Это сладкое слово "НЕВОЛЯ"-5

ЭТО СЛАДКОЕ СЛОВО "НЕВОЛЯ"

Часть 5

Огромная фура мчалась по узкой автотрассе, проложенной среди песков Кара-Кума еще в те времена, когда существовал и процветал Советский Союз. Уже на пустыню спустилась ночь, и яркая луна освещала путь лучше фар. Водитель грузовика, крепко сжимая руль обеими руками, то и дело поглядывал на плечистого парня в камуфляжной куртке и черной чалме, намотанной на гладко выбритую голову.

И шофер и парень в чалме спешили к своему хозяину, известному на весь край хлопковому королю Ибрагиму Солееву. О самом хозяине они, как и большинство жителей, знали очень мало, вернее, почти ничего. Известно было только то, что всё, чем сейчас владел Ибрагим, досталось ему после смерти его отца и загадочной гибели двух старших братьев. Это были обширные хлопковые плантации, разбросанные по обоим берегам могучей Амударьи, на которых с раннего утра и до глубоких сумерек трудились сотни работников и работниц, вывезенных из глухих нищих аилов.

Но лишь избранным и неоднократно проверенным людям были известны истинные источники доходов Ибрагима. Торговля оружием и наркотиками приносили ему куда больше денег, чем выращивание хлопка и несколько текстильных комбинатов, работавших на этом сырье.

Как у любого человека, имеющего огромные денежные средства, сосредоточенные, практически, в одних, его руках, у Ибрагима была еще одна страсть, которой он отдавал всё свободное время – коллекционирование. Но свою коллекцию он предпочитал никому не показывать и не распространяться на эту тему даже в кругу самых близких друзей.

Приглядев безлюдную и мало пригодную для возделывания землю в пустынном районе недалеко от Хивы, Ибрагим построил там огромный дворец с множеством комнат и галерей, с несколькими бассейнами, вертолетными площадками и даже зверинцем. Вокруг замка тянулась высокая каменная стена, преодолеть которую не смогли бы самые опытные скалолазы и самые дерзкие диверсанты. По всему периметру были возведены сторожевые башни, на которых день и ночь дежурили охранники, вооруженные автоматами и крупнокалиберными пулеметами. А вдоль стены тянулся глубокий и широкий ров, дно которого было забетонировано и утыкано огромными надолбами, скрытыми толщей позеленевшей от водорослей воды.

Кроме того, десятикилометровая зона вокруг этой цитадели была объявлена частной территорией, и ни один человек не мог пересечь этот Рубикон без специального разрешения хозяина крепости. Зачем нужны были Ибрагиму такие меры предосторожности, знали только те, кто непосредственно жил во дворце, обслуживал его или охранял.

Вот туда-то и гнал свой грузовик щуплый водитель и рослый мускулистый угрюмый парень с черной чалмой на голове.

- Может остановимся, уважаемый? – робко спросил шофер, - Мотор может перегреться. Тогда застрянем здесь надолго.

- Угу, - кивнул головой охранник, - Десять минут хватит?

- Хватит, - согласился водитель.

Съехав на обочину, он лихо выскочил из кабины и откинул капот. Оттуда сразу же повалил густой пар. Охранник даже не повел бровью. Он сидел, прикрыв глаза, и одной рукой жимал дуло своего "Калаша". Его обязанностью было обеспечить безопасность груза, который находился в кузове фуры. Парень даже не знал, что это за груз и какова его ценность. Ему хорошо платили и, кроме того, он был всецело предан хозяину и готов был скорее умереть, чем навлечь на себя его гнев.

- Можно ехать, - шофер влез за руль.

Мощный мотор взревел, как разъяренный зверь, и тяжелый грузовик вновь помчался по засыпанной песком дороге. Вскоре замаячили огни первого блокпоста, и охранник приосанился. Конец путешествия был близок, но расслабляться, всё же, не следовало. На его недолгом веку уже были случаи, когда груз пытались отбить перед самым постом, когда контролеры проверяли документы.

Водитель дал по тормозам и высунулся из окна.

- Как дела? – весело спросил он подошедшего к нему часового.

- Что везешь? – угрюмо глядя на шофера, спросил солдат.

- Вот, - охранник отстранил локтем щуплую фигуру водителя и протянул зеленый листок.

Часовой долго и тупо рассматривал документ, светил на него фонариком, но, видимо, так ничего и не понял и подозвал к себе напарника. Они вместе еще минут десять крутили в руках непонятную бумажку, пока не подошел старший офицер.

- Что вам не ясно, олухи? – рявкнул он, пробежав глазами документ, - Пропустить немедленно! Идиоты!

Солдаты рысью побежали открывать шлагбаум, и машина, мелко вздрогнув, двинулась по уложенной бетонными плитами дороге к воротам дворца. Там их уже поджидала целая кавалькада камуфлированных людей. Мост через ров был опущен, тяжелые ворота распахнуты, и фура, надрывно урча, вкатилась во двор, где располагались хозяйственные постройки замка.

Алиса открыла глаза и непонимающе осмотрелась вокруг. Она лежала на потертом старом коврике в небольшой клетке с толстыми железными прутьями и деревянным полом. Одежды на ней не было. Руки и ноги были свободны, только шею стягивал грубый металлический обруч, на котором спереди болталось толстое кольцо.

Девушка с трудом сумела сесть и прислониться спиной к толстым прутьям решетки. Тело ныло от долгой неподвижности, голова кружилась, а перед глазами еще мерцали радужные круги – последствия от инжекции, которую ей вкололи перед тем, как закрыть крышку ящика, в который её упаковали.

Постепенно память начала воссоздавать всё, что произошло с ней за последнее время. Девушка вспомнила, как проснулась утром в маленькой комнате, в которую её на руках отнес Геннадий прошлым вечером. Руки и ноги её были опять крепко связаны ремнями, рот закупорен плотным тряпичным кляпом и обмотан полотенцем.

Пленница услышала шум в коридоре. Опять грудастая девица что-то настойчиво требовала, а её дружок возражал, на этот раз не стесняясь в выражениях. Потом открылась дверь, и вошел Геннадий, держа в руках поднос с едой. Он присел на край кровати, освободил девушке рот и стал кормить её овсяной кашей с ложечки.

Алиса не сопротивлялась. Ей даже понравилось, как этот мужчина заботится о ничтожной рабыне.

- Рабыня! – девушка чуть не поперхнулась от этой мысли, - Я и в самом деле стала рабыней!

Но она не испугалась своего нового положения. Алиса вдруг поняла, что смирилась с этим и теперь ждет, когда она, наконец, попадет в руки своего настоящего господина.

- Ну, вот, рабыня, - сказал он, вытирая ей рот влажной салфеткой, - Полежи немного. Скоро приедет твой новый хозяин.

Алиса хотела уже возразить, но мужчина быстро вставил ей в рот шаровидный кляп с накладкой и туго затянул ремешки на затылке. Поцеловав невольницу в лоб, он быстро вышел из комнаты и запер дверь. Как ни странно, но девушка этому обрадовалась, потому что была ограждена от общения с грудастой идиоткой, успевшей измотать ей все нервы.

Вскоре в коридоре послышались тяжелые шаги и незнакомые мужские голоса. Дверь открылась, и Алиса увидела на пороге Геннадия, одетого в его странный костюм, а рядом с ним – молодого человека с чертами лица истинного азиата.

Незнакомец был высок и строен. Длинные прямые черные волосы, зачесанные назад, поблескивали на свету, отливая синевой, раскосые глаза внимательно смотрели на девушку из-под длинных, совсем не подходящих мужчине ресниц. Плечи его были широки и крепки, гордая осанка говорила о том, что этот человек привык властвовать, любил, чтобы ему подчинялись.

Одет был мужчина неброско, хотя, было видно, что он может себе позволить роскошные костюмы от самых дорогих модельеров. На незнакомце была черная кожаная куртка и немного потертые джинсы. Ноги были обуты в остроносые туфли на высоком, скошенном внутрь каблуке, от чего его стройная фигура казалась еще более вытянутой.

Единственным украшением была продолговатая золотая брошь с большим кровавым рубином, закрепленная под воротником белоснежной рубашки и служившая заменой галстуку. Никаких колец, перстней, браслетов девушка не заметила, отметив про себя только, что пальцы мужчины ухожены. Вряд ли этот парень когда-либо занимался тяжелым физическим трудом.

- Ну, Гена! – воскликнул незнакомец, - Удивляй меня! Или я зря проделал такой долгий путь?

- Я хорошо знаю твои вкусы, уважаемый Ибрагим, - с легкой улыбкой ответил Геннадий, - Надеюсь, что не разочарую тебя.

Он подошел к кровати, на которой лежала Алиса, быстрыми, немного резкими движениями расстегнул ремни, стягивавшие ноги девушки, и, ухватив за плечи, поставил пленницу на пол. Выждав несколько секунд, чтобы его гость сумел рассмотреть тело невольницы, он расстегнул ремни и вынул изо рта кляп, открыв нижнюю часть лица.

- Хм, - Ибрагим потер подбородок.

- И это всё, что ты можешь сказать? – усмехнулся Геннадий.

- Вид у девчонки замученный, - качая головой, произнес молодой человек, - С чего бы?

- Лилечка перестаралась немного, пока меня не было дома, - словно извиняясь, изрек "гнусный чел", - Но, я уверен, когда она попадет в твои руки, всё встанет на свои места.

Ибрагим медленно подошел к девушке, не сводя с неё глаз. Мягко ухватив за подбородок, он приподнял ей голову и заглянул в глаза. Алиса хотела отвести взгляд, но парень легонько хлопнул её по щеке и тихо сказал:

- Ты еще неопытна, рабыня. Запомни, когда господин смотрит на рабыню, она тоже должна смотреть ему в глаза. Поняла?

- Да, - еле слышно ответила пленница.

- Господин, - еще одна пощечина обожгла щеку Алисы, - Рабыня всегда должна добавлять это слово. Тебе ясно?

- Да, - девушка с трудом проглотила ком, застрявший в горле, - Да, господин.

Ибрагим сдержанно улыбнулся и начал ощупывать тело девушки. Сначала его прикосновения были осторожны, даже робки. Но вот его длинные пальцы обрели твердость, движения стали более уверенными. Алиса заметила, что он не просто исследует её тело. Молодой человек наслаждался мягкостью её кожи, с упоением сжимал её упругие груди, ласкал напрягшиеся соски.

Её тело внезапно отозвалось на прикосновения мужчины сладкой истомой. Глаза сами собой затуманились, губы приоткрылись, обнажив белоснежные ровные зубки. Когда рука незнакомца легла на бугорок лобка, а пальцы слегка коснулись сжатых половых губок, девушка невольно подалась всем телом вперед, подставляя свою уже начавшую увлажняться норку нежным ласкам мужчины.

Ибрагим, не сводя с рабыни внимательного взгляда, протолкнул в теплое влажное лоно средний палец и, согнув его, погладил верхнюю стенку влагалища. Алиса, не сумев совладать с собой, тихо застонала и еще сильнее прижалась низом живота к руке господина.

Он мягко улыбнулся и убрал руку с промежности. Подняв её, молодой человек поднес блестевший от смазки палец к губам пленницы. Алиса приоткрыла ротик и начала посасывать его, слизывая язычком еще теплый сок.

— Пойдем, дорогой, - Ибрагим достал из кармана носовой платок и вытер руку.

Дверь закрылась, щелкнул замок. Девушка осталась стоять на полу, гадая, понравилась она Ибрагиму или же нет. От волнения и нахлынувших на неё чувств, ноги задрожали, и Алиса медленно села на кровать. Голова её кружилась, дыхание стало сбивчивым, её взбудораженное воображение рождало самые невероятные видения, которые приводили девушку в трепет и в то же время возбуждали её еще сильнее.

Сколько времени она просидела неподвижно, девушка не могла знать. Но вот дверь вновь открылась, и в комнату вошли двое крепких парней, один только вид которых отбивал даже малейшее желание сопротивляться. Не говоря ни слова, они подхватили Алису под руки и повели в гостиную, где в глубоких креслах сидели Геннадий и Ибрагим.

На диване, выставив вперед свои шаровидные груди, сидела Лиля и буквально пожирала огромный персик, беззастенчиво чавкая и поминутно обсасывая свои пальцы. Видимо, желая произвести впечатление на гостя, она вырядилась в очень открытое бикини бледно розового цвета, почти сливавшегося с цветом её кожи, поверх которого был надет длинный прозрачный пеньюар. Высоченные сапоги на не менее высоком каблуке никак не вязались к этому наряду.

Парни подвели Алису к будущему хозяину и принудили опуститься на колени. При этом рыжая девица залилась звонким смехом и захлопала в ладоши.

- Гена, - Ибрагим сердито сдвинул брови, - Я тебя очень уважаю, дорогой, но прикажи своей подруге уйти. Очень тебя прошу.

- Лилечка, - Геннадий изобразил на лице улыбку, - Иди в свою комнату, посмотри мультики.

- Чё за дела, Гена-а? – девица перестала гоготать и надулась, как мышь на крупу, - Я хочу посмотреть, как эту сучку…

- Иди! – рыкнул на неё дружок, - Или не получишь мороженого.

- Сколько ей лет? – с усмешкой спросил юноша, когда Лиля, виляя обширным задом, вышла из комнаты, цокая каблуками, как скаковая лошадь.

- Не обращай на неё внимания, - отмахнулся Геннадий, - Это моё дело.

- Как знаешь, дорогой, - Ибрагим развел руками, - Как знаешь.

Тем временем подручные хозяина внесли в комнату большой кофр и откинули крышку. Алиса, стоя на коленях перед господином, не видела, как парни начали вынимать из ящика какие-то вещи и раскладывать на полу. Повинуясь приказу, она стояла перед хозяином со связанными за спиной руками, покорно опустив голову. Она ждала, что он ей скажет. ОН. ЕЁ ГОСПОДИН!

Но Ибрагим не сказал ничего. Измерив девушку надменным взглядом, он медленно поднялся и вместе с Геннадием вышел из комнаты. Лишь на пороге, остановившись и повернувшись к своим людям он что-то коротко сказал им на неведомом девушке языке и скрылся в коридоре.

- Встать, - последовал приказ.

Алиса заворочалась, пытаясь подняться. Но ноги её не слушались. Тогда две пары сильных жестких рук подхватили девушку под мышки и одним рывком подняли с пола. Звякнула пряжка. Ремень, удерживавший запястья, упал к ногам пленницы. Алиса замерла, не зная, как себя вести.

- Разомни руки, рабыня, - услышала она.

Девушка потерла занемевшие кисти. Они были совсем холодными. Но приливы крови снова вернули их к жизни. Ладошки постепенно начали розоветь, и Алиса смотрела на них, поглаживая и ощупывая каждый пальчик.

Но время, отпущенное на свободу, вышло. Помощники с двух сторон схватили девушку за запястья и завели их за спину, сложив в положение "ладонь к локтю". Пока одна пара рук удерживала пленницу, второй надел на её руки тугой кожаный рукав и стал быстро затягивать шнуровку. Когда он закончил и закрепил концы кожаного шнурка, Алиса уже не могла вырваться из этих пут.

Один из помощников подставил стул и усадил на него пленницу. Несколькими тонкими ремнями он крепко связал девушке лодыжки, колени и бедра. Проверив крепость и надежность пут, он кивнул напарнику, и они вместе стали натягивать на ноги плотный мешок, постепенно поднимая его до тех пор, пока всё тело рабыни не скрылось под слоем черной кожи.

Алисе собрали волосы и уложили на макушке, закрепив зажимами. Что-то заскрипело в руках у одно из парней, и девушка даже улыбнулась, увидев резиновый шлем с прорезью для рта, но без глазниц. Еще мгновение, и невольница уже не могла ничего видеть. Края шлема заправили в мешок и туго затянули шнурок и надели широкий кожаный ошейник.

- Открой рот, девушка, - прозвучал густой бас.

Алиса повиновалась, и помощники втолкнули в её ротик большой мягкий шар, который, расправившись, сразу же заполнил всё пространство, упершись в нёбо и щеки. Мягкая кожаная накладка прижалась к губам, притянутая ремнями, которые туго застегнули на затылке. Рабыня была готова.

Алису подняли на руки и положили в кофр лицом вверх. Девушка думала, что лежать на локтях будет неудобно, но даже такая мелочь была предусмотрена. В подстилке ящика имелось углубление, в которое и поместились стянутые рукавом руки. И само днище и внутренние стенки были обтянуты мягкой материей. Девушку крепко привязали ремнями в нескольких местах, но крышку пока закрывать не стали.

Вскоре рабыня услышала шаги, а за ними и голоса господина и Геннадия. Оба что-то обсуждали и весело смеялись. Молодой человек сам проверил крепость ремней и надежность кляпа и опять что-то приказал своим подручным. И внезапно что-то больно кольнуло в плечо. Алиса замотала головой и жалобно замычала. Но вскоре боль постепенно исчезла, рассудок помутился, и невольница провалилась в кромешную темноту без запахов и звуков. Крышка кофра закрылась. Груз был готов к транспортировке.

Алиса закрыла глаза и тут же их открыла, надеясь, что это ей, как всегда, снится. Вот сейчас она проснется, и вновь увидит на тумбочке зеленые цифры электронных часов, свою комнату, услышит, как за окном тётя Галя зовет своего сына домой, как дед Мартын что-то строгает на своём верстаке.

Но перед её глазами была всё та же решетка, вытертый до дыр половик на дощатом полу, и тишина. Девушка закрыла лицо ладонями и зарыдала в голос, не опасаясь, что её кто-нибудь может услышать. Она оплакивала не свою утраченную свободу, не свой далекий дом, а свою безграничную глупость и доверчивость.

- Эй! – вдруг услышала она тихий шепот откуда-то сверху.

Алиса запрокинула голову, но ничего и никого не увидела. Только толстые прутья клетки чернели над головой. Девушка подумала, что ей померещилось, но шепот повторился снова, теперь уже сбоку.

- Кто здесь? – она повернулась в ту сторону, откуда доносился голос.

- Не бойся меня, девушка, - в дальнем углу отодвинулся полог, и в комнату вошла стройная белокурая девушка и села на колени рядом с клеткой.

- Ты кто? – спросила Алиса, с опаской взглянув на незнакомку.

- Меня зовут Айна, - девушка тронула золоченый обруч, сковавший длинную тонкую шею, - А как тебя зовут?

- Алиса, - девушка тоже хотела показать свой ошейник, но вовремя удержалась.

Айна подошла ближе к решетке, и Алиса теперь могла лучше рассмотреть её. Девушка была высокой и стройной. Длинные золотистые волосы, расчесанные на прямой пробор, густыми прядями мягко спадали на плечи, из-за чего её лицо казалось чуть вытянутым. Большие голубые глаза, умело подведенные золотистой тушью, смотрели спокойно, и от её взгляда веяло теплом и добротой.

Одета Айна была в просторные голубые шальвары из тонкого прозрачного шелка с разрезами по краям, подвязанные у колен и на щиколотках золотыми тесемками. Под ними были видны узкие трусики из желтого шелка, едва прикрывавшие промежность. На тонкой талии поблескивал расшитый золотом и серебром широкий пояс, застегнутый на ажурную круглую пряжку, украшенную красными камнями.

Верхнюю часть одежды составляла коротенькая курточка без рукавов из голубой парчи в тон шальварам, расшитая золотыми нитями в виде причудливых узоров, из-под которой был виден узенький лиф из желтого шелка. Грудь девушки была небольшой, но высокой и упругой. Стянутая жесткими чашами лифа, она выступала над ним двумя холмиками, образующими между собой симпатичную ямочку.

- Тебе нравится мой наряд? – спросила девушка, заметив восхищенный взгляд новой рабыни.

- Да. Ты очень красивая. Наверно, тобой все восхищаются? – в свою очередь задала вопрос Алиса, - Тебе здесь хорошо живется?

- Я привыкла, - улыбнулась Айна.

Но Алиса заметила, что её улыбка была какой-то неестественной, вымученной, неискренней. Взгляд девушки потускнел, а в уголках глаз появились слезинки, которые медленно потекли по щекам. Айна отвернулась и несколько минут стояла, молча глядя в стену. Рабыня видела, как её крепкая грудь, затянутая в жесткий лиф, ритмично поднимается и опускается при каждом вздохе.

Алисе очень хотелось обнять эту красивую и гордую девушку, прижать к своей груди, приласкать, утешить.

- Не плачь, - сдавленным голосом произнесла пленница.

- А я и не плачу, - дрожащим голосом ответила девушка, - С чего ты взяла? Я вообще никогда не плачу и тебе не советую.

- Я не буду, - пообещала Алиса.

Айна, уже успевшая успокоиться, подошла ближе к решетке и присела на стоявший рядом пуфик. Её голубые, как небо глаза глядели на новую невольницу спокойно и нежно. Немного помолчав, девушка сказала тихим голосом, словно боялась, что кто-то их может услышать:

- Мне велено рассказать тебе, рабыня, какие правила царят в этом дворце. Слушай внимательно, запоминай. Но сначала ответь, тебя уже кормили?

- Нет, - замотала головой Алиса.

- Я не случайно задала тебе этот вопрос, рабыня, - голос Айны вдруг стал строгим, - Ты здесь новенькая и, поэтому, всех должна называть господами, даже охранников. Ты понимаешь, о чем я говорю?

- Да, госпожа, - поправилась рабыня.

- Значит, не кормили, - как бы самой себе сказала девушка, - Это плохо. Посиди тихо, я скоро приду.

- Да, госпожа, - Алиса села на пятки и поклонилась.

Айна скрылась за ширмой. В комнате остался лишь легкий запах её духов. Рабыня с интересом стала осматриваться. Кроме клетки, в которой она была заперта, в углах стояли и лежали тюки, коробки, свернутые в тугие рулоны отрезы материи, ковры. В дальнем углу девушка заметила несколько металлических кувшинов с изогнутыми длинными носиками, бронзовых чаш, расписанных в восточном стиле. Вообще, как показалось Алисе, эта комната была чем-то вроде кладовки, только очень большой и светлой.

- Значит, я – тоже одна из вещей, которые пока не нужны, - подумала девушка.

Занавеска отползла в сторону, послышался шорох тонкого шелка. Айна вошла в комнату и придержала штору. За ней, мелко семеня маленькими ножками, к клетке подошла совсем юная рабыня. На вид ей было не более шестнадцати лет. Черные волосы едва доставали до плеч и были перехвачены узким металлическим обручем. Тонкая шейка невольницы была заключена в серебристый ошейник.

Эта рабыня была одета на удивление просто по сравнению с Айной. Её худенькое смугловатое тельце было обмотано тонкой белой тканью, чудом державшейся на едва оформившихся грудках и закрывавшей лишь треть бедра. Маленькие ножки были обуты в простые мягкие остроносые туфельки без каблука, и шаги юной невольницы совсем не были слышны.

В руках она держала круглый поднос, заставленный всевозможными вазочками, пиалами, графинчиками. Не поднимая на новую рабыню глаз, девушка опустилась на колени и осторожно поставила поднос на низкий столик, который стоял рядом с клеткой.

- Иди, - властно сказала Айна, - Но будь поблизости. Я тебя позову.
- Да, моя госпожа, - девушка быстро поднялась с колен и, низко поклонившись, исчезла за занавеской так же бесшумно, как и вошла.
- Это моя служанка, - пояснила золотоволосая красавица, - Она подчиняется только мне. Её и других служанок называть госпожой не нужно.
- А как я узнаю, что передо мной служанка? – удивилась Алиса.
- По обручу на голове, - спокойно ответила Айна.

- Я поняла, госпожа, - девушка кивнула головой.
- Вот, ешь, - девушка отперла маленькую дверцу и просунула в неё поднос, - Ешь и слушай. И постарайся запомнить всё, что я тебе сейчас скажу.
- Спасибо, госпожа, - Алиса взяла поднос и поставила его на дощатый пол, - Вы очень добры ко мне.
- Я ко всем отношусь одинаково, - в голосе Айны послышались металлические нотки, - Но я не наушничаю и не шпионю, как это делают некоторые.

- Я тоже не люблю двуличных людей, - Алиса с аппетитом уплетала рис с маленькими кусочками курицы.
- Ты ешь и не перебивай, рабыня, - девушка уселась на пуфик и сложила свои красивые изящные, как у балерины, руки на коленях.
- Простите, госпожа, - невольницей овладел страх, и она даже сжалась в комок.

Айна сидела, выпрямив спину, и внимательно наблюдала за новенькой. Пока Алиса расправлялась с едой, девушка успела рассмотреть её фигурку, полные чувственные груди, округлые плечи, изящные руки.

- Эта девочка составит конкуренцию фавориткам господина, - думала она, - Вопрос в том, стоит ли говорить ей об этом.

Рабыня неопытна и быстро может стать жертвой интриг и дрязг, которые царят в этом гадючнике. Но, кажется, девчонка умная. Сама разберется, а я понаблюдаю за ней.

Алиса, откинувшись на прутья решетки, пила маленькими глоточками клюквенный морс, наслаждаясь прохладным кисловатым напитком. Её тело было расслаблено, глаза прикрыты. Рабыня отдыхала. Может быть, девушка пыталась, хоть на короткие мгновения забыть о своём нынешнем положении, о тех невзгодах, которые свалились на неё в последнее время.

- Ну, как? – Айна осторожно тронула Алису за плечо, - Лучше?
- О, да, госпожа! – невольница сразу же села на пятки и склонила голову, - Я очень благодарна госпоже, что позаботилась о несчастной рабыне.
- Где ты научилась этим манерам? – удивилась златовласая красавица.
- Вы не поверите, госпожа, - Алиса немного смутилась, - Но я видела такое во сне.
- И часто ты видишь такие сновидения? – Айна нахмурила брови, не больна ли эта девчонка на голову?
- Бывает, - пожала плечами девушка и быстро добавила, - Редко.
- Ну, тогда слушай, - Айна снова выпрямила спину и гордо подняла голову, - Ты попала во дворец благородного

Ибрагима, как его здесь все называют. Насколько он благороден, поймешь сама в скором времени. Мы – его коллекция. Звучит немного странно. Больше мы походим на наложниц. Толька здешние правила сильно отличаются от тех, которые были установлены в гаремах султанов, шейхов и прочих любителей женского тела.

- То есть, Вы хотите сказать, госпожа, что хозяин сюда почти не заходит? – насторожилась Алиса.
- Почему же? – девушка быстро поднялась со своего места, - Очень даже часто появляется и проводит здесь много времени. У него в дальнем крыле есть свои апартаменты, оборудованные по самому последнему слову науки и техники. Только нам туда хода нет.
- Вообще никому? – хихикнула рабыня.
- А ты не смейся, - Айна вдруг стала очень серьезной, - За провинность, даже самую малую наказывают очень строго. Двадцать плетей – это пшик по сравнению с тем, что с тобой могут сделать. Рубцы заживут, боль утихнет, и всё. Но могут и на плантации отправить. А там, говорят, больше месяца девушки не выдерживают.
- Я тяжелой работы не боюсь, - уверенно заявила Алиса.
- Не в работе дело, - грустно вздохнула девушка, - Грязь, очень плохая еда, побои. А на ночь приковывают за кольца.
- За какие кольца? – рабыня не на шутку испугалась.

Айна немного помолчала, потом распахнула свою курточку и расстегнула застежку лифа. Алиса увидела, что в маленькие розовые сосочки девушки вставлены небольшие кольца. Девушка даже зажмурила глаза от охватившего её ужаса.

- Господи, - прошептала она, хватаясь за голову, - Но ведь это же очень больно!

- Когда рабыня провинилась, никто о боли не думает. Соски прокалывают раскаленной иглой. Это тоже один из видов наказания. Но это еще не всё, - Айна застегнула лиф и оправила одежду, - Еще одно кольцо вставляют в клитор таким же способом. Так что, рабыня, трижды подумай, прежде чем что-то сделать. Или сказать. Поняла?

- Поняла, госпожа, - Алиса закрыла лицо ладошками и тихо заплакала, - Это какая-то Османская Империя! Средневековье!

- Ну-ну, - попыталась успокоить её Айна, - Не всем кольца вставляют, не всех гонят на плантации. Может, обойдется.

Но рабыня уже не слушала свою наставницу. Её рыдания становились всё громче. Айна хлопнула в ладоши, вызывая служанку.

- Стакан воды! – отрывисто крикнула она, - Быстро!

Юная прислужница опрометью бросилась исполнять приказание и уже через пару минут возвратилась с пиалой и маленьким графинчиком, наполненным чистой водой. Айна налила в пиалу немного жидкости и быстро плеснула на рабыню.

Та сразу замолчала и ошалевшими глазами уставилась на девушку.

- Немедленно прекрати истерику, - процедила Айна, - Возьми себя в руки!

- Да-да, госпожа, - Алиса, задыхаясь и всхлипывая, принялась утирать лицо ладошками, размазывая по щекам слезы и грязь.

Айна что-то сказала служанке, и та вновь исчезла за занавеской. В помещении повисла тишина. Не было слышно даже шума ветра и пения птиц, хотя, на улице вовсю светило солнце. Служанка вскоре вернулась с кувшином и белым полотенцем.

- Умойся, рабыня, - девушка протянула Алисе кувшин, - Мне пора уходить.

- Нет-нет, госпожа! – Алиса вцепилась в прутья решетки.

- Не бойся, девушка, - Айна снова мягко улыбнулась, - Тебя здесь никто не тронет. А я приду завтра. Вот, возьми.

Она протянула рабыне свернутое рулоном одеяло. Алиса снова опустилась на колени и склонила голову к полу. Айна откинула полог и ушла, бесшумно ступая по дощатому покрытию своими стройными ножками, обутыми в мягкие туфельки. Рабыня опять осталась одна. Но теперь она знала, что не одинока в этом суровом незнакомом мире. Теперь у неё появилась подруга. Подруга?

Алиса сидела в клетке уже неделю, и каждый день к ней приходила Айна со своей служанкой. Она приносила девушке фрукты, рассказывала об обитательницах дворца, предостерегала от нежелательных поступков. Рабыня внимательно слушала свою наставницу и старалась запомнить всё, что та ей говорила.

И однажды девушка, набравшись смелости, спросила Айну про кольца, которые та ей показала в первый день знакомства. Златовласка сдвинула брови и строго посмотрела на рабыню, но потом ослепила её своей очаровательной нежной улыбкой и, покачав головой, сказала:

- Это я сама себе сделала, когда совсем глупой девчонкой была. Слыхала про пирсинг?
- Не только слышала, но и видела, - похвасталась Алиса, вспомнив Марину с её гирляндой сережек в каждом ухе.
- Ну, вот! У нас девчонки куда только себе не вешали такие побрякушки. Даже в язык серьги вставляли. Вот и я тоже решила не отставать от них. Ох, помню, как ругала меня мама! Стены дрожали. Но потом как-то всё утряслось.
- А я думала, - с облегчением сказала Алиса, - Что Вы, госпожа, на плантациях побывали.
- Что ты! – девушка замахала руками, - Оттуда не возвращаются. Или от тяжелой работы умирают, или от болезней. Но иногда туда отправляют провинившихся рабынь для развлечений. Там же много охранников, надзирателей. Им тоже нужны женщины. А после целого дня на солнцепеке с согнутой спиной какая уж там любовь, да нежность. Только туда для таких целей отправляют тех, кто уже порядком надоел нашему господину.

- И эти рабыни тоже там погибают? – с опаской спросила невольница.
- Про этих не знаю, - пожала плечами Айна, - Но я их больше не видела. И очень хорошо.
- Почему хорошо, госпожа? – удивилась рабыня.
- Их вина состоит в том, что они очень вульгарно себя ведут, - пояснила наставница, - Начинают хамить, вести себя, как уличные девки. А наш хозяин этого очень не любит. Здесь в чести скромность. Запомни это, девочка.
- Я запомню, госпожа, - пообещала Алиса.

В комнату вбежала служанка и бросилась к ногам Айны.

- Моя госпожа! - затараторила она, - Сюда идет господин, а с ним два охранника!
- Успокойся, - девушка встала с пуфика, - Я знаю, что они должны придти. Встань в сторону.

Полог резко отлетел в сторону, и в комнату ввалились два громилы в зеленой военной форме и тяжелых армейских ботинках. Они встали по обеим сторонам клетки, грубо оттолкнув Айну. Следом появился Ибрагим. На нем был белый костюм хорошего покроя и черные лаковые туфли с прямоугольными мысками. Черные волосы были немного растрепаны, но это его не портило.

- На колени! – взвыли верзилы, как только вошел хозяин.

Айна, не теряя достоинства, медленно опустилась на пол и лишь слегка наклонила спину. Её служанка бросилась на пол и распласталась у ног господина. Алиса тоже хотела преклонить колени, но Ибрагим жестом остановил её.

- Как себя чувствует наша новая рабыня? – юноша подошел к решетке.
- Хорошо, господин, - склонив голову, тихо ответила девушка.
- Как она? – не поворачивая головы, Ибрагим обратился к Айне.
- Рабыня всё понимает, господин - спокойно ответила девушка.
- Открыть клетку! – крикнул молодой человек.

Верзилы загремели ключами и распахнули створку. Алиса не успела моргнуть глазом, как один из охранников схватил её за волосы и уже хотел вытолкнуть наружу. Но грозный окрик хозяина остановил его. Подойдя к девушке, он галантно протянул ей руку и вывел из клетки.

- Не обращай внимания на этих олухов, - с усмешкой сказал юноша, - Они тебя не тронут. Пока. Но если…

- Я понимаю, господин, - выждав небольшую паузу, ответила Алиса, заметив, как улыбнулась ей Айна.

Едва уловимым знаком он отослал своих нукеров и рабынь. Алиса заметила, как засверкали глаза у этого человека, когда они остались наедине. Ибрагим готов был броситься на неё, как дикий лев прямо здесь, среди этих пыльных мешков. Девушка видела, что хозяин едва сдерживает себя.

- Мой господин, - Алиса посмотрела ему прямо в глаза.
- Чего ты хочешь, рабыня, - сбивчивое дыхание выдавало Ибрагима.
- Сейчас важно, чего хотите Вы, мой хозяин и господин, - тихо начала девушка, - Но…
- Ты говоришь "НО", - рабыня? Да как ты смеешь возражать мне? – юноша притворно строго сдвинул брови, но Алиса с легкостью разгадала игру.
- Но Вы меня недослушали, господин, - рабыня, решив тоже немного поиграть, изобразила легкую тревогу.
- Что ж, говори, рабыня, - Ибрагим улыбнулся.

- Я просидела в заточении долгое время, - Алиса намеренно говорила медленно, - А перед этим была долгая и утомительная дорога.
- И что же? – рабыня заметила, что хозяин теряет терпение. Теперь важно не переиграть.
- Я бы хотела помыться, господин, - выпалила девушка.
- Помыться? – Ибрагим чуть не поперхнулся, - И только?
- Да, - Алиса тряхнула спутанными волосами, - Принять ванну или что у вас делают в таких случаях. Господин.

Последнее слово девушка произнесла особенно отчетливо и даже склонила голову в знак покорности. Юноша, затаив дыхание, с минуту смотрел на невольницу, держа её за локоть, словно боялся, что она сейчас исчезнет, растворится без следа. Алиса терпеливо ждала, боясь не выказать своё волнение, которое нарастало с каждым вздохом, с каждым ударом её сердца.

- Идем со мной, - наконец, Ибрагим очнулся от шока.

Схватив девушку за руку, он вывел её из комнаты, нервно отбросив в сторону полог, и они быстро зашагали по узкому длинному коридору. Рабыня еле успевала за хозяином, но просить его идти чуть помедленнее у неё не хватало смелости.

- Ай! – Алиса взвизгнула и запрыгала на одной ноге, виновато поглядывая на господина.
- Что? – молодой человек резко обернулся.
- Простите, господин, - девушка непритворно морщилась от боли, - Я босая, а здесь что-то просыпали. Я ногу уколола.

В доказательство своих слов она задрала ступню, и Ибрагим увидел небольшой порез, из которого начинала сочиться кровь. Выругавшись на незнакомом языке, он легко поднял Алису на руки и быстро понес дальше. Девушка, обхватив юношу за шею, не решалась даже взглянуть на него. Опустив голову, она только тихо бормотала слова извинения, а он всё крепче прижимал невольницу к своей груди.

Наконец, они вошли в просторный зал, где у каждой колонны, которых было не меньше полусотни, стояли люди в зеленой форме с автоматами. Алиса поразилась величию этой колоннады, красоте отделки, росписям на высоком сводчатом потолке. Но её всё время отвлекали стражи, застывшие на своих постах, и напоминавшие восковые фигуры.

К Ибрагиму подбежал офицер охраны и что-то спросил, протягивая руки, чтобы перехватить ношу.

- Прочь! – рыкнул на него юноша, и офицер исчез без следа.

Высокая двухстворчатая дверь распахнулась сама собой, когда они подошли к ней вплотную. Перед девушкой открылся прекрасный дворик с зеленой травой и несколькими деревьями, сплошь усыпанными крупными уже созревшими мандаринами.

- Посиди здесь, - Ибрагим усадил Алису на скамейку, - Вот, возьми.

Молодой человек скинул с себя пиджак и набросил его на плечи девушки. Пробежав глазами, он сорвал с дерева пару огромных ярко оранжевых плодов и положил рядом. Оглядевшись по сторонам, Ибрагим исчез за резной узкой дверью, оставив рабыню одну.

Алиса долго смотрела на угощение и пиджак, не зная, как ей поступить. Но одежда господина еще хранила его тепло, которое согревало её обнаженное тело, а от сочных ярких шариков исходил такой дурманящий аромат, что девушка не удержалась и, очистив один из них, быстро сунула в рот две большие дольки, исходившие соком.

После стольких дней однообразной и непривычной еды мандарин показался ей пищей Богов. Она отрывала одну дольку за другой и жадно отправляла в рот, медленно надкусывала и пила волшебный нектар, чувствуя, как прохладный сок растекается во рту. Девушка от удовольствия закрыла глаза, всей душой желая, чтобы этот сон никогда не заканчивался.

- Госпожа, - Алиса, нехотя, открыла глаза.

Перед ней стояли две девушки в белых покрывалах и с тонкими обручами на аккуратно подстриженных головках. За их спинами, как исполин из старой сказки, возвышался плечистый мужчина. Обнаженное до пояса тело бугрилось мышцами, красноречиво свидетельствуя о недюжинной силе. Кожа его была темной и лоснилась на солнце. На широкой мясистой шее, сливавшейся с затылком, прочно сидела маленькая абсолютно лысая головка.

- Евнух, - мелькнуло в мозгу, - Сейчас он откроет рот и запищит тоненьким голоском кастрата.
- Позвольте, госпожа, я отнесу Вас, - густым басом прогудел "евнух", - Хозяин сказал, что Вы поранили ногу.
- Куда отнесете? – растерялась Алиса, - Господин велел мне сидеть здесь.
- Всё в порядке, - снова загудел мужчина, - Ванна ждет Вас, а служанки помогут Вам.
- А-а его пиджак? – девушка была поражена.
- О, не беспокойтесь, госпожа, - "евнух" расплылся в добродушнейшей улыбке, обнажив крепкие белые, как первый снег, зубы, - Я сам отнесу его хозяину.

Не дожидаясь дальнейших расспросов, он подхватил девушку на руки, казалось, не замечая её веса, и быстро понес вслед за служанками, мелко семенившими впереди. Алиса вдруг почувствовала, как уютно и спокойно ей находиться в крепких руках этого гиганта, как приятно прижиматься к его огромной мускулистой груди. Обхватив мужчину за крепкую шею, похожую на обрубок телеграфного столба, рабыня положила ему на плечи голову и замерла, целиком отдавая себя во власть этого человека.

- Господин, - невольница искоса взглянула в большие немного выпуклые глаза "евнуха".
- Слушаю, моя госпожа, - мягким голосом отозвался он.
- Кто Вы? Вы.., - девушка осеклась, подумав, что может обидеть мужчину.
- Меня зовут Альфо, - улыбнувшись во весь свой огромный рот, ответил здоровяк, - Я буду охранять Вас. Но Вы, госпожа, хотите знать, полноценен ли я? Я не тот, за кого Вы меня принимаете. Но пусть это Вас не тревожит. Я не причиню Вам вреда.

>
Девушки, следовавшие впереди, открыли узкую дверь, и Алиса вместе с Альфо оказалась в небольшой комнате, вдоль стен которой стояли низкие мраморные лавки. В самом центре, испуская клубы густого пара и источая благовония, находилась емкость, совсем не похожая на ванну. Скорее, это был небольшой бассейн, очень похожий на тот, который девушка видела у Геннадия.

Альфо мягко уложил рабыню на одну из лавок, покрытую пушистым полотенцем, и присел на корточки. Внимательно осмотрев ступню рабыни, он улыбнулся и тихо сказал, что ранка маленькая, и что она очень скоро заживет.

- После купания ранку надо смазать бальзамом, - распорядился мужчина, обращаясь к служанкам, - Вотрите его хорошенько.

Девушки согласно закивали стрижеными головками. Альфо поднялся с корточек во весь свой огромный рост, одним пальцем подцепил пиджак и быстро удалился, отдав рабыню в заботливые руки прислужниц.

Едва за ним закрылась дверь, юные одалиски грациозно сбросили с себя покрывала и подошли к девушке. Поддерживая Алису под руки, они подвели её к ванне. Рабыня наклонилась и провела ладонью по густой пене, переливавшейся на свету всеми цветами радуги. Попробовав воду и убедившись, что температура вполне подходящая, она осторожно вошла в бассейн и с удовольствием опустилась в мягкую пушистую пену.

О, какое это было наслаждение после стольких дней грязи и въедавшейся во все поры пыли оказаться в горячей воде, расслаблявшей огрубевшие от вынужденной малоподвижности мышцы. Девушка с упоением вдыхала ароматы душистых трав, ощущая прикосновение мягкой пены к усталому телу.

Одна из прислужниц уселась у бортика бассейна, широко разведя в стороны свои тонкие совсем еще детские ножки, и осторожно, будто боясь что-то разбить, притянула Алису к себе, уложив её спиной на свой упругий животик. Чуть надавив на плечи, она погрузила рабыню в воду, оставив на поверхности одну лишь голову.

Щелкнул замочек, и тяжелый ошейник, сжимавший горло рабыни, разомкнулся. Алиса с облегчением вздохнула. Нежные и юркие пальцы служанки пустились в пляс, распутывая и расправляя волосы невольницы, поливая их душистой жидкостью, источавшей пьянящие запахи хвои, столь знакомой и любимой девушкой с самого детства.

Вторая прислужница, пристроившись сбоку, положила ногу Алисы себе на плечо и начала обрабатывать ногти, ловко орудуя маленькой алмазной пилочкой. Делала она это так искусно и аккуратно, что девушка ничего не чувствовала. Она даже прикрыла глаза от удовольствия.

Несколько раз промыв голову, служанка предалась заботам о теле рабыни. Мягкой, как пух, мочалкой она медленно водила но плечам девушки, осторожно омывала груди, живот, спину. Алиса лежала тихо, боясь шелохнуться, а вдруг этот сон растает, и она снова окажется в грязной клетке.

Когда одалиска провела губкой по возбудившимся соскам, девушка невольно прогнулась. Прикосновение было таким ласковым и приятным, что Алиса тихо застонала. Служанка, сидевшая напротив, растянула свои пухленькие губки в добродушной улыбке и, усевшись поудобнее, прильнула к розовой бусинке, обхватив её губами, и начала медленно посасывать, помогая себе мягким влажным язычком. Одну руку она положила на свободную грудь и немного сжимала её своими маленькими пальчиками. Второй рукой она поддерживала снизу полушарие груди, которую ласкала, поводя по ней мягкими подушечками пальцев.

Алиса склонила голову на бок и встретилась взглядом с черными, как ночное небо, глазами второй служанки. Та, мило улыбнувшись, приблизилась к ней, их губы соприкоснулись и уже через мгновение слились в долгом горячем поцелуе, их язычки переплелись и завертелись в неистовой пляске.

Груди рабыни заметно округлились, соски приподнялись, потянувшись навстречу ласкам, животик напрягся. По всему телу девушки прокатилась волна, такая знакомая и такая неизведанная, и рабыня, приоткрыв ротик и застонав, бурно кончила, излившись соками любви.

- Госпожа, - послышался нежный голосок служанки, - Госпожа, с Вами всё в порядке?

- Да, милая, - прошептала Алиса, с трудом разлепляя веки.

Девушки снова принялись омывать тело рабыни, переглядываясь и чему-то улыбаясь. Невольница расслабленно лежала на ласковых и умелых руках одалисок, целиком отдавшись их заботам. Служанки окатили Алису теплой водой и, поддерживая за локти, помогли выйти из ванны.

Расстелив на лавке чистую белоснежную простыню, они уложили её лицом вниз и, встав по обе стороны от неё, стали смазывать тело душистыми маслами, искусно массируя расслабленные от горячей воды мышцы. Не забыли служанки и про наказ Альфо. Вынув из маленького ящичка пузырек с зеленоватой жидкостью, одна из прислужниц, подсев на край лавки и положив раненую ступню себе на колено, начала осторожно втирать бальзам в ранку, дотрагиваясь до кожи лишь кончиками пальцев.

Вторая девушка тоже не сидела без дела. Вооружившись гребнем и электрическим феном, как ни странно, оказавшимся в этом Средневековье, она быстро высушила волосы рабыни и уложила их ровными прядями на плечи Алисы.

- Вам пора, госпожа - с нескрываемым сожалением сказала одна из служанок, - Наш господин ждет Вас.

Они помогли Алисе подняться на ноги, обув их в мягкие замшевые туфельки. Ступня уже совсем не болела, и рабыня сделала несколько уверенных шагов по кафелю, примеряясь к обуви.

- Ой, постойте, госпожа! – служанка подбежала к девушке и обернула её тело тонкой белой простыней, прикрыв груди и низ живота.

Мягкой кисточкой она сделала несколько мазков по разрумянившемуся лицу Алисы и только после этого отошла в сторону.

- Спасибо, милые девушки, - рабыня склонила голову, - Вы очень хорошие служанки.
- Хотите, госпожа, мы будем служить Вам? – предложила одна из одалисок, - Если господин позволит.
- Я попробую поговорить с ним, - пообещала Алиса.
- Ой, спасибо, госпожа! – обе девушки упали на колени и принялись целовать ноги невольницы.

Алиса смутилась и хотела уже прикрикнуть на них, но в это время в комнату вошел Альфо, держа в руках расшитый золотыми нитями халат. Служанки тут же вскочили на ноги и отбежали в дальний угол. Гигант накинул халат на плечи рабыни и, сдержанно поклонившись, жестом показал, что надо торопиться. Девушка, бросив обнадеживающий взгляд на одалисок, вышла из ванной, кутаясь в просторном одеянии.

Они опять шли по бесконечно длинным коридорам, и Альфо строго следил за тем, чтобы никто не преграждал его госпоже дорогу. Лишь у огромной, вырезанной из цельного куска дерева, двери их встретили два стража грозного вида, вооруженные до зубов.

Сопровождающий рабыню гигант обменялся с ними несколькими фразами, и стражники, учтиво склонив головы, расступились. Дверь в личные апартаменты бесшумно открылась, и девушка, озираясь вокруг, вошла в огромное помещение. Дверь за её спиной так же бесшумно закрылась.

Алиса остановилась около портьеры, загораживавшей вход. В комнате было тихо. Свет был притушен, и помещение спальни освещал лишь одиноко мерцавший маленький ночничок, стоявший на прикроватной тумбочке. Но его света вполне хватало, чтобы рассмотреть убранство покоев господина. Девушка, робко ступая по мягкому ковру, прошла к широкой, просто гигантской кровати, стоявшей торцом у дальней стены.

Если бы она не знала заранее, невольница никогда бы не подумала, что находится во дворце у восточного богача. Обстановка его спальни полностью противоречила тому, что она видела в других помещениях. Комната была обставлена по ультра-современной моде. Во-первых, сама кровать была выполнена без вычурности, присущей Востоку. Во-вторых, мебель, которой была обставлена спальня, и которой было не так много, девушка много раз видела в рекламных проспектах. Не самая дешевая, но вполне доступная представителям среднего класса.

Исключение составляли ковры, расстеленные на полу и висевшие на стенах. Это, поистине, было произведение искусства. Алиса не была знатоком коврового дела, но даже она без труда определила, что каждый из них стоит не одну тысячу долларов. Девушка осторожно гладила мягкий ворс ладонью, любуясь, как он переливается даже при скудном свете, как послушен движениям её ладоней.

- Я вижу, ты времени зря не теряешь, - внезапно раздался голос Ибрагима.

Рабыня резко одернула руку и обернулась. Перед ней посреди комнаты стоял красивый молодой человек. Его одеяние составляла просторная пижама, которая вполне могла бы сойти за выходной костюм, если бы не выдавали некоторые детали.

Господин подошел к девушке уверенной походкой человека, который всегда привык добиваться своей цели, нежно взял её за руку и повел вглубь комнаты, но совсем не туда, где стояла кровать. Из полумрака постепенно проступал небольшой столик, на котором поблескивали хрустальные бокалы, белела посуда. Девушка вопросительно взглянула на хозяина.

- Я подумал, - перехватив её взгляд, сказал он, - Нам неплохо бы сначала немного поболтать. А непринужденная беседа всегда удается, если при этом накрыт стол. Или ты со мной не согласна?

- Я, право, не знаю, - девушка была немного смущена и удивлена поведением Ибрагима.

По её представлению, господин должен был немедленно затащить рабыню в постель и приступить к удовлетворению своей разыгравшейся похоти. А тут… Ужин, непринужденная беседа. От ужина Алиса не отказалась бы. Те два мандарина, которыми угостил её хозяин, уже давно перестали даже напоминать ей о себе, и в желудке неприлично скрежетало.

Девушка решительно направилась к столу, около которого уже стоял Ибрагим. Он, как галантный кавалер, отодвинул стул и помог Алисе сесть. Усевшись напротив, он взял в руки изящный хрустальный графин, в котором плескалась ярко красная жидкость, и наполнил бокалы.

- Это вино.., - молодой человек сделал небольшую паузу, которой поспешила воспользоваться Алиса.
- После пары глотков такого вина глупые девушки, вроде меня, мигом становятся рабынями каких-нибудь самоуверенных недорослей, у которых карманы набиты до отказа.
- Понятно, - Ибрагим отставил свой бокал в сторону, - Гена напоил тебя вином. Ты уснула, а когда проснулась, то…
- Именно так, господин, - девушка криво улыбнулась.
- А если я прикажу тебе выпить это вино? – молодой человек подался вперед всем корпусом.

- Чтобы завладеть моим телом, господин, - Алиса демонстративно взяла в руки бокал, - Совсем не обязательно лишать меня чувств. Я и так в Вашей власти. Или Вам больше нравится спать с бревном?
- Ты смела в своих речах, рабыня, - Ибрагим криво улыбнулся, - Или хочешь навлечь на себя мой гнев?
- И в мыслях не было, господин, - невольница сделала маленький глоток, - Вы же всё равно возьмете своё, как это не раз бывало с другими девушками. У вас это выглядит, как своеобразный тест на пригодность.

Юноша несколько минут сидел неподвижно. В его застывших глазах Алиса без труда читала лишь ярость, закипавшую в глубинах сознания, но уже готовую вырваться на свободу подобно раскаленной лаве из жерла вулкана. Но девушка не чувствовала страха перед этим грозным человеком.

- Если я сумела разозлить его, - думала рабыня, - То со временем смогу и управлять этим самодуром. Он будет делать то, что нужно мне, сам того не замечая. Но сейчас нужно выдержать первую битву. Это будет очень не просто, но я постараюсь.

- На колени, рабыня, - сквозь зубы процедил господин, медленно поднимаясь со своего места, - Ты хочешь огня, но не обожгись.

- Если тигр скалит зубы, - Алиса выполнила приказ, встав на колени у ног хозяина, - Это не значит, что он улыбается.

Хлесткая пощечина обожгла щеку девушки. Она пошатнулась, но не упала. Ибрагим, чуть нагнувшись, рванул покрывало, скрывавшее наготу рабыни. Схватив пленницу за волосы, он потащил её к кровати, при этом тяжело дыша, словно волок за собой тяжелый груз. Алиса даже не сопротивлялась. Она безропотно позволила тащить себя, хотя боль, испытываемая ею, была настолько сильной, что девушка еле сдерживала себя, чтобы не закричать.

Ибрагим с силой швырнул рабыню на кровать и быстро привязал её запястья к спинке. Рабыня смотрела на него немигающим взглядом, и этот взор, полный пренебрежения и холода, распалял юношу еще сильнее. Но он тоже умел контролировать свои эмоции и не торопился.

Мучительно медленно сняв куртку пижамы, он на мгновение замер, глядя на невольницу. Потом так же медленно снял штаны. Алиса увидела своего господина во всей его нагой красоте. Он был худощав, но не тонок. Мускулы вздувались небольшими буграми на его теле, брюшной пресс был напряжен, от чего втянулся под грудную клетку.

Взобравшись на ложе, Ибрагим улегся на подушках и, схватив рабыню за подбородок, повернул её голову к себе. Подтянувшись на локте, он неожиданно впился в её губы. Его язык начал буравить её, стараясь проникнуть в рот. Но девушка плотно сжала зубы, не позволяя ему проникнуть внутрь.

Еще одна пощечина заставила щеку загореться. Девушка вскрикнула.

- Ты подчинишься мне, ничтожная дрянь, - прошипел господин, наваливаясь на невольницу всем телом, - Я научу тебя покорности, грязная рабыня.

Оседлав Алису, Ибрагим с силой раздвинул сомкнутые бедра. Схватив пленницу за подбородок, он склонился над ней и впился в её плотно сомкнутые губы. Девушка, почувствовав, что не может дышать, забилась под ним, но молодой человек, злорадно скалясь, не отпускал её, словно тигр, ухвативший добычу.

Навалившись на рабыню всей массой своего тела, Ибрагим начал безжалостно терзать её губы, кусая их своими крепкими зубами, при этом рыча, как голодный зверь. Он старался доставить ей как можно больше страданий, от которых сам, видимо, получал удовольствие. Алиса это поняла, почувствовав, как напрягся его член.

Оставив девушку в покое на несколько секунд, господин с проворством леопарда вновь вскочил на неё. Схватив рабыню за щиколотки, он с силой развел в стороны её ноги, открывая доступ к лону. От боли в паху Алиса закричала, за что получила еще одну сильную пощечину. Ибрагим примерился и с силой вогнал в щелку невольницы свой кол, к этому моменту затвердевший и готовый к действию.

Алиса зажмурила глаза и прикусила губу, чтобы не закричать.

- Смотри на меня, сука! – заорал хозяин, в очередной раз хлестнув её по лицу.

Но глаза девушки уже плохо различали очертания предметов. Слезы застилали её взор, а бесконечные побои затуманили разум. Всхлипывая и глотая слезы, Алиса застыла, как мумия, лишь её тело дергалось в такт движениям Ибрагима.

- Только бы поскорее всё закончилось, - молила она, - Только бы выдержать всё и не умереть.

Юноша издал хриплый рык и разрядился в неё тугой струёй. Сделав еще пару глубоких толчков, он устало отвалился от пленницы и сел на край кровати, тяжело дыша. По его лицу тонкими струйками спускался пот, дыхание было частым и сбивчивым, волосы прилипли ко лбу.
Только сейчас Алиса поняла, что у неё разбиты губы. Во рту ощущался солоноватый привкус крови, всё лицо горело, словно его опалили огнем. Она попыталась пошевелиться, но резкая боль в паху заставила невольницу застонать. Девушка в страхе прикусила губу, но было поздно.
Ибрагим развернулся к ней и снова сильно ударил по лицу. Рабыня затихла. В глазах всё поплыло. Она не слышала, что говорит ей хозяин, не чувствовала, как он снова принялся бить её. Она постепенно проваливалась в темную бездну.

- Очнись! – кто-то настойчиво тряс Алису за плечи, - Очнись же! Ну, прошу тебя!

Девушка с трудом открыла глаза. Непонимающе водя ими из стороны в сторону, она старательно вглядывалась в полумрак комнаты. Всё вокруг плыло, как в калейдоскопе, голова гудела, словно по ней долго били чем-то тяжелым. Да! Её били, сильно били! Но за что? Невольница никак не могла вспомнить, что же она натворила.

- Ну, слава Всевышнему! Очнулась, наконец, - откуда-то издали прозвучал мягкий голос, - А я-то думала, что умерла.
- К-кто з-здесь? – рабыня еле могла ворочать распухшим языком, - Г-где я?
- Ш-ш-ш, - прошипело что-то над самым ухом, - Всё хорошо. Ты в безопасности. Мы – твои друзья.

Перед глазами девушки возникло миленькое личико. Черные немного раскосые глаза, тонкие губки, аккуратный носик. Длинные черные волосы с ровной челкой опадали вниз двумя блестящими прядями. Алиса почувствовала, как чьи-то руки ласково гладят её по щеке.

Она попыталась пошевелиться, но резкая боль в плечах заставила её застонать.

- Тише, моя хорошая, - снова зазвучал голос, - Не шевелись.
- Что… с моими… руками? – задыхаясь, спросила невольница.
- Ничего страшного. Просто они затекли. Сейчас я сделаю тебе легкий массаж, и всё пройдет.

Нежные пальцы пустились в путешествие по телу девушки. Боль, гнездившаяся в мышцах, вспыхивала на короткие мгновения и сразу же затихала. Постепенно дыхание стало ровнее, головокружение отступило, а вместе с ним исчезли и разноцветные зайчики, плясавшие перед глазами. Тошнота сменилась легкой дурнотой, которая тоже недолго терзала невольницу.

К губам прижалось холодное стекло. Приятная на вкус жидкость коснулась потрескавшихся губ. Алиса глотнула её, потом еще раз. Пересохший рот наполнился кисловатым вкусом, сменившим горечь запекшейся крови.

- Пей, милая, - шептала черноволосая незнакомка, - Не бойся, пей.

Она помогла рабыне приподнять тяжелую голову и вновь поднесла стакан к губам. Алиса прижалась к нему и начала жадно втягивать в себя жидкость. Она пила, не отрываясь, большими глотками, чувствуя, как прохладный сок расходится по горлу, наполняет желудок. Девушка, державшая стакан, терпеливо ждала, пока невольница утолит жажду, потом вытерла ей губы и помогла улечься на взбитые подушки.

- Спасибо, госпожа, - прошептала Алиса.

- Не стоит меня благодарить, - скромно отведя глаза в сторону, ответила незнакомка, - И не нужно называть меня госпожой. Меня зовут Амира. Я – дочь Альфо. Это ему ты обязана тем, что сейчас лежишь здесь живая. Ибрагим мог бы забить тебя до смерти. Но мой отец вовремя услышал шум и ворвался в спальню. Так что никакой госпожи. Договорились?

- Но Айна сказала.., - рабыня вновь приподняла голову.
- Лежи, лежи, - девушка тронула её за плечо, - Эта стерва и не то тебе скажет.
- Зачем ты так о ней говоришь? – возмутилась невольница, - Она была добра ко мне, когда я сидела в клетке, приносила мне еду, рассказывала…

- Я знаю, что она тебе могла рассказать, - перебила Амира, - Поверь мне, этой негодяйке нельзя верить. И ничего нельзя рассказывать. В один прекрасный момент всё обернется против тебя.
- Боже правый! – застонала Алиса, - В какой гадючник я попала?! Неужели люди не могут жить в мире и согласии?
- Как видишь, - девушка улыбнулась, но у рабыни мурашки пробежали по телу от этой улыбки.

Амира присела на низкий табурет, стоявший у края кровати. Её черные суженные глаза смотрели куда-то вдаль. Девушка о чем-то задумалась, и Алиса не стала отрывать её от раздумий. Рабыня наблюдала за ней, восхищаясь гибкостью и хрупкостью её тела, поражаясь грацией её движений, понимая, что в этой девушке скрыта огромная жизненная сила, которая, возможно, и позволяет ей выжить в этом жестоком мире.

- Ты не спишь? – Амира повернула голову, - Я задумалась.
- Ты очень красивая, - Алиса с трудом изобразила улыбку.
- Спасибо, - девушка опустила глаза, - Ты тоже. У тебя есть жених?
- Н-нет, - рабыня неуверенно покачала головой, - И, наверное, уже никогда не будет. А у тебя?
- Не было и тоже, скорее всего, не будет, - грустно ответила Амира.
- Почему ты так думаешь? – невольница удивилась убийственной уверенности собеседницы, - Ты такая красивая и добрая.
- Кому нужна моя красота? – вздохнула Амира, - Сейчас все думают о деньгах и власти, а красота…

Она замолчала, виновато улыбаясь, но Алиса заметила, как потускнели вдруг глаза девушки. Плечи её опали, руки повисли вдоль туловища. Амира вся будто сгорбилась, постарев лет на двадцать. Рабыне внезапно стало так тяжко и грустно, что она, закатив глаза, застонала. Сперва тихо, еле слышно, потом громче, и вскоре её протяжный разрывающий душу стон разнесся по всей комнате.

Испугавшись, что Алисе стало плохо, Амира метнулась к ней, обняла за шею и приникла щекой к её мокрому от испарины лбу. Её губы заскользили по лицу рабыни, мокрому от слез, встретились с её губами и накрыли их, заглушая стенания. Алиса, подчиняясь всемогущему инстинкту, обвила шею Амиры руками и притянула к себе.

Девушка сбросила туфельки и устроилась рядом с невольницей, не выпуская её из своих объятий. Они прижались друг к дружке и, уже не желая сдерживаться, слились в долгом горячем поцелуе, обнимаясь руками и прижимаясь телами.

- Что это? – Алиса почувствовала, как что-то твердое уперлось ей в грудь.

Ничего не отвечая, Амира расстегнула платье и распахнула его. Оба темных соска были проколоты и заклепаны толстыми золочеными стерженьками, утолщенными по краям. В небольшие отверстия этих своеобразных украшений была продета тонкая золотая цепочка. Алиса дотронулась до неё пальцами. Соски напряглись, а Амира тихо застонала, закатив глаза.

- Тебе больно? – спросила рабыня.
- Нет, что ты, - улыбнулась девушка, - Мне приятно, если тянуть не слишком сильно.
- А кто это сделал? – поинтересовалась Алиса, с интересом разглядывая золотую гирлянду.
- Мне исполнилось двенадцать, - Амира устроилась поудобнее рядом с подругой, - И отец отвел меня к человеку, который прокалывает уши. Он вдел эти сережки мне в груди и сцепил их цепочкой.
- А я думала, - Алиса с облегчением вздохнула, - Это то, про что мне рассказывала Айна.
- Вот гадина! – Амира сжала кулачки, - Я ей..! Я..!
- Не надо, - рабыня нежно обняла девушку за плечи.

Их руки вновь переплелись, губы встретились, и девушки, откинувшись на подушки, застыли в затяжном поцелуе. Алиса почувствовала, как рука подруги скользнула под тонкое покрывало, мягкая чуть влажная ладошка легла на напрягшуюся грудь, тонкие пальчики нашли затвердевший сосок и начали его осторожно теребить.

Её тело, отозвавшись на ласки партнерши, напряглось, участилось дыхание. Девушка прикрыла глаза и с удовольствием отдалась во власть Амиры. Между бедрами появился призывный зуд, убаюкивающая теплота разливалась по плечам, грудям, спускаясь ниже к бугорку, заставив его увеличиться и вынырнуть из своего укрытия. Легкая ткань одеяла соприкоснулась с кончиком клитора, прилипнув к нему. Алиса невольно застонала, наслаждаясь нарастающим возбуждением.

Амира, уловив настроение любовницы, отстранилась от губ и, изогнувшись, улеглась головкой на упругий животик рабыни. Нежные запахи выделений дразнили её, манили к себе. Девушка приподнялась на локте и прижалась влажными губами к раскрывшейся норке, блестевшей от любовных соков. Язычок, пробежав по раковине, устремился в глубины лона, проникая всё дальше в разгоряченные недра.

Терпкий привкус смазки возбудил её, и Амира, обхватив надувшиеся створки, втянула их в свой ротик, при этом беспрерывно работая язычком, водя им по внутренним стенкам влагалища. Её пальцы спустились вниз, обхватив плотные ягодицы, и мягко сжали их.

- О-о-х! – Алиса приподняла свой зад, давая девушке больше простора.

Проведя ладонью по тонкой ножке, она подтянула бедра любовницы и принудила её лечь сверху, разведя колени в стороны. Лоно Амиры теперь находилось прямо над ротиком рабыни, и та, не мешкая, приникла к нему губами, нащупала клитор и стала его облизывать, дразня подругу мягкими влажными прикосновениями своего язычка.

- Ах! – теперь уже не выдержала Амира.

Поддавшись чувствам, бурлившим и переполнявшим её, девушка ритмично задвигала низом живота, стараясь глубже принять в себя настойчивый язычок партнерши. Разведя бедра на всю ширину, она раскрыла свой бутончик, и Алиса, не почувствовав препятствия, вошла в него так глубоко, на сколько хватило её язычка. Девушки, поймав ритм, задвигались друг у дружки внутри, постанывая и покачивая бедрами навстречу ласкам.

Рабыня смочила слюной указательный палец и приложила его к маленькой дырочке ануса. Подождав, пока любовница привыкнет к новым ощущениям, она легонько нажала на мышцу. Палец легко проскользнул в тугой проход. Амира застонала и выставилась, ловя палец ягодицами.

Крупная дрожь сотрясла их тела одновременно. Любовницы задергались под воздействием бурного оргазма, застонали, дав волю нахлынувшим чувствам, и обмякли, повалившись на мягкую перину.

- Ах, Амира! - прошептала невольница, когда её партнерша улеглась рядом с ней, - Какая ты сладенькая! Твои пальчики – как нежный бархат.

- И ты тоже нежная и мягкая, - девушка прижалась губами к щеке Алисы.

Девушки не услышали, как в комнату вошел Альфо. К этому моменту они уже спали, крепко обнявшись. Тонкое покрывало, служившее им одеялом, сползло вниз, оголив плечи и спину. В воздухе витал аромат лаванды, скрывая запахи недавних любовных утех. Альфо, довольно улыбнувшись, накрыл девушек и осторожно, стараясь не шуметь, вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

Сентябрь выдался знойным и ветреным. Целыми днями с пустыни дул сухой горячий ветер, обрушивая на стены дворца тучи песка. Даже с наступлением ночи долгожданная прохлада не наступала. Люди, работавшие во дворе, изнывали от усталости, усугублявшейся изнуряющей жарой. У многих кожа на руках потрескалась, губы побелели, лица осунулись. Охранники, сторожившие замок снаружи, срывали зло на работниках, полосуя их плетьми, колошматя прикладами автоматов, крича до хрипоты и пиная ногами. Лишь в самом здании дворца было прохладно. Работали кондиционеры, в саду журчали фонтаны, пахли цветы.

Алиса прогуливалась в тени цитрусового сада. По приказу Ибрагима её одели в прозрачные шальвары и короткую курточку. Трусиков и лифчика ей не дали, и все её прелести были хорошо видны сквозь тонкий шелк одежды. Девушка сперва страдала от чувства, что на её полуобнаженную фигурку нагло глазеют десятки глаз, но вскоре она привыкла и уже не обращала на них внимания.

За время пребывания в доме хозяина девушка, к своему удивлению, кроме Айны, Амиры и нескольких служанок не встретила ни одной женщины, хотя, Айна рассказывала о множестве наложниц из "коллекции" хозяина. Зато стражников было в изобилии, и они попадались ей на каждом шагу, будто сами лезли на глаза. Всякий раз, когда рабыня проходила мимо них, солдаты начинали цокать языком, делать знаки весьма не двусмысленного содержания, при этом гоготали над собственными шутками. Алиса сначала ускоряла шаги, втянув голову в плечи, но потом просто перестала обращать внимание.

Теперь она передвигалась по дворцу только с сопровождающим. Чаще всего с девушкой ходила Амира. Они не спеша пересекали галереи замка и выходили во внутренний дворик. Здесь всегда было прохладно, и имелась возможность, укрывшись от всевидящих глаз стражников, посидеть на скамейке в обнимку и поговорить. А иногда подруги позволяли себе нежные поцелуи и поглаживания, если удавалось забраться в дальнюю беседку, увитую плющом и скрытую от посторонних глаз.

- Какая у тебя красивая грудь, - восхищенно шептала Амира, приникая губками к соску, - Сладенькая. Мне б такую.

- Ты тоже очень красивая, - отвечала Алиса, поглаживая подругу по мягкому шелку волос, - Я с первого дня любовалась тобой.

Их объятья становились всё откровеннее, и вскоре подруги, забыв обо всём, предавались ласкам, нежась в объятьях. Но однажды Амира внезапно отстранилась от любовницы и, покраснев, отскочила в сторону.

- Что случилось? – испугалась Алиса, - Я причинила тебе боль?

- Айна, - коротко ответила подруга, настороженно озираясь по сторонам, - Мне показалось, что одна из её служанок видела нас.

- И что? – удивилась рабыня.

- А то, - Амира опустила голову, - Что эта мерзавка теперь знает про нас больше, чем положено. И тебе может грозить опасность.

- Какая опасность? – девушку накрыла волна страха, - Что она мне может сделать?

- Не знаю, - пожала плечами подруга, - Но постарайся быть начеку. От Айны можно ожидать любой гадости.

Алиса пожала плечами и вскоре забыла про предупреждение подруги. Они так же беззаботно проводили время в саду, когда на тропинке вдруг выросла огромная фигура стражника. Он что-то резко сказал Амире, и та, понурив голову и опустив плечи, пошла вслед за ним, ничего не сказав Алисе.

- Что? – вдруг за спиной раздался голос Айны, - Подружка бросила тебя?

Рабыня обернулась. Перед ней стояла золотоволосая красавица, уперев одну руку в бок. Во второй она сжимала короткий хлыстик, постукивая им по своему бедру. Одета она была, как и прежде, с разницей в цвете. В этот раз на девушке были белые одежды, окаймленные золотой вышивкой.

- Почему на тебе нет ошейника, рабыня? – строго спросила Айна.

- Не знаю, госпожа, - Алиса вся сжалась от страха.

- Будешь наказана, - отрезала девушка, - Я сама придумаю, что с тобой сделать. Следуй за мной, рабыня!

Невольница не успела раскрыть рта, как из кустов на неё набросились сразу три служанки. Девушки повалили Алису на землю, заломили ей руки за спину и защелкнули на запястьях браслеты наручников. Айна смотрела на всё это, довольно улыбаясь, и сильно стегнула пленницу стеком по обнаженной груди, когда её верные помощницы поставили рабыню на ноги.

- Ну, посмотрим, какая ты покорная, - с издевкой в голосе процедила она, надевая на шею тяжелый обруч, - Я сама займусь тобой, рабыня.

Ведомая на поводке и подгоняемая пинками и тычками сзади, Алиса засеменила вслед за Айной, не понимая, чем вызван её гнев. Она смотрела на прямую спину девушки и удивлялась, как эта красавица могла измениться и изменить своё отношение к ней. Девушка сразу вспомнила всё, о чем рассказывала Айне, сидя в клетке, как та слушала её, снисходительно улыбаясь лишь уголками своих чувственных губ, как смотрела на неё своими прекрасными небесно синими глазами.

Вскоре непонимание и удивление рабыни сменилось самым настоящим страхом. Айна вела свою пленницу не во дворец, а в небольшую одноэтажную постройку, стоявшую на заднем дворе. Алиса почувствовала, как холодок пробежал по её спине, а в горле застрял комок, который она не могла проглотить.

- Что она задумала? – с ужасом подумала невольница.

Сильный рывок поводка и пара сильных пинков вернули девушку к страшной и неотвратимой реальности. Пронзительно заскрипела стальная дверь, и служанки втолкнули трясущуюся от страха рабыню в вязкую липкую темноту.

- Ну, пошла, рабыня! – прогнусавила одна из прислужниц, толкнув Алису в спину, - Сейчас наша госпожа займется тобой!

И все три девицы громко захохотали. Девушка, привыкнув к темноте, теперь могла ориентироваться в незнакомом помещении. Пока служанки срывали с неё одежду, рабыня успела рассмотреть комнату, в которой она находилась. Это была небольшая коморка без окон. Низкий потолок давил всей своей многотонной тяжестью, серые бетонные стены были сильно обшарпаны и измазаны непонятной грязью. В углу невольница сумела различить груду тяжелых ржавых цепей.

- Нравится? – издевательским тоном спросила Айна, кивая на оковы.
- Нет, госпожа, - дрожащим голосом ответила Алиса.
- А тебя, дура, никто не спрашивает! – завопила одна из прислужниц.

Она хотела сказать еще что-то, но удар стеком по спине заставил девицу отскочить в сторону. Две другие подхватили Алису под руки и швырнули в узкое кресло, заведя ей руки за высокую спинку. Перед расширившимися от ужаса глазами девушки красным пятном мелькнул шаровидный кляп, который одна из служанок ловко вставила рабыне в рот и туго затянула ремень на затылке.

Алиса забилась, тряся головой, и громко замычала, но одалиски даже бровью не повели. Они спокойно и слаженно продолжали привязывать девушку к креслу широкими кожаными ремнями. Айна стояла перед рабыней и внимательно наблюдала за работой прислужниц. Когда девицы притянули к спинке кресла ошейник и зафиксировали его карабином, она резко махнула рукой, и служанки отошли в сторону.

- Помолчи, рабыня, - Айна хлестнула девушку по соску, - От твоих воплей у меня голова разболелась.

Служанки, стоявшие позади своей госпожи, тихо захихикали, за что получили стеком по заду. Алиса притихла, только расширенные глаза судорожно рыскали по комнате. Девушка не могла даже представить, что её ожидает, но догадывалась, что приятным этот день не будет. Айна, сощурив глаза, подошла вплотную к пленнице и, нагнувшись к самому её лицу, тихо заговорила:

- Оказывается, ты искусна в лесбийских играх, милочка. Это хорошо. Мои служанки не умеют ласкать свою госпожу. Может, покажешь этим неумехам, как надо?

Алиса уставилась на золотоволосую красавицу, удивленно моргая. Если эта девушка решила расслабиться с ней, совсем не обязательно было тащить рабыню в эту комнату. Но что она имеет в виду? Может быть, у неё на уме какие-то особые ласки? От таких мыслей по всему телу рабыни пробежала нервная дрожь.

- Ты будешь очень стараться, - продолжала Айна, - Будешь из кожи вон лезть, чтобы госпожа осталась довольна. Иначе…

Госпожа сжала двумя пальцами сосок Алисы и потянула на себя. Рабыня снова забилась в кресле и жалобно застонала. Но Айна не отпустила её, а лишь сильнее потянула ставшую пунцовой бусину сосочка. На её губах заиграла зловещая улыбка. Госпожа получала удовольствие, доставляя мучения рабыне.

- Иначе я вставлю тебе в соски большие тяжелые кольца и стяну их цепочкой, а твою дырочку, - она стегнула невольницу между ног, - Я зашью металлическими скобами.

Алиса поняла, что девушка не шутит и не пугает её. Она может сделать это и сделает, если рабыня не удовлетворит все её желания. Слезы снова брызнули из глаз, но никто не обращал на них внимания. Айна уже отдавала распоряжения своим помощницам, вытянувшимся в струнку и слушавшим свою госпожу с раболепием. Не в силах смотреть на них, девушка зажмурила глаза.

Где располагались покои госпожи, Алиса не знала. Прежде чем привести её туда, служанки по приказу Айны натянули на голову рабыни плотный кожаный мешок. Вели девушку окольными путями, многократно поворачивая, спускаясь и поднимаясь по лестницам. Невольница поняла, что её новая хозяйка чего-то опасается и тщательно запутывает следы.

Комнат у госпожи было три. Но Алиса почти всё время находилась в дальней, самой маленькой коморке, служившей Айне кладовкой. Там не было окон, и девушка не могла знать, в каком крыле замка она находится. Она даже не могла определить этаж, так как не видела деревьев или стены. В двух других помещениях оконные проемы были всегда плотно зашторены и так же не давали шанса сориентироваться.

Новая хозяйка оказалась взбалмошной, капризной и жестокой стервой. По каждому поводу, а иногда ради собственного удовольствия она лупила плетью своих прислужниц, но больше и чаще всех доставалось, конечно, рабыне. То не понравилась поза, которую приняла пленница, то выражение глаз не удовлетворило госпожу. Всегда у неё находилась причина отстегать стеком несчастную девушку.

С самого утра и до наступления сумерек Алиса сидела в своей коморке, прикованная цепью к стене. Её руки были крепко связаны за спиной кожаным ремнем, а на кисти надет тесный мешок из толстой резины. Как объяснила Айна, рабыня была лишена возможности сама себя ласкать. Отныне её усилия должны быть направлены только на то, чтобы доставлять удовольствие госпоже.

Ноги девушки были скованны прочными кандалами с короткой цепью. В рот был вставлен упругий шаровидный кляп с широкой кожаной накладкой. Никакой одежды Алисе её хозяйка не дала, сказав, что рабыням положено ходить голыми. Сама же Айна переодевалась по несколько раз на день, долго крутясь перед зеркалом, словно дразнила невольницу.

Вечером госпожа приходила в свои покои в сопровождении вездесущих служанок. Она усаживалась в глубокое мягкое кресло и приказывала привести к ней рабыню. Опять прислужницы тыкали в спину кулачками и пинали девушку, пока тащили из коморки пред ясные очи своей повелительницы. Опустив девушку на колени, они распаковывали ей рот, снимали с ног цепи и становились за спиной пленницы, вооружившись длинными тонкими хлыстами.

Теперь за дело принималась госпожа. Она медленно снимала одежды, бросая пристальные взгляды на Алису, усаживалась в кресло и приказывала рабыне начинать лизать ей промежность. Девушка прижималась губами к щелке и начинала её вылизывать. Служанки, стоявшие за её спиной, зорко следили за рабыней. Стоило ей оторваться хотя бы на секунду, чтобы вдохнуть глоток свежего воздуха, тут же на её спину и плечи сыпались удары хлыстов, и невольница снова припадала губами к промежности.

Так продолжалось до тех пор, пока госпожа не щелкала пальцем. Это был знак одалискам. Они подхватывали рабыню (чаще всего, за волосы) и тащили к огромной кровати. Там девушке крепко связывали ноги ремнями и оставляли ждать хозяйку. Айна в это время принимала душ, и из кабинки было слышно, как она взвизгивает, ласкаясь с какой-нибудь девкой.

Наплескавшись, госпожа входила в спальню, набросив на плечи прозрачный пеньюар. Служанок она отпускала не всех. Одну по её выбору хозяйка оставляла, и та, сбросив с себя все одежды, забиралась на кровать и устраивалась на подушках. Всё было готово к оргии.

Айна снова заставляла рабыню вылизывать её с ног до плеч, ласкать ртом её окольцованные груди, сосать клитор. Одалиска тоже не была обделена вниманием. Раскрывшись во всю возможную ширь, она подставлялась под невольницу, а сама в это время ласкала госпожу руками.

Алиса не понимала, от чего эти стервы так громко стонут и охают, но продолжала выполнять свои обязанности лишь из страха перед наказанием. Но как бы девушка не старалась, в конце она всё равно получала порцию плетей. Для порядка.

Наигравшись, госпожа прогоняла служанку, но та перед тем, как покинуть покои своей благодетельницы, стаскивала Алису на пол, развязывала ноги и уволакивала обратно в душную комнатку. Там она затыкала девушке рот, надевала кандалы и сажала на цепь. Не упускала девка возможности лишний раз пнуть невольницу ногой или сказать ей какую-нибудь гадость.

Измученная многочасовыми оргиями и терзаемая голодом, Алиса укладывалась на жесткую подстилку и пробовала уснуть, но её тело так болело после побоев, что девушке долго не удавалось сомкнуть глаз. В такие минуты ей всё чаще приходила в голову мысль о побеге. Вскоре эта идея стала навязчивой и не отпускала рабыню ни на секунду. Алиса начала всерьез обдумывать план, как выбраться из этого страшного места, пока её не забили до смерти.

Продолжение следует

Пишите мне
[email protected]