакатным весенним солнцем: Здесь нам никто не сможет помешать — мы вновь жадно слились в поцелуе: Я чувствовала ее руки у себя на спине под курткой и возбуждалась от их прикосновений, потом почувствовала руку у себя на попе и только податливо еще прижалась к Ларисе.

Она распахнула пальто и я тоже рукой обхватила ее талию, а поцелуй все не прерывался и не прерывался, и ощущения усиливались от прикосновений

наших грудей. И пусть их разделяли тонкие ткани бюстгальтеров, моей блузки и ее водолазки — это не было помехой, мы тонко чувствовали друг друга, касались набухшими сосочками, прижимались, терлись. Эта ласка завораживала, я даже и не заметила, как ее рука оказалась у меня под юбкой и ласкала мою голую попку, здесь ткань не была помехой — узенькая полоска стрингов не в счет. Волна наслаждения и возбуждения дрожью прошла по телу, я выгнулась назад, оборвав поцелуй, и сжала ее руку, я не убирала ее — просто прижала к попе не давая двигаться. Видимо, Лариса удивилась моей запоздалой реакции — она замерла, а я испугавшись, что что-то делаю не так, что могу все испортить, отдернула руку и вновь обвила ее талию и чуть повернулась к Ларисе боком так, чтобы ей было удобнее ласкать мою попку.

 — Тебе не холодно? — прошептала она мне на ухо, а ее ручка переместилась на щелку между ягодичек и поползла вниз.

 — Нет, — дрожащим голосом пролепетала я, когда ее пальчик оказался вблизи моей задней дырочки. Мне показалось, что Лариса пытается раздвинуть мою попку и я чуть выгнулась, расставив пошире ноги, и ее пальчик тут же коснулся ануса. Я не сдержалась и не громко застонала.

 — Тебе приятно? — прошептала Лариса и я поняла, что она тоже возбуждена.

 — Да!

 — Я поласкаю тебя так. Можно?

 — Да! — я еще больше податливо выгнулась и почувствовала, что ее пальчик чуть проник в меня.

 — Тебе не больно?

 — Нет, — она не пыталась проникнуть глубже, просто чуть двигала пальчиком и это ласка вызывала во мне сладостную дрожь.

 — А ты пробовала анальный секс?

 — Да!

 — Тебе нравится?

 — Не всегда.

 — Мне кажется, у тебя очень эрогенная попочка.

 — Да! — я опустила свою руку на ее попу и спросила, — А у тебя?

 — Тоже! Жалко, что я в джинсах! — я смело погладила ее и засунула пальцы ей между ног сзади, а Лариса другую руку запустила мне под юбку спереди. Пальчики проникли под треугольничек трусиков и нащупали клиторок. Я уже не могла контролировать себя — стонала и выла, еле сдерживая себя от крика, я полностью отдалась ласкам подруги, непроизвольно ритмично двигая телом. Возбуждение все возрастало и: Оргазм был долгим и сладостным!:

 — Подержи юбку, я протру тебя салфеточкой, — я приходила в себя, стоя посредине полянки с широко расставленными ногами и задранной юбкой, а Лариса достала из своей сумочки салфетку и стала протирать меня. Она это делала очень тщательно и аккуратно и я вновь стала возбуждаться, как будто почувствовав это, она сказала:

 — Хватит на сегодня, а то я опоздаю, — Лариса чмокнула меня в щечку и мы стали выбираться из зарослей.

Когда мы вышли на аллею и направились к выходу, Лариса взяла меня под руку и тихонько спросила:

 — Ты носишь чулки с поясом?

 — Да, — я же не могла ей объяснить, зачем я надела чулки.

 — Мне кажется это не удобно.

 — Да нет, нормально.

 — Интересно! А дашь мне попробовать?

 — А ты что — никогда не надевала чулки?

 — У меня есть чулки, но с резинками, мне не нравится в них ходить.

Я пообещала в следующий раз что-нибудь подобрать для нее, мы еще поболтали на тему белья и уже когда показался выход из парка, Лариса резко изменила тему.

 — А ты знаешь, я никогда не пробовала анальный секс.

 — Да-а, — я не ожидала этих слов и не знала, что сказать.

 — А это действительно может быть приятным?

 — Ну, не знаю, чаще — да, иногда не очень, — я не знала, что еще можно сказать, почему-то вспомнив Леонида, с кем я впервые попробовала этот секс, и с кем такой секс всегда получался очень приятным и восхитительным, а с Димой это получалось далеко не всегда. А больше я ни с кем и не пробовала этого. У меня было очень хорошее настроение и я была все еще возбуждена, но мне не хотелось рассказывать какие-то подробности на эту тему.

 — Мой бывший ни в какую не хотел этого, а другие не предлагают.

 — А ты можешь Диму об этом попросить, — я предложила это неожиданно даже для себя.

 — А ты с ним пробовала это?

 — Да.

 — И как?

 — Классно!

 — Ну и что? Я должна ему сказать — хочу в зад?

 — Ну может быть не так.

 — А как?

 — Не знаю, — я действительно не знала, что посоветовать, но в этот момент у меня мелькнула шальная мысль о сексе втроем — я, Лариса и Дима.

 — Вот в этом-то и дело! А попробовать хочется, — мы уже подошли к выходу и Лариса показала на машину, которая ждала ее.

 — Ты знаешь, мы могли бы попробовать втроем и я бы что-нибудь придумала, — выпалила скороговоркой я. Лариса пристально посмотрела на меня, чмокнула в щечку и прошептала:

 — Я согласна! Пока, созвонимся!

Я приехала к ней через два дня. Я не могла не приехать! Я постоянно думала о Ларисе и вспоминала происшедшее в парке. Лариса, в противоположности от меня, при встрече оказалась очень спокойной и невозмутимой. Как будто бы между нами ничего не произошло! Но она поняла мое состояние и уже через несколько минут пустых разговоров, как то неожиданно, не договорив, мы слились в глубоком и чувственном поцелуе. А потом, также неожиданно, она прервала поцелуй и продолжила разговор. Взяв меня за руку, Лариса провела меня в комнату и, продолжая рассуждать, стала медленно раздевать меня, аккуратно складывая и развешивая мои вещи, было видно, что она не хочет, чтобы я помогала ей. Потом я так и не смогла привыкнуть к этой ее привычке, всякий раз она раздевала меня и раздевалась сама подолгу, минут по двадцать и более, при этом болтая о каких то глупостях или расспрашивая меня. К сексу эти разговоры не имели никакого отношения. Потом я поняла, что в это время нельзя ей не только помогать, поторапливая, но и приставать к ней с ласками. "Пойдем попьем чайку» — это, или что-то в этом роде, я слышала от нее не раз, когда в нетерпении пыталась убыстрить этот процесс.

Пройдет два года, и я вновь столкнусь с подобным. Женщина, с которой я прожила вместе более полугода и которая была почти на двадцать лет старше меня, имела очень странную привычку — дома она не носила белья. Она и меня заставила так делать, и я так к этому привыкла, что до сих пор дома халатик или платье, когда встречаю гостей, одеваю только на голое тело. Я разлюбила бюстгальтеры, ношу только стринги, а иногда обхожусь и без них, и если уж надо приодеться, предпочитаю всякие боди, бюстье, корсеты и т. д. И это тоже стало моей причудой, причудой, которой уже не удивляется ни Дима, ни Леонид.

А тогда я еще не знала о всяких странных женских причудах ничего и эта Ларисина привычка буквально меня бесила. Но я готова была смириться с любым желанием моей подруги! Это было время какого-то наваждения. С одной стороны, я не могла понять, как такое могло со мной произойти. Я все еще считала, что любовные отношения между женщинами — это не естественно и не нормально. И эта близость ужасно меня смущала. Но, с другой стороны, я ничего не могла с собой поделать, меня постоянно преследовало желание близости с Ларисой. Удовлетворение, возбуждение и оргазм отличались от того, что я испытывала от близости с мужчинами! И это перечеркивало все мои сомнения. Те пару месяцев мы виделись очень часто, не реже двух раз в неделю. Чаще я приезжала к ней в гости, реже мы уединялись в квартире в моем городе. Ни я, ни Лариса не замечали времени, мы не тратили его на прогулки и сиделки в кафе, мы торопились отдаться взаимным ласкам, а разговорами про жизнь занимались лишь в минуты отдыха после очередного сладостного оргазма.

Все хорошее раньше или позднее заканчивается!

Но об этом продолжу потом.

Е-mаil автора: vlаdinikа@yаndеx.ru