Хорошо что столы поменяли

Я сижу напротив Ирины. Уже почти год. Ей тридцать пять. Она не то чтобы красавица, так, симпатичная, особенно на фоне ровесниц, успевших к своему возрасту потерять форму и лица, и фигуры. Нет, морщинки у глаз есть, но поскольку она мне никогда не улыбается и старается держаться подальше, кстати не только от меня, а вообще ото всех, они малозаметны. А фигура вполне привлекательная, ноги, во всяком случае от щиколоток до коленей крепкие. Выше мне не видно, но и выше кажется всё неплохо, насколько позволяет предположить юбка. Ирина не общительная, одевается скромно, она, вроде бы, давно замужем. И я её, кажется, раздражаю своим присутствием, во всяком случае, иногда я вижу, как она морщится или хмурится, если я как-то обозначаю своё присутствие в кабинете. Наши с ней взаимоотношения обычно ограничиваются минимумом, общаемся только по рабочим делам, да и то, я, во всяком случае, обращаюсь к ней только когда без этого не обойтись. Так сложилось с самого первого дня нашего знакомства и по её инициативе, кстати. Я, когда только пришёл в фирму, попытался было наладить с ней общение, причём без каких-то домогательств, хотелось лишь добрососедства, но – нет, то ли она восприняла мои попытки поговорить на общие темы именно как домогательства, то ли в принципе не хотела никаких, даже рабочих контактов ни с кем, но с самого первого дня совместной работы отвечала мне на любые вопросы так сухо и холодно, что всякое желание налаживать отношения пропало. И уж совсем взаимно прохладными отношения стали после того, как однажды в столовой нашего бизнес-центра, не найдя свободного места, я спросил у неё разрешения сесть за её стол и услышал буквально на грани хамства: “Послушайте, вас и так чересчур много, избавьте меня от необходимости видеть вас хотя бы в обеденный перерыв”

Наш кабинет вмещает четыре стола, но постоянно в нём находимся лишь мы с ней, а ещё два стола занимают торгпреды и то только по утрам - на час, иногда на два, когда заполняют отчётность, да пишут планы на день. Но торгпреды не интересны, в этой истории интересно другое - мебель. Эти четыре стола у нас – обычные конторские, самые стандартные и недорогие, из светлого ламинированного под дерево дсп. И благодаря своему кондовому столу Ирина всегда для меня состояла из макушки, едва возвышающейся над монитором и немножко ног - от щиколоток и ниже, а всё остальное было закрыто широкой полосой дсп, служившей ребром жёсткости для стола. Думаю, что и Ирине меня видно примерно так же, то есть, мы друг для друга почти не существуем, а если клавиши не стучат, то можно и вовсе забыть, что не один сидишь в кабинете. Одна радость - наши вкусы в музыке, если и не совпадают, то не противоречат друг другу, поэтому тишину гнетущую разбавляет тихий лаундж.

Но вот как-то нам решили поменять мебель. И тумбы, и шкафы, и столы, и стулья. Причём старая всех устраивала, но начальство отчего-то решило - менять. Одним днём приехали парни в фирменных серо-синих комбинезонах, вынесли всю мебель, тотчас же занесли новую, потом местный работник за всё-про всё переподключил слаботочку – в общем, вся перестановка заняла часа три максимум. Теперь вместо доски дсп ребром жёсткости в новых столах служат несколько нешироких перфорированных металлических полос. И с момента замены столов Ирина для меня стала чуть более открытой – кроме макушки над монитором, появились ноги и немного тела – чуть ниже талии. Голени, коленки, бёдра. И – нет, я не озабоченный вуайерист какой-нибудь, чтоб под юбку заглядывать, но много ли найдётся людей, прежде всего мужчин, кто не задержит взгляд на женских коленках?

В первый раз меня привлекло какое-то странное монотонное движение, замеченное боковым зрением. В тот момент я был сосредоточен - большую таблицу набирал, а это монотонное движение не то чтобы сильно отвлекало, но как-то меня раздражало немного. Бросил взгляд исподлобья в сторону движения и чуть не ахнул! Оказалось, что это же прямо напротив меня Ирина ритмично двигает кистью левой руки под столом. И двигает она ею между своих ног. Юбка, довольно скромная, кстати - тёмная, до колен юбка - поддёрнута вверх, неожиданно красного цвета трусики приспущены до середины бёдер, коленки слегка раздвинуты, а в промежности трепещут пальцы. И интерпретировать это действие можно однозначно – дрочит. С минуту, наверное, я сидел в шоке. Нет, я не считаю женскую мастурбацию чем-то плохим, наоборот даже, у меня, кстати, на жёстком диске дома и такое порно тоже есть, но дрочить на работе, да в присутствии коллеги, да ещё и другого пола? И мысль такая у меня: это же она наверняка не в первый раз, да она наверное постоянно дрочит, привыкла, что ноги закрыты дсп, сиди себе, теребонькай – никому не видно. А тут столы поменяли, а она и забыла, что внизу теперь всё видно. Смекнул, в чём дело, взял потихоньку телефон, включил запись и зафиксировал процесс сам не знаю зачем, так, без цели, на всякий случай. Говорить ей ничего не стал, разумеется. Понаблюдал и момент оргазма – ножки Ирина вместе свела и резко так вытянула вперёд, застыла на несколько секунд, носочки как у балерины на пуантах. А вот и ещё одно открытие – я, кстати, вспомнил, что не раз видел, ещё когда старый стол её почти полностью прикрывал, как она периодически ноги вперёд подавала именно так и носки вытягивала при этом, но я-то думал, что у неё просто ступни затекают от долгого неподвижного сидения и она положение меняет, а оно – вон что! Дрочилка офисная! И тут же ещё одно озарение – вот же в чём причина того, что иногда я чувствовал странноватый запах в офисе! Помню, удивлялся, будто рыбкой вяленой запахло, с чего бы? А это же запах возбуждённой женщины! Не потому ли она так часто окошко приоткрывает даже зимой – проветривает? Похоже, Ирина действительно опытная дрочилка.

Нет, я и сам как-то раз дрочил в офисе, но у меня тогда уважительная причина была - это происходило на корпоративе и я для этого специально в туалет выходил. А дрочил я, кстати, потому, что на несовершеннолетнюю дочку директора, которую тот привёл зачем-то на корпоратив, начал неадекватно реагировать – пьяный был, но ещё пока себя контролировал, хотя похоть уже мозг выключала. Понял остатками сознания, что всё сильней и сильней хочу поближе с ней познакомиться, слава богу, остатков разума хватило просублимировать. Зашёл тогда в туалет в дальнем конце коридора, передёрнул - невероятно быстро, кстати, кончил, руки скоренько вымыл и вернулся на вечеринку уже безопасным, со спокойным и асексуальным взглядом на жизнь. А то бы за дочку несовершеннолетнюю гендир мне бы...

Ладно, снял я видео, вида не подал, что спалил дамочку, работаю дальше. Жду – наступит ли повтор? Интересно же, какова периодичность у дамы.

Обед. Она достала контейнер с едой, меня спрашивает:

— А вы сегодня не обедаете?

Смекаю, что если выйду, она точно подрочит, а я не увижу повторного нарушения моральной и трудовой дисциплины.

— Нет, - говорю, - сегодня воздухом питаюсь.

— Денег нету, что-ли? - удивляется.

— Нет, Ирина, просто воздержусь. Вчера что-то не то съел, нахожусь в состоянии хрупкого равновесия. Потерплю до вечера, а там - чаю с сухариками...

— Даже прогуляться не сходите? Перерыв же.

— И прогуляться не хочу. Говорю же, состояние здоровья...

Умолкла. Поела. Я сижу, продолжаю работать. А сам думаю: это же у неё эта вся мимолётная мастурбация – так, лёгкая разминка, а судя по настойчивости, с какой она меня хотела выгнать на обеденный перерыв – а я с собой еду не ношу, хожу в кафешку – так вот, она меня хотела выгнать, чтобы помастурбировать от души, долго и с полным погружением! Вот я её обломал сейчас!

Её, похоже, щёлканье клавиш на моей клавиатуре успокоило, смотрю, опять юбку кверху подтянула, трусики приспустила, пальчиками задвигала. Я снова смартфон пристроил, зафиксировал, чтоб он не дёргался, снимаю full HD. Всё повторилось, снял ролик, он получился лучше первого, тем более, что когда она кончала, я смартфон сместил вбок, так что её лицо в кадр попало – искажённое в пароксизме похоти, с закрытыми глазами, но узнать в кончающей женщине мою коллегу можно было без труда. Тут же просмотрел видео без звука – хоть на порнохаб выкладывай. Продолжаю работать, а сам думаю, что мне с этим фактом делать. Может, просто сказать ей, что всё видно? Ладно - я один вижу, а если кто-то войдёт, когда она дрочит? Или... А ведь она неспроста дрочит с периодичностью в пару-тройку часов, похоже, под маской скромницы бушуют такие страсти... М-да... А не хочу ли я заиметь под боком гарантированный обоюдовыгодный секс? И не отплатить ли мне ей за давешнее унижение и чуть ли не конфликт? Надо подумать. В этот день я ушёл с работы позже неё. Задержался на несколько минут, чтобы глянуть историю её браузера. Чисто проверить – есть ли у меня шансы, не из «тех» ли она. Нет, не из «тех». Не розовая. Дрочит на жёсткий секс МЖ, quiсkly, dоggystylе и, похоже, любит спонтанный секс. Ну, понятно - дома муж, у него или не встаёт на неё, либо ему лень, либо, в лучшем случае, исполняет супружеский долг как долг – скучно и формально. А ей хочется и колется.

В общем, пару дней я ещё сомневался, как поступить. А в пятницу, ближе к концу рабочего дня, как раз, когда она в очередной раз юбочку к талии поддёрнула, а трусики к коленкам и руку в боевое положение переместила, встал я, быстро, не давая ей возможности скрыть следы преступления против корпоративной морали, подошёл к ней сбоку, со смартфоном в руке. Вижу, как дёрнулась, окошко браузера свернула, мгновенно щёки пунцовыми стали, сидит напряжённо, спина прямая, глядит, не мигая, в рабочий стол монитора – окошки программ тоже свёрнуты, так что выглядит это ужас как нелепо – пялиться в заставку рабочего стола. И голос с хрипотцой от испуга:

— Вы что-то хотите?

— Ага, - говорю, - хочу. Ирочка, - стараюсь говорить особым голосом, тоном чуть ниже обычного, вижу, как она от моих слов дёргается – я же её Ирочкой не называл никогда, но теперь, скорей всего, буду звать именно так, - Ирочка, не то, чтобы мне это не нравилось, напротив, очень любопытно смотреть, но не могли бы вы, когда мастурбируете, предупреждать, я дверь на ключ буду закрывать, а то – мало-ли, вдруг начальство войдёт, неудобно получится?

Господи, как же она в лице переменилась! Лицо всё, не только щёки, мгновенно - красное, ресницы – хлоп-хлоп, губы скривились, дрожат и пальцы руки, той что не в пизде, а на мышке, просто ходуном ходят. И я не отказываю себе в удовольствии, добиваю:

— Ирочка, я хоть и не являюсь специалистом по женской мастурбации, но не могу удержаться от комплимента: вы прекрасно справляетесь! Я засекал время, в среднем, вам хватает двух минут, чтобы кончить. Я даже кино снял, ну удержался, уж больно артистично вы это всё...

И с этими словами я тянусь рукой под стол, достаю её безвольную руку, глядя сверху вниз на неё, в её распахнутые широко глаза, подношу кисть к своему лицу, вдыхаю запах и легонько целую в тыльную сторону ладони.

— Ирочка, - говорю проникновенно, - а может – ну её, в пизду эту мастурбацию? Давайте дружить, как мужчина с женщиной, проникновенно и глубоко искренне, а? Народ уже почти весь разбежался, закроем дверь и прямо на вашем столе начнём дружить? Вставайте, милая, - не дожидаясь её ответа, уверенно, но мягко тяну её за руку вверх и она, будто под гипнозом, послушно встаёт. Юбка так и остаётся задранной, трусики так и остаются у колен. Она смотрит на меня затравленно, хлопает враз намокшими ресницами – вот-вот заплачет, щёки пунцовые, рот приоткрыт. Она, похоже, в полной прострации и не знает, что ей теперь делать и чем это разоблачение ей грозит.

А я пользуюсь её растерянностью, с прежней уверенностью управляю ею, опираю попкой на стол, подняв юбку ещё выше, быстро приседаю, спускаю трусики совсем книзу и расстёгиваю молнию на своих брюках. Мой член давно готов, твёрдости ему добавляет необычность ситуации и страх моей коллеги, который она не может и даже уже не пытается скрыть. Она боится. Целую её в безвольные губы, просовываю язык в рот, с удовольствием скольжу по её язычку. Коленки врозь, ладонь на промежность – ох, какая мокренькая, ох, какая скользкая! Интересно, это на меня или результат едва начавшейся её мастурбации? Мне бы польстило, если бы она потекла от моих манипуляций с её губами – что верхними, что нижними, но, к сожалению, скорей всего, обильная секреция вызвана её собственными манипуляциями на клиторе. Верхние её губки, те, что на лице, я мну, всасываю ртом, а нижние раздвигаю пальцами, скольжу по нежной коже между большими и малыми губами, скольжу по расщелине, по входу. Она подбрита, в духе последних тенденций моды – эдакая взрослая девочка тридцати пяти лет, гладенькая и невинная, интересно, пользуется ли ею муж, она, вроде бы, лет десять уже замужем... Её дыхание учащается и она негромко постанывает – страх-страхом, а мои пальцы почти в точности повторяют и амплитуду и интенсивность её собственных движений, подсмотренных мной. А мне, невзирая на собственное возбуждение и желание скорей войти в неё, очень нравится видеть, как она рефлексивно реагирует на привычные действия. Ира прикрывает глаза и часто и шумно дышит, а её руки уже лежат на моих плечах и я чувствую через рубашку мелкие движения её пальчиков – они едва касаются меня и мне чудится в этом всё та же её робость и нерешительность. Я берусь мокрой от её соков рукой за свой член, с наслаждением сжимаю его в руке, медлю секунду, касаясь залупленной головкой жаркой щели и легко, как горячий нож в масло, проникаю в Иру, не слишком быстро, но неукротимо и монотонно задвигаюсь вглубь, до упора. И только теперь Ира расслабляется. Я чувствую, как тело её теряет напряжение, она приникает ко мне, её руки теперь смелей обнимают меня и теперь уже она сама целует меня. Поняла, что всё уже случилось. Она – моя. Сидя на краешке стола, она обвивает меня бёдрами, кажется, соединяет за моей поясницей щиколотки...

Я изливаюсь в неё и мы замираем на минуту. Только теперь она произносит первые слова:

— А дверь? Мы не закрыли дверь...

Голос её звучит как-то сипло. Она смотрит на меня растерянно. Похоть отступила и теперь она лихорадочно соображает, что сулит ей происшедшее.

— Да все ушли уже, - говорю я, - Ирочка, ты кое-что забыла.

— Я пью таблетки, - говорит она и ошибается, я совсем не о том:

— Вставай на коленки, Ирочка, воспитанные девушки всегда убирают за собой.

Она недоумённо смотрит на меня, не понимая смысла моей фразы.

— Облизать. Облизать надо, милая, - и я мягко, но уверенно давлю на её плечи. Не знаю, что она думала, хотела-не хотела, сосёт ли она, в принципе, после эякуляции, но сейчас она настолько деморализована, что послушно опустилась на колени, нерешительно и как-то жалобно, просяще, взглянула снизу вверх – о, это был лучший из возможных взглядов, он помог мне мгновенно ощутить некую власть над нею – не то, чтобы я был властолюбивым или жёстким, скорей, наоборот, но в момент, когда женское лицо в нескольких сантиметрах от твоего члена, когда ты, а не она выбирает, что делать – м-м-м... сладостный момент!

Безропотно приоткрыла рот и мой полуопавший, в белёсых каплях и разводах спермы член проник в него. Лучшего я не мог и пожелать. Она, чувствуя во рту обмякший, только что эякулировавший член, не очень понимала, похоже, что и как ей делать и какого результата я жду – должна ли она пытаться снова поднять его или я жду только ласковой мойки? Как бы хотелось быть секс-гигантом, чтобы член мог воспрянуть через минуту после окончания, но – увы. И я, стараясь говорить ласково, но властно, чтоб не смазать общего настроя, сказал ей:

— Ты должна хорошо облизать. Я не буду мыть хуй после тебя, но он должен быть чистым.

К моей радости и к некоторому моему удивлению, она выполнила указание, да бонусом мне было то, что всё время, обсасывая мягкое орудие, она продолжала смотреть мне в глаза, видимо, ожидая дальнейших приказов. А я просто ласково смотрел сверху вниз. Хотя, чёрт его знает, как я выглядел снизу? Может, не ласково, а грозно? Потом, через пару минут, она выпустила член изо рта и робко спросила:

— Он чистый. Можно я встану? Коленкам больно и муж...

— Что – муж? - спросил я.

— Муж может заметить, что коленки красные. У меня кожа очень нежная, всё сразу на ней видно – синяки, натёртости.

Посткоитальной неприязни, к моему удивлению, я не ощущал. Возможно, оттого, что она очень хорошо почистила член после секса, а может, потому что она была новой женщиной для меня, а может, от необычности обстановки. Я погладил её по щеке.

— Видео... - нерешительно лепечет она, - его можно удалить?

— Конечно, - отвечаю я, - уже удаляю. Но, Ира, это я джентльмен, а кто другой на моём месте слил бы в облако и дальше...

— Что дальше? – настороженно спрашивает она.

— Ирочка, забудь. Нет видео. Я точно удалил, - интересно, она и в самом деле думала, что я могу шантажировать её?

— А что теперь... - она не договаривает, но я догадываюсь, что её беспокоит.

— Ир, по-моему, ты очень хорошо кончила. Мне тоже было хорошо. Вывод?

— Я замужем, - быстрый настороженный взгляд, - тебя это не волнует?

— Меня волнует твой оргазм. И мой, конечно.

— Мне бы не очень хотелось изменять мужу, - говорит она и я едва сдерживаю смех – так двусмысленно звучит эта фраза.

— Ирочка, так тебе и не надо. Мы же не любовники, мы же не станем прятаться по отелям и чужим квартирам, правда? Это и не измена, по сути, можно сказать, мы коллеги в очень хороших отношениях. Коллеги с привилегиями, так сказать....

Она впервые улыбается одними краешками губ:

— Мой муж может считать иначе...

Жалею ли я о случившемся? Пожалуй нет. Ну или иногда. Очень редко. Дело в том, что два-три соития за рабочий день для моего молодого организма – нагрузка не критичная, мне нравится, да и Ирка, привыкнув за несколько дней к нашим новым коллегиальным отношениям, очень довольна, по собственным её словам «идёт теперь на работу как на праздник», но вот в конце месяца, не говоря о квартале, когда аврал и завал, можно получить нагоняй от начальства, когда она, войдя во вкус, требует от меня уже ставшей хоть и приятной, но всё же обязанностью секса на работе. Не дай бог вовремя отчёт не сдать. Депримируют на раз-два. Гендир у нас бывает лютым...