Ближе всех к руководителю - 3

– Покажете мне?

– Пффф… Покажу, что за вопрос! Ну, а ты мне вот что скажи, только честно: ты оргазм–то хоть раз в жизни испытывала?
Женщина невесело усмехнулась:

– С кем? С Васильком? Ага, с ним об оргазме только мечтать.

– Почему обязательно с Васильком?..

– Я же говорила, что у меня, кроме него, мужчин не было никогда! То есть, до прошлой ночи не было.

– Не обязательно с мужчиной. До оргазма могла доводить ты себя сама. Или другая женщина, например.

– Фу! Я не лесбиянка! И не онанистка.

Я засмеялся:

– Слово онанизм, вообще–то, больше применимо к мужским… эээ… забавам. Женщины обычно мастурбируют. Хотя, в принципе, можно и так, и так говорить, разница невелика. Мы все онанируем или мастурбируем иногда.

Люся вытаращила глаза:

– И вы… тоже?!

– А почему бы и нет? Почти все мужчины этим занимаются, и большинство женщин. Ничего тут такого зазорного нет.

– Вы шутите!

– Нисколько. Поверь – это совсем не вредно, совсем не стыдно, а наоборот, очень даже… ничего!

Я подмигнул и добавил:

– Попробуешь сама сегодня. Увидишь – тебе понравится. А пока что закрой глаза, представь: необитаемый остров, солнце, океан, пляж… ты лежишь, и теплые волны ласкают твоё тело. И никуда не надо спешить, ни о чем не надо думать, а просто наслаждайся и улыбайся…

Всё свое умение я направил на то, чтобы доставить женщине удовольствие. О себе я даже не думал – мне было интересно, сумею ли я довести эту, такую взрослую, но такую неопытную женщину до вершины блаженства. Я покрывал поцелуями ее лицо, шею, мочки ушей, грудь, живот. Я ласкал ее соски и гладил бедра, сжимал ей ягодицы и проводил, едва касаясь, пальцами по ее расщелине. И приговаривал всякие милые глупости о том, какие у нее коралловые губки и нежная кожа, круглые коленки и манящие холмы грудей…

Наконец, я прикоснулся губами к ее губам – к тем, что прикрывают вход в пещерку. Увлажнил их кончиком языка, хотя они уже и без того были влажными, начал ласкать…

– Ой! Вы что?! – Люся сжала колени.

– Ты же просила показать оральный секс. Закрывай опять глаза. Это не я – это волна океанская тебя там щекочет…
Океанская волна щекотала долго, перекатывалась от губ к клитору, омывала его вокруг и скатывалась обратно к губам, скользила вдоль них, забиралась в расщелину, вновь возвращалась к клитору, опять убегала по губам к расщелине…
И вот он – девятый вал! Люся громко ахнула, дернулась всем телом, замерла и мелко–мелко задрожала, подвывая тонким голосочком. Попыталась руками оттолкнуть меня, но вместо этого еще сильнее прижала ее к себе, завздрагивала, выгнулась, сжала сильно коленями мне голову!..

Это был первый в ее жизни оргазм. Она его испугалась… и приняла.

– Это было… оно?!
– Он.
– Страшно…
– Почему?
– Не знаю. Я испугалась. А потом!.. Ух…
Она зябко поёжилась, сдвинула–раздвинула несколько раз колени, замолчала.
– Что? Не понравилось?
– Ничего себе – не понравилось! Ого! Это же… даже не знаю, как описать. Просто я не знала ведь, и испугалась сначала.
– Ну, теперь–то знаешь уже, и не будешь больше бояться. От этого еще намного приятней ощущения будешь испытывать.
– Да уж, можно подумать, Василёк будет вот так вот делать…

Дался ей этот Василёк! Лежит женщина в постели с мужчиной, только что испытала оргазм, а сама то и дело другого мужчину вспоминает! Вот же ж мужняя жена, черт бы тебя побрал!

– Так, Люся. Ничего против твоего благоверного не имею, но очень тебе советую: когда ты в постели со мной, постарайся Василька своего не поминать каждые пять минут. То же самое, если окажешься под одеялом еще с кем–нибудь.

– Я мужу не изменяю.

– Не зарекайся. Во–первых, как раз это самое ты сейчас и делаешь. А во–вторых, жизнь штука непредсказуемая. Со мной ведь ты тоже не собиралась в постель ложиться, так ведь?

Люся промолчала, не ответила, отвернулась. Что–то во мне угасло, и продолжать интим расхотелось. Я уж собрался было пожелать женщине спокойной ночи, как она вдруг снова повернулась ко мне:

– Скажите, а мужчина каждый раз испытывает… вот такое?

– Практически да. Такое, не такое, но похожее.

– Вам везет…

Я разозлился:

– И вам может так же везти, если захотите!

– Но я же говорила – Василек…

– К чертям собачьим твоего Василька! Найди себе нормального любовника, и трахайся с ним до одурения! Или любовницу. Пальцами научись себя ублажать! Струёй из душа! Купи в секс–шопе резиновый член с вибратором! Сто способов получить оргазм без мужа!!!

– Ну, я так сразу не могу.

О! К «не могу» добавилось слово «сразу». Значит, если не сразу, то:

– Не сразу. Постепенно. Начни с самого простого.

– С чего?

Ну, боже ж ты мой! Люся вздумала поиздеваться надо мной? Нельзя же в самом деле в наше время быть на самом деле такой наивной. Тот же интернет чему хочешь научит любого подростка всему, что надо и что не надо! Раздражение мое нарастало:

– Людмила Петровна! Прекращайте дурить. Это уже не смешно.
– Но я правда не знаю! То есть, я знаю, что… но сама никогда не делала это.
– В интернете видела, как женщины мастурбируют?
– Видела, но они ж там притворяются, наверное.

– Да и хрен с ними, что притворяются! А ты не притворяйся. Просто засунь руку себе в трусы, и делай то же, что и они.
Люся глуповато хихикнула:
– А если нет трусов, как сейчас?
– Тем более!
– Я стесняюсь.

– Ух ты, стеснительная! А кто полчаса назад просил меня научить оральному сексу? Миньет делать и стесняться собиралась? Хотя… ты не то что в рот, а и в руку–то вчера взять боялась.
– Я постараюсь.
– Ладно. Учти: или ты не стесняешься, или отворачиваешься и спишь. Как?
– Я постараюсь.
– Ты это уже говорила. А теперь постарайся.
– Да. Что нужно сделать?
– Слово петтинг знакомо?
– Да, я читала.
– Ну, так вот, смотри… Ножки–то раздвинь!


Я демонстративно положил ладонь женщине на влажные еще половые губы, принялся потихоньку ласкать их, иногда касался клитора или всовывал неглубоко во влаг

алище палец.

– Это называется петтинг. Чувствуешь – иногда тебе приятно, иногда – не очень? Но мы с тобой почти не знакомы, поэтому я не знаю точно, что тебе больше нравится, а что меньше. Теперь ты сама делай то же самое своей рукой. У тебя должно получиться лучше, потому что ты ощущаешь, где и как тебе приятней. Попробуй.
Люся попробовала, но довольно скоро остановилась:

– Да, ощущаю.

– Тогда не прекращай, продолжай.

– Долго?

Я чуть не подпрыгнул:

– Долго! Пока не кончишь еще раз! Дрочи давай, а то выгоню на мороз.

Наблюдая, как она старательно и не очень–то умело терзает себя, я сам потихоньку начал заводиться. Чем бы ни завершились её старания, я таки трахну ее в любом случае.

Мне все было хорошо видно в свете уличных фонарей: шторы, как и прошлой ночью, не задвигались. Закрыла глаза. Прикусила нижнюю губу. Всё больше внимания клитору. Изменилось выражение лица и коленки начали сдвигаться…

Опять остановилась? Что случилось? Почему?

– Ой… сейчас снова, кажется…
– Так давай!!!
– А если?..
– Что – если?! Давай, давай, продолжай, до самого конца!

Помедлила, но все же продолжила, все быстрее и быстрее. Через короткое время – опять то же выражение лица, сдвиг коленок, потом внезапно пальцы почти остановились, и... Ахнула, выгнулась, взвыла тихонько, нащупала свободной рукой одеяло и рванула его себе на лицо. Под одеялом еще некоторое время раздавались приглушенные звуки, потом стихли.

Я выждал небольшую паузу, сдернул одеяло, усмехнулся:

– Вылезай, приехали! Это у тебя был оргазм от мастурбации. Молодец, усвоила урок!
– Ой, мне так неудобно…
– На потолке спать неудобно, потому что одеяло слетает всё время. И в почтовый ящик писать неудобно. Всё остальное удобно.
– А почему… в почтовый ящик неудобно?
– А ты на досуге как–нибудь попробуй, и сама убедишься.

Люся засмеялась:

– Ага, ну да, правильно. Представила!
– Молодец. Ну, так как насчет миньета?
– Сейчас, подождите… Настроиться надо.
– Настраивайся, только не очень долго. Можешь для начала, чтобы обвыкнуться немного, взять член в руку. Бери!
– Я боюсь пока.

Черт возьми, ну что за секс у меня такой вторую ночь подряд? Ни то, ни сё. Вот связался на свою голову!

– Вот, блин, несчастье–то! Хрен с тобой. Не хочешь – не надо! Раздвигай ноги. Трахну тебя, и будем уже спать.
– Я сейчас… Вот, уже готова.
– Ну давай, как в порнушке ты наверняка видела. Видела же? Вот! Только осторожно.

Люся пристроилась так, как её, видимо, научил всезнающий интернет, и, решительно и отчаянно вздохнув, принялась за дело.

– Ой, Люсенька, да это ж не леденец!..

Забегая вперед, скажу, что не очень–то вышло с миньетом, хотя я старательно направлял все ее действия. В конце концов, я, почему–то развеселившись, объявил урок оконченным, поставил ей за оральные ласки четверку с минусом, уложил на спину и самым примитивным образом поимел.

Утром мы отправились домой. Людмила Петровна на переднем сиденье всю дорогу, а это часов шесть, чирикала с Пашей. Я сзади дремал, а в перерывах между дрёмами лениво ругал себя за всё происшедшее и не очень твердо обещал себе, что больше таких приключений устраивать не буду.

Новое заявление об увольнении по собственному желанию Людмила Петровна положила мне на стол на следующий день. Без слов я наложил соответствующую резолюцию для отдела кадров и бухгалтерии, и мы навсегда расстались. Город у нас небольшой, и пару раз случайные встречи все же происходили, но ограничивались они самым простым «зрасссьте–как–дела–нормально».

Василек вскоре тоже уволился, и о той командировке мне напоминала изредка лишь Аллочка, которая своим немыслимым чутьем догадалась обо всем. Впрочем, ее «месть за измену» ограничилась лишь тем, что она какое–то время на мои сигналы о кофе с сахаром действительно приносила кофе с сахаром. При этом сахара клала в чашку столько, что получался кофейный сироп.

Так Аллочка мстила мне целую неделю. Мне это надоело, и когда в очередной раз швырнув мне очередную чашку с сиропом и демонстративно–презрительно крутанув попкой, она собралась было выйти из кабинета, я решил поставить зарвавшуюся секретаршу на место:

– Алла Геннадьевна, вы же по диплому, кажется, социолог?
– Да, Иван Егорович. А что?
– Да просто думаю. Вы же знаете, у нас несколько новых должностей образовалось в отделе социологии. Там и оклады повыше чуток, и работа поинтересней… Вы подумайте, пожалуйста!

Аллочка соображала шустро. Прибавка к зарплате – мизерная, работа в отделе социологии, если относиться к ней по–серьезному (а иного я не допускал), намного более хлопотная, но самое главное – прощайте, секретарские привилегии! И все же не покапризничать она не могла:

– Иван Егорович, спасибо большое за предложение, я подумаю.

Слабину в таких случая давать никак нельзя, и я с самым миролюбивым видом ответил ей:

– Хорошо, подумайте. А пока думаете – подготовьте проект приказа о вашем назначении ведущим специалистом в отдел к Александру Олеговичу. Минут сорок вам хватит? Чтобы я до обеда уже и подписал. Думаю, хватит: у вас должны быть заготовки приказов на все случаи жизни.

И тут Аллочка, наконец, всерьез забеспокоилась:

– Ой… А кто на мое место?
– Думаю, желающие найдутся. Как считаете?
– Я считаю… Ой, Иван Егорович, я, кажется, кофе вам испортила. Можно, я исправлюсь?
– Попробуйте.

Я встал из–за стола и направился в комнату отдыха. Аллочка метнулась к входной двери, щелкнула замком, зацокала каблучками по паркету вслед за мной.

Вообще–то, мне в данный момент не слишком–то требовался секс, но капризульки секретарше прощать нельзя. Расположившись удобно в кресле, я великодушно позволил Аллочке поработать ротиком. Миньет она всегда делала неплохой, а в этот раз превзошла саму себя: так старалась, что в результате была прощена, и даже вновь удостоена чести общаться со мной на ты. Наедине, конечно, и только в соответствующие моменты.

К теме приказа о переводе в отдел социологии мы больше не возвращались.