Клуб «Ангелы и Демоны». Глава 10

— Вся чёртова ночь! Действие афродизиака прошло через 3 часа, но я не мог остановиться. Да и Стас рычал, кусался, царапал мне спину, но всё просил ещё и ещё. Утром, когда он отключился, я собрал шмотки и свалил оттуда.
По моей спине пробежали мурашки. Я сидел напротив него и боялся пошевелиться, ожидая, когда закончится повествование. Кажется, я попал...
А ведь Денис и Шон меня об этом предупреждали. Он ведь не просто так ко мне тогда подошёл. Даром ничего в этой жизни не бывает. Мне поплохело от одной только мысли, что он может со мной сделать. А ведь моё пиво стояло прямо рядом с ним.
Я вскочил из-за стола, как ошпаренный, когда парень мне мило улыбнулся.
— Мне надо в уборную, — буркнул я, не подумав.
Но встал, как вкопанный, когда вспомнил, что случилось в туалете.

— Сядь, — Кирилл кивком указал на моё место.
Пришлось покорно опуститься обратно.
— А теперь глубоко вдохни и расслабься, — продолжил он. — Не собираюсь я тебя трахать. Тут и без меня поклонников хватает.
Ухмыльнувшись тому, как я всполошился, юноша с ангельским личиком взял мой бокал и допил остатки янтарной жидкости.
Судорожно выдохнув, я тоже улыбнулся. Верно. И чего это я так переполошился? Он ведь всего лишь хотел поделиться историей. Тут и без него полно тех, кого стоит опасаться.
— Тогда почему ты решил рассказать мне всё это?
— Ты мне не интересен как, впрочем, и твои книжки, просто считай это ещё одним способом отомстить Стасу. К тому же такого тебе здесь никто не расскажет, так что можешь задавать свои дурацкие вопросы.
— И что было дальше?

— Ничего. Стас, по крайней мере, месяц не появлялся в «АиДе». Потом он всё же посмел переступить порог этого клуба, но мы с ним не пересекались. Мы даже словом не обмолвились до вчерашнего дня. Не понимаю я, почему Рома за него так заступается.
— Но ведь он его любит.
— А Стас его просто использует. Это видно невооружённым глазом.
— Значит, мстил ты не за себя? Может, тебе Рома нравится? Или ты его просто жалеешь?
— Он действительно жалок, но с чего бы мне его жалеть? — Кирилл махнул рукой, подзывая бармена, и продолжил. — Его пресмыкание отвратительно, его чувства безответны, его унижение заслужено, ибо он сам себя так повёл, сам позволил с собой так обращаться. А я нет.
— И какие воспоминания... Может быть, невероятные ощущения остались после той ночи?
— Никаких. Я просто развлёкся, — юноша хмыкнул и протянул два пустых бокала подошедшему парню с просьбой: «Вить, налей нам ещё и принеси чего-нибудь перекусить».
Когда бармен отошёл на достаточное расстояние, чтобы не слышать моих слов, я наклонился к нему через весь стол и чуть ли не заговорщически прошептал:

— А для Стаса, кажется, это даром не прошло. Он так на тебя смотрел... Скорей всего у него к тебе чувства.
— Да. Чувство ненависти, — Кирилл заложил руки за голову и откинулся на спинку диванчика. — Послушай, Антон, это была всего одна ночь, не более того. Признаю, мне понравилось, иначе бы я свалил ещё до того, как прошло действие амилнитрита. Но такого больше никогда не будет, эта ночь не повторится, он этого не допустит, точнее остатки его гордости и самолюбия.
— Но ведь это... Этот препарат, он вызывает зависимость.
— Не с первого раза и не у таких стойких парней, как Стас. Мы пару раз спали с Шоном. Он ведь твой друг? Ему действие препарата не очень понравилось, однако, он не отказался повторить это ещё раз. И не один...
— Шон? Он предупреждал, что не стоит с тобой связываться.
— Это не многие знают обо мне, в их числе Шон. Но все они держат язык за зубами. Остальные остерегаются меня из-за дурной репутации. Дьявол с ангельским личиком — это про меня.

Отключив диктофон, я положил руки на стол и покачал головой из стороны в сторону:
— Это действительно невероятно! Хотя... Чему я удивляюсь? Ты весь в отца, хоть он тебе и приёмный.
— Весь в отца? — удивился Кирилл. — Что ты знаешь о Борисе?!
— Ну... Не многое... — помедлил я, задумываясь, стоит ли вообще что-либо рассказывать. — Он долгое время был в армии, там влюбился в своего боевого товарища и друга.
— Странно. Он никогда об этом не рассказывал. Просто около часа назад...

Он, по обыкновению, восседал за барной стойкой и потягивал коктейль. Прикладываясь к стакану, парень каждый раз морщился и нахмуривал брови — вчерашняя рана давала о себе знать и неприятно пощипывала, как только на неё попадали капли алкоголя. Приходилось каждый раз слизывать остатки напитка с рассечённой губы.
В заведении было от силы пять человек, все они о чём-то тихо переговаривались. Кирилл сладко зевнул и лениво проводил взглядом бармена. Он слишком устал после трудного рабочего дня и не мог сконцентрировать своё внимание ни на чём, кроме стакана с кроваво-красным напитком. Но тихий, немного хрипловатый, приятный мужской голос вывел его из раздумий. Кирилл прислушался, улавливая обрывки разговора.

— Где я могу найти Бориса Краснова?
— Его сейчас нет на месте, — сообщил Виктор. — Вам что-нибудь налить?
— Нет, спасибо. А когда он будет?
— Я точно не знаю. Может, ему что-то передать?
— Да. Хотя нет, не стоит... Я подожду его.
— Он может сегодня и вовсе не появиться, — предупредил бармен.
— Эй, — обратился к незнакомцу Кирилл, — ты ищешь Бориса?
Мужчина тут же повернулся к нему, окинув строгим взглядом, и с сомнением наклонил голову в бок. Кажется, ему не очень хотелось принимать чужую помощь, но обаятельная улыбка ангела заставила взгляд холодных серых глаз немного смягчиться. Незнакомец утвердительно кивнул головой, не произнеся при этом ни слова.
— Я могу помочь. Пойдём со мной.

Поднявшись со своего места, Кирилл оглянулся. Мужчина колебался, но всё же встал и последовал за ним. Вдвоём они поднялись по лестнице и проследовали по коридору к деревянной двери, ведущей в кабинет Краснова. Парень открыл дверь, пропуская гостя вперёд, а затем и сам вошёл внутрь.
Борис уехал по делам ещё утром, Кирилл прекрасно об этом знал, поэтому по-хозяйски прошёлся вдоль по пустой комнате.
— Это кабинет Бориса. Можешь подождать его здесь.
Оглядевшись, мужчина осторожно сел на диван и стал изучать содержимое книжного шкафа, находящегося справа от него. Парень остановился возле массивного стола, присел на край и стал сверлить пытливым взглядом незнакомца.
— Как скоро он подойдёт? — наконец подал голос человек.
— Понятия не имею, — сообщил ему Кирилл и снова улыбнулся, когда незнакомец хмуро взглянул на него исподлобья.
— А поточнее?

— Может быть, через пару минут. Может, через час. А может, и вообще сегодня уже не вернётся.
Расправив плечи, мужчина собрался встать с дивана, намереваясь уйти, но парень сделал пару шагов ему навстречу и положил руку на плечо. Незнакомец бросил быстрый взгляд на дверь, а затем оценивающе посмотрел снизу вверх на ангелочка.
Смахнув воображаемые пылинки с пиджака мужчины, он небрежно опустил руку на его грудь, а второй сжал ворот пиджака, не позволяя ему увеличить дистанцию между ними. Юноша опустил голову и промурлыкал:
— Но я знаю, чем можно заняться в его отсутствие.
Незнакомец прикрыл глаза, пытаясь не поддаваться на очарование, но на его устах заиграла еле заметная улыбка. Заметив это, Кирилл отпустил пиджак, упёрся одним коленом в диван, а вторую ногу перекинул через бёдра мужчины и уселся к нему на колени.
Человек, дожидающийся Бориса Краснова, тут же распахнул глаза. Юноша надменно возвышался над ним, а пальцы его уверенно скользили по крепким плечам и стройному стану, всё настойчивей пытаясь забраться под пиджак и рубашку. Ему пришлось упереться руками в диван и отстраниться, откинувшись на спинку, пока парень с ангельским личиком не перешёл грань дозволенного.

Но юноша даже не думал останавливаться, он подался всем телом вперёд и наклонился, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Немного поёрзав у него на коленках, он замер, сексуально облизал свои пухлые губки и, глядя в эти блестящие серые глаза, чуть склонился вперёд...
— Кирилл! — у распахнутой двери, уперев руки в бока, стоял Борис.
Мужчина тут же спихнул парня со своих коленок и поднялся навстречу хозяину клуба. Борис замер, не веря своим глазам. Недовольство на его лице сменилось сначала замешательством, потом настороженностью и недоверием, а затем и вовсе невероятной радостью и удивлением
— Старшина Краснов, — отдал честь гость.
— Влад! — только и смог выдохнуть Борис.
Они долго смотрели друг другу в глаза. Наверное, каждый не мог поверить в реальность происходящего. И лишь Кирилл, стоя в сторонке, совершенно не понимал, какого чёрта здесь происходит.

Наконец, хозяин кабинета двинулся с места и, неуклюже протопав к незваному гостю, заключил его в свои объятия. Мужчина не сопротивлялся, лишь покорно расслабился в этих огромных медвежьих лапах и, кажется, прошептал что-то с улыбкой.
— Я уже перестал надеяться! — оторвался от него Борис. — Я так долго тебя искал, но всё без толку...
— Тебя оказалось найти гораздо проще, — пожал плечами Влад и поправил ворот своего пиджака, мельком глянув на Кирилла.
— Ах, да! Кажется, ты уже познакомился с моим сыном? — Борис отошёл в сторону и обратился к парню. — Кирилл, это мой старый друг и боевой товарищ. Мы вместе служили. Знакомься, Владислав Морозов.
Юноша подавил нервный смешок и с невинной улыбкой тихо пробормотал:
— Простите.
— Да ничего, всё нормально, — ответил Влад. — Не знал, что у тебя есть сын.
— И красавица жена, — Борис указал на расписную рамку на столе, в которой была фотография симпатичной брюнетки. — А как твоя личная жизнь?
— Не особо.
— Я, пожалуй, пойду, — сообщил им Кирилл.
Но оба пропустили его слова мимо ушей. Тогда парень покинул кабинет и прикрыл за собой дверь.

— Влад Морозов?! Постой-ка, он всё-таки пришёл после стольких лет? Ничего себе! И ты пытался соблазнить друга твоего отца?! И ладно бы просто друга, так нет же, любимого человека!
— В этом весь я, — Кирилл развёл руками. — Не могу поверить, мой отец... Да ещё и с этим Владом...
— Борис вынудил своего друга лечь под него.
— Что?! — парень вытаращил глаза и открыл рот от удивления. — Они ещё и переспали?
— И не раз...

Быстро поднявшись из-за стола, Кирилл обошёл наш столик и сел на диван рядом со мной. Его рука легла на моё предплечье, я почувствовал, как тонкие пальцы крепко сжимают ткань моей толстовки.
— Антон, — он выдержал долгую выразительную паузу, и, заглянув мне в глаза, медленно и отчётливо проговорил, — расскажи мне всё, что ты знаешь о Борисе и этом Морозове.
Я вроде бы никому ничего не обещал, по крайней мере, точно не обещал молчать об этом, поэтому без малейшего зазрения совести, рассказал ему всё, стараясь уместить подробности в пару предложений. Парень слушал меня, затаив дыхание. В конце концов, я добился от него восторженного возгласа «Да ладно?!».
— Я подозревал, что что-то подобное между ними было, иначе бы Борис не относился к нему с таким трепетом.
Отвечать я не стал, юноше явно нужно было переварить рассказанное мною. Он ненадолго уставился в одну точку, задумчиво почёсывая подбородок, а затем повернулся ко мне и тихо продолжил:
— Так вот! Я прикрыл за собой дверь кабинета, и остался у двери, подслушивая их разговор...

— Хочешь выпить? — предложил Борис, после долгого молчания.
— Не откажусь.
— Так значит, ты до сих пор не остепенился?
— У меня есть девушка, но это так — баловство, — хмыкнул Влад, присаживаясь в креслице напротив друга.
Он оказался спиной к двери, и в таком положении не было видно его лица. Зато Борис буквально светился от счастья:
— Мне не верится, что это ты! После стольких лет...
— Мне тоже. Мать сказала, что ты приезжал ко мне домой и в деревне тоже был.
— Да. Ты ушёл тогда, не разбудил меня и даже записки не оставил. Мне сказали, что ты уехал заграницу.
— В Германию. Около года жил там и учился, затем перебрался в солнечную Испанию. А ещё через год вернулся на родину, устроился по специальности на работу и остался здесь жить. порно рассказы Я смотрю, дела у тебя идут неплохо: клубы всегда приносят приличный доход.

— Что есть, то есть.
— Можно? — Влад достал что-то из кармана пиджака.
— Ты куришь? — сразу же встрепенулся Борис.
— Да. Здесь можно?
— Конечно. Странно.
— Что именно?
— Ты так сильно изменился. Тебя прям не узнать.
— Это ты меня изменил, Борис. А в худшую или в лучшую сторону — это уже тебе решать.
Они оба замолчали. Влад чикнул зажигалкой, и от него тут же тонкой струйкой стал подниматься дым. Хозяин клуба не сводил глаз со своего друга. Он несколько раз открывал рот, чтобы что-то сказать, но затем передумывал и вместо этого просто прикладывался к стакану с выпивкой.

Они долго сидели в тишине, которую никто не хотел нарушать. Кирилл уже намеревался развернуться и уйти, но Борис Краснов поднялся со своего места и, обогнув стол, подошёл к старому другу.
— Знаешь, Влад, я столько раз представлял нашу встречу. Но сейчас, когда это произошло, я не знаю, что сказать...
— Не нужно ничего говорить, — мужчина затушил сигарету и поднялся со своего места.
Схватив Бориса за футболку, он притянул его к себе. Губы их соприкоснулись.
Кирилл зажмурился, лишь бы этого не видеть. Его отец целовался с этим! И ладно бы это был кто-то другой... Но Борис...
Парень всегда думал, что отец завёл клуб для голубых лишь потому, что прибыль была втрое, а то и впятеро больше. Всё оказалось куда сложнее.
— Влад!

Когда ангелок открыл глаза, Борис крепко держал своего друга за предплечья на расстоянии вытянутых рук.
— Я скучал. Безумно. Но я не могу... Тогда ты дал мне понять, что самое важное в жизни — это семья, — отец Кирилла прискорбно покачал головой. — Я люблю свою жену, у меня замечательный сын, пусть и приёмный. Они — самое лучшее, что у меня есть. Ты должен меня понять.
Стоя за дверью, парень довольно кивнул, как бы подтверждая его слова. Было очень приятно услышать такое в свой адрес, да и Краснов откровенно дал понять, что он не собирается возвращаться к своему прошлому. Дальше слушать Кирилл не стал, он прокрался до лестницы и с лёгким сердцем и спокойной душой спустился вниз.

— Вот так-то! Папаня отшил этого козла, — гордо произнёс Кирилл.
Я лишь ухмыльнулся:
— У тебя к нему предвзятое отношение.
— За что отец его мог полюбить? Холодный, самоуверенный, неразговорчивый.
— Мне показалось или он тебе понравился?
— Ни за что! — буркнул Кирилл, смущённо проведя пальцем по носу. — Он ведь такой... Такой...
— Такой?
— Циничный, грубый, целеустремлённый, мужественный...
— Обворожительный.

— Обворожительный и... — он остановился и взглянул на меня. — Что?! Нет!
Подмигнув ему, я весело хохотнул и провёл рукой по своим волосам.
— Ладно, может быть, чуть-чуть.
Зевнув, он сладко потянулся и огляделся. Заметив кого-то, тут же поднялся со своего места. Я проследил за его взглядом и увидел, как по лестнице спускается стройный мужчина с военной выправкой.
Судя по всему, это и был Владислав Морозов, ибо на его бледном лице читалось жуткое разочарование. Тёмные волосы, слегка взъерошенные на затылке, острые скулы, покрытые двухнедельной щетиной, проницательный взгляд серых глаз, руки в карманах клубного пиджака, потёртые джинсы и старые кроссовки. Буквально всё в нём выражало скуку и нескрываемое презрение к окружающим.
Таких людей я бы описал, как «хозяева своей жизни» — самодостаточные и не зависящие ни от кого и ни от чего. Вот только что-то в нём было не так...

Быстро и уверенно он прошагал мимо нас к барной стойке и, усевшись за неё, приказал:
— Водки!
Голос у него и правда был прокуренный ко всем чертям, но это придавало ему какое-то особое очарование.
— Водки нет. Может, коньяк? — предложил бармен.
— Давай.
Виктор поставил перед ним бокал и налил чуть меньше половины, но мужчина безмолвно очертил пальцем линию почти у самого края. Парень кивнул и долил коньяка. Выставив перед ним блюдце с дольками лимона, бармен удалился. Влад махом осушил стопку, но закусывать не стал, лишь немного поморщился и мотнул головой.
Рука Кирилла легонько коснулась моего плеча, сам он направился к барной стойке и подсел к другу своего отца. Юноша говорил так, чтобы я его прекрасно слышал, Влад же отвечал нехотя, и голос его звучал довольно тихо, но я сидел всего лишь в паре метров от них и записывал каждое его слово.
— Как прошла встреча старых друзей? Судя по тому, как ты хлещешь коньяк — не особо.
Мужчина бросил на него хмурый взгляд, но отвечать не стал.
— Знаешь, он никогда о тебе не упоминал.

— Само собой, — ухмыльнулся Влад.
— Значит, между вами было нечто большее, чем дружба?
— С чего ты взял? — мужчина смирил его ледяным взглядом.
— Сидишь тут и бухаешь, словно после семейной размолвки. Да и с каких это пор о друзьях, пусть даже старых, не принято хотя бы словом обмолвиться?
Оба замолчали. Друг Бориса облокотился о стойку и с грустью уставился куда-то вдаль.
— Не переживай. Обо мне он тоже говорить не любит, — Кирилл решил его подбодрить.
— Мог бы сказать, что он твой отец...
— И что бы изменилось? Ты бы сразу ушёл?
— Я бы был менее разочарован, — буркнул Влад.

— Разочарован в нём или во мне? — схитрил юноша и, выдержав на себе долгий укоризненный взгляд, предложил: — Поехали к тебе?
В этот момент я так сильно надавил на карандаш, что грифель треснул и сломался. Выругавшись про себя, я порылся в сумке в поисках ещё одного.
— Что?! — Влад от такого предложения явно был в шоке или просто не знал, что на такую наглость ответить.
— Чай пить и мило беседовать не предлагаю, — пожал плечами парень, положив руку ему на бедро.
— Кирилл...
— Ты выглядишь расстроенным и угнетённым. Я помогу тебе расслабиться.
— Послушай, я не тот, кто тебе нужен.
— Если тебя парит, что Борис — мой отец, то он всего лишь приёмный.
— Дело не в этом. Ты очень красивый и сексуальный, но...

— Поверь, тебе понравится.
— Боюсь, что нет.
— Кто тебе об этом сказал? — парень возмущённо повысил голос.
Тяжело вздохнув, Влад облизал пересохшие губы и тихо, почти шёпотом произнёс:
— Если ты действительно хочешь секса, то я тебя огорчу, — он выдержал интригующую паузу: — Я снизу.
— Я знаю, — улыбнулся Кирилл. — Тогда я тебя, пожалуй, обрадую, дабы моя милая мордашка не вводила тебя в заблуждение: я сверху.
Развернувшись всем корпусом, Влад ещё раз оглядел его с головы до ног и покачал головой, не веря его словам. Кирилл же подозвал к себе бармена и попросил салфетку, затем обернулся:
— Эй, Антон, ручка есть?
Я поднял повыше карандаш, которым только что записывал.

— Сойдёт, — заявил он и, поймав карандаш на лету, стал им что-то писать на салфетке.
Обернувшись, Влад без особого интереса глянул на меня, а затем снова обратил свой взор на парня с ангельским лицом.
— Вот мой номер, — Кирилл протянул ему сложенную салфетку. — Позвони, когда твоя совесть будет спать.
Ещё раз обаятельно улыбнувшись, он оставил Влада и снова уселся за столик напротив меня, торжественно вручив мне мой же карандаш.
— Охренеть, — медленно произнёс я.
Подмигнув мне, парень проводил взглядом Влада, который оплатил свой счёт и, даже не обернувшись, покинул заведение.
— Ты дал ему свой номер?! Ты сумасшедший! — подытожил я.
— Один чёрт, он не позвонит.

— Тогда зачем ты это сделал?
— Хотел посмотреть на его реакцию. Он спал с Борисом, так почему бы ещё и с сыночком не развлечься?
— Он тебе явно не поверил. Насчёт того, что ты сверху.
— Зато признался, что он пассив. Странно, да?
— Я бы на его месте об этом молчал.
— Сомневаюсь. Ведь я был слишком настойчив.
— Значит, они с Борисом поссорились?
— Как думаешь, почему он пришёл? — вопросом на вопрос ответил Кирилл.
— Хотел всё вернуть? Или расставить точки над «и»?
— Ты же его видел? Шаркающая походка, руки в карманах, расфокусированный взгляд. Я, конечно, не психолог, но он явно устал от жизни. Что-то не даёт ему покоя, на его плечах тяжелый груз, поэтому он совершенно не замечает своего окружения и так безразличен к деталям. Он устал от этого, он пришёл с этим покончить раз и навсегда. Вот только удалось ли ему? Об этом мы уже никогда не узнаем. Хотя...
Парень задумчиво поджал губы и сощурил глаза.

— Антон, сходи к отцу.
— Сам сходи!
— Мне он не расскажет того, что может рассказать тебе.
— А мне кажется, тебе давно пора поговорить с ним насчёт его прошлого и его секретов, — решительно заявил я.
К тому же сегодня идти к Краснову в мои планы не входило. Тогда Кирилл встал со своего места, упёрся руками в стол и сказал, наклонившись ко мне:
— Шон был прав, ты так зациклен на собственной персоне. Это возбуждает. Я бы тебя трахнул, вот только мне это слишком дорого обойдётся.
Я хотел возразить, но парень кинул на прощание «ещё увидимся» и побрёл наверх, к своему отцу.
Надеюсь, сегодня Борис расскажет ему то, что скрывал все эти годы. И у них всё наладится.
А ко мне после Кирилла подсаживаться уже никто не желал, да и народ как-то сильно обмельчал. Пора было домой.
Я собрал свой рюкзак и перекинул его через плечо.

Кеды Шона и кроссовки Дениса всё ещё стояли в моей прихожей. Когда я вошёл в гостиную, один из них вальяжно разлёгся на диване и болтал с кем-то по телефону, другой сидел в кресле, поджав под себя ноги, и читал одну из моих книг.
Денис был так увлечён чтением, что даже не слышал, как я пришёл. Когда я осторожно дотронулся до его плеча, он вздрогнул и поднял глаза.
— Антон! Как ты меня напугал! — он прижал книжку к своей груди.
— Прости, я не хотел.
Мельком бросив взгляд на название собственного творения, я потрепал его по голове и отправился в спальню. Как ни странно, есть совсем не хотелось, хотя ничего кроме алкоголя я с самого утра ещё не принимал.
Сбросив с себя лишние шмотки я лёг на кровать и уткнулся носом в подушку. Было очень темно и тепло. И, казалось, что в моём распоряжении целая вечность.
Нужно было подумать...
— Всё нормально? — я услышал голос Шона над своим ухом.
Пришлось промычать что-то в подушку.
— Он тебя никуда не приглашал?

— Я ему не интересен, — я повернул голову и встретился с его милой мордашкой. — Пытаешься меня задобрить, проявляя своё беспокойство и желание помочь? Не выйдет, Шон. Это ты ему обо мне рассказал. Ты сболтнул лишнего, и он заинтересовался. Хотел исправить свою ошибку, поэтому так рьяно уговаривал меня к нему не приближаться? Или это из-за наркотиков? Боялся, что я узнаю? Так он мне всё рассказал, явно хотел тебя дискредитировать. Ты ему чем-то насолил?
— Да, я виноват. Что ещё ты хочешь от меня услышать? — ощетинился Шон.
— Хотя бы обычное «прости».
— Прости.
— Это не пройдёт, — произнёс я и снова зарылся лицом в подушку.
— Ну, прости меня, Антон! — стал канючить Шон и дёргать меня за футболку. — Ну, зайка! Не обижайся, милый. Я не хотел. Ты же сам к нему подошёл, поэтому он про тебя и спросил. Антон!
Я почувствовал, как что-то давит на поясницу. Этот мерзавец уселся на меня сверху. Руки его приятно мяли напряжённую шею и плечи, которые вечно болели от нагрузки из-за моего сидяче-писательского образа жизни. Я сладко потянулся и расслабился, забыв обо всём на свете, а томный голос тихо шептал мне на ухо:
— Ты так напряжён, твоя работа изнуряет тебя, черпает из тебя последние силы. Расслабься, зайка. Когда ты делал это последний раз?

Упёршись локтями в кровать, я выгнул спину, пытаясь подняться. Благо, Шон оказался не очень тяжёлым, но он слегка приподнялся, не

дав мне встать и уйти, лишь позволяя перевернуться на спину.
— Молодой человек, кто позволял вам называть меня зайкой? — поинтересовался я. — Сколько тебе? Двадцать? Двадцать один?
— Двадцать три.
— Между нами разница больше десяти лет!
— И что? Это тебя пугает? — он снова прижал меня всем своим весом к кровати, опустившись теперь уже на бёдра. — У меня были клиенты и в три раза старше меня, уж проверь.
— Верю, — хмыкнул я, выставляя ладонь ему навстречу, как только он чуть наклонился вперёд.
— Да брось, Антон. Я не возьму с тебя денег.
Нежно обвив мою ладонь тонкими пальцами, он убрал её со своей груди и положил себе на талию, медленно спуская всё ниже и ниже, а сам склонился надо мной и облизал свои губки.

Я не мог на это не смотреть и был не в силах этому сопротивляться, даже рука моя против воли скользила вниз. Что-то было в нём такого, заводящего: откровенная пошлость или грубая прямолинейность. Этот малыш умел пробуждать в людях самые извращённые мысли и самые низменные желания. Я ума не приложу, как он это делал, но это действительно работало! Чёрт возьми, это работало даже со мной! Вот почему Шон пользовался таким спросом. Вот только относился ли он ко всему этому как к работе или же наслаждался сам?
Парень не спешил. Видимо, не хотел принуждать меня к этому насильно. Сердце бешено колотилось в груди, дыхание стало частым. Мы оба это чувствовали. Мои руки давно обхватывали эту мягкую упругую попку, не решаясь сжать её покрепче.
— Просто скажи «да» и ты получишь всё, что захочешь, — улыбнулся он, проводя пальцем по моей груди.
Я лишь зажмурился и отрицательно замотал головой. Тогда Шон наклонился ко мне и чмокнул в щёчку.
— Шон!

Мы оба повернули головы: в дверном проёме стоял Денис, лицо его выражало ненависть, презрение и разочарование, а на глаза навернулись слёзы.
— Какой же ты всё-таки... — всхлипнул он и, развернувшись, исчез в дверях.
Мы с Шоном с недоумением поглядели друг на друга, затем оба вскочили с кровати и ринулись догонять парня. Я поймал Дениса за руку, когда он уже надел свои кроссовки и пытался сбежать из моей квартиры.
— Что случилось? — остановил я его.
— Отпусти! — он попытал вырвать свою руку из моих лап.
На помощь мне подоспел Шон:
— Эй, ты чего?
— Ненавижу тебя! — заорал он на хастлера.

По его щекам покатились слёзы. Мне ничего не оставалась делать, как прижать Дениса к своей груди и успокаивающе приобнять его. Шон же держался поодаль от нас. Но светловолосый юноша не успокаивался.
— Ты ведь обещал мне! — повернулся он к другу.
Мне пришлось крепче сжать его в своих объятьях. А то мало ли, ещё подерутся тут.
— Не трогай его, Шон! Ты его не достоин! Ты шлюха! Ты ничтожество! Ты и волоска его не стоишь! Не смей к нему приближаться. Ты ведь обещал! Ты обещал...
Парень спокойно терпел все оскорбления в свой адрес. Наверное, привык, да и похлеще слышал. Когда Денис закончил и, судорожно сглотнув, снова уткнулся носом в мою грудь, я с безмолвным удивлением уставился на Шона. Тот лишь ухмылялся.
— Я ничего не понимаю, — покачал я головой.
— Да просто этот малыш в тебя влюблён, вот и всё объяснение. Раз он сам боится это тебе сказать, то я скажу.
— Что? — выдохнул я, отстраняя от себя плачущего юношу.
— Дэн, да скажи ты уже ему, — Шон засунул руки в карманы.

— Прости... — пробормотал паренёк.
— Так. А теперь оба собрали свои шмотки и валите, — я указал на дверь, глядя на Шона.
Тот закатил глаза и уныло побрёл за своей сумкой.
— Это правда... — Денис посмотрел на меня таким жалобным взглядом, что мне стало тошно от одной только мысли, что я его прогоняю. — Не сердись, Антон...
Уткнувшись взглядом в пол, я попытался оправдаться:
— Я не сержусь, просто мне нужно работать.
Шон вернулся в коридор и стал натягивать кеды. Протянув мне мои же ключи от квартиры, он приободрил Дениса:
— Хватить нюни распускать, пойдём уже.
— Антон, твоя одежда...
Дэн всё ещё был в моей слегка мешковатой футболке и шортах.

— Потом вернёшь, — отмахнулся я и буквально вытолкал их из своей квартиры.
Какой же я идиот! Это надо было так попасть! Теперь понятно, почему он всё время дулся: ревновал меня к Шону. А я тоже хорош, повёлся на дурацкие уловки этого хастлера. А ведь кто-то меня предупреждал... Или это было о Кирилле?
Ангелок даже номера своего не оставил. Обидно. Неужели и правда снова придётся идти к Борису Краснову?
Я уже даже успел забыть о том, сколько дней мне осталось на написание новых глав романа. Неделя? Три-четыре дня? Или и того меньше?
Ничего не оставалось делать, кроме как отключить телефон, запереться дома и достать бутылку хорошего вина. Меня уже ничего не спасёт, кроме самоубийства.