История меня. Часть 2

Глава 4. Школа.

Вообще, с изобретением мною способа зажимать член между ног, мои фантазии как – то сами собой переключились на эту тему. Когда мне исполнилось 7 лет, все они стали вертеться вокруг школы и школьной тематики.

Я пошел в обычную московскую среднюю школу №541.

До сих пор помню свою первую учительницу – Елену Анатольевну. Это была высокая стройная шатенка, или, может, я был маленький? У нее была спортивная фигура, не костлявая, как у "топ – моделей", и она носила белье, прошитое объемной тесьмой по краям так, что были ясно видны контуры трусиков и лифчика. Она всегда носила полупрозрачные белые блузки и черные лифчики, которые отчетливо просматривались и только усиливали мое любопытство. Я постоянно пялился на контуры ее трусиков под юбкой.

Во втором классе она ушла в декрет, и нас отдали такой старой злобной тетке, что все эротические мысли моментально улетучились:

Но вот мне исполнилосьn лет, и я пошел в 5 класс. О предшествующем данному событию лете на даче можно прочитать чуть выше. Полный новых фантазий и впечатлений я стал переносить их на школу, вовлекая новых героев (то есть героинь) и добавляя некоторые новые сюжетные линии. Тема оставалась почти всегда той же самой.

Одна такая фантазия проигрывалась мной довольно часто. Главной ее героиней была Оля, которая училась с нами в третьем классе, и которой я довольно безуспешно домогался, как может домогаться десятилетней девочки десятилетний же мальчик. В пятый класс она пошла уже в другую школу. Из – за меня или нет – уж не знаю:

Сегодня я пришел раньше всех – я в дежурной смене. Вообще на первом этаже нас трое: я, Оля и Маша. Мы должны следить за раздевалками и не пускать посторонних. А сегодня еще и этот новый указ! Я зашел в раздевалку нашего класса и принялся раздеваться. Только успел снять куртку, как появилась Оля:

– Привет! Сегодня раньше всех?

– Ага. Но ненамного. Ты тоже что – то рановато:

– Да, что – то перепутала время, – она улыбнулась и, повернувшись ко мне спиной, стала снимать куртку. Я же снял штаны и уже почти снял трусы, как:

– Ты что, совсем? Дурак! – Оля стояла вся пунцовая, не отводя глаз от моего гладко выбритого члена.

– Чего еще? – не понял я.

– Ты чего трусы – то снял? – она нервно улыбнулась.

– Как чего? Как надо, так и снял. Ты чего, новых правил не читала? Вчера же всем выдали.

– Я не читала, забыла. А что, там написано, что надо трусы снимать? – спросила она ехидно.

– Вообще, мальчики теперь должны голышом ходить, зажав писю между ног.

– Это еще как?

– Вот так! – я показал ей, раздевшись окончательно и зажав член ногами, – там все нарисовано, что и как.

Я поймал себя на мысли, что мне очень приятно ощущать себя беззащитно голым под ее взглядом.

– А девочки тоже голышом ходить должны, что ли?

– Нет. Ну ты почитай, что там написано, только давай побыстрее, а то сейчас уже начнет народ подходить – там еще столько таких как ты, наверное, кто читать забывает: – Оля углубилась в чтение, а я продолжал стоять перед ней голышом, ловя бешеный кайф от происходящего. Вдруг хлопнула входная дверь:

– Наверное, Маша пришла. Пойду посмотрю, – это действительно была Маша, которая, увидев меня, тут же уставилась мне между ног, где должен был быть член, покраснела как рак, на секунду отвернулась, хихикнула и подошла ко мне, стараясь не смотреть мне между ног, но постоянно кося туда глазами.

– И чего ты хохочешь? – я немножко разозлился.

– Да ладно, чего ты кипятишься, я просто весь вечер представляла, как мальчики будут выглядеть с писей между ног. Это так интересно!

– Я тоже весь вечер перед зеркалом крутился – тренировался! – сказал я гордо.

– А меня мама тренировала правильно сидеть. Только она говорит, пока не научишься все правильно и красиво делать, ходи лучше голышом – меня не позорь. Так что я пока голенькой ходить буду.

– А ты волосики с писи удалила?

– Ага, братик вчера проверял. Так щекотно было – всю меня облизал! Мне так понравилось! А тебе кто – нибудь проверял сегодня?

– Нет еще, а тебе?

– Тоже нет. Давай друг другу проверим!

– Давай! Иди, раздевайся быстрее! Кстати, там еще Оля пришла. Только она как всегда ничего вчера не читала и ничего не знает. Ты ей там помоги чуть – чуть, хорошо?

Я пошел и закрыл дверь – все равно до начала запуска детей в школу оставалось еще полчаса. Тут меня окликнула Маша:

– Оля даже волосы не удалила! Тащи крем, он в дежурке должен быть!

Я зашел в дежурку – крем там стоял на самом видном месте – и подумал: "Сколько, интересно, еще человек забудут, что сегодня волосы уже должны быть удалены? Да, сегодня нам придется всем помогать:" Зайдя в раздевалку, я увидел уже голенькую Машу, объясняющую Оле, которая была в платье, но трусики уже сняла, как правильно сидеть:

– Вот теперь объясняй тебе! Не могла вчера прочитать! Когда хочешь присесть, надо приподнять юбочку двумя руками чуть выше пояса, так, чтобы она не помялась. Вот, теперь садись прямо голой попкой на сиденье. Нет! Ножки должны быть раздвинуты! Так: Вот, ": чтобы оставалось не менее 15 см между коленями"! – она процитировала конец правила из книжки.

– Вот, подожди, юбочку нельзя опускать ниже, чем до середины бедра. Это значит, вот сюда, дальше нельзя, – Маша поправила Оле юбочку и расправила складочки. При виде этих двух созданий мой член, чуть расслабившийся между ног, снова начал наливаться кровью и плотно засел на положенном месте. Я незаметным движением чуть поправил его, и тут Маша меня заметила:

– Так, давай обработай ее кремом как следует, а потом тогда нас обеих и проверишь. Вообще, Оль, тебе лучше пока походить голенькой, пока не натренируешься правильно все делать.

– Это точно, – поддержал я Машу. – А то потом на родительском собрании расскажут всем как ты ведешь себя в юбке – стыда не оберешься! Да и родители еще накажут.

– А что, правда, могут рассказать? – Оля насторожилась.

– Конечно, они же должны рассказывать, кто как учится и работает над собой.

– Ладно, тогда похожу пока голенькой, – она быстро скинула платьице и повесила его на крючок.

– Так, теперь давай ложись на лавку – я обработаю тебе писю. Раздвинь ножки и подними их немного, – я тщательно нанес крем и обработал Олин лобок, половые губки и анус:

– Вот, теперь надо проверить, как все получилось, – я приблизил лицо к ее промежности, какой восхитительный запах исходил от нее! Тщательно проверив гладкость, я не удержался и лизнул ее щелку, слегка раздвинув губки пальцами – она оказалась такая сладковатая, с пикантной кислинкой, в общем, просто восхитительной! Я снова лизнул ее, желая почувствовать этот вкус еще раз, но тут Маша, которая смотрела на нас все это время, не выдержала:

– Ну, хватит уже! Ты ее уже проверил, теперь моя очередь! – Она быстро легла на лавку и раздвинула ножки:

– Только проверяй тщательней!

Я уже только для проформы лизнул разок лобок и, раздвинув Маше губки, прильнул к ее щелке. На вкус она была совсем другая: более сладкая и с небольшой горчинкой, но так мне понравилось еще больше:

– А ты на вкус совсем другая! Вы обе сладкие, только Оля с кислинкой, а ты с горчинкой!

– Попку не забудь проверить! А то вдруг там тоже волосы, неудобно получится.

Я немножко пощекотал языком Машину дырочку, отчего она дернулась и засмеялась:

– Ай, щекотно! Ты прям как мой брат вчера – тоже защекотать меня хочешь? Все, хватит, давай теперь я тебя проверю! Выпускай писю на волю и ложись на лавку!

Я выпустил член и быстро улегся, а Маша проворно схватила его за крайнюю плоть.

– Так, давай ноги задирай, я тебя тоже пощекочу! – она принялась щекотать языком мою дырочку. Член, и так стоявший как кол, казалось, лопнет. Потом она облизала яички, тоже пощекотав их немного, и сказала:

– А вот так любит мой братик! – она оголила головку и принялась облизывать ее как конфету, щекоча уздечку языком:

– Смотри, Оль, что будет! – я уже не мог сдерживаться и выстрелил ей прямо в рот, однако первую струйку она не поймала и та попала ей на щеку, зато две другие попали точно в рот:

– У тебя тоже сладкая, почти как у моего брата!

– Сладкая? – недоверчиво переспросила Оля.

– Ну да. Да ты вот попробуй сама – слизни у меня со щеки! – Оля нерешительно приблизилась к Маше и осторожно лизнула струйки семени у нее на щеке:

– И правда сладкая!

– Дайте и мне попробовать! = я был ужасно заинтригован и тоже лизнул Машину щеку:

– Ага, сладкая! Только вот у тебя, Маш, пися еще слаще! И у Оли тоже! У Оли на тархун похожа, а твоя на грейпфрут, вот!

Тут раздался стук в дверь – начали подходить первые школьники. Новый день только начинался:

Средняя школа: Новые преподаватели: точнее преподавательницы. Надежда Викторовна, Марина Сергеевна, Ольга Игоревна, Светлана Робертовна: я всех вас помню. Сколько раз вы были подушками, одеялами и матрасами в моих фантазиях! Сколько раз я объяснял вам, что носить можно только платья и юбки, а если вы пришли в брючках, то придется ходить голышом! И что надо следить за гладкостью лобка и лучше использовать депиляционный крем, а не бритву! И как правильно садиться, и как правильно сидеть, не сдвигая ноги, оставляя не менее 15 см между коленями и не закрывая ноги юбкой дальше середины бедра!

После того как я ходил голышом по даче, ловя от этого небывалый кайф, я решил продолжить делать это и в Москве. Обычно я заходил куда – нибудь за гараж, раздевался, вешал одежду на дерево и начинал передачу.

Однажды в одном из мест, где я постоянно проводил "телеэфиры", я нашел целую пачку газет. Одна из них была "Red Hat", номеров 20 – 30, а вторая – "Крутой Мэн", тоже номеров 20, наверное. Вообще, сейчас я даже думаю, что кто – то оставил их там специально для меня, уж больно аккуратно и на виду они лежали. И если "Red Hat" была просто порногазетой, с небольшими "придумками", то "Крутым Мэном" я зачитывался – тогда он еще не был так испорчен, как сейчас, когда кроме spank – тематики там и почитать нечего.

Тогда в мои фантазии влилась новая струя – "Господин – рабыня". Самой первой рабыней в них стала Надежда Викторовна, наша учительница русского языка и литературы и, одновременно, классная руководительница. Это была красивая женщина лет тридцати трех, со стройной фигурой и красивыми ножками. Она любила носить свободные плиссированные юбочки чуть ниже пояса, поэтому я очень любил ее уроки, и она занимала ведущее место в моих фантазиях. Там я заставлял ее не носить трусики под юбочкой, правильно сидеть и вообще подчиняться всем моим приказам. А при встрече она должна была дать мне себя поцеловать в губы, ну вы поняли в какие. Я проверял в коридоре на переменах насколько гладкий у нее сегодня лобок.

Постепенно, в моих фантазиях она стала доминировать надо мной. И в газетах я уже больше перечитывал рассказы "Госпожа – раб". Так, постепенно, уже я стал отдаваться в рабство Надежде Викторовне:

– Сегодня у нас изложение. Надеюсь, все подготовились. Убираем все со столов и оставляем только ручки и карандаши! – сегодня она была особенно прекрасна: в джинсовой жилетке, белой полупрозрачной блузке и своей, наверное, самой короткой черной плиссированной юбке.

– Давай, раздай тетради, и начнем писать, – обратилась она ко мне. Я всегда раздавал тетради, потому что сидел прямо перед ней. А сегодня я сидел еще и один, так как соседка заболела. Раздав тетради, я сел на свое место и приступил к написанию изложения. Вдруг раздался звук падения ручки на пол, и я на секунду оторвался от тетради, Надежда Викторовна смотрела прямо на меня:

– Подними, пожалуйста, мою ручку, она где – то

тут упала, – все снова вернулись к написанию сочинения, а я полез под парту. Нащупав ручку, я поднял глаза и не поверил тому, что открылось взору: Надежда Викторовна сидела на самом краешке стула, широко раздвинув ноги, а юбочка была задрана до самого пояса. На ней не было трусиков!!! И сидела она "правильно"! Я забыл обо всем на свете и принялся разглядывать ее гладко выбритую промежность. Я просто не верил своим глазам! Меня привел в себя ее сердитый голос:

– Ну ты что, не можешь ручку найти? – пришлось вылезать и отдать ручку. Глаза ее улыбались.

После этого нормально писать я уже не мог и дважды сам ронял ручку только затем, чтобы посмотреть еще и еще на это восхитительное зрелище. Когда до конца урока оставалось 10 минут, Надежда Викторовна подошла ко мне и взяла тетрадь. Пробежав написанное глазами, она сказала:

– Придется остаться после уроков.

– Так, проверяем ошибки и сдаем работы:

Все сдали тетради и постепенно вышли. У нас был последний урок, и я остался ждать "разбора полетов".

– Иди, садись на свое место. И почему ты не написал изложение? – спросила Надежда Викторовна, когда я сел. Она подошла к моей парте и присела на краешек, задрав юбочку почти до пояса.

– Ну, я жду ответа.

– Я: э – э – э: Ну: – я просто не мог соображать, когда в 30 см от меня находились эти ножки.

– Тебе нравится смотреть на мои ноги? – вдруг спросила она. Я покраснел и отвел взгляд от ее прелестных ножек.

– У вас очень красивые ноги, – выдавил я и покраснел еще больше.

– А тебе не кажется, что ты мне тоже должен показать взамен? Ведь ты на мои ноги смотрел, а я на твои нет. Давай – ка, снимай штаны! – в голосе ее послышались повелительные нотки. – Ну же, я жду!

Я деревянными руками расстегнул брюки и снял их. Надежда Викторовна взяла у меня брюки и положила их на свой стул. Трусиков на мне не было, и я дико возбудился оттого, что стою почти голый перед одетой женщиной. Член мой моментально вскочил, она заметила это и улыбнулась:

– Тебе приятно стоять голышом передо мной? – спросила она вкрадчивым, сладким голосом.

– Да, – кое – как выдавил из себя я. Язык отказывался служить и был каким – то деревянным. Я стоял красный как помидор, вот они, те чувства, что я так хотел испытать на даче! Это было просто непередаваемо!

– Ну так что же ты остановился? Раздевайся совсем, тебе ведь этого хочется? Мне тоже приятно смотреть на тебя голенького, ты же хочешь сделать мне приятно? – ее голос, казалось, проникал в самую душу.

Негнущимися пальцами я расстегнул пуговицы на рубашке и остался совсем голым. Все, о чем я только мечтал, сбывалось прямо на глазах! Надежда Викторовна собрала всю мою одежду и сложила в свой шкаф:

– Тебе ведь нравится быть передо мной голеньким, зачем тогда одежда? Давай – ка, мы ее уберем.

– Подойди ко мне, – я встал из – за парты и подошел к ней. – Тебе нравятся мои ноги, а нравятся ли тебе мои туфельки? Ты хочешь поцеловать их? Сделай мне приятно – поцелуй их. Встань на колени и поцелуй левую туфельку, – ее голос звучал как ангельское пение.

– Ну же! Я жду! – теперь это был властный голос повелительницы, которому я просто не мог сопротивляться. Хотя, я и не хотел сопротивляться, наверное, я просто не до конца еще поверил в реальность происходящего. Упав на колени, я прильнул губами к ее прекрасной туфельке:

– Молодец! Ты же всегда будешь делать мне приятное, не так ли? Иначе мне придется тебя строго наказать!

Я посмотрел на нее снизу вверх и поймал от этого еще больший кайф. Она возвышалась надо мной как Королева:

– Да, Надежда Викторовна, я буду выполнять все ваши приказы!

– Ты будешь выполнять все мои приказы? – переспросила она. – Ты будешь моим рабом! – она утвердила это как данность своим повелительным голосом, который приводил меня в трепет.

Она села на свой стул и приказала:

– Иди сюда! – только я попытался встать с колен, как она прикрикнула:

– Разве я приказывала встать?! Иди на коленях! Быстро! Я вижу, тебя еще многому предстоит научить!

Я подполз к ней и замер в ожидании дальнейших приказов.

– Ты когда – нибудь целовал женщину между ног? – она приподняла юбочку, под которой не было трусиков. Ее гладко выбритая промежность была прекрасна.

– Да, своей сестре и ее подружке, – я не мог оторвать взгляд от ее щелки.

– Надо отвечать: "Да, Госпожа"! Ты, я вижу, и хорошим манерам не обучен? Придется серьезно заняться твоим воспитанием.

– Да, Госпожа! Я буду рад получить знания от вас!

– Получить? Судя по всему, мне придется их в тебя вколачивать! Так что готовься!

– Да, Госпожа! Как прикажете, Госпожа!

– А теперь приласкай меня между ног, живо! И чтобы мне понравилось, не то первую порцию знаний получишь прямо сейчас!

Я приник к ее щелке и принялся вылизывать так, как до этого лизал сестренке и Юльке:

– Не так! Давай глубже и сильнее! – Надежда Викторовна схватила меня за волосы и принялась водить моей головой там, где ей было нужно. – Понял теперь, как надо? Давай, живо! Работай языком!

Я проник языком в самую щелку как можно глубже и принялся вылизывать ее там. Она вся истекала соками, сначала я даже подумал, что она писает в меня, но потом сообразил, что моча пахнет по – другому. Этот запах был куда приятней, она была такая сладкая и со вкусом земляники. Я принялся слизывать ее выделения с таким упоением, которого сам от себя не ожидал. Я задел носом какой – то бугорок и Госпожа вся выгнулась и застонала:

– Да, давай еще! Лижи меня там! Сильнее!

Я принялся ласкать и вылизывать ее клитор, обнимая его губами и слегка посасывая. Буквально через минуту она застонала, схватила меня за волосы и со всей силы прижала мою голову к себе так, что я даже не мог дышать. Ее затрясло мелкой дрожью и соки хлынули просто потоком – я даже не успевал их глотать. Все мое лицо было в выделениях Госпожи, а я сам был на седьмом небе от счастья!

Надежда Викторовна откинулась на спинку стула и потрепала меня по голове:

– Ты неплохо справился. Иди – ка, теперь, умойся. Можешь встать с колен, заслужил!

Я потянулся было за одеждой в шкаф, как тут же получил ощутимый шлепок по попе:

– Кто сказал одеваться? Иди голышом! – она улыбнулась и продолжила более мягко: – Тебе же нравится, иди!

Я осторожно выглянул из класса – в коридоре никого не было. Тут я сообразил, что дверь в класс все это время была распахнута, и чуть было сам не кончил от осознания того, что кто угодно мог зайти и застать меня там голого, вылизывающего промежность своей классной руководительницы. "Моей Госпожи", – я тут же поправил сам себя. Туалет был прямо напротив класса, так что я уже было направился туда, как услышал окрик:

– Иди в женский туалет!

Делать нечего, и я пошел через весь этаж в женский туалет. В кабинетах музыки и математики еще шли уроки. Пока я шел, я все больше и больше возбуждался оттого, что сейчас кто – то может выйти в туалет и увидеть меня здесь голенького: тут я сообразил, что член свободно болтается и тут же спрятал его между ног. Теперь мне даже хотелось, чтобы какая – нибудь девочка отпросилась в туалет. До туалета оставалось еще метров 10, как я услышал:

– Ольга Игоревна, можно выйти? – это была Катька из параллельного "Г" класса.

– Потерпи пять минут – сейчас уже урок кончится.

– Я и так уже весь урок терплю, – послышался негромкий смех.

– Ладно, давай, беги. Так, запишем домашнее задание:

Я опрометью кинулся в туалет, наверное, она даже успела увидеть мою тень, когда выходила из класса. Туалеты у нас были без кабинок – все на виду, правда, унитазы были разделены перегородками. Я забежал за самую дальнюю и затаился как мышь. Все мое желание быть застигнутым голеньким в коридоре моментально испарилось. Послышался скрип двери, а затем негромкое цоканье каблучков по кафелю, неумолимо приближающееся к моему, с позволения сказать, укрытию. Послышался шум расстегиваемой одежды, и вот зажурчала струйка. Сознание того, что за перегородкой писает моя подруга, а я тут стою голый с членом между ног и лицом, перепачканным выделениями моей классной руководительницы (моей Госпожи, я тут же снова себя поправил), снова неимоверно возбудило меня. Вот Катя оделась и направилась к выходу. Я не смог удержаться и вышел из – за укрытия, Катя прошла к выходу, не оборачиваясь, и скрылась за дверью.

Только я чуть расслабился, как прозвенел звонок. "Черт, сейчас здесь будет не протолкнуться – все девчонки придут покурить!" Тут же заскрипела входная дверь, и я снова юркнул в свое убежище ждать неминуемого обнаружения. Чиркнула спичка, и я почувствовал запах табачного дыма. Вдруг снова послышался скрип двери, и я услышал голос Надежды Викторовны, моей Госпожи:

– Так, сколько раз я тебе говорила не курить, стерва?!

– Простите меня, Госпожа! – я не поверил своим ушам!

– Ну уж нет! Сейчас ты у меня получишь по полной! Раздевайся, шлюха, живо! – послышались шлепки как от пощечин.

– Да, Госпожа, я уже раздеваюсь, Госпожа! – голос дрожал.

– Я хотела сделать тебе подарок, а ты так себя ведешь! Дрянь!

– Эй, подарок, выходи! – сказала Госпожа насмешливо. – Ну, живо, а то я не в настроении!

Я вышел наружу с бешено колотящимся сердцем. Что – то сейчас будет: Но то, что открылось моему взору было совсем неожиданным: перед Госпожой на коленях стояла голенькая Оксана, моя одноклассница, с которой нас недавно посадили за одну парту! И она не просто стояла голая на коленях, она еще и ласкала промежность Госпожи точно так же, как это делал я десять минут назад! Хотя, приглядевшись, я понял, что Оксана не совсем голая – на ней был похожий на собачий ошейник.

– Ну все, шлюха, хватит! Прощения все равно не заслужишь, – Госпожа схватила Оксану за волосы и оттащила от себя. – Хотя, ласкаешь ты все – таки лучше этого: Научишь его как можно быстрее, а то скоро встреча уже намечается. Ты понял, раб?! Пока будешь подчиняться ей!

Надежда Викторовна зашвырнула одежду Оксаны, которая состояла лишь из платья чуть выше середины бедра и с талией ближе к груди, за перегородку, так надежно служившую мне укрытием, и приказала:

– За мной, на коленях! – Оксана тут же положила в протянутую руку поводок, непонятно когда прицепив его к своему ошейнику. Левая рука Госпожи потянулась в мою сторону:

– А, черт, забыла ему ошейник подобрать! Шлюха, подбери ему ошейник на первое время, – сказала она, обращаясь к Оксане. Та быстро достала из своего рюкзака ошейник и нацепила на меня и подала поводок Госпоже. – Кстати, сегодня будешь наказана за то, что не сообразила сама сразу это сделать!

– Да, Госпожа! – тут же ответила Оксана.

– Ну, марш за мной! – Надежда Викторовна потянула нас к выходу.

Я просто не мог поверить в происходящее: я ползу на коленях голый по школе, и Надежда Викторовна ведет меня на поводке! Да еще через весь этаж! Да еще и в паре с голенькой же Оксаной! Об этом я даже и не мечтал!

– Я вижу, вам это нравится, мои маленькие извращенцы! Может быть, вам вообще одежда не нужна? Да, так и сделаем: сегодня поедете ко мне голышом, а завтра с утра придете и переоденетесь, если захотите, конечно! – она негромко рассмеялась.

– Ладно, можете встать. Пойдемте к машине, сегодня у нас еще столько интересного впереди!

Эта фантазия довольно долгий период времени, пока я учился в школе, была доминирующей в моих мечтах, и даже сейчас я не против вспомнить ее еще разок. А дальше я перешел в другую школу, где в классе у нас были всего 2 девчонки, и фантазии отошли на второй план, хотя иногда я все же вспоминал молодость и мастурбировал на школьной лестнице. Но фантазии были уже немного другими.