День рождения Ленки

Блин, Ната, твой парень – дебил!

Надо быть полным идиотом, чтобы так обращаться с девушкой и не быть за это наказанным.

Мы праздновали день варенья Ленки очень шумной компанией. Я бы даже сказал, чересчур шумной. Под это дело была специально снята маленькая дача в пионерском лагере, в которой размещались две комнаты, коридор, туалет и холодная веранда.

Ноябрь в этом году получился на славу – снег лежал давно, лиственницы, которых было тьма тьмущая около дачи, облетели и теперь нас окружал чёрно – белый пейзаж, изредка нарушавшийся тёмно – зелёными вкраплениями ёлок и сосен.

Начальница лагеря открыла нам дачу, и мы все разухабистой, уже принявшей на грудь толпой, ввалились во внутрь, радостно гомоня и занимая свободные кровати. В одной комнате теоретически могло разместиться не более 9 человек, поэтому, учитывая, что нас было n, долго шли разборки, в какой комнате будем пьянствовать, и кому при этом придётся страдать от шума, а кто будет тихо посапывать пьяненьким под тёплым одеялом в соседней комнате. Я, как самый правильный, занял ближайшую к двери кровать в "тихой" комнате, кинув на неё сумку, в которой жалобно звякнули две здоровенные бутылки вишнёвого вина.

Сколько я помню своё беззаботное пионерское детство, меня всегда отсылали в этот самый лагерь, и мне приходилось месяцами разглядывать эти стены, оклеенные обоями весёленькой блевотной расцветочки. Забавно было спустя почтиn лет вернуться на те же самые места и по – новому оценить, что собой представляли эти самые дачи. Я осмотрелся. Ничего не изменилось. Обои всё такие же страшненькие, мелко исписанные внизу фразами типа "Ромка – дурак" и "Здесь был Петя". Страшненькие пионерские кроватки, на которых не одно поколение детей писалось от страха, слушая на ночь страшные истории про зелёные руки, чёрные шарфы и прочую дребедень. Люстры образца 70 – х, или даже 60 – х годов, на которых в детстве было очень удобно вешать трусы пацанов, над которыми хотели пошутить. Всё как всегда. Я улыбнулся, потянулся и пошёл в соседнюю комнату, где уже вовсю кипела работа по перестановки кроватей и установке столов, вытащенных с веранды.

Надо сказать, что я хоть Ленке и друг, но в её компании никогда особенно интенсивно не общался, поэтому более половины людей мне было не знакомо. Ну что ж, не были знакомы – будут. Я толкнул Ленку в бок и заставил представить меня всем и каждому в отдельности.

Маша, Маша, Андрей, Костик, Ната, Дима:. так, стоп. Вряд ли я сразу всех их запомню. Хотя Ната: хм: красивая девчонка, однако. Ната:

Хрупкая, стройная, с аккуратной грудью, заметно выпирающей под кофточкой. Кареглазая, каштановые волосы до плеч, и такая милая, такая пикантная, и одновременно трогательная родинка над верхней губкой. Ната мне определённо понравилась.

Я улыбнулся, сделал торжественный вид, и пафосно протянул руку для рукопожатия, как очень важный председатель на партсобрании. Ната рассмеялась, и подала мне в ответ руку с таким же пафосным видом.

– Минька, приятно познакомиться!

– И мне тоже, Ната, – представилась она и ещё раз улыбнулась.

Я хотел было продолжить разговор, но тут поймал на себе ревнивый взгляд Костика. Хм: всё ясно без слов. Это её парень. Честно сказать, не ожидал. Рядом с такой красивой девушкой, и такой неуклюжий боров с мешками под глазами и ярко светящейся под светом ламп лысиной. Хм:

Я повернулся к следующей девушке, которой меня представляли, постарался отвлечься от пакостных мыслей в моей голове.

Спустя полчаса все приготовления закончились. Столы были заставлены водкой, пивом, вином и таким количеством закусок, словно мы только что ограбили продовольственный магазин. Ну что, понеслася!

Первый тост, второй, третий. Народ говорил, жевал, чокался, промахивался вилками мимо салатов, говорил тосты, пытался сказать свой тост, лучше сказанного, выходил курить, ржал над глупыми шутками, кричал нетрезвыми голосами "Хэппи бёздей ту ю – уууууу!!!". В – общем, вечеринка удалась. Кто – то пил исключительно пиво, девушки глушили водку, парни не оставали. Правильные люди пили вино, неправильные тоже пили вино, но запивали его пивом и занюхивали водкой. Кто – то пытался сделать отвёртку из газировки "колокольчик" и "Гжелки", кто – то разводил пиво с "Пепси – чери", утверждая, что так вкуснее. Кто – то доказывал, что в настоящей "Кровавой Мери" должен быть чеснок, кто – то сравнивал белое вино с самодельным креплёным, отчего через полчаса пытался не съехать под стол. Вечеринка!

Я пил весь вечер вино, украдкой поглядывая на странную парочку – Костю и Нату. Костя вливал в свою необъятную тушку одну рюмку за другой, от чего язык его развязывался, и он всё больше и больше начинал грубить окружающим, пытаясь представить свою грубость оригинальным чувством юмора. Ната пила пиво, хотя много ли надо девушке, да ещё при такой небольшой массе тела?

Когда настал мой черёд говорить тост, Ленка потребовала, чтобы я прочитал ей какой – нибудь стих. Мол, у меня всегда хорошо получается, и она настаивает. Я пытался отшутиться, но народ начал требовать стихи. Пришлось выкручиваться. За первым четверостишием народ потребовал ещё, потом ещё одно. И тут Ната попросила:

– А про секс можешь что – нибудь прочитать? – Я задумчиво посмотрел на неё, поднапряг свою память и выдал:

Кипящая страсть расплескалась по полу.

Объятья. Дыханье. Скольженье. Удары.

Невидящий взгляд. Ногтевые уколы.

Блаженство и счастье обнявшейся пары.

При этом я закрывал глаза и произносил каждое слово с таким выражением, что когда закончил, поймал на себе взгляд Костика. Пьяный ревнивец аж побагровел от злости, как я посмел его девушке прочитать такие стихи? Но, инцидент замяли, народ выпил, и право тоста пошло дальше.

Когда основная часть вечеринки закончилась, народ основательно набрался, и кто – то предложил пойти на дискотеку. Идею поддержали, и мы, пытаясь не упасть по дороге, держась друг за друга потащились в ближайший танц – зал, устроенный здесь же, в корпусе столовой. Вот на дискотеке всё и началось.

Не знаю, что за разговоры происходили у пьяного Костика с пьяной Наткой под визжащий дынц – дынц, но по всему было видно, что что – то тут у них не заладилось. Они носились от столика на танц – площадку и обратно с таким выражениме лица, что даже ежик бы понял, что ругаются люди, причём очень серьёзно. Наконец, Костик что – то нагрубил Нате и вышел покурить, оставив её за столиком со слезами, застывшими в глазах. Первый же медленный танец, и Ната схватила нашего Шурика, и закружилась с ним по площадке. Вернувшийся Костик: хм: ну, тут не опишешь даже его выражение лица. Хотя, вопль "сука!" я услышал, даже не смотря на то, что сидел около колонок. Разборку устроили тут же. Благо, до рукоприкладства дело не дошло. Ребята оттащили Костика от Шурика, который так и не понял, за что на него свалилось такое счастье, ведь он весь вечер клеил Машку, а пострадал из – за Натки. Костик подошёл к столику, схватил стакан пива, и опрокинул его в себя. Потом посмотрел на меня мутным взором и выдал:

– А ты хуеплёт, поаккуратней со стишками, бля! А то, бля, можно и по шее схлопотать:

Внутри меня всё вспыхнуло, кулаки сжались. Я шумно втянул воздух ноздрями, но не стал ничего предпринимать. Бить пьяного, да тем более такого бугая – занятие не из приятных, и уж точно не из лёгких.

Вечер был испорчен основательно. Когда мы вернулись назад в дачу, я решил лечь спать. Моему примеру последовали ещё человека четыре, ведущих здоровый образ жизни. Каждый занял свою койку, и заворочался на ней. Ната зашла в комнату, и уселась на кровать напротив меня, через проход. Свет погасили, и народ стал готовиться ко сну. Да, как же. С нашими поспишь, пожалуй. Когда я закрыл глаза, свет включился. В комнату ввалилась Ольга. Сфокусировав свои пьяные глаза на Натке, она подковыляла к ней и начала долго рассказывать, что блин, Костик – он на самом деле хороший. Ну вы, типа помиритесь и тыры – пыры. Спустя минут пять она ушла, выключив свет. Я только решил, что сейчас – то я точно засну, как свет опять включился, к общему неудовольствию всех, находившихся в комнате. Завалилась ещё парочка, также посчитавшая своим долгом уговорить Натку помириться. Блин!!! Короче говоря, в этот вечер каждый посчитал своим долгом подойти к Натке, и выразить своё сочувствие с неизменным "Ну помиритесь". Под конец из комнаты свалили все, разочаровавшись в возможности выспаться, и начали шурогатиться по даче. Свет в очередной раз погас, оставив нас с Наткой вдвоём в одной комнате. Я сел на кровати, посмотрел в темноту, где лежала Ната, и сказал в слух:

– Знаешь, Натка, отношения должны приносить удовольствие. Бросай этого мудака!

Ната помолчала немного, потом спросила, с чего я так думаю. Я ответил, что у самого несчастных любовей – хоть пачками ешь. Завязался разговор, один из тех задушевных разговоров, когда оба пытаются рассказать, что же они думают о законах этой вселенной, при этом каждый в них ни черта не смыслит. Спустя некоторое время Ната встала с кровати, и подошла ко мне.

– Пойдём, покурим, – попросила она.

– Нат, я не могу. Я не ку

рю, да к тому же я тут под одеялом лежу в таком неприличном виде:

– Это в каком это виде? – Спросила она.

Я молча откинул одеяло, показав, что на мне нет ничего, кроме трусиков – стрингов. Ната протянула руку, провела мне по груди, потом быстро наклонилась, навалилась на меня, и потянулась ко мне губами. Я поцеловал её. Губы мягкие, тёплые, нежные. Её ротик чуть – чуть приоткрылся, и я почувствовал на своих губах её шершавый язычок. Я приоткрыл свой рот, и наши языки встретились. Быстрые, колющие движения языков, посасывание губ. Глубокие проникновения в ротик партнёра, нежные прикосновения язычком к губам. Мы целовались, как заведённые, оба показывая высокую технику поцелуя, и стараясь доставить удовольствие партнёру. Прикосновение полуоткрытыми ртами губы в губы, прикосновения расслабленными язычками, мой язычок скользит по её верхней губке, я захватывая своими губами её губку, чуть посасываю, не переставая водить язычком, прикосновение языком к зубкам, встречая её язычок, выманиваю его в свой ротик, хватаю губами, легонько всасываю, насаживаюсь на него губами, отпускаю, отдаю ей свой язык, опять прикосновение губы в губы, только чуть вытянутые, она проводит язычком у меня между губами, раздвигая их, опять прикосновение полуоткрытыми ртами:

Чёрт, я начал так сильно возбуждаться, что готов бы схватить её прямо здесь, и изнасиловать! Чёрт! Но тут в коридоре послышались чьи – то шаги, и мы отпрянули друг от друга, как на пружинке. Ната поправила причёску, и вышла в коридор, оставив меня лежать возбуждённым на кровати, и думать, чтобы это значило. Долго думать я не стал. Задача была понятна – секс! Осталось придумать способ осуществить её в битком набитой даче.

Я сел на кровати, и начал одеваться. Чёрт возьми, от моих мыслей у меня в крови пошёл такой всплеск адреналина, что моё тело стало дрожать мелкой дрожью. Руки не попадали в рукава, ноги подрагивали, в горле пульсировало сердце. Я сел и попытался успокоиться. Оделся, вышел в коридор.

Они сидели на холодной веранде, и курили. Костик был спокоен и пьян, Ната нервно держала сигарету, постоянно стряхивая пепел. Шурик сидел тут же, и что – то впихивал Маше про далёкий космос. Ленка активно трещала о чём – то. Я не стал заходить на веранду, вместо этого я зашёл в нашу "шумную комнату" и позвал народ спать. Типа, ночь на дворе, пора уже. Несколько человек, особенно те, которые уже пытались безуспешно заснуть, вняло моим словам, и отправилось в "тихую комнату" спать. Спустя некоторое время Маша также решила, что ей нужно поспать, и отправилась туда же. Шурик увязался за ней. Ната и Костик закончили курить, и разошлись по разным комнатам, так и не придя к консенсусу. Я сел на свою кровать и пересчитал людей в комнате. Так, всего семь вместе со мной. Чёрт! Нужно ещё двоих, чтобы все кровати были заняты и Ната с Костиком оказались в разных комнатах. В это время подала голос Маша:

– Саш, там вроде бы одна кровать не занята, дай мне с неё одеяло!

Саша с готовностью спрыгнул на пол, сорвал одеяло с соседней кровати, плюхнулся рядом с Машей, накрыв и себя и её. Из – под одеяла раздался возмущённый голос Оли:

– Эй! Я только одеяло просила! – Шарик начал отшучиваться:

– А я как бесплатное приложение! Универсальный обогреватель.

Народу понравилось, и люди стали подшучивать над тем, как Саше стоит правильно обогревать Машу. Так, одно место в минус – всё равно нет одеяла. Я потянулся рукой, и стянул с опустошённой кровати подушку, чтобы уж точно никто не улёгся бы здесь.

Так, я ещё раз посмотрел на лежащих, которых было не так уж и видно, но силуэты при желании разглядеть можно было.

– Так! Вадим! А ты чего это без жены? А? Куда Светку дел? – Грозно спросил я, – А ну давай шагом марш за Светкой! Сейчас же!

Вадим с неохотой поднялся, и поплёлся отыскивать жену. Через некоторое время свободных кроватей в комнате не осталось, о чём я сразу же оповестил соседнюю комнату с просьбой не мешать нам спать. Костик сидел набычившись, тупо глядя перед собой, и держа в руках стакан с водкой. Схватить стаканчик с вином мне было делом двух секунд.

– За именинницу! – Провозгласил я тост и сразу же выпил. Все последовали моему примеру. Костик влил в себя стакан водки, занюхал его огурцом и сразу же налил ещё. Поняв, что тут дело на мази, я отправился к Натке.

Встав около неё на коленях, я нежно поцеловал её в щёчку, за что был сразу же вознаграждён ответным поцелуем. Она лежала передо мной такая женственная, такая желанная, и я не мог овладеть ею в эту же секунду. Губы мои ласкали её губы, рука поползла под одеяло, под кофту: зачем тебе кофта, глупенькая! Пальцы нащупали мягкую грудь, и заработали над ней, нежно сжимая, поглаживая и лаская. Я провёл рукой по бархатистому животику, с удовольствием ощущая, как он вздрагивает под моей рукой. Пальцы скользнули под джинсы, под трусики и коснулись волосиков. Я чуть не взвыл от возбуждения! Глубокий, страстный поцелуй, то что называется "по самые гланды" с одновременным поглаживанием животика: Ух! Таким поцелуем не каждого награждают, а уж после нескольких лет дружбы такого и не получишь никогда. Её руки скользнули по моему животу. Чёрт! Я не ожидал. Быстрым движением я помог ей расстегнуть свои штаны. Маленькие нежные женские пальчики проскользнули под резинкой моих трусов и нащупали мой член. Ната взяла его в руку, и аккуратно провела ручкой вверх – вниз. Член напрягся, почувствовав ласку, выскочил из трусов ей на встречу.

Как два подростка мы застыли друг над другом. Моя рука – на её груди, её рука – на моём члене. Губы в губы, чувствуя горячее дыхание партнёра.

– Я сейчас, – прохрипел я, заставив себя оторваться от такого наслаждения. Судорожно запихнул член в трусы, застегнулся и выскочил из комнаты.

Костик лежал поперёк кровати и громко храпел. Остальная компания пьяно что – то обсуждала. Я предложил положить Костика нормально, и при этом лично укрыл его одеялом.

– Спи, родной, за слова свои отвечать надо, – подумал я, и вернулся к Натке.

Ещё две минуты – и мы оказываемся на веранде. Закрываем двери. На веранде холодно, но нам это параллельно.

Я запускаю свою правую руку в её волосы, чуть откидываю голову назад, целую в губы. Обнимаю. Руки начинают скользить по попке, пока что скрытой джинсами. Руки поднимаются выше, Скользят по горячему девичьему телу, по талии, вверх. Секундная задержка – и застёжка лифчика расстёгнута. Одна рука прикасается к груди, такой мягкой и божественно упругой, вторая начинает гладить попку и сжимать ягодицы. Не переставая целовать меня, Ната расстёгивает мои штаны и вытаскивает возбуждённый, подрагивающий от нетерпения член. Легонько обхватывает головку и начинает водить ручкой по стволу. Я хочу её – больше не могу! Отрываюсь от груди, опускаю руки вниз, быстро расстегиваю джинсы, и тяну их вниз. Руки оказываются на мягкой попке. Я скидываю свитер, бросаю его на стол, опрокидываю на него Нату. Губами впиваюсь в животик, и веду ими вверх, к груди. Сосочки оказываются не разработанными, словно их никто до меня не сосал. Тихонько сжимаю груди, и посасываю их, стараясь язычком заставить сосочки выступить наверх, чтобы ухватить их губами. Наконец, мне это удаётся, Я хватаю сосок губами, и начинаю обрабатывать его своим шершавым языком, заставляю Нату стонать от удовольствия. Всё, не могу больше терпеть!

Одно движение, и презерватив размера XXL оказывается на члене. Ещё одно движение, и Ната переворачивается вверх попкой, и облокачивается на стол. Мне видна маленькая родинка не безупречной белой попке. Я наклоняюсь и ласково чмокаю Нату в ягодичку. Штаны ещё немного вниз, Пальцы приникают к киске. Чёрт возьми! Киска не просто мокрая, она по – настоящему течёт. Я чувствую пальцами мокрые волосики половых губок. Набухшие губки легко сами раздвигаются в стороны. Я приставляю свой член сзади:

– Ох! – вырывается у нас одновременно. Я беру Нату за бёдра и начинаю размашистыми толчками насаживать на свой член. Я вижу, как её пальчики сжимаются в кулак при каждом моём движении. Мои яички легко ударяются о её половые губки. Быстрее, ещё быстрее!! Член врывается в её киску, скользя в её смазке, ударяясь где – то в глубине в маточку. Ната поддаёт мне попкой навстречу и начинает стонать:

– Да, давай! Родненький! Солнышко моё! Ненаглядный! Да!

Стоны её становятся всё громче, громче. Вдруг Ната застывает, и я чувствую, как член обволакивается чем – то горячим. Я понимаю, что она кончила. Делаю несколько быстрых толчков и, войдя как только можно глубоко, начинаю кончать вовнутрь её. Толчки моей спермы начинают заполнять её лоно. Ната стонет, я постанываю ей в унисон.

Кайф! Оба стоим, обнявшись. Презерватив, как главная улика, уничтожен. Мы целуемся и говорим друг другу спасибо. Я буквально дотаскиваю её до кровати, подправляю ей одеяло, и сам ложусь к себе. Мы засыпаем оба с блаженной улыбкой на лице.

На следующие день мы долго прощались. Костик, болеющий с похмелья, смог только пожать мне руку. А когда я садился, Ната тайком послала мне воздушный поцелуй. Я ответил ей тем же.

Что – то будет? Посмотрим. Пока только ноябрь, впереди ещё вся жизнь.