Астрид Кейн. Глава 19

В ту же ночь, в девять тридцать вечера, по темным переулкам прогрохотала карета. Джон, неподвижно сидевший внутри нее напротив Астрид, сильно удивлялся тому, что происходит, — хозяйка не соизволила сообщить ему никаких подробностей, кроме того, что они должны нанести кое-кому визит, и что он должен неукоснительно повиноваться каждому ее слову. Скромно одетая в голубовато-серое платье, его госпожа выглядела совершенно очаровательно и в полном расцвете сил и здоровья — именно так, как на самом деле Астрид себя и ощущала. Сжимая круглый кожаный футляр, в котором до этого дня хранился телескоп ее отца, а теперь был заключен ее любимый хлыст, девушка с отстраненным видом, но не без веселья в душе, размышляла, придется ли ей им воспользоваться. Но независимо от того, придется ли ей делать это или нет, сегодня под ее властную длань перейдут еще трое, потому что она не без основания подозревала, что изнурительные дневные эротические упражнения утомили леди Смитерс и ее родню, если только полностью не обессилили, и, соответственно, сделали более готовыми подчиниться ее воле.

Ее папа, которому были оставлены краткие инструкции, теперь обдумывал практические детали намерений, которые она изложила ему и которые он еще мало понимал. Требовалось заказать много изделий из кожи, в том числе несколько очень маленьких седел и уздечек, назначение которых он, конечно же, понять не смог, — то, что седло будет покрывать его собственную спину и спину нескольких других мужчин, было выше его понимания. Астрид считала, что такие упражнения верховой езды для «жеребцов» были необходимы, похотливые самки садились в седла и катались на них. Правда, Джемайма зачастую посмеивалась над этой идеей, но скоро она к ней привыкнет. Также были разные дамы, которых можно было крепко взнуздать, а затем пришпорить сзади крепким членом, если они выказывали признаки отказа своим всадникам.

Конюшни тоже нужно было расширить и перестроить, решила Астрид, потому что чем больше она думала о подобных вещах, тем изобретательнее становилась. От открывающихся перспектив она буквально обхватила себя руками. Смущение же и замешательство ее отца было полнейшим.

— Это не для лошадей, папа, а для дисциплинарных целей, — соизволила объяснить юная госпожа. — Там будут разные стойла для мужчин и для женщин. Это все, что я намерена тебе сообщить. Имей ввиду, я не потерплю никаких задержек, и поскольку планы таких обширных работ потребуют присутствия архитектора, то вызови его и строителей завтра, чтобы я проинструктировала их. Планы, которые вы вместе можете нарисовать, должны быть только зачаточными, но тем не менее, я ожидаю, что по моему возвращению они будут выполнены...

— Для чего мы здесь, мисс? — от мыслей девушку отвлек голос Джона, когда они прибыли к особняку леди Смитерс. Астрид с удовлетворением отметила, что дом высится в темноте.

— Ради одного дела, в котором, я уверена, ты тоже найдешь определенное удовольствие, Джон. Карета будет ждать нас здесь, — я не хочу, чтобы было слышно, как она приближается к подъездной дорожке, иначе мы можем погибнуть. Ты взял шведские спички? Нам нужно будет зажечь лампу внутри.

— Я взял все, мисс, включая веревки и ремни, которые вы мне дали. Если честно, мне это кажется просто шуткой. Мне не понравится, если нас поймают.

— Замолчи, дурак, мы же не грабители. Достаточно скоро мои намерения станут ясны. Пойдем, мы войдем через это окно. Оно находится в гостиной, и поэтому я буду точно знать, где мы окажемся. Ты можешь отодвинуть задвижку?

— Я стараюсь, мисс. Она немного застыла.

— Как и ты, Джон, как я погляжу. Вот так — дело сделано! А ты весьма полезен, однако. Забирайся внутрь, найди лампу и зажги ее, а затем открой мне дверь. Это избавит мое платье от порчи.

Не прошло и двух минут, как Астрид вновь оказалась в этом доме, хотя на этот раз тишина была еще более многообещающей, чем в начале дня. Войдя в гостиную при свете лампы, которую держал камердинер, молодая госпожа внимательно осмотрелась и с удивлением увидела пару панталон, лежавших на спинке дивана и которые, как она хорошо знала, принадлежали леди Смитерс. Джон, тоже заметивший их, поднял белье и позволил себе тихо хмыкнуть.

— Судя по всему, здесь происходила необычная работа, мисс...

— Не сомневаюсь, что скоро произойдет еще одна. Теперь слушай, что я тебе скажу. Я подозреваю, — и для этого у меня есть веские основания, — что мы найдем всех троих обитателей этого поместья в одной постели, или, по крайней мере, двоих и еще один будет в своей собственной кровати. Сейчас мы тихо поднимемся наверх и навестим хозяйку дома. Уверена, что ее сын и дочь не доставят нам никаких хлопот. Девушка довольно... ммм... вкусная, Джон, и я позабочусь о том, чтобы ты получил с ней свою награду. Кроме того, я ожидаю, что ты сам будешь относиться к ним с уважением, которое приличествует лучшим представителям твоей профессии.

— Конечно, мисс, я ничего не буду делать, пока вы не прикажете. Осмелюсь спросить — у девушки приятная фигура, не так ли?

— Скоро ты сам все увидишь, но, тем не менее, ты задал дерзкий вопрос. Я упомянула о такой возможности лишь для того, чтобы немного ободрить тебя. Ступай тихо по лестнице. Я знаю расположение комнат, потому что уже бывала здесь раньше. Там, по коридору, будет главный будуар, где, я уверена, мы и найдем волнующую сцену. Тихо открой для меня дверь, а затем, когда я окажусь внутри, прислонись к ней спиной. Вот сейчас, давай!

После этого раздались такие тревожные крики Белинды и Клары, которые от крайнего изумления быстро перешли в громогласные вопли. Они обе, обнаженные, лежали в постели, а между ними расположился Рональд. Побаловав себя удовольствием ранее в тот же день, Белинда не видела причин, по которым они не могут продолжить эти состязания. Из всей троицы лишь Рональд хранил изумленное молчание, когда Астрид одним движением сорвала с них покрывало и раскрыла все то, с чем семейное трио любовников уже основательно познакомилось во время своих игр.

— Боже мой, что происходит? — взвизгнула Белинда, поднимаясь и со страхом рассматривая фигуры Астрид и Джона, заперевшего дверь.

— Ооо, мама, мы заблуждались! — запричитала Клара, скрестившая ноги, — она не могла прикрыться, потому что вся их одежда была разбросана на полу.

— Как я и ожидала, я нахожу вас, леди Смитерс, в самой преисподней греха, — заявила Астрид, взмахнув хлыстом так, что Белинда отпрянула, и все трое съежились.

— Как ты... осмелилась войти в мой дом?! — все же сумела выдавить она.

— Да, действительно осмелилась! Разве наше светское общество не похвалит меня за то, что я раскрыла весь тот кровосмесительный разврат, который здесь происходит? Если бы я развязала свой язык, то к утру все узнали бы о ваших распутных поступках. Само состояние постели свидетельствует о ваших многочисленных развратных восторгах. Этот галантный юноша, без сомнения, довел вас обоих до безумия и теперь лежит измученный. Ну же, Рональд, поднимись, тебе нечего бояться. Иди ко мне... встань рядом со мной...

— Мама! Что она собирается делать? — всхлипнула Клара.

— Я не знаю! О, если бы у нас была хоть какая-то защита! Рональд, останься со мной!

— Он этого не сделает, — решительно заявила Астрид, щелкнув хлыстом по ногам Белинды, когда та заговорила. Это заставило даму испуганно вскрикнуть, а Рональда немедленно вскочить с кровати, откуда он нерешительно приблизился к горделивой фигуре Астрид. — Стань рядом со мной, юноша, лицом к кровати, как я показываю, — промурлыкала юная повелительница. С этими словами она скользнула свободной рукой под его безвольно повисшее мужское достоинство, и слегка покачала его. Лицо Белинды стало положительно багровым.

— Ты хорошо поработал, Рональд? На кого ты первым взгромоздился в постели?

— Рональд, молчи! — закричала его мать, которая вновь собиралась было встать, но тут же услышала шипение ремней вокруг своих бедер, от чего согнулась пополам и запищала. Клара, изображая полную истерику, перевернулась на живот и забилась в подушках. По-прежнему застывший от изумления, Рональд тем временем почувствовал, как его член зашевелился и стал утолщаться в ласковом тепле руки Астрид, которая нежно и убедительно поглаживала его, — явление, на которое его мама смотрела прищуренными глазами и пунцовыми от возмущения щеками, потирая место удара.

— Вы просто мерзавцы! Ты еще пожалеешь! — причитала она.

— Ни в коем случае! Не пожалею ни я, мадам, ни вы, — конечно, при условии, что вы подчинитесь моей воле. Это, а также полное раскрытие ваших грехов — лишь малая часть той цены, которую вы должны заплатить. Джон! Свяжи их вместе, лицом к лицу!

— Нееет! — закричала мама с дочерью одновременно, в то время как Рональд, дрожа и вздрагивая, был сдержан предупреждающей рукой Астрид, которая крепко сжала его теперь уже полностью восставший пенис, заставив его глаза зажмуриться.

После этого на смятой кровати произошла такая суматоха, что, казалось, от этого задрожал весь дом. Будучи быстрым и ловким, Джон прыгнул на обоих, сжимая их бедра между своими мускулистыми ногами, тогда как их руки мелькали и бились в тщетном сопротивлении.

— Ты не посмеешь! Что ты делаешь! О, помилуйте! Спасите нас!!! — закричала Белинда, которая обнаружила, что сначала одно ее запястье, а затем другое оказалось закреплено с запястьями Клары, так что теперь они были связаны без всякой надежды на спасение. Развернувшись и прижав их своими сильными ягодицами, Джон затем занялся их лодыжками и, наконец, снова изменив свое положение, туго обмотал веревку вокруг их талий, — теперь их животы, груди и лица оказались прижаты друг к другу. Вопли женщин наполнили комнату.

— Достаточно, Джон, они полностью неподвижны. Ну, что ты о них думаешь?

— Хорошая пара, мисс. У обоих хорошие попки и красивые упругие грудки. Могу я теперь получить удовольствие, мисс?

— Только не слишком много. Они едва ли девственницы, но и не скромницы. Встань позади леди Смитерс и сначала приставь свой член к ней. И не вздумай кончить, потому что я хочу, чтобы ты также оттрахал и Клару. Их киски уже достаточно хорошо увлажнены.

— Боже мой, и ты позволишь сделать это слуге! — взвизгнула Белинда прямо на ухо дочери, вызвав у Клары еще большее смятение.

— Туда, куда ваш сын присунул свой стержень, последуют и другие, леди Смитерс. Не притворяйтесь и не будьте со мной лицемеркой. Вы получите от этого удовольствие, хотя я и не предлагаю в этот раз наблюдать за подобным зрелищем. Займись ею, Джон, а я пока поработаю с этим молодым человеком. Пойдем, Рональд, мы должны уединиться.

— О, неееет! Аааааах! — раздался затем монументальный вопль Белинды, когда одновременно с закрытием двери при уходе Астрид и Рональда камердинер расстегнул и спустил штаны, представив ее взору самый большой и толстый возбужденный мужской член, какой она когда-либо видела.

— Оооооооо! Мамочкааааа! — завопила Клара, чуть не разорвав в свою очередь барабанные перепонки матери. Закрыв глаза, она уткнулась разгоряченным лицом в шею Белинды, тогда как упругие половинки попки этой гордой леди уже были крепко схвачены Джоном, который был в восторге от того, что ему позволили заняться ими наедине, и задавался вопросом, как долго может продлиться такая неслыханная удача. Неспособная даже пошевелить бедрами и возмущенная тем, что на нее так дерзко и интимно покусился человек, не принадлежащий к ее социальному классу, Белинда с чувством ужаса почувствовала, как его член прокладывает себе путь под ее задком.

Там Джон обнаружил пару любовных губок, уже вполне готовых к приему горячего стержня. Потерев о них навершие своего похотливого инструмента и таким образом достаточно его увлажнив, он обхватил ее крупную и надменную попку покрепче и насадил ее со всей силой дерзновенного мужчины, которому нечего терять, кроме своей спермы. Несмотря на это, он помнил предостережение Астрид и поэтому удерживал его пульсирующим в гладком бархатном канале таким образом, что сбитая с толку Белинда сочла этот опыт более приятным, несмотря на все ее ее крики и рыдания, свидетельствующие о явной боли.

Нисколько не смущенный ее ожиданиями — а по правде, довольно возбужденный ими — Джон начал трахать ее длинными, медленными движениями, от которых ее упругий задок несколько раз ударился о его живот. Эта парочка была так крепко связана, что он смог ощупывать руками их талии и бедра, одновременно исследуя чуть меньшую и более тесную киску Клары. От этого шалунья стонала и дергалась, хотя и обнаружила, что ее соски затвердели и покалывают, прижимаясь к соскам ее мамы.

— Оооо! Оооооууу! Оооо, мама! Как это о... о... отвратительно! — стонала Клара.

— Оооооууууу! — раздавался в ответ голос запыхавшейся Белинды, которая в тот момент наслаждалась таким крепким членом, какой она никогда не испытывала, и который оказался даже больше, чем у ее дражайшего покойного супруга. Лишенная свободы в своих конечностях, леди Смитерс находила это ощущение поистине странным, сознавая, что ее попка поддается таким искусительным сладким толчкам, давая согласие на порочный поступок. Порывшись пальцами между полушариями манящей попки Клары, Джон обнаружил розовую дырочку, которое было достаточно хорошо исследовано в прошлом, чтобы оно поддалось его вторжению. В течение секунды его палец погрузился в него наполовину, отчего у Клары отвисла челюсть и низкий стон сорвался с ее губ.

Почувствовав в своем погруженном члене то самое предупреждающее щекочущее ощущение, Джон с сожалением извлек его — к неописуемому сожалению Белинды, которая только-только собиралась кончить. Наперевес со своим большим членом, мокрым и похотливым, он перелез через извивающуюся пару, и занял позицию позади визжащей Клары, снова прижал их обоих к себе и уткнулся навершием в ее пушистый грот любви.

— О, Боже, мама! Спаси меня!

— Оооох, я не могу.... нет, моя дорогая, ооооо! — простонала леди, потому что трение киски ее дочери о ее собственную стало последней каплей, обрушевшей на нее неописуемый экстаз, и с божественной дрожью во всем теле она выплеснула свое жидкое удовольствие, растекавшееся тененькими ручейками вниз по бедрам, когда как Клара закряхтела и задрожала в ответ на толчки крепкого органа Джона.

Звуки, доносившиеся из будуара, все эти стоны, крики и визги, звучали для ушей Астрид как музыка сладострастного наслаждения. Войдя в спальню Рональда и по-прежнему ведя его за член в своей руке, она поставила его перед собой, шепотом читая ему лекцию.

— Ты не боишься меня, Рональд?

— Н... н... нет, нет, нет! — заикаясь, быстро пробормотал он, почувствовав, как другой рукой Астрид ласково гладит его ядра. — Но... моя бедная мама и несчастная Клара!

— Ха! Ну уж действительно, бедные! Они сейчас получают от этого неописуемое удовольствие, — как ранее получали его от тебя, мой мальчик. Ты достаточно красивый юноша и, как я вижу, хорошо оснащен. Не бойся, что тебя лишат твоих удовольствий, мой милый. Я имею в виду только то, что в будущем они будут проводиться должным образом. Мммм, как же твой член дрожит в моих объятиях, хотя я подозреваю, что за этот день он выпустил свою сперму добрых полдюжины раз! Подобная мужественность сулит в будущем много хорошего, Рональд. Слушай меня внимательно и преданно. Отныне ты будешь принят ко мне на службу в качестве служащего мужчины — не слуги, мой дорогой, но того, кто, тем не менее, будет подчиняться моим желаниям. У тебя будет достаточно женщин, готовых принять твой член. Ты будешь в моем доме, Рональд, хорошо накормлен и хорошо устроен. При случае я дам тебе полную свободу действий, чтобы убедиться, что твое обучение не было потрачено впустую. А теперь надень что-нибудь, потому что ты должен следовать за мной.

— К... к... куда мы пойдем? О, но я не понимаю вас!

— Понимание не требуется, от тебя нужно послушание. Хочешь, чтобы тебя выпороли, непослушный мальчик? — спросила Астрид, ловко охаживая его сзади своими кожаными ремешками и разворачивая его к себе.

— Нет. .. Ойиии! Как же больно! А как же мама? Что с Кларой?

— Они будут нас сопровождать. Разделение вас не предусмотрено, отнюдь нет. Время от времени ты будешь заниматься ими снова. Перспектива для тебя весьма приятная, при условии, что ты будешь полностью мне повиноваться.

«Шшшшшшшш!» — запели ремешки, а Рональд подпрыгнул в воздухе, качнув членом и держась за попу. От него снова донесся крик ужаса.

— Айииии! Даааа!!! Да!!! О, не делайте так больше!

— Какой же ты еще дурачок, несмотря на свой великолепный член! Придется мне закалить тебя, мой мальчик. Сейчас же одевайся и жди здесь.

С этими словами Астрид стремительно вернулась в большой будуар, где член Джона сочно двигался в киске Клары, которая уже один раз затопила его своим возбуждением и готовилась сделать это снова.

— Хорошо, Джон! Разряди в ней свой член и ядра, а затем выйди оттуда.

— О, да, мисс, я просто умираю от желания! Дааааааааа! Ааааааа!

С легким отвращением, но все же с намеком на веселье, играющим на ее прекрасных губах, Астрид наблюдала, как исказилось от вожделения его лицо, а ягодицы напряглись. Сильно шлепнув в последний раз своим мускулистым животом по горячему задку Клары, он замер, густо извергая внутрь ее потоки своих мужественных излияний, в то время как она, дрожа и задыхаясь, получала такое изобилие мужского семени, какое иногда дарил ей ее папа. Смешивая свои любовные соки с его собственными, она с головокружением осознала, что переживание оказалось не таким отвратительным и ужасным, как она полагала, а ее киска жадно сжималась на его все еще пульсирующем члене.

— Достаточно, Джон. Ты получил удовольствие большее, чем я для тебя рассчитывала. Приведи себя в порядок, развяжи пару и отведи девушку в комнату, чтобы она оделась.

Однако Клара в своем беспокойном смятении так сильно брыкалась и сопротивлялась, что Джону пришлось вынести ее из комнаты обнаженной, спрашивая, где может находится ее комната, со всем прирожденным тактом человека, который знает свое место.

— Прекрати, пусти, пусти меня! Ооооо! — послышался стон Клары, хотя в ее голосе не было особой убежденности.

Затем Астрид обратила все свое внимание на леди Смитерс.

— Ты... ты опозорила... опозорила меня навсегда! — простонала последняя, хотя вздыбленное состояние ее упругих сосков и влажное состояние норки говорили о полученных удовольствиях, опровергавших ее слова.

— Замолчите, женщина, или я прикажу Джону выпороть вас. Не отрицайте, что вы были найдены во грехе! И тем не менее, я готова обращаться с вами осмотрительно — я бы сказала больше, чем вы того заслуживаете. Я хорошо знаю ваши заговоры с целью завладеть состоянием моего отца, чего вы никогда не достигните, однако — совершенно незаслуженно! — вы найдете, что тем самым получите определенную компенсацию. Я намерена перевести вас этой же ночью в свой собственный дом.

— Чтоооо? Ты собираешься похитить нас? Боже милостивый, как же это может произойти?

— Тише, женщина, и не поднимайте из-за этого столько шума. Мой дом — каковым он теперь действительно является — намного больше вашего собственного. Вам там будет хорошо, как и Кларе и Рональду. Что касается этого особняка, я могла бы найти ему иное применение, или же мы продадим его.

— Грабители! О, боже милостивый, ты меня собираешься ограбить!

— Чушь собачья, леди Смитерс. Вы получите каждый пенни, вырученный от продажи, если таковая произойдет, пусть я ни в коем случае не уверена, что это будет необходимо. Что касается ваших удобств, то они окажутся еще изысканее и богаче, чем у вас уже есть. У вас появятся украшения, которые вы нигде не купите, хотя подозреваю, что у вас их и так в избытке. Прекрасная и дорогая одежда, такая, какую вы никогда раньше не надевали, будет вашей.

— Чт... чт... что? О чем ты говоришь? Как такое может быть?

— Дело весьма простое, как я уже сказала Рональду. Более не притворяйтесь, что вы не наслаждались тем, как его мужественный молодой член извергался в вашей киске, — это ни к чему не приведет, тем более, как я подозреваю, вы уже неоднократно проделывали это со слугой. Я не моралистка, которой наше общество хотело бы верить. Я придерживаюсь своих собственных правил, которые сами по себе просты. Они требуют спокойствия и послушания, полного подчинения мне тела и души.

— О! — воскликнула Белинда, закрывая лицо.

— Да, моя дорогая. Вам не составит труда пройти весь этот путь под моим чутким руководством. Вы все еще привлекательная женщина. Я знаю ваши пристрастия, и они не останутся неудовлетворенными. Самцы будут находится в конюшне, ожидая вас под моим контролем. Все ваши собственные прихоти будут время от времени исполняться по моему усмотрению. Вершины наслаждения, которых вы достигнете в этих вопросах, в конечном итоге обеспечит вам большую свободу. Мне нужна такая, как вы. Встаньте и оденьтесь сейчас же, потому что у вас нет выбора в этом вопросе.

— Я не могу делать такие вещи, я не могу! Оооо! — взвизгнула Белинда, когда хлыст снова запел свою песню на ее бедрах, заставив ее свернуться калачиком и безумно извиваться.

— Какая у тебя попка — поистине царское великолепие! Из тебя получится прекрасная кобылка в моей конюшне, которую будут объезжать рабы-мужчины. Вставайте, женщина, и давайте больше не будем нести чушь, иначе завтра ваша история разнесется по всей округе!

Послесловие

Спустя час в дом Астрид вошла странная процессия. Патрисия, бросившаяся вниз встретить вновь прибывших, уставилась на всех в диком недоумении. Клара прикусила губу и отводила взгляд, не зная, куда смотреть. Белинда попыталась было встретить взгляд Патрисии с ноткой высокомерия, но оно быстро растаяло, когда ее повели далее по коридору. Последним, широко раскрыв глаза и мелко дрожа, шел Рональд, чей высвобожденный член находился почти в материнской хватке руки Астрид в бархатной перчатке.

— Патрисия, отведи леди Смитерс в голубую комнату, и убедись, что ей созданы все удобства. Клара будет жить в комнате, смежной с твоей. Рональда на данный момент разместят в одной из верхних комнат. Проводи ее светлость наверх, двое остальных последуют вскоре за ней. Проследи, чтобы им подали ужин, прежде чем уложить в постель, а затем возвращайся сюда. Джон, ты будешь выполнять свои обычные обязанности.

— Да, мисс...

— Хорошо, Астрид...

Медленно снимая свои длинные перчатки до локтя, Астрид наблюдала, как маленькая процессия поднимается наверх. Возвращаясь в экипаже, Белинда доставила хлопот меньше, чем ожидала молодая повелительница, но она достаточно хорошо чувствовала, как работает ее ум. Оказавшись в доме, она, возможно, вновь стала полагать, что сможет каким-то образом взять ситуацию под контроль. При этой мысли губы девушки изогнулись в усмешке. Завтра утром ее светлость будет основательно выпорота хлыстом вместе с Кларой с Рональдом, — будет предпочтительно, чтобы они стали на колени втроем, бок о бок, оголив и выпятив свои задки. После этого можно было бы начать собственно их обучение.

Напевая себе под нос, Астрид позволила себе выпить бокал своего любимого ликера, а затем позвала Крисси, которую на время появления гостей укрыли от глаз подальше.

— Крисси, я хочу, чтобы сегодня вечером ты получила удовольствие. Где мой отец?

— Все еще в своем кабинете, мисс. Похоже, он усердно работает над чем-то...

— Он усердно работает над моими указаниями, Крисси, так же, как скоро будешь работать и ты, — с высоко поднятой попкой, и всяких глупостей с твоей стороны.

— О, мисс, вы снова собираетесь выпороть меня? Но я ничего не сделала!

— Ну конечно же, нет, и я не собираюсь этого делать. Должно быть, ты всегда пренебрегала своими обязанностями, чтобы твоя попа согревалась и покалывала от возбуждения? Уверена, что тебе лучше знать, Крисси. Иди сюда и дай мне почувствовать тебя. Какая же ты милая и горячая! Какая у тебя округлая и шелковистая попочка. У тебя когда-нибудь был член там, между твоих упругих щечек?

— Боже правый, конечно нет, мисс! Он... он же слишком велик. Однажды его пробовали пристроить туда, но он не смог проникнуть, и к тому же я так визжала и брыкалась, что прибежала моя матушка, и все обнаружилось...

— Вот это, должно быть, была комедия! Ты не должна быть такой своенравной, Крисси. Обещаю, что сегодня вечером он не покусится на твой задок, хотя попозже ты будешь заниматься подобными упражнениями. Тебя изрядно потерзают в киску, моя девочка, но ты должна стоять на четвереньках и оставаться совершенно неподвижной, принимая его. Иначе я буду хлестать тебя кнутом, пока ты не завопишь. Ты обещаешь мне это?

— Я постараюсь, мисс. Это будет Джон?

— Нет, это будет не Джон. На сегодня он пролил достаточно своего семени. А теперь иди и прими ванну, надень чистую сорочку и чулки. Я должна видеть сегодня свою самую красивую служанку. Расчеши волосы, после иди в мою комнату и жди там. Ты должна хорошо расположиться на кровати так, как я тебе сказала, — стать на колени, голова и плечи опущены на кровать, попка выставлена вверх. Ах ты, маленький дьяволенок... Твоя киска увлажняется при одной мысли об этом!

— О, мисс! Я осмелюсь сказать, что мне нравится, когда ваш палец там! Вы делаете это так мило!

— Без сомнения, тебе нравится, когда там не только мой палец, но и мой язык. Если ты мне понравишься, я смогу повысить тебя выше твоего нынешнего положения, Крисси. Просто немного пошевели задком, когда его в тебя вставят, — пусть он войдет полностью, а затем стой неподвижно. Если ты будешь хорошей девочкой и будешь выполнять мои желания, я позволю тебе позже доставить мне удовольствие. Не хочешь немного полизать меня, Крисси?

— Я бы хотела так сделать, мисс! Это было бы для меня неслыханной честью. Я никогда раньше не ласкала леди языком, хотя и думал об этом.

— Ты должна потом рассказать мне, кто это был и что навело тебя на подобные мысли, маленькая распутница. Можешь воспользоваться второй ванной комнатой, чтобы отдохнуть. Приготовься тщательно, потому что я требую деликатности и чистоты, Крисси. Теперь иди!

Потом, когда служанка в трепете вышла, появилась Патрисия.

— Боюсь, Астрид, леди Смитерс пребывает в некотором волнении. Она мне задавала столько разных вопросов!

— Надеюсь, на каждый вопрос ты давала ответ не иначе, как с величайшей осмотрительностью. Сегодня теплая ночь теплая, не правда ли, Патрисия? Тебе не обязательно носить так много одежды. Иди в свою комнату и надень только свежие панталоны, чулки, подвязки и туфли. А после проследуй в мою комнату.

— О, Астрид! Что ты собралась делать?

— Продолжить твое образование, моя дорогая. Поторопись, или я буду недовольна тобой. Откуда столько ненужных колебаний, глупая девочка? Пойдем, я позабочусь о тебе. Джемайма уже в постели?

— Да, я позаботилась о ней, Астрид.

— Уверена, что самым дилетантским образом. Впрочем, ты сможешь рассказать мне об этом позже, — твердо сказала молодая хозяйка, ведя ее вверх по лестнице в комнату, где под ее немигающим взглядом Патрисия полностью разделась, а затем вновь облачилась так очаровательно, что Астрид не смогла не воскликнуть от восхищения.

— Такие у тебя восхитительные изгибы, Патрисия! Подтяни потуже свои штанишки и чулки. Вот так, идеально! Ты могла бы вдохнуть жизнь даже в член у статуи, моя милая!

— Чт... что мы будем делать, Астрид? — дрожащим голосом спросила девушка, которая действительно чувствовала себя очень похотливой в своем роскошном наряде, покачивая при ходьбе попкой.

— Тише, дорогая, вечно ты задаешь вопросы. Встань сейчас в углу у шкафа, пока я свяжу тебе запястья за спиной. Стой спокойно, какая же ты непоседа! А теперь дай мне твои лодыжки, милая, потому что я не хочу, чтобы ты двигалась... да и вообще разговаривала, — добавила Астрид, которая затем поднялась и быстро заткнула рот сестре черным бархатным кляпом, завязав его концы сзади под ее волосами.

Патрисия выпучила глаза. Приглушенный писк прорвался сквозь ткань, в то время как ее властная сестра, как всегда улыбаясь, поправляла ей верхушки чулок под туго натянутыми подвязками, которые придавали обнаженным бедрам девушки легкую дополнительную припухлость. Затем дверь снова открылась, и появилась Крисси, широко раскрыв глаза и разинув рот от того, что она увидела.

— Марш на кровать! — скомандовала Астрид, шлепнув девушку по голой попе и заставив ее буквально запрыгнуть на нее, в то время как связанная Патриция, уставившаяся на служанку, не могла не заметить, как дерзко вздымается ее задок и из-под него просматривается ее киска, когда она приняла нужную позу.

— Стань подальше, Крисси! Я хочу, чтобы ты отодвинулась подальше, чтобы твоя попка была как раз над краем кровати. Вот так, да. Вот хорошая девочка, — успокоила Астрид, не в силах удержаться, чтобы не пробежаться пальцами по слегка влажной щелке служанки. Мягкая и теплая после купания, она выглядела такой привлекательной и восхитительной, как и хотела ее госпожа. В то время как Крисси послушно опустила голову и выставила вверх свою попочку, ее хозяйка пристально посмотрела на Патрисию и озорно приложила палец к губам. Находясь примерно в восьми футах от кровати и беспомощно стоя в своих оковах, Патрисия дико забулькала сквозь кляп.

— Я не задержусь ни на минуту. Успокойтесь, вы оба, — насмешливо прошептала Астрид.

Из ящика стола она достала один из подарков Джулии — короткий ремешок из коричневой кожи с прикрепленной к нему тонкой длинной цепочкой. Джемайма видела этот предмет в тот раз, когда Астрид впервые открыла свой чемодан. Тогда она не рассказала своей сестре, что это за вещица, так как полагала, что она слишком продвинутая для столь юного возраста. Обучение Патрисии его использованию скоро будет завершено, потому что это был ремень для муужского пениса, — устройство, с помощью которого мужчину можно было привести за цепь к ожидающей его женщине.

Пропустив его сквозь пальцы, Астрид вышла из будуара и направилась в кабинет отца, где ее ожидала нетерпеливая и удивленная, но такая многообещающая, тишина. Вокруг нее, в соседних комнатах царило такое же спокойствие, — все лежали в нервном ожидании наступления нового дня. Теперь все обустроилось наилучшим образом, все было хорошо и безопасно, и все теперь было в ее руках и под ее управлением. Так сказала себе самой Астрид, с нежной улыбкой звякнув цепочкой и открывая дверь кабинета.

КОНЕЦ