Ангелок. Глава 1

Нежность морского воздуха и знойные лучи полуденного солнца крепко истомили отдыхающих. Для начала курортного сезона пляж был непривычно безлюден, то тут, то там на пестрых островках покрывал группками нежились под солнцем белокожие отпускники всех возрастов и комплекций. Рядом, за бетонной балюстрадой полуодетые, разомлевшие от жары приезжие медленной походкой тянулись вдоль лотков с сувенирами и местными угощениями. Меланхоличность обстановки вдруг нарушило одно неприглядное обстоятельство - неожиданно для Лизаветы раздался нахальный шлепок, обжигающий след ладони ниже спины вывел ее из дремотного состояния. Не выпуская руки своей спутницы, женщина решительно развернулась и бросила прямой взгляд на обидчика. Мужчина не отвел глаз, широко улыбаясь, он уверенно скрестил руки на волосатой груди.

- Извини, красавица, не удержался, - с простодушной ухмылкой произнес незнакомец, - а тебе разве не понравилось?

— Нет, не понравилось! - стиснув зубы от приступа ярости, ответила Лиза.

— А может твоей подружке понравится?

В окружении любопытной толпы Лиза вплотную подошла к обидчику и посмотрела ему прямо в глаза, враждебно раздувая ноздри. Она коротко обернулась на спутницу, потом сказала мужчине что-то угрожающее, сжала кулачки и, подхватив девушку под локоть, скорым шагом покинула место инцидента. Люди расступились и две красивые женщины с заметной поспешностью направились к пляжу, притягивая взгляды свидетелей скоротечного столкновения. Сама принципиальная дама была опоясана полупрозрачным парео цвета яркого пламени, почти не скрывавшим от внимательного взгляда пышных ягодиц в розовых вульгарных стрингах. Вторая, в купальнике более скромном, не так нуждалась в газовой ткани, но сочные очертания ее фигуры привлекали не меньше внимания. Только связанные на спинах лямки обеих красавиц хлипкостью узелков уравнивали их шансы на долю мужского внимания.

— Мам, - простодушно спросила девушка, - он решил, что мы подружки?

Наивный вопрос девушки польстил тщеславию Лизы, но она сохранила напускную холодность в голосе, лишь сильнее сжала смятую записку в кулачке.

— Ангелин, папе ничего не рассказывай. Хорошо? – полушепотом попросила женщина и на подходе распустила парео.

Жаркие белые лучи лизнули незащищенную кожу, они жадно впитались бедрами и гладкими ягодицами Лизы. Розовые бессовестные трусики, если пройтись в них в людном месте, способны были привести в затвердение все живое: спереди они добросовестно закрывали выпуклую часть внизу живота и всю сопутствующую растительность, но сзади оставляли простор для любования. Массивные ягодицы от тонких лент только выиграли - изогнутая к низу резинка отделяла широкую попку от узкой спины и подчеркивала женственность форм, а вторая нить безнадежно утопала между молочно-белых, упругих половинок.

— Пап, мы пришли! - шаловливо объявила девчонка, напрочь позабыв о недавней истории.

Она радостно плюхнулась на покрывало рядом с отцом, уперев ладошки в песчаную мягкость. Мужчина с покрасневшей от солнцепека кожей не без труда развернулся и, прикрыв лицо от яркого света рукой, устроился на спине. Лиза со степенной важностью подошла к краю, опасаясь прикасаться ступнями к раскаленному песку, и разулась уже на покрывале. Она медленно опустилась с другой стороны мужчины и, приложив ладонь ко лбу козырьком, всмотрелась в морскую пустынную даль.

— Жарко… у меня спина, кажется, сгорела, - пробуждаясь от дремоты, произнес мужчина.

— Я говорила, - злорадно ответила Лиза, - не засыпай под солнцем. Больно на спине лежать?

— Да, в общем-то нет, терпимо.

Ангелина со своей стороны не замедлила оделить отца трогательным, жалостливым вниманием. Она приподнялась на локтях и внимательно всмотрелась в лицо отца, потом уселась в турецкой позе, скрестив ноги. Вопреки ожиданиям, лицо мужчины было искажено отнюдь не болью от солнечного ожога. Отец даже убрал руку от глаз, на мгновение он уставился с неприкрытым вожделением на грудь дочери - прошлогодний купальник оказался непозволительно крохотным, даже жалким в попытке прикрыть внушительный объем созревающего девичьего бюста.

Треугольные светло-розовые лоскутки беспомощно натянулись на грудях, пытаясь, как и раньше укрывать их от похотливых взглядов, но уже не справлялись с размерами вызревшей не по годам пигалицы. Даже спокойные очертания сосочков от чрезмерного натяжения ткани не удавалось спрятать, тяжелые кули свободно свисали с обеих сторон чашечек, а ленточки жалостливо трещали от напора.

— Антон! - строго окликнула Лиза, вернув мужа к суровой действительности черноморского курорта.

Женщина по-матерински строго подсунула пальцы под ткань купальника дочери и расправила края. Несмотря на полную безрезультатность вмешательства – чашечки ни на миллиметр больше не уместили грудей девчонки – Лиза удовлетворенно хмыкнула и с видом исполненного долга, отсела на свое место и обняла ноги. Она сидела, сложив подбородок на коленки и мечтательно смотрела в даль.

— Красиво здесь, хорошо, что людей в этом году мало…

Не ускользнуло от внимания женщины еще одно неизбежное обстоятельство, но она усиленно смотрела в лазурную даль горизонта, оставив супруга самостоятельно справляться с неурочной эрекцией.

— Да, красота, - растерянно отозвался Антон, ерзая в попытке скрыть напряжение ниже живота.

Чтобы выйти из щекотливого положения, хотелось перевернуться на живот, но пещеристые ткани уже достигли такой несгибаемости, что о рокировке не могло быть и речи. Чтобы остудить пыл в прохладной морской воде тоже нужно было пройти позорные три метра на глазах скучающей публики. И смутился бы глава семейства окончательно, если бы малышка не развернулась и беззаботно не улеглась на живот, болтая согнутыми ногами в воздухе. Повторила за дочерью и Лиза – она распустила лямки на спине, подложила под щеку скрещенные руки и растянулась на покрывале. Ее белая, открытая солнцу и чужому любопытству задница была более привычна взгляду мужчины, но и ее вид не способствовал борьбе с нежелательной эрекцией.

Отец перевел взгляд на вторую свою спутницу, невинные трусики надежно прикрывали ее сочные выпуклости, тогда он откинулся назад, ткнулся затылком в покрывало и задумчиво смотрел в небо. Туда же был направлено и древко, но это уже не беспокоило мужчину: ничего сделать было уже невозможно, а единственные свидетельницы его конфуза милосердно объявили перемирие. Потянулись сладкие минуты томления под обжигающими лучами, мысли смешивались и приобретали причудливые формы, а грудь Ангелины настойчиво всплывала в памяти. Как это раньше он не замечал взросления дочери? – задумывался Антон, но списывал все на откровенный купальник, который не самым подходящим образом подчеркнул эротичность девичьей фигуры.

— Ангели-и-н, - лениво протянула Лиза, - до-о-чь, ты не уснула?

Девчонка бессильно угукнула в ответ.

— Переворачивайся, а то сгоришь как папка, - с этими словами Лиза и сама приподнялась на руках и тяжело развернулась, - а папа где?

Ангелина приложила ладошку ко лбу и сосредоточила взгляд на водной глади:

— Вон он, в море…

— Сдурел! Вода холодная же!

Лиза вмиг стряхнула ленность, приподнялась, прижимая к груди лифчик с распущенными лямками, и усиленно замахала свободной рукой. Мужчина, приняв издалека ее сигнал, направился на встречу и дрожащий вышел из воды.

— Антон, ну мозги есть? Кто ж в такую холодную воду лезет?!Тебе же сказали – холодное течение…

— Даа-а-а, нормально, остудился чудок! Вы как? Не обгорели, лежебоки?

Мужчина не дождался ответа, мокрый опустился между женских тел, бросив мимолетный взгляд на соблазнительную грудь дочери, и нарочно опустил холодные ладони на их животики. Страшный визг привлек внимание отдыхающих, Лиза и Ангелина так пищали, что все головы пляжа разом приподнялись и обернулись в их сторону. Больше сон не шел, постепенно скука заставила обвести любопытным взглядом полупустой пляж и одна за другой девчата уселись на своих местах. Лиза левой рукой прижимала отвязанный лифчик к груди, чтобы на спине не осталось белой полоски, а второй во время разговора с дочерью активно жестикулировала и время от времени с надеждой переворачивала смартфон. Лиза и Ангелина сидели по обе стороны безмятежно уснувшего отца, используя его плоский живот как подобие стола переговоров. Пока мужчина не открывал глаз, нижняя часть импровизированного стола оставалась незаметной, но стоило ему приоткрыть веки, как вид девичьего тела вызывал заметные шевеления.

— Полчасика еще посидим и пойдем, - вяло заявила Лиза, пытаясь за спиной связать тонкие лямки лифчика.

Неизбежно обнажились тяжело висящие сиськи, но ловкие манипуляции с лямками быстро лишили окружающих зрелища. Поправив чашечки, Лиза перекинулась над телом супруга и заботливо поправила безнадежно устаревший лиф дочери, отчего куцые треугольнички еще больше раскрыли ее женские достоинства. Лиза невзначай провела по телу супруга ладонью и ощутила постепенное затвердение.

— Антон, - мягко произнесла женщина, - завтра надо будет Ангелинке новый купальник купить.

— Угу…

— Ты посмотри, совсем маленький стал, нет, открой глаза, правда мал или мне кажется? Я бы такой уже не одела.

Отец вынужденно открыл глаза и с отстраненным видом рассмотрел грудь дочери, материя заботливой материнской рукой была оттянута к низу и светло-алые ареолы сосков выглянули над вершинами треугольничков. В этот момент охапка одежды упала на живот Антона и уберегла от очередного конфуза. Лиза в последний раз взглянула на экран телефона, поднялась на ноги и величественно обмотала талию парео, а потом начала собирать покрывала. Ее примеру последовала хозяйственная девчонка и мужчине очередной раз удалось оставить незамеченным свой вынужденный конфуз.

Всю дорогу Лиза не выпускала телефона из рук. Даже в домике она не обходилась без того, чтобы поглядывать на экран и переносить его с места на место, перемещаясь от балкона к холодильнику и обратно. Она пыталась заткнуть его за пояс, но он выскальзывал, подсовывала в чашечку лифчика, но это выглядело совершенно вульгарно. Как бы то ни было, усилия женщины могли стать очевидными, если бы только Антон не был так увлечен своим открытием. Отец и дочь запальчиво беседовали на балкончике своего маленького щитового домика в одну комнату, которыми была уставлена вся долина вдоль берега, пока женщина лавировала между старой мебели с тарелками и пластиковыми лотками.

Следуя совету матери, Ангелина натянула белую полупрозрачную сетчатую футболочку, которая в сочетании с миниатюрным не по летам купальником привлекала еще больше мужского внимания. Лиза, проходя мимо балконного столика, то и дело поправляла скудную одежду дочери, будто нарочно поддерживая супруга в состоянии эротического гипноза. Не ускользнул его странный, пристальный взгляд и от самой глупышки, но Лиза так убедительно взглядом просила ее продолжать начатое и с такой надеждой поглядывала в телефон, что Ангелина уступила и продолжила непривычное общение с отцом.

От нагретого, безветренного воздуха было душно, но вечер по мере погружения оранжевого солнца за горизонт делал воздух свежее. Пока Антон с дочерью сидели за ужином на балконе, Лиза заботливо подносила все новые и новые контейнеры с холодными закусками из маленького комнатного холодильника. Единственный раз, когда она оставила смартфон на подоконнике, его экран неожиданно засветился, но для мужчины остался незамеченным – так завороженно Антон смотрел на родную дочь. Лиза прочла сообщение и просияла, она ласково прижалась щекой к щеке дочери, коротко что-то шепнула, чмокнула ее и нарочно сдвинула край ее футболочки. Единственным человеком, для которого перемена в настроении жены осталось незамеченным, был Антон. В этот момент он сам себе казался ловким дипломатом, поддерживая беседу с дочерью и буквально глазами приказывая ей расправить плечи или натянуть ткань футболки, он не отрывал глаз от ее красивой груди.

— Ой, голова разболелась, - Лиза устало рухнула на свободный стул и подперла лоб обеими руками, - пойду в аптеку схожу…

Голос матери звучал так неподдельно жалостливо, что даже Ангелина отвернула разомлевшее лицо и, жертвуя удовольствием, предложила матери помощь.

— Нет, нет, ужинайте, я сама, - мягко улыбнувшись, ответила женщина, - всю жизнь сама справлялась и сейчас справлюсь.

Только Антон не возражал против ухода жены, он откровенно пожирал глазами тело взрослеющей девушки. Супруга буквально при нем натянула колготки в крупную сетку, джинсовую юбку, легкую жилетку поверх купального лифчика и выпорхнула из домика. Постепенно свет на балконе погас, а отец и дочь сидели в тишине и глубоко дышали. В груди Ангелины разносился приятный трепет - смесь необъяснимого чувства быть желанной и непривычное внимание родного отца будоражили ее девичье сознание.