Глаза, что увидели его

еyеs Thаt Sаw Him от аngiquеsорhiе

********************************************

Его звали Джек.

С таким же успехом он мог быть и Джо, потому что знал, что он средний. Он также знал, что это дает ему два варианта поведения. Один – сожаление о том, что он средний. Что он – не пресловутый высокий, темноволосый и красивый жеребец, кружащий головы женщинам, куда бы ни пошел. Другой вариант – быть благодарным за то, что он не толстый, короткий, лысый и уродливый.

Джек Мамсфорд – умеренно привлекательный мужчина тридцати шести лет с копной пепельно-светлых волос. У него спокойные серые глаза, рост почти метр восемьдесят и подтянутое тело. Он поддерживал форму, много бегая. А также отказался есть жирную пищу или пить по шесть упаковок пива во время просмотра телевизора.

Что касается работы, то Джек Мамсфорд – счетовод.

В этом он был хорош. Также он почти никогда не отказывался от поставленной задачи. Из-за этого Джек был, в среднем, успешен, зарабатывая, в среднем, хорошие деньги, так что, мог жить во, в среднем, приличном районе.

Но Джек жил в зажиточном районе.

Он жил в огромном доме, построенном со вкусом дорогим архитектором в богатом районе. Там был великолепный сад, бассейн и два BMW. Это было главным образом потому, что у Джека была Сюзанна Линдон. Она была его очень успешной женой, владевшей туристическим агентством с филиалами по всему штату и за его пределами.

Джек любил Сюзанну. Сейчас он любил ее так же сильно, как и десять лет назад, когда они впервые встретились в ее туристическом агентстве. (Тогда он был совсем немного беднее. И еще не был ее.)

Джек также был уверен, что Сюзанна любит его сейчас так же сильно, как и тогда, когда они поженились восемь лет назад.

Сюзанна была его любовью.

Обычно он называл ее Сью. Так делали большинство людей. Ей было тридцать три года, и она выглядела такой же успешной, как и раньше. Она была всего на пять сантиметров ниже метра восьмидесяти Джека и зачесывала свои светлые волосы наверх, чтобы подчеркнуть свой рост. У нее было хорошее тело, которое она чаще всего прятала в строгих деловых костюмах. Но она не могла скрыть свои великолепные ноги, даже когда отказывалась выпускать колени из-под юбок. Она также всегда носила туфли на каблуках. Допустим, ей нравилось «стремиться ввысь».

Сюзанна была порядочной, скромной, трудолюбивой профессиональной женщиной. И хотела, чтобы мир видел ее именно такой.

Бывали дни – или, точнее, ночи, – когда Джек хотел бы, чтобы Сью выглядела менее приличной. Может быть, она могла бы немного больше походить на женщин из его фантазий. Но Сью называла таких женщин шлюхами, в тех редких случаях, когда они встречали одну из них.

Слава Богу, в постели Сью была немного менее порядочной. Хотя они никогда много не экспериментировали, она была очень страстной. У нее не было проблем с достижением оргазма. И обычно она дрочила его самыми приятными способами.

У Джека и Сью не было детей.

Я бы с удовольствием сказал, что детей нет пока, но это было бы жестоко. Сюзанна просто не могла забеременеть. Несколько довольно неприятных результатов тестов на четвертом году их брака закрыли для них такое будущее.

Какое-то время у них были плохие времена.

Был плач. Были даже обвинения. Но они вышли из кризиса, став сильнее. По крайней мере, это то, что они любили говорить друг другу и своим друзьям. Из лояльности Джек даже предложил сделать ему вазэктомию. Сью сказала ему не быть смешным. Каковым Джек в то время себя и не считал.

Но в любом случае, теперь все это было в прошлом.

***

С того печального времени Сью посвятила себя искусству скалолазания. То же самое сделал и Джек, хотя и менее предприимчиво. Они стали трудолюбивой, социально активной парой. Особенно Сью. Она твердо верила в создание постоянно растущей сети друзей и знакомых. Вряд ли были выходные, когда их прекрасный дом, сад и бассейн были без гостей. За исключением, конечно, тех случаев, когда Сью уезжала по делам.

В последнее время дела, казалось, забирали ее все чаще. Фактически она отсутствовала по крайней мере один уик-энд в каждом месяце. Иногда больше. В будние дни часто посещала свои растущие филиалы, поскольку те множились по всему штату. И за его пределами.

Она никогда не приглашала Джека сопровождать себя.

И не то чтобы он не просил ее об этом. Он отчетливо на это намекал. Особенно когда она начала уезжать на выходные. Когда она, казалось, не обратила на это внимания, он прекратил свои усилия. Это было больно, да. Но у него – своя гордость, – сказал он себе. – Он не станет смущать ни ее, ни себя, умоляя. Он начал заниматься гольфом и ходил с коллегами на рыбалку. Но лишь обнаружил, что ненавидит оба вида деятельности. И некоторых из своих коллег.

Лежа в своей постели по вечерам в пятницу и субботу, ему ни капельки не нравилось находиться там одному.

Он спрашивал себя, должны ли люди, так сильно любящие друг друга, так часто расставаться. И почему. Он спрашивал себя, чувствует ли Сью себя такой же одинокой, как и он. Он также спрашивал себя, как обычное удовлетворение от работы может сравниться с пребыванием в объятиях того, кого любишь.

Когда в конце концов сон отказался приходить, он отправился в свою берлогу. Наливал себе бренди и спрашивал себя, не дурак ли он?

По выходным Джек часто делал это.

Тогда он понимал, что действительно дурак. Поэтому высказал претензии Сью. Она пожимала плечами и говорила, что ей это нравится не больше чем ему. Она ведь тоже позволяет своей ухоженной руке удовлетворять себя. Она спрашивала, не считает ли он, что дом в этом районе может быть профинансирован одной лишь любовью.

Он внимательно наблюдал за ней. Может быть, в последнее время он недостаточно пристально смотрел в эти глаза. Но он знал, что они изменились. Они были такими же спокойными, ясными и голубыми как всегда, но более холодными. В них был стальной блеск. Они определенно изменились. Как и морщинки в уголках ее безукоризненно накрашенных губ.

Он сменил тему. Она, казалось, не возражала. В тот вечер они пропустили занятия любовью. Это был первый раз, когда они такое сделали в те вечера, когда Сью возвращалась из отъезда.

Она сказала ему, что у нее болит голова.

***

Бар приятно заполнялся.

Джек потягивал свой скотч. Он огляделся. Сидеть в гостиничных барах и наблюдать за людьми – приятное времяпрепровождение, – подумал он. Подкрепившись перед этим хорошей едой. Затем медленные глотки в течение часа. Вести легкую беседу с другими гостями. Кто знает, куда это может завести.

У Джека не было работы, которая заставляла бы его часто уезжать из города. Конечно, прошло уже больше года, не считая случайных семинаров. Но в основном, все происходило в его родном городе.

Эта поездка не была долгой с точки зрения времени. Ему пришлось навестить клиентов в трех городах. Он мог бы разобраться с этим по телефону. С таким же успехом мог бы уехать после встречи обратно. Но, на туалетном столике Сью, он нашел маленький картонный пакетик с бумажными спичками, сказавший ему, что с таким же успехом он мог бы забронировать номер в определенном отеле на ночь.

О, и да, Сью в эти выходные в городе не было. Так какой же смысл возвращаться домой?

У мужчины по соседству было свое мнение о бейсболе, не такое как у него. Он знал, что они никогда не придут к согласию, но разногласия были достаточно безвредными. Он даже втянулся в спор настолько глубоко, что не заметил, как вошла женщина.

Должно быть, он был единственным, кто не заметил ее прихода. Она определенно была не из тех, кто заходит в бар незамеченной. Мужчина, с которым он разговаривал, оглянулся через плечо с расширенными глазами. Именно тогда он впервые заметил, что вообще что-то происходит. Он повернулся на своем табурете и увидел ее сквозь толпу любителей пива.

Ошеломляющая – вот правильное слово.

Настолько сексуальная, горячая и обалденная. Эта женщина была всем. Она шла в ореоле рыжих кудрей, танцевавших на ее обнаженных плечах. Это был маленький эротический танец, который они делили с ее сиськами. Те подпрыгивали при каждом шаге, не стесненные лифчиком и тем более легким платьем, бывшим на ней.

Платье было из блестящего зеленого атласного шелка. Оно подчеркивало изгибы ее тела, а затем эффектно заканчивалось на полпути вниз по бедрам. Бедра принадлежали ногам, которые, казалось, длились вечно. Пока не заканчивались туфлями на шпильках, привязанными к ее лодыжкам только узкими ремешками и шнурками.

– Распутная шлюха, – сказала бы Сью. Он догадывался, что в этом случае она была бы права. Восхитительно права.

Женщина подмигнула бармену.

Затем подошла к паре молодых людей. Она долго и непринужденно целовала их в губы. Ее смех был глубоким и хриплым. Вскоре у нее в руке был бокал шампанского, а мужская рука залезла ей под платье.

– Разве она не нечто? – прошептал мужчина рядом с Джеком.

Джеку пришлось согласиться.

– Она проститутка? – спросил он.

– Думаю, нет, – ответил мужчина. – Похоже, просто еще одна гостья отеля. Хотя я слышал, что она – завсегдатай. Я видел ее здесь раньше.

К этому времени женщину вовсю щупали две пары рук. У Джека сложилось впечатление, что еще многое происходило ниже уровня барной стойки, но она, казалось, не протестовала.

Он почувствовал, как набухает его член. Это сделало штаны теснее.

Черт, она была чертовски сексуальна. Он завидовал парням, щупавшим ее. Или ему следует назвать это простой ревностью? Это опять сделало его прыщавым подростком. Он вспомнил, как глазел на более красивых девушек в старшей школе, зная, что они никогда его не заметят.

Они этого и не делали.

Безусловно, до Сюзанны в его жизни не было по-настоящему сексуальной девушки. И он так и не понял, почему она вообще им заинтересовалась. О да, за это время он повзрослел. Он даже больше не выглядел плохо. Он вспомнил последнюю встречу выпускников. С некоторым удовлетворением он наблюдал за лысыми головами и пузами некогда потрясающих спортсменов.

Это заставило его улыбнуться. Но неуверенность так и не его покинула. Это было все равно что носить некую волшебную шапочку. Ту, что делает тебя невидимым. Он владел ею. И никто, казалось, не горел желанием украсть или купить ее у него.

Но Сюзанна рассмотрела его сквозь ее воздействие.

В тот раз, заговорив с ним в туристическом агентстве, она его ошеломила. Это было мучительно неловко, как и всегда. Он просто не мог поверить в то, что произошло. Даже не говоря уже о том, что это вообще произошло.

Не с ним, уж точно.

Сначала он ощущал свои локти и колени, большие ступни и гигантские уши. Но это прошло. К его изумлению, это прошло. А то, что осталось, было невесомым, блаженным чувством свободы. Он начал говорить, а она смеялась над его плоскими шутками. Даже теми, над которыми ему обычно приходилось смеяться в одиночестве.

Черт, он что, пригласил ее на свидание? Именно так.

И она не сказала: «Да». Она сказала: «О да! С удовольствием!

Ей это определенно понравилось. И Боже, она его любила. Заставляла его чувствовать себя на тридцать сантиметров выше. Мир принадлежал ему. Это было чувство, которое наверняка продлится всю жизнь. Ну... по крайней мере, десять лет. Или, все же, меньше?

Сегодня вечером к Джеку вернулось чувство потери.

В прошлом году оно часто посещало его. Оно нашептывало ему на ухо, когда он был дома один. Оно зевало ему, когда он ждал телефонного звонка, который мог раздаться. И так часто не раздавался.

В последнее время это чувство возникало даже тогда, когда она была рядом.

Она позволила волшебной шапочке вернуться на место. Ее глаза стали раздраженными и безразличными. Из всех людей она – женщина, которая однажды сорвала с его головы эту шапку и спасла его, – снова сделала его невидимым.

Он перестал размышлять и поднял глаза, заметив, что женщина ушла. Так же ушли и двое молодых людей. Он повернул голову и увидел их у лифтов. Две огромные руки лежали на ее тугой и блестящей заднице.

Он услышал ее хихиканье.

– Боже, она горячая штучка, – сказал мужчина рядом с ним.

– не спорю, – ответил Джек и спросил мужчину, что он хочет выпить. Затем попытался привлечь внимание бармена.

Это заняло у него некоторое время.

***

Время сделало то, что оно делает лучше всего: двинулось дальше.

Для Джека полоса удачи, казалось, только таяла. Она никогда не восстанавливало то, что он терял. Сью все чаще и чаще уходила из дома. Иногда она даже не утруждала себя тем, чтобы рассказать ему больше. И если звонила, то по практическим соображениям. Причины, которые всегда были только ради ее блага. Например, найти забытые бумаги. Или номер телефона.

Однажды Джек спросил ее, не хочет ли она развестись. Сначала она выглядела потрясенной. В тот момент она рассмеялась. Что за глупая идея, милый. Почему? Разве их жизнь не была идеальной? И кроме того, у нее нет времени обсуждать это сейчас. Ей надо ехать в очередной филиал. Поговорим позже, милый. Чмоки в щеку. Увидимся!

В следующие выходные, когда она уехала, Джек подумал о женщине в шелке. В этом не было ничего удивительного. Он не переставал думать о ней. Как и его член. По крайней мере раз в день ему приходилось пользоваться своей пятипалой любовницей и трепетать от лихорадочных образов, которые Джек представлял, глядя на плитку ванной.

Он видел, как ее обнаженные сиськи подпрыгивают под морем рыжих кудрей. Видел, как сквозь блестящий атлас проступают твердые соски. Он видел большие мужские руки на ее заднице. Видел, как ее рот ловит воздух в экстазе, чувствуя кипение спермы в своем стержне. И вот она ударилась в сияющую стену.

***

В ту пятницу вечером он опять сидел в баре отеля за три города от его дома. Там было не так оживленно, как в первый раз. Был тот же самый бармен. Также он узнал нескольких посетителей. Двух молодых парней, которым повезло в прошлый раз, среди них не было. Как и того парня, с которым он обсуждал бейсбол.

Было уже поздно.

Его голова начала гудеть от размягчающего действия трех порций виски. Он высосал их так медленно, как только мог, и когда начал потягивать четвертую, понял, что та должна стать для него последней.

Бар уже почти опустел. Бармен начал уборку, как это делают бармены, когда думают, что вам следует допить напиток и уходить.

Джек почувствовал запах ее духов, еще до того как увидел ее.

Это был сладкий, насыщенный аромат. Он заставил его ноздри раздуваться, а член шевелиться. Также он услышал ее. Металлический цокот ее каблуков.

– Привет, дорогой. Совсем один?

Ее голос был таким же глубоким и мечтательным, каким он его помнил. Он плавал в бассейне ее дыхания. От этого маленькие волоски у него на шее встали дыбом.

Его руки, сжимавшей стакан, коснулись длинные пальцы. Ногти были темно-сияющего красного цвета. Он поднял голову и посмотрел прямо в ее зеленые глаза. Она была так близко, что ее пышные рыжие кудри почти касались его лица.

Она усмехнулась.

– Ты знаешь, а я ведь видела тебя в прошлый раз? Думал, не замечу? Я заметила. Я помню, как твои глаза чуть не вылезли из орбит и не покатились по стойке.

Ее пальцы совершили веселое путешествие вниз к барной стойке и по ней. Делая это, она рассмеялась и наклонилась вперед. Ее сиськи были такими же белыми и обнаженными, как в его самых одиноких в мире мечтах. Их плотно облегало маленькое черное платье с тонкими кружевами-спагетти. Ее мини-юбка задралась, когда она скользнула на табурет. Ее ноги не имели конца.

С потрясением он понял, что это не сон. Он с трудом выплыл из жужжащего облака и спросил, что бы она хотела выпить.

Она рассмеялась.

– Как обычно, было бы прекрасно, дорогой, – сказала она.

Она нашла в своей крошечной сумочке маленькое круглое зеркальце и начала разглядывать свои безупречные губы. Один длинный ноготь оставил восхитительную вмятину на шелковой подушечке ее нижней губы.

– Это, э-э, было шампанское, полагаю?

Ему даже не пришлось пошевелить пальцем, чтобы передать приказ. Игристое вино появилось в мгновение ока.

– Ты часто здесь, милый? – спросила она, убирая зеркало.

– Временами, – сказал он. – В основном, по делам.

Ему понравилось, как это прозвучало. Она взялась за тонкую ножку своего бокала и отхлебнула игристое вино. Ее губы оставили темно-красный полумесяц на хрустальном ободке.

Она спросила его, каким бизнесом он занимается, и он ответил. Она казалась заинтересованной, продолжая спрашивать и комментировать. Прошло так много времени, с тех пор как кто-то интересовался его жизнью. Это заставило его заколебаться. Она что, издевается над ним?

Однако она казалась заинтересованной. Она на самом деле видела его. Ее зеленые глаза были живыми. Они были такими живыми, какие раньше он видел лишь однажды. И это было очень давно. На ее губах появилась легкая улыбка.

И она делала это в самые нужные моменты.

А также она была очень материальной. Прикасалась к нему при каждом удобном случае. Касалась его рук, плеча, даже лица, смахивая невидимый волосок. А однажды коснулась его колена.

Она сказала ему, что тоже здесь по делу. И, ах да... не слишком ли скучно это пребывание в отелях? Одинокие комнаты, безликая атмосфера. Да, сказала она и усмехнулась, нужно использовать любую возможность, чтобы победить гостиничную депрессию и извлечь из нее максимум пользы.

Это – вопрос выживания, настаивала она.

Конечно, его четвертая рюмка теперь не могла стать последней. Он заказал новую порцию. Они сидели очень близко, почти обнявшись. На них опустилось облако легкости и комфорта, закрыв от мира.

Это вызывало всевозможные давно забытые чувства.

Прежде чем он это осознал, его рука оказалась на ее пояснице, а ее – на его бедре. Она прошептала ему что-то на ухо. А потом они поцеловались. Его губы нашли самый слабый, самый податливый рот на свете. Длинный и извилистый язык скользнул по его губам. Она встретила его в медленном и возбуждающем танце.

Мир перестал существовать.

После долгих и изнурительных поцелуев они соскользнули со своих табуретов и направились к лифтам. Его даже не смущала набухшая выпуклость в штанах. Все было просто идеально. Еще не закрылись двери, как его руки оказались на ее груди.

От ее кремовой мягкости у него закружилась голова.

***

В ее номере, едва они вошли, он расстегнул молнию на платье. Она стянула с его плеч куртку. Ее пальцы занялись пуговицами его рубашки.

Джек увидел, как освободились от обтягивающего черного шелка ее сиськи. Они такие же белые и круглые, как у Сью, – подумал он. Но почему-то казались мягче, щедрее. Соски тоже казались темнее. И, может быть, слегка длиннее. Боже, это было так давно. Он наклонился и взял один в рот.

Это его возбудило и заставило пососать.

Ее это возбудило даже сильнее. Она застонала и прижалась к нему. Вскоре они оказались на кровати. Он стянул с нее платье. Теперь он лизал и целовал каждый сантиметр ее кожи. Он попробовал ее на вкус. Провел языком по ее глубокой ямочке на животе, заставив ее хихикнуть.

К нему вернулись утраченные чувства.

Чувства, которые он когда-то испытывал и принимал как должное. Чувства, ускользнувшие от него. Это были всепоглощающие чувства первой и безусловной любви. Глупая школьная чушь, он знал. Эта женщина, должно быть, трахается с каждым мужчиной, который ей нравится.

«При чем тут любовь?» – цитируя Тину Тернер.

Он снял с нее черные стринги. Ее киска была обнажена. Все волоски были с ее холмика сбриты. Ему это понравилось. Он выглядел таким уязвимым. Таким невинным. Однажды он попросил Сью сделать такое и вспомнил, что она назвала его извращенцем.

Бритая кожа под его языком была великолепной. Она была мягкой и скользкой. Он коснулся ее щели и обнаружил, какая она влажная. Также он почувствовал, как она приподнялась. Это заставило его заостренный язык скользнуть между распухшими губами. Боже, она была горячей для его языка. Он начал лакать.

Ему в рот потекли струйки сока, солоноватые на вкус.

Она застонала и стала задыхаться. Может быть, она уже испытала оргазм? Он поднял глаза и увидел, как ее кроваво-красные ногти пощипывают собственные соски. Она задвигала задом, требуя его внимания. Поэтому он опять набросился на нее.

Он сосал ее и лизал.

Теперь ее руки были на его голове, чтобы втянуть его глубже в себя. Она стала очень громкой. Она подначивала его и использовала выражения, которые очень бы расстроили Сью. Она хотела, чтобы он трахнул ее в пизду своим чертовым языком. Чтобы заставить ее кончить, блядь. Чтобы сделал ее своей чертовой шлюхой. Чтобы дал шлюшке то, что она заслужила.

Он усмехнулся, ублажая ее вновь и вновь, чувствуя себя подростком. Должно быть, это – результат совершения запретного. Должно быть, это – вкус измены. «Посмотри на меня, – подумал он. – И посмотри на нее сейчас. Великолепная шлюха, и она – моя. По крайней мере сейчас, по крайней мере на этот крошечный украденный момент».

– Трахни меня! – закричала женщина. – О, Боже, трахни меня, наконец!

Поэтому он раздвинул шире ее ноги, целуя ее удивительные бедра. Он почувствовал на них соленый привкус пота. Затем поднялся и опустился между ее колен. Его член был невероятно твердым. Из него на ее ждущую пизду вытекла капля преэякулята. Его фиолетовая головка потерлась об ее обнаженную как у младенца промежность. Затем он заставил ее исчезнуть между ее розовыми внутренними губами.

Она ахнула.

Она приподнялась, чтобы проглотить его восемнадцать толстых сантиметров одним влажным, сосущим толчком. Чистый жар от этого чуть не заставил его тут же кончить. Но она не двигалась, и он тоже. Его глаза были совсем близко от ее глаз. Он увидел, что теперь они бледно-зеленые. Как будто скрыты вуалью. Если она вообще что-нибудь видит. Ее стоны шли непрерывным потоком хриплого бульканья.

Он поцеловал ее.

Затем начал трахать. И она трахала его в ответ. Ощущение было невероятным. Он старался, чтобы это длилось и длилось. И когда кончил, то кончал обильнее и дольше, чем когда-либо за очень долгое время. Он почувствовал, как его извергающийся член сжимает ее лоно. Он не был уверен, что она кончила именно в тот момент. Возможно, она кончала все это время в бесконечной череде оргазмов...

***

Они лежали обессиленные.

Ее тело блестело от пота. Ему казалось, что он парит в паре сантиметров над кроватью. Они тяжело дышали, пытаясь успокоить свои бешено колотящиеся сердца.

Он повернулся к ней, скользнул рукой по ее телу. Его губы нашли ее губы, и они поцеловались. Он поблагодарил ее за самый невероятный опыт, который у него был за очень долгое время. Она усмехнулась.

– Было здорово, любимый. Я знала, что ты меня не разочаруешь.

Должно быть, они ненадолго задремали.

Когда он проснулся, то почувствовал горячее кольцо вокруг своего набухшего члена. А также почувствовал мягкое щекотание волос на своей промежности и бедрах. Он посмотрел вниз на свое тело и увидел, как ее рыжая шевелюра качается вверх-вниз. Горячее чувство вспыхнуло у него в животе. Он застонал. Она подняла глаза, улыбаясь поверх головки его члена.

Затем снова опустилась на него.

Она без усилий протолкнула его через узкие ворота своего горла. Он никогда не испытывал ничего подобного. Сью сосала у него, хотя в последние годы крайне редко. Но даже во время их медового месяца она никогда не принимала его настолько глубоко. Это было невероятно глубоко. Он был поражен, что она смогла сделать это и не задохнуться.

Она соскользнула с его члена. Ее лицо, казалось, раскраснелось от усилий сосания. И, может быть, оттого, что она задерживала дыхание.

– Когда-нибудь девушка брала тебя глубоко в горло, милый? – спросила она.

Когда он покачал головой, она сказала:

– Так и думала. Пожалуйста, ложись и позволь мне баловать тебя вечно, дорогой.

Она вернулась к сосанию его члена. Сначала лизнула его кончик и закружила языком вверх-вниз и вокруг ствола. Он затрясся от восторга.

Затем она взяла в рот его яйца, позволив им перекатываться на языке, как вишням. Ее рука продолжала мастурбировать его член. Ему приходилось сдерживаться изо всех сил. Он выгибался дугой, пока не начал опираться только на затылок и пятки.

Затем она вновь проглотила его.

Головка вонзилась ей в горло. Он застонал протяжно и глубоко. Его руки исчезли в великолепной копне ее волос.

***

Он кончил ей в горло...

Это вызывало у него чувство опьянения. В то же время заставляло его любить эту женщину настолько сильно, что это причиняло боль. Это сбило его с толку. Почему он ее любит? Мог ли он что-нибудь для нее значить? Он ухмыльнулся. Без сомнения, не меньше, чем двое молодых парней, с которыми он ее видел.

Она сосала, глотала и вылизывала его дочиста. Затем прижалась к нему и поцеловала, дав ему почувствовать во рту собственный вкус.

Он любил ее. Это его бесконечно смущало.

Должен ли он спросить ее имя?

Они опять заснули. Он крепко обнимал ее, в то время как они были в позе ложек. Его лицо потерялось в ее душистых кудрях.

Когда он, наконец, проснулся, женщина стояла на четвереньках. Она его оседлала. Ее волосы были интимной завесой, ниспадающей с ее лица на его. Казалось, они были вместе в крошечном частном пространстве. Так близко. Посмотрев вниз, он увидел ее милые круглые сиськи, болтающиеся, как спелые фрукты, готовые для сбора.

– Милый, – прошептала она, – позволь мне дать тебе еще кое-что, прежде чем нам придется расстаться.

Она сползла вниз по его телу, положив вначале свои сиськи ему на грудь. Они скользнули по его животу и полувозбужденному члену. Это было очень эротично. Что заставило его вздрогнуть. Затем она опять взяла его в рот и терпеливо сосала, пока он не стал твердым и готовым.

Она с улыбкой подняла глаза.

Затем велела ему встать у нее за спиной. После того как он это сделал, она опять встала на четвереньки. Он держал ее за бедра, ощущая атласную кожу. Его член почти касался тугой сливы между ее бедер. Он прижал к ней головку, раздвигая губы.

Она застонала и толкнулась навстречу, чтобы поглотить его. Она была насквозь мокрой. Он начал медленный, сладкий трах. Но она велела ему остановиться, повернулась к нему лицом и схватила за руку. Она поднесла ее к своей крошечной дырочке в заднице. Он надавил пальцем на сфинктер. Это заставило ее задрожать, как чистокровную кобылу.

Ее стон стал громким и уже не прекращался.

Он взял немного ее соков и начал разрабатывать дырочку в ее заднице. Она раздвинула ягодицы, положив голову и сиськи на кровать. Он вытащил свой член из ее влагалища. Затем стал лизать ее самый узкий вход, в то время как его палец трахал ее.

– Еще! – выдохнула она. Он добавил еще один палец и погрузился глубже. Она закричала, и он замер. Но она толкнулась навстречу.

Он почувствовал, как ее рука сомкнулась вокруг его твердого, скользкого члена. Она притянула его ближе. Он знал, чего она хочет. У него чуть не перехватило дыхание.

Она хочет, чтобы он трахнул ее в задницу.

Он никогда не делал этого раньше. Никогда. Только не со Сью. И ни с одной из немногих девушек до нее. Он даже не знал, как это делать. Он сказал ей об этом. Она застонала с оттенком разочарования.

– Сделай это! Пожалуйста, просто сделай это! – пробормотала она.

Поэтому он прижал свой член к ее сфинктеру и осторожно надавил, боясь причинить ей боль. Или себе. Она закричала: «Сильнее!» и сама толкнулась к нему спиной. Это заставило тугую круглую мышцу перекинуться через гребень головки его члена. Казалось, она почти засасывает его в горячую бархатную перчатку, что ждала за ней.

Он услышал, как она вскрикнула. Было ли это от боли или удовольствия?

Боже, как она его сжимала. Она была такой тугой. Была ли она способна принять его? Ах, но ей следовало бы думать заранее. Должно быть, она часто так делала. Она просто сказала ему, чтобы он трахнул ее жестко. И вскоре он уже был на полном ходу. Его яйца шлепали по ее обнаженным половым губкам. Он видел, как ее пальцы с красными ногтями лихорадочно трут клитор в верхней части влагалища.

Теперь все что она говорила, было тарабарщиной. В ней были разбросаны непристойные слова, но в основном, это были охи, ахи, стоны и пронзительные визги.

Он никогда не был с более страстной женщиной. И больше не смог этого выносить.

– Сью, – сказал он. Он почувствовал, как она напряглась под ним. Она замолчала и перестала двигаться. Затем застонала и врезалась в него.

– Черт возьми, Джек! – воскликнула она. – Трахни меня, ты, бесполезный придурок! Это твой последний шанс. Трахни меня в задницу и заставь кончить!!

Он трахал ее так сильно, как только мог.

Это было самое захватывающее чувство, которое он когда-либо испытывал. Трение было огромным. Он почувствовал, как она кончила со спазмами и сокращениями. Это сделало ее еще туже. Его член дернулся. Восхитительный восторг заставил его пальцы на ногах сжаться.

Он излил в нее больше спермы, чем когда-либо считал возможным.

Она рухнула с протяжным вздохом. Он упал на нее сверху, чувствуя себя совершенно опустошенным. Минуту они лежали, неловко обнявшись. Затем он почувствовал, как она смеется и хихикает рядом с ним.

Он скатился с нее, тяжело дыша. Она выползла из-под него. Затем она перевернулась на спину, тяжело дыша. Он повернулся, опираясь на локоть.

– Почему, Сью?

***

Она повернула голову и посмотрела на него снизу-вверх. Ее глаза блестели, а губы насмехались над ним.

– Знаешь, ты был не так уж плох, дорогой, – сказала она. – Учитывая отсутствие у тебя практики. Эмм... или я должна сказать, отсутствие практики в некоторых вещах, которые я тебе никогда не позволяла?

Она усмехнулась.

Он смотрел на ее измазанное лицо, на растрепанные кудри.

– Почему, Сью? – снова спросил он.

– Ну, что ж, – усмехнулась она. – Полагаю, ты просто умираешь от желания услышать, милый. Но я уверена, что это не порадует тебя.

– Испытай, – со вздохом сказал он. – Хотя, думаю, что это просто старая скучная куча разных клише. Значит, ты – шлюха. Ты трахаешься на стороне, может быть, уже много лет. Ты лгала и унижала меня. Давала другим то, в чем отказывала мне. А теперь ткнула этим мне под нос. Полагаю, таков итог?

– Шшш, дорогой, – сказала она, касаясь моих губ. – Не думаю, что это скучно. По крайней мере, не для меня. Пожалуйста, послушай, что случилось. И почему.

Он посмотрел на нее.

Восторг прошел. Он увидел суровое лицо, лишенное чувств, и задумался. Как она могла быть той самой женщиной, которую он любил много лет? Что случилось с этой женщиной? Где она была? Что пошло не так?

Он упал на спину. Затем почувствовал на своей груди ее руку. Ее лицо было прямо над его.

Она улыбнулась.

– Видишь ли, Джек. Я устала от тебя. Устала ждать тебя на каждом повороте дороги. Я должна была двигаться дальше, идти дальше, Джек. Но ты не мог за мной угнаться. Боже мой, почему ты должен был стать таким занудой?

Он догадался, что ему не нужно ничего говорить. Сью использовала свой обычный деловой голос. Он знал, что причин прерывать ее нет. Она даже не хочет его слышать.

– Около трех лет назад я узнала, насколько неудачным был мой выбор выйти замуж за тебя. В тебе нет жизни, Джек. Ни амбиций, ни страсти. Ничего.

Она позволила себе немного помолчать. Он ничего не говорил.

– После того как узнала, что у нас не может быть детей, я надеялась, что у нас, по крайней мере, будет общий успех, Джек. Общая цель. Мое дело. Наш бизнес. Но ты предпочел свою скучную, маленькую работу счетовода с девяти до пяти. Черт возьми, Джек, ты мог бы стать моим финансовым директором. Я даже мечтала о том, чтобы ты был рядом со мной, пока мы завоевываем страну...

Ее стальной прищур сменился на более мягкий взгляд. Но это было всего на секунду. Она горько рассмеялась.

– Ты отказался от этого. Просто так.

Брови Джека поползли вверх.

– Ты никогда не просила меня, милая, – сказал он. Его голос звучал сухо. Не было никаких эмоций.

Сью, вздрогнув, села. Это заставило ее сиськи подпрыгнуть.

– Просила? Должна ли я была просить? Ты видел, как я билась в тот первый год, когда открыла три новых филиала. Видел финансовые проблемы. Ты когда-нибудь подумал о том, чтобы помочь мне? Хоть когда-нибудь?

Он тоже сел, прислонившись к спинке кровати. «Боже мой, – подумал он, – она выглядит такой красивой даже сейчас». Он закрыл глаза, чтобы стереть изображение. Это не сработало.

– Да, милая, – сказал он, снова открывая глаза, – я это сделал. Я финансировал твой старт. Одолжил денег, так как только моя солидная работа явилась достаточным залогом, чтобы получить их, помнишь? Я рисковал своей работой, чтобы раздобыть тебе деньги, необходимые для покупки агентства.

Она поморщилась и сделала небрежный жест.

– Старо, Джек! Старо, очень старо. Пожалуйста, не напоминай мне постоянно об этом. Я все вернула.

Она завернулась в простыню. Он молча поблагодарил ее за это.

– Но, Джек, прежде чем ты попытаешься быть со мной умничать, где, черт возьми, ты был, когда я рвала задницу, чтобы заработать деньги для возврата этого кредита? Ты когда-нибудь думал о том, чтобы помочь мне? Хоть самую малость?

– О, но я это делал, дорогая, – сказал он. – Я помог тебе планировать. Давал тебе советы, когда ты хотела вкладывать деньги. Консультировался для тебя с лучшими экспертами. Просмотрел все твои книги и давал тебе совет, помнишь? О, уверен, что помнишь. Я указывал на то, где ты подвергалась опасному риску. Даже рассказал, как достичь своей цели, не подвергаясь такому риску. Мне потребовались недели, чтобы составить разумный план. Это могло бы стоить тебе, возможно, одного дополнительного года. Но это было бы...

Она подняла руки. Ее лицо выглядело так, словно в комнату вывалили грузовик дерьма.

– Ты советовал? Ты указывал на это? Черт возьми, Джек. Ты только висел у меня на ногах как гиря. Ты все затягивал, жалуясь на, цитирую, опасные инвестиции.

Скрюченными пальцами она делала банальные знаки «цитата». Он это ненавидел.

– Ну, ты – тупой идиот, – продолжала она. – Я не хотела ждать лишний год. Я пошла на риск, и теперь посмотри, где я. И посмотри, где – ты, ты, маленький, жалкий человечек. Тащишься в свой глупый маленький офис каждый скучный день, считая, считая...

Она корчила смешные рожицы, говоря. Затем хихикнула.

– Признай это, Джек. Я переросла тебя. Я завела друзей в таких местах, о которых ты мог только мечтать. Люди смотрят на меня снизу-вверх, Джек. Они видят меня. Я подъехала к повороту дороги, за который ты не можешь последовать. Я сделала это, Джек! И сделала все сама.

Она откинулась на пятки. Ее лицо от волнения раскраснелось. Простыня соскользнула с ее идеальных сисек. Он печально наблюдал за ними.

– Поздравляю, Сью, – сказал он. – Теперь я могу идти? Полагаю, ты повеселилась.

Она усмехнулась.

– О нет, милый. Лучшее еще впереди. Помнишь, как ты спросил, не хочу ли я развестись?

Это слово заставило его поднять глаза. Она рассмеялась.

– Должна признать, что ты меня напугал, Джек. Не вопросом, естественно. Я даже думала, фух, он когда-нибудь спросит? Но мне не подходило время. Видишь ли, дорогой...

Она наклонилась вперед. Это позволило ее сиськам свободно болтаться.

– Видишь ли, я действительно хочу с тобой развестись. Джек. Но есть кое-что, что мне нужно больше. Я до боли хочу наконец освободиться от этого мертвого груза по имени Джек Мамсфорд. Но это должно быть на моих условиях, дорогой. Пожалуйста, сядь поудобнее и слушай!

Она опять натянула простыню.

– Джек... У меня есть покупатель на мою туристическую компанию. И он готов заплатить такую огромную сумму денег, что я не могу отказаться. Мы говорим почти о ста миллионах долларов, дорогой.

Она сияла от гордости, пытаясь заставить его среагировать.

Он молча смотрел.

– Ну, в любом случае, – продолжила она с легким намеком на разочарование из-за отсутствия отклика. – Видишь ли... если я продам ее, будучи замужем за тобой, половина этих сладких денег могла бы в конечном итоге стать твоей. Так с чего бы мне делиться своими кровно заработанными деньгами с таким неудачником как ты, Джек?

Она ухмыльнулась.

– Нет, дорогой, – продолжила она. – Я очень хотела развода. Но для того чтобы сохранить свои кровно заработанные деньги, мне требуется, чтобы он был на моих условиях. Это должен быть развод, в котором мне вообще не придется делиться. Поэтому мне нужно было, чтобы ты мне изменил.

Еще одно молчание, которое он не стал заполнять. Она продолжила, улыбаясь.

– Но как мог такой до скуки добропорядочный гражданин как ты изменить своей любящей жене? Даже после того как я обходилась с тобой так, как это делала, ты просто сидел и дулся. И вот тогда я устроила свое маленькое шоу. Тебе просто не хватило любопытства, чтобы выяснить это самостоятельно. Так что, мне пришлось затащить тебя на переднее сиденье.

Она потянулась, вдавливая свои возбужденные соски в простыню.

– Я знала, что ты будешь навещать здесь своего клиента, Джек. Я обронила маленький коробок спичек, помнишь? Я знала, что он вызовет даже твое любопытство. И знала, как мое маленькое свидание с парнями подействует на тебя. Они – всего лишь два члена в бесконечном ряду, милый. Меня трахали многие. И будут трахать многие другие. Я буду богатой шлюхой, дорогой. Мужчины будут убивать за меня.

Ее глаза сияли.

– Я знала, что ты сделаешь, увидев меня с этими парнями. Я так хорошо тебя знаю, Джек. Я знала, что ты вернешься. Вот так я сегодня оказалась здесь. Или, скорее, моя распутная рыжеволосая сестра, ждущая тебя. Вот она!

Она приняла насмешливо сексуальную позу.

– Мои приятели по ебле снимали все что мы делали, дорогой. Они снимали нас в баре. Отловили по дороге сюда. И, о да! Здесь. Каждый вздох, каждый стон записаны, дорогой. Ты просто был слишком одурманен, чтобы это заметить! Все это записано на симпатичном маленьком диске. Я прикажу сделать для тебя копию, хотя бы в память о старых временах.

Она хихикнула.

– Джек, – сказала она. – Джек, дорогой, ты облажался. По-королевски трахнут. У меня есть доказательства того, что ты изменил мне с рыжеволосой шлюхой в отеле далеко от дома. Я знаю, что она – это я. Как и ты. Но в суде это так несущественно, не так ли?

Она соскользнула с кровати, стоя обнаженной. Она обхватила ладонями свои груди и показала их ему. Потом чмокнула губками в поцелуе.

– У меня есть документы о разводе, готовые для твоей подписи, Джек. Тебя обслужат, и ты ничего, ничего, ничего не получишь!

Ее смешок превратился в хихиканье. Это делало ее уродливой.

– Теперь я могу идти? – спросил он.

***

Вернувшись домой, он несколько дней не видел Сью. Что он на самом деле увидел, так это мужчину на пороге своего дома. Мужчина протянул ему большой конверт. В нем лежали документы о разводе.

Он спросил мужчину, не хочет ли тот кофе или чего-нибудь выпить, но тот вежливо отказался и ушел. Так что, Джек налил себе кофе и вскрыл конверт. Ах, да, он увидел, что причиной развода была не супружеская измена. Просто непреодолимые разногласия. Он увидел, что Сью оставляет ему дом и один из бимеров. Их скудные сбережения будут поделены пополам.

Там было отдельное письмо. В нем Сью посоветовала ему согласиться. Если он этого не сделает, то знает, что сделает она. И у них был штат, который очень добр к верным женщинам.

Любой, кто не знал о планах Сью продать бизнес, счел бы это очень щедрым предложением. Если он не согласится с условиями соглашения, как она предлагает, то утратит все свои права на любую часть агентства. Если вместо этого он решит бороться с условиями, она обнародует диск. Она сделает это не только в суде, но и отправит его их друзьям, его семье и его боссу – и он все равно лишится всех прав на туристическое агентство. «Да, – размышлял он. – Должно быть, таков был ход ее мыслей».

Он отхлебнул кофе.

Затем позвонил по телефону. Разговор был долгим. Повесив трубку, он наполнил большой термос свежим кофе и удалился в свой маленький домашний кабинет.

Он оставался там до тех пор, пока термос не опустел.

Прошло два часа. Он сделал еще один телефонный звонок. Затем подписал бумаги, принял душ и вышел из дома. Нашел офис ее адвоката и бросил там подписанные бумаги. Затем отправился перекусить в ресторан в центре города.

Посвистывая.

***

Джек Мамсфорд и Сью Линдон развелись двенадцатого апреля. Тринадцатого числа налоговая служба провела обыск в шести агентствах Сью. В пятницу. Выяснилось, что Сью не заплатила большую часть своих налогов за последние три года. Было также найдено довольно много доказательств мошенничества.

Маленькая империя путешествий так и не была продана.

Сью Линдон нашла свое предназначение в качестве шлюхи, но мы можем усомниться в том, что она планировала делать именно с двумя бычьими лесбиянками в тюрьме штата.

Ее финансовый директор и адвокат (у которых было поразительное сходство с двумя джентльменами в баре отеля в трех городах от дома) также были осуждены за участие в мошеннических действиях. Они оказались бы в тюрьме, если бы не бежали из страны с большей частью резервов агентства.

А Джек?

Что ж, Джек боролся с тем, чтобы сказать Сью, что это именно он сообщил в Налоговую службу. Он не сказал ей, что был тем, кто предоставил им все доказательства и сказал, где искать.

Он также так и не сказал ей, что все еще любит ее.

Он продал помпезный дом и БМВ, снял хорошую квартиру недалеко от работы. И дважды получал повышение, прежде чем нашел себе обычную женщину с красивыми глазами, которая увидела его. Сейчас они живут в обычном доме в обычном пригороде.

Двое их обычных детей – самый необычный подарок, который они когда-либо получали.