Женщина в пещере

Я боролась с тем, чтобы мое раздражение не отразилось на моем лице. Часто бывает трудно сохранять профессиональную, отстраненную манеру поведения с новыми пациентами. Это особенно верно, когда имеешь дело с такими людьми, как Катрина.

Да, вы не ослышались: Катрина. Разрушительный ураган, который почти стер Новый Орлеан с лица земли. Иронично, что у нее было такое имя, учитывая то, что я начала понимать о ней. Она, безусловно, была силой, с которой приходилось считаться, и это еще мягко сказано.

Катрина поразительно хороша собой, но при этом она казалась стеклянной, холодной красавицей, похожей на манекен. На ней был идеально сидящий, дорогой наряд. Ее брюки облегали бедра, не будучи непристойно тесными. Пиджак-блейзер и шелковая блузка также подчеркивали ее красоту в стильной, сексуальной манере. Даже лак для ногтей на ее идеально ухоженных руках казался дорогим.

Однако ее поведение полностью противоречило ее элегантной, женственной внешности. Ее невербальное общение было высокомерным и агрессивным. Ее глаза смотрели прямо на меня, когда она говорила, как будто она бросала мне вызов. Она сидела посередине дивана, что само по себе было необычно. Большинство людей, у которых есть целый диван в полном распоряжении, как правило, выбирают любую сторону с подлокотником. Но Катрина устроилась на центральной подушке, как будто она была ее владелицей. Закинув ногу на ногу, скрестив руки на коленях, со снисходительной ухмылкой на лице, она сидела так, словно была готова к битве.

Я думаю, что мужчины назвали бы ее "Ледяная королева". Другие, менее тактичные, сказали бы "Королева-стерва".

Часто новые пациенты чувствуют себя на взводе и нервничают. Некоторым кажется, что они должны понравиться терапевту или, по крайней мере, не думать о нем плохо. Другие хотят получить некое подтверждение того, что они были правы, когда делали то, что делали, или были невинной жертвой в том, что с ними произошло. Это заставляет их защищаться. Такие люди, как Кэт, компенсируют это, демонстрируя браваду.

Однако Катрина была немного другой. Ее враждебность, казалось, коренилась во внутреннем гневе. В данный момент он был направлен против ее бывшего мужа. Неправильно направленный - на самом деле более подходящее слово. Одна из самых важных вещей, которые я усвоила, заключается в следующем: люди редко злятся на то, на чем они концентрируют свой гнев. Это как зубная боль. Иногда боль ощущается не в том зубе, который болит. Они называют это отраженной болью, и в моей сфере деятельности гнев действует точно так же.

"Итак, Катрина..."

"Зовите меня Кэт, док. Мы это уже обсуждали".

Пытаюсь контролировать ход разговора. Она настаивает, чтобы я называла ее по ее выбору, но потом называет меня "док" вместо Бет или доктор Картер. Она хочет, чтобы я знала, что она контролирует ситуацию. Позволю ей это. Пока что.

"Мне жаль. Кэт, на прошлой неделе был ваш первый сеанс со мной. Мы много узнали друг о друге, но на самом деле не касались того, что именно привело вас сюда. Поскольку вы назначили и пришли на вторую сессию, я предполагаю, что вы хотите начать копать немного глубже. Так почему бы нам не начать с того, почему вы здесь?"

Я заметила, как она нервно постукивает ногой по полу, что выдавало контролируемый образ, который она хотела передать. Тем не менее она демонстративно закатила глаза и застонала, как будто была раздражена. "Я здесь, потому что мой бывший муж - слабак. Гигантская, истекающая кровью, пользующаяся тампонами, киска".

Красочный язык для женщины со Стэнфордским образованием. Она переигрывает этот номер. Она пытается вывести меня из моей зоны комфорта, проявляя крайности.

"Хорошо, Кэт. Скажите мне, что вы имеете в виду, когда говорите, что он слабак? Опишите, что делает его слабаком".

Я обратила внимание на краткое удивление, промелькнувшее на ее лице. Она ожидала, что я заменю ее вульгарный язык на более мягкие слова. Обычно я бы так и сделала. Я ненавижу вульгарную лексику и нахожу ее контрпродуктивной для успешной терапии. Однако я чувствовала, что если я сделаю это с ней, она будет использовать эту тактику как стену, за которой можно спрятаться, когда дела пойдут плохо. Я хотела показать ей, что ее выходки меня нисколько не пугают.

"Ну, док, Брэн - слабак, потому что, когда мы были женаты, у него не было гордости. Никакой борьбы. Вместо того, чтобы бороться за то, чтобы быть мужчиной, он надел трусики, засунул свой член между ног и исполнил танец пи-пи!" - сказала она, пытаясь поднять градус. Ее ухмылка дала мне понять, что это было намеренно.

"Как бы забавно это ни было, но вы так и не ответили на вопрос". - ровным голосом сказала я. Мое лицо не выражало ничего, кроме профессионализма, как будто я была совершенно равнодушна к ее вопиющей попыткой увести этот поезд от пункта назначения. Когда я увидела невысказанное подтверждение с ее стороны, я подкрепила свое заявление словами: "Но я думаю, что вы знаете это, Кэт".

Язык ее тела смягчился, давая мне понять, что она немного расслабилась. Ее руки упали по бокам, и она откинулась на подушку.

Она проверяла баланс сил в наших отношениях. В конце концов, она была адвокатом. Я многого ожидала от нее. Моей целью было показать ей, что это не борьба за власть, и уж точно не состязание на слушание в суде. Ей не нужно было одерживать верх. Я была здесь не для того, чтобы она победила меня. Моя задача заключалась в том, чтобы помочь ей разобраться в том, что привело ее сюда.

"Почему бы вам не начать с того, что рассказать мне о том, что вас расстраивало в вашем бывшем", - сказала я приглашающе.

На ее лице промелькнуло что-то похожее на грусть. Казалось, она была полна решимости не показывать никаких эмоций, так что это быстро прошло.

"Во-первых, он никогда ни за что не боролся. Каждый спор заканчивался тем, что он просто выходил из комнаты. Он даже не кричал в ответ. Он обычно говорил мне, что мы не в зале суда, и мне не нужно было избивать его, как враждебно настроенного свидетеля". Затем она насмешливо сказала: "Он никогда не видел, как я допрашиваю враждебного свидетеля. Если бы он это сделал, то знал бы, что легко отделался".

Ее тон был полон гнева и сарказма, но в нем было и нечто большее. Сожаление, грусть, может быть, даже немного раскаяния.

"Как вы думаете, что он должен был сделать, когда вы двое ссорились?"

Ее лицо исказилось от смеси эмоций. "Я не знаю. Дать отпор. Кричать. Что-нибудь! Ради всего святого, показать, что у него есть яйца!"

"Это то, что, по вашему мнению, делают настоящие мужчины в споре? Драться и спорить?"

Она бросила на меня свирепый взгляд, затем он превратился в ухмылку. "Я вижу, что ты делаешь, док. Дальше ты скажешь мне, что Брэн был прав, когда не спорил. Потом ты, вероятно, расскажешь мне истории о мужьях, которые действительно ссорятся, а их жены становятся жертвами домашнего насилия".

Она пытается предугадать, что я скажу в ответ на ее слова. Это помогает ей держать себя в руках.

"На самом деле, Кэт, я собиралась согласиться с вами, но по другим причинам. Драки - это не то, чем занимаются "настоящие мужчины", но это то, что делают все люди, когда они чем-то увлечены. Они сражаются, чтобы защитить то, что им дорого. Люди часто считают, что идеальные отношения - это отношения, в которых нет разногласий, нет ссор. На самом деле все совсем наоборот. Если есть два человека, которые никогда ни о чем не спорят, то это может означать только одно из трех. Первое - один или оба человека в отношениях не совсем честны в том, что их беспокоит. Они просто соглашаются ради мира. Второе - один или оба человека не настолько заботятся об отношениях, чтобы тратить энергию на борьбу. Третье - одного из участников отношений угнетают до такой степени, что он подчиняется".

Выражение удивления на ее лице сказало мне, что я застала ее врасплох. Она изо всех сил пыталась подбрать ответ. Я не хотела превращать это в перепалку, поэтому сменила курс.

"Скажите мне, что заставило вас влюбиться в Брэндона в первую очередь?"

Ей потребовалась пара секунд, чтобы освоиться с новым направлением. Она посмотрела на потолок и поджала губы, как будто задумалась. Сама того не замечая, хмурый взгляд немного смягчился, и ее губы изогнулись в улыбке. Почти.

"Брэн был... милым. Добрее, чем кто-либо, кого я знала. И он был терпелив со мной. Он не называл меня властной, как многие другие мужчины в моей жизни. Он ценил мой ответственный характер".

"Как вы общались между собой?"

Она слегка рассмеялась, подумав об этом. Это не был саркастический смех, как раньше. Это больше напоминало. "У Брэндона не было проблем с общением. Мы могли бы говорить о чем угодно часами." Улыбка медленно сошла с ее лица, и ее голос затих, когда она сказала: "По крайней мере, в начале".

"О каких вещах вы двое говорили, когда все было хорошо?" - спросила я, пытаясь вернуть ее к более счастливым воспоминаниям. Возможно, это было немного эгоистично с моей стороны, но мне нравилось видеть, как на ее лице отсутствует выражение отчаяния.

"Все. Фильмы, люди, политика, моя работа - неважно. Даже если бы он не знал, о чем, черт возьми, он говорит, он мог бы поговорить об этом". Она усмехнулась на это. "С ним никогда не было скучно".

"Как вы думаете, почему он влюбился в вас?" - спросила я. Я слишком поздно поняла, что это была ошибка. Ухмылка вернулась на ее лицо, когда ее глаза снова с вызовом впились в мои.

"Потому что я так хорошо трахалась, что он понял, - лучше он никого не найдет. К тому же, я заботилась о его ленивой заднице. Если бы не я, он был бы еще одним разорившимся писателем, который не может себя прокормить".

Я молча укоряла себя. Я невольно позволила ей отступить за свою агрессивно-снисходительную стену. Однако я заметила кое-что, что могло бы быть полезным.

Она попыталась уклониться от ответа с сарказмом, потому что, вероятно, не может придумать ответа на этот вопрос.

Я решила немного надавить на нее. "Итак, вы влюбились в него, потому что он был умным, веселым, добрым, терпеливым и ценил вас такой, какая вы есть. А он влюбился в вас только потому, что вы были хороши в постели и оплачивали счета? Вы так оцениваете ваши отношения?" Я сделала паузу, чтобы дать ей осмыслить сказанное, прежде чем снова приступить к атаке. "Звучит так, будто вы получили лучшую сделку от брака".

Она недоверчиво посмотрела на меня и спросила: "С чего ты это взяла?".

"Ну, если то, что вы говорите, правда, то вы влюбились в человека, который был терпелив с вами и любил вас такой, какая вы есть. Вы могли говорить с ним о вещах, которые вас интересовали. Но все, что он получил, - это сладкую мамочку, которая была хорошей любовницей".

Это немного вернуло ее назад. Это заставило ее подумать о настоящем ответе. Ухмылка исчезла.

"Наверное, ему нравилась моя прямота. Он часто говорил мне, что ему нравится моя жестокая честность, потому что он всегда знал, где он находится. Я не играла в словесные игры и не пыталась щадить его чувства. Я говорила то, что имела в виду".

Ее лицо нахмурилось. Я также заметила, что она заколебалась, когда сказала "жестокая честность". Я сосредоточилась на этом.

"Вы всегда были честны с ним?"

Она посмотрела на пол. Очень важный момент, потому что я чувствовала, что это было истинное начало для нас. "Да. Была. Даже когда было больно". Она сказала это голосом, который был намного мягче, чем обычно.

"Когда вы причинили ему боль, Кэт?"

Я видела, как рушатся стены. Мои инстинкты подсказывали мне, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Это было слишком быстро. Я попала в точку, потому что Катрина отпрянула назад. Мгновенно она отступила в свое безопасное место за своим жестким поведением судебного адвоката.

"Да кого это волнует! Мы теперь разведены, так что нет смысла говорить об этом!" Она вызывающе скрестила руки и уставилась на меня. Она напоминала маленького ребенка, которому сказали, что он должен извиниться перед своим братом или сестрой, хотя она считала себя полностью оправданной за тот акт подросткового насилия, который она совершила.

"Ну, очевидно, что вам не наплевать. Если бы это было не так, вас бы здесь не было".

Я видела признаки того, что она борется с цунами эмоций, которое грозило обрушиться на ее берег. Ее глаза наполнились непролитыми слезами, когда она посмотрела в сторону. Она избегала любого зрительного контакта со мной.

"Почему бы вам не рассказать мне о том, как вы причинили боль Брэндону?" - сказала я успокаивающим, но в то же время властным тоном. Затем я позволила воздуху наполниться тишиной.

Катрина оставила мой вопрос без ответа. Она хотела переждать меня, заставить сменить тему. Но у меня было преимущество. Даже в ее молчании я могла прочитать язык тела, который говорил громче, чем она могла кричать во всю мощь своих легких. Она хотела рассказать мне об этом. Ей это было необходимо. Эти сдерживаемые чувства кричали, чтобы их услышали. Они прятались прямо под поверхностью, борясь с ее потребностью держать себя в руках, чтобы вырваться наружу. Я знала, что как только она поймет, что это не борьба за власть, она сдастся и откроется.

"Ладно, хорошо!" - сказала она наконец. "Я была честна с ним, когда трахалась с другим мужчиной. Я рассказала ему об этом, а потом развелась с ним. Теперь ты счастлива?"

Она вглядывалась в мое лицо в поисках какой-то реакции, но я не дала ей ничего. Я оставалась нейтральной. Для нее было важно увидеть, что ничто из того, что она сказала, не могло шокировать меня. Это во многом помогло бы ей почувствовать себя комфортно.

"Опишите его"- небрежно сказала я.

"Кого, Терри?" - спросила она. Конечно, я имела в виду Терри. Она знала это. Это была тактика затягивания времени.

"Да. Я бы хотела услышать о Терри. Что привлекло вас в нем?"

Катрина глубоко вздохнула и снова посмотрела на потолок. На этот раз улыбка была более заметна на ее лице, чем когда она говорила о своем муже.

"Терри был коллегой по работе. Он тоже адвокат". Она сделала паузу, предаваясь воспоминаниям. "Боже! Этот человек просто владеет залом суда. Он заставил бы судью и адвоката противоположной стороны есть из его рук. В нем есть какая-то развязность. Как будто он знает, что, несмотря ни на что, он добьется своего".

"У него властное присутствие" - сказала я. Это был не вопрос. Я перефразировала ее слова, чтобы придать им больше контекста.

Она кивнула. "О да! Он единственный человек, который когда-либо запугивал меня. Мы оба боролись за место старшего партнера".

"Понятно. Это... запугивание, которое вы чувствовали. Это привлекло вас? Привело к тому, что вы влюбились в него?"

"Думаю, да. Это было довольно волнующе. Ни один мужчина никогда раньше не вызывал у меня таких чувств, включая Брэна". Она наклонилась вперед и начала перебирать пальцами. "Все мужчины, с которыми я встречалась, всегда уступали мне. Несколько моих бывших парней ели веганскую пищу только потому, что я сказала им, что пока они со мной, они не будут есть мясо. Даже если им это не нравилось, они делали это ради меня. Брэн не заходил так далеко, но он в значительной степени был похож на всех остальных. Терри был не таким. Он был больше похож на меня; он не становился в строй, он начинал строй. Ничто не могло встать на пути того, что он хотел сделать. Он мог заставить людей следовать за ним просто потому, что он им это сказал. Я любила Брэндона, правда любила. Но мне хотелось, чтобы иногда - просто иногда - он был таким же. Понимаешь?"

"Понимаю" - сказала я, делая несколько пометок. "Вы видели в Терри больше мужчины, чем в Брэндоне?".

Она задумалась на несколько секунд. "Я бы так не сказала".

"А что бы вы сказали?"

Я видела, как в ее голове крутятся мысли. "Терри был более - я не знаю - внушительным, я думаю. Мощным. Это притягивало меня".

"И это были качества, которых, по вашему мнению, не хватало Брэндону?"

"Да".

Я сделала еще несколько заметок. "Хорошо, Кэт. Давайте переключимся. Расскажите мне историю. Я хочу услышать о том, как вы впервые переступили черту с Терри".

Ее брови нахмурились в замешательстве. "Перешла черту? Что ты имеешь в виду? Ты имеешь в виду секс?"

Я улыбнулась про себя. Я намеренно использовала открытое утверждение "пересекла черту" вместо того, чтобы сказать "изменила мужу". Большинство людей ассоциируют измену с физическим актом секса. Так они оправдывают все мелочи, которые ведут к нему (флирт, сексуально заряженные разговоры и т.д.) Все это кажется невинным в сравнении.

Тот факт, что она попросила меня уточнить, означает, что часть ее знала, что даже такие мелочи могут быть расценены как неуместные. Если бы она этого не знала, она бы просто перешла к рассказу о первом сексе с Терри.

"Я хочу, чтобы вы рассказали мне обо всем, что придет вам в голову. Не думайте об этом слишком усердно. Что бы вам ни пришло в голову, идите с этим. Начинайте говорить, пока не сработает ваш внутренний фильтр".

Она еще немного подумала, а потом сказала: "Хорошо. Я думаю, что в первый раз это было пари."

"Хорошо. Расскажите мне о пари".

*** Кэт - 5 лет назад ***

Я откинулась в кресле и закатила глаза, когда раздражающий шум разнесся по воздуху.

"О, Фил" - сказала я веселым голосом, перекрывая шум. "Мне нравится, как ты пытаешься говорить жестко, как будто у тебя действительно есть дело. Это было бы восхитительно, если бы не было так раздражающе. Но ладно. Мы оба знаем, что тебе не на что опереться".

Он разразился очередным высокопарным монологом о законах и подзаконных актах, ни один из которых нисколько не помог его положению. Он только наполнял мертвый воздух громкими словами, которые должны были устрашать.

Как по команде, помощник юриста, которого я ждала, принес мне реальные подзаконные акты, относящиеся к этому делу, а не вымышленные, которые, возможно, применялись в 1995 году. Я указала на телефон, чтобы показать, что именно для этого разговора она мне и нужна. Она тихо улыбнулась, открыла папку из плотной бумаги и постучала пальцем по разделу, который выделила.

"Кэт, мой клиент хочет..." - начал говорить Фил, его скрипучий голос гремел через мою громкую связь. Мне было наплевать, чего хочет его клиент, поэтому я прервала его.

"Фил, пожалуйста, прекрати говорить. Твой голос раздражает, и у меня начинает болеть живот, когда меня кормят слишком большим количеством дерьма. Очевидно, твои помощники юриста ни хрена не стоят. К счастью, наши первоклассные. Поэтому я взяла на себя смелость попросить их сделать вашу работу за вас". Я игриво подмигнула помощнику юриста, которая давала мне бумаги, когда я это говорила. Она широко улыбнулась в ответ на мою похвалу. "Я собираюсь отправить вам по электронной почте несколько подзаконных актов, которые должны вас заинтересовать. Пожалуйста, прочтите их. Как бы мне ни нравилось ставить вас в неловкое положение в суде, это со временем надоедает - сколько раз вы уже проиграли мне?"

Линия замолчала впервые с тех пор, как он позвонил мне с требованиями своего клиента. Затем он с горечью сказал: "Ты настоящая стерва, Кэт".

"Да, точно. Три раза".

Я чувствовала, как он кипит на другом конце провода. "Пошла ты. Ясно? Пошла ты" - прорычал он, демонстрируя свое обширное образование полученное в Колумбийском университете.

"Будет сделано, Фил. Поцелуй за меня жену" - пропела я с притворной веселостью, вешая трубку. Затем я закрыла лежащую передо мной папку из манилы и начеркала на ней несколько инструкций.

"Соня, отдай это Ким и скажи ей, чтобы она отправила это по электронной почте этим людям. И закрой за собой дверь, пожалуйста".

Кивнув, Соня взяла папку и вышла. Я шумно выдохнула и откинулась в кресле, наслаждаясь тишиной. Взглянув на часы, я поняла, что сейчас только 10:30 утра. Брэндон, вероятно, уже вылез из постели. Как приятно просыпаться, когда захочется. Люди с настоящей работой не могут позволить себе такой роскоши.

Я решила воспользоваться моментом и сделать формальный звонок, чтобы проверить, как он. Я достала свой мобильный и нашла его номер в списке изБрэнных.

"Привет, Китти Кэт" - сказал он, взяв трубку после третьего гудка.

"Привет, Детка. Как твой день?" - автоматически спросила я. Я не особо вслушивалась в ответ, потому что точно знала, что он собирается сказать. У нас были какие-то вариации этого разговора почти каждый день. В этот момент он говорил либо о каком-то издательстве, которое отклонило его книгу, либо об издательстве, от которого он все еще ждет ответа, либо о новом издательстве, с которым он собирается поговорить. Время от времени он рассказывал мне о новой истории, которую он пишет. Которая, в свою очередь, будет отвергнута в будущем.

Пока я разговаривала с ним, мой рабочий телефон завибрировал, указывая на то, что моя секретарша пытается связаться со мной. Я отключила микрофон на мобильном телефоне и нажала кнопку, чтобы поговорить с ней. Брэндон все еще продолжал бубнить, поэтому я знала, что у меня есть несколько мгновений, прежде чем я должна буду ответить. Как я уже сказала, мы разговаривали об этом ежедневно.

"Да, Ким".

"К вам пришел мистер Росс".

Я улыбнулась про себя и закатила глаза. Терри. Конечно, он был здесь. Без сомнения, причиной его визита было желание позлорадствовать и ткнуть меня носом в тот факт, что он выиграл наше маленькое пари.

У нас был кит, которого мы оба пытались поймать на удочку, по имени мистер Веллингтон. Этот парень был эротической мечтой адвоката. Он был ходячим судебным иском, а также VIр-персоной компании из списка Fоrtunе 500. У него было столько оплачиваемых часов, что он мог бы сэкономить целое состояние, открыв юридическую фирму и посвятив ее своим делам. Можно было бы подумать, что его компания завязала бы с такой ответственностью, но он приносил им деньги. В их интересах было сохранить его должное представительство, а не позволить ему уйти.

Терри и я неустанно преследовали этого парня. Мы оба знали, что возможность заполучить такого клиента поможет нам стать старшим партнером. Конкуренция стала настолько острой, что Терри предложил пари. Проигравший должен был готовить победителю кофе каждый день в течение месяца; всякий раз, когда победитель этого хотел. Было ли это во время заседания правления или просто встречи с клиентом, проигравшему пришлось бы терпеть унижение, бросив все, что он (или она) делал, и пойти за кофе.

Я думала, что одержала верх в этой битве. Поскольку многие дела мистера Веллингтона касались неподобающего поведения с женщинами, я стратегически решила, что в его интересах, чтобы его защитой занималось лицо женского пола. Я хорошо выглядела перед камерой, и люди часто хорошо реагировали на меня, так что мое присутствие очень помогло бы его пиару.

На что я не рассчитывала, так это на то, что мистер Веллингтон окажется таким откровенным сексистом. Его эго заставляло его даже не чувствовать необходимости скрывать это. Когда я впервые встретилась с ним и его женой, я удивилась, как у нее остались хоть какие-то мозговые клетки после всего того кокаина, который она нюхала. Через час после начала встречи я поняла, что только так она могла выдержать брак с ним.

Я знала, что мне предстоит нелегкая борьба с ним, когда он постоянно называл меня "медовыми булочками" и "сладкими пирожными". Он был жирным ублюдком, но он не имел в виду свое пристрастие к сладкому. Позже Терри в шутку сказал мне, чтобы я была благодарна за то, что он не назвал меня "мясом в блузке", как он сделал это с бывшей сотрудницей, которая в настоящее время подала на него в суд за сексуальные домогательства.

Короче говоря, Терри выиграл клиента и спор. Я ненавидела проигрывать, но был рада, что мне не придется постоянно защищать этого женоненавистнического мудака. Я была адвокатом, и чертовски хорошим адвокатом, но я также была женщиной.

"Эй, эй, эй, Брэн" - быстро сказала я, пытаясь прорваться через его заученный сценарий, чтобы привлечь его внимание. "Позволь мне перезвонить тебе. Ко мне пришел клиент".

Ладно. Это была маленькая ложь во спасение. Мне даже не нужно было ее говорить. Просто мне показалось проще сказать, что пришел клиент, а не другой адвокат. Это все равно было связано с бизнесом. Вроде того.

"Хорошо, Китти Кэт. Увидимся вечером. Люблю тебя."

"Я тоже тебя люблю. Пока" - поспешно сказала я, отключаясь. Затем я снова нажала кнопку на своем офисном телефоне и сказала: "Пусть войдет".

Через несколько секунд Терри неторопливо вошел и закрыл за собой дверь. Я наблюдала, как он уверенно ухмыляется, занимая место перед моим столом и скрестив ноги, положил лодыжку на колено.

"Что я могу для тебя сделать, Терри?" - спросила я безразличным тоном, как будто он меня раздражал. Он усмехнулся и потер подбородок.

"Кофе, светлый. 2 ложечки сливок, три пакетика 'Спленда'".

"'Спленда?' Ты следишь за своей девичьей фигурой?"

"Нет. Просто Стефани так любит. Я подумал, что для разнообразия принесу чашечку секретарше. Знаешь, чтобы выразить свою признательность. Это самое малое, что я могу сделать". Он сказал это с самодовольством, маскирующимся под искреннее бескорыстие.

"Твоя доброжелательность не знает границ" - сухо сказала я, закатывая глаза и вставая. Я подошла к своей двери, чтобы выйти из офиса. Уголком глаза я заметила, что он наблюдал за мной всю дорогу.

Мы с Терри часто нападали друг на друга в офисе. Было много колких замечаний и скользких разговоров, когда мы ругали друг друга. Но все знают, что когда два человека из кожи вон лезут, чтобы подколоть друг друга, это лишь тонкая вуаль для флирта. Под всем этим скрывалось взаимное уважение, а также физическое влечение.

Я остановилась у своей двери и обернулась, не обращая внимания на то, что его глаза были прикованы к моей заднице. "Ты же не собираешься заставить меня пройти через это нелепое пари?".

Это вызвало еще одну усмешку с его стороны. "Знаешь, Кэт, я слышу, что ты говоришь, но у меня все еще дефицит кофеина. Как насчет того, чтобы исправить это, ммм?" Он закончил это преувеличенным подмигиванием и щелкающим звуком зубов.

Я громко застонала. "Отлично. Я сейчас вернусь" - сказала я сквозь стиснутые зубы. Когда я выходила, я услышала, как он шутливо крикнул мне: "Пошевеливайся, мяско в блузке".

В ответ я показала ему палец через плечо.

Я всерьез подумывала о том, чтобы подсыпать ему что-нибудь в кофе. Может быть, 'Маалокс' или что-то в этом роде. Я сдалась во имя хорошего спортивного духа, но это было очень трудно. Вместо этого я принесла ему кофе в соответствии с его требованиями.

"Наслаждайся" - загадочно сказала я, протягивая ему кофе. Я села обратно за свой стол и ухмыльнулась, глядя на него, провоцируя его выпить это. Я пыталась вывести его из себя. Я ничего не подливала ему в чашку, но он этого не знал.

Он на мгновение с подозрением посмотрел на меня, а затем нерешительно сделал глоток. Когда он понял, что напиток не содержит яда, он снова посмотрел на меня с этой чертовой ухмылкой.

"Ух ты, советник. Должен сказать, ты делаешь действительно хороший кофе. Нам следовало заключить это пари намного раньше. Стефани это понравится".

"Съешь меня" - сказала я, не подумав об этом до конца. Момент грозил стать неловким, но Терри мастерски сыграл на этом.

"Такой неподобающий леди язык. Ты целуешь своего мужа этим ртом?" - сказал он, уклоняясь от нарастающего напряжения.

Я была немного разочарована тем, что он не сделал ответный залп. Большинство мужчин не упустили бы такую возможность пофлиртовать. На этот раз я намеренно повысила градус. Я наклонилась вперед, посмотрела на него пылающим взглядом и сказала: "Ты удивишься тому, что я могу сделать своим ртом".

Это привлекло его внимание. Он с любопытством посмотрел на меня, пытаясь понять, действительно ли я так думаю, как это прозвучало. Я не выглядела смущенной и он ответил: "Честно говоря, Кэт, я бы ничему от тебя не удивился. Ты женщина с множеством талантов".

Мое самолюбие должным образом потешено, и я облила его холодной водой, чтобы остудить пыл. "Хорошо. Теперь ты можешь покинуть мой кабинет и угостить свою секретаршу моим идеальным кофе".

Быстрая смена температуры на секунду выбила его из колеи. Затем он рассмеялся, вставая со стула. "Ты иногда бываешь стервой. Ты знаешь это?"

"Я слышала" - сказала я, подмигивая и щелкая, как и он мне. Он покачал головой с последним смешком и направился к моей двери.

Он уже собирался выйти, но остановился. Он повернулся и посмотрел на меня с блеском в глазах. "Что, если я предложу тебе другой способ оплатить твою ставку?"

Заинтригованная, я откинулась на спинку кресла. "Я слушаю".

Он на секунду задумался, словно пытаясь решить, говорить или нет то, о чем он думал. Затем он лукаво спросил: "Какое на тебе нижнее белье?"

На этот раз настала моя очередь получить удар хлыстом от внезапного поворота, который принял этот разговор. "Прости?" - недоверчиво воскликнула я.

Он сделал шаг от двери ко мне, уверенно посмотрел мне в глаза и повторил: "Какие на тебе трусики?"

Мой рот разинулся. "Ты шутишь, да?" Он ничего не сказал. Не извинился и не попытался отшутиться. Он просто стоял там, как будто всерьез ожидая, что я отвечу. "Эм, не твое собачье дело. Вот что" - наконец сказала я.

Он ухмыльнулся и издал тихий смешок, как будто знал что-то, чего не знала я. "Хорошо. Хорошо". Сказал он, поднимая руки в знак капитуляции. "Но... если бы ты пошла в ванную и прислала мне сексуальное фото, меня можно было бы убедить вернуться к тому, чтобы Стефани сама готовила кофе". Затем он направился обратно к двери, оставив меня в недоумении.

"Ты сумасшедший" - сказала я. Я заметила, что в моем голосе не было и намека на веселье или гнев. Это было больше похоже на развлечение.

"Просто мысль" - сказал он, открывая дверь и уходя.

Я сидела в своем теперь пустом кабинете и качала головой. У этого человека было много наглости. Он был женат, черт возьми. Я неоднократно встречалась с Кристиной. Он также был знаком с моим мужем. Ни то, ни другое не помешало ему обратиться со своей абсурдной просьбой.

Тем не менее, я не могла не быть впечатлена его дерзостью. Мне следовало бы обидеться сильнее, но я не обиделась. Удивительно, но я была немного польщена.

Я находила Терри привлекательным. Любая женщина, которая не была полноправной лесбиянкой, сделала бы это. Он был красив, целеустремлен, успешен, от него всегда приятно пахло, и он умел владеть словом. Человеку приятно знать, что кто-то, кого он считает привлекательным, чувствует то же самое.

Я обдумала его предложение. То, что должно было быть немедленным "нет, черт возьми", превратилось в спор между мной и моей совестью.

Ведь он не просил меня трахнуть его. Он даже не просил меня сфотографироваться обнаженной. Просто сексуальное белье.

Я взяла свой мобильный телефон и быстро отправила ему сообщение: "У тебя есть Instаgrаm? Он ответил через несколько минут ссылкой. Я проверила ее и увидела, что это был его аккаунт.

Не могу поверить, что я действительно собираюсь это сделать. Подумала я, выходя из своего кабинета и направляясь в дамскую комнату.

*** В кабинете доктора Картер ***

Катрина сидела на диване с задумчивым видом, когда закончила свой рассказ. Слышать эту историю, рассказанную ее собственным голосом, казалось, нервировало ее. Несомненно, она запрятала это событие на задний план в глубине своего сознания как незначительное. Оно не имело никакого отношения к исходу ее брака. Это было совершенно отдельное событие.

По крайней мере, это то, что она, вероятно, говорила себе до сих пор.

"Итак, Кэт. Вы отправили ему свои провокационные фотографии. Полагаю, они ему понравились".

Ее задумчивый взгляд превратился в уверенную улыбку. "Конечно, ему понравилось. Он же гребаный мужик".

"Я нахожу интересным, что вы позволили низвести себя до уровня сексуального объекта. Вы кажетесь мне человеком, который долго и упорно боролся за то, чтобы к вам относились с точностью до наоборот".

Улыбка покинула ее лицо, когда она на минуту задумалась. "В том-то и дело, доктор Картер. Я не видела, чтобы Терри относился ко мне как к сексуальному объекту. То, что он попросил мои фотографии, больше походило на то, что он говорил мне, что находит меня сексуальной, и он знал, что я чувствовала то же самое ".

Я обратила внимание, что она наконец-то назвала меня доктором Картер. К этому времени ее стена почти полностью разрушилась. Та жесткая, крепкая, как гвоздь, циничная женщина, которая вошла в мой кабинет, исчезла, по крайней мере, на данный момент. Вся ее личность изменилась. Она позволила себе быть уязвимой со мной.

"Я вижу это" - сказала я, кивнув. Я не была полностью согласна с ней, но могла понять, к чему она клонит. "И вам нравилось внимание?"

"Каждая женщина хочет быть желанной".

"А Брэндон? Он не заставил вас почувствовать себя желанной?"

Она глубоко вздохнула и убрала волосы с лица. "С Брэндоном все было по-другому. Он постоянно называл меня красивой и сексуальной".

"Итак, что же сделало Терри таким непохожим на других?"

"Я не знаю", - сказала она с разочарованием в голосе. Мы сидели в тишине, как бы делая небольшой перерыв. Кэт безучастно смотрела в пространство, ее разум вращался в поисках ответов.

"Вы считали Брэндона равным себе?"

"Конечно" - ответила она небрежно. "Он был моим мужем".

"Быть вашим мужем - это не синоним быть тебе равным. Ранее вы описали Брэндона как менее достойного мужчину..."

"Я этого не говорила!" - резко перебила она. Меня немного удивила ярость, с которой она это произнесла. Это казалось неуместным.

"Несколько раз вы заявляли, что хотели бы, чтобы он 'повзрослел'".

"Это просто изречение, док. На самом деле я не называла его менее мужественным". Она ответила, как только слова слетели с моих губ. Ее тон был настойчивым.

Что ж, я снова стала доком. Ей не нравится мысль о том, что она подрывает авторитет Брэндона. Это кажется странным, учитывая ее отношение к нему.

"Кэт, я полагаю, что термин, который вы использовали, чтобы описать его, был "кровавая киска с тампоном". Довольно трудно забыть такие яркие образы, как этот. Это не похоже на термин, который женщина использовала бы для описания ЛЮБОГО мужчины, не говоря уже о том, которого она любила и за которого вышла замуж".

"Да! Ну, я... я... - бессвязно пробормотала она. Когда она не смогла придумать опровержения, на ее лице появилось выражение поражения. Ее глаза начали слезиться.

"Что вы имели в виду, когда назвали его этими именами?" - спросила я после минутного молчания.

"Я... я не знаю" - сказала она, когда одна из слезинок скатилась по ее щеке. "Думаю, Трина была права. Я действительно унизила его. Но я не пыталась. Я просто хотела, чтобы у него была мотивация".

"Что вы хотели, чтобы у Брэндона была мотивация делать?"

"Я не знаю, что-то. Что угодно. У него был такой большой потенциал! Он просто растрачивал его впустую, ожидая подходящего человека, который прочитал бы его новеллы. Знаешь, как мне было обидно и стыдно?".

Теперь мы кое-чего добиваемся.

"Стыдно?"

"ДА! СТЫДНО!" - страстно сказала она. "Вот я была успешным, крутым адвокатом. На работе я была акулой. Люди смотрели на меня снизу вверх. Люди боялись меня. Мои коллеги уважали меня. Я боролась с каждым препятствием, которое люди ставили передо мной, как Рокки, мать его, Бальбоа! Потом они спрашивали, чем занимается мой муж". Она сделала паузу и издала тихий циничный смешок. "Я бы сказала им, что он писатель. Тогда они говорили: "О-о-о! Писатель! Что он написал?" И знаете, что бы я им ответила?".

"Ничего". Я закончила ее заявление за нее, сочувствие наполнило мой голос. Я знала, что должна был дать ей выговориться, но сочувствие пересилило. Честно говоря, я почувствовала ее разочарование. Я была успешным психотерапевтом. Я сама написала несколько книг и пользовалась большим уважением. Мой муж владел собственным столярным бизнесом, который был очень успешным. Он начал его в своем гараже вместе со своим лучшим другом. Теперь у него было три разных офиса по всему штату. Он обсуждал со своим бухгалтером возможность открытия четвертого.

Когда люди спрашивали меня, чем он занимается, я с гордостью рассказывала об этом в подробностях. Мне нравилось хвастаться им. Большинство женщин любят хвастаться достижениями своих мужей. Даже успешные женщины любят хвастаться своими мужчинами.

Кэт печально кивнула головой. "Да. Ничего. Как будто он был моей женой-домохозяйкой. Я знаю, что это сексизм, но мне плевать. У нас не было детей, так что я даже не могла использовать аргумент об отце-домоседе. Через некоторое время я просто избегала любых разговоров, в которых люди могли бы спросить о нем". Трина не понимает этого. Ее муж - культурист и тренер по фитнесу. Она может гордиться им. Черт, ей достаточно показать его фотографию без рубашки, и людям будет наплевать, чем он зарабатывает на жизнь".

"Трина?" - спросила я. Кэт на секунду растерялась, поэтому я сказала: "Вы уже дважды упомянули человека по имени Трина, как будто я должен знать, кто она такая, но...".

В ее голове зажглась лампочка. "О, да. Извините, доктор Картер. Трина - одна из моих лучших подруг. Мы вместе учились в юридической школе Стэнфорда. Сейчас она работает в офисе окружного прокурора. Нас обеих зовут Катрина. Люди постоянно путали нас, поэтому мы попросили всех называть меня Кэт, а ее в основном все звали Трина".

"Понятно. Понятно" - сказала я. По какой-то причине было что-то знакомое в женщине по имени Трина, работающей на окружного прокурора, но я не могла понять, что именно. "Итак, после всех этих разговоров о недостатках вашего мужа мне стало любопытно, почему вы вообще вышли за него замуж. Что вас привлекло в нем?"

Редкая улыбка снова появилась на ее лице. "Брэндон был милым. И заботливым. Он был из тех людей, которые в три часа ночи едут в магазин за мороженым, просто потому что я не могла уснуть".

"А как обстояли дела с сексуальной жизнью?"

Ее улыбка стала застенчивой. "Брэн был... чертовски хорош". Она засмеялась и кивнула. "Он был ОЧЕНЬ искусен со своим ртом. И он был хорошим собеседником!"

Мы обе рассмеялись над ее шуткой. Было приятно видеть, как она вспоминает хорошие времена, которые были у нее с бывшим. Это удержало бы ее от того, чтобы не перекладывать на него всю вину за разрушение их брака.

"Итак, ваши проблемы с ним возникли из-за неудовлетворенности, которую вы испытывали из-за отсутствия у него амбиций. Вы хотели, чтобы он был успешен в чем-то, как вы".

"Дело было не столько в его работе. Я зарабатывала достаточно, чтобы содержать нас обоих. Я просто хотела гордиться им, понимаешь? Мужчины считают, что их жены обязаны гордиться тем, что называют их мужем, даже если они ни черта не делают. Предполагается, что мы должны падать в обморок и лебезить перед ними, независимо от того, как много или как мало они делают".

"Ну, и да, и нет". Я сделала паузу, чтобы собраться с мыслями. У меня был другой способ преподнести ей это, и я пыталась решить, как лучше это сделать. "Вы не возражаете, если я изложу вам свою точку зрения на это?"

"Вовсе нет, доктор Картер. Это то, за что я тебе плачу".

"Туше. Вы усердно работаете, чтобы сохранить свою привлекательность, да?"

"Да, работаю".

"Хорошо. Как бы вы себя чувствовали, если бы ваш муж был смущен тем, как вы выглядите? Что если бы его недовольство вашей внешностью заставляло его стыдиться показывать ваши фотографии людям или упоминать о вас в разговоре? Было бы это больно?"

"Конечно, было бы. Я не вижу взаимосвязи".

"Ну, вы ожидаете, что ваш муж будет гордиться тем, что называет вас своей женой, верно? Даже если бы вы были женщиной весом 250 фунтов, работающей в 'Волмарт'. Разве вы не ожидаете, что он будет счастлив, что вы его жена? Вы бы оправдали его измену, потому что вы недостаточно красивы?"

"Это совершенно разные вещи, доктор Картер. Это яблоки и апельсины".

"Нет, Кэт. Это яблоки и яблоки. Мы, женщины, - часто подсознательно - оцениваем наших потенциальных спутников жизни по тому, насколько защищенными они заставляют нас себя чувствовать. В доисторические времена от мужчин требовалось умение охотиться, построить дом или разводить огонь. Сейчас мы оцениваем эту безопасность по тому, насколько важна их карьера. Более высокооплачиваемая работа обычно означает, что эта работа более важна. В современном обществе женщины берут под контроль свою жизнь и выполняют эту работу вместо того, чтобы полагаться на мужчин в этом. Тем не менее, когда мы выбираем себе пару, мы обычно все еще ищем мужчину, чья должность эквивалентна или выше нашей. Мы хотим получить свой пирог и съесть его тоже. Интеллектуально мы должны понимать, что если мы будем находиться на вершине своей профессии, то наша вторая половинка часто не будет такой. Но мы все еще привыкли ожидать этого".

"Хорошо...", - сказала она, ожидая, пока я соединю точки.

"Ну, у мужчин обычно есть более примитивная мерная палочка. Физическая красота. Чем красивее жена, тем больше ее почитают другие, кто смотрит на брак со стороны. В доисторические времена физическое тело женщины определяло, насколько она подготовлена к вынашиванию детей. Сексуальное возбуждение тоже играло свою роль, я уверена. Мужчины все еще оставались мужчинами". Мы обе немного посмеялись, прежде чем продолжить. "Конечно, есть и другие факторы, которые влияют на выбор партнера. Современное общество сильно изменило наш взгляд на вещи. Но, если быть честными, это ПЕРВОЕ, что мужчины и женщины ищут друг в друге".

"Все еще не понимаю, к чему ты клонишь с этим док".

"Ну, можно привести аргумент, что то, что вы смущены отсутствием амбиций у вашего мужа, почти эквивалентно тому, что он смущен вашей внешностью".

Она на мгновение задумчиво посмотрела на меня. Затем она скривила лицо и сказала: "Нет. Не обижайтесь, доктор Картер, но я совершенно не согласна с вами в этом вопросе".

"Хорошо. Оставайтесь при своем мнении. Как бы то ни было, ваша неудовлетворенность мужем стала причиной вашей неверности ему. Неважно, с какой точки зрения вы на это смотрите, ВЫ все равно нанесли вашему браку огромный удар. От которого вы не смогли оправиться".

"Но..."

"Нет, Кэт. Это сделали вы. Не он. Вы".

"Я сделала" - тихо сказала она, когда потекли слезы. "Я сделала".

Она положила голову себе на колени и громко заплакала. Ее плечи тряслись, а тело содрогалось от рыданий. Я сидела там, молча, позволяя эмоциям захлестнуть ее. Она нуждалась в этом. Как бы сильно это ни причиняло ей боль, она нуждалась в этом.

"Я не хотела причинить ему боль, доктор Картер. Я действительно не хотела. Я просто так разочаровалась в нем, что не могла даже смотреть на него по-прежнему. Но я никогда не хотела причинить ему боль".

"Я знаю, Кэт" - сказала я утешающе, протягивая ей салфетку. "Но вы должны смириться с тем фактом, что вы причинили ему боль. Вы должны принять это. Легко списать это на то, что он - слабак. Когда вы делаете это, вы оправдываете все, говоря, что он это заслужил. Но, несмотря ни на что, вы не можете заставить его отвечать за ВАШ выбор. ВЫ сделали выбор, изменив ему и отдалившись от него. Возможно, вы начали с того, что пытались мотивировать его, но где-то в конце концов вы отказались от него. Признайте это".

"Я не хочу, доктор Картер. Я не хочу быть таким человеком".

Я почувствовала, что пришло время снова заставить ее говорить. Я не хотела, чтобы это превратилось в беседу ученика с учителем, когда она послушно слушала, пока я говорила. Казалось, она начинала задыхаться в этом разговоре.

"Скажите мне, Кэт, как ваше влечение к Терри повлияло на вашу жизнь дома? Как ситуация обострилась?"

Кэт шмыгнула носом и сделала глубокий вдох. "Ну..."

*** Кэт ***

Моя жизнь менялась медленно, медленно, медленно; а потом бац! Ничто не было прежним.

В офисе я ожидала, что между мной и Терри возникнет неловкость. Удивительно, но этого не произошло. Сначала было первоначальное стеснение. Вызвано это было не столько фотографией, которую я ему послала; в конце концов, он видел только мой лифчик. Дело было в том, что я не была уверена, о чем он думает, чего ожидает. Меня влекло к нему, но я не хотела заводить роман.

Но когда я видела его, он делал вид, что ничего не произошло. Не было никаких неловких попыток завязать разговор. Он просто издевался надо мной, как делал всегда. Я делала то же самое, и все продолжалось, как всегда.

Это не значит, что не было никакой "искры". Мы по-прежнему флиртовали друг с другом, когда никто не смотрел. Во время встреч я ловила его взгляд, задерживающийся на мне. Затем он улыбался понимающей улыбкой, когда видел, что я замечаю его.

Чтобы компенсировать это, наша конкурентоспособность возросла. Я без колебаний переманивала у него клиентов, когда появлялась такая возможность. Я бы даже украла у него мистера Веллингтона, если бы у меня была такая возможность. Мы по-прежнему соперничали друг с другом за место старшего партнера.

Однако под всем этим скрывались наши первобытные желания. Ожидание. Я наслаждалась тем, что его глаза сканировали мое тело с головы до ног при каждом удобном случае. Я делала вид, что ничего не замечаю, так же как и он делал вид, что не заметил, как я слегка вдохнула запах его одеколона.

Но мы не делали следующего шага. Во-первых, я все еще была счастлива в браке. В основном. Брэндон был немотивированным мечтателем, растрачивающим свой потенциал в ожидании подходящего человека, который прочитал бы его романы, но он все еще был моим возлюбленным.

Я не была уверена, что Терри проявляет ту же сдержанность, что и я. Казалось, что он и его секретарша чувствуют себя - скажем так - немного слишком комфортно. Они пытались притворяться и выглядеть профессионально, когда рядом были другие, но в их общении было что-то такое, что запускало мельницу слухов. Своего рода фамильярность, которая казалась чуть менее "профессионально уместной".

Хотите верьте, хотите нет, но служебные романы были обычным явлением в нашем офисе. Никто и глазом не моргнул, даже если люди были женаты. Мы проводили в офисе больше времени, чем дома. Супруги не понимают стресса и нагрузки, с которыми приходится иметь дело юристам. Поздние ночи, ранние утренние встречи, стремительная суета. Все это отнимает силы. Часто супруги могут непреднамеренно усугублять этот стресс. Они жалуются на то, что вас нет дома, и на то, как им одиноко. При этом они тратят ваши деньги и ездят на роскошных автомобилях, за которые вы, конечно же, заплатили. Единственные люди, которые их понимают, - это люди с похожими профессиями. Поэтому вполне естественно найти утешение в офисе, где мы все "понимаем".

Другая причина, по которой, как мне кажется, мы с Терри не потакали себе в то время, заключалась в соперничестве, существовавшем между нами. Мы оба хотели одержать верх друг над другом, поэтому ни один из нас не сделал бы следующий шаг. Я определенно не собиралась преследовать его. Насколько отчаянно выглядела бы замужняя женщина, если бы преследовала другого мужчину, особенно когда он не мог сделать для нее ничего такого, чего она не могла сделать для себя? Говорите, что хотите, но общество по-разному клеймит прелюбодеев-мужчин и прелюбодеек-женщин. Женатый мужчина, преследующий женщину, - ненадежный кобель, а замужняя женщина, преследующая мужчину, - отчаявшаяся и нуждающаяся в помощи сука, да еще и ненадежная. Я не была ни тем, ни другим.

Итак, я подавляла свое недозволенное желание и удовлетворилась флиртом на расстоянии вытянутой руки. Терри, казалось, был рад сделать то же самое. И так продолжалось около года.

В то время я работала допоздна почти каждый вечер. Брэндон все больше раздражал меня. Что бы я ни говорила и ни делала, он не хотел вставать и делать то, что ему нужно было сделать. Он был настолько самодовольным, что это меня раздражало. Дошло до того, что я больше не желала его сексуально и не хотела быть рядом с ним.

Самое обидное во всем этом было то, что он считал, что делает все возможное, чтобы его книги были опубликованы, поэтому он не видел логики. Я рассуждала так: либо он ленив и не делает всего, что может, либо его книги действительно не так уж хороши, и никакие усилия не помогут осуществить его мечту. В любом случае, я чувствовала, что ему нужно отказаться от своей фантазии и заняться чем-то другим. Может быть, заняться писательством на стороне.

Но он был предан этой фантазии. Поэтому он положил все свои яйца в одну корзину. И это меня оттолкнуло.

Мы все еще занимались сексом, но не так часто, как раньше. И, если честно, он не приносил такого удовлетворения. Обида на Брэндона сделала его менее физически привлекательным для меня. Есть ли в этом смысл? Я имею в виду, что в его теле ничего не изменилось. Он по-прежнему делал те же вещи, что и всегда. Но чего-то не хватало, по крайней мере, для меня. То, что раньше заставляло меня вцепляться в простыни, теперь заставляло меня надеяться, что он быстро кончит.

Однажды вечером, во время моих многочисленных поздних дежурств, я почувствовала себя очень возбужденной. Ситуация с Брэндоном не остановила естественные желания моего тела. Все, что она сделала, это вызвала у меня сексуальное разочарование. Я привыкла подавлять это чувство, но оно не проходило. Оно просто варилось на медленном огне.

В этот вечер оно не просто бурлило, оно кипело. И вот, в дверь моего кабинета постучали.

"Войдите!" - крикнула я, вспомнив, что моя помощница ушла домой. Дверь открылась, и вошел Терри.

"Мне показалось, я видел твою машину на парковке" - сказал он. "Ты когда-нибудь возвращаешься домой?"

"Ну, здесь должен быть хотя бы ОДИН адвокат, чтобы подменить тебя. Единственное время, когда я вижу тебя работающим, это когда ты притворяешься адвокатом, чтобы переманивать моих клиентов".

Он усмехнулся. "Только потому, что я делаю вид, что это легко, не значит, что я не работаю. Просто я все делаю правильно с первого раза, и мне не нужно оставаться здесь, чтобы исправлять ошибки".

"Нет, ты остаешься здесь, чтобы трахать свою секретаршу".

Он бросил на меня удивленный взгляд, который говорил: "ооооо, хороший вариант". Затем он сел в кресло перед моим столом.

"Ну, сейчас ее здесь нет, но есть я. В чем причина?" Игривое подтрунивание в его голосе исчезло. Теперь в нем было что-то другое. Что-то соблазнительное.

Его глаза были полны вожделения. Он открыто изучал мое тело через юбку-карандаш и блузку. Они остановились, когда исследовали мое декольте.

Мои бедра покалывало. Мой живот затрепетал от возбуждения. Мои соски напряглись. Я пыталась подавить желание, нарастающее внутри меня. Я действительно пыталась. Но прошло уже несколько месяцев с тех пор, как мы с Брэндоном занимались любовью. Теперь мое тело было объято пламенем.

Я должна была убраться отсюда. Я должна была бежать домой. Я должна была бросить Брэндона на кровать и трахать его до беспамятства. Но я этого не сделала.

Вместо этого я обошла свой стол и села на него перед Терри. Я сделала это медленно, упираясь задом в край, поставив ногу на кресло между его ног и оттолкнувшись, используя кресло как рычаг. Затем я чувственно скрестила ноги и наклонилась вперед.

"Я не знаю, Терри. Почему ты все еще здесь?"

Он не ответил словами. Вместо этого он встал и шагнул вперед, пока мы не оказались в нескольких дюймах друг от друга. Я вдохнула его одеколон, и мое влагалище начало увлажняться. Мое дыхание участилось, как и сердцебиение.

Ничего не было сказано. Тишина была полна вожделения. Мы просто сидели, вдыхая друг друга. Я даже не осознавала, что мои глаза были закрыты, пока не почувствовала, как его палец под подбородком приподнял мою голову. Затем его губы опустились на мои.

Остановись, Кэт! Остановись! Моя совесть умоляла. Но это был шепот по сравнению с моим телом, которое кричало во всю мощь своих легких.

Слышались звуки чмокающих губ и тяжелого дыхания, когда мы потерялись друг в друге. Пальцы Терри нежно расстегнули каждую пуговицу на моей блузке. Я помогла ему, расстегнув юбку. Когда моя блузка распахнулась, он спустил ее с моих плеч.

Мы впервые перестали целоваться. Он воспользовался моментом, чтобы оценить мою грудь. Пока он смотрел, я завела руки за спину и расстегнула бюстгальтер, чтобы дать ему беспрепятственный обзор. Я позволила ему упасть свободно, затем выпутала руки из бретелек и бросила его на стол рядом с собой.

С застенчивой улыбкой я массировала свои груди, сводя пальцы у сосков и сжимая их. Его руки сменили мои, и его губы снова нашли меня. На этот раз он осыпал мою шею поцелуями, которые посылали электрический разряд прямо в мой пах.

Мои руки обвились вокруг его талии и спустились вниз по внешней стороне его ног. Его бедра были напряжены, что еще больше возбуждало меня. Я обхватила их спереди и нащупала то, что хотела.

Когда я нашла его, я была поражена. Вопреки мнению мужчин, я не искала 10-дюймовый таранный стержень, чтобы многократно протыкать им мою матку. Существуют королевы размера, но большинство женщин хотят что-то с хорошими пропорциями. 6 или 7 дюймов вполне достаточно. Если размер не меньше 6, мы обычно счастливы.

И я была очень счастлива.

Он сделал глубокий вдох, когда я обхватила его мужское достоинство. Затем он обхватил меня руками за талию и оторвал от стола, пока я не встала.

Мои руки на мгновение перестали теребить его. Я положила их ему на грудь и слегка надавила, давая мне немного пространства. Затем я повернулась, задрала юбку и стянула кружевные трусики. Они плавно скользнули по моим обтянутым чулками ногам и сомкнулись вокруг лодыжек. Я вышла из них и отшвырнула их в сторону.

Позади меня послышался звон пряжки ремня, затем молнии. Краем глаза я увидела, что брюки Терри опустились вокруг его лодыжек, как и мои трусики. Я восприняла это как подсказку, поэтому наклонилась, поставила локти на стол и раздвинула ноги. Моя голая задница приглашающе торчала в воздухе. Терри сделал шаг вперед и прижал свой член к моей попке. Его руки погладили мои щеки и сжали их. Затем он положил одну из них мне между ног и провел пальцами между складками губ моего влагалища. Когда они слегка коснулись моего клитора, волна удовольствия пробежала по всему моему телу.

Я застонала, в равной степени от вожделения и разочарования. Мое тело требовало траха. Все это было пыткой. Поэтому я потянулась под себя, взяла его член и направила его в свое отверстие.

Когда он вошел в меня, это было не что иное, как мощный удар молнии. Все мое тело ответило ему. Я застонала: "О Боже!", как будто всю жизнь была лишена секса.

Он начал толкаться. Взад и вперед, внутрь и наружу, он трахал меня, на моем столе. Мои груди колыхались при каждом сильном толчке, а его живот снова и снова шлепал по моей заднице. Моя голова качалась в такт им. Стоны наслаждения вырывались из моих приоткрытых губ, когда я позволяла ему опустошать меня.

Через несколько мгновений я была на грани оргазма. Проникновение длилось не более 5 минут. Настолько я была на взводе. Когда это дошло до меня, я зажмурила глаза, и мое тело напряглось. Мое горло пыталось закричать, когда волны блаженства захлестнули меня, но ничего не выходило, кроме хриплого визга. Только когда все начало стихать, я смогла издать стон.

Терри вышел из меня, оставив меня задыхаться. Затем он развернул меня и толкнул обратно на стол. Подняв мои ноги в воздух, он выпрямился и вторгся в меня еще раз.

Единственное, что я могла сделать в ответ, это обхватить руками его шею, ногами - его талию и держаться. Я притянула его к себе, заставив его наклониться надо мной. Он положил руки на стол по обе стороны от меня, а затем продолжил овладевать мной. Когда он трахал меня, мои ноги ударялись о его спину с такой силой, что одна из моих туфель упала.

Мое тело больше не было под моим контролем. Я отдала его ему и просто потеряла себя в его движениях. В тот момент Брэндон перестал для меня существовать. Я больше не была женой. Я даже не была адвокатом. Я была пленницей похоти.

Когда я кончила во второй раз, я укусила его за шею. Мои ногти впились в заднюю часть рубашки, которая все еще была на нем. Он застонал, когда мои зубы прорвали его плоть. Однако он не остановился. Он был на пороге собственного оргазма, поэтому он ускорился.

"Не... кончай... в меня!" - задыхалась я между ударами. Он не ответил. Он просто продолжал накачивать, гоняясь за собственным удовольствием. У меня не хватило бы силы воли остановить его, если бы он кончил внутрь меня, поэтому все, что я могла сделать, это надеяться, что он меня услышал.

Я почувствовала, как его член набухает внутри меня. Его тяжелое дыхание превратилось в стоны. Затем он внезапно стиснул зубы, готовясь к этому моменту. К моему облегчению, он вышел из меня и рывком выпустил сперму из себя. Она забрызгала мои бедра и пах, чуть выше кружевных верхушек чулок.

Мы остались вдвоем на мгновение, пытаясь спуститься с облаков. Мы смотрели друг другу в глаза, молча благодаря друг друга. Обхватив его шею руками, я притянула его к себе для последнего поцелуя.

*****

Как бы банально это ни звучало, но я не чувствовала себя виноватой, пока не пришло время отправляться домой. В офисе я приняла душ и привела себя в порядок (в уборных представительского класса были душевые кабинки), так что, когда я вышла, никто бы ничего не заметил. Макияж был нанесен, волосы уложены, одежда аккуратная; я ничем не напоминала ту женщину, которую час назад трахали на столе.

Я просто чувствовала себя... неправильно. Теперь все было по-другому. За этот 20-минутный сеанс секса мой взгляд на весь мой брак в корне изменился.

Я хотела развода.

Я любила Брэндона. Действительно любила. Но я больше не могла быть замужем за ним. Быть его женой высасывало из моей жизни больше, чем вносило в нее. Этот вечер стал последним гвоздем в крышку гроба. Тот факт, что я трахалась с другим мужчиной, был доказательством того, что я не хотела быть в этом браке.

Когда я вернулась домой, я нашла его в гостиной. Он сидел на диване со своим ноутбуком на коленях. По телевизору шел документальный фильм о падении Римской империи.

"Привет, Китти Кэт", - сказал он, когда увидел, что я вошла. "В холодильнике есть китайская еда, если ты голодна. Я принес тебе цыпленка из 'Цао и Ло Мейн'".

Я прошла мимо него и села в кресло, а не на диван рядом с ним. Когда он увидел мое лицо, он понял, что что-то не так.

"Что случилось, Кэт?" - спросил он, и на его лице отразилось беспокойство в складках на лбу. Я глубоко вздохнула, когда одинокая слезинка скатилась по моему лицу.

"Брэн, нам нужно поговорить..."

*** В кабинете доктора Картер ***

"Вау. Вы все ему рассказали? Просто так?" - спросила я, искренне удивленная.

"Просто так", - повторила она мне в ответ. "Я даже рассказала ему о фотографиях, которые я послала Терри".

"Вау". Это было все, что я могла сказать. Большинство людей обычно признаются только тогда, когда им это необходимо. Обычно они воздерживаются до тех пор, пока их не поймают или вот-вот поймают. "Итак, как он отреагировал?"

"Разозлился. Пришел в бешенство. Он орал, вопил, обзывал меня всякими словами. Забавно, но это был первый раз, когда он действительно показал эту свою сторону".

"А вы?"

"Как ты думаешь, что я сделала? Я, конечно, накричала в ответ. Я назвала его..."

"Как?"

"Пользующаяся тампонами, кровоточащая менструальная киска" - быстро сказала она.

"Вы сказали это? Ему в лицо?" - спросила я в недоумении. Она печально кивнула. "Вау. Я не знаю, что сказать. Вы не перестаете удивлять меня, Кэт." - сказала я со смесью извращенного восхищения и недоверия.

"Я знаю. Я стерва. Ты можешь сказать это".

"Я не собирался этого говорить. Но Брэндон определенно мог бы привести этот аргумент" - пошутила я. Это вызвало у нее подобие улыбки.

"О, он действительно привел этот аргумент. Очень громко. У меня до сих пор звенит в ушах".

"Итак, к чему это нас привело? Что было дальше?"

*** Кэт - три года назад ***

Комната показалась мне настолько знакомой, что мне пришлось напомнить себе, что я здесь не по работе. Я была здесь, чтобы завершить свой развод.

В течение нескольких месяцев после моего признания мы с Брэндоном жили как два призрака. Физически мы находились в одном доме, но на самом деле не могли видеть или прикасаться друг к другу. Я приходила домой с работы, и единственным свидетельством его присутствия были пустые контейнеры из-под еды в мусорном ведре. Честно говоря, мы могли прожить неделю, не видя друг друга.

Мы никогда не говорили о том, как будем спать, поэтому я взяла инициативу в свои руки и переехала в гостевую спальню. Я считала, что это правильно, ведь это я изменила. Он не привел ни одного аргумента против. На самом деле, он вообще не сказал мне ни слова.

В следующий раз мы поговорили лицом к лицу, когда Майк (мой адвокат) дал мне документы о разводе, чтобы я передала их Брэндону. Я могла бы обслужить его, когда он был дома, но я чувствовала, что должна оказать ему любезность и сама отдать ему документы.

Поэтому я решила уйти пораньше и поехала домой. Я хотела убедиться, что застала Брэндона врасплох. У меня было подозрение, что он убегал в спальню, чтобы спрятаться, когда чувствовал, что я скоро буду дома, чтобы избежать меня. Я вернулась домой на целых 4 часа раньше времени.

И снова я нашла его в гостиной. Он был недостаточно быстр, чтобы исчезнуть от меня. И снова, как дежа вю, я села в кресло. Я бросила бумаги на журнальный столик перед собой.

"Это то, о чем я думаю?" - спросил он, даже не отрывая глаз от экрана.

Все, что я смогла выдавить из себя, это скрипучее: "Да".

Он старался выглядеть нейтральным и невозмутимым, но я увидела, как на мгновение на его лице отразилась боль. Затем, не говоря больше ни слова, он взял конверт, вытащил бумаги и молча прочитал их. Мне стало немного неловко просто сидеть там, пока он читал, поэтому я начала вставать чтобы оставить его наедине с этим. Не успела я дойти до двери, как он сказал: "Нет. Забери их обратно".

"Что?" - спросила я.

"Забери их обратно. Я не буду их подписывать" - повторил он, кладя их обратно на журнальный столик.

Я была в растерянности. Я не знала, какой реакции я ожидала, но точно не такой. Это соглашение было более чем справедливым. Он оставлял себе свой BMW, который был оплачен. Он оставался на моей медицинской страховке, пока не получит свою собственную. Я даже давала ему алименты. Много алиментов. Этого было достаточно, чтобы он мог осуществить свою ничтожную мечту и при этом жить относительно обеспеченной жизнью. Чего еще он мог желать?

Чего хотят все обиженные супруги? Дело никогда не в деньгах. Обычно речь идет о том, чтобы заставить другого страдать.

Я не хотела сражаться с ним в суде. Действительно не хотела. И не потому, что боялась проиграть. Совсем наоборот. Это было потому, что я бы выиграла. И раздавила его в процессе.

"Брэн, пожалуйста. Не делай это еще больнее, чем должно быть. Я знаю, что причинила тебе боль, и я сожалею об этом. Но поверь мне, ты не захочешь доводить дело до суда. Вот почему я даю тебе такие большие алименты. Если ты пойдешь в суд, судья даст тебе гораздо меньше, чем сейчас".

Впервые он повернулся, чтобы посмотреть на меня. Его глаза были наполнены гневными слезами. За ними скрывалась ненависть.

"Можно подумать, что все дело в деньгах". Он усмехнулся. "Нет. Дело не в твоих деньгах. Я не подписываю это, потому что хочу, чтобы ты составила новый документ. В этом документе я не хочу, чтобы ты мне что-то давала".

"Что?"

"Мне ничего от тебя не нужно. Никаких алиментов. Ни машины. Ни страховки. Ничего", - сказал он с отвращением в голосе. "Я хочу притвориться, что ты никогда не появлялась в моей жизни. Я хочу, чтобы все было так, как будто я никогда тебя не встречал".

"Но как ты будешь жить?"

"Это не твоя проблема. Ты уже выставила меня никчемным мужем, которого тебе приходилось содержать. Будь я проклят, если стану бывшим мужем, который все еще сосет из твоей груди. Измени документ, и я подпишу его. После этого я обещаю, что тебе больше никогда не придется терпеть привязанность ко мне".

"Брэн, подумай о том, что ты говоришь" - умоляла я его. Большинство людей вскочили бы и выбежали из комнаты, пока он не передумал. Но я не стала. После всего, через что мы прошли, я не хотела, чтобы он умер от голода из-за уязвленной гордости.

"Катрина, убирайся с глаз моих долой" - бесстрастно сказал он, возвращая свое внимание к компьютеру перед собой. Все, что я могла сделать, это забрать документы и пойти в свою комнату.

Теперь мы были здесь, чтобы все завершить. Сколько его адвокат ни умолял Брэндона, он не сдавался. Я несколько раз пыталась заставить его увидеть логику, но на каждом шагу встречала ядовитый гнев. Наконец, я сдалась. Пусть так и будет. Если ему не нужны мои деньги, я не собиралась продолжать умолять его взять их.

Я подписала свою часть документов. Затем мой адвокат пододвинул бумаги через стол на другую сторону. Брэндон и его адвокат несколько секунд шептались, а затем адвокат покачал головой и протянул Брэну ручку.

Брэн собрался поставить подпись, но что-то заставило его остановиться. Его ручка зависла над бумагой, словно в нерешительности. Затем он поднял глаза на меня. Когда мы встретились взглядами, я увидела мужчину, в которого влюбилась много лет назад; мужчину, с которым, как я думала, я состарюсь.

"Я любил тебя, Кэт. Правда любил" - печально сказал он. Слезы покатились по моим щекам, когда я смотрела на него. Его глаза тоже затуманились. Мы так и сидели там с бездной сожалений между нами. Затем, удрученно покачав головой, он нацарапал свое имя в соответствующих местах. Не говоря больше ни слова, он встал и быстро вышел из комнаты.

*** В кабинете доктора Картер ***

К концу своего рассказа Кэт неудержимо плакала. Мне было трудно оставаться безучастной. Я чувствовала боль Кэт, когда она заново переживала сожаления о том времени в своей жизни. Я даже почувствовала боль Брэндона, хотя его не было здесь, чтобы рассказать свою версию истории. Я не могла себе представить, каково это - быть отвергнутым супругом, который считает, что ты недостаточно хорош.

"Как давно вы двое уже в разводе?" - спросила я. Она шмыгнула носом и вытерла его другой салфеткой, которую я дала ей, когда она была в середине своего рассказа.

"Три года".

"Кажется, прошло много времени. Это первый раз, когда вы скорбите о конце вашего брака?"

"Не совсем. После того, как все было завершено, я взяла две недели отпуска. Я отправилась в круиз на Багамы, чтобы уехать подальше от дома. Даже после того, как вещи Брэна исчезли, повсюду оставались его следы. Его мочалка для тела все еще была в ванной в спальне. Подушки все еще пахли его лосьоном после бритья. Еда, которая ему нравилась, все еще была в холодильнике. Я была не в том настроении, чтобы полностью освободить свой дом от него, поэтому я уехала и доплатила горничной, чтобы она сделала это, пока меня не было".

"Было ли весело в круизе?"

"Временами было весело. Я много пила. Пару раз меня трахнул какой-то парень с сексуальной улыбкой и твердым прессом. Он был моложе меня как минимум на 6-7 лет. Он хорошо отвлекал внимание, надо отдать ему должное. У него была БОЛЬШАЯ выносливость. Я также посетила несколько клубов, ела экзотическую пищу в ресторанах и купила кучу всякого дерьма, которое мне было совершенно не нужно. Но когда я возвращалась в свою комнату, все, о чем я могла думать, был мой брак".

"Как вы себя чувствовали, когда вернулись на работу?"

Она громко рассмеялась. "Пока меня не было, было объявлено, что Терри стал новым старшим партнером. Так что я вернулась к этому приятному сюрпризу. Иронично, не правда ли?"

"Действительно. Должно быть, это был удар, учитывая все, что произошло".

Она сердито фыркнула. "Так и было. Это действительно так. Поэтому я и уволилась".

"Подожди, что? Вы уволились?" - спросила я, не в силах скрыть удивление в своем голосе.

Она снова рассмеялась. "Да. Уволилась. Может быть, я все еще горевала о своем браке и не могла мыслить ясно. Я не знаю. Я была очень эмоциональна. Но когда я услышала эту новость, я просто вышла из себя; в стиле Джерри Макгуайра. Когда я уходила, я вызвала большой переполох. Они, наверное, все еще говорят об этом".

"Вау." Это было все, что я могла сказать. Я не ожидала этой части истории. "Вы сожалеете об этом?"

"О чем, об уходе с работы или о разводе с Брэном?"

"И о том, и о другом".

Она задумалась над этим на секунду, прежде чем сказать: "Да. Сожалею".

"Так что привело вас сюда спустя столько времени? Я ожидала, что это произойдет раньше".

Она полезла в сумочку, которую положила рядом с собой на диван, и вытащила мятый, потрепанный листок бумаги, похожий на брошюру. Она положила его на журнальный столик между нами. Я взяла его и прочитала. Это была программка спектакля под названием "Женщина в пещере".

"Что это?" - спросила я. Она выхватила ее у меня из рук, перевернула на обратную сторону и указала на имя.

Она указывала на автора. Это была пьеса Брэндона.

Она откинулась назад и рассказала мне о ней. "Это о человеке, который застрял в пещере во время бури. Он заперт там с женщиной. Пока снаружи бушует буря, он и эта женщина разговаривают, чтобы скоротать время. Он рассказывает ей истории о своей жизни. К сожалению, она настоящая злая сука. Она постоянно говорит ему все, что не так в каждой истории, которую он рассказывает. Она называет его слабым и жалким и укоряет его при каждом удобном случае. Сначала он злится на нее, они кричат и спорят. Затем он начинает верить, что он ничего не стоит. Наконец, ближе к концу, он начинает осознавать, каким огромным потенциалом он обладает. Он понимает, что единственная цель этой женщины - уничтожить его. Когда он, наконец, противостоит ей и говорит, что независимо от того, что она говорит, он больше не будет ей верить, она исчезает, и буря стихает. Вот тогда-то он и понимает, что она была плодом его воображения".

"Вау". Это все, что я смогла сказать, казалось, в миллиардный раз за сегодняшний день.

"Они играют в течение недели. Потом они повезут ее в другой город. Большинство критиков дали этой пьесе восторженные отзывы. Ходят даже слухи, что у него готова еще одна".

Читая программку, я посмотрела, где проходит спектакль. "Вы ведь понимаете, что это в двух часах езды?"

"Да. Я знаю".

"Понятно. Я так понимаю, вы уже были там, чтобы посмотреть его". Она кивнула. "Сколько раз?"

"Три. Каждый раз я плачу".

"Правда? Почему?"

Она вытерла влагу со своих щек. "Я не знаю. Наверное, мне неприятно думать о том, что я с ним сделала. Когда я смотрю, как 'женщина в пещере' на каждом шагу унижает главного героя, я просто съеживаюсь. Если Брэн видит меня такой, то я, должно быть, была настоящим монстром".

"Вы когда-нибудь видели его там?"

"Каждый раз".

"И вы никогда не подходили к нему и не разговаривали с ним?"

"Нет. Я прячусь и просто наблюдаю за ним после окончания спектакля. Я говорю себе, что подойду к нему и поговорю с ним. Я говорю это каждый раз. Но потом я теряю самообладание".

"Что бы вы сказали ему, если бы у вас хватило смелости?"

"Я не знаю. Мне жаль, наверное. Если женщина в этой пьесе - это мое отражение, то, наверное, жить со мной было ужасно. Я хочу, чтобы он знал, что я никогда не хотела его обидеть. Я была зла и разочарована в нем, но я любила его. По крайней мере, до самого конца. Я просто хотела, чтобы он сделал что-то в своей жизни. Но в мои намерения никогда не входило унизить его".

"Вы по-прежнему считаете его... как вы его назвали... гребаной киской?"

"Нет. Мой муж был. А мой бывший муж - нет. Теперь я понимаю, почему он ничего не хотел от меня при разводе. Он не просто пытался доказать мне, что сможет прожить без меня. Он создавал свой собственный путь, прокладывал его. Я просто хотела бы быть там, чтобы помочь ему, а не сдерживать его".

"Может быть, вы и помогли ему".

"Еще раз?"

"Возможно, то, что он был женат на тебе, не давало ему возможности. У него не было того отчаяния, которое движет художниками. Многие великие произведения искусства и литературы появились во времена эмоциональных потрясений. Посмотрите на все великие произведения людей, переживших Холокост, рабство или Великую депрессию. Пока вы жили в своем доме и ели вашу пищу, не было отчаяния, чтобы произвести эту "искру". Возможно, крушение вашего брака дало ему то, в чем он нуждался, чтобы найти себя".

"Но я же женщина из пещеры!"

"Возможно" - согласилась я с ней. "Но ведь женщина из пещеры помогла мужчине найти себя, не так ли?"

Она посмотрела на меня с исказившемся лицом. "Так что ты хочешь сказать? Ты хочешь сказать, что он должен поблагодарить меня?"

"Нет, Кэт. Абсолютно нет. Но я думаю, что вы должны попытаться поговорить с ним и сказать все то, что вам нужно сказать. А потом вы должны простить себя". Я сделала паузу, чтобы понаблюдать за ней. Она шмыгала носом в салфетки, оставшиеся от ее предыдущих приступов плача. Я продолжила. "Вот почему вы здесь, не так ли? Потому что вы не простили себя. Весь этот гнев, который вы испытываете из-за того, что он был киской, просто смещает ваше настоящее внимание. Он никогда не был слабаком. Он просто был немотивированным. Вы злитесь, потому что не вы были той, кто наконец-то мотивировал его. Во всяком случае, пока вы не разбили ему сердце".

"Да" - сказала она прерывающимся голосом, переходящим в новые рыдания. "Я была его женой! Я должна была быть рядом с ним. МЫ должны были праздновать это вместе!"

"Ну, тогда, я думаю, вы знаете, что вам нужно делать, когда вы увидите этот спектакль в четвертый раз. Кажется, у вас есть много вещей, которые вы должны ему сказать".

"Но что, если он не захочет меня видеть? Что, если он отвергнет меня?"

"Учитывая тот факт, что вы отвергали его почти год, я думаю, вы сможете справиться с небольшой кармой. Такой большой и плохой адвокат, как вы".

Она со слезами на глазах рассмеялась. "Я полагаю, что да, доктор Картер".

Мы обе встали, и я позволила ей обнять меня. "С тобой все будет хорошо, Кэт" - прошептала я ей на ухо, успокаивающе поглаживая ее по спине.

"Спасибо, Бет. Спасибо тебе большое".

*** Кэт - следующим вечером ***

В четвертый раз за эту неделю я слушала гром оваций, которыми награждали актеров. В четвертый раз актеры вызвали на сцену моего бывшего мужа, чтобы он поклонился вместе с ними. И в четвертый раз я плакала.

После того, как все стихло и люди начали расходиться по домам, я стояла в углу и смотрела, как он общается с гостями из зала. Каждой клеточкой своего существа я хотела повернуться и побежать обратно к своей машине. Но мое сердце требовало остаться. Мне нужно было поговорить с ним.

Когда толпа рассеялась, я направилась к нему. Он заметил меня, когда я была в нескольких шагах от него, и я увидела, как его улыбка померкла. Его глаза пытались осознать то, что он видел.

"Привет, Брэн" - сказала я кротко. Я не хотела, чтобы это вышло именно так. Просто так это прозвучало.

"Кэт? Привет. Не ожидал тебя увидеть".

"Да, ну, я была в городе и решила посмотреть твой спектакль. Я слышала о нем много хорошего".

С растерянным видом он спросил: "Правда? Ты была в городе? Так далеко?"

Мой мозг слабо пытался придумать правдоподобный сценарий, по которому я оказалась бы так далеко от дома. Когда ни один из них не пришел мне в голову, я решила смириться и просто сказать правду. "Вообще-то, нет. Я лгу. Единственная причина, по которой я в городе, - это увидеть тебя. Точно так же, как я была здесь прошлым вечером и позапрошлым".

Он застыл на месте. "Ты здесь, чтобы увидеть меня?" - недоверчиво спросил он. "Почему?"

Я сделала глубокий вдох. Этот разговор на самом деле складывался лучше, чем я думала. Я не ожидала, что зайду так далеко. У меня в голове пронеслась куча сценариев. Один из них даже закончился тем, что он с силой схватил меня и вышвырнул вон.

"Мне нужно кое-что сказать тебе, особенно сейчас, после просмотра твоей пьесы. Я надеялась, что мы могли бы пойти куда-нибудь и... ну, знаешь... поговорить немного".

Мой голос звучал нервно и неуверенно. Это было настолько не в моем характере, что заставило его насторожиться. Он смотрел на меня так, словно пытался разгадать сложное уравнение, написанное у меня на лбу. Я хотела, чтобы он увидел, что я здесь с миром, поэтому добавила: "Пожалуйста, Брэн. Я не отниму у тебя много времени".

Он решил принять мои слова за чистую монету. "Э-э-э, хорошо. Да. Позволь мне сказать Пейтон, куда я иду, а потом мы сможем перекусить.

"Хорошо. Я буду ждать вон там" - сказала я, указывая на свое место. Он кивнул и ушел. Я села на сиденье и наблюдала, как он коротко переговаривается с миниатюрной женщиной, держащей в руках планшет. Она чем-то напоминала Гермиону из "Гарри Поттера", только в очках. Я видела, как она пару раз посмотрела в мою сторону, пока они разговаривали. Казалось, им было комфортно друг с другом. То, как они взаимодействовали, казалось знакомым и непринужденным. Я понялаа, насколько им было комфортно, когда они поцеловались, прежде чем он подошел ко мне.

"Хорошо, Кэт. Я готов идти" - сказал он, надевая пальто и шарф.

Я встала со своего кресла и последовала за ним из театра.

*****

"Итак, что привело тебя сюда?" - спросил он, после того, как проглотил кусочек своего отвратительного сэндвича с ростбифом. Я поковыряла вилкой в салате, наблюдая за ним.

Я репетировала этот момент много раз, точно так же, как я делала, когда готовила показания в ночь перед важным делом. Я знал, что должна была сказать, но сейчас - ничего. Пусто.

"Я просто хотела сказать... мне очень жаль". Это все, что я смогла сказать. Он кивнул и вздохнул, отводя взгляд.

Между нами воцарилось молчание. Никто из нас не знал, куда вести этот разговор. Между нами было так много невысказанных слов, так много невысказанной боли. Невозможно было понять, с чего начать.

"Ты сделала мне больно, Кэт", - наконец сказал он. Просто. В этих четырех словах было заключено все, что мы пытались сказать друг другу.

"Я знаю. Я оглядываюсь назад и... я... я..." - сказала я, не в силах сдержать слезы, которые начали литься. Брэн посмотрел на меня и кивнул.

"Да. Я тоже".

Вокруг нас снова воцарилась тишина. И снова Брэндон сел за руль. "Что ты думаешь о моей пьесе?" - спросил он, меняя настроение, которое грозило превратиться в депрессивное.

Мое лицо просияло. "Боже мой! Мне очень нравится. Честно говоря, я не знала, что в тебе это есть".

Я не хотела, чтобы последнее утверждение прозвучало так, как оно прозвучало. Это должен был быть комплимент. Но вместо этого это прозвучало так, как будто я вообще в него не верила.

"Я имела в виду, что не знала, что ты пишешь пьесы. Я думала, что ты пишешь только романы" - сказала я, быстро пытаясь привести все в порядок. Я сидела там, надеясь, что он купился на это, вместо того, чтобы сосредоточиться на моей оговорке по Фрейду.

"Ну, один мудрый человек однажды сказал мне, что если я делаю все, что могу, а издатели все равно отказывают мне, то, возможно, мне стоит попробовать что-то другое". В его голосе звучал юмор. Он даже улыбнулся. Я вздохнула с облегчением.

"Что ж, этот мудрый человек звучит умно. Наверное, учился в Стэнфорде" - пошутила я в ответ. Потом меня накрыло облако, и я добавила: "Даже если бы она была стервой".

Мы оба сидели в неловком молчании. Он не собирался оспаривать тот факт, что я была стервой, да я и не ожидала этого. Но я все еще втайне надеялась, что он это сделает.

"Брэн, я та женщина в пещере?" - спросила я, когда молчание стало казаться странным. Я не была уверена, что хочу, чтобы он подтвердил это, но мне нужно было знать.

Он кивнул. "Да. Ну, отчасти. Когда я только начал писать пьесу, она была тобой. Но когда я заканчивал ее, у меня случилось своего рода прозрение. Я понял, что многое из того, что ты говорила, было тем, что я думал о себе. То есть, я не считал себя слабаком, но я был немотивирован". Я внутренне съежилась, когда он произнес последнюю фразу, но он этого не заметил. Он просто продолжал говорить. "Я довольствовался тем, что сидел сложа руки и ждал, пока кто-то постучит в мою дверь и предоставит мне прекрасную возможность. Только после того, как мы развелись, я смог прозреть; конечно, после того, как прошел весь этот гнев. Это было похоже на то, что я был окружен тобой и твоими вещами, и я не мог видеть себя. В этом есть смысл?"

Я кивнула. "Да. Я поняла. Больше всего я жалею, что не нашла способа мотивировать тебя, не будучи при этом такой стервой. Я просто видела в тебе такой большой потенциал. Я думала, что ты тратишь его впустую, и это меня возмущало. А потом случилась история с Терри..."

Гнев вспыхнул на его лице. "Да. Я определенно мог бы обойтись без этого".

"Я знаю. Ты не заслужил этого. Я бы хотела вернуться назад и сделать все заново".

Он ничего не ответил, и мы снова погрузились в молчание. Я боролась со своими мыслями, чтобы вытащить нас из трясины этой темы. Я не хотела вновь бередить старые раны. "Итак, кто была та девушка, с которой ты разговаривал? Есть ли новая миссис Кэрриган в жизни молодого, красивого, драматурга?" - спросила я, пытаясь разрядить обстановку.

"Нет, пока нет, но скоро" - сказал он с мальчишеской улыбкой.

"Скоро?" - спросила я.

Он кивнул. "Да. Ее зовут Пейтон. Я встретил ее в местной кофейне. Там есть поэтическая гостиная. Однажды я случайно нашел его и с тех пор хожу туда. Это стало моим убежищем. Слушать, как люди выражают себя в письменной форме, это помогало мне, когда я был на самом дне".

"Мне так жаль, Брэн". - повторила я, казалось, в миллиардный раз. Чувство вины снова нахлынуло на меня. Он пренебрежительно махнул рукой.

"Вода под мостом. Кроме того, именно так я познакомился с Пей Дэй".

"Пей Дэй?" - недоверчиво спросила я. Он рассмеялся. "Ты называешь ее Пей Дэй? Ты шутишь, да?" Он покачал головой и сделал глоток своего напитка. Я прикрыла глаза рукой, как будто смутилась, и спросила: "Что это с тобой и этими банальными прозвищами?"

Его рот приоткрылся, когда он насмешливо притворился, что обиделся. "Неважно! Не притворяйся, что тебе не нравилась Китти Кэт!".

Я скривила лицо, как будто почуяла что-то плохое, и покачала головой. Это вызвало новый приступ смеха с его стороны. "Ты лгунья!"

Мы становились все громче, и люди начали смотреть на наш столик, поэтому мы успокоились. Когда мы снова смогли вести себя как взрослые, он сказал: "Пей Дэй - это тот, кто предложил мне писать пьесы".

"Действительно?"

Он сделал еще один глоток своей содовой и продолжил. "Да. Когда я показал ей все книги, которые я написал, она была не слишком любезна. Жестоко честная - это более точно; акцент на жестокости".

"Ну, мы оба знаем, как сильно ты любишь жестоко честных женщин" - пошутила я.

"Может быть, я мазохист" - сказал он со смехом. "С другой стороны, она действительно дала мне хорошие замечания. Она сказала, что причина, по которой они не получились, в том, что там слишком много диалогов и недостаточно контекста. Этот формат больше подходил для актеров и актрис. Это зажгло лампочку в моей голове, и через 6 месяцев у меня была моя первая пьеса".

"Женщина в пещере?"

"Черт возьми, нет. Моя первая пьеса - полный отстой! Пейтон сказала мне об этом с прямотой, которая почти соперничала с - как это ты меня назвала? Кровоточащая киска с тампоном внутри?". И снова на моем лице появилось смущенное, извиняющееся выражение. "Но со своей критикой она дала много хороших замечаний и ободрения. Примерно через год после этого у меня появилась пьеса. Она прочитала ее, решила, что она великолепна, и помогла мне ее поставить. Она даже выступила режиссером. Теперь люди повсюду просят об этом".

"Вау. Это здорово, Брэн" - сказала я с восхищением. Я искренне это сказала. Я действительно чувствовала ревность, слыша, как она помогла ему осуществить его мечту способами, которых не было у меня. Она действительно мотивировала его, поверив в него до такой степени, что сделала своей миссией помочь ему добиться успеха. Она не просто рассказала ему об ошибках в его мечте, она показала ему, как их исправить.

Когда я ехала сюда, я не знала, чего ожидать от нашего разговора. Часть меня надеялась, что он ни с кем не встречается. Я была немного разочарована, узнав об этом.

Но это также было огромным грузом с моих плеч. Было приятно видеть его счастливым. Сейчас в нем было что-то такое, что сильно отличалось от того, когда мы были женаты; уверенность, которая появляется у мужчины, когда он знает, что делает то, что у него хорошо получается. Он был тем Брэндоном, каким, я знала, он мог бы быть.

"Пейтон звучит замечательно" - сказала я, беря его за руку, которая лежала на столе.

"Спасибо, Кэт. Это очень много значит". Когда я, наконец, убрала руку, он спросил: "А что насчет тебя? Как у тебя дела? Есть кто-нибудь особенный?"

Я покачала головой. "Нет, никого особенного. Но я бросила работу в фирме".

"Что? Почему?"

"Это долгая история. Короткая версия такова: они прочили меня в старшие партнеры".

Он покачал головой. "Черт, Кэт! Я знаю, как усердно ты работала для этого! Что ж, на мой взгляд, они сильно проиграли в этом деле" - сказал он. Я действительно верила, что он говорит искренне.

"Да, ну. Дерьмо случается, понимаешь? Но я быстро нашла работу в другой фирме. Мне немного снизили зарплату, но это было почти незаметно, поскольку мой бывший муж был упрямым придурком, который отказался от алиментов!"

"Не за что" - самодовольно пошутил он.

"Неважно! В любом случае, прямо сейчас я действительно сосредоточена на своей карьере. Там, где я нахожусь, есть гораздо больший потенциал для роста, и я намерена его реализовать. Это не оставляет места для отношений. Если появится мистер Правильный, тогда прекрасно. Если он рад отойти на второй план по отношению к моим целям, мы можем попробовать. Но я не в поиске. Мне хорошо там, где я нахожусь" - сказала я с улыбкой.

Он кивнул и одарил меня взглядом, который сказал мне, что он искренне рад за меня. "Хорошо".

Мы проговорили еще пару часов. Мы говорили обо всем. Он рассказывал истории о новых людях своей жизни, я рассказывала ему о нескольких делах, над которыми я работала. Как я уже говорила, он был очень хорошим собеседником.

Я была разочарована, когда все закончилось. Мне не хотелось уходить от него. Если быть честной с самой собой, то большая часть меня скучала по нему и по тому, что он привнес в мою жизнь. Мы с этим Брэндоном определенно могли бы добиться большего. Но он был счастлив в новой жизни, которую обрел. Она ему подходила, и я была рада за него.

По дороге домой я чувствовала себя лучше, чем когда-либо за долгое время. Я знала, что Брэндон простил меня, и это очень помогло мне простить себя. Может, я и была его женщиной в пещере, но это не было концом ни для одного из нас. Человек, который живет полной жизнью, - это тот, кто извлекает уроки из прошлого, живет настоящим и строит планы на будущее.

Чего еще вы можете желать?