Эффект Островского. Часть пятая. Любовники

Однажды, я как обычно, подошёл к моей милой маменьке сзади, обнял её и, между поцелуями ушка, стал нашёптывать:

"Моя любовь к тебе сравнима

С мерцаньем разноцветных звёзд,

Когда они, мечтой томимы,

На душу льют потоки грёз... ".

И тут я почувствовал, как её тело обмякло и чуть заметно привалилось ко мне. Я подхватил мою милую маменьку на руки. Правая ладонь ощутила волнующую шероховато – скользкую гладкость колготок на упруго – податливой мягкости бёдер... Глаза её были прикрыты. Она нежно обняла меня за шею и чуть заметно пошевелила губами, как будто хотела что – то сказать или... подставить их для поцелуя. Я поцеловал мою "спящую" красавицу. Она сильнее обняла меня и я понёс её в спальню, чувствуя как с каждым шагом нарастает возбуждение и жажда обладания...

На кровати она лежала безвольно раскинув руки и ноги. Я поднял юбку и, не встречая сопротивления, стянул с неё колготки с трусиками. Треугольник кудрявых волос загипнотизировал меня своей таинственной эротичностью. Я наклонился, желая поцеловать нижний уголок этого треугольника, и... почувствовал тот самый аромат, который уже лишал меня разума и воли...

Не будучи в силах противиться внезапно возникшему желанию, я уткнулся носом между пухлыми наружными губками и... лизнул солоновато – влажную щель... Потом ещё и ещё... Неожиданно я ощутил, как в верхней части влажной канавки появилось некое выпуклое уплотнение... Я легонько всосал этот бугорок, он набух и стал как бы подёргиваться... Маменька издала негромкий стон и потянула меня на себя...

... Я попытался ввести, возбудившийся до боли, член в желанный

приют любовников. Но тут, не открывая глаз, маменька проворчала, как мне показалось, даже чуть – чуть сердито:

– Стой!. . Ты не туда давишь... Мне больно... Подожди, я направлю, как надо... И надень презерватив... он в тумбочке... в верхнем ящике... Подожди, я достану, а то ты не найдёшь...

Она, всё так же, не открывая глаз, сунула руку в ящик, пошевелила там ладонью, вытащила плоский пакетик, на ощупь же надорвала и, вытащив содержимое, просунула руки между нашими телами, взялась за мой штырь, умело натянула на него оболочку, и немного сдвинув инструмент вниз, качнула тазом вверх, чтобы перевозбуждённая головка не сбивалась с курса... Она широко развела ножки, для облегчения проникновения, но, как только я дошёл до упора и двинулся обратно, она обхватила своими ножками мои бёдра и надавила на меня пятками, стараясь вогнать меня как можно глубже...

Когда мы иссякли, она поцеловала меня без страсти, но с любовью, нежностью и удовлетворением. Я прошептал ей на ушко:

– Мамуленька, я так сильно люблю тебя, что не могу подобрать подходящих слов, чтобы выразить переполняющие меня чувства. Ты даришь мне такое наслаждение, какого я никогда не испытывал и какое я никогда не забуду.

– Коленька, милый мой!. .. Я тоже тебя очень люблю... Из – за этого я опять не сдержалась... Ну, что ж... Видно судьба такая... Ну, что ж, тебе ведь это очень нужно... Я понимаю... Да и мне тоже хочется... Ладно... Будем любить друг друга и таким образом тоже... Но, только с противозачаточными средствами... Да, и вот ещё – в постели не называй меня мамой... Зови меня Ксюшей... Мне будет не так совестно...