Демон городка Й..ов N-ского уезда (Зима)

Философские рассуждения Вейла о придурках, сидя с Максом на заборе.



– Какой нынче, до дикого безобразия, прекрасный вечер. Вы не находите кузен? – Удобнее устраиваясь на острие штакетника, проговорил Вейл, улыбаясь, глядя на Макса.

– Ты пытаешься напроситься на доброе слово? Или же тебя забавляет, то что сейчас из-за поворота появятся два не совсем трезвых дружка?

– Не совсем трезвых? – Собеседник был явно удивлен, столь легкой формулировкой. – Да они до дико-безобразного пьяны, я скажу больше, непростительно и оскорбительно, для порядочных людей сколь сильно они надрались.

– Ну для того мы тут и подвисаем, чтобы не позволить этим разгильдяям совершить в своей легкомысленной жизни, порочно-неисправимый шаг.

– Вот тут бы и стоило, сотворив профессорское лицо, произнести лекцию. На тему: «Нет, не перевелись дураки, на земле русской». Хотя услышать такое из уст искусителя. Я в замешательстве. Ведь сам процесс, может оказаться весьма лирический.

– Мой дорогой Вейл. Ты как всегда переврал слова. У группы «Ариэль», говорилось о богатырях. Эта учительница, пока еще девственница. Не просто девственница, она старая дева в свои двадцать восемь, а у меня на нее большие планы.

– Да какая собственно, в заднице разница. – Весело засмеялся тот в ответ.

– Там может и никакой, но вот факт изменения слов на лицо. И опять на носу день выбора. Вот там мы и оторвемся на этой прелестнице.

– Посмотрите туда мой дорогой. – Вейл указал своей мохнатой коричнево-плюшевой лапой. – Идут два придурка. И спрашивается, чем один придурок отличается от другого. И сам же вам отвечу. Да тем, что он придурок.

– И в чем собственно отличительная черта?

– Ну как вы не поймете. Первый придурок это придурок. А второй, он уже второй придурок и разительно отличается от первого.

– Визуально?

– Не только. Он в корне отличается. В этой стране рождение придурка происходит спонтанно. Как скажем пламя в руке Даймона, как наши перевоплощения. Как наконец, стихийное бедствие. И нужно заметить, что весьма важно. Большинство придурков здесь, будто по волшебству вновь превращаются вполне нормальных людей. Правда, не всегда помнят, что еще вчера они, были совсем не нормальными.

– Это действие алкоголя мой дорогой кузен. – Усмехнулся лунный кот.

– Отнюдь Макс. Алкоголь это их средство защиты. Без употребления оного они бы совсем с катушек спрыгивали, а так хоть есть запасной парашют к возвращению.

– Загнул. – Макс похлопал по плечу Вейла. – Но все же. Вернемся к первому и второму.

– Ты не пытайся все измерить неким прибором, кто из них придуростей. Смотри на это как на поступательную единицу.

– А если они, в ходе следствия, по хрустящему снегу, поменяются местами? Как тогда? Они и придурью своей, полярно изменятся?

– Нет. – Коротко ответил Вейл. Если бы так все было сложно, то нас с тобой, можно также считать придурками, а это не совсем так.

– В твоем не совсем так, прослеживается некий намек, что мы не так далеки от этого определения.

– На улице полночь. Температура ниже нуля эдак градусов двадцать девять, а мы с тобой сидим на заборе, такими вот эфемерными существами. Как два последних придурка, морозим задницы, яйца, вместо того чтобы сидеть у жаркого очага камина, попивая прекрасный коньяк и покуривая трубки или сигары, это кому что нравится. И все из-за чего. Лишь бы заставить этих. – Он указал оттопыренным пальчиком на идущую пьяную парочку. – Не соваться к Наденьке Андреевне. Не порвать ей целку, ну или обе. То есть в обоих подходящих для этого отверстия. То бишь, вашей кузен, пассии. Вы представляете как хорошо, что во рту нет девственной плевы. Ее по видимому, лишаемся все когда нам сиську дают в первый раз. Забавно. Непременно спрошу у деда.

– Тут делов то, не более, чем минут на пятнадцать, и мы вернемся к камину и коньяку с ароматным табаком. Кроме всего прочего, хочу напомнить Вам о той белокурой парочке близняшек в Загребе. Вы любезнейший испортили, этих невинных Хорваточек, во все что можно. И ваш, так сказать чупа-чупс, успел с легкостью попользовать и в рот и киски и даже невинные попки.

– Фи Макс. Стоит ли так обижаться на слово «пассия». Но тетушка, ваша маман весьма обеспокоилась. И главное немедленно позвонила деду, а уж он…. Ну вам ли мне рассказывать, как он реагирует на тревогу Амины.

– Так значит твой приезд? – Макс слегка надулся.

– Ни в коем случае. Это все Даймон. Он остро нуждается в нашей помощи, в его новом глобально-безобразном проекте. – Быстренько успокоил лунного кота Вейл.

– Так ты утверждаешь, что придурь не полярна?

– Конечно. Первый придурок, он уже есть первым. И коль второй попытается занять место первого, все равно останется вторым, куда бы не ставал.

– Какая-то придуркуватая формула, определения придури. – Восхищенно извлек Макс.

– А ты как хотел, мой дорогой. С придурками никогда не бывает легко. Они ведь и расписываются вон смотри, ну чисто тебе придурки. – Вейл кивнул на одного из пьяных, что став в кругу яркого света, выводил струей мочи слово ХУ, на белом снегу.

– Ну ты Саня и придурок. – Заржал приятель глядя на писающего друга.

– Э-то почему икк? – Пьяно икнув спросил писающий.

– Мог ведь и вон там выссаться, в тени.

– Мог, но там плохо видно, а тут все замечательно.

– А училка нам даст? Как ты считаешь Саня?

– А почему не даст. Она нам обязательно даст. Мы ведь ее попросим.

– Не знаю как она, а вот я вам точно дам, за то, что перед двором сыте, уроды.

– Чево? – протяжно спросил Саня, не поднимая головы от своей надписи и еще не осознав, кто это говорит.

– Извини Юрок. – Попросил второй приятель, пнув первого левым валенком. – Санька прижало, вот он и. Ну ты сам понимаешь. А ты чего это в трусах майке и на морозе?

– Райка курить на улицу выгнала. – Поправляя наброшенный на плечи тулупчик, ответил молодой парень. – А вам бы лучше двигать по домам мужики.

– Дык у нас есть дельце к Наденьке. – Ехидненько ухмыльнувшись произнес Толик.

– Вот потому и советую. – Серьезно проговорил Юра, делая последние затяжки. – Лунный кот в такую ночь, он не спит. Это понимать надо, не маленькие чай.

– Кто? Максимка что ли. – Встрял в разговор Санек. – Да сопляк он, супротив нас.

– Ну, дело ваше. – Улыбнулся ночной курильщик, выбрасывая в сугроб окурок, не сводя взгляда с легкого сияния на заборе. – Потом сами будете жалеть. К тому же, он сегодня еще и не один. К нему брат приехал. – Юра отчетливо рассмотрел второе пятно, более темное. И даже поежился от нахлынувшего беспокойства и мороза, поспешил скрыться за дверью.

– Да вы тут местная знаменитость кузен. – Пробормотал Вейл. – А мне не показалось, что нас как бы заметили, благодаря лунному свету?

– Все в порядке. Не бери в голову. И так, что будем делать с этими.

– Да все просто, как колесо от трамвая переехавшее Берлиоза. – Гоготнул кузен Макса. – И сделал пас рукой. При этом Толян, с размаху засветил кулаком в ухо Санька.

– Ты чо придурок, ахренел? – Взревел поднимающийся товарищ из снега, где буквально минуту назад, ярким росчерком желтело нецензурное слово. И вслед за этим, повинуясь не видимой силе, кулаком въехал в нос Толика.

Макс и Вейл, еще несколько раз скорректировали удары двух придурков, а затем лишь улыбаясь, наблюдали за протекающей дракой.

– Я вас предупреждал. – Раздернув дерущихся в разные стороны, удерживая на вытянутых руках, закричал, подоспевший Юрок, стоя в валенках, трусах и майке. – Пошли на хутор бабочек гонять, уроды. – И отвесив обоим по загривку, задал нужное направление, сам же поспешил к дому. – А вам больше заняться нечем. – Вдруг остановился он в калитке, посмотрев осуждающе на яркий сгусток света луны.

– Ты не сердись Юрок. Придурков, надо было проучить. Не садится же им за групповое изнасилование. – Приняв отчетливое очертание, проговорил лунный кот.

– Ну, ты бы их как-то вразумил что ли, а то вон пошли с разбитыми носами.

– Так ведь нос это ерунда, любезнейший. Нос он тьфу, заживет и забудется, а разбитая судьба, так легко не заживает. – Наставительно изрек проявившийся Вейл. – А вам бы поспешить в дом. Так не долго, колокольчики отморозить и воспаление опять же. Да и Раиса в постели истомилась, так что поспешайте поскорее мил человек.

– А ты еще что, за чудо-юдо? – Удивленно замер Юра.

– Беги Юрок. – Махнул лапой Макс. – Сам ведь сказал, брат мой приехал. – При этом он щелкнул пальцами.

– Привидится же всякая ерунда. – Зябко хлопая по плечам, припустил бегом в дом своей любовницы Юрка Тарбагов.
– Вот тебе еще один пример придурка. – Вдруг неожиданно произнес Вейл.

– А этот то почему?

– Ну сам посуди. Только с бабы, да из под одеяла, да на мороз. Как хоть в трусы и майку с валенками успел вскочить.

– Нет. Этот более менее, нормальный. Хотя конечно некая примесь придури присутствует. – Весело приобняв брата за плечи засмеялся Макс.

– Все развлекаетесь? – Прозвучал чуть грубоватый голос, с заснеженного конька крыши дома, в который так спешил укрыться Юрок. – Я, на вам удивляюсь. Ведь можно было просто переформировать этих двоих придурков, скажем в гомиков и всех то дел.

– Привет Даймон. Ты как всегда, весьма вовремя. – Засмеялся кузен Макса.

– Ну, если бы не шаловливая стюардесса, то я бы уже давно был на месте.

– Весь вопрос кто виноват она или? – Лунный кот подтолкнул локотком Вейла.

– Очевидное безобразие, это наверняка проделки второго пилота. Тот еще придурок. – Вейл многозначительно поднял указательный палец правой лапы в верх, все трое весело засмеялись. Именно в этот момент раздался приглушенный спаренный хлопок, двух выстрелов.

– Развлекаетесь? – На самой вершине деревянного столба, сбив напрочь снежную шапку, восседало чудо. В светло-бежевой душегрейке, без рукавов, без пуговиц, с оторочкой по краям белым мехом из ласки, надетой на голое тело. В неизменных джинсовых шортах. Кстати надо заметить, в тех самых женских что и летом, но опять таки с мехом вокруг ляжек. Насмешливо улыбался Валентин.

– Херувимчик? Ты там свой колокольчик с бубенчиками не приморозишь? – Даймон был просто очарован, милым амурчиком, и при этом помял рукой свой просыпающийся агрегат.

– Макс уйми своего родственника или я за себя н ручаюсь. – Валентин как заправский ковбой вертел оба своих пистоля на указательных пальцах.

– И зачем ты выстрелил в этих? – Лунный кот, мотнул головой в сторону жарко сосущихся, пьяных друзей.

– Вы с позволения сказать, их оставили с носом. Пардон с разбитыми носами, а я решил им слегка помочь. Так сказать проникнуться любовью к ближнему и не держать обид друг на друга.

– Вы слышали кузен? Он их проникнуться сподобил, любовью. Это же просто необыкновенный Штирлиц, такой себе засланец в стан противостоящей стороны. Где вы откопали такое чудо? – Вейл вопросительно посмотрел на Макса, а затем хитро подмигнул и добавил. – Вы помните, что сегодня к нам придут Розитта, Кончитта и приведут Хуанитту. Коньяк, камин, классные сигары. Будет не вежливо, не пригласить в гости вашего друга.

– И так, с чем пожаловал на сей раз Валентин. – Глянув на своего заклятого «врага», поинтересовался демон искушения.

– Тут такое дело. – Амур замялся. Последняя пачка патронов, что ты подогнал, была как бы это сказать с дефектом. Осечки через раз. В целом все пятьдесят на пятьдесят. А стрелял еще по тому что, не мог больше смотреть на мучения своего фаната. – Он указал взглядом, на притаившегося в тени старого черта в галифе, что вытянул на свет, свой стоящий кол и вожделенно его наминал, гладя на новообращенных, нетрезвых геев. Его рука так упоенно строчила по члену, в предвкушении возможного, скорого полового акта с попками Толяна и Санька, что он не обращал никакого внимания на беседующих.

– Это святое. – Глубокомысленно произнес Вейл, в поддержу снайпера. – Забота о своих приспешниках, она окрыляет и опять таки, дает некоторую защиту собственной заднице.

– По поводу патронов Валик. Так ты мне сам постоянно твердил, эхо войны, эхо войны. Вот я и подогнал тебе раритетные, из запасов черных археологов. Ибо нех было, в огуречном инциденте так резво дуплить, во всех кто не попадя.

– Это тот самый? Виновник случая в парке? – Улыбнулся Вейл.

– Скорее не случая, а глобальной случки, овоща и трех в мочалку исшарканных кисок. «Случайной» случившейся сучечки с набором Охурцов, а так же виртуозок, Розитты и Кончитты. – Вставил свою монетку в разговор Даймон.

– Даму ко всему прочему, отутюжили блюстители порядка, вовремя оценив степень, ее непреодолимого хотения. Бесовок полицейские видеть не могли и потому крайне удивлялись, когда увидели что их резиновые палки, больше чем на половину исчезают в воздухе в пустоту и при этом обильно смазанные и благоухающие. Естественно я отвесил мокасином, благодарность этому, переполненному до краев любовью ХЕРУвимчику.

– Кузен ты не прав. – Даймон состроил самую честную мордаху. – Ему непременно, необходимы очень качественные патроны. У меня к стати сказать, отыщется парочка пачек в саквояже. Вы как на счет коньячка и жаркого камина? – Он обратился к Валентину.

– В гости к демонам на коньяк и кофе? Вы издеваетесь. Чтобы весь Эдем меня возненавидел от зависти. Прости меня господи, конечно же я согласен.

– Мне кажется или он нечаянно перепутал кофе с сигарами. – Буквально в ухо шепнул Вейл Максу.

– Люблю знаете ли, втаскивать этого святого развратника, во всякие непристойности. – Самодовольно улыбнулся Лунный кот. – Бесовки еще с лета по нему сохнут. Он в приватной беседе, сам мне обмолвился, мол с Венерой, под балдахином что-то было. Вот бы посмотреть, на что способен сей Казанова Эдемского разлива.

– Не жаль вам его кузен? А что, ежели отлучат?

– У него давно нет лука, так и отЛУЧАТЬ вроде нечем. Скорее его просто отпистолетят в два ствола. На этом пожалуй и остановятся, хотя как знать, что день грядущий нам готовит. Вернее уже ночь. – Макс заговорщицки заулыбался.

Между тем у противоположенного забора в тени, куда не доставал ореол света качающегося фонаря, Толян спустив штаны, пытался свою, еще вялую колбаску, присовокупить к оголенной заднице, приятеля Санька, что низко наклонился, за свалившейся заячьей шапкой. К анусу самого Толика, прицеливал свой агрегат черт в галифе. Такой незамысловатый паровозный состав, уже пыхтел готовый к путешествию в новые, доселе неисследованные приключения, по сексуально-анальной долине.

– И не холодно им, в тридцать то градусов. – Поежившись произнес Вейл.

– Их согревает, предстоящее любовное проникновения, подаренная друганом нашего кузена брат. В довесок, немаловажный надо сказать, что принятые на грудь больше литра белой, имеют свои согревающие свойства. А вот жопы по утру, будут болеть ничем не меньше головы в похмелье. Мне даже интересно. Если надо лечить подобное подобным. То с головой понятно, а вот чем они себе буду анальное похмелье поправлять. – Даймон весело заржал.

– Так что вы Макс, все же задумали, на счет амурчика? – Вейл вопросительно смотрел на Лунного кота, говоря практически шепотом.

– Амина Павловна. – Улыбнулся лунный кот, заговорщицки подмигивая. – Мою матушку, в свое время называли ангелочком, как в прочем и Амину, нашу с вами кузину. Венера Венерой, ее эти крылатые снайпера, охмурить сподобились, Так почему бы маман, не попыталась прочувствовать всю прелесть херувимского достоинства. И опять таки, бесовки меня просто умоляли. Вейл мы сегодня просто обязаны оторваться. Это же невероятное ИСКУШЕНИЕ клянусь правым копытом Вельзевула.

– У вас случайно нет никаких предчувствий в заднем отверстии? – Вейл откровенно почесал лапой свой зад.

– В лучшем случае, дед отвесит розгами, абсолютно, качественных люлей. Ну нам не привыкать к его закидонам.

– А ежели он решит своего арапчика, прокатить в наших женевьевах. С него станется. Прикинет, что розги не очень эффективны, в воспитательных целях, и присовокупит нас как своих дочурок.

– Не думайте о грустном. Давайте начнем веселье. – С этими словами Макс щелкнул пальцами. Вся компания весело засмеялась, трое демонов и амурчик, дружно растворились в морозном сиянии луны, а в воздухе легким хрусталем зазвучала мелодия разбивающихся на осколки снежинок. Но этой чудной музыки никто не мог услыхать, кроме тихо стоящей у окна Наденьки, которая внимательно следила за действием на заборе.

Ее рука скользила поверх шелковой ночной рубахи, поглаживая лобок, возбужденный клитор, и остро ощущала, сладостно-растекающееся, горячей волной в глубинах девственного лона, возбуждение. Макс обещал ей, что уже скоро, она ощутит всю прелесть соития с мужским членом. Главное потерпеть и сберечь невинность, а уж потом у нее будет столько секса, сколько она пожелает и с кем пожелает. Плевать.

Ей главное, чтобы этот невероятно красивый, галантный и утонченный, молодой демон, наконец-то овладел ею. Она с нетерпением ждала его, каждый раз, когда он обещал к ней заглянуть и приходил. Какие это были неописуемые мгновения. Что он творил с ее девочкой своим языком. Она буквально взрывалась фонтанами Петродворца, потоком ярких ощущений оргазма, а он обещал, что потом все будет в разы лучше и ярче.