Давай поговорим про это… (часть 3)

Я собрала грязные тарелки со стола и водрузила всю пронзенную вилками падающую башню в раковину. Виталик выскочил из-за стола и умчался вслед за младшим братом.

— Брось посуду, - Илья встал из-за стола и схватил меня за руку.

Без объяснений он потащил меня за собой. Я как невольница, как нашкодившая кошка, как безвольная кукла тащилась за его сильной рукой. Вместо слов благодарности за ужин я снова получаю от него грубость. Мы в спальне. Илья закрыл дверь, плотнее прижал ее, заменяя этим таинственным жестом слова о предстоящей расплате. Каждый раз я вынуждена расплачиваться. Спросите, за что? Каждый раз я этого не знаю; догадываюсь, но не знаю. Возможно, ему доставляет удовольствие издеваться надо мной, возможно, он и правда что-то узнал.

Его движения резкие, в глазах таится страшная злоба. Мой Илья становится похож на зверя. Одним рывком он распахивает полы моего домашнего халата, пуговицы разлетаются по полу. Прежде, чем припасть к моим грудям, а это происходит всегда по одному сценарию, он сжимает пальцами правой руки мой подбородок. Они сдавливают щеки и подтягивают меня, чтобы поцеловать взасос. Хорошо, признаюсь - меня заводит его животная страсть, но все равно немножко страшно. Он целует и пользует меня одновременно. Он по очереди припадает губами к соскам и пользует меня одновременно. Даже когда он лижет мою пизду, он пользует меня, как грязную шавку.

Грубо? Но для вас это всего лишь слова, а я ощущаю это унижение уже двадцать лет. Даже Боренька трахал меня в зад насухую куда галантнее и нежнее. Даже Олька, насильно накормив меня спермой из собственной манды, была куда более учтива со мной. Я не жалуюсь - меня это заводит сильнее, чем вы можете себе представить. Если я скажу об этом Илье, боюсь, он потеряет смысл жизни. Для него важно насиловать меня. Он единственный мужчина, у которого я брала в рот - ни от кого другого я этого не стерплю.

Обращаясь со мной, как с куклой, муж поставил меня на четвереньки на краю кровати. Он мог бы сказать, какую позу принять, но предпочитает грубо изгибать мои суставы и перемещать мое тело. Будь я хрупкой девушкой - боюсь, мне было бы не сладко - синяки и травмы были бы обеспечены. В таких случаях у меня два варианта - жопой к краю кровати или головой. Сегодня мои руки соскальзывают с краешка матраца. Пружинки внутри него не выдерживают нагрузки от моих ладоней и деформируются. Приходится податься назад, но Илья хватает меня за затылок и силой тащит ближе к краю.

Он расстегивает джинсы, выпускает своего удава на волю. Как и каждый раз в течение двух десятков лет, он спускает штаны до середины бедер, перебирает ладонью мошонку и устрашающе подходит. Не знаю, что в этот момент выражает мое лицо, видимо испуг, потому что, глядя мне в глаза он доволен и улыбка больше похожа на оскал. Илья подносит член к моему лицу, обязательно ударяет им по щекам. По правой, потом по левой, приставляет к губам. Каждый раз я хочу аккуратно вобрать головку и каждый раз он пользуется моей доверчивостью. Илья рывком вгоняет хуй мне в горло, его волосатый лобок сразу утыкается мне в лицо. Нос неприятно плющится, какое-то время я не могу дышать.

Его член пахнет резиной... и малиной. Чертово отродье - он кого-то трахал на стороне и сейчас пришел сунуть мне в рот. Освободиться бесполезно, максимум, чего добьюсь - звонкая пощечина. Муж наслаждается, он стонет, гладит меня по волосам и медленно выходит. Кажется, я не способна к этому привыкнуть. Поглаживания резко сменяются хваткой. Сильная рука впивается в мои волосы, каждая луковица, выдираемая из кожи, колет иголочкой. Тем обиднее эта хватка, чем ласковее были поглаживания. Илья рычит, он часто дышит сквозь зубы. Я не могу этого видеть, пока он крепко держит меня за волосы, просто слышу. Мое дыхание восстановилось. Он начинает долбить, не считаясь с моими чувствами. Член быстро проходит, зажатый в моих полных губах, залупа минует небо, щеки и упирается в глотку. Одно движение и зубы вопьются в основание его толстого члена, но я этого не делаю.

Как бы плотно я не сжимала губы, слюни брызжут изо рта от резких движений поршня. Кажется, он вколачивает в меня свою головку, а не просто ебет меня в рот. Это не больно, это унизительно и неприятно. Глаза встречаются с его пахом, яйца шлепают меня по подбородку. Его руки то тянут меня за волосы, то давят на затылок, чтобы посильнее засадить хуй в мое горло. Иногда он издевательски тянет меня за уши, надевая ртом на свой толстый орган.

Своим чередом Илья вытаскивает член, больно хватает меня за подбородок и заставляет подняться. Он смотрит мне глаза в глаза. Этот взгляд обжигает пламенем. Илья впивается в мои губы глубоким поцелуем и долго обследует языком мой рот, потом выпускает и снова давит на спину. Второй заход не такой долгий. Член снова вторгается в мой рот, травмируя слизистую. Илья надолго задерживает свой живот на моем расплющенном носике и начинает дрожать. Первый, залп всегда приходится в глотку. Потом он резко вытаскивает извергающийся член, а я должна оставаться с широко раскрытым ртом. Ему нравится ощущение от того, что я - его писсуар.

— Оля-я-я-я, да-а-а-а, - затянул Илья.

Сперма падает на язык, на зубы, на губы. Потом она летит на лицо, стекает по носу, по щекам и подбородку. Теперь он доволен, он ласково смотрит на меня и улыбается. Он еще не понимает, что только что выдал свою тайну. Он еще проводит обмякшим концом, смазывая остатки спермы о мой лоб. Вдруг выражение его лица изменилось, проступили черты нерешительности и задумчивости. Понял скотина свою ошибку.

— Натуль, я сейчас все объясню, - начал робко подбирать слова муж, - нет, нет, не стирай с лица, пусть высохнет, как обычно!

Я могу стереть сперму - лишить его удовольствия и позлорадствовать. Илья сжался, втянул шею и смотрел виновато. Я занесла подол халата, чтобы вытереть лицо.

— Хорошо, хорошо... - поспешил Илья, - Оля - твоя подруга...

Он изменил мне с моей лучшей подругой. Эта дрянь уже перетрахала всю нашу семью. Я сделала обиженное лицо и вышла из комнаты. Стоя на кухне у раковины, я чувствовала засыхающие следы на коже и наслаждалась предвкушением от мести изменщику-мужу.