Фазы луны. Часть 3

Полнолуние

Я проснулся в начале ночи. Было видно еще сереющее небо – угасший след заката. Я проснулся от тихого стука в раму открытого окна. На балконе моей спальни стояла Люба, закутанная в простыню. Я летом всегда сплю совершенно обнаженный из – за жары, но закрывшись простыней почти с головой, чтобы спастись от комаров. Я приподнялся на кровати.

– Пойдем, освежимся в бассейне, – предложила Люба.

– Сейчас?

– Ну да, а то жарко ужасно.

– Оч. романтично. Купаемся голыми при луне.

– Вот, вот. Ночное приключение в духе Тысячи и Одной ночи.

Мы спустились к черной воде бассейна. Было очень темно, потому что луна была закрыта облаком. Люба шла впереди, и когда подошла к воде, плавным жестом сбросила с себя простыню. В темноте я угадал силуэт ее полных бедер и линию груди. Она медленно вошла в воду. Я бросив свое покрывало тут же последовал за ней. Она проплыла всего несколько метров, но потом вернулась к бортику. Я – за ней. Прислонившись спиной к стенке, она повернулась ко мне. Проглянувшая луна осветила туманным светом ее густые локоны, плечи и верх груди, не покрытую водой.

Я приблизился к ней. Мне не было видно выражение ее глаз, все утопало в темноте. Когда я оказался рядом, она взяла мое лицо в руки и поцеловала меня в губы. Поцелуем мягким и нежным, сестринским.

Я положил обе руки на бортик и приник своим телом к ее обнаженному телу. Наши груди, живот, бедра были плотно прижаты друг к другу. Я чувствовал дрожь в ее теле, она, наверное, ощущала мое возбуждение на своем естестве.

Я опять приник к ее губам, и она ответила мне теперь уже жарким поцелуем истомившегося желания. Мои руки гуляли по ее напрягшемуся телу, пока дыхание через короткое время не стало совсем тяжелым.

Она раскрыла ноги навстречу мне, и я вошел в нее. Медленно. Она внимала моему движению, закрыв глаза и немного постанывая. Руки ее и ноги были обвиты вокруг моего тела, голова запрокинута. По темной воде бассейна от нас расходились серебристые волны. Они становились все сильнее. Я почувствовал ее движения навстречу мне и потом и теплые волны внутри ее тела. Она бурно задышала мне в плечо, и во мне сверкнула молния, и покатился гром, извергаясь из моего тела в ее глубины.

– Побудь во мне подольше, – прошептала Люба, склонившись мне на плечо., – Ты, ты чудесный...

Когда мы, наконец, разъединились и вылезли из бассейна, ноги меня держали совсем плохо. Это был мощнейший оргазм, какого у меня может, никогда и не было. Мне казалось, люба тоже испытывала подобное.

Мы долго лежали на моей двуспальной кровати, в темноте и гладили друг друга.

– Это судьба, – сказала Люба, – случилось то, что должно было случиться. Я сумасшедшая. И ты сумасшедший.

Она перевернулась на спину, и я впервые отчетливо увидел ее обнаженное тело. Груди ее были не слишком велики, но как будто налиты тяжелым воском. Соски совсем маленькие, остроконечной формы. Бедра и ноги еще не потеряли стройности, а живот казался мягким и нежным как пуховая подушка. Я коснулся его рукой, чтобы проверить свои ощущения.

– Что меня так разглядываешь? – она казалась смущенной

– Ты в прекрасной форме, наверное, занимаешься чем – нибудь?

– Какая уж там форма. Так, хожу иногда на фитнесс, но кое – как, просто для времяпрепровождения. А ты тоже ничего, не расплылся еще.

Знаешь, спать совсем не хочется. Когда я разрядилась с тобой, с меня будто смыло всю тяжесть, я внутренне распрямилась. Я тебе так благодарна, милый, родной мой братик! Я почувствовала твое горячее семя внутри, и это было такое сильное ощущение, какого я наверное еще никогда не испытывала в жизни. Это какая – то магия.

– Именно магия! Ты меня просто приворожила. Я вот сейчас смотрю на тебя, и опять хочу тебя... Только у меня почему – то такое странное чувство, что я с тобой изменяю своей жене.

– А ты ей вообще изменял?

– Да, было дело. Несколько раз.

– С кем же?

– Да, с ее же подружками, главным образом. А ты изменяла мужу когда – нибудь?

– Володе – нет. А первому мужу довольно часто. Я его и не любила.

– А как это было.

– Ну, обычно. Еще в институте, когда училась. Но там это было ужасно все неудобно: в коридоре, чуть ли не стоя

... Потом бывало на картошке, куда мы от работы ездили. Был у меня там один ухажер, гуляла с ним по далеким полям... Только мне все это не особенно нравилось – на копне сена. Грязища, все – таки там, в нашей отечественной деревне. Я всегда боялась чего – нибудь подцепить.

– Ну а дома, когда ты возвращалась?

– А дома все это прекращалось. Условий особо не было, да и желания продолжать тоже. Во всяком случае, с моей стороны. А ты где же встречался со своими любовницами?

– Да, тоже были сложности с местом. Я был женат, они замужем. Все тоже происходило украдкой, второпях. Да и стоя, тоже. Один раз я, помню, оказался с моей подругой у приятеля в его дачной сауне. И там, когда остальные гости ушли, мы остались вдвоем и зашли в парилку. Мы сняли с себя всю одежду, и в тусклом светильнике этой парилки я смотрел на ее блестящее, покрытое потом тело. И мне так захотелось, что я не мог уже сдерживаться. Когда мы вышли, наконец, в предбанник я прижал ее к двери и вошел в нее стоя. Она просто рыдала и царапала меня ногтями по спине. Это было здорово. Царапины остались не только у меня на спине, у нее тоже – от той самой двери. Так что нам потом своим супругам надо было что – то объяснять.

А с одной подругой я встречался долго, потому что это был серьезный роман. Ее, кстати, звали Люба, как и тебя. Это было вскоре после того, как жена сделала от меня аборт. Я очень переживал, думал даже с ней расстаться. Но потом встретил Любу, и этот, как ни странно, продлило наш брак.

Мы встречались на квартире, которую я снял. Встречались довольно часто. Там уже не надо было таиться ни от кого и торопиться тоже. Она была как женщина довольно холодная, и разогреть ее было не просто.

– Но тебе это удавалось?

– Да, я заметил, что ей очень нравится, если я вхожу в нее сзади.

– В попку?

– Нет, нормальным образом. Но ее это заводило: она начинала ерзать подо мной, подавать попу навстречу моим движениям. Я брал ее груди в свои руки и прижимался сзади всем телом. Так мы кончали. А потом она сразу переворачивалась на спину, брала сигарету и долго курила, молча, глядя в потолок.

Пока я рассказывал, Люба придвинулась ко мне и положила колено мне на бедро. Я провел рукой по ее литой груди и поцеловал ее. Потом мы встретились губами.

– Я хочу тебя, – прошептала она. – Давай попробуем, как ты сейчас мне рассказывал.

Она чувствовала, что я уже готов к этому. Не ожидая моего ответа, она перевернулась на живот и слегка согнула колени. Ее ноги были раздвинуты ровно настолько, чтобы между ними уместились мои колени. Она еще подалась назад и шумно выдохнула, когда почувствовала меня у своего входа. Я обнял ее сзади и накрыл ее тяжелые груди ладонями. И со стоном вошел. Я видел ее руки, пальцы вцепились в подушку, будто хотели ее разорвать.

– Да, да, да, – вылетало из ее рта.

Я чувствовал в ней нарастающее напряжение. Черные волосы разметались по белому фону простыней. Пальцы конвульсивно сжимались вокруг белых складок. Наконец, она вытянулась и завибрировала всем телом.

– О – о – о. О – о – о, – вырвалось у нее из глубины.

И в этот момент у меня отказали все предохранители, и я обрушился в ее лоно своим потоком.

Перевернувшись на спину, она лежала, слегка расставив ноги, так что среди густых темных волос ее лобка было видно розовое лоно, все покрытое капельками моей жидкости. Она улыбалась, все еще глядя в потолок.

И я понял, что она уже больше не та сломленная тоской женщина, которая вошла в этот дом всего двумя днями ранее.

Она поднялась на кровати и, встав на ноги, сделала шаг от нее.

– Сестричка, не уходи! – Она полуобернулась ко мне, и в этот миг стала похожа античную статую. В свете луны резко очертилась чистая и благородная линия ее тела: изгиб шеи и плеч, прямая осанка амазонки, силуэт тяжелых бедер, сильные ноги, темные локоны, собранные в пучок. – Пожалуйста. Я хочу спать с тобой.

Она улыбнулась.

– В смысле я хочу просыпаться возле тебя. Чувствовать твое тепло рядом.

– Хорошо, любимый. Я буду с тобой, как ты хочешь. Я сама этого хочу. Сейчас я вернусь.

Приняв душ, я вновь рухнул на кровать и закрыл глаза. Голова немного кружилась. Была уже глубокая ночь. Любы все не было.