Илья и Изольда. Случай в общаге. Часть 3

– Давай, миленькая, давай! – глядя прямо ей в розоватую писю, забормотал он. – Опрысни меня своими потоками священной девичьей мочи! Опрысни меня, о, моя святая Теона!

Усиленными рывками надрачивая зачехленный член, он, не закрывая темных глаз, широко раскрыл рот, предавшись сладостному ожиданью открытия желаемого источника. И... не без смешка, Теона сначала брызнула одиночной струею мочи по его щеке, а затем, выпустив с уст глубокий вздох облегчения, разрядилась потоками прямо в его пошлый рот! Всего за какие – то считанные мгновенья, её горячая моча бодро окатила всё его лицо и смачно зачмокала в глотке!

Жмурясь от льющихся струй, фыркая от емкого запаха, и невольно поглощая их сладко – кислотный вкус (очень похожий на вкус тягучей слизи сырого яйца!), Илью просто пронзил настоящий коктейль из эмоций!

– Аааххх – ррр! – даже взвыл он в мощнейшем порыве захлестывающих чувств.

Судорожно глотая отработанную жидкость сокурсницы, он стал уже обеими руками надрачивать вспухший ствол полового члена и, вдруг, прижав его раскаленную головку к ямке пупка... импульсивно забил свежими белилами спермы!

И сразу, словно по некому волшебству, Теона (выплеснув на него последние остатки мочи!) отошла в сторону от разгоряченного тела.

– Охххх... . охххх... – вздрагивая от оргазма, томно охал Илья, всё так же потирая сладостно опорожнившийся конец об собственный пуп.

Всё лицо его мирно заблестело в мокрых отблесках, а необычайно вздутый гандон побелел словно снежок.

– Теперь доволен? – широко улыбаясь (но даже без малейшей тени смущения) спросила его студентка, вновь напяливая на себя свои трусики.

– О – о – о – о – о да – ааа... – глубоко выдохнул он, облизывая обсосанные ею кисло – сладкие губы. – Малышка, у тебя не моча, а мёд! Я даже не ожидал что так быстро обкончаюсь!

– На здоровье! – рассмеялась Теона, уже надевая джинсы. – Если дашь ещё сотню, я к завтрашнему утру наполню для тебя целую бутылочку! Хочешь?!

– Нет уж, спасибо, – улыбнулся Илья, заметив, что произошедшее очень понравилось ей. – Я уже достаточно нахлебался... А сейчас брысь с глаз моих мокросучка!

– Ах, значит так?! Сам ты сучка! Больше не возьму от тебя даже в рот! Хоть за тысячу лари! Арриведерчи!

– Брысь – брысь, сыкунка! Сыкунка – мокросучка!

– Чао – какао, гандон!

Под сию общаговскую тираду, описившаяся Теона (шаловливо покачивая упругими ягодицами) и покинула помещение прачечной – обсосанный же Илья (с улыбкой косясь на шкаф) так и остался лежать на полу, праздно поглаживая никак ниспадающий жезл горячего члена.

– Это было отвратительно! – наконец выскочив из засады, гневно закричала Изольда Аслановна.

С пылающим взглядом, покрасневшим лицом и сжатыми губами, она походила на разъяренную львицу!

– Согласен, мам, – бесстрастно отозвался Илья. – Так я же именно об этом тебе и твердил... Все эти мокросучки... эта общага... всё это очень гнусно и...

– Не паясничай! – оборвала его зрелая дива. – Ты сам предложил этой девице не только быстрый минет, но и ещё вдобавок на ссать на себя! Подумать только – на ссать на себя!! Как ты мог опуститься до этого?!!!

Она загромыхала всей силой своего голоса, эхо которого вдвойне усилила акустика помещения: казалось ещё немного и вот – вот задребезжат, а затем и лопнут всё оконные стекла!

– Меня аж едва не стошнило, Илья!!!

– Мам...

– Что "мам"?!

– Ну, прости, мам. Это действительно было по – скотски. Но поверь, тут все такие. Толь

ко ты у меня самая лучшая.

– Самая лучшая блядь у тебя, да?! А не пошел бы ты знаешь куда!

– Куда? Ну, сожми свои губки в трубочку и произнеси это слово... Мам, а ты все – таки чертовски привлекательна, когда пребываешь в сем гневе! Я уже чувствую, как снова хочу отъиметь тебя! Отъиметь всю – без остатка!

С хищнической улыбкой, он сорвал со своего члена презерватив и метнул его в сторону Изольды Аслановны – разбрызгивая в полете капли спермы, он в тот час шмякнулся об её карандашовую юбку, отпечатав на ней огромную белую кляксу!

С минуту обалдело поглазев на неё, зрелая дива вновь занялась в праведном гневе.

– Илья, ты испачкал мне юбку! Итальянскую юбку за полторы тысячи долларов!

– Не волнуйся мам, отсосешь у своего дяди Гиви на новую!

– Ах, вот ты оказывается какая свинья! Всё, я отказываюсь быть твоей матерью! Отныне у меня больше нет сына! Прощай, скотина, больше ты меня не увидишь!

– А ты мне уже давно и не являешься матерью... Ты моя инцестная любовница. И ты вернешься... вернешься за этим наслажденьем...

Он с многозначительным видом указал ей на собственный половой член.

– Сволочь!!! – уже чуть ли в истерике выпалила Изольда Аслановна, и, с выступающими слезами на глазах, выбежала из осточертевшего ей помещения.

"Ревнует, она меня просто ревнует! – прислушиваясь к цокающему эху материнских сапог, восторжествовал Илья и расплылся в счастливой улыбке. – Не ужели она взаправду так сильно втюрилась?! А ведь и правда – она в меня втюрилась! О, да – ааа! Действительно, ну ты и "сволочь" Илья!"

Чувствуя на своем животе приятную капель оставшейся жидкости, а вместе с нею и медленно расплывающуюся волну абсолютного счастья, он, с улыбкой уставившись в безликий потолок прачечной, нежно вошел в полусон сладкой дремы.

Шесть часов спустя...

За окнами общежития уже давно царила синяя холодная мгла, но Илье никак не спалось. Слушая шепот ветров, да, задумчиво глядя в белеющий корпус смеженного здания, он думал о событиях прошлого дня. Он думал о Изольде Аслановне, прогулке на территории сада, откровенных признаниях и поцелуе. Думал о произошедшем в прачечной. Невольно представлял её на месте сероглазой "сыкунки" Теоны.

"Да, интересно было бы отведать вкус маминой мочи... – размышлял он. – Возможно она в разы вкуснее испражнений этой мокросучки... "

Одна только мысль, что зрелая дива стоит над ним без трусов и с улыбкой облегчается, сильно распаляла его: думая о ней, он любовно нежил пригревшуюся на животе змею долговязого члена.

Так, лежа абсолютно голым в прохладной койке и инертно мастурбируя на образ инцестной любовницы, он все – таки начал впадать в зыбучесть тихого сна, но... внезапно ощутил на губах сладкую мякиш женских губ!

Не понимая, снится ли ему это, или нет, он, инстинктивно отвечая им мягкостью поцелуя, раскрыл глаза и... увидел лицо Изольды Аслановны! Изумившись, он тут же раскрыл и рот, в который мгновенно ворвался её горячий язык, нежно заскользив по внутренней стороне его губ!

– Мммм... – только и взвыл Илья от прыснувшего наслаждения, кое вмиг охватило все его тело.

Тая от материнского языка под её шумное дыхание, он, с гулко забившимся сердцем, мягко заключил её в свои объятия.

– Илюша... – меж патоки поцелуев зашептали сочные женские губы. – Илюша, сынок... Ты прости меня неразумную... Я не смогла улететь... Я поняла, что ты очень дорог мне... Что очень люблю тебя... Что хочу тебя... Безумно... Прости меня... Мой милый сыночек...