Дикий пляж

Июль, жара, асфальт плавится. Мы с пацанами решили сгонять на речку, освежиться. Мы, это я — Саня, и два парня чуть помладше: Славик и Вован, родные братья.

Ну а что за речка без девчонок? Отзвонились мы нашим подругам: Таньке, Эльке и Зарине, а те были не против, сами от жары изнывали. Тем более, что в наших не самых жарких уральских краях температура за 30+ не так уж часто бывает.
Встретились в скверике парка, что недалеко от наших домов. Живём мы все неподалёку, учились в одной школе, знаем друг-друга с детства. Правда, Эля переехала к нам всего года три назад и была в нашей дружной компании относительно новенькой. Держалась она всегда чуть в сторонке, вела себя порой надменно, чем порой бесила как подруг так и друзей. Но её не обижали, всё-таки соседка, да к тому же красивая. Даже удивительно что такая фифочка согласилась идти с нами, чего раньше никогда не делала. Видимо, это Зарина уболтала её. Зарина кого хочешь уболтает, девчонка она просто чумовая.

Городок у нас небольшой, а вот речка довольно большая: Кама.
Посовещавшись, решили идти на наше любимое место: песчаную косу чуть вдали от города. Хоть и идти далековато, минут 20, но зато место тихое и красивое, в излучине реки.

Мы с пацанами взяли пива в «сиськах» и рыбки, а девчонки пошли налегке, лишь с дамскими сумочками. Купальники они надели заранее, все, кроме Тани. Та почему-то решила переодеться на месте.

На нашем любимом месте мы с братанами быстренько скинули сланцы и футболки и мигом нырнули в прохладные речные воды. Девчонки продолжали мяться на берегу.
— Эй, ссыкухи, бегом к нам! — орал самый младший в нашей небольшой компании — Вован.
— Ссыкуха тут только одна, — подначивала Зарина, — ей переодеться надо.
Таня при этом густо покраснела и убежала в кусты, очевидно надеть купальник. За ней пошла Эля. Она почему-то застеснялась снимать своё лёгкое платьице при всех.

— Эх, Танюха, да тебе и лифчик не нужен, прятать-то под ним нечего! — громко раздался из кустов насмешливый голос Эли.

Мы с пацанами переглянулись: ничего себе Элька отмочила, даже Зарина оторопела от неожиданности! Судя по лицам остальных, шутка им тоже не понравилась, как и мне. Нехорошо так шутить над подругой детства.

Наконец, девчонки вышли из кустов под наши изумлённые взоры. На Тане был синий купальник, прикрывавший её худенькую фигурку с действительно маленькими сисечками. Элькина же увесистая грудь гордо выпирала из чёрного бикини.

Зарина в шутку взялась за одну из Элитных сисек и как бы взвесила её:

— Вот это вымя, так вымя, как у коровы! — и громко захохотала.

Мы тоже дружно засмеялись, а Вовчик опять прогорланил:

— Ну-ка, показывай свои дойки! Будешь знать как над другими смеяться!

Эля покраснела как рак и закрыла грудь руками. Но такие сиськи разве спрятать!

— Ребята, да ладно, вы чего, я же пошутила! — жалостно мямлила она, — Вы шуток что ли не понимаете!

Но Зарина подлила масла в огонь, ловко развязав узелок бикини на спине подруги.

— Руки убери, шалава! — на удивление грозно прорычал Славик, самый крупный парень в нашей компании.

Эля продолжала мяться на месте, в ужасе вытаращив на нас свои, jkmibt cthst глазёнки. Она была готова разрыдаться от отчаяния.

Вдруг стоящая сзади Таня схватилась за Элины трусики и резко рванула их вниз, до колен. Эля взвизгнула, но не убрала руки от груди, а лишь плотно сжала ноги и слегка пригнулась. Но от наших взоров не ускользнул блеск её гладко выбритого лобка.

Девчонок подобная картина только раззадорила. Они дружно повалили Элю на покрывала и стали срывать с неё оставшиеся тряпочки. Эля визжала, брыкалась, но не сдавалась.

— Эй, эй, хорош, девки! — подал голос Слава, — Мы с пацанами её сами научим уму-разуму. Правда, пацаны?

Мы с Вовой дружно закивали. Шорты Вована недвусмысленно выпирали, а глаза блестели. И немудрено, парню совсем недавно стукнуло восемнадцать, гормоны играли во всю мощь! А тут такая цаца перед глазами полуголая! Со своей девушкой они разошлись пару месяцев назад, так что парень изголодался по сочным девичьим округлостям.

Взмыленные подруги отцепились от Эли и отошлю в сторонку. Мы вышли на берег и встали возле сжавшейся на смятом покрывале в комочек девушки, неумело прикрывавшей свои срамные места как могла.

— Ну, ребята, ну пошутили и хватит!

— Раньше думать надо было, сучка! — визжала Таня.

— Ну пожааалуйстааа...

— Встань, мразь, — голос Славика не терпел возражений.

Эля неловко встала, прикрываясь руками, словно Венера со старинной картины. Только Венера эта была вся потрёпанная и взлохмаченная после бурной схватки с подругами. Рваный купальник свисал с неё мелкими чёрными тряпочками.

— Руки убери, шалава.

— Ну пожааалуйстаааа... — Элин голос дрожал и срывался на плач.

Звонкий шлепок большой Славиной ладони по упругому девичьему бедру вырвал у Эли изо рта громкий крик.

— Руки, сука, убирай! Я третий раз повторять не буду.

Эля опустила руки и голову. Наружу вырвались упругими мячиками большие сиськи со следами от загара. Молодые, налитые соком, с розовыми ореолами вокруг крупных сосков. С плеч на них спадали жалкие остатки купальника, а из глаз капали мелкими бисеринками горькие слёзы.

Славик взялся за одну и начал её бесцеремонно мять:

— Какой размер?

— Четвёртый, — сквозь всхлипы ответила Эля.

— Хороши сисяндры, да парни?

— Ещё бы, дойки что надо! — поддакивал Вова, — Дай-ка и мне помацать.

Славик отошёл в сторонку и уступил место младшему брату. Вова начал жадно мять сочные упругие Элины сисяндры, шорты его при этом едва не лопались под мощным напором крепкого мужского естества.

— Хорошего понемногу, дай и мне помять, — я занял место Вовы возле рыдающей в голос девушки.

Сочные груди приятной тяжестью лежали в ладонях. Я мял их с нескрываемым удовольствием. Нечасто у меня в ладонях бывали такие большие двадцатиоднолетние сиськи не рожавшей девушки, не вскормившие ни одного младенца. Я покрутил большие Элины соски, а они в ответ затвердели и торчали теперь твёрдыми маленькими холмиками.

От глаз девчонок, тем временем, не ускользнули наши вздыбленные шорты:

— А давайте выебем её по полной, — подначивала Зарина, — местечко тут тихое, может орать сколько угодно, никто не услышит.

— Нет, нет, не надо!!! — отчаянно закричала Эля.

— Это почему же, — искренне удивился Вова, — вон, там всё у тебя выбрито и готово к ебле. Только не говори что целка?

— Да! Я девственницей замуж выйти должна!

— Хорошо, — ухмыльнулся я, — тогда будешь весь день нашей рабыней и выполнять все наши прихоти, а иначе пиздец твоей целке.

— Ну как, согласна? — подхватил мою идею Славик, — Ты наша рабыня на весь день, а мы сохраняем твою целку.

— И что делать надо? — жалобно заныла Эля.

— Для начала встань раком и раздвинь булки. Убедимся в твоей готовности.

Эля чуть задумалась, но сделала как велели. Девчонки достали телефоны и сделали несколько снимков униженной подруги, весело комментируя происходящее:

— Глянь какая дырка у шлюхи!

— Ага, ей и пизда не нужна, жопа ширше манды!

— Да и пиздит небось, что целка!

— Не пизжу!

— Заткнись, манда тупая, рабыням слова не давали!

Эля тихо плакала.

— Спой, — вдруг сказал Вова.

— Что-что?

— Спой, говорю. Что непонятного?

— А что петь?

— А хер знает. Что-нибудь из народного.

— Пускай лучше кукарекает, — вставила своё слово Зарина, — так смешнее.

— Да, точно, кукарекай.

— Кукареку.

— Громче!

— Кукареку!

— Ещё громче, и с огоньком!

— КУ-КА-РЕ-КУ!!!

На пляже ещё долго раздавалось громкое кукареканье, гавканье и мяуканье. Эля уже охрипла, а нам наскучило подобное развлечение.

Потом мы заставили Элю заниматься гимнастикой, выставляя все свои прелести на обзор. Девушка старательно принимала разнообразные соблазнительные позы. Гимнасткой она была неважной, но очень старательной. Видно, что целка ей была весьма дорога.

Наконец, и данное занятие нам наскучило и мы решили приступать к новому этапу.

Славик скомандовал:

— На колени, ноги врозь, рот пошире!

— Это ещё зачем?

— Да ладно, не паникуй. Не тронем мы твою лысую целку, расслабься, — Славик дружелюбно похлопал её по плечу, — отсосёшь у нас по кругу, и все дела. Считай, что искупила свой проступок.

Эля зарыдала пуще прежнего, упала на колени и закрыла лицо ладонями.

— Хуле ты на жалость давишь, сучка, — глаза Зарины блестели от злости и ещё чего-то более игривого, — соска ты знатная, я сама видела! А не будешь сосать, в жопу выебем!

Вова без лишних слов стянул с себя шорты, обнажив своё немаленькое кожаное орудие, гордо торчащее ввысь. Он подошёл к рыдающей Эле, опустил её руки от лица и стал тыкать твёрдым членом в плотно сжатые губы:

— Соси, сука, да хорошенько, а то все зубы выбью!

Эля открыла глаза и испуганно осмотрела нашу компанию.

— Давай, будь хорошей девочкой, — Славик злорадно улыбался, — вон как пацан изголодался.

— Давай, соси, шалава, как Диману Сергееву сосала! — Зарина была настроена серьёзно. Она не могла простить Эле что та увела у неё в своё время парня, хотя и тщательно это скрывала от других. На словах они были хорошими подругами, а на деле Зарина завидовала более удачливой с парнями Эле.

— Ну же, соска, соси! — Таня отвесила Эле сочный подзатыльник.

Эля поняла, что они не шутят, и что ситуация безвыходная. И решила отделаться от воз

никшей ситуации единственно верным способом. Она открыла рот и заглотила раздутую Вовину головку. Вова тихо запыхтел и закатил глаза от кайфа. Эля медленно обсасывала его залупу, озираясь по сторонам и поддрачивая ствол члена рукой.

— Глубже соси, сука, как ты умеешь! — Зарина замахнулась на бывшую подругу толстой сухой веткой с сучками, угрожая попортить этим орудием красивое и молодое Элино тело.

Эля испуганно выпучила глаза и начала глубже насаживаться ртом на Вовкин член. Она при этом громко сопела, а Вова сладко стонал, закрыв глаза.

— Вооот, другое дело! — Зарина зло ухмылялась в лицо сосущей девчонке, — А чего это остальные парни такие грустные, — она весело подмигнула мне и Славе, — вон, у девки ещё и руки имеются. Подрочи парням, сука, как ты умеешь!

Нас не нужно было долго уговаривать: мы со Славой быстро стянули лишние тряпки и подошли к Эле с двух сторон. Она обхватила правой рукой мой член, а левой — Славин, и начала нам старательно надрачивать.

Краем глаза я заметил что и Зарина, и Таня втихаря снимают всё это действо на телефоны. Теперь в их архиве появится новое интересное видео, как их подружка сосёт молодому парнишке и дрочит двум своим ровесникам. Её большие сиськи при этом весело прыгают в ритм быстрым движениям головы и рук. Глаза у Эли закрыты и, похоже, она уже кайфует от процесса. Я поглядел на её плотно сжатые бёдра: так и есть, они блестят от натёкшей из киски смазки.

Вова вдруг захрипел, схватил Элю за волосы и с силой надавил бёдрами на её лицо. Он жёстко трахал её в рот, его курчавый лобок упирался ей в нос. Эля гулко завыла, бросив дрочить нам со Славой. Теперь её руки упирались в Вовкин живот, пытаясь оттолкнуть подальше разошедшегося не на шутку парнишку. Но Вова был неумолим: с громким рыком он до упора вогнал свой немаленький хуй глубоко в глотку юной сосалки. Он бурно кончал. Эля хрипела, выпучив глаза, её прелестное лицо покраснело и покрылось испариной, изо рта потекла густая полупрозрачная жидкость.

— Хорош, Вован, задохнётся ещё! — одёрнул брата Славик.

Вова выдернул свою всё ещё торчащую дубину из разъёбанного ей же рта. Член его лоснился от слюны и спермы, был покрыт мелкими пузырьками.

Эля упала на четвереньки и громко закашлялась. Её весело болтающиеся сиськи блестели от влаги. Отдышавшись, она вновь села на покрывало и пугливо уставилась на нас.

Мы со Славой молча переглянулись и заняли прежние места. Не очень-то хотелось совать член в заляпанный спермой рот. Эля послушно обхватила наши хуи и продолжила прерванную дрочку.

Первым спустил Славик. Его сперма, фонтанируя, забрызгала прелестное лицо девчонки, светлые растрёпанные волосы и немного сиськи. Эля закрыла глаза, чтобы и в них не попало.

От такой картины возбуждение моё достигло пика и я тоже начал бурно изливать своё семя. Я подошёл чуть ближе и начал спускать на Элькину грудь. Теперь почти вся она была покрыта густой белёсой жидкостью. Я заметил, как девчонки с хитрыми улыбками чётко фиксируют всё на камеры телефонов.

— Хуле расселась как корова, — зло фыркнула Таня, — иди ополоснись, что ли.

Эля послушно встала на ноги и пошла к речке. Мы с парнями пошли следом. Девчонки снимали, как мы весело плескаемся в прохладной речной воде, брызгаясь и смеясь. Эля грустно мыла слипшиеся волосы и недобро смотрела на подруг.

Мы вышли из воды, вытерлись и оделись. Эля чуть задержалась в воде.

— Хорош бултыхаться как говно в проруби, вылазь, — без злобы скомандовала Зарина. Настроение её после произошедшего уже заметно поднялось.

Эля, дрожа от прохладной воды, вышла на берег. Едва она вытерлась и стала натягивать лёгкое цветастое платьице, как на пляже появились ещё два непрошеных гостя. Два мужичка: обоим сильно за сорок на вид, один худощавый и высокий, а другой — круглый как колобок коротышка. На обоих были резиновые сапоги и камуфляж, в руках рыбацкое снаряжение. Оба с нескрываемым восхищением, выпучив глаза пялились на Элю, только что накинувшая на себя платьице. Оба они наверняка успели увидеть её голой.

В голову мне вдруг пришла шальная мысль:

— Хороша девка, да, мужики?

— Ага, — глупо улыбался толстяк.

— Хотите, чтоб отсосала у вас?

— Вы прикалываетесь, что ли, ребятишки? — изумился худой, — Не в тех мы уже годах, чтобы нам такие молоденькие крали сосали.

— Молодые и сисястые, — Зарина подошла к подруге сзади и начала мять её грудь сквозь платье, — вон как соски торчат, по любому сосать хочет.

Рыбачки похотливо уставились на торчащие сквозь платье соски, на стройную Элину фигуру.

— Ну что, шлюха, отсосёшь двум зрелым мужчинам? — ехидничала Зарина, сжимая и мня Элины сиськи так, что платье задиралось неприлично высоко, демонстрируя всем гладкий лобок.

— Ну, раз я шлюха, — дерзко ответила Эля, — то и сосать буду за деньги.

— Ты не просто шлюха, а шлюха дешёвая, — продолжала унижать её Зарина, — так что сосать будешь за сотку и проглотишь всё что тебе в рот наспускают. Есть по сотке, мужики?

— У меня голяк, — с грустью пробурчал худой, — а у тебя, Михалыч?

Толстяк суетливо начал шарить по карманам:

— У меня только сто двадцать, — голос его выражал отчаяние, — жена на сигареты дала.

— Сойдёт, — съехидничала Зарина, — потерпите денёк без сигарет ради такой соски, а, мужики?

— Ага, потерпим, — дружно закивали, словно китайские болванчики, головами радостные рыбаки.

Михалыч отдал деньги Славику, словно сутенёру, и уставился водянистыми глазами на Элю.
— Чего тупишь, шлюха, приступай к работе, — скомандовала Таня.

Эля уверенной походкой подошла к Михалычу, усадила его на поваленный ствол дерева и начала расстёгивать ему ширинку. Спустив штаны и синие труселя мужика до колен, она глупо уставилась на лохматое объёмистое пузо Михалыча, из под которого едва выглядывал его мужской отросток. Она неуверенно обхватила небольшой вялый член мужика и начала его дрочить. Спустя минуту он превратился в короткий, но толстый член. Эля облизала его головку и ловко заглотила весь ствол.

Мужик облокотился на ствол, прикрыл глаза и тихо засопел. Элина голова ритмично совершала возвратно — поступательные движения. Платье её при этом задралось, выставив на всеобщее обозрение блестящую от выделений промежность. Таня подошла к ней сзади и задрала платье, полностью обнажив Элины прелести. Та не протестовала. Таня взяла её за соски, оттянула их вниз и обратилась к худому:
— Не стесняйся, потереби эти сиськи, они для того такие большие и выросли.

Худой подошёл к Эле сзади и начал наминать её вымя. Другой рукой он гладил её скользкие бёдра. Эля сжала их, дабы мужик не позволил себе лишнего, но Слава запретил ей это делать и велел раздвинуть ноги пошире. И правильно, негоже шлюхе прятать свои дырки.

Михалыч с оханьем кончил Эле в рот, а та всё охотно проглотила. Теперь она уже с нескрываемым удовольствием сосала длинный и тонкий, под стать хозяину, член худого рыбака. Текла она пуще прежнего, не скрывая уже что ей по кайфу вся эта ситуация.

У нас с парнями уже вновь стояки. Придётся напихать ей за щёки ещё по разу.

Худой быстро кончил в жадную до спермы глотку, мужички ретировались довольно улыбаясь и отпуская сальные шуточки в сторону опущенной девки.

Как только они скрылись из виду, возле Элиного лица возникли три торчащих члена, уже знакомых ей не понаслышке.

Элька без лишних слов заглотила моего удава, а два других обхватила руками и начала яростно дрочить. Пососав немного мой хер, она добавила к нему Славин, и теперь одновременно сосала два члена, продолжая дрочить Вовин. Вова, как самый молодой и горячий, довольно быстро отстрелялся ей на спину, а член вытер шлюхиным платьем.

Эля сосала самозабвенно, наслаждаясь процессом и мыча от удовольствия. Было довольно неуютно тереться членом о член, но мы со Славой терпели. Эля глотала члены по очереди, нанизывая умелый рот до самых яиц. Спустя несколько минут её желудок наполнили две свежие порции спермы.

Эля блаженно улыбалась, а я, глядя на её сытую мордашку, вдруг понял, что мы все с утра нежрамши.

— Может, перекусим, а? — предложил я, — Тем более мы совсем забыли про рыбу и пиво.

— Точняк, — поддержал Слава, — с утра ни маковой росинки во рту!

— А ты, подстилка сисястая, становись раком, — весело приказала Зарина, — будешь нашим обеденным столом.

Эля послушно приняла коленно-локтевую позу. Мы разложили у неё на спине нашу нехитрую снедь: вяленую рыбу и стаканчики с пивом. Девчонки жевали энергетические батончики, а мы пили пиво и ели рыбу. Эля послушно стояла раком, стараясь не пролить содержимое стаканов. Её мы тоже порядочно напоили пивом, так что она пошатывалась и мычала когда Вова вафлил её рот в очередной раз.

Поев рыбки, попив пивка, искупавшись и ещё по разу насладившись умелым Элькиным ртом, решили расходиться.

Уже вечерело, когда мы добрались до знакомого скверика. Расходиться просто так никто не хотел, не подвергнув Элю финальному испытанию. Ей надо было пробежаться полностью голой вдоль аллеи и соблазнить первого же попавшегося мужчину.

Мы с нездоровым восторгом смотрели как она бежит, сверкая белым задом, под сигналы и улюлюканье проезжающих мимо машин и изумлённые взоры мамаш с колясками по аллее, как задорно прыгают её сиськи, как она потащила в кусты каких-то двух студентов — очкариков, как вышла оттуда довольно вытирая липкий от спермы рот, а парни застегивали с довольными рожами ширинки.

На сегодня её приключения были окончены. Мы отдали ей платье и сумочку и пошли по домам.