История про Мишу, его друзей и сексуальную юность. Часть 2

Вот однажды мы сидели с Серёгой и перетягивали друг другу яйца и члены, как услышали шорох в камышах. Мы затихли и прислушались. Шорох повторился. Серёга натянул штаны и вышел из укромного места. Вскоре я услышал голоса и через пару минут Серёга вернулся и с ним ещё один пацан, примерно того же возраста, что и Серёга.

— Вот. Следил за нами, подсматривал – сказал он.

Я жутко перепугался. А вдруг донесётся до моей бабушки и потом просто не мог себе представить, что будет. Я даже начал краснеет и заикаться, чтоб что то спросить.

— Чо, перетрухал – спросил Серёга.

— Ладно, не ссы. Он обещал молчать, если мы его возьмём в свою компанию. Ты как, согласен? – продолжил задавать вопросы мой друг.

Я молчал и только кивал головой, что согласен.

— Что язык проглотил?

— Нет. – ответил я.

— Тогда знакомься.

— Миша – ответил я и отвернулся.

— Иван. Мы с Серёгой учимся вместе. Я увидел его и думал, что вы тут купаетесь. Честно я не хотел подглядывать.

Я услышал в его голосе чувство вины и пригласил сесть.

— Ну и давно ты за нами следишь – спросил Серёга.

— Третий день – ответил смущаясь Иван.

— И ты всё видел, чем мы тут занимаемся.

— Да. Но я никому не скажу. Мне просто интересно стало. Мой отец пас рядом коров и я увидел проход в камышах и хотел искупаться и увидел вас.

Я окинул Ивана взглядом и увидел, что его штаны сильно оттопырились. Серёга подошёл сзади и хлопнул его по плечу.

— Раздевайся и пошли купаться.

У Ивана чуть не спали очки. У нас в деревне к таким относились насторожённо и дразнили «БОТАНИКАМИ». Иван хорошо учился и был тихим и послушным. Отец был очень строг с ним и его братом и сестрой и мы в этом скоро убедились.

Мы разделись до гола и проследовали гуськом по узкому проходу к воде. Наши члены ещё не пришли в боевую готовность и поэтому свободно болтались, а у Ваньки торчал как сучёк на дереве – немного в сторону и с небольшим изгибом.

После купания мы уже все втроём вышли с торчащими членами и принялись их дрочить. Серёга предложил Ваньке подрочить у него, а сам взял мой. Мне ничего не оставалось, как взять в руки Ванькин и начать делать то, что мои друзья уже во всю делали. Ванька кончил быстро, даже не прошло и минуты, а вот мы с Сергеем продержались чуть больше двух и тоже кончили почти одновременно. Опустив руки, мы выдохнули и сели на траву. Тут раздался громкий голос Ванькиного отца и он так быстро оделся, что мы не успели даже понять в чём дело.

Оказалось всё проще. Его отец поехал домой обедать и велел Ваньке последить за стадом. Когда он вернулся, мы все трое продолжили снова играть со своими письками, дрочить и перетягивать шпагатом, а потом купаться до посинения. Всё было здорово. Шёл день за днём, а мы продолжали развлекаться, пока Серёга не предложил идти на обед с перетянутыми членами и яйцами. Обычно мы обедали не больше часа, а если поспешить, то вместе с дорогой туда и обратно, можно было успеть за полчаса. Мы тут же не раздумывая согласились. Когда подошло время обеда, мы перетянули свои причендалы, а чтоб без обмана, то каждый перетягивал кому нибудь, но только не своё хозяйство. Прижав письки плавками к животу, мы надели штаны и рубахи на выпуск. Болтающиеся полы прикрывали чуточку выступающие бугры в области ширинки. Всё было здорово и мы помчались на обед.

Я прибежал чуточку раньше и бабушка велела подождать пяток минут. Я согласился. Пять минут – не час и вышел во двор. Я был сильно перевозбуждён, потому что впервые нахожусь рядом с бабушкой и она ничего не знает о моих перетянутых причендалах. От того, что я сейчас сяду с ней за стол, а мой член от этого соседства будет разрываться от перевозбуждения, невозможно даже было представить, как я всё это вытерплю. У меня уже и так ломило всю паховую область.

Тут меня позвала бабушка и я внутри весь дрожал. Заметив это, бабушка спросила.

— А ты случаем не заболел мил друг?

— Нет бабуля – ответил я дрожащим голосом.

— Надо тебе в баньке прогреться, а то твои родители ругать меня будут, что недоглядела. Натаскаешь после обеда воды из колодца в баню, а я протоплю.

Я не ожидал этого и чтоб не выдать ещё большее волнение, согласился. Это было то, что я всего боялся – непредвиденная задержка. Я быстро поел и сказав спасибо, взял ведро и побежал на колодец. Он находился через три дома от бабушкиного. Мне было немного больно и всё внизу живота ломило. Я бегал туда обратно и старался не думать о своём члене и это помогло. Вскоре ломота стала куда то исчезать и когда я уже натаскал половину, я даже на время забыл о том, что мои драгоценные яйца и писька перетянуты. Я облегчённо вздохнул и спокойно выполнил бабушкину просьбу и даже принёс в баню дров.

Я не спеша отправился на наше место. Ванька и Серёга встретили меня чуть ли не с кулаками.

— Ты где пропадал? – в голос спросили они.

— Таскал воду в баню, бабушка попросила.

— А как же твой член? Ты его развязал? – продолжали допрашивать меня возбуждёнными голосами Ванька и Серёга.

Я глянул на них и увидел, что они сняли все верёвочки, но на их члене остались синяки.

— Мы тебя ждали и уже не было сил терпеть больше – объяснили они мне…

— Нет, я даже и не думал вас обманывать. Я не развязывал, вот смотрите – и я стянул с себя штаны и плавки. Мой член был синий-синий, как баклажан и яйца тоже. Головка сразу потянула его вниз и он стал медленно свисать. Я взял его в руки и замер с открытым ртом.

— Чо случилось? Спрашивали на перебой ребята.

— Пацаны, я его совсем не чувствую. Он такой холодный.

Ванька и Серёга подбежали ко мне и начали хватать его в разных местах, всё время спрашивая

— А здесь чувствуешь, а здесь, а здесь

— Да я вообще его нигде не чувствую, - ответил я испуганным голосом.

Надо его размять и Серёга схватив полуобмягший, но ещё упругий мой член – стал его сжимать и разжимать, как резиновую грушу. Ванька тоже не остался в стороне – он сжал в кулак мои яйца и тискал их что есть сил, чтоб я быстрее почувствовал хоть какую то боль. Но я ничего не чувствовал и тут Серый сказал:

— Так его надо развязать и тогда разминать.

Они стали его распутывать и потом приложили все силы, чтоб его растереть и размять. Они сгибали его и крутили в разные стороны, сжимали яйца и Серёга даже несколько раз ударил по нему палкой и вот долгожданный сигнал. После того, как Ванька сильно сжал мои яйца, я ойкнул и мы все обрадовались. Чувствительность начала постепенно возвращаться, но мой член и яйца были похожи на один сплошной синяк. Ванька взглянул на часы и тоже ойкнул. Прошло два с половиной часа после того, как мы их перетянули и тут же снова заохал.

— Чо случилось – спросили мы.

— Меня отец убьёт – ответил он дрожащим голосом.

— За что?

— Мне надо быть дома через полчаса, привезут дрова и он велел мне никуда не уходить, чтоб я их разгрузил. А вдруг их уже привезли. – расстраивался Ванька.

— Мы тебе поможем – ответил Серёга

— Да. Поможем – поддакнул я.

— Только сейчас члены с яйцами перетянем – сказал Серёга и с усмешкой взглянул на меня.

— А чо, думаете испугаюсь.

— А вот возьму и перетяну и пойду с вами – ответил я с гонором и встав направился к Серёге, чтоб взять шпагат.

— Да ладно тебе, мы пошутили – попытался успокоить меня Ванька.

Но я не унимался и стал обзывать их трусами.

Сошлись на том, что все снова перевязали и все трое пошли на разгрузку с перетянутыми гениталиями. Когда мы стали подходить к Ванькиному дому, то увидели его отца. Он уже искал его и мы поспешили. Чтоб отец не так сердился на его, Серёга подошёл к нему первый и спросил.

— А что дрова ещё не привезли. Мы пришли Ваньке помочь.

Отец сразу сменил гнев на милость и сказал, что трактор уже выехал и через полчасика будет. Сам же вскочил на лошадь и ускакал в табун.

Мы сидели и поглядывая на часы ждали долгожданный трактор. Внизу начало уже ломить и паховая область вся ныла.

— Ну где же он – не находя места скулил Ванька.

Серёга был более спокойный, но тоже сидел и ёрзал. Один я сидел спокойно, потому что со мной это уже было всего час назад и я знал, что будет. Вот и показался трактор за поворотом. Он подъехал к дому и спросил, где разгружать. Ванька показал ему и подъехав, он остановился.

— Сколько разгружать – спросил Ванька.

— Всё – коротко ответил тракторист и попросил Ваньку принести попить.

Мы от ужаса охнули. Нам Ванькин отец не сказал, сколько будет дров. А тут кубов около двадцати наверное. Но делать нечего. В паху всё ломило и мы заскочили в кузов и начали выбрасывать чурки. Все в поту мы работали без останову и нам удалось за полчаса освободить только половину. Мы сильно устали и не было сил больше терпеть. Только я знал, что скоро наступит перелом и станет легче и не ошибся.

Минут через десять ломота стала постепенно исчезать и я заметил, что даже на лице Серёги появилась улыбка. Он начал шутить и смеяться над Ванькой, как тот корчился. Ещё минут через десять и Ванька стал более спокойным и уже кидал дрова не спеша. Вторую половину мы разгружали минут сорок-пятьдесят и как только закончили, спрыгнули вниз и тут все поняли, что никто из нас не чувствует своих гениталий. Внизу живота всё как бы онемело и казалось, что там у нас ничего нет.


Мы бегом побежали к нашему месту и забежав в камыш, стали на ходу скидывать свои шмотки

. У всех члены били почти тёмно синего цвета, а мошонка имела вид одного синего шара, готового вот-вот лопнуть. Мы стали быстро разматывать всё и тут же не отходя разминать свои остывающие причендалы. Спустя минут пятнадцать и сжав друг другу яйца, мы почувствовали слабую боль и ломоту. Чувствительность к нашим органам постепенно возвращалась. За эту выходку Ванька и Серёга меня наказали, заставив дрочить их члены, а когда мой член вставал, то Серёга колотил по его головке палкой.

На другой день мы решили не мучить наши пиписьки, а просто поваляться голышом и позагорать. Мы лежали с закрытыми глазами и болтали о чём только можно. Каждый хотел рассказать что то своё и вот что Ванька перестал поддерживать разговор. Мы открыли глаза и увидели странную картину.

— Ну ботаник даёт – сказал Серёга.

Ванька лежал тихо и не шевелился. Его взгляд был устремлён на его собственный член, по которому ползали несколько паутов и кусали его. Нас это тоже заинтересовало, но когда Ванька это заметил, сразу смутился

— Ну как ощущение – спросили мы.

— Необычно как то, кусают, а мне не больно, только щёкотно как то.- ответил он.

Минутную паузу снова нарушил Ванька.

— Я знаю где много паутов и других подобных насекомых – сказал он.

— И где – спросил Серый.

— Тут недалеко есть водопой для табунов. Там сейчас никого не должно быть. Может там попробуем.

Эта идея Ваньки нам понравилась. Что то в этом было необычного и нового. Мы сразу согласились. Развлекаться, так развлекаться – сказали мы в один голос и одевшись, пошли на этот самый водопой. Там действительно никого не было, а возле берега летало много всяких назойливых насекомых: паутов, оводов, слепней и не обошлось конечно без мух и мелкой мошкары, после укуса которой появлялся страшный зуд.

Мы расположились в зарослях мелкого камыша и вытащив своё хозяйство, легли кто где мог. Отмахиваясь и не пуская насекомых к лицу, мы открыли им полный доступ к нашим яйцам и писькам и вскоре на них собралось достаточно много. Они ползали и щекотали нежную кожу и прокусывая её пили нашу дурную кровь. Это было так необычно, что от возбуждения я кончил сам на себя, залив спермой насекомых и свои штаны. Увидев это, Серёга рассмеялся.

— Наш Мишка обтрухался. Он кончил на себя.

Я посмотрел на них и увидел, как Ванька тоже выплёскивает струи своей спермы, а пауты и др. насекомые продолжают кусать его гениталии. Глядя на всё это Серёга не смог остаться в стороне и минут через двадцать он тоже соизволил как говорят обтрухать себя, т. есть кончил. Полежав ещё с полчасика, довольные и счастливые, мы пошли на своё место, чтоб застирать пятна, пока нас никто не застукал.

На другой день мы всё повторили снова и было так здорово.

Остаток каникул мы были просто неразлучны, как три мушкетёра, а вместо шпаг у нас были наши пиписьки.

Через неделю я уехал домой и мы договорились, что к следующим каникулам придумать что то новенькое и составить список. Даже свой шифр придумали, какие части как называть, что если к кому он попадёт, чтоб никто не мог догадаться.





* * *



Начался учебный год. Серёга и Ванька учились уже в девятом классе и им предстояло в конце учебного года сдавать экзамены. Я же учился в седьмом и проблем с экзаменами у меня не предвиделось, но эти экзамены могли стать проблемой для нашей встречи летом и я решил выпроситься у родителей навестить своих друзей и погостить у бабушки в зимние каникулы. Из за гриппа нас распустили на неделю раньше. Папа и мама согласились и вот я уже сижу в автобусе.

Бабушка встретила меня с радостью. Я просидел с ней весь вечер, так как автобус пришёл под вечер и с раннего утра помчался, проваливаясь по колено в снегу, к Серёге.

Он не ожидал моего приезда и был сильно удивлён. Мы сели на брёвна, очистив их от снега и стали разговаривать. Мне было интересно услышать, чем они занимались после моего отъезда, но Серёга был не многословен и просто сказал, что купались вдвоём, пока вода в озере не стала холодной, ну и конечно делали всё, что и при мне, только не так часто.

— Пойдём завтра куда нибудь – спросил я.

— А почему завтра – можно и сегодня, или у тебя дела есть

— Да нет, дел никаких нет – ответил я и мы потащились к Ваньке.

Он убирал снег и чтоб быстрее освободиться, мы стали ему помогать. Через полчаса мы шли по прочищенной дороге за деревню и смеясь болтали и вспоминали старые истории. Было весело и я не заметил, как мы пришли к заброшенной ферме

Четыре коровника и стоящий на отшибе телятник были без окон, а двери были выломаны. Часть крыши обвалилась. Мы зашли во внутрь и увидели кучу досок и брёвен выломанных и приготовленных для вывоза.

— Разбирают потихоньку – спросил я

— Ломают и топят кочегарку, угля то мало – ответил Серый.

Зима стояла тёплая, днём иногда даже плюсовая температура была. Я дома часто зимой выскакивал во двор голышом и сейчас мне хотелось просто раздеться и бегать. На улице было тепло и мой член уже давно стоял.

— Ну как насчёт раздеться до гола – спросил Серёга.

— Я за –ответил я.

— Я тоже –согласился Ванька.

Чтобы не таскаться с одеждой, а зимой её много, мы решили спрятать её на чердаке и закидать соломой. Там в качестве утеплителя было её много и она наверное пролежала лет n, потому что была сплошная труха.

Мы сняли одежду и Серёга залез наверх и принял её, а потом зарыл в солому. После этого мы решили подрочить наши торчащие пиписьки и принялись за дело. Через три минуты уже все отстрелялись.-

— Перетягивать будем – спросил он

Мы дружно проголосовали за, подняв головки своих болтающихся писек. Серёга отошёл куда то в угол фермы и принёс тонкий шпагат нарезанный из женских капроновых чулок или колготок.

— Классная вещь. Ты не пробовал, а вот мы с Ваньком пробовали много раз летом после твоего отъезда. Врезается в тело и даже незаметно. Мы перетянули свои члены и яйца и убедившись, что всё тихо, вышли из полуразрушенной фермы на улицу. Кругом было бело и ровным слоем лежал нетронутый снег, как белое пуховое покрывала. Только за фермами возвышались наметённые сугробы высотой около метра и тянущиеся по всей длине северной стороны полуразрушенного корпуса. Такая же картина и была вокруг остальных трёх ферм и телятника.

Наши перетянутые письки торчали и покачивались, как стрелка компаса, пытаясь показать нам правильный путь.

— Кто по сугробу пробежит на другой край – сказал Серый.

Ничего не отвечая, с криками и возгласами от холодного снега мы рванули по нетронутой снежной целине, утопая и проваливаясь по самые яйца и даже по пояс. Ощущения были незабываемые. По всему телу пробежали мурашки и кожа превратилась в гусиную. Мы бежали, пытаясь обогнать друг друга, а наши письки болтались из стороны в сторону и зарывались в снегу.

Серёга и Ванька были выше меня ростом и поэтому им было легче бежать по глубокому снегу и они обогнали меня, а я продолжал барахтаться в сугробе и догонять их, но у меня это плохо получалось. Наконец мне удалось пробраться на другой конец фермы по глубокому намёту и мы переходя из фермы в ферму без приключений добрались до телятника. Нас колотило от холода и Серёга достал из угла спички и разжёг костёр. Оказалось, что они с Ванькой осенью часто здесь прятались от дождя вдвоём и спички и часть дров осталась ещё с того времени. Через минут десять уже стало совсем хорошо и мы обсохли и согрелись, совсем забыв о том, что наши письки были перетянуты. Шпагат был тонкий и глубоко врезался в тело, а из за холода мы не могли разобрать, из за чего ноет всё тело и покрывается гусиной кожей и всё это списали на снег.

Услышав шум трактора, мы бросились к окну и увидели, как Белорус с тележкой едет к фермам. Мы быстро закидали костёр, но добежать до одежды уже не успевали при даже самом быстром беге. Выглядывая в окно, мы стали наблюдать за ним и между делом бегать по телятнику и размахивая руками – согреваться. Прошло с полчаса и тракторист загрузил кучу приготовленных досок и брёвен и снова завёл трактор. Мы выглянули в окно и с облегчением вздохнули.

Трактор медленно удалялся. Когда он скрылся за поворотом, мы выскочили на ружу и прямиком по снежной целине, падая и снова вставая, побежали к первой ферме. Добежав, мы помогли Серёге подняться на верх и он нам скинул всю нашу одежду. Мы дрожа от холода быстро оделись и только потом нас охватил дурацкий смех. Мы смеялись друг над другом и над тем, кто как бежал и кто как падал в снег. Мы шли домой и весело обсуждали наше приключение и только на подходе к деревне, когда уже совсем согрелись, вспомнили, что не сняли с наших гениталий перетянутый шпагат. Мы как по команде схватились за свои яйца и члены и почти каждый, только немного по разному, произнёс одну и туже фразу:

— Я совсем ни хрена не чувствую?!

Мы встали лицом друг к другу и вытащив своё хозяйство наружу через ширинку, стали спешно развязывать шпагат. Пальцы немного замёрзли и плохо слушались, но нам удалось и мы облегчённо вздохнули. Дальше было дело техники. Мы стояли и разминали свои письки и яйца и только шум машины нас заставил всё прекратить. Застегнув ширинки, мы пошли по домам. Через два дня я уехал домой и даже не узнал, как у Серёги и Ваньки дела и всё ли в порядке.

Вторая половина учебного года пролетела незаметно. Я вспоминал зимнее приключение и ждал летних каникул. Мне снова хотелось встретиться со своими друзьями.

(продолжение следует)