Две сестры

Я познакомился с Любой на студенческой дискотеке. Сразу и не угадал в ней деревенскую девчонку. За три года учёбы, она полностью перевоплотилась в городскую красавицу. Стройная, большеглазая, с длинными прямыми волосами. Во время первого же танца она не стала возражать не только против слишком тесного общения, но и ответила на поцелуй. И согласилась сбежать со мной в кафе-бар, расположенный неподалёку. А после нескольких коктейлей поехала ко мне домой. Утром поощрительно улыбнулась и, приняв ванну, упорхнула в неизвестном направлении. Впопыхах я не успел взять её номер телефона, и не поинтересовался на каком она курсе. Но огорчение моё длилось недолго. Она сама нашла меня. Ждала у входа в институт. В этот же день переехала ко мне.

Я был полон самых смелых фантазий. Но Люба решительно пресекла все мои попытки использовать её дырочки не по назначению. Ни в рот, ни в попку. Только классика. Но тут она поражала своим темпераментом. И я смирился. О свадьбе мы не заговаривали. Заводить детей не планировали. В общем, жили в своё удовольствие. Родители одобрили мой выбор и не докучали. Друзья по-хорошему завидовали. А я был полностью поглощён любимой, на фоне которой другие женщины поблекли и перестали существовать. В смысле сексуальных партнёрш, разумеется. И лишь глубоко в сознании точил червь: а кто у неё был до меня? Но она отказывалась откровенничать, когда разговор заходил на эту тему. Впрочем, и я о своих подвигах умалчивал. Хотя, говорить, собственно, было не о чем. Первый раз я разделил постель с девушкой в 18 лет. Оксане было двадцать. Она меня многому научила, но и подавила женским началом. После неё я долго не мог ни с кем познакомиться. Всё ждал инициативы со стороны. Наверное, из таких, как я и получаются подкаблучники в семейной жизни. И Люба это поняла. Она командовала мной.

Сначала ненавязчиво, потом всё более решительно. И я, надо сказать, подчинялся с удовольствием. Наступило лето. Последнее в нашей учёбе. Перед пятым курсом, мы решили съездить за границу. Выбрали самый дешёвый вариант — Турцию. Но всё равно пришлось просить денег у моих родителей. С Любиной стороны помощь оказывалась только в виде продуктов. Какие в деревне деньги? Нет, мы не являлись нахлебниками. Разве что частично. Оба подрабатывали. Я помогал двоечникам делать курсовые и дипломы. Разрабатывал для организаций сайты. Работа денежная, но редкая. Конкуренция в этом секторе бизнеса огромная. Люба по знакомству устроилась работать в дежурную аптеку. Поэтому каждую третью ночь я спал один.

До отъезда на курорт оставалось чуть больше недели. Сборы закончились. Мы сидели на чемоданах. Вернее, я сидел у компьютера, а Люба крутилась по дому.

 — Сашенька, — ласково обратилась она ко мне. — Моя сестрёнка приезжает поступать в институт, — и голосом, предупреждающим все мои возражения, добавила. — Она пока поживёт у нас. А когда поступит, переедет в общежитие.

 — И как мы будем размещаться в однокомнатной квартире? — отрываясь от монитора, всё-таки попытался возразить я.

 — Потерпим четыре дня, — строго сказала Люба. — А потом мы же в Турцию уедем. А когда вернёмся, она уже определится с жильём.

 — Ну, хорошо, — а что я ещё мог сказать? Можно было, конечно, напомнить, как зимой у нас гостила её мама. Она спала на раскладушке, о которую мы постоянно запинались. Я в душе удивлялся: как деревенский житель может быть таким засоней? Да и на компьютере приходилось работать на кухне. Впрочем, грех жаловаться. У других и такой жилплощади нет. Молодец мама, в своё время, обладая удивительной дальновидностью, убедившая отца расстаться с шикарной дачей в обмен на однокомнатную «хрущёвку». Сейчас такой обмен невозможен. Цена квартир намного превосходит стоимость дач. Коттеджи не в счёт. Я сразу отделился от родителей под предлогом, что хочу самостоятельности. Они не возражали. Только усмехались: ну, какая самостоятельность в 18 лет? Тогда же в моей жизни появилась и Оксана. И неизвестно, сколько бы продолжался наш с ней роман, если бы мама не узнала про него. Она решительно выставила Оксану за двери. Та попыталась встать в позу, но как только мама пригрозила тюрьмой за растление несовершеннолетних, моментально растворилась на городских улицах. А мама установила за мной тотальный контроль. И лишь появление Любы одобрила.

Женечка, сестра Любы, приехала в моё отсутствие. Когда я вошёл в квартиру, то опешил, увидев девушку в Любином халатике и с чалмой из полотенца на голове. Я совсем забыл о её приезде. Познакомились. После чего мне пришлось некоторое время сидеть на кухне. Когда меня пригласили в зал, Женечка скромно встретила меня стоя. Чистое юное личико дышало свежестью. Нежная шея полностью открывалась навстречу моему взору, так как волосы, завитые на бигуди, прятались под полиэтиленовым беретом. Короткое ярко-жёлтое платье с красно-розовыми цветами едва доставало до середины бедра. Аккуратные груди второго размера показывали своё основание в скромном вырезе. Обнажённые руки мягко волновали воображение. Надо сказать, что Женя совсем не походила на сестру. Если Люба была жгучей брюнеткой, то Женя отличалась белизной кожи и светлыми волосами.

Мы дружно уселись на диван, который по ночам служил нам кроватью, и принялись непринуждённо болтать. Говорили, в основном сёстры. Я лишь поддакивал и отвечал на вопросы, которыми Люба пыталась приобщить меня к беседе. Суть разговора постоянно ускользала. Я украдкой бросал взгляды на аппетитные ножки Жени, которые в сидячем положении открылись во всей своей красе. Впервые за время сожительства с Любой, я оказался в такой непосредственной близости с другой девушкой. И какой! Озорные глазки, светлая улыбка, задорный, чуть курносенький носик, наивные губки. Страстное желание вдруг охватило меня. Люба явно проигрывала рядом с сестрой. Да и как иначе? Она — сформировавшаяся взрослая женщина, дышащая сексом, а Женечка — сама девственность, трогательная в своей непосредственности. Вот она подскочила и подбежала к своей сумке, поставленной за шкафом.

Полуприсела, что-то выискивая в ней. Мне пришлось опустить глаза, чтобы Люба не заметила, как вспыхнули мои зрачки. Платьице приподнялось, слегка оголяя попку, обтянутую жёлтыми плавочками. Всего мгновение, но его оказалось достаточно, чтобы зашевелился мой дружок. Хорошо, что я надел джинсы, а не привычное в домашних условиях трико. А Женя уже сидела на прежнем месте и показывала свой аттестат, что-то восторженно объясняя.

Потом мы поужинали. И вдруг Люба стала собираться на работу. Сегодня же ей в ночь! Меня залихорадило. Я оставался один на один с чудесным и прелестным созданием. Люба чмокнула меня в щёчку и убежала, объяснив сестре, где взять постельные принадлежности и куда поставить раскладушку. С её уходом, веселье у сестры утихло. Было видно, что она стесняется меня. Она сняла берет, причесала волосы. Они не были такими длинными, как у Любы, но отличались пышностью.

 — Ну, что будем делать? — я первым решил разрядить обстановку.

 — Смотреть телевизор? — Люба слегка склонила голову.

 — А может, продолжим банкет? — Л

юба на ужин налила нам по стопке какого-то красного вина за знакомство. Правда, на этом и ограничила застолье.

 — Да я уже сыта, — мило улыбнулась Женя.

 — А никто и не собирается есть, — приветливо улыбнулся и я, доставая из серванта два фужера. Затем отыскал на кухне початую бутылку. Поставил диск с медленными танцами.

 — Выпьем за то, чтобы ты удачно поступила в институт! — поднял фужер.

Женя прикусила нижнюю губку, потом сделала небольшой глоток. Я выпил до дна.

 — Я человек скромный, можно сказать, застенчивый, — пояснил, улыбаясь. — И это вино поможет нам в общении.

 — Я тоже скованная девушка, — рассмеялась Женя

и уже смелее пригубила фужер.

Вино подействовало. Когда бутылка опустела, мы наперебой рассказывали друг другу истории из своей биографии. Шутили, смеялись.

 — А может, потанцуем? — я подумал, что пришла пора для более решительных действий. Мой мозг отвергал здравый смысл. Лишь одно желание преобладало. Я не думал о последствиях. Я видел перед собой ангела и хотел лечь с ним в постель. А дальше будь, что будет! Впервые душа требовала инициативы.

Когда мы начали танцевать, Женя присмирела. Но парой шуток, я вновь вызвал у неё румянец на щеках и улыбку на губах. Она была ниже меня на полголовы, и какой великолепный вид открывался сверху! В разрезе платья просматривались титечки, поддерживаемые ленточкой жёлтого купальника. Они колыхались и сжимались, когда ненароком касались моего тела.

 — Женечка, а можно я тебя поцелую? — шепнул на ушко.

 — Не надо! — сразу затрепетала девушка.

 — По-родственному, — и не дожидаясь ответа, коснулся её щеки.

Женя перестала танцевать и вздрогнула. А мои губы уже скользнули по носику. Она не отстранилась. Более того, сама подняла голову, чтобы мне было удобнее. Наши губы сомкнулись. Я осторожно прижал девушку к груди. Она вынуждена была привстать на носочки.

 — Давай сядем, — чуть не задохнувшись от поцелуя, перевела дыхание Женя.

Я не стал возражать. Женя бегала глазками, боясь встретиться со мной взглядом. Я взял её руку и погладил. Она встала и отошла к окну. Было видно, что её сотрясают внутренние волны. Руки покрылись пупырышками.

 — Я хочу спать, — тихо произнесла она. — Где у вас раскладушка?

 — В кладовочке, — я подошёл сзади и обнял девушку.

Она попыталась вывернуться. Но я удержал, и положил ладони на груди.

 — Что ты делаешь? — запинаясь, спросила она. — Что мы делаем?!

 — Ты настолько очаровательна, что я не смог сдержаться, — прошептал я.

 — Отпусти меня! — и никакой попытки освободиться.

А я припал губами к её шее. Она всё-таки повернулась и открыла ротик, чтобы что-то сказать, но я закрыл его губами. Во время поцелуя её руки безвольно опустились. Она начала вздрагивать. Я потянул подол платья вверх.

 — Нет! — двумя руками воспрепятствовала этому.

Если бы так отреагировала Люба, то я сразу бы подчинился, погасив свою страсть. Но сейчас вскрик Жени только подхлестнул меня. Я подхватил девушку на руки и понёс к дивану. Она забилась. По пути я умудрился выключить свет. И Женя сразу затихла и начала всхлипывать, делая слабые попытки удержать платье, которое я решительно снимал с неё.

 — Прошу, не надо, — прошелестел её голос.

 — Всё будет хорошо, девочка моя, — горячим шёпотом успокаивал я. — Я люблю тебя.

 — Я ещё девственница, — застучала зубами, то ли от волнения, то ли от страха, Женя.

 — Мы всё сделаем красиво, — и откуда у меня появилось такое упорство? Сняв лифчик, я потянул вниз плавки.

 — Ну, не надо же! — дёрнулась Женя, но, поняв, что меня не остановить, заплакала. — Я сама.

Я отпустил девушку и быстро разделся. Женя затряслась, увидев перед лицом мой член.

 — Не волнуйся, — я погладил девушку по волосам. При этом мой довольно не маленький ствол ткнулся девушке в лицо. И меня залихорадило. Люба не делала мне минет, не позволяла прикасаться к попке. Пусть сестра выправляет положение.

 — Я не покушаюсь на твою девственность, — от возбуждения мой голос вибрировал.

 — Как так? — Женя всё не решалась снять плавки.

 — Возьми моего мальчика в рот.

Глаза девушки расширились и засияли лунным светом в темноте. Она растерянно приоткрыла ротик. Я воспользовался её замешательством и сам вошёл в гости. Женя напряглась. Я продолжал гладить её по волосам, не совершая никаких действий. Во рту девушки образовалась слюна, и она вынуждена была сглотнуть её. Я задвинул член глубже. Женя замычала. А потом начала сосать, сдавливая и покусывая. Когда поток спермы хлынул в рот, Женя закашлялась. Я вынул дружка. Несмотря на оргазм, он продолжал стоять. Женя согнулась, руками размазывая сперму по лицу. Я ловко спустил ей плавки до колен. Женя вскрикнула.

 — Ты же обещал! — дрожа всем телом, обратила она ко мне большие глаза.

 — Обещал, — подтвердил я. — Поверни ко мне свою очаровательную попку.

Женя подавленно замолчала, но команду выполнила, развернувшись ко мне спиной. Я побоялся овладеть девушкой без смазки. Пришлось отлучиться в ванную. Когда я вернулся, Женя продолжала обречённо стоять на коленях. Даже не сделала никакой попытки избежать насилия. Да я чувствовал себя насильником. И ничего не мог с собой поделать. Обильно смазав заднепроходное отверстие и член, я начал осторожно вводить его в анус. Женя застонала. Ещё одно усилие и я вошёл в её лоно. Вскоре я трахал её с упоением, не забывая поглаживать по нежной коже. И вдруг я понял, что Женя больше не плачет. Мало того, она дышит с придыханием. Точно так же, как Люба, когда получает наслаждение. Кончили мы вместе. Наши стоны слились в единый крик. Женя сжалась в комок. Но возражать не стала, когда я посадил её на колени и принялся целовать.

 — Я хочу ещё, — неожиданно сказала Женя, когда я предложил ей постелить постель. — Только давай сначала помоемся.

За эту ночь Женя возместила за сестру всё, что та не додала мне в течении года. Она сосала и подмахивала попкой. А к утру попросила, чтобы я лишил её девственности. Но я, почему-то, отказался. Перед приходом Любы, мы тщательно убрали следы ночной оргии. Впрочем, она пришла усталая и сразу же завалилась спать. А потом я скрыл своё волнение, уткнувшись в монитор, а Женя сбежала, якобы по институтским делам. Больше уединиться с Женей мне не удалось. Лишь жаркий поцелуй на прощание в аэропорту, перед отлётом в Турцию. А когда вернулись, узнали, что Женя не поступила в институт и вернулась в деревню. Где, буквально, через три месяца вышла замуж и вскоре превратилась в многодетную мамочку. А мы с Любой вскоре расстались. Вернее, это она бросила меня. И сейчас, по прошествии пяти лет, я частенько вспоминаю... Нет, не Любу, а очаровательную попку её сестры.