Федор Зуев — офицер запаса. Часть 3: Жизнь с гражданским уклоном

Федор Зуев по своему характеру был не гражданским, а военным человеком. Еще бы! Прослужить на флоте целых тридцать лет, а до того врасти в жизнь будущего командира морского коллектива — было его мечтой с самого детства. И он считал, что государство не для того тратило на него все эти годы столько денег, чтобы отказаться сейчас от флота он просто не имеет права. Тем более, что здоровье его не подкачало, он никогда не пил спиртного стаканами, а только маленькой рюмочкой в течение всего самого важного застолья, а, уйдя из флота, он совсем отказался от рюмки, перейдя на безалкогольное пиво или лимонад. Да, на первом курсе он покуривал в кругу смазливых девиц, которые не считали мужчиной того юношу, который не курил.

Подумав об этом, он тут же бросил курить, объясняя особо любопытным, что его не тянет к курящей женщине, какой бы красивой она не была. Да, некоторые из них считали его сопляком-мальчишкой, но он чхал на их мнение с высокой колокольни, придерживаясь, мудрому правилу «Курение-это зло"». Единственной его слабостью было то, с чем он не мог вести борьбу, это — прекрасный пол. Когда он видел красивую и умную женщину, то его так тянуло к ней, как пьяницу к бутылке... И если ему не удавалось победить ее в постели, то он считал, что это одно из поражений в борьбе за секс с прекрасным полом. Некоторым друзьям из его окружения везло в те дни, когда в карманах было пусто, а до получки — далеко. Они, сговорившись, знакомили его с красивой женщиной и ставили на игру небольшие, но столь необходимые деньги, которые он проигрывал, под громкий хохот друзей. А когда он выигрывал, то сам не замечал, как они вымаливали у него выигрыш, смеясь и обнимая неудачника.

Такого «собутыльника» было очень выгодно приглашать к стойке бара, не пьяницу, которому все мало, а на кофе или мороженое у них денег для угощения «победителя» всегда хватало Иногда сгоряча его называли тюхой, но он только победно улыбался, говоря: «Чем больше рюмочек, тем слабее сердце». Его за это прозвали белым гусем в черной стае, но он не обижался и с упорством обреченного продолжал поступать так, как подсказывал ему его могучий мозг. Некоторые, в порыве гнева на него даже в присутствии женщин, называли его размазней, но тут каждый раз одна из них выкладывала: «Это ты — размазня. А у него стоит и будет стоять во славу русских женщин!»... Поэтому, редко кто из них ему отказывал. Увидев блеск в его глазах, которыми он «ощупывал женские прелести» в любое время и в любой компании. Этот взгляд был у него до того жгучим, что женщина чувствовала, как таит ее сердце, и тут же сдавалась, шепнув: «Ладно! Ну, пошли... « и уводила его подальше от любопытных глаз. На что наш начальник полит отдела базы был аккуратным и принципиальным в этом вопросе по идейному нашему воспитанию, да и тот сгорел с женой своего заместителя, которая взяла политработника за руку и увела его в женский туалет. Совершив акт горячей любви, тот виновато рассказывал друзьям, что он потерял память, когда увидел глаза Зуева, вроде бы раздевающие эту даму.

Алиса полнела каждый день. Зуев хмурился, боясь за судьбу ребенка, но мудрая мать успокаивала его, говоря, что первая беременность так нередко проходит. И вот настал тот день, когда Алису увезла скорая. Зуев не мог спать, он переживал, ворочаясь в постели, как шашлык на вертеле, и едва заснул, как тут же почувствовал на своем лице чью-то ладонь. Он не мог сообразить кто это, как тут же услышал чей-то шепот. Он вскочил и включил ночную лампу. Перед ним в белой прозрачной комбинации сидела Капа. Он подумал, что это сон, но она лукаво улыбнулась и сказала: «Не бойся. Я не из звезды упала, а прилетела на самолете, не хотела тебя терзать вопросами, глядя, как ты осунулся. Что Алиса плохо готовит?

— Ну, что ты Капа. Она не только отличная жена, но и хорошая кулинарка...

— Любишь ее?

— Конечно...

— А меня?

— Тебя давно не было, и я отвык...

— А я не отвыкла. Ночи с тобой у меня на всю жизнь здесь остались, — постучала она пальцем по виску...

— Но, какими судьбами?

— Ты знаешь поговорку: «Судьба играет человеком», а «человек играет на трубе».

— Значит наши прошлые отношения это игра?

— Ну, что ты, Федя! Я любила тебя и буду любить вечно. Надеюсь, что вторая жена тебе не помешает?

— А как же Алиса?

— Она тоже любит тебя...

— А дальше?

— Ты что? Стал тугодумом? Значит, будем любить тебя вместе. Тебя устраивает такой вариант?.

— Боюсь, что Алиса будет против. Она у меня ревнивая. Кстати, а ты, все же скажи, откуда ты прилетела? — поднял он палец в небо.

— Нет. Не оттуда. Я работала во Владивостоке в госпитале день и ночь. Устала, как ломовая лошадь. Пришла к начальнику госпиталя, стала на колени и сказала:: «Отпусти ты меня в море, золотая рыбка. Нет мне в жизни покоя. Не могу жить одной, когда все мои любимые люди живут в Севастополе. Он посмотрел на меня внимательно и кивнул в строну кровати. Я сразу поняла, что пора раздеться. Он молчал при этом всю ночь, а потом сказал:

— Знаете, Капитолина, вы не только хороший специалист по вашему направлению в медицине, но я вас отпущу в ваш Севастополь сразу же, как только вы передадите свои обязанности вашей помощнице. В Севастополе, кстати» в морском госпитале уже есть такая же должность. Я позвонил, вас там ждут. А здесь вам делать просто нечего. Уезжайте...

— Мне немного обидно за такие слова, неужели я вам как женщина не понравилась?

— Ну, что вы, милая?! Любовь с вами это — рай и ад...

— Ну, рай, положим. Я знаю, а ад почему?

— Потому, что я не выдержу такого чувства к вам и далее, а потом я разведусь с женой, брошу детей и приду к вам. Вас устраивает такой вариант вашего счастья на моем несчастье?

— Вы, умница, товарищ полковник! Вы прочитали мои мысли. Я еду в Севастополь?

— С Богом, красавица, я вас никогда не забуду, разве что когда приеду в отпуск искупаемся вместе в Черном море, вот и все...

— Значит, купаться будем?

— И купаться тоже. Мне Алиса говорила, что вам хорошую квартиру дают...

— Вот и хорошо. Сначала поживете пока у нас, а потом, когда ваше бэби подрастет, будем жить отдельно, но раз или два раза в неделю, и вместе не помешает. Алиска любит меня и на это дело, — она дотронулась ладошкой до своей киски, заметной через комбинацию, — она косо не посмотрит, если заметит, что ей одной тяжело кохать ребенка и ублажать мужа... Она сама мне говорила, что настанет время, когда ты будешь изменять ей со мной по обоюдной между нами договоренности. Ведь секс — это одна из человеческих потребностей, которая не может быть нравственной или безнравственной, а только естественной, как любая физиологическая потребность человеческого организма. Чуешь? Потребность. Об этом еще писал Август Бебель. Читай книгу его «Женщина и социализм». Там все разложено по полочкам. Мудрые были люди, не то, что нынешнее племя...

— Богатыри! Не вы! — усмехнулась Капа..

— А ведь ты, пожалуй, права. Скажу больше. Прибалты еще дальше ушли. Они считают секс по любви не изменой, а физическим удовлетворением, изменой считают уход супруга из семьи с оставлением детей на произвол судьбы. А остальное — игры, игры...

— Согласна! Вы только об этом Алиске не говорите. А не то обидеться. Скажет, я что хуже другой? И будет права. Нельзя рвать душу не только любому, но и любимому человеку, иначе мир погрузится в сплошную драчку между супругами и провал цивилизации.

— Ах! Какая ты мудрая баба! — он обнял ее за плечи, запустив ладонь между колен, — давай попробуем, не забыли ли мы то, чему так радовались в первые дни нашего знакомства? Кстати. У меня есть друг, у которого это дело размером что у хорошего жеребца. Ни одна из баб не может перед ним устоять. Его Павлом зовут. Ты не хочешь помериться с ним своими сексуальными силами?...

— А как отвечали раньше на все вопросы пионеры? — усмехнулась она.

— Всегда готов!

— Во, на флоте еще говорят: «Так

держать! ».

— Отлично, моряк! Держи покрепче! Сейчас я испробую на прочность матросскую силу. Он развернул ее спиной к себе, нагнул, слегка раздвинул своей ногой ее ноги в сапожках и так вдул ей прямо в то место, где трепетала от нетерпения ее «киска», что она охнула, слегка присела, затем тут же выпрямила ноги, согнулась спиной так, что чуть не достала головой пола и прошептала:

— Давай! Только быстро...

— Это, как получится, мадам, — хмыкнул он.

— Если не получится, то нечего и начинать! — грубо ответила она, стараясь поднять тело в вертикальное положение, но тут же почувствовала, как его дружок уже вовсю шворит в ее уже влажную дырочку...

— «Ладно, уж! Пусть трахает! Он человек неплохой, может быть еще и пригодится», — думала она, помогая ему совершать возвратно-поступательные движения, от которых его удары казались ей мальчишеской шалостью.

— « Ну, и мужик! А еще доктор, Ну есть же такие мужики, которые и этого не умеют», — усмехнулась она, вцепившись ногтями в его член, который она со всех сил старалась загнать, как можно глубже, «иначе мне оргазма не видать», — думала она. написано для bеstwеаpоn.ru Он вдруг озверел, член у него выпрямился как ствол дерева после бури, он схватил ее за пояс обоими руками и стал, что было мочи, стучать ее попой о свои ноги и

яички, которым становилось больно от таких ударов. Она слышала, как свистит что-то у нее в ушах. «Видимо от перегрузки», — подумала она. Но он толкнул ее к топчану, на котором он осматривал больных, и так засадил ей, что она охнула, обернулась и увидела крупные капли пота на его отвислых щеках, и тут его «мальчик» стал вздрагивать, выливая что-то липкое в ее тело.

— Ну, как ты? — спросил он, вытирая белым бинтом ее промежность.

— Все хорошо, мой доктор! Ты справился со своей задачей. Кстати, как часто ты используешь этот топчан, для таких целей? — ее насмешливо выпученные глаза выражали крайнее любопытство.

— А что?

— Да он у тебя шатается...

— Может быть это я шатался? — он стал ощупывать диван... Нет, он не шатается...

— Ну, тогда меня мои старые ноги плохо держали, — улыбнулась она, подтягивая черные кожаные голенища сапог.

— Ладно, Капа! Тебе пора. Иди в общую часть, там тебе приготовили все документы...

— А деньги? — повернулась она.

— Вот тебе от меня подарок, — он вынул из стола увесистый пакет, — а остальное получишь в финчасти. Ну, иди ко мне, надо же нам расстаться по-русски, — он обнял ее и так крепко поцеловал в губы, что она едва перевела дух.

— До свидания, мой доктор Айболит, — она кинула ему воздушный поцелуй...

— Прощай, моя девочка, но не забывай, что тут тебе всегда рады и твой возлюбленный всегда тебя ждет...

... Зуев уже побрился, умылся, как мать тут же принесла ему чай со свежей смородиной и порцией пирожков.

— Ешь, моя радость, все свежее. Только приготовила. Она хотела еще что-то сказать, как тут же зазвонил телефон.

— Товарищ капитан второго ранга Зуев?

— Так точно! А вы кто?

— Дежурный по штабу флота капитан третьего ранга Васнецов. Вас Командующий флотом приглашает к себе на 10—00.

— Есть! — коротко ответил Зуев, сел и подумал: И за чем же еще я ему нужен?

Когда он подошел к двери кабинета командующего флотом, то она вдруг открылась и из нее вынырнул адъютант мичман Терлецкий.

— Капитан второго ранга Зуев?

— Зачем меня вызвал шеф? — небрежно спросил Зуев, стараясь подавить свое волнение..

— Заходите, пожалуйста. Он сам вам все расскажет.

Он вошел, прошел к столу через группу офицеров и увидел Командующего. Что-то знакомое показалось в его лице: тот же выдвинутый вперед острый подбородок, прямой нос, морщинистый лоб и глаза, синие, как море. Такие глаза он видел впервые еще в училище у одного курсанта, который сидел в классе за старым столом, но волос, был черный, а теперь у вице-адмирала был подкрашен сединой...

— Ну, дальневосточный герой, подойди поближе, — протянул комфлот узкую, но как потом оказалось весьма крепкую и мозолистую руку.

— Товарищ Командующий Флотом. Капитан второго ранга в запасе... _ начал было он, но тот подошел, положил руку на правое плечо и спросил: «Что постарел я? Даже не узнать? — спросил он. Зуев выпрямился и бодро ответил:

— Вас-то и не узнать?!. У меня хорошая память. Петр Швед, вот вы кто, курсант Высшего военно-морского инженеров оружия училища в Питере...

— Стоп! Не разглашать! — подтолкнул его командующий к столу.

— Это мой товарищ по классу капитан второго ранга Зуев... Стоп! Пардон. Приказом Главкома ВМФ капитану второго ранга Зуеву присвоено очередное воинское звание, так что, поздравляю тебя, Федор, вот твои погоны...

Офицеры захлопали в ладоши и стали поздравлять Зуева крепкими рукопожатиями.

Когда кабинет опустел, командующий пригласил его присесть на диван и сказал:

— Федор! Я давно не Петр Швед, а Петр Алексеевич Шведов. Пришлось сменить фамилию, но это уже другой разговор. Как-нибудь расскажу. Ты же помнишь, как я всех удивил своим дипломным проектом, мне открыли все дороги и вот до Командующего флотом дослужился. Не буду спрашивать о твоей судьбе, я и так все о ней знаю. Скажи просто: хочешь поработать у меня в аналитической группе? Там должность главного инженера освободилась.

— И что же я буду делать там среди твоих инженеров? Небось, одних ассов подобрал?

— Не спорю. Люди там умные, но ты будешь работать один. Понимаешь. К нам скоро поступять новые Пл, совсем другое вооружение и механизмы. Правда командиры БЧ сидят на них с момента начала их постройки, разобрались кое в чем. Но есть ньюансы, когда на командире БЧ висит вооружение не его или почти не его номенклатуры. Надо разобраться с ними, а для этого надо на лодках перевернуть всю техническую литературу и изготовить обязанности командиров БЧ по закреплению за ними их номенклатуры. Это дело не простое, т. к. есть изделия, которые обеспечивают только определенные отсеки, это легко, но когда два или три отсека, то это уже сложнее, а вот общекарабельные системы, как, скажем, по тушению пожара, везде присутствуют, но кто за них отвечает многим не понятно. Заводчане сидят как рыбы, на все вопросы только и отвечают, что в технической документации все сказано, но я глянул и обалдел, так как не нашел хозяина системы пожаротушения. Понимаешь.?! Не дай бог такой экипаж выйдет в море при острой боевой обстановки. Они же сами себя и утопят. Вот тогда я и вспомнил о тебе. Кстати, завтра приходи в штаб в форме с новыми погонами. Так легче будет говорить с командирами и старпомами на всех кораблях флота. Ты усек мою мысль?

— Я все понял, товарищ командующий флотом!

— А ну-ка сядь, грубиян. Зажми нервы в кулаке, и работай. Я не виноват, что тебя так мордовали на Тихом флоте (так Командующий называл Тихоокеанский флот), но что поделаешь. Тебя гнобили там не просто ради забавы: Жену твою Людку отбивали от тебя для Егорова. Я про эту аферу все знаю, и добились своего, сволочи. Но ничего. Стану первым замом главкома я с ними разберусь. Кстати, ты смотрел свою квартиру?

— Конечно...

— Понравилась?

— Еще бы!

— А ты знал, что в ней жил глава военной разведки флота генерал Намгаладзе, личный друг Сталина...

— Знал. Я эту квартиру еще с сорок первого года помню. Тогда мне было восемь, а моя мать дружила с женой Намгаладзе. У него мой отец был начальником АХЧ, и поссорился с грузином, тот приказал не отдавать продукты оставшемуся населению, а все уничтожить, а тут мамины родители остались, отец и отдал им консервы. Намгаладзе наорал на него и приказал отстранить его от должности, тогда отец ушел в Чапаевскую дивизию и погиб на 35 — пятой батарее. Там его и захоронили в братской могиле, но фамилия на стене музея значится...

Да много полегло здесь наших, но и потом мы им всыпали, когда брали Севастополь... — Петр улыбнулся и спросил:

— Слышал я, что ты вроде бы женился, — и в этот момент зазвонил телефон. Петр взял трубку и перекинул флажок, чтобы слышали все голос из телефона.

— Товарищ Командующий. Докладывает начальник госпиталя Черноморского флота, полковник Береговой. Капитан второго ранга Зуев у вас?

— Капитан первого ранга Зуев у меня...

— Докладываю. Час тому назад его жена родила ему сына Александра, 3750 гр. весом и дочку Екатерину Великую в 3550 гр. веса. Детишки — класс. Сейчас они спят вместе с мамой. Потом доложим подробнее...

— Ага! Попался тихоня. И кто же твоя жена?

— Двадцати трехлетняя девчонка Алиса из страны чудес, — ответил Зуев и приложил платок к глазам.

— Ну, что ты, друже? Радоваться надо! — Тихо сказал Петр.

— А я и плачу от радости, ответил Петр.

Потом комфлот налил рюмку коньяка и они выпили за новых хозяев мира, комфлот дал свою машину и Зуев покатил в госпиталь, где через час проснулась его Алиса, которая обняла его рукой и сказала:

— А ну, скажи, кто у тебя настоящая жена?

— Ты! А кто же еще?

— Ты довольна, что двойня?

— Еще бы! Отмучилась один раз и на всю жизнь радость, что такие дети.

— А имена ты придумала?

— Нет! Это мы совместно с Капочкой. Сам посуди: Александр Македонский, Александр Суворов, Александр Пушкин... или Екатерина Великая! Честь ей и хвала, а какая-то мразь все время ее грязью мажет...

— Есть среди хороших людей и обормоты. Что поделаешь? Такова жизнь...

— Ты не устал со мной?

— Что-ты? Говори...

— Я еще слаба, полежу с часок и засну... А как там крутится возле тебя Капитолина?

— Крутится, но на шею не просится...

— Надо же! Не узнаю Капу...

— Она меня стесняется. Сейчас устраивается в наш госпиталь, старшей медсестрой...

— Это ее призвание. Но, если уж очень сильно захочешь, то уложи ее с собой. Я разрешаю. Не люблю, когда мужики за это место рукой держаться, а иногда и мастурбируют до упада...

— Не думай об этом. Наше счастье еще впереди. Будет еще много чудес, не зря же мы голыми лежали на Крымской земле. Она же волшебная...

— Откуда ты знаешь?

— Мы же с тобой только сыночка ждали, а получили и доченьку. Это ли не великое счастье? Да! Командующий велел от себя поцеловать тебя и поздравить с верной службой Родине...

— Так целуй же скорее, — она отдернула одеяло.

— Нет! На сей раз только в губки, а вот потом туда, куда захочешь.

— А если я везде захочу?

— Значит туда и поцелуем, и Капу еще пригласим...

— Ладно! Целуй в губы и привет твоему командующему. За квартиру и твои новые погоны ему большое спасибо...

23.12.2018 г. Эдуард Зайцев.