Эротический семинар

Люська моя – большая выдумщица, и заниматься с нею сексом весело и интересно. У нее полно книг, журналов, дисков, кассет на эту тему, а также масса всяких приспособлений из секс–шопов, призванных улучшить и разнообразить наш интим. Всё это Люськой внимательнейшим и подробнейшим образом изучается, дополняется ее собственными фантазиями и с большим успехом применяется на деле.

Самые мыслимые и немыслимые позы, разнообразные изделия современной секс–индустрии: большие и маленькие, мягкие на ощупь и не очень, жужжащие или тихие, куда–то вставляемые или на что–то надеваемые, а также смазки, ароматизаторы, гели, спреи, подбадривающие капли и пилюльки… Чего только мы не испробовали! Наши вопли и смех часто не дают соседям спокойно спать, а по утрам мы выходим из дому с кругами под глазами и бессмысленно–счастливыми улыбками.

Люське и этого показалось мало. Я долго сопротивлялся ее идее посетить «эротический семинар», но сдался в конце концов. Медицинские справки, без которых, как оказалось, на семинар не пускают, Люська быстренько раздобыла через знакомую медсестру в диспансере, и вот мы едем куда–то на край города по указанному в приглашении адресу.

Энное количество зеленых американских рублей вносим в кассу, точнее, просто отдаем в руки встретившей нас блондинке средних лет. Она же выдает нам листки бумаги с мелким текстом, которые мы подписываем и тут же ей возвращаем. Как выяснилось позже, это были правила семинара, которые мы, якобы, обязались соблюдать, и наши подписки о том, что претензий к организаторам не имеем. Ну–ну! Очень интересно было бы мне сейчас узнать, что мы там не глядя подмахнули! Но обо всем по порядку.

Первое правило, как оказалось – душ. Нормально, справедливо. Душ общий для мужчин и женщин. Всю одежду оставляем в шкафчиках, а облачиться после душа должны будем во что–то, похожее на цветные набедренные повязки, причем весьма куцые. Мне досталась желтая, у Люськи – голубая. Судя по всему, мы сегодня здесь не первые: в раздевалку из душевой сквозь шум льющейся воды доносятся голоса.

Только начали раздеваться, как почти одновременно открылись противоположные двери, и в небольшом помещении раздевалки появились еще две пары. Короткое замешательство, и в работе уже правило номер два: раз уж пришли сюда, то нечего стесняться! Невысокая толстенькая брюнетка и ее кавалер, хилый смуглый парень, густо поросший черными волосами с головы до ног, мокрые после душа, испуганно уставились на нас с Люськой ина тощую рыжую девицу с ее спутником, коротко стриженным молодым человеком спортивного вида, которые, видимо, приехали сразу после нас.

Коротко поздоровавшись, все усердно начали заниматься своим делом: мокрые – вытираться приготовленными полотенцами, остальные – стаскивать с себя одежду, стараясь, несмотря на правила, которые никто, наверное, и не читал, не встречаться лишний раз друг с другом взглядами.

Мы с Люськой нырнули в душевую чуть раньше рыжей и спортсмена и успели поделиться первыми впечатлениями:

– Ну как тебе?
– Хи! Пока что забавно… Тут что, групповуха будет?
– Не знаю. Ты как насчет этого?
– Да не очень, честно говоря. А в правилах по этому поводу что сказано?
– Кто ж их читал… Ладно, видно будет.

Зашли в душевую и спортсмен со своей рыжей девицей, которую я про себя уже прозвал «Воблой», и мы умолкли.

Когда мы все после душа оказались в просторном зале в своих микроскопических набедренных лоскутках, там уже томились, нервно переминаясь с ноги на ногу, еще двое бедолаг, которых мы пока что до этого момента не видели: за молодым, но с солидным пивным брюшком картинно кудрявым парнем (для меня он тут же стал «Барашком») пряталась совершенно ничем не примечательная «Мышка».

– Здрасссссь…

Посреди зала – сексодром: невероятных размеров кругла кровать. Вдоль стен – несколько кабинок, отделенных друг от друга и от общего зала легкими занавескам. С десяток небольших кресел полукругом. Всё это – в оттенках красного цвета при слегка приглушенном освещении. Тепло, но не жарко.

Все участники намечаемого действия, судя по всему, моложе нас с Люськой, и, похоже, терзаемы кучей комплексов. В отличие от любопытства на наших физиономиях, тревога и нервозность читались крупными буквами на всех других лицах.

– Здравствуйте еще раз. Вы все пришли сюда, чтобы…

Давешняя блондинка (а она ничего! Грудь красивая…), принимавшая от нас деньги и выдававшая цветные тряпочки, вместе с ладно скроенным мужчиной появились неизвестно откуда, облаченные в такие же, как у нас у всех, но ярко–белые набедренные повязки, уселись на край сексодрома и повели семинар.

Расположившийся в креслах народ внимал хозяевам так, как будто те вещали главные откровения человеческого бытия. Я тоже начал было слушать, но вскоре мне стало неинтересно.

Сглубокомысленным видом оба «профессора» убедительно рассказывали банальные вещи: о чувствах мужчин и женщин, о физиологии, о здоровье, о пользе секса, о различных способах само– и взаимного удовлетворения…

Я стал разглядывать слушателей. Все сидели теми же парами, что пришли сюда – это понятно. Даже Люська–сорвиголова, и та устроилась в кресле рядом со мной. Похоже, ей тоже не особо–то интересны были откровения о пользе секса, и она нахально пялилась то на одного, то на другого мужчину.

Забавно! Четыре пары «студентов», и четыре пары тряпочек: желтые, зеленые, голубые и красные. Желтая, как у меня – на толстой грудастой коротышке, сидящей рядом со своим волосатым хиляком. Голубая, как на Люське – у «Спортсмена», к которому жмется рыжая Вобла»… Кажется, нас таким способом разбили на пары. Ладно, посмотрим. Не вечно же будет длиться лекция – дойдет, думаю, дело, и до практических занятий.

Впрочем, кое–что любопытное, хотя и далеко не всё бесспорное, я краем уха я все же услышал. Оказывается, по глубокому убеждению наших преподавателей, для развития, поддержания и освежения чувств между партнерами необходимо, во–первых, уметь полностью расслабиться (кто бы спорил!), а во–вторых, полностью расслабляться нужно научиться с любым партнером, для чего партнера надо периодически временно подменять на кого–то другого (ого! Вообще–то, это под большим вопросом насчет пользы для укрепления отношений!). Ну, и в–третьих, нужно хорошо знать тело своего партнера, изучить технологию доведения его до оргазма и уметь ею уверенно пользоваться.

И вот этим всем мы, якобы, как раз и будем заниматься… Теперь, мол, смотрите на нас и повторяйте.
Так и есть: для тренировки расслабления мне предназначалась чернявая толстуха. Как выяснилось, зовут ее Маргаритой. Её субтильный волосатый Арсен с щенячьей тоской в глазах жалобно смотрел на нас, а доставшаяся ему по тряпочному жребию «Мышка» растерянно теребила кончики своей повязки.

Ерунда какая–то! Обниматься–целоваться–ласкаться стоя? Ну, ладно, попробуем.«Спортсмен», подрастерявший добрую часть своего уверенного вида, нерешительно проделывал с ухмыляющейся Люськой пассы, демонстрируемые «профессорской» парой. «Барашек» дрожал всем телом перед безвольно поникшей «Воблой»…

Несмотря на старания преподавателей, дела во вновь организованных парах шли неважно. Дамы не решались впустить в свое пространство чужих мужчин, а те, в свою очередь, никак не могли перешагнуть этот барьер. Механически все поднимали и опускали руки, соприкасались кончиками пальцев, разводили руки в стороны, клали их на плечи друг другу, дотрагивались до тел…

Тихо звучавшая, специально подобранная музыка, приглушенный свет, близость обнаженного тела партнера в конце концов стали давать некоторые результаты. Прикосновения все более приобретали эротическую направленность.

Вот «профессор» нежно взял в руки груди своей дамы, чуть наклонился, прихватил губами сосок. Мы повторяем за ним – тяжелые полушария Маргариты не помещаются целиком даже в мох длинных пальцах. Она застывает и задерживает дыхание, а я вижу, как под повязкой «профессора» начинает восставать его естество.

Не испытывая никакого влечения к Маргарите, просто повторяю за «профессором»: абсолютно механически целую и щекочу языком темно–коричневый, размером с вишню, сосок. Женщина вздрогнула и попыталась отстраниться. Чтобы удержать ее вблизи, отпустил грудь и взялся за полные ягодицы, слегка прижал к себе. Надо же! Что–то у меня шевельнулось между ног. Вот уж никак не думал, что этот колобок с тройными складками на животе и толстой попой может пробудить во мне что–то, похожее на желание!

Искоса поглядываю на другие пары. Люська, конечно же, в своем репертуаре: начихав на ведущих, забралась рукой под голубую повязку «Спортсмена» и усиленно мнёт его хозяйство. Арсен с «Мышкой» топчутся, так и не решаясь ничего предпринять, а «Вобла» и «Барашек» старательно копируют все действия преподавателей.

– Продолжайте, продолжайте! Все вы что–то знаете, что–то умеете – вот и пробуйте применить всё это на практике. Массируйте, прикасайтесь, ласкайте, как умеете…


С этими словами «профессор» оставил напарницу и направился к «Мышке». Мягко отстранив Арсена, нежно обнял ее и что–то зашептал на ушко. Та нерешительно кивала, слушая, видимо, ласковую успокаивающую чепуху. «Профессорша» занялась Арсеном. Мне неслышно, что она ему говорила, но вскоре и он закивал. По лицу было видно, что он настолько польщен услышанным, что даже решился положить руку на грудь нежданной партнерш

е.

Так продолжалось еще некоторое время. Ведущие негромко командовали, точнее, советовали, что еще нужно делать, теперь уже и показывая всё это на «Мышке» и Арсене. «Профессор» повернул партнершу к себе спиной, прижался к ее ягодицам, обхватил груди руками. Чуть–чуть сжимая их, потерся о «Мышкину» попку. То же самое заставила Арсена сделать с собой «профессорша». Правда, попкой о него пока что терлась она сама. Мы повторяли…

– Немножко расслабились… Пойдем дальше? – проворковала «профессорша».

– Ага, можно, – я лениво пихнул Маргариту в зад и довольно сильно сжал ее объемные груди, а затем ущипнул за соски. Маргарита отпихнулась своей толстой попой, уже не отстраняясь, а наоборот, притискиваясь ею ко мне. Видимо, приятно ей стало, когда почувствовала моё шевеление – в прямом смысле «задницей почувствовала»!

– Нужен доброволец. Дамы обычно более стеснительные, но начинать придется именно с женщины, потому что мужчина раньше времени может выйти из игры, то есть, из наших занятий. Есть желающие?
Профессор, не прекращая поглаживать «Мышкины» груди, оглядывал нас. Люська вопросительно посмотрела на меня, на обнимающего ее сзади «Спортсмена», на «профессора», но почему–то не решилась.

– Мы расскажем и покажем, как можно довести женщину до оргазма без полового акта путем воздействия на эрогенные зоны.

Вот уж удивил–то! Я чертыхнулся про себя и подпихнул Маргариту:

– Иди!

– Сам иди! – женщина отпихнулась. – Мне и здесь хорошо.

– О! Уже хорошо? – я ухмыльнулся.

Тем временем доброволец нашелся. Почему–то я так и думал, что это будет «Мышка» – уж очень профессионально обрабатывал её «профессор». «Барашек» громко ахнул, но «Воблу» из рук не выпустил, только, видать, тиснул её чересчур сильно – она аж дернулась.

«Профессор» с «Мышкой» устроились на сексодроме, и дальнейшее напоминало плохонький порнофильм с той лишь разницей, что происходило все вживую и с комментариями ведущих.
Сам «профессор», отрываясь временами от «Мышкиных» сосков и гениталий, рассказывал об эрогенных зонах, которые в данный момент подвергаются его интенсивным ласкам.

«Профессорша» говорила об ощущениях, которые, по ее мнению, должна испытывать «Мышка», которая впрочем, пока что лежала просто как бревно.

Продолжался весь этот спектакль довольно долго, и я успел порядком заскучать. Ничего нового я не увидел и не услышал. Все демонстрируемое было очень примитивно и давным–давно хорошо мне известно.

И всё же труды «профессора» в конце концов увенчались некоторым успехом: «Мышка», раскинувшая было в стороны руки и ноги, тихонько зашипела, закинула ноги на плечи учителю–мучителю и тоненько завыла, запрокинув голову. «Профессор» продолжал шурудить у нее между ног пальцами и уткнувшись туда лицом до тех пор, пока «Мышка» не затихла и не сбросила с него конечности и не затихла. Затем, приподняв мокрое лицо, он обратился к нам:

– Вот так, вы видели, как даже простым, можно сказать, механическим воздействием на эрогенные зоны женщины, я довел ее до наслаждения. Нужно только чувствовать реакцию женщины, и в соответствии с этим…

Я уже не просто скучал – я злился. Опять двадцать пять! Сколько можно кормить нас убогими пошлыми банальностями? Неужели ничего повеселей на этом так называемом семинаре не ожидается?

– А сейчас вы все пройдете в кабинки – мы называем их спаленками – и попробуете повторить. Мы с моей помощницей будем рядом, и, если у кого–то не будет получаться, поможем.

Все послушно двинулись к спаленкам. «Барашек» было замешкался, но «Мышка», до сих пор лежавшая на центральном сексодроме, слабо улыбнулась ему и махнула рукой. «Барашек» вслед за «Воблой» побрел в дальнюю кабинку. Маргаритин Арсен с «профессоршей» скрылись в соседней спаленке.
Я смачно шлепнул Маргариту по заду, она дернулась так, что ее внушительные груди мотнулись, и потопала к ближайшей кабинке. Я отправился за нею, успев заметить, что Люська со «Спортсменом» выбрали спаленку рядом с нашей.

В спаленке оказался сексодром. Конечно, заметно меньший, чем в зале, но вполне удобный и просторный. И пустая тумбочка зачем–то.

Маргарита перестала хорохориться и опять засмущалась.

– Не нервничай, Рита! Мы же сюда для чего пришли? Обещаю, что буду нежным.

Не замечая моей ехидной ухмылки, Маргарита что–то невнятное произнесла и села на краешек постели, зажав между бедер сложенные вместе ладошки. Ссутулилась, как будто пытаясь укрыться от меня:

– Я стесняюсь…

– Так и я тоже! Давай стесняться вместе – соврал я.

Присев рядом, я принялся потихоньку гладить свою временную подружку по волосам, по плечам, по щеке.

– У нас… так не принято… нельзя так!

– Но мы ведь не по–настоящему! Просто поучимся, потренируемся. И Арсен твой тоже. Потом вам
вместе знаешь как хорошо будет! Еще сильнее любить друг друга станете.Мне никакого интереса не было уточнять, что значит «у нас». Шла ли речь о национальных, религиозных делах, или просто конкретно о Маргарите с Арсеном – мне всё равно: к религиозным и национальным вопросам я равнодушен, а интимные контакты «на стороне» с возрастом перестал считать чем–то уж совсем из ряда вон выходящим.

Маргарита же пока не раскрывалась:

– Нет, Арсен не может. Он гордый! Он никогда…

– Но тебя–то сюда он привел? Или ты его? Ты? Ну, вот! Раз согласился, значит, он всё поймет правильно. И всё у вас в порядке будет завтра. И у нас – сегодня. Так ведь? Вот увидишь. Будет он грудь твою роскошную целовать… ласкать…

Продолжая все в том же успокоительно–возбудительном духе, я осторожненько уложил свою даму на спину и хорошо отработанными способами принялся за ее соски. Скоро она перестала прикрываться, слегка размякла, и ее большие груди расплылись, растеклись по телу. Я давно уже понял, что субтильного Арсена ей явно мало, а какие–то их национально–религиозно–личностные тормоза не позволяют предпринимать ничего, кроме простейшего «вставил–выскочил–спать!». Готов биться об заклад, она и в руках–то никогда не держала Арсенового хозяйства, да и её саму вряд ли он хоть раз как–то ублажать по–настоящему пробовал.

При каждом мое прикосновении к соскам Маргарита едва слышно коротко охала. Я пристроился поудобнее и довольно энергично занялся ее грудью, теперь уже с помощью губ и языка. Необычно крупный сосок перекатывался у меня на губах, шершаво щекотал кончик языка. Второй сосок Рита сама уже вовсю ласкала, катала его между пальцами, оттягивала и пощипывала. И глаза уже закрыты, а рот приоткрыт…

Свободной рукой женщина првела себя по животу, скользнула ниже, и вдруг так яростно стала там теребить, что никаких сомнений не оставалось: она проделывала это, наверное, уже множество раз, когда отработавший свою часть программы Арсен, отвернувшись к стенке, сладко храпел. Или когда того просто не было дома…

Мягко, но решительно, не выпуская из губ сосок, я отодвинул руку Маргариты от ее гениталий, и запустил туда свою. Так и есть: там уже не просто всё увлажнилось, а настоящий потоп.

Лишь на мгновение женщина замерла, и тут же распахнулась шире и заохала громче. Мне в ладонь стекало невероятно большое количество липкого сока. Бедром Маргарита прижималась ко мне, и, возможно, впервые в жизни получала наслаждение не от собственных, а от мужских пальцев.

Мелькнула мысль – поласкать её языком, но я быстренько ее отмёл. Незнакомая женщина всё–таки! Да ей, похоже, и так вполне неплохо…

Пока я раздумывал, стало уже поздно: Маргарита перестала постанывать, напряглась. Тихонько–тихонько завизжала, изо всех сил сдерживаясь, завздрагивала!..

Пальцем я попытался нащупать точку «G», мимоходом удивился пространству, в котором, наверное, поместилась бы вся моя довольно большая ладонь… Ту самую точку, видимо, всё же нащупал правильно, потому что Маргарита довольно долго не прекращала свои конвульсии и звуки, затихая медленно и постепенно. М–да, ей–то хорошо. А мне куда деваться? Нахально навалиться на неё, и?... Или как?

– Вот и молодцы! – вкрадчивый голос заставил меня оглянуться.

Отодвинув занавеску, открывшейся картиной любовалась хозяйка заведения.

– Идите в душ, Маргарита! На сегодня достаточно.

Раскинувшаяся было на постели с блаженной улыбкой Рита медленно поднялась, и, кажется, даже не открывая глаз, поплыла куда–то из спаленки.

– Вы первыми справились с заданием, – хозяйка улыбнулась мне, – и я вас понимаю. Вам помочь?
Тут только я заметил, что держу в руках своё естество, пребывающее в весьма бодром состоянии. Я автоматически кивнул:

–Ага…

Продолжая улыбаться, «профессорша» полулегла рядом со мной – мне пришлось немного подвинуться. И вот что значит мастерство: она всего лишь положила руку мне на яички и всего лишь чуть–чуть коснулась губами, как я с огромным облегчением выплеснулся…

– Идите в душ, – улыбка её не покидала.

После душа я долго ждал Люську. Она вышла недовольная, бурчала что–то насчет бестолкового «Спортсмена». Как мне удалось выпытать, тренеры всё же сумели вдвоем дотащить ее до финиша, а

«Спортсмен» при этом играл жалкую роль наблюдателя и вяло онанировал.Вечером дома мы детально обсудили события минувшего дня. Несмотря на множество недостатков этого, с позволения сказать, «семинара», вроде бы пока есть смысл пойти на следующий сеанс. Посмотрим, что там будет.