Из жизни училок

15. 04 Ну вот и Ирина Ивановна сьехала из развалюхи под названием "очкарики". Интересно, кому и когда пришло в голову создать "Дом советской интеллигенции", (в просторечии "очкарики") приспособив под это дело здание времён царя Гороха?

Итак, нас осталось 7. "Семеро смелых" – пошутила Виктория Николаевна. Точнее 7 бедолаг – училок которым некуда податься и за которых некому заступиться. 7 училок на 45 – квартирный аварийный дом. Дом разваливается на глазах. . .. Даже чисто внешне на дом страшно смотреть. Пустые глазницы окон, тёмные, без света и признаков жизни. Жуть.

25. 04 Опять не дали зарплату. Ждите. Ну – ну.

23. 06. Ну вот и выпускной провели. Денег как не было так и нет. Заявление об уходе подали ещё две учительницы.

30. 08. Вернулась из отпуска проведённого в деревне. Послезавтра в школу. Никакого настроения.

А у нас новосёлы. Вьехали какие то торгаши – кавказцы. Азербайджанцы. Завалили весь первый этаж тюками и мешками.

11. 09. Дали часть апрельской(!!!) зарплаты. Да уж...

Пришла растерянная Светлана Алексеевна. Сперва не хотела говорить, но потом всё же сказала, что непрошенные новосёлы пытались приставать. "В подьезде начали приставать. А как вас зовут? А что вы дэлаете сегодня вэчером?... Тьфу... А руки так и лезут всюду. Чувствую уже по заднице шарятся. Еле вырвалась" Вот не было печали.

14. 09. Снова приставали к Светлане Алексеевне. Прижали к стене и тискали груди...

2. 10. Сидела писала конспекты уроков. Вдруг внизу под окнами раздался сильный удар, через несколько секунд страшная ругань, и ещё через секунд 5 дрожжащий от ужаса голос Марии Александровны – моей соседки снизу – "Из – зз – звините пожалуйста!". Но снизу в ответ неслась отборная ругань. Орал кавказец. Потом крик стих, а через несколько секунд он уже ломился в её двери. Я выглянула из окна. Прямо под балконами стояла новенькая иномарка кавказца а на ней расплывалось красное пятно. Лобового стекла не было. Я поняла в чём дело. Марина занималась заготовкой варений, и часто выносила банки на балкон чтоб они там остыли. Ставила на тумбочку, которая была выше перил и с лёгким наклоном к этим самым перилам. Видимо, каким то образом банка счекнулась вниз... А ведь мы ей говорили!

Теперь кавказец орал у неё в комнате. Её голоса не было слышно. Минут чрез 10 всё стихло. Я ещё поприслушивалась и продолжила готовить конспекты. Надо будет завтра расспросить как уладилось... Легла в начале двенадцатого. Уже начала засыпать, как вдруг послышался некий шум. Я прислушалась. Шум был весьма характерный. Ещё не веря своим ушам я сползла с кровати на пол и прижалась ухом к половицам. Сомнения больше не было: азер трахал Марию Александровну! И судя по интонации её стонов происходящее не было изнасилованием. Не было в её голосе отчаяния насилуемой женщины. Скорее это напоминало скулёж собаки которую наказывает хозяин за некую провинность. Собака визжит под ударами хозяйского ремня, ей больно, но она не смеет ему сопротивляться, не пытается огрызнуться, хотя могла бы, а лишь приседает на ноги и пытается лизнуть хозяйские сапоги выказывая ему свою преданность. Вот от этой самой собаки и было в интонациях стонов Марины... Видимо, он заставил её расплатиться таким образом. Своим телом... Попала Марина...

3. 10. . .. Мария Александровна пришла в школу невыспавшейся. Робко поздоровалась. Взглядом старается не встречаться.

... Вечером из её квартиры опять неслись недвусмысленные звуки. Причём, интонация голоса Марины поменялись. Появилась некая игривость. Иногда происходящее сопровождалось её лёгкими похихикиваниями, а её постанывания были не лишены удовольствия... Иногда её стоны сопровождались звонкими шлепками и голосом хачика "павэрнись!... ", "нэ так, папэрёк... Вах, вазьми его! Глубжэ!" и т. д.

5. 10. "А что я могла сделать!? – сказала Марина и обречённо развела руками. – я вниз то глянула, и обомлела вся. Чуть – чуть в сторону и убила бы... "

– Говорили же мы тебе не дело делаешь. Люди же внизу ходят. – горько заметила Светлана Алексеевна.

– Говорили. – обречённо согласилась Мария Александровна. – Дураков так и учат.

– И что дальше было? – поинтересовалась Виктория Николаевна.

– Ну... что... Поорал он там внизу, потом ко мне домой побежал... Ворвался значит, а я онемела от ужаса, ведь человека только что чуть не убила!... Он давай опять орать, что кто ему за машину заплатит? Я говорю: нет у меня ничего, я учительница, вы уж извините, простите, я не специально. А он не слушает, знай орёт... Кричит, это на тысячу баксов потянет, "паняла, да!?". Я уж не знаю куда деваться... Он вдруг говорит давай квартиру тагда прадавай, паняла, да!? Я в слёзы. Он покричал ещё немного. Потом вдруг затих. Я стою слёзы размазываю. Он огляделся по сторонам, прошёлся по комнате, подошёл ко мне вплотную, говорит: "платыть нэчэм?" с мерзкой такой ухмылочкой. Взял меня за подбородок, приподнял голову. Я вроде и отстранится хочу и в то же время боюсь это сделать, только прошептала, мол, не надо. Он опять ухмыльнулся и сильно толкнул меня на кровать, мы рядом с кроватью стояли. Я упала в полном ступоре, ничего не соображаю. Он не дал мне опомниться и тут же навалился на меня, начал сдирать одежду, трусики стянул, ну и... – Мария Александровна многозначительно замолчала. Что последовало за "ну и" было ясно. Мы молчали. Прошло несколько минут прежде чем Марина продолжила. Но продолжила явно смущаясь, говорила еле слышно, опустив глаза и сильно покраснев.

–. .. Так он меня трахнул пару раз. Потом на живот перевернул... – она сглотнула и продолжила. – и стал в задницу вставлять.

– Марина, как же ты!? – сочуственно охнула Виктория Николаевна.

– Да вы знаете... – она сделала паузу. – . .. я даже была... н – н – не знаю как сказать... довольна что ли... нет, скорее зла на себя. Я попришла в себя к этому времени и когда его член полез мне в зад я лежала уткнувшись лицом в подушку и говорила себе, что, мол, так тебе дура и надо, говорили же что не надо на этой тумбочке варенье делать, лежи теперь и принимай в свою задницу член хачика и благодари его за науку. Чтоб впредь осторожней была. Раз по нормальному не понимаешь, то может член в заднице чему то научит. С какого то момента я даже стала подмахивать ему...

– И как ты? – спросила Светлана Алексеевна.

– Что как?

– Ну вообще...

– Да как сказать... Он меня часов до 3 – х ночи валял. Потом ушёл. Позавчера опять пришёл... Звонок в дверь. Я открыла. думала кто то из вас, оказалось он. Я растерялась, думала всё... расплатилась... А он нахально проходит, захлопывает дверь, тащит меня в комнату, повалил на кровать лицом вниз и опять трахать начал. Причём в задницу. Даже одежду не стал снимать. Юбку задрал, а трусики вбок сдвинул.

– А ты?

– А что я? Я опять в ступоре. Вроде и сопротивляться надо, с другой стороны всё равно вроде как виноватой себя чувствую... В общем, он снова меня в зад поимел... Лежит на мне, отдыхает... Потом вдруг говорит что я ему понравилась, и что он не прочь платить мне за определённые услуги с моей стороны. – она помолчала. – я обалдела от такого поворота событий. Он поинтересовался согласна ли я? Я... – она опять засмущалась. – думаю, а почему бы и нет? Я не за мужем, а на нашу зарплату, даже если её платить вовремя будут, разве проживёшь? Ну... согласилась в общем. Всю ночь кувыркались. Ненасытный. Но правда и заплатил прилично. Сами видите – она кивнула на стол с явствами. Да, стол у Марины сегодня был богатый. Мы то и дело глотали слюнки.

6. 10. .. Пришла донельзя расстроенная Виктория Николаевна. Умудрилась порвать свою любимую и единственную хорошую юбку. Как аккуратно ни зашивай, всё равно будет видно что юбка штопана.

– А Марина то, видели, новую юбку купила?... – сказала Светлана Алексеевна.

– Ну нет. Так зарабатывать деньги я не могу. – отрезала Вика.

7. 10. Виктория Николаевна пришла в одной из своих старых юбок. В принципе, смотрелась неплохо, если не считать что за последние годы она подрасполнела и если в длинну юбка была приемлима, то в ширину уже не то, и ягодицы Вики были обтянуты довольно неприлично. Ей пришлось даже стараться ходить так чтоб не попадаться на глаза ученикам, скажем так, спиной...

9. 10. Вика шла домой. Как всегда мимо сарая, который южане тоже успели облюбовать. Кавказец лет 30 – 35 на вид поглядел ей в след. Даже из окна я видела как он буквально ощупывает взглядом обтянутую юбкой фигуру Виктории Николаевны. Он сорвался с места, быстрым шагом подошёл к ней и начал что то быстро и громко говорить размахивая руками. Она попятилась, стараясь высвободиться, но он был весьма настойчив и незаметно подталкивал её в сторону сарая. Она громко возмутилась, но он нисколько не испугался и продолжал подталкивать к двери сарая. Наконец он добился своего и они скрылись за дверью. Я бросилась на улицу. Даже не зная зачем. Вика хоть и сопротивлялась, но на помощь она вроде бы не звала. Я решила зайти в сарай с другой стороны, так как в сарае был сквозной проход. Я знала его как свои пять пальцев. Но зайдя вовнутрь не сразу сореинтировалась, так как они успели и сарай переоборудовать на свой вкус. Я стала осторожно продвигаться на невнятный шум.

... Они сидели на старом диване. Перед диваном стоял стол, на столе было несколько бутылок вина и всякая закусь. Одна бутылка была открыта.

... Он был ниже её ростом. Едва доставал макушкой головы до её подбородка. Вика вообще была женщина высокая и крупная. Не толстая, а именно крупная, что называется, широка в кости. Хотя и имела небольшие жировые складки на животике и бёдрах, которые правда, её не полнили. Но вообще то пора уже конечно их иметь. Как никак 38. И для своих 38 – и она была в порядке.

Они сидели на диване, он левой рукой обнимал её за талию, а правая рука скользила по её телу с ловкостью пальцев секретарши, быстро и легко бегающих по клавиатуре. Ладонь его правой руки то касалась бюста, то гладила её коленки, то аккуратно поправляла локоны волос Виктории Николаевны. При этом он сыпал цветастые комплименты как это умеют делать горцы. При этом он ещё успевал говрить с ней о том о сём. Он хвастался как бойко идёт торговля, Вика жаловалась на жизнь и нищету.

Она раскраснелась то ли от выпитого вина то ли от его уха

живаний. Он вещал в том смысле, что негоже такой женщине и без денег, что такая красавица достойна настоящих денег и т. д. При этом рассуждения о её красоте и деньгах он совмещал с настойчивыми прикосновениями к её бюсту и поглаживаниями её коленок. Размягчивишись от его ухаживаний и выпитого вина она всё меньше реагировала на его прикосновения. Вот он довольно откровенно тиснул её бюст, сильно сжав её груди ладонью правой руки. И она не возмутилась, не отстранилась в негодовании, а сделала вид что ничего не заметила. Он тут же осмелел ещё больше и начал расстёгивать пуговицы на блузке. Из – под блузки показался белый лифчик. "Ну прекрати" – сказала она, но в её голосе не было железных ноток решительного отказа. Всё же он оставил в покое её бюст и она застегнула пуговицы обратно. Он же тем временем нежно поглаживая её колени начал медленно продвигать ладонь руки от колена к поясу поглаживая и постепенно оголяя её ляжки. Она старалась не смотреть вниз, и глядя в сторону что то говорила про низкую зарплату и высокие цены. Он поддакивал и постепенно оголял её ляжки сдвигая юбку всё ближе к поясу. "Ну прекрати" наконец отреагировала она когда его рука находилась практически около покрытого трусиками лобка. Она попыталась поправить юбку, он не стал мешать, но тут же вновь принялся за её бюст. Он быстро и резко расстегнул блузку Виктории Николаевны и его лапа моментально оседлала покрытую лифчиком правую грудь Вики. Она пыталась сопротивляться, но кавказец был уже распалён не на шутку и перешёл к регительным действиям. Лифчик был препятствием всего лишь несколько секунд и вскоре его лапа уже сжимала непосредственно грудь Вики, а лифчик был сдвинут вверх. Виктория Николаевна похоже сдалась под его напором. Её руки были безвольно опущены вдоль тела нисколько не препятствуя его ладоням лапать её груди. Похоже этот рубеж обороны был сдан Викой на милость победителя. А победитель спешил насладиться победой. Грубые, сильные ладони кавказца хищно, с видом победителя оседлали массивные груди Виктории Николаевны.

Узловатые, толстые пальцы победоносно мяли и тискали нежные груди Вики, и пленённые соски грудей покорно сносят жёсткие тиски пальцев кавказца. Вика закрывает глаза, на её лице появляется неопределённая улыбка, короткие стоны вырываются из её рта. Кавказец тем временем запускает руку под юбку, она не успевает как следует сомкнуть ноги, и его пальцы моментально оказываются на её лобке. Он запускает руку под трусики и дальше к заветной цели. Она вскрикивает, краснеет и одновременно её левая нога в экстазе сгибается в колене. Юбка сдвигается к бедру и оголяет её внушительных размеров аппетитную ляжку по самые трусики. В полутьме сарая белеющая ляжка Виктории Николаевны выглядит как белый флаг капитуляции. Она всё же пытается оказать сопротивление, отсраниться от него, она хочет что то сказать но он прилипает своими губами к её устам и крик застревает у неё в горле. Он наваливается на неё всем телом, и крупное тело Виктории Николаевны поддаётся его напору и она постепенно из сидячего положения переходит в положение полулёжа. Он сумел раздвинуть её ноги и теперь его тело находится меж её раздвинутых ног. Он оставляет в покое её рот, спускается чуть вниз и теперь его губы с наслаждением темпераментно упираются в её обширный бюст меж её грудей. Хотя её рот теперь свободен она не кричит. Из рта вырывается частое сиплое дыхание. Его руки исчезают у неё под юбкой, что то там делают, Вика томно взвизгивает, слышится её "прекра – а. .. ах... Ну, не на – а – а... ах!" и через пару секунд видно как его руки зло и нетерпеливо вдоль её поднятых вверх ног стаскивают с Вики юбку. Что то там внизу цепляется, он дёргает раз, другой, не получается. Вдруг она приподнимает таз, он дёргает снова и юбка легко движется повинуясь его рукам. Он бросает юбку не глядя, на стол. Юбка задевает бутылку, та покачнулась и упала на пол. Слышится звон разбитого стекла а затем в нос ударил резкий запах вина.

Он на минуту оставляет Вику в покое и убирает с пола осколки стекла. Затем вновь возвращается к Виктории Николаевне. Она лежит на диване вдоль. Он смотрит на неё пристально возбуждённым взглядом. Их глаза встречаются и не выдержав силы его взгляда она отводит взгляд свой в потолок, а затем раздвигает ножки... Он с восхищением смотрит на её одновременно массивные и вполне ещё стройные ноги. Восхищённо цокает языком и запускает руки ей под трусики. Вика лежит не шевелясь. Тогда он берётся за трусики двумя руками и начинает их медленно стягивать. Вика сама(он и не просил!) приподнимает зад чтоб трусики могли легко соскользнуть с её бёдер. Он одобрительно кивает и её трусики вскоре улетают куда то в тёмный угол. Он залезает на диван и ловко плюхается на Викторию Николаевну. Он мнёт руками и целует её сиськи, а после несколько спускается вниз к её послушно раздвинутым ногам. Его стоящий как штык член рвётся в бой. И вскоре его член уже орудовал внутри щёлки Виктории Николаевны. Азер довольно и громко взрыкивал. Вика вела себя поспокойней, но к некоторому моему изумлению, тоже была на взводе и лицо её излучало блаженство. Она поворачивала голову то влево то вправо, иногда её рот приоткрывался и оттуда неслись негромкие, но явственные вздохи. Кавказец вскоре кончил и остался лежать на её теле. Вика не возражала и ждала продолжения. И оно вскоре последовало. Его руки спустились вниз, и его грубые пальцы начали тискать Вику внутри её щёлочки. Она вдруг вскрикнула и часто задышала. Он понимающе усмехнулся и повторил манипуляции пальцами внутри её щёлочки, приведшие к такому эффекту. Она снова застонала, а дыхание стало ещё чаще. "Нравытся, да?" Вика что то страстно промычала. "Ещё трахнуть?" Она опять промычала что то неопределённое. Он слез с неё. Его член был напряжён. Вика увидела его инструмент и смутилась. Он это увидел и вплотную подошёл к её голове. Она инстинктивно отстранилась. "Вазьми!" приказал он ей. Но она отстранялась и смущённо отводила взгляд. Он неприятно засмеялся и велел ей перевернуться на живот. Это она сделала без лишних понуканий. Он взобрался на неё и начал вставлять член ей в задницу. Вика попыталась было протестовать но теперь это было бесполезно. Дав отиметь себя она уже проиграла ситуацию морально. Почему то мне вспомнилась Мария Александровна, которую видимо вот так же трахал тот злополучный хачик – автовладелец. Вика лежала ногами ко мне и мне хорошо было видно как на глазах тает желание Вики сопротивляться.

Нет, она попыталась поюлить тазом и сжимать мышцы ануса препятствуя продвижению члена, но этого хватило ненадолго и вскоре член азера уже вовсю продвигался вовнутрь заднего прохода Виктории Николаевны, бесцеремонно раздвигая стенки ануса. Вика быстро прекратила сопротивление и его член вошёл в её задницу по самые яица. "Ауаыаххм!" вдруг вырвалось у неё. Кавказец приноровился и начал трахать Вику не останавливаясь. Их тела настолько вошли в единый ритм, что начало казаться что это единое тело. Когда его член начинал проникновение вглубь, она чуть приподнимала задницу вверх, стенки ануса становились эластичней и его член вонзался вглубь её задницы по самые яица. Вдруг дверь отворилась и на пороге появился ещё один кавказец. Он вплотную подошёл, что то спросил у трахавшего. Тот ответил. Они засмеялись. Вика с каким то беспокойством смотрела на вошедшего. Трахавший кончил. Вынул член и отошёл. Вошедший посмотрел на Вику и неприятным тоном сказал "Я тэбе гаварил вчера в падьезде". Вика смущённо отвела взгляд. Он расстегнул штаны и достал член уже напрягшийся. Вика хотела было встать но с угрозой в голосе сказал "К – куда!?" Она невольно сьёжилась. "Лежать!" приказал он. Она тут же легла обратно на диван и раздвинула ножки. Он усмехнулся. "Правильно паняла. И ножки сама раздвинула. Будешь за вчерашние слова атвечать!?" Виктория Николаевна как то робко посмотрела на него и сказала "буду" Странный был у неё тон. Просительный и вызывающий одновременно. Он подошёл к лежащей Вике, вожделенно оглядел её и приказал сесть. Она села и его член оказался прямо перед её лицом. И она почему то не отстранилась как ранее. Член находился в нескольких сантиметрах от её губ. Она опустила взгляд в пол. Он взял её за нос и зажал ноздри. Чтоб было можно дышать она тут же открыла рот, и через мгновение его член был на её губах. Она вздрогнула, а потом послышался звук поцелуя. До меня не сразу дошло что это она поцеловала головку члена! "Так то лучшэ" сказал он и добавил "соси!". И она послушно начала делать то что ей велено. Она старательно заглатывала член вглубь, нежно обхватывала его губками и вообще старалась действовать аккуратно.

Он смтрел на неё сверху вниз, довольно постанывал и что то комментировал. Второй в это время вновь пристроился сзади, для чего ей пришлось поменять позу и теперь уже два члена властно проникали в манящие отверстия учительницы бальзаковского возраста. Насаженная на их члены Виктория Николаевна плавилась под их напором. Чем дальше шло дело, тем больше она распалялась. Когда пришедший вторым начал трахать её в задницу, при этом ощутимо хлопая её по голым ягодицам она взвизгивала, совсем как тогда Мария Александровна, неуверенно подобострастно похихикивала и томно стонала под напором их членов. Когда их смуглые лапы оказывались на белоснежных ягодицах Вики жадно их сжимая или похлопывая по ним, а смуглые же волосатые тела азеров нависали над её белоснежным телом, у меня в голове почему то вновь всплывали ассоциации с белым флагом капитуляции. Словно бы русская училка бальзаковского возраста капитулировала перед напором двух небритых торгашей – азеров. Причём капитуляция была полной, безоговорочной и сладострастной. Их члены снова и снова проникали внутрь Вики на всю свою длинну и она с восторгом принимала эти проникновения...

... Дверь открылась и я увидела входящую в сарай в сопровождении двух азеров девушку. Она показалась мне знакомой. Ну точно, студентка – практикантка с 3 – го курса нашего Педа(теперь уже 4 – го). В прошлом году у нас практику проходила. Она весело поздоровалась с уже находящимися в сарае. Увидев Вику в окружении двух азеров, один из которых имеет её возможно будущую коллегу в рот, другой в зад, и она при этом совсем не против, студентка смутилась и удивилась одновременно. Они посмотрели друг на друга и поняли друг друга без слов... Впрочем смотреть друг на друга долго они не могли, молодуху быстро завалили на другой диван и теперь уже две женщины находились в страстных обьятиях сынов Кавказа...