Благотворительность

рhilаnthrорiс от NоTаlеntHасk

***********************************

Есть моменты, которые помнишь всегда. Кое-какие из них настолько распространены, что почти вездесущи: первый поцелуй, первая любовь, потеря девственности. Есть и другие, что встречаются чуть реже, но не намного: день свадьбы, рождение детей. Есть и более редкие впечатления: прыжок с тарзанки, скажем. Или когда какой-нибудь богатый засранец предлагает вам полмиллиона долларов за то, чтобы провести ночь с вашей женой.

– Я... Простите, что вы только что сказали? Должно быть, неправильно расслышал.

Саймон Ричардс захихикал, забавляясь моим замешательством. Мультимиллионеру было около сорока, но он легко мог сойти за тридцатилетнего. Высокий, подтянутый, загорелый и безупречно красивый. Единственной интересной чертой его лица, единственным изъяном, который придавал ему хотя бы намек на характер был небольшой шрам под губой. Хорошо одетый мужчина, даже его шорты, футболка и гавайская рубашка казались сшитыми на заказ. Ричардс – один из тех тихих, затворнических типов богатых людей, что избегают внимания. Опасных.

– Я сказал, Адам, что хотел бы, чтобы ваша жена провела со мной ночь. В обмен я заплачу полмиллиона долларов, половину ей и половину вам. Обещаю, что она прекрасно проведет время, а о вас позаботятся. – Он жестом указал на женщину рядом со мной, где должна была находиться моя жена, экзотическую красавицу по имени Грейс. – Уверяю вас, Грейс сделает так, что время пролетит очень быстро. На самом деле, попробовав ее прелести, вы, вероятно, даже захотите его продлить еще на день или около.

Рядом с ним – при этом слишком близко – сидела Эрин, моя жена в течение девяти лет. Она – красивая женщина, с ореховыми глазами и золотистыми светлыми волосами. К тому же, стройная, но, если честно, не сравнимая с Грейс. Если бы я увидел обеих женщин в баре, я бы... ну, я бы, наверное, завязал с Грейс, а потом попытался бы подцепить Эрин. Свои шансы я оцениваю реалистично: во внешности нет ничего особенного, хотя я и в достаточно хорошей форме.

В первую очередь мы и оказались-то здесь из-за Эрин. Она – исполнительным помощник генерального директора небольшой фирмы, которую приобрел Ричардс. Как только сделка состоялась, она, вместе со своим боссом и несколькими другими высокопоставленными лицами, работавшими над ней, была приглашена на частный остров Ричардса. По словам Эрин, чтобы мог приехать сотрудник, с ним должен присутствовать супруг. Но я довольно рано заметил, что несколько жен почему-то не получили этого уведомления.

Я быстро заметил, насколько увлечена Ричардсом. Мы с ним не были знаком до нашего приезда, но как только оказались на острове, он повел всю делегацию на экскурсию. Однако любому, кто хоть немного соображает, было ясно, что он проводит экскурсию исключительно для нее, остальные же из нас просто следовали за ними.

Во время экскурсии Эрин не прилагала никаких усилий, чтобы оставаться рядом со мной, но после того как нам показали наше бунгало, она несколько часов практически втрахивала меня в матрас, прежде чем мы вместе пошли на ужин. После чудесного вечера, проведенного за ужином и танцами, мы вернулись в нашу хижину, чтобы попробовать обычно запрещенные виды секса, которые она давала мне по особым случаям. Тогда мне следовало насторожиться.

На следующее утро она мне рассказала о различных экскурсиях, на которые я могу поехать: подводное плавание, снорклинг, парасейлинг и многое другое. Я спросил, не хочет ли поехать и она, но она лишь рассмеялась, с любовью поцеловала меня и сказала, что просто хочет поработать над своим загаром. Я же всегда хотел попробовать подводное плавание, поэтому утром отправился туда. Когда вернулся ближе к полудню, один из помощников Ричардса сказал, что мы приглашены на обед с ним, и что Эрин уже там.

И она там была. Уже достаточно близко к нему, чтобы соприкасаться, головы были настолько близко, что небольшое смещение одного или другого могло меня уничтожить. К ее очень небольшой чести, она слегка отпрыгнула от него, когда я вошел, а он встал, чтобы тепло поприветствовать меня. Я прорычал:

– Кажется, это мой стул, мистер Ричардс?

Он лишь усмехнулся, раздражающей начальственной усмешкой, снова сев.

– Аа, но здесь уже наши напитки. Нет смысла пересаживаться, Адам. Кроме того, вы обнаружите, что Грейс будет замечательной спутницей.

Она вежливо кивнула мне, на ее губах зарождалась улыбка.

Я едва не ушел. Что-то пошло не так; это – какая-то засада. Я – репортер, и вырос в плохом районе. Местность и ласки жены накануне вечером притупили мои чувства, но теперь я снова стал проницательным. Здесь же был босс Эрин, мистер Элгин, как и его жена; пара из голубых кровей, тусующихся с Синей Бородой.

Что еще важнее, здесь были двое из охраны Ричардса: похожий на уиппета (порода небольших собак, схожих по внешнему виду на борзую) мужчина – типичный наемник – и огромный негр, похожий на вышибалу. Из них двоих мои инстинкты подсказывали, что я должен больше остерегаться первого. Последний двинулся за мной, едва не загораживая мне выход.

Я неохотно сел. Пока что не случилось ничего такого, чего бы мы не смогли переиграть, надеялся я. Эрин всегда бывала ослеплена богатыми и знаменитыми; в отличие от меня, она выросла в верхушке среднего класса, в том тонком как бритва пограничном пространстве между комфортом и истинным богатством. Ее родители всегда были разочарованы тем, что она вышла замуж за меня, а в последнее время я начал думать, что она чувствует то же самое.

Я посмотрел на собравшуюся толпу и решил, что лучшим вариантом будет просто покончить с этим дерьмом.

– В чем дело?

Тут-то он сделал свое предложение, то самое, что разрушило мою жизнь и решило его судьбу.

***

Сначала я был ошеломлен и не мог говорить, но я всегда быстро соображал. Я пришел в себя быстрее чем, думаю, ожидал кто-либо из них, быстро перейдя в наступление.

– Эрин, о чем, черт возьми, он говорит?

Она с трудом могла смотреть на меня.

– Мы... Я получала удовольствие от его общества. – Ее взгляд вернулся ко мне, а на лице появилась легкая паника. – Только общения! Мы вместе разговаривали и ужинали, все вместе. Один или два раза обедали только мы с ним, когда... ну, когда мистера Элгина внезапно отозвали.

Сметливый или нет, но я не смог скрыть в своем голосе недоверие и обиду.

– Ты... ты спланировала это? Это не... он не просто обратился к тебе по этому поводу, когда мы оказались здесь?

– Нет. – Она замолчала. – Он сказал, что это будет приключением, и что о тебе хорошо позаботятся. Мы... дорогой, мне в этом году исполнилось тридцать, а тебе тридцать один. Мы скоро начнем пытаться завести детей! Я люблю тебя, но это может стать последним настоящим приключением, последним нашим безумный приключением в спальне.

– Да. Да, именно последним. – Я не мог на нее смотреть.

– Нет, пожалуйста! Не будь таким! насколько удивительна Грейс, и если... я-то проведу с ним лишь одну ночь, обещаю... но если ты захочешь провести с ней целую неделю, то и прекрасно. Знаю, что устроила тебе западню, но я знала, что...

Я взорвался:

– Да, ты знала! Знала, что я не соглашусь на эту херню, поэтому ждала, пока я не окажусь здесь в ловушке, чтобы поднять этот вопрос! – Я посмотрел на Ричардса. – Иди ты нахуй, Роберт Редфорд. Никаких костей. Я не играю. Мои клятвы на самом деле кое-что значат для меня.

Его лицо было спокойным.

– Именно поэтому я и предлагаю тебе полмиллиона долларов, Адам. Подумай об этом: ты сможешь сам выписать себе билет. Выплатить кредит за свой дом, все долги, начать работать над романом, который, как сказала мне Эрин, ты всегда хотел написать. Детективную историю, сказала она. Мне всегда нравились старые романы Кристи, а как насчет...

– Пошел ты, проклятый социопат. Я не буду сравнивать с тобой литературные влияния.

Мудак пожал плечами.

– Как хочешь. Я не хочу по этому поводу никаких обид, и понимаю, что ты расстроен. Но подумай о выгоде, помимо денег: уверяю тебя, Грейс – изысканная любовница. А я... – Ричардс попытался изобразить обезоруживающую улыбку; ему повезло, что у меня не было оружия, потому что я с радостью применил его на нем. – Ну, я не хочу хвастаться. Но когда ты вернешь себе Эрин, уверен, что ты обнаружишь, что она значительно улучшилась как любовница. А если соединишь это с любовью, что есть у вас двоих, с той связью, что... – Он погладил ее по щеке, и я почти бросился к нему через стол, –.. .хотел бы я, чтобы мне посчастливилось иметь, вы будете очень счастливы вместе до конца своих дней.

– Эрин, если не хочешь развода, ты встанешь и уйдешь отсюда со мной прямо сейчас. Это все еще может случиться; это... Черт, Эрин. Я не знаю, о чем, черт побери, ты сейчас думаешь. Но я даю тебе шанс хотя бы попытаться остаться вместе со мной.

Я умолял, и знал это. По выражению ее лица я понял, что с таким же успехом я мог бы говорить с камнем.

Моя жена положила свою руку на руку Ричардса.

– Адам, пожалуйста. Все будет хорошо. Всего одна ночь, а потом у нас будет вся жизнь. Если... – Она сверкнула озорной улыбкой, от которой мне захотелось блевать. – Если хочешь, я могла бы присоединиться к тебе и Грейс на оставшуюся неделю после сегодняшнего вечера. Она может показать мне лучшие способы доставить тебе удовольствие; я посвящу этому всю свою жизнь, любимый. Я...

Я зарычал.

– Не называй меня так. Здесь нет никакой любви.

Лицо Эрин стало строгим, с легким намеком на грусть.

– Ладно. – Она встала, и Ричардс поднялся вместе с ней. – Это случится. Слишком хорошая возможность, с финансовой точки зрения, чтобы просто ее упустить. Мне жаль, что ты этим расстроен. Я была полностью серьезна, говоря все это: я люблю тебя, и хочу, чтобы ты хорошо провел время с Грейс, а я бы хотела научиться у нее всему, чему смогу. Я буду всем, чего ты когда-либо хотел, Адам.

– Ты уже такая. Пожалуйста, не делай этого.

Она печально вздохнула и повернулась, чтобы уйти. Я стоял, но тут услышал, как сзади ко мне подошел «малыш».

– Сэр, мне придется попросить вас остаться здесь.

В этот момент Грейс положила свою руку на мою, но я отпрянул. Пожав плечами, она сложила руки на груди. Я полагал, что ей заплатят, что бы ни случилось.

А потом они ушли, позади следовал Уиппет, на случай, если Кроха каким-то образом не сможет меня остановить. Но я не собирался ввязываться из-за нее в драку. Удивительно, как быстро любовь может превратиться в ненависть.

Босс Эрин сказал:

– Адам, я понимаю, что ты расстроен. Но ты получишь хорошую компенсацию, а я позабочусь о том, чтобы Эрин перевели на руководящую должность. Здесь все смогут выиграть, если ты просто...

– Если ты скажешь еще хоть слово, я сломаю твою гребаную шею. Феззик не успеет добраться до меня раньше, чем я доберусь до тебя, если ему вообще будет до этого дело.

Позади меня не было никакого движения, что подтвердило мою оценку.

Богатый ублюдок покраснел на несколько тонов, а потом, наконец, закрыл рот и ушел со своей женой. Я услышал легкий смешок от Крохи.

– Что?

Он хмыкнул:

– Феззик. Мне это нравится, чувак. «Принцесса-невеста» – это круто.

Я посмотрел на дорогую шлюху рядом с собой.

– Почему ты все еще здесь?

– Увидишь.

Когда я повернулся, чтобы уйти, Кроха преградил мне путь.

– Не могу тебя отпустить, чувак. Прости.

– Мне на нее теперь насрать. Моя жена трахается с твоим боссом, и она для меня мертва. Я просто уезжаю.

Он покачал головой.

– Бессмысленно. Все равно до завтра отсюда ничего не уедет. И... – Он заговорщически наклонил голову. – Слушай, все не так как кажется. Я не должен ничего говорить, но ты выглядишь солидно. Просто дай мне полчаса, ладно? Потом я сам помогу тебе собраться.

Все не так, как кажется... – Он изобразил, что поджимает губы, и я понял, что больше ничего от него не добьюсь.

К черту. Там есть выпивка и стейк. Меня бы, наверное, вырвало через час, как только все это дошло бы до меня, но если ты вырос в бедности, то знаешь, что нельзя упускать еду, когда можно этого избежать. И, в соответствии с его словами, через полчаса все действительно стало проясняться.

***

– Аа, Адам. Вижу, решил не пользоваться услугами Грейс. – Ричардс вернулся в комнату, на его лице играла понимающая улыбка. – Ладно-ладно. Честный человек. Я это ценю.

– Уже покончил с этой шлюхой? Ты что – скорострел?

Грейс встала и подошла к Ричардсу, повиснув на нем и целуя шею. Он хихикнул и отпихнул ее. Когда она вышла из комнаты, он сел напротив меня.

– По понятным причинам сейчас ты очень зол на меня. Я нисколько тебя не виню. Но, если поможет, я не спал с твоей женой и не буду.

–.. .Что?

Тоном, который подразумевает, что я идиот, он сказал:

– Адам, у меня есть такие женщины как Грейс. Прямо сейчас в моем номере меня ждут еще две такие же как она. Я не заинтересован в... ну, не хочу показаться грубым, Эрин в самом деле кажется прекрасной женщиной, физически, но в сексуальном плане, боюсь, она для меня немного банальна.

Часть меня хотела защитить свою жену, эта реакция казалась глупой даже тогда. Другая же хотела расплющить этого самодовольного сукиного сына за то, что он такой невыносимый, и попытать счастья с Крохой. Но третья часть могла лишь уставиться и переспросить.

–.. .Что?

Как репортер я понял одно: люди любят рассказывать свои истории. Если их завести, они расскажут вам всю свою жизнь. Поэтому я дал ему выговориться.

– Я знаю, что ты чувствовал полчаса назад, потому что был там, где ты – сейчас. Я был моложе тебя, всего двадцать пять. Был женат пару лет на своей возлюбленной с колледжа, и был восходящей звездой, вундеркиндом в финансовой фирме, где работал. Мою компанию купили, как и компанию твоей жены, и одному из новых владельцев приглянулась моя Лори.

– Он пригласил нас, меня, моих боссов и Лори, на свой частный остров. Как мне сказали, другие супруги тоже там будут, но это была подстава. Новый владелец и руководство одержали верх над Лори, сказав ей, что мое место в фирме будет гарантировано, что мне дадут огромное повышение и продвижение по службе, и что я получу премию; в сумме двести тысяч, но... – Он пожал плечами. – Инфляция. Двадцать с лишним лет назад. Другие времена.

Ричардс усмехнулся:

– Она поддалась на их уговоры. Я, конечно, был отослан подальше, пока этот ублюдок ублажал и потчевал ее, сначала на «совещаниях по планированию», а потом в гольф-клубе или яхте с моими боссами. Я едва ли мог отказаться, и хотя и хотел взять с собой Лори, мне сказали, что там должно быть что-то вроде клуба для мальчиков.

– Когда я вернулся с прогулки на яхте на третий вечер, они сидели вместе, как и я с Эрин. Мне сказали, что она приняла предложение. Моя жена пыталась мне сказать, что это ради нас, ради меня. Новый владелец навязал мне пару сопровождающих, а Лори мне сказала... ну, многое из того, что сказала тебе Эрин. – Он пожал плечами. – Я протестовал, а она согласилась, и мой брак распался.

Он сжал пальцы.

– Я понял, что это – довольно распространенная игра среди очень богатых людей. Сценарий редко претерпевает серьезные изменения; лишь незначительные вариации то тут, то там. Чаще всего муж и жена смиряются или, как минимум, смиряются с тем, что происходит. Оба проживают неделю в разврате и живут дальше как могут. Или муж, такой же честный человек, как ты или я, решает, что не может смириться с изменой жены.

– Иногда жену используют грубо, и она ненавидит это; иногда ее используют грубо и ей это нравится. Я слышал, как раз или два, как богатый мужчина влюблялся в жену, или как богатая женщина добивалась жены или мужа. Дело в драме, а не в результате: когда достигается определенный уровень богатства, деньги становятся лишь способом вести счет, а новым стремлением становится получение нематериальных благ, таких как любовь, верность или будущее.

Ричардс налил себе стакан виски, затем жестом показал бутылкой мне. Я проигнорировал его, и он пожал плечами.

– Я всегда старался быть разрушителем, мистер Бейкер, еще до того, как этот термин вошел в моду. Именно так я зарабатывал деньги, как до, так и после увольнения из фирмы, разрушившей мой брак. Я разобрался в тонкостях дейтрейдинга еще до того, как большинство людей узнали о ее существовании, понял, как с ее помощью можно быстро сколотить состояние. Как использовать кредитное плечо. Когда входить и выходить из рынка, когда надуваются и лопаются пузыри.

Он неопределенно помахал свободной рукой.

– Этот остров? Тот самый остров, на котором закончился мой брак. Я уничтожил человека, соблазнившего мою жену. Довел его до банкротства и самоубийства, вместе со всеми остальными старыми денежными дураками, сотрудничавшими с ним. Этот остров видел конец многих браков, часто по моей вине.

– Но то, что они делали из жестокости, я делаю в качестве своего рода благотворительности: пытаюсь разрушить эту игру, обратить ее к благим целям. Они искали женщин, которые казались неподкупными, и развращали их. Я же ищу женщин, нуждающихся. Алчных. Женщин, которые смотрят на свою жизнь, на ту, в которой они должны быть счастливы, и все равно алчущих большего. Некоторых требуется убеждать, но с Эрин, если быть честным, я почти не прикладывал усилий.

Я стиснул зубы.

– Прости, я знаю, что это кажется обидным. Но не должно быть обидным, это всего лишь правда. Но я оказал тебе услугу, Адам, видишь ты это сейчас или нет. В конце концов, она бы ушла от тебя к первому же мужчине из ее фирмы, кто бы решил, что она достойна стать трофейной женой. Я делал это десятки раз, и в каждой компании есть такая Эрин. Иногда даже несколько.

Ричардс вздохнул.

– Знаю, что это жестокое утешение, но ты молод. Я вышел из своего брака, когда обнаружил, что моя жена похожа на твою. Когда моя голова снова встала на место, наряду с желанием уничтожить мужчин, которые так со мной поступили, я захотел помочь мужчинам, неосознанно попавшим в ловушку браков, бывших бомбами замедленного действия.

Я также хотел вознаградить добродетель, Адам. Когда я начал играть в свою версию игры, я убедился, что это – ее основной принцип. Если оба супруга принимали мое предложение, им платили именно столько, сколько было описано, и, я полагаю, через несколько лет они все равно расходились, поскольку в них обоих была та алчная искра, из-за которой не хватило бы любой суммы денег.

Если жена уходит, а муж нет, это почти всегда означает развод. Учитывая, что в таких случаях я никогда не проводил ночи с женой, а также тот факт, что это – чисто устное соглашение на острове с сомнительной территориальной принадлежностью... – Он пренебрежительно махнул рукой. – Ну, ты понимаешь: нет никакого способа обеспечить его исполнение, на самом деле. Поэтому я отдаю все деньги мужу. Конечно, после развода, чтобы избежать конфискации. Жена получит утешительный приз в виде небольшой премии, повышения по службе и прибавки к зарплате, чтобы она молчала, но, нет, она не получит той большой выплаты, на которую рассчитывала.

Он усмехнулся.

– Кстати, ты прошел тест и получишь деньги. Если хочешь пойти и трахнуть Грейс, или, черт возьми, трахни Грейс, Черити и Фейт вместе в моем номере, всегда пожалуйста. Нечто вроде победного круга, если тебе так хочется.

Мое лицо выдавало мою ярость.

– Нет? Понимаю, еще слишком рано. Что ж, предложение в силе, пока ты здесь. У тебя есть вопросы?

У меня они были. Много. Но также у меня уже было представление о том, что и как я буду делать. Я принадлежу к вымирающей породе репортеров-расследователей, и хочу провести собственное расследование, чтобы не выдать себя. Я решил задавать ему только те вопросы, на которые может ответить он один.

Пытаясь держать себя в руках, я спросил:

– Где Эрин?

– А, – он слегка поморщился, – она сейчас с Дунканом, членом моей команды охраны, что уехал с нами. Я сказал ей, что иногда предпочитаю понаблюдать некоторое время из своего кабинета, прежде чем присоединиться, а Дункан обладает определенным грубым обаянием, которое многие женщины находят неотразимым.

Он развел руками.

– Как я уже говорил, Адам. Нужно лишь малейшее усилие.

Выражение его лица было отвратительным. Этот ублюдок ожидал, что я буду ему благодарен.

Я закрыл глаза, сделал глубокий вдох и выдохнул. Когда снова открыл их, мне все стало ясно.

– А что ты делаешь, если муж согласился, но жена передумала? Или если ни один из них не согласился?

Ричардс пожал плечами.

– Первое никогда не возникало, а второе... – он посмотрел в сторону, – всего один раз. Я был щедр к ним обоим; своего первого ребенка они назвали в мою честь. Но это было в самом начале, и это – единственный раз, когда я сделал неудачный выбор.

– Как скоро я смогу уехать?

Он пожал плечами.

– Если хочешь, то уже сегодня вечером. Я могу попросить вертолет забрать тебя. Но умоляю, Адам, на этом острове так много удовольствий, и не только плотских... Я понимаю твое нежелание, хотя и призываю передумать. Но есть также...

– Нет. Я уезжаю. Держи ее здесь столько, сколько захочет она.

Я встал и посмотрел на Кроху.

–Поможешь мне собрать вещи?

Кроху звали Тре. В целом, приличный парень, пусть и работает на дерьмового босса, делая дерьмовые вещи. Он оказался верен своему слову, помог собрать вещи и посочувствовал мне, пока мы это делали, а затем отнес чемоданы на вертолетную площадку.

– Прости, братан. Он делает это, и... – Тре пожал плечами. – Я никогда не видел, чтобы он ошибался. Это отстой, но после развода он обеспечит тебя на всю жизнь. Я видел, как он давал людям гораздо больше, чем полмиллиона. Но от меня ты этого не слышал.

Я знал, как действуют люди уровня Ричардса. Он почти наверняка уже изучил меня и знал мою биографию. Я работал в криминальной и финансовой сферах и рано понял, что в последней творится гораздо больше зла. Если бы я попытался выступить публично, это стало бы моим словом против его, даже с записью, которую я делал с момента, как вошел в столовую. В лучшем случае меня обвинят в клевете, возможно, внесут в черный список, а возможно, заставят замолчать и более серьезными способами.

Простым ответом было бы смириться, зализать раны и получить деньги. Возможно, он прав; возможно, Эрин всегда была бы развращена. Она уже была развращена. Неважно. Возможно, именно так я в итоге и поступлю, но я был терпелив и хотел взвесить свои возможности. Нет. Нет, это неправда. Я хотел отомстить. Но сначала мне нужно понять, возможно ли это вообще.

***

Когда Эрин, наконец, вернулась домой, все было ужасно. Очень, очень некрасиво. Она чувствовала себя преданной, если возможно в это поверить. Преданной Ричардсом, потому что ей не удалось ни трахнуть его, ни получить денег. Преданной мной, потому что я «бросил» ее. Она продолжала кричать, что мы могли бы выплатить все наши долги, что я – эгоист и недальновидный, что я – ханжа и слабак.

Я молча смотрел на нее и пытался понять, как я мог любить ее все эти годы. Неужели она всегда была такой? С неохотой мне пришлось признать, что в словах Ричардса есть доля правды: мы с ней – из разных миров. Она хотела быть одной из богатых и знаменитых, в то время как я стремился спустить их на землю. Вместе нас удерживала лишь наша любовь друг к другу. Но год назад, даже полгода(!) я бы подумал, что мы вместе навечно.

Развод был еще более уродлив. То, что должно было стать простым разделом имущества между двумя людьми с одинаковыми доходами, превратилось в драку с выбиванием денег. Я разозлил Элгина, когда угрожал ему, и он готов был заплатить свои собственные деньги, лишь бы увидеть, как я страдаю. Я потерял не только жену, но и почти все наши общие финансовые активы. Из-за игры Ричардса я потерял все.

В период между полетом на вертолете и разводом моим единственным хобби было изучение Саймона Ричардса и этой больной игры, той, что, как он утверждал, была распространена среди богатых людей, той, которую, по его словам, он хочет разрушить. Я нашел закономерности в том, как он играл, людей, с чьими жизнями он играл, как он выплачивал деньги. Исследовал его раннюю жизнь, бывшую жену, компании в его владении, его сотрудников – все что мог.

А потом планировал. Я отрабатывал навыки, которые мне понадобятся. И готовился.

Моя квартира была коробкой из-под обуви в одном из худших районов моего города. Это все, что я смог себе позволить. У меня нет близких друзей; нашими друзьями были друзья Эрин. Никакой личной жизни. Никакой надежды, кроме надежды на то, что Ричардс останется верен своему шаблону.

И он остался.

***

Через месяц после развода я сидел за «кухонным» столом маленькой убогой двухкомнатной квартирки, в тысячный раз прокручивая в голове план. Готовился к необходимым жертвам. Не пил, не притрагивался к спиртному неделями. Я должен быть во всеоружии.

И я был.

Стук в дверь. Взгляд через замочную скважину. Минута, чтобы успокоиться, войти в образ.

– Адам!

Манера Ричардса была ликующей, Санта-Клаус с усами-карандашами и искаженным представлением о плохом и хорошем. Позади него - один Тре... слава Богу, Дункана нет, иначе все пошло бы совсем по-иному.

– Саймон! – Я отзеркалил его волнение, но мое было вызвано совсем другой причиной. Когда он протянул руку, я энергично ее пожал.

Затем дернул его к себе, и мой лоб ударился о его нос, разбив его. Мое колено ударило его в пах один раз, и второй, повалив его на землю, когда я сделал шаг назад и достал из-за спины пистолет. Он был направлен на Тре, который чуть опоздал достать свой.

– Не надо. Большой мужчина замер. Я был уверен, что уже не первый раз кто-то направляет на него пистолет. Я знал, где он вырос и что сделал со своей жизнью. Рассчитывал, что он будет достаточно умен, чтобы понять, что его лучший шанс на данный момент – тянуть время.

– Бросай. В квартиру. Держи за ствол, не кипешуй. К тебе у меня претензий нет.

Он кивнул, выполняя мое указание. Оружие заскользило и отскочило на место где-то позади меня. Я отступил назад.

– Подними его и занеси внутрь.

Тре без труда поставил своего босса на ноги и помог ему войти в квартиру, пока паразит стонал от боли.

– Раздевайтесь. Оба. До нижнего белья.

Они колебались, затем Саймон сказал:

– Что, блядь, с тобой не так? Я собирался сделать тебя богатым!

– Раздевайтесь. Или этот разговор станет намного короче и намного кровавее.

Они сделали, как им было сказано. Саймон двигался медленно, потому что ему было больно. Тре был медлителен, потому что искал шанс.

– Зафиксируй щиколотки, – и бросил ему наручники. Его выражение лица оставалось нейтральным, когда он это делал. Он был профессионалом, и знал, что сможет выжить, лишь сохраняя спокойствие.

Свободной рукой я указал на кухонный стул.

– Пристегни ноги и правую руку своего босса к этому стулу. Левую пристегни наручниками к нему же. Затем пристегни себя наручниками к радиатору.

Я видел, как крутятся колеса в его мозгу. Как только будет обездвижен, он окажется полностью в моей власти. У меня есть лишь пистолет 22 калибра; так, что лучше – согласиться со мной или напасть на меня в надежде, что я плохо стреляю, что не задену ничего жизненно важного, прежде чем он меня уложит?

Вздохнув, я сказал:

– Тре, ты мне нравишься. Ты – единственный, кто во всей этой истории отнесся ко мне прилично. Делай, что я говорю, не подставляй меня, и обещаю, что, что бы ни случилось, ты выйдешь отсюда своим ходом и совершенно невредимым.

Он все еще колебался.

– Это 22-й калибр с глушителем. Думаешь, я прошел через все трудности выбора подходящего оружия без последующей подготовки? За последние два месяца я сделал пару тысяч выстрелов с глушением. Именно из этого.

Выражение, что его предали, на лице Ричардса само по себе почти стоило всех неприятностей. Он взял этого человека, этого бедного чернокожего, и дал ему работу! Поднял из грязи и бла-бла-бла. Я почти слышал внутренний монолог, тот самый, что можно было бы закончить словами: «Люди больше просто не хотят работать».

Как только оба моих гостя оказались в нужных местах, я достал бронированный кейс с ноутбуком, который был у Тре.

– Код?

– Нет. – Ричардс был похож на капризного ребенка.

– Тре, код? – Он промолчал. – Чувак, тебя уволят, несмотря ни на что. Терять тебе нечего, кроме своей жизни. До сих пор тебе хватало ума, чтобы не подкидывать мне дерьма, что гораздо больше, чем может сказать твой босс. Код.

– 7-9-0-2-3-5. – Кейс открылся сразу.

– Тре!

Крошка пожал плечами.

– Это его шоу, мистер Ричардс. Просто делайте то, что он говорит.

– Ты должен его слушать. Это единственное, что поможет тебе выжить.

Он усмехнулся.

– Ты не станешь в нас стрелять! Если сделаешь это, через несколько минут здесь появятся копы.

Я рассмеялся, громко и взахлеб. Мне пришлось вытереть слезу.

– Эй, Тре. Ты вырос в Кабрини-Грин, верно? – Тре был явно удивлен, но, к его чести, не вздрогнул. – Этот район не настолько плох, но как думаешь, каково время реакции на пару выстрелов?

–.. .Никто не придет, сэр.

Ричардс уставился на него, не убежденный.

– Ерунда. Даже в таком месте, как... – Я выпустил две пули чуть сбоку от его головы, вызвав у говнюка пронзительный крик. Звук выстрела не был металлическим мышиным пуком из голливудских фильмов, но звук 22-го калибра с глушителем, стреляющего дозвуковыми патронами, не сильно отличается от хлопанья дверью. Пули также не прошли бы сквозь тонкие стены моей квартиры. Как я уже говорил, у меня было достаточно времени для планирования.

– Слушайся Тре, Саймон. Если переживешь это, то лишь потому, что станешь слушать его и делать то, что говорю я.

Демонстрация закончилась, оружие легло на стол, в недоступное для связанного миллионера место. Он слегка сдулся, но его все еще окружала этакая самодовольная аура превосходства. Надо это исправить. Но сначала дам ему повариться. Я уже год в таком положении. Это казалось справедливым.

– Тре, не хочешь выпить?

Я встал, оставив пистолет почти в пределах досягаемости Ричардса. Достаточно далеко, чтобы он не смог до него добраться, но достаточно близко, чтобы он не мог не попытаться. Я рассмеялся, услышав, как звякнули его наручники, когда я повернулся спиной.

– У меня есть пиво, вода, содовая?

– Э, пиво подойдет. Я достал пару бутылок и налил ему в одноразовый пластиковый стакан, не собираясь давать ему оружия. Он принял его у меня с видом неодобрительного уважения.

Сев обратно, напротив кипящего «благотворителя», я сделал глоток. Он усмехнулся:

– Чего ты хочешь?

Пожав плечами, я сказал.

– Денег. Унижения. Может быть, если ты меня достаточно разозлишь, крови.

Еще глоток.

– Но сначала хочу дать тебе кое-что.

Ричардс сплюнул:

– Что?

– Просветление. Видишь ли, я думаю, ты на самом деле веришь в собственную миссию. Давай с этим разберемся.

Он закатил глаза.

– О, пожалуйста. Я знаю таких как ты, Адам. Вырос в бедности, боролся за все, что у тебя есть, а кто-то более могущественный чем ты, отнял все. Таков путь мира. Вот только я-то собирался дать тебе гораздо больше, чем у тебя было раньше, больше, чем ты мог мечтать! Я бы дал тебе деньги, которые погубили бы ее, если бы ты захотел! Но тебе понадобилось...

Я опять поднял пистолет и направил его на него.

– Ты разрушил мою жизнь, Саймон. – Кончиком глушителя я ткнул его в лоб, чтобы подчеркнуть каждое слово. – Ты. Разрушил. Мою. Жизнь. Из-за твоей игры у меня больше нет ничего, что имело бы для меня значение.

Его глаза расширились от страха, он впервые по-настоящему ощутил, насколько близок он к своей смерти.

– Я... я перестроился, Адам. Ты – сильный человек, такой же планировщик, как и я. Ты... ты тоже можешь перестроиться.

Оружие снова легло на стол, потому что я так сильно смеялся, что боялся случайно нажать на спусковой крючок.

– Ты – высокомерный ублюдок. Ты не... – Я покачал головой в недоумении. – От тебя ушла жена, но вы были вместе всего четыре года. Мои туфли старше. Из-за тебя я потерял одиннадцать лет своей жизни. Ты играешь в эту игру, не понимая ставок, потому что тебе никогда не приходилось платить ничего, кроме денег.

Я откинулся в кресле.

– Знаешь, сколько жизней ты разрушил? Я не говорю о восьмилетних детях, работающих в твоем потогонном цеху в Джакарте, или о рабах, работающих на твоих субподрядчиков в Йемене. И даже не о тех, чьи заводы ты закрыл и перевел за границу, чтобы выжать крошечную дополнительную прибыль. Я просто говорю о людях, чьи жизни ты разрушил этой глупой...

Он прорычал:

– Шлюхи не имеют значения. Они сами решили раздвинуть ноги.

– Они все еще люди. Они имеют значение, даже если сделали плохой выбор. А что касается их выбора... мы еще вернемся к этому. Но количество, Саймон. Я взял и опросил столько этих людей, сколько смог.

Он открыл рот...

– Да-да, твое неразглашение. Никого оно не волнует. Ты погубил и их тоже, и они тебя ненавидят. Почти все предпочли поговорить со мной, когда узнали, что я – часть той невезучей лиги, в которую ты нас затащил.

– Было достаточно легко выяснить, кто они. Ты с такой гордостью хвастался тем, как часто ты это делал, что в каждой из купленных тобой компаний была такая женщина как Эрин. Мне просто требовалось понять схему, и понять ее было достаточно легко. Я прашивал мужей и, когда мог, жен. Все без протокола. Люди любят говорить, Саймон. Если дать им выговориться, они расскажут всю свою жизнь. Особенно если сказать им, что заставишь заплатить того, кто причинил им боль.

Обычно я не курю в своей квартире, только на пожарной лестнице. Но это – моя последняя ночь здесь, что бы ни случилось, поэтому я решил сделать исключение.

– Тре, куришь? – Он покачал головой.

окрасила кончик моей сигареты в вишнево-красный цвет. Я глубоко вдохнул и выдохнул прямо в лицо этому засранцу.

– Количество. Точно. Конечно, есть много способов измерить число разрушенных жизней. Знаю, вы, бизнесмены, любите собственные измерения. «Если не можешь чего-то измерить, то не сможешь и управлять им», верно? Я буду настолько добр к тебе, насколько смогу, и дам наименьшее число, которое только смогу... есть предположение? Без учета «шлюх», как ты так красноречиво выразился. Так сколько?

Он молчал. Опять надулся.

– Да ладно, ты ведь можешь угадать, ты же должен быть умным.

Все еще молчит. Я положил руку на пистолет и с угрозой в голосе произнес.

– Угадывай.

– Трт.

Я приподнял бровь.

– Ого! Неплохая догадка.

К нему на секунду вернулось самодовольное превосходство.

– Однако потрясающе неправильная. Сто тридцать семь. Ты уничтожил по меньшей мере сто тридцать семь жизней, Саймон. А если учесть последствия, то и тысячи.

– Чушь! – выплюнул он.

Мой смех, казалось, разозлил его еще больше.

– Для финансиста ты и впрямь не слишком хорошо разбираешься в цифрах. Давай-ка посчитаем на салфетке: двадцать лет в среднем по четыре раза в год – это восемьдесят браков, плюс-минус. Почти каждый из этих мужей считает, что ты разрушил их жизнь. Что-то отнял у них, одну из тех «нематериальных ценностей», на которые играешь ты и другие богатые ублюдки вроде тебя: их гордость, самоуважение, любовь, семью, что-то еще.

– Примерно у половины из них были дети. С некоторыми жили родители, зависящие от них, а тут внезапно деньги на их содержание исчезают, съеденные второй арендной платой, алиментами, содержанием детей. Другие... – Я махнул рукой. – Ну, ты понял идею. Если даже ограничиться только мужьями и прямыми иждивенцами, а я настолько щедр, насколько могу быть с тобой, то получится цифра сто тридцать семь.

– Я дал им миллионы! Дал возможность продвинуться, построить свою жизнь на чем-то стоящем! Я...

Ричардс замолчал, когда я опять коснулся пистолета и заговорил, мой голос был низким и угрожающим:

– Моя жизнь была достойной. Мой брак был стоящим. Даже если случится чудо, даже если я каким-то образом смогу простить свою жену, а она сможет вытащить голову из своей задницы, и мы снова будем вместе, там всегда будет эта трещина. Трещина, устроенная тобой.

Я потер лицо, сделал еще одну затяжку, выпустив колечко дыма.

– Но дело не только во мне. Пойми меня правильно, вот это, то, что ты связан и на волосок от встречи со своим создателем... это потому, что ты трахнул конкретно меня. Но... – я усмехнулся, – если бы ты не разрушил столько жизней, я бы не смог этого сделать.

Еще один глоток пива, чтобы дать время осмыслить сказанное.

– Ты помнишь Дага Сандерса? – Его глаза сказали, что имя знакомо, но не достаточно. – А, полагаю, через некоторое время все они сливаются воедино, верно? Он – четырнадцатый муж, с которым ты поступил так. Хороший парень. Раньше был пилотом в авиакомпании. А, теперь, вижу, ты вспомнил его немного лучше. Легче вспомнить, насколько они могут быть полезны, чем кто они, да?

– В общем, он принял тот стартовый капитал, что ты ему дал, и основал чартерную авиакомпанию. Сейчас она приличного размера. Хороший босс. Вновь женился, живет счастливой жизнью. И чертовски тебя ненавидит.

Я рассмеялся, глядя на выражением его лица.

– Блин, я думал, что могу держать обиду, но Даг? Если бы не тот факт, что у него дети, он бы, наверное, убил тебя в течение недели после твоего возвращения с острова. Но ему пришлось смириться; при разводе жена его обчистила, пыталась держать детей подальше... ну, ты ведь знаешь, как это бывает. От этого зависит вся твоя игра, не так ли? От того, что люди плохо реагируют на то, что узнают друг о друге. Иначе было бы неинтересно, ведь так?

– Короче. Он взял твои деньги, подписал соглашение о неразглашении и выжидал время. И был одним из первых, с кем я побеседовал, и как только он увидел, что мы с ним сходимся во мнениях относительно тебя, у меня появился... хах, корпоративный спонсор, я думаю. Бесплатные авиаперелеты делают все намного проще. Для начала, намного легче собирать информацию. Налаживать связи. Находить другие ресурсы.

– Какая неблагодарность! Я устроил его новую жизнь! Я...

– Заткнись, блядь! – Ричардс снова открыл рот, и я отвесил ему подзатыльник. – Я дам тебе знать, когда захочу тебя услышать.

Он сверкнул на меня глазами, в них горела бессильная ярость.

– Итак, сто тридцать семь, как я уже говорил. Но число значительно возрастет, если принять во внимание все последствия. Жен, конечно. Бабушек и дедушек, которые больше не видят своих детей. Семей, разбитых твоей маленькой игрой, их родственников, что разделились между женой ради денег и мужем ради клятвы. Мам и пап, живущих с фактом самоубийства своей дочери. Братьев и сестер, наблюдающих, как их братья и сестры скатываются в алкоголизм или наркоманию. Список можно продолжать и продолжать; даже некоторые из тех, кто продал свои компании тебе, ненавидели тебя за то, что ты заставил их пойти на это!

– В этом списке я нашел много союзников. Оружейника, – я помахал своим пистолетом, – менеджеров среднего звена, работавших в твоих корпорациях. Айтишников... их много. Консультанта по безопасности, который смог проанализировать твои передвижения и твой персонал. Профессиональных преступников, которые могли бы проконсультировать по... ну, по ряду вопросов. Я уверен, что ты и твои придурочные друзья-технари назвали бы это «краудфандингом» (финансирование за счет пожертвований), поскольку ты можешь думать обо всем только в финансовых терминах, о том, как ты можешь заработать деньги на идеях других людей. Но Эрин всегда говорила, что у меня душа разъяренного старого хиппи, и я предпочитаю думать об этом как о массовой политической акции.

Я открыл его банковский сайт.

– Знаешь ли ты, как легко было установить на твой обычный компьютер кейлоггер (перехватчик ввода с клавиатуры)? Нет, наверное, нет. – Я набрал несколько слов. – И, конечно, было достаточно просто поговорить с людьми и узнать, сколько ты им заплатил; однажды ты даже выплатил пять миллионов. Пять миллионов! Ничего себе, на самом деле щедро. Конечно, ведь из-за того, что случилось с мамой и папой их дочь-подростка пришлось поместить в психушку... думаю, даже социопаты могут чувствовать себя слегка виноватыми, да?

Ричардс пошевелился в своем кресле.

– Но не настолько, чтобы остановиться, верно? – Я смотрел на него, а не на экран. – Я спросил: «Верно?» Это сигнал к тому, чтобы ты заговорил, придурок.

– Просчет.

Снова смеясь, я сказал:

– Просчет? В самом деле?

Выражение его лица было чем-то средним между печальным и расчетливым. Если бы это было лишь первое, я, возможно, почувствовал бы крошечный укол сочувствия. Но видеть, что он пытается играть со мной даже сейчас? Неа.

– Да, как я уже говорил. После того прискорбного случая я обязательно интересуюсь семьей женщины, прежде чем направлять приглашение. – Сделав эту незначительную уступку, он попытался собраться с силами. – Мне было искренне жаль ту девочку, но ее мать могла бы...

– Да, о тех женщинах, которых ты пригласил. Ты говорил, что такие есть в каждой компании. На самом деле несколько. Ты никогда не думал, что это странно, что почти все они похожи на твою бывшую?

Он на мгновение замер, затем снова попытался изобразить свою обезоруживающую улыбку. Это не срабатывало и раньше, и тем более сейчас, когда из его носа течет кровь.

– У меня есть типаж, Адам. Признаю.

– Только у тебя его нет. Не совсем. Твои сопровождающие совсем не похожи на твою жену, а женщины, которых ты выбирал, менялись в течение некоторого времени после того, как ты пытался ходить на свидания в первые дни. После Патрисии Тэм, следующие три «приглашения» были направлены стройным азиаткам. А высокие темноволосые женщины с угловатыми чертами лица казались фаворитками в течение года после того, как ты встречался с той актрисой.

Он промолчал.

– Это никогда не было связано с «благотворительностью», а было всегда потому, что ты – женоненавистник, не способный справиться с тем, что его отвергли.

Он взорвался:

– Речь идет о высшем благе!

Перед лицом его ярости мой голос оставался бесстрастным.

– Тогда почему ты просто не предложил консультацию?

–.. .Что?

– Полмиллиона долларов за твое маленькое пари. Достаточно, чтобы все, кроме самых финансово обеспеченных, как минимум, должны были рассмотреть это предложение, а даже если бы и решили от него отказаться; это был твой первый просчет, не так ли? Муж и жена, не пошедшие на твою игру, – это потому, что ни один из них не был достаточно отчаянно заинтересован в деньгах.

Его угрюмое молчание означало согласие. Я уже знал это, но подтверждение того, что мои сведения точными, меня порадовало.

– Добавь сюда еще несколько сотен тысяч на отгулы для сотрудников, командировочные, питание и прочую ерунду, и приблизишься к миллиону. Сколько можно было бы купить сеансов терапии? Ты мог играть в свою маленькую игру, чтобы «спасти» одного человека от неудачного брака и разрушить его семью, или мог бы помочь десяткам семей остаться вместе, и что ты выбрал? Речь никогда не шла о «высшем благе», Саймон. Это всегда было связано с твоей больной потребностью наказывать женщин, напоминавших тебе твоих бывших.

Я позволил ему слегка успокоиться, пока сливал деньги с его счетов.

– Хватит выглядеть так, будто кто-то переехал твою собаку. У меня не хватает времени ликвидировать все твои активы. Когда закончу, ты все еще будешь неприлично богат,. Может быть, к тому же, и немного поумнее.

Ричардс разразился горьким смехом.

– Столько усилий, а ты – всего лишь обычный вор.

Тре поморщился.

Я отодвинул ноутбук.

– Так вот что ты думаешь, Саймон? Что я делаю это лишь для того, чтобы обокрасть тебя? Пытаюсь разрушить твой бизнес, как ты разрушил бизнес человека, забравшего твой? Довести тебя до самоубийства?

Он ненадолго замешкался, затем верх снова взяла бравада.

– Конечно, да! И тебе это не сойдет с рук. Я выслежу тебя за несколько дней, и деньги будут возвращены...

– Нет, не будут. Деньги превращаются в криптовалюту, а затем анонимно расходятся по благотворительным организациям: приютам для избитых женщин, благотворительным фондам, консультирующим малообеспеченных супругов, наркологическим клиникам и так далее. Людям, которые помогли тем, кого ты обидел. Я не могу исправить ущерб, нанесенный тобой, но могу помочь им помогать другим. Это – большее благо, Саймон, чем повторять все ту же глупую игру, что сломала тебя, слегка изменив правила и наклеив на нее ярлык «благотворительность».

Я затянулся сигаретой.

– Но ведь именно этим занимаются такие парни как ты, не так ли? Берут идею, меняют ее до неузнаваемости, чтобы заявить, что она их, а потом пускают ее в ход. Списывают все издержки, какие только можно. Улаживают дела во внесудебном порядке и накладывают соглашение о нераспространении на людей, пострадавших от их жадности. «Подрывают» рынок, игнорируя любое лицензирование или советы по безопасности, а затем рассчитывают на общественный резонанс и адвокатов, которые вытащат их из любых реальных неприятностей.

– Твоя бесполезная фальшивая благотворительность, эрзац благотворительность, не делает ничего, кроме как придает смутный блеск респектабельности твоим делам. Она не обманет никого, кроме симпсонов, Ричардс. Но они единственные, кого она должна одурачить, верно? Как сильно ты смеешься над мужчинами, которым «помог»?

Ричардс закричал:

– Я делал доброе дело! Им требовалось выйти из своего брака! Шлюхи должны быть наказаны!

Затем настала моя очередь сделать паузу, когда меня неприятно осенило.

– Ты и в самом деле в это веришь, не так ли? – Он отвел взгляд. – Боже, да ты не просто социопат, ты еще и идиот.

Я наклонился поближе.

– Эй, Саймон, хочешь узнать кое-что забавное? Очень, очень забавное?

Он выплюнул:

– Что?

– Ты был прав насчет Эрин. У меня был год, чтобы подумать об этом, и если бы ты пришел ко мне и сказал, что она будет вести себя именно так, я бы, наверное, тебе поверил. Да, я бы попытался отвести нас к психологу, но это, скорее всего бы не помогло. Из всех женщин, которых ты соблазнял, она была именно той, какой ты ее считал.

Выражение лица Ричардса выражало чистое недоумение.

– Тогда... тогда почему? Зачем ты это делаешь?

Взглянув на экран, я понял, что все прошло успешно. Я поднял оружие и направил его на него. Его глаза расширились от страха.

– Пожалуйста, не надо...

Мои глаза сузились, а лицо исказилось от ярости. Только сейчас я позволил ему увидеть, насколько сильно его ненавижу.

– Потому что она была моей, а ты ее забрал. – Мой палец дернулся, и за жизнью Саймона Ричардса захлопнулась дверь.

Раньше я никогда не убивал юдей. И надеюсь, что никогда больше не буду. Но в тот момент мои чувства к нему были не больше, чем к ядовитой змее, которую мне пришлось усыпить. Он был мерзкой, опасной тварью, не заслуживающей жить среди порядочных людей. Разве лишение его жизни сделало меня менее человечным? Наложило ли это пятно на мою душу? Возможно. Но лучше рискнуть вечной наградой, чем жить с осознанием того, что у меня была возможность сделать мир лучше, но я этого не сделал.

Встав, я вытащил из ноутбука флешку, затем взял кое-что из холодильника. Тре со страхом смотрел, как я возвращаюсь к нему со шприцем, наполненным прозрачной жидкостью.

– Слушай, парень, я ничего не скажу, я...

Я пытался изобразить спокойствие.

– Расслабься, Тре. Если бы я хотел тебя убить, то просто воспользовался бы пистолетом. Это же... – я жестом показал на иглу, –.. .просто страховка для меня и алиби для тебя. Обычное успокоительное; побудешь в отключке несколько часов, а я... ну, тебе не стоит об этом беспокоиться. Лучше тебе не знать.

Я протянул флешку.

– На ней биткоин-кошелек стоимостью около миллиона долларов, принадлежащий твоему бывшему работодателю. Когда буду в безопасности, я свяжусь с тобой и сообщу пароль. Тебе останется лишь принять лекарство, вздремнуть, а потом рассказать копам, что ты попал в засаду, даже не дойдя до двери. Кто-то схватил тебя сзади, затащил внутрь, и это последнее, что ты помнишь.

Большой мужчина подозрительно посмотрел на меня.

– Почему? Я работал на этого ублюдка. Зечем тебе меня отпускать?

Я пожал плечами.

– Как уже сказал, ты был единственным на этом острове, кто отнесся ко мне полуприлично. Самого по себе этого недостаточно, но то было лишь началом. Ты пытался смягчить удар, когда все остальные пытались на меня наехать. И у тебя есть дети, вот что перевесило чашу весов. Ты жив благодаря им. А деньги получишь потому, что тебя больше не возьмут на такую работу, тогда как ты должен их обеспечивать.

Он медленно кивнул.

– Хорошо. Хорошо. – Он переложил руку, как мог, учитывая, что был пристегнут наручниками к радиатору. Меня позабавило, как он поморщился, когда игла вошла внутрь. – Не завидую головной боли, которая будет у тебя, когда ты очнешься, а пока отдыхай и мечтай о больших женщинах. Спокойной ночи, Феззик.

Тре тихо засмеялся, задремывая.

Я разбил молотком ноутбук Ричардса, разобрал свое оружие и покинул квартиру с этими вещами и небольшим чемоданом. Быстро доехал до реки, и улики отправились в воду. Еще одна короткая поездка, на частный аэродром, и я улетел в страну, где нет экстрадиции, с новой личностью.

Почему не наказал Эрин? Наказанием стало ее существование. Ричардс правильно ее понял: она никогда не будет довольна тому, что у нее есть, только большим. Между этим отчаянным, алчным существованием и тем фактом, что компании, которые приобретал Ричардс, неизбежно истощались и закрывались, в ближайшие пару лет у нее будет столько неудач, что хватит на всю жизнь.

А я? Я – безымянный американец на пляже с достаточным количеством денег, чтобы не отвечать на вопросы. Через некоторое время я нашел свою любовь. Куанг обеспечила мне счастливый брак и троих прекрасных детей. Я никогда не сомневался в ее верности или привязанности ко мне. Это, конечно, лучше, чем жить в постоянной жажде мести.