Интернасиональ

Жил я в интернациональном селе, соответственно и друзья у меня были очень разные. Об одном из них я хочу рассказать. Невысокого роста, плотно сбитый, на пар лет младше меня турок Мурад ещё с подросткового возраста вызвал мою зависть. Пока учился в школе, мы постоянно ходили вместе. Бывало, когда переодевались после купания, я завидовал ему, глядя на него. Я пошел в рост, был худой и высокий, а у него раньше начали рости волосы на лобке, да и член был чувствительно здоровее моего. Он ещё смеялся, что «в корень пошел». После школы я поступил учиться в университет, а он остался в том же селе, где мы выросли. Общаться мы почти перестали.

Прошло лет 10 после школы. Я женился к тому времени уже, и мне однажды нужно было съездить в соседний город. Расстояние было километров 400. Стояло лето. По дороге заехал к родителям и там встретил Мурада. Разговорились, оказалось, что у него в том городе родственники живут. Я предложил составить мне компанию, все же дорога дальняя, он не отказался.

По дороге он мне рассказал, что зимой подхватил какое-то воспаление. В общем, у него не было оттока крови, распух член до такой степени, что он даже мочиться не мог. Было достаточно опасно. Наверное, тогда ему было не смешно, когда приходилось ходить с трубкой и пакетом для мочи, но когда он это рассказывал, то уже с юмором, как врачи офигевали увидев его колотушку фиолетового цвета нереальных размеров. Шутили, мол, может не надо лечить — таким органом гордиться можно.

В конце концов, как-то там его вылечили, в подробности он сильно не вдавался, но говорит, и так здоровый был, а теперь вообще женщины не любят с ним спать. Один раз попробуют некоторые, и больше не соглашаются.

Я всегда считал, что женщинам наоборот нравятся члены побольше. По крайней мере, мне всегда казалось, что жене моей толщины моего члена не хватает. Да и в длину иногда послушаешь рассказов, что до матки достают — я далек от этого. Бывало, когда жена возбуждена сильно, у нее там все так растягивается, что, кажется, рука поместится.

Когда мы очередной раз остановились отлить, я встал так, чтобы было видно Мурада, и исподтишка глянул на его член. Он на самом деле впечатлял. Несмотря, что часть его скрывалась в штанах и закрывалась рукой, по оставшейся части было видно, что даже в спокойном состоянии он у него здоровее, чем у меня в стоячем. Особенно выделялась головка. Он был обрезан, поэтому ничего не скрывало толстой смуглой головки. Посмотрев на свой член, я опять невольно испытал приступ зависти. Моя головка по всем параметрам была раза в 3 меньше.

Впрочем, все это пролог. Поскольку потом мы обменялись телефонами и ещё года на два потерялись. За это время, он уехал в Турцию. Работал там в какой-то строительной фирме обычным работягой. А позвонил мне уже из аэропорта, когда прилетел оттуда и попросил встретить. Был вечер, транспорт в наше село уже не ходил. По дороге разговорились, я предложил ему остаться у нас, а с утра уже поехать домой.

Мы приехали ко мне, он оставил вещи, и мы пошли с ним в кафе попить пива и поболтать. Жены не было дома, они собирались в тот день где-то с подругами посидеть.

Сидя за пивом, он рассказывал про свое житье в Турции, но к рассказу, наверное, относится только то, что держали их в черном теле. Жили они всей бригадой в одном месте. Выход за пределы стройки не поощрялся. Похоже, было на то, как живут наши гастрабайтеры в Москве. С женским полом тоже все было плохо, бригадиры и начальники могли себе позволить девочек, а у рядовых рабочих практически не было шансов на половую жизнь. Единственное, что радовало, он по местным меркам неплохо заработал, и теперь мог на отложенные деньги купить себе дом в родном селе и стать завидным женихом.

Пришли домой мы уже почти в 11 вечера. Жены ещё не было. Я умылся и отправил его в ванную, сполоснуться с дороги, сказал, чтобы пока не закрывался – полотенце принесу. Сам пошел искать в шкафах чистое полотенце, параллельно зацепившись взглядом за телефон и перечитывая пришедшие сообщения. В это время пришла моя благоверная. Причем уже хорошенькая. Они неплохо накачались в кафе, пили пиво, и как следствие она мчалась, не обращая ни на что внимания, в туалет. Поэтому когда заходила не обратила внимания ни на чужую обувь, ни на сумку с вещами.

Открыла дверь в ванную (у нас она совмещена с туалетом) и увидела Мурада стоящего боком к ней и намыливающего голову. Жена не ожидала увидеть никого кроме мужа, поэтому просто остолбенела, глядя на то, как в ее ванной стоит чужой мужик, а мужа она нигде не видит. Чужой мужик в это время теми же шампунем намылил себе лобок, потом приподнял свисающий между ног член и поглаживающими движениями стал намыливать здоровенный конец. В этот самый момент из гостиной вышел я. У жены было на лице написана буря эмоций. Красная, как рак, при этом на лице испуг и интерес одновременно. Пока я аккуратно закрывал дверь, чтобы не смущать гостя этой сценой, она успела ещё раз глянуть мне через плечо на него. Потом я вкратце рассказал ей о нем, поскольку они до этого ни разу друг друга не видели. К тому времени вышел из ванной Мурад и, жена умчалась в туалет.

Надо рассказать и о своей жене. Украинка в лучших традициях. Статная, высокая, широкие бедра, большая грудь, русые волосы чуть ниже плеч, красивое личико. В общем, красивая женщина, на которую на улице заглядываются. Тогда ей было 25 лет и 5 лет из них мы уже провели в браке.

Все мы были сытые, поэтому по-быстрому был организован стол, на котором основным блюдом стала водка, которая постоянно хранилась в морозильнике «на всякий случай». Сидели, выпивали, закусывали легкими закусками. Рассказчиком Мурад оказался хорошим, поэтому первая бутылка водки и полночь пролетели незаметно. После пива, водка очень хорошо ударила по головам. Особенно это было видно по моей супруге и Мураду (у которого, кстати, в Турции был полностью сухой закон). Жена была одета по-летнему легко. Сарафан, открывающий ложбинку между полных грудей, постоянно притягивал взгляд, изголодавшегося по женщинам, Мурада. Я старался делать вид, что не замечаю его взглядов, чтобы не смущать ни его, ни супругу. Жена в начале неприязненно показывала Мураду, что видит, куда он смотрит, и демонстративно поправляла оттопыривавшуюся ткань декольте. А потом, атмосфера стала теплее или мы стали пьянее, но она уже спокойно относилась к его вниманию. Иногда даже рассмеявшись и наклонившись к столу, сама ненароком демонстрировала ему свою колышущуюся грудь.

Когда бутылка опустела, я вызвался идти за водкой, поскольку стратегических запасов в доме больше не было. Жена проводила меня до порога. Было видно, что она абсолютно косая, хоть и держалась на ногах. Мурад ушел в туалет. Жена, глупо хихикая, спросила, не боюсь ли я оставлять ее такую пьяную с мужиком. Пошутили на этот счет, и я вышел. Уже открыл ворота, и в мою голову стукнула мысль, глянуть в окно, что будет делать Мурад без меня. Захлопнув погромче калитку, я потихоньку подкрался к окну кухни. Мурад как раз закончил свои дела в туалете и выходил, заправляясь. Жена хозяйничала с посудой. Он остановился в дверях, фокусируя взгляд на жене. Она обернулась к нему, и остановила взгляд в район его промежности, когда он не особо таясь поправил член, уложив его вдоль штанины. Он закончил заправляться, и нетвердой походкой пошел по направлению к столу. Жена вдруг вспомнила, что очень жарко и она давно хотела открыть окно нараспашку. Мол, от форточки мало толку. Я отошел подальше от окна в тень. Жена, перегнувшись через стол, дергала щеколду на окне. Щеколда не поддавалась и супруга попросила помочь ей. Мурад решил, что его помощь заключается в поддержании жены, подошел к ней сзади, ухватился за талию. Жена оглянулась на него, но ничего не сказала, только ожесточеннее стала трясти раму.

В конце концов, она сказала ему, что не может сдвинуть щеколду, и он понял, что помощь требуется немного в другом месте. Обойдя стол сбоку, он принялся дергать задвижку, вросшую в раму из-за количества краски на ней. Лица их были рядом, и я стоя рядом вдруг испытал от этого укол ревности. Жена, оставив щеколду Мураду, приподнялась чуть выше, взявшись за ручку створки, начала подтягивать раму к себе. При этом Мураду оставалось только поднять глаза, чтобы увидеть прямо перед лицом два красивейших полушария груди. Не скрываемая в таком положении оттопырившимся сарафаном и почти вывалившаяся из лифа она практически упиралась в его лицо. Он, наверное, мог бы сразу открыть щеколду, но открывшийся вид заставил его слегка расшевеливать ее и приговаривать; «сейчас, сейчас, ещё чуть-чуть». А пьяная жена, похоже, и не замечала этого, вся погруженная в работу. Она изо всех сил дергала за ручку, раскачиваясь всем телом и болтая из стороны в сторону сиськами. Не знаю, как долго бы это продолжалось, если бы качнувшись очередной раз, моя супруга не въехала своей крупной грудью прямо в лицо друга. Жена вздрогнула, испуганно посмотрев на него, в тот же момент щеколда открылась, и окно распахнулось. Я испугался, что если они выглянут в окно, увидят меня стоящего в 3-х шагах от них. Поэтому потихоньку я вышел со двора и побежал в круглосуточный магазин.

Благо он находился в каких-то двухстах метрах от дома.

Дома в это время жена, испугавшаяся этого случайного соприкосновения, принялась за мытье посуды. Особенно ее испугал тот факт, что она сейчас чувствовала возбуждение. В трусиках было мокро и внизу живота все сильнее чувствовалась какая-то пустота, которую хотелось чем-то заполнить. Она начала искоса поглядывать на, сидящего за столом, Мурада. Он сидел за столом, откинувшись на спинку стула. Она вспомнила, как он поправлял член, укладывая его вдоль ноги. Сейчас член заметно выделялся, пытаясь выгнуться этакой дугой и почти не скрываемый тонкой тканью. Мозг пьяной женщины вдруг сообразил, что её мужу никогда не приходилось укладывать член таким образом, места вполне хватало и в плавках. Этот факт почему-то заставил влагалище жены исторгнуть ещё одну порцию смазки. Потом Мурад глянул на нее, и, думая, что жена друга целиком увлечена мытьем посуды, засунул руку в штаны, и принялся укладывать, согнутый пополам и ноющий из-за этого, полу вставший орган. Жена округлившимися глазами начала рассматривать этот процесс, уже забыв про скрытность. Тут же сама смутилась этого, и решила сбить возбуждение холодным душем.

Когда я пришел, Мурад ходил по комнатам, рассматривая наше жилище, а супруга была в душе. Мы разлили по рюмке, выпили и снова разговорились. Я рассказал, что не люблю напиваться, потому что, когда я пьяный, то засыпаю и на утро ничего не помню. А жена обижается, потому что когда пьяная всегда хочет секса. У него загорелись глаза, но я был уже слишком пьян, чтобы обратить на это внимание. Он тут же налил ещё по рюмке, но выпить мы уже не успели, потому что появилась моя супруга. Она была в том же сарафане, надетом на голое мокрое тело.

Сарафан облепил ее округлости, подчеркивая стоящие то ли от холодной воды, то ли от возбуждения соски и прилипая при ходьбе к ягодицам. Пройдя мимо нас, она скрылась в спальне. Мурад заметил, что она очень красивая. Я поблагодарил и предложил устроить танцы чтобы немного встряхнуться. И он, конечно же, согласился. В это время мы выпили с ним за женщин.

В это время в комнате появилась жена и сходу спросила, почему пьют без неё. Она благоухала свежим запахом духов, и под тем же сарафаном уже угадывалось нижнее белье. Продолжили пить под пьяные разговоры, то, срываясь в политику, то в пошлые анекдоты. Часа в 2 ночи, я вспомнил, что обещал танцы, и пошел включать музыку. Включился сборник «Романтик колекшн» с кучей медляков. Хотел уже поставить что-нибудь быстрое, но хор голосов – «Оставь! Хорошая музыка!», остановил меня. В это время жена с Мурадом перемещались в гостиную, расположившись на мягкой мебели в углу комнаты. Причем жена была уже такая пьяная, что, усаживаясь на диван, завалилась на Мурада. Мурад тут же опрокинулся на спину и облапил мою благоверную, пока она вставала с него. Я прикинулся «косым» и ничего не заметил. Выпили ещё по одной, и я потащил свою танцевать. Она для приличия помялась, но встала со мной в центр комнаты, с трудом соображая, что с ней происходит. Я начал поглаживать ее, перетаптываясь с ней в «танце» и нашептывая комплименты. Через пару минут она уже закрыла глаза, и начала искать мои губы, для поцелуя. А когда я начал целовать ее шейку и потихоньку мять ягодицы, она просто остановилась, и тяжело дыша, откровенно начала тащиться. Закончилась очередная мелодия. Хотелось отлить. Я оглянулся на Мурада. Он зачарованно глядел на нас, облизывая губы, и я кивнул ему, приглашая занять мое место.

По-моему моя супруга в своем состоянии даже не заметила смены партнеров, а может, просто, сделала вид. Я приглушил до минимума свет в комнате и пошел в туалет.

Мурад.

В комнате воцарился полумрак. Мурад восторженно мялся вокруг моей супруги, смущаясь передвинуть руки с ее талии. Но, чувствуя касания в танце высокой груди, бёдер и поглаживающие его плечи руки моей супруги, начал возбуждаться. Член снова начал наливаться силой, отдаваясь ноющей болью, из-за невозможности выбраться из тесного плена штанов. Он все чаще чувствовал, как она касается бедром его члена, покачиваясь в танце. Посмотрел ей в лицо. Глаза ее были закрыты, а губами она периодически касалась то его лба, то щек. Свет из-за двери заслонил силуэт. Это его друг тихо зашел в комнату. Он видел, как тот прикрыл за собой дверь, оставив лишь тоненькую полоску освещающую комнату. Сам он расслабленно улегся на диван и даже вроде закрыл глаза.

Мурад начал совершать поглаживающие движения по спине, все ещё боясь, что она сейчас оттолкнет наглеца. Потом поглаживания стали смелее, касаясь полоски трусиков на ее попке, но не решаясь опуститься ниже и почувствовать горячие холмы ягодиц.

Она стояла перед ним, и, покачивая бедрами, терлась о его внушительный бугор на джинсах. Ее руки гладили его шею, голову, плечи. Тогда и он осмелел. Из-за разницы в росте, его губы находились как раз на уровне ее шеи. Он сначала как бы случайно прикоснулся к ней губами. Она не оттолкнула его даже тогда, когда он, приоткрыв рот, уже целенаправленно провёл губами по её нежной, пахнущей ландышем шее. Потом ещё и ещё, и вот уже он просто целует ее шею, иногда передвигаясь к ее ушку и посасывая мочку. Она схватила его за голову, и начала подталкивать его к груди. Одной рукой он уже вовсю ласкает ее ягодицы, а другой, пытается опустить чашку лифа, чтобы добраться до крупного возбужденного соска. От ласк сосков, у нее похоже окончательно сносит крышу. Она вдруг начинает дрожать и совсем не таясь прижалась лобком к члену и принялась тереться о него. Мурад оглянулся на друга; тот лежит на диване с закрытыми глазами, и снова впивается губами в крупный торчащий от возбуждения сосок. Руки больше не стесняясь охватывают ягодицы, изучая упругие полушария, сминают подол сарафана, поднимая его всё выше, пока пальцы не коснулись голой кожи женщины. Не прекращая движения, они ныряют под сарафан и нащупывают край трусиков. Трусики своим размером служат больше указателем для крупных натруженных рук, чем прячут от них сокровенное. Они легко скользнули в сторону абсолютно не преграждая путь нырнувшим под них пальцам. Ладони сжали ягодицы, раскрывая женщину, как створки раковины и пальцы скользнули между створок удивляя обоих количеством собравшегося там любовного сока. Там уже скользя и смазывая текущую расселину, нащупали сначала маленькую звёздочку ануса, погладили её, надавили, проверяя на прочность, и отправились дальше. А там просто утонули в скользкой горячей влаге. Не встречая никакого сопротивления два пальца нырнули внутрь женщины, ощупывая края вагины и разминая их податливую глубину.

Она.

Напряженные соски ныли от грубых поцелуев, но при этом возбуждение просто срывало голову. Внутри неё сновали мужские пальцы, то вкручиваясь куда-то глубоко, то, до боли растягивая края её нежной дырочки, выныривали обратно и ощупывали результаты своих трудов. Они проходились по её створкам снаружи, настойчиво упирались в девственный анус и снова ныряли обратно. Вагина и с самого начала-то легко пустившая чужака в внутрь теперь и подавно тут же открывалась навстречу крупным мужским рукам. Хотелось кричать. Ноги норовили подкоситься и рухнуть тут же. Но какие-то последние остатки разума ещё держали её на ногах и подсказали что нужно делать: Ошалевшая от возбуждения, женщина сама начала подталкивать Мурада к двери в спальню. По дороге, продолжая целоваться, она умудряется снять его рубашку, и проведя руками по груди восхититься рельефными мышцами. А он перед самой дверью срывает с нее сарафан. Ей кажется, не подними она вовремя руки, сарафан был бы просто разорван этими сильными руками. Дальше они заходят в соседнюю комнату с кроватью, даже не закрывая за собой двери. Она, занятая пряжкой ремня его джинсов, а он, исследуя руками её обнаженное тело. Подчиняясь её уверенному толчку, Мурад заваливается на большое супружеское ложе, и тянет ее за собой. Она сама скидывает бюстгальтер, и пока он заботливо вылизывает освобожденные из плена груди, пытается разобраться с пуговицей на его джинсах. Наконец его руки отрываются от её тела, и вжикнув молнией штанов одним отработанным движением приспускает их с поджарого таза и приподнимает зад, помогая женщине окончательно избавиться от ненужного сейчас предмета гардероба.

Как ненормальная соскочив с кровати, женщина ухватившись за штанины сдёргивает их и тут же берётся за края своих трусиков, собираясь лишить себя последнего бастиона. Она сходит с ума от желания. Снимая с себя трусики, она поняла, что не помнит, чтобы у неё они вот так насквозь промокали. И только сейчас, отбросив ногой мокрую тряпицу, она, подняв голову, любуется результатом своих действий.

Он просто огромный. Она видела и другие члены, кроме мужа — но это что-то невообразимое. В другой ситуации она бы испугалась такого монстра, но сейчас ее влагалище просто горит, изнывая от желания чувствовать живой и горячий член. Перевитый венами, распухший, с лиловой головкой размером почти с ее кулак член, горделиво глядел в потолок. Она подползла к нему, пытаясь взять в рот, и поняла, что он туда не поместится. Тогда она начала размазывать по нему свою слюну, помогая себе руками. Но видимо у Мурада были другие планы, он все настойчивей подтягивал ее к себе. И вот они уже снова целуются. Из-за своего высокого роста, ей приходится подняться ещё выше, подставляя свою грудь, под его ласки. И только когда она сдвигается киской на его живот, то начинает чувствовать подрагивающую головку напротив своего входа в пещеру наслаждений. Она подается назад, натыкаясь на толстенную шишку. Член скользкий от смазки, находится прямо напротив входа, но слишком большой, чтобы проскользнуть внутрь. Кольцо мышц вокруг влагалища не видело ещё столь крупных гостей.

Мурад поддает тазом, пытаясь проткнуть ее своим монстром, но он лишь вминает лепестки ее губ, отказываясь проваливаться. Тогда он переворачивает ее на спину, разводит ноги, и начинает скользить головкой по ее губкам, смачивая и без того блестящий от ее выделений член. Потом берет головку в кулак и сильно ее сжимает, заставляя часть крови покинуть ненадолго эту распухшую часть члена. Снова приставляет к входу, делает пару движений вверх-вниз, заставляя внутренние губы разойтись в стороны, и надавливает тазом. Она, не в силах сдержать эмоций, кричит, чувствуя продирающегося в ее недра монстра. Эта дубина до предела растягивает стенки ее влагалища и поначалу вызывает боль, но нависающий над ней мужчина и думать не хочет о прекращении этой пытки. Он видит лишь извивающуюся под ним шикарную женщину и чувствует плотную горячую вульву на своем члене. Мурад несколько раз медленно измерил глубину её влагалища своим гигантом. Выяснил, что пусть туго, пусть с трудом, но член разместился внутри жены его друга и взялся за дело. Он принялся долбить ее с ожесточением отбойного молота, то, выходя на всю свою немалую длину, то, трамбуя толстой головкой ее матку.

Она вдруг чувствует, что к острой боли от гиганта добавились какие-то спазмы, и неожиданно для самой себя мир вдруг взрывается. Низ живота пронзает как судорогой и ее настигает самый сумасшедший оргазм. Она бъется под ним как рыба, выброшенная на берег, как мотылек на булавке. Такого с ней еще не было, она чувствует, как спазмы пронзают не только ее низ живота, но все тело, и от переизбытка ощущений на какое-то время теряет сознание. Перевозбужденный Мурад видя бьющуюся под ним женщину и чувствуя, как и без того тугое влагалище начинает судорожно сжиматься вокруг его члена, сам начинает кончать, по самые яйца вогнав елду в жену друга.

Его огромная головка ещё больше надувается и начинает накачивать жену сгустками застоявшейся спермы.

Когда жена пришла в себя, то увидела лежащего рядом, тяжело дышащего Мурада. Его член стал чуть менее твердым, но почти не потерял в размерах. Внутри неё всё болело, но по телу разливалась приятная истома. Она потянулась к его члену рукой, и начала его поглаживать, еще раз поражаясь его размерам. Даже теперь, когда он был не полностью вставший, он был очень большим. Она попыталась охватить его ствол пальцами. Пальцы не сошлись, между ними еще остался приличный зазор. Тогда она сползла вниз, легла ему головой на живот, и начала целовать орган, доставивший ей такое наслаждение. Языком она лизнула зрачок на головке, член в ответ вздрогнул, и из него показалась капелька. Она лизнула ещё раз, и отметила, что вкус спермы отличается от вкуса ее мужа. Эта мысль первый раз заставила ее вспомнить о муже. Глянув на дверь в спальню, она увидела, что дверь открыта, а в соседней комнате на дивене сладко спит ее муж. Она подумала, что возможно ее муж видел, как его жену здесь жестко драл его друг, и почему-то эта мысль начала её возбуждать.

Она снова легла на живот Мураду и начала легкими касаниями языка ласкать его головку, рукой в это время поглаживала его крупные волосатые яйца. Член начал изредка подрагивать и увеличиваться в размерах. Он как большая змея все придвигался к лицу женщины. Сначала ей не нужно стало вытягивать язычек, чтобы лизнуть его, а потом и просто головка уткнулась ей в рот, пытаясь пролезть между губами. Она пошире открыла рот, чтобы не поцарапать ее зубами, но смогла впустить в себя лишь половину головки, дальше скулы стало сводить. Тогда она начала облизывать его палку по всей длине, переместилась к яичкам, потом стала смещаться вверх, лаская сначала живот, потом его соски. Его член удобно устроился между её крупных грудей. Чуть сжав их с боков, она начала ласкать его член своей грудью. От близкого общения с таким инструментом, она опять возбудилась. Её киска начала пульсировать, исторгая раз за разом порции смазки. Она поднялась повыше, и стала пристраивать его орудие к своей киске. Но после недавнего оргазма, член ещё не пришел в полную силу. Он изгибался и не хотел проваливаться в ее щель. Тогда Мурад помог ей, зажав основание члена рукой, и протолкнув головку. После этого дело пошло лучше. Двигаясь на нем, женщина сама регулировала глубину и угол проникновения Мурада в себя, а полувставший член мягко изгибался в ее лоне, не причиняя ей боли. Мурад в это время целовал грудь, и ласкал ее тело руками. Она чувствовала, как отлично в этот раз разместился в ней этот орган, и от этого начала все ближе подходить к новому оргазму.

В этот раз оргазм подкатил к ней медленней и был не таким внезапным. Она не потеряла от него сознания, и до конца чувствовала, как влагалище нежно доило растягивающий ее инструмент. Она остановилась, смакуя ощущения. Мурад не двигаясь, ждал, когда она придет в себя. Она аккуратно сползла с его члена, и легла набок, спиной к нему, выпятив попку. Он тут же заправил ей свой хобот, и обнимая за грудь, начал совершать в ней фрикции. Она любила эту позу, за то, что теперь свободной рукой, она могла ласкать свою чувствительную грудь или клитор. Постепенно она почувствовала, как член Мурада стал твердеть, головка распухла и стала снова долбить по матке. Но такой боли как в первый раз уже не было. Видно киска растянулась, подстраиваясь под его член. На этот раз он уже не так быстро кончил. Он ещё больше часа натягивал ее, вертел в разных позах, задвигая своего гиганта в нее. Иногда ей казалось, что он достает до самой груди, так перехватывало дыхание от его особенно резких толчков. И, наконец, он достал свой конец из нее, и, встав над ней, начал заливать ее лицо и грудь потоками своей спермы.

За окном уже появлялись первые признаки зарождающейся зари. Мурад сказал ей, что в 6—7 утра уже начнут ходить автобусы, а пока он доберется до автовокзала. Он сходил в душ, собрал вещи и ушел. А ей только и хватило сил, нетвердой походкой добрести до кровати, и забыться в блаженном сне...

И снова я.

Когда я проснулся, солнце стояло уже высоко. Дико болела голова с похмелья. Я все ещё чувствовал себя пьяным. Жена спала в соседней комнате. Простыня почему-то была всклокочена и собрана где-то в районе груди жены. На одной подушке спала жена, а вторая почему-то валялась на полу. Всегда аккуратная, она почему-то бросила в этот раз сарафан в проеме двери. Сама супруга, разметавшись лежала на кровати, и из-под простыни торчала ее голая попка. Трусики и бюстгальтер валялись рядом с кроватью.

Я выпил стакан воды, и решил, что если я сейчас не похмелюсь, то просто умру. Вышел из дома, дошел до магазина. Купил 2 бутылки пива, одну тут же выпил сам, вторую решил отнести жене. Пиво подействовало на меня, как живая вода. В голове стало проясняться. Я вспомнил, что у нас ночевал Мурад. Как мы сидели и выпивали. Дальше вспомнилось, как жена танцевала с ним, и свою мысль, что они уже танцуют слишком долго и что надо вставать и прекращать вечеринку. Свои отговорки: «Ещё чуть-чуть подремлю и встаю». А дальше непонятно, то ли сон, а то ли явь: Глаза мои открылись от громкого вскрика. Пытаясь сообразить, что меня разбудило я поднял голову и огляделся. Голова кружилась, в ней стоял гул, сквозь который откуда-то издалека доносились крики жены и хлопки. Усталый мозг тут же услужливо нарисовал картину, как моя жена зажигательно танцует, а Мурад хлопает ей в ладоши. Всё ещё тусят подумал я и снова провалился в сон.

Я посидел минут 15 на крыльце перед домом, приводя мысли в порядок. Зайдя в дом, я услышал, что работает стиральная машина. Жена все также спала на кровати, но уже застеленной свежим постельным бельем. Сарафан аккуратно висел на стуле. В общем, ничего не напоминало той картины, которая привиделась мне пол часа назад. В стиральной машине вращалось постельное белье и ее трусики. Я подошел к жене, от нее пахло зубной пастой и гелем для душа. Я не мог понять, привиделось моему пьяному воображению, та картина, или была на самом деле. Когда жена проснулась, она сказала, что меня разбудить они не смогли, поэтому Мурад спал на нашей кровати, а она рядом со мной. А утром, он уехал в село.

В общем, я не стал пытаться вытягивать из нее все подробности и высказывать свои сомнения, а оставил все как есть. В тот же день, у нее начались месячные, поэтому секса у нас не было почти неделю. А сегодня, по прошествии ещё трех недель, жена позвонила мне, и сказала, что мои родители в селе затеяли побелку дома, поэтому она взяла на работе 3 отгула, и поехала к ним помогать. Теперь я не знаю, хочу ли я знать, что произойдет в селе или нет. Может и правда, она целыми днями будет белить дом, а может поехала, чтобы встретится там с Мурадом. Не знаю. А я, пока ее нет, сел писать этот рассказ.

Правда, в нем только то, что я видел своими глазами, все остальное — это так называемый литературный вымысел, как это могло бы быть. А было или нет, я так до конца и не знаю. И сомневаюсь, хочу знать наверняка или это убьет наш брак.

Жду письма на аuаvа47051@gmаil.соm