Я хочу твоего мужа

— Я хочу твоего мужа, - прошептала Алина, интимно прижавшись к Наташе, когда Назар вышел – важный звонок отвлек его от намечавшегося застолья.

Наташа застыла в шоке, казалось, даже позабыв дышать.

Старая школьная подруга, случайно встреченная на улице после долгой разлуки, доминировала над ней на протяжении всего обучения. Как взяла шефство в первом классе над немного робкой девочкой, так и продолжала властвовать до того самого времени, когда пути девушек, абсолютно разных по характеру, разошлись. Отличница и серая мышка (пусть многими и признавалось, что довольно милая и симпатичная) Наташа уехала поступать в столицу, а бузотерка и троечница Алина осталась в провинциальном городке. Впрочем, теперь роли немного поменялись – Наташа заметно округлилась в нужных местах, оставшись стройной и изящной, распрямилась, милое лицо оставалось свежим, в глазах засветилась уверенность – теперь никто, даже самый пристрастный, не смог бы назвать ее серой мышкой, скорее наоборот – красоткой и даже моделью. Алина была яркой во все времена – еще в школе у нее была куча поклонников, а девственность она потеряла в 14 лет (Наташу она старательно оберегала от интима, да никто особенно и не интересовался той, когда рядом была подруга). Но сейчас, по идее, они должны были быть на равных – две красивые девушки, стройные, длинноногие, с округлостями там, где надо. Да если еще учесть, что Наташа пребывала в счастливом браке, а Алину (как выяснилось немного ранее) недавно выгнал «папик», сменивший ее на еще более молодую красотку, то вроде бы следовало поменяться ролями... Но...

Но она по-прежнему ощущала власть подруги над собой, словно вернулись школьные времена. Ей следовало возмутиться, оттолкнуть нахалку. Выставить за дверь в конце концов... Однако она только задержала дыхание, замерев в слишком интимных объятиях подруги. А та, слегка целуя ее в щечку, зашептала:

— Скажи, он хорош в постели?

Ее рука вдруг стянула тоненькие бретельки сарафана и лифчика с плеча, обнажив упругую безупречную грудь. Наташа захлопала длинными ресницами, но ее слабая попытка воспротивиться была мягко, но непреклонно пресечена. Смущение было настолько ошеломляющим, что девушка только отчаянно покраснела, когда Алина бесстыдно изучала открывшийся вид.

— Ого, какие классные сиськи ты отрастила, - покачала подруга головой. – Муж, наверное, любит их пощупать? Помять? Потискать? Ну! Признавайся! Любит?

— Да, - пискнула Наташа, не веря в происходящее – как она может вот так покорно сидеть с голой грудью, которую весьма откровенно рассматривают? Но не ответить на прямой вопрос не сумела, ощущая былую зависимость.

— А как любит потискать? Вот так?

К ужасу девушки подруга бесцеремонно положила ладонь на аппетитную округлость и ощутимо ее сдавила.

— Что ты делаешь? – пролепетала она. – Прекрати, пожалуйста.

Последнее слово было едва слышно, голос упал до почти неразличимого шепота – воспротивиться сил не найти, если чувствуешь себя беспомощной жертвой.

— Ну я же должна представлять, чего ждать от твоего мужа... – проворковала Алина, продолжая невозмутимо тискать грудь подруги. – У тебя большие соски. Он любит их приласкать?

Ответа не требовалось, т.к. женские пальчики уже принялись теребить бархатистый столбик, отчего Наташа порывисто вздохнула – соски были ужасно чувствительными, и ласка доставила против воли определенное удовольствие несмотря на дичайшую ситуацию.

— А вот так любит?

Алина едва не расплющила сосок, заставив девушку закусить губку – сладкая боль продернула все тело до самой промежности. Впрочем, в этот раз ей удалось запротестовать:

— Нет-нет, он ласковый...

— Врешь! – яркие губы подруги сложились в снисходительную полуулыбку. – Я же вижу, что ты любишь пожестче! Например, вот так!

Наташа едва не взвизгнула, когда беспощадные пальцы выкрутили сосок, а потом вытянули его так, что грудь превратилась чуть ли не в конус.

— Твой муж бывает жестким? Я чувствую, что бывает, и это мне нравится!

Какое-то время Алина довольно грубо забавлялась с соском, уже изрядно набухшим и затвердевшим, дарящим противоестественное удовольствие от ласки женщины. И приходилось кусать губы, чтобы не застонать в голос. Но потом стало еще хуже – подруга вкрадчиво шепнула на ушко:

— А он целует их?

— Нет-нет, - попробовала откреститься от неизбежного Наташа.

— Нет? – приподняла бровь Алина. – Не целует? Значит, просто треплет их ртом! Вот так?

Она склонила голову и, слегка прикусив бархатистый столбик, принялась теребить самый кончик языком, иногда чуть отстраняясь, отчего сосок снова неимоверно вытягивался, только теперь не в пальчиках, а в белых зубках. И Наташа не выдержала, тихонько застонав.

— М-м-м, - промурлыкала Алина, между словами продолжая слегка болезненно издеваться над беззащитным бугорком, - вижу, твой муж любит так делать, и я еще больше его хочу...

Наконец подруга оторвалась от истерзанного соска:

— А он любит давать тебе в рот?

— Иногда, - задыхаясь от определенного возбуждения, но больше от смущения прошептала Наташа.

— Покажи мне, как он любит. Соси мой язычок!

С последними словами Алина накрыла губки подруги своими губами, и та, уступая, раскрыла рот, пропуская внутрь настырный язык, мгновенно воспользовавшийся ее покорностью. При этом с обнаженной грудью продолжали забавляться со всей непосредственностью. И пришлось, ощущая, как пальчики треплют упругую выпуклость, иногда защемляя сосок, посасывать женский язычок, в свою очередь лаская его кончиком своего.

— Немного не то, не находишь? – Алина наконец оторвалась от Наташиных губ. – Хотя ужасно приятно было побывать язычком там, где часто находится член твоего мужа... Но не переживай, сегодня насосешься еще у него, разве я оставлю лучшую подругу без минета? Но общее представление я получила, думаю, твой муж будет доволен и мной... Кстати, а в трусики он тебе часто залезает?

Наташа поняла, что сейчас произойдет, и обреченно раздвинула бедра, тут же почувствовав, как Алина задирает подол сарафана, а ее рука вторгается в трусики, незамедлительно заскользив пальчиками вдоль щелки.

— Любишь раздвигать... ножки перед мужем... да? – проворковала она, периодически прикасаясь полными губами к губам Наташи и проводя по ним кончиком языка. – Ты счастливая... уже много раз... получала его горячий... член сюда, - палец без труда скользнул во влажную дырочку и принялся ее трахать. – О, как же я хочу и сама раздвинуть ноги перед ним!.. Кстати, я уже такая же мокрая, как и ты, настолько мне приятно ласкать и трогать тебя везде, где бывали его руки и член...

— А теперь мой ротик хочет опробовать самое притягательное для твоего мужа место.

— Н-е-е-т, - пискнула Наташа истязаемым жестокими детьми хомячком. – Назар может в любой момент вернуться. Что он подумает о нас?

— Ты ведь сама хочешь предоставить мне дырочку, которую трахает твой муж?! – с нажимом произнесла Алина, одновременно резко и грубо запихивая уже два пальца во влагалище - по самые костяшки. – Скажи, ведь хочешь?

— Да-да, - пролепетала девушка, гибко подстраиваясь под желания доминантной самки.

— Сдвинься вперед, и раздвинь бедра пошире! - приказала последняя перед тем, как спуститься вниз.

Наташа послушно выполнила распоряжение, кусая губы, шокированная собственной покорностью - словно вся власть школьной подруги за несколько лет расставания сгустилась до предельной концентрации в десятке последних минут... и, по всей видимости, последующих часов...

Девушка только поправила бретельки – Назар действительно мог появиться в любой момент, - и обреченно приготовилась подвергнуться извращенным домогательствам. Алина не заставила себя долго ждать. Она сдвинула трусики в сторону, и ее губы мгновенно истерзали чувствительные складки, заставляя вздрагивать и тоненько постанывать, особенно когда шустрый язычок стал иногда потрахивать влажную дырочку.

— Ох, какие же у тебя аккуратные и нежные губки! - послышалось из-под стола. – Мне не интересно, как муж делает тебе куни, но... ох, едва не кончаю, как только представлю, как его член растягивает их... Как же ему, наверное, хорошо в этой мокрой дырочке!

Наташа тихонько вскрикнула – в нее снова вошли пальцами при этом мягкие губы подруги принялись посасывать увлажненные лепестки...

И тут открылась дверь гостиной, и вошел Назар!

Наташа в ступоре застыла, но потом попыталась принять вертикальное положение. Однако Алина удержала ее, продолжая как ни в чем ни бывало забавляться с ее киской. К счастью с высоты своего роста муж не мог увидеть, чем занимаются подруги – наверняка ему были видны из-под стола только изящные ступни Алины.

— А что здесь происходит? – все же спросил он, удивленно оглядывая как-то слишком вольготно откинувшуюся на спинку дивана жену.

— Телефон уронила, - наконец оторвалась от своего непотребного занятия Алина и вылезла из-под стола, демонстрируя в поднятой руке смартфон.

Наташа, поспешно принявшая более скромную позу (чувствуя, как врезаются сбоку трусики – поправить их при Назаре не было никакой возможности), с ужасом увидела, что вокруг рта подруги размазана помада и ее собственные соки! Впрочем, та, полуотвернувшись от мужа и, нарочито медленно вытеревшись салфеткой и еще раз приподняв смартфон, подмигнула, типа: «Не переживай, подруга, у меня все под контролем»...

Дальнейшее было для Наташи как в тумане. Прежде всего, Алина неожиданно возбудила ее так, что внизу живота образовался болезненный комок. К этому примешивалась ревность – подруга то и дело под тем или другим предлогом прижималась к Назару округлостями, наклонялась, чтобы он хорошенько рассмотрел глубокое декольте, а то и опиралась рукой на пах, делая при этом круглые испуганные глаза и извиняясь. Впрочем, раскаяния в ее взгляде не было и в помине! Особенно неприятно было, когда ее повели показать квартиру, и она упала в супружескую постель. Да так, что узкая юбка съехала чуть ли не до пояса, явив миру крохотные трусики, едва прикрывающие половые губки. Алина, конечно, скромно ойкнула, прикрывая ладошкой рот, и смущенно потупилась... Ага-ага, скромница...

Однако при муже, не знавшим ее робкой, неуверенной в себе серой мышкой, привыкшим, наоборот, видеть рядом раскрепощенную, современную и яркую девушку, Наташа собралась, немного придя в себя от неожиданного напора бывшей одноклассницы. Жаль, Назар и слышать не хотел, чтобы отправить ту на такси, и, желая оказать всевозможное гостеприимство, настоял положить в гостевой спальне. Да еще, как назло, пошел дождь, забарабанивший по подоконникам. Пришлось смириться – слишком странным могло показаться настойчивое желание выпроводить подругу, с которой не виделись несколько лет.

Но, когда на кухне Наташа, загрузив посудомойку, выпрямилась, попав в объятия подруги, зашедшей со спины, она твердо сказала:

— Никакого секса с моим мужем! Ясно?

Твердости не хватило, чтобы оттолкнуть Алину, уже проникшей в бюстгальтер и в трусики. Под ее пальчиками сверху болезненно заныли соски, неимоверно затвердевшие, а снизу только что не хлюпало.

— Ладно, - вдруг покладисто согласилась подруга (не переставая, впрочем, жестко и грубовато мять грудь и трахать пальцами влажную дырочку). – Пока хоть потискаю то, до чего он любит трогать... разными частями тела. Но не позволяй мужу смотреть в сторону кресла около дверей, я там буду сидеть, тихонечко и аккуратно. Просто понаблюдаю за вами со стороны...

Спорить сил уже не было, особенно если учесть, что тобой вольготно распоряжаются и сверху, и снизу. И так была одержана крупная победа – Алина, с юности получавшая любого мужчину, который ее заинтересовал, отказалась от своих притязаний...

Уже в душе Наташа мучительно размышляла, как выйти без потерь из сложившейся ситуации... ситуации за гранью добра и зла. Она то до боли впивалась в ладони длинными ногтями, то пыталась мастурбировать, чтобы как-то унять безумное желание и отказать Назару в близости. Но, если Алина не увидит их секс, не продолжит ли она соблазнять его? Но в то же время невозможно позволить ей увидеть самую интимную часть супружеской жизни! Это же стыд и позор!

Так ничего и не решив, она поплелась в спальню. Увы, Назар, явно не пропустивший мимо внимания прелести и заигрывания Алины и поэтому возбудившийся, и не подумал лечь спать, терпеливо дожидаясь жену. Уже не оправдаться тем, что он не захотел секса. Единственное, что она, помня о словах подруги, сделала, когда сильные мужские руки сграбастали в объятия – это опрокинула его головой к изножию кровати, а сама придавила упругой мягкой грудью, закинув ножку на бедро и страстно целуя (уже не играя – слишком все предшествующее было возбуждающим, пусть и жутко неприличным).

Ей уже неимоверно хотелось заполучить член внутрь, но она все еще боялась появления подруги, поэтому пресекала попытки мужа перевернуть себя на спину, позволяя ему только нежно гладить упругую попку и забавляться с соском – совсем так же, как недавно это делала Алина...

И неизбежное случилось – дверь тихонько (да и звуки скрадывались разбушевавшийся стихией за окном) открылась, и в спальню проскользнула подруга. Светильники горели в изголовье кровати, но они были достаточно яркими, чтобы можно было в подробностях разглядеть ее стройное тело в чуть маловатом коротком атласном халатике, щедро раскрытом на груди и столь же щедро обнажавшим длинные ноги. Наташа, которую Назар целовал в шею, застонала от отчаяния и безысходности ситуации... Впрочем, муж принял этот стон за страсть и, оставив в покое попку, ввел палец в текущее влагалище. Излишне горячно и порывисто – совсем как бесцеремонная Алина недавно! Новый стон, на этот раз действительно страстный, вырвался из груди... Подруга же, замершая было с распахнутыми глазами и приоткрытым ртом – впитывая открывшуюся перед ней картину, - приложила палец к губам и скользнула в кресло, поджав под себя ножки. Впрочем, безучастной зрительницей она не осталась – тут же обнажив одну грудь, она сделала вид, что тянет ее вверх и заиграла с собственным соском далеко высунутым языком. А потом показала пальцем на Назара. Наташа зажмурилась от унижения – мало того, что Алина видит их объятия с мужем в голом виде, мало того, что она любуется уверенной эрекцией ее мужчины, так еще указывает, как и что им делать! Однако выбора не было – кто его знает, что выкинет эта озабоченная – минимум расстроит желанную близость, максимум соблазнит ее мужчину, видно же, что он распален до такой степени, что едва сдерживается, чтобы не наброситься на нее... А если она откажется, то Алина будет тут как тут – мужчине в его состоянии подходит любая дырочка, лишь бы она принадлежала женщине!..

Со вздохом она приподнялась и нависла грудью над лицом мужа. Тот тут же воспользовался ситуацией, приникнув к соску, отозвавшемуся сладкой мукой, продернувшей до самой промежности. Да и там мужские пальцы проникли на такую глубину, куда не дотягивались длинные ногти подруги.

Алина тоже возбуждалась. Опасливый взгляд, брошенный в ее сторону, запечатлел, что халатик уже сброшен с плеч, образовав на бедрах импровизированную юбку. Крупные твердые соски подруги торчали вверх, а ладони обхватили груди, высоко их приподняв. При этом указательные пальцы, оказавшиеся в непосредственной близости от бархатистых столбиков, начали играть с ними, нежно и слегка, одними подушечками, но, судя по всему, даря хозяйке необычайное удовольствие...

Впрочем, увлеченная собой Алина не забыла и про Наташу. Когда они в очередной раз встретились взглядами, она по-блядски облизнулась и, охватив губами палец, принялась его посасывать, многозначительно глядя в глаза подруги. Делать вид, что она не понимает намека, Наташа не стала – слишком прозрачным был этот намек... Еще в былые годы Алина пресекала робкие попытки увильнуть от чего-то не слишком приятного одним насмешливым: «Что за детский сад?». Услышать что-либо подобное, став взрослой, не хотелось, особенно с той издевательской интонацией, каковая хорошо удавалась подруге... Впрочем, отсасывать на ее глазах тоже не шибко вдохновляло. Со вздохом освободив свой сосок изо рта мужа, она принялась целовать его грудь, опускаясь все ниже... Одновременно она лихорадочно раздумывала, как одновременно выполнить молчаливое распоряжение подруги и в то же время не осуществлять столь интимный акт на чужих глазах. Это был тупик! Совершенно невыполнимо! Закусив губку, еще не в силах взять у мужа в рот, она принялась играть с членом сосками – колыхая над ним грудями и проходясь нежными кончиками по самому навершию и постанывая от этого. И только бросив взгляд в сторону кресла, опомнилась – Алина приоткрыла ротик и завороженно наблюдала как раскачивающиеся прелести задевают раздутую головку. Наташа с досадой поняла, что едва ли не больше угодила подруге, чем если бы просто начала отсасывать. Впрочем, увильнуть от последнего не получилось – та, с бурно вздымающейся грудью, облизала шустрым язычком губы и беззвучно-четко изобразила ртом: «А теперь соси!».

Проигнорировать прямой приказ Алины сил не нашлось, и несмотря на жуткое неудобство от того, что за столь интимным действом внимательно наблюдают чужие глаза, ей пришлось склониться и вобрать член в рот. Впрочем, жесткость и одновременно нежность этого полового органа всегда приводили в восторг, и она довольно мыкнула, заскользив плотным колечком губ по увитому венами стволу. Новый виток возбуждения обуял все ее существо, и даже опасливые взгляды (что там еще придумает озабоченная подруга?) в сторону кресла не могли ослабить сладкое напряжение между бедер... И даже наоборот – Наташа необъяснимо восхищенно наблюдала, как Алина широко раздвинула бедра, сбросив халатик на пол, как ее пальчики раскрывают половые губки и нежно погружаются в приоткрывшуюся дырочку. Что-то в этом было – когда посторонняя красавица с раскованной непосредственностью ласкает себя, внимательно следя за любовными играми мужа с женой и сама необычайно возбуждаясь от происходящего – об этом свидетельствовали периодически закатываемые глазки, приоткрытый ротик и иногда покусываемые губки, видимо, чтобы скрыть рвущиеся стоны.

Однако Назару уже требовалось уже кое-что большее. Наташа сумела только откинуться на подушки (задачу, чтобы он не увидел голую постороннюю красотку в кресле, никто не отменял), когда он с рыком оторвал ее за волосы от своего члена. Муж был ужасно нетерпелив. Она едва успела широко раздвинуть бедра, как горячая головка ткнулась в мокрые губки, мгновенно найдя изрядно подготовленную дырочку. И в следующий момент Наташа была проткнута раскаленным стержнем, сразу доставшим едва ли не до сердца. Она благодарно вскрикнула – первоначальное вхождение, даже такое резкое, всегда очень нравилось... И тут...

— О, да! – вдруг послышался полный страсти голосок от двери. – Трахай ее! Возьми ее так, чтобы ножки наутро свести не могла.

— Что за?.. – Назар выпрямился и попытался повернуться, но Наташа пришпорила его пятками, не желая во вторую очередь лишиться восхитительной наполненности влагалища, ну а в первую – чтобы муж не увидел подругу, привлекательную в любом виде, а уж в голом и супер развратном – тем более.

— Не-е-ет, продолжай! – жалобно простонала она.

Впрочем, этот стон не имел никакого смысла – Алина, возбужденно посверкивая глазками, уже возникла рядом с постелью в обнаженном великолепии. С другой стороны, и эрекция мужа, слегка поддающего бедрами, не потеряла ни миллиметра своей мужественности. Это даже заставило на миг загордиться – сколько мужчин утратили бы свою силу, когда в самом начале интима сзади звучит чей-то голос... Безусловно, у многих вид голой стройной, фигуристой женщины, нежданно очутившейся в спальне, с бурно вздымающейся грудью, полураскрытым ротиком, с задорно торчащими твердыми сосками быстро восстановил бы эрекцию, но Назар-то ее и не терял! Он только прорычал:

— Что здесь происходит, девки?

— Ничего особенного, - обольстительно улыбнулась Алина, к неудовольствию Наташи уже забравшаяся на высокую кровать, старательно прогибавшая спинку и пытающаяся заглянуть туда, где член неспешно буравил растянутое влагалище, - я просто хочу вам помочь. Натаха запретила мне заниматься с тобой сексом, но вот все остальное...

Слова про запрет немного успокоили, к тому же Назар грубо схватил Алину за волосы, заставив выпрямиться и, увы, прогнуться, выставив упругие объемные сиськи, наверняка жутко притягательные для взора мужа, в потолок:

— Какое, нахрен, «помочь»? Какое, нахрен, «все остальное»? У тебя что-то в голове помутилось?

К удивлению Наташи, подруга, всегда такая самолюбивая, независимая, вела себя как шелковая в не самом дружелюбном захвате, покорно позволяя мужу обращаться с собой подобным образом – словно Назар имел над ней такую же власть, как она – над Наташей.

— Вы такая красивая пара! – льстиво пропела Алина, заискивающе косясь на Назара. – Я просто добавлю немного перчика в ваш интим, сама ни на что не претендуя.

— Охренеть! Дурдом какой-то! – недоуменно покачал головой муж. – Наташ, разруливай сама, я, нахрен, устраняюсь!

В противоположность последнему утверждению член и не думал покидать жаждущее наполненности влагалище, входя медленно и не очень глубоко, но уверенно.

— Она не против, - Алина умудрилась скосить глаза в сторону подруги. – Ведь так, Натаха?

Медоточивые нотки из ее голоса исчезли, сменившись властным тоном, не подразумевавшим отрицательного ответа. Сама Наташа несмотря на абсурдность ситуации была в таком состоянии, что могла бы взорваться, если муж немедленно не начнет трахать ее как следует. Эти две причины заставили ее простонать:

— Я не против!

Хотя еще 5 минут назад даже под страхом смертной казни такой ответ родиться просто не мог.

— Ну попробуй... помочь, - хмыкнул Назар, отпуская волосы Алины, которая тут же стекла рядом с женой, тесно прижавшись к ее плечу округлой упругой грудью и нежной щечкой – к нежной щечке. Ее рука принялась легонько поглаживать плоский живот, и теперь на Назара преданно смотрели две мордашки, в глазах которых плескались страсть и желание. И тот не заставил себя долго упрашивать - рыкнув, принялся наносить жесткие удары, такие, что попка жены отрывалась от постели, груди увесисто трепыхались в такт, а голосок принялся тоненько выпевать любовные рулады, с запасом перекрывая звуки непогоды за стеклом.

Алина тоже не осталась безучастной. Она, касаясь губами нежного ушка, прошептала:

— Ох, как же он хорош! Я так мечтаю о его члене!

Наташа на какой-то миг напряглась несмотря на запредельное удовольствие от таранящего влагалище толстого полового органа, но та продолжала:

— Хочу целовать все, что еще хранит воспоминания о нем.

С этими словами она приподнялась и впилась пухлыми губами в рот подруги, мгновенно завладев ее язычком. Наташа вначале даже перестала вскрикивать в такт размашистым ударам, шокированная тем, что однополый поцелуй происходит прямо на глазах мужа. И так-то предыдущие поцелуи Алины, когда они оставались наедине, были из какой-то параллельной реальности (хотя, признаться, в конце концов сильно возбудили вкупе с остальными грубоватыми ласками), а тут... Впрочем, это, по совести сказать, было восхитительно – ни один мужчина не может нежно целоваться, любовно сплетая языки, и в то же время драть партнершу так, что сиськи взлетают к подбородку, а попка подлетает на 10 сантиметров над постелью. Можно, конечно, чередовать, но одновременно – никак! А если еще шаловливые губки подруги перемещаются ниже и охватывают сосок... Грудь трепещет в такт ударам, а бархатистый столбик, в котором сосредоточилась сладкая боль, неподвижно зажат в белых зубках и вытягивается то вниз, то вверх...

И Наташа не выдержала этого сладкого издевательства – ее выгнуло на постели, тоненький крик взлетел к потолку, и она провалилась в судорожно сокращающуюся круговерть выжигающего оргазма...

Когда она пришла в себя, то увидела, что подруга сидит на бедрах мужа. Член был у нее в пальчиках, любовно его оглаживающих, а сама она, едва не плавясь от желания, постанывая и охая, терлась изрядно увлажненными половыми губками о ствол. Ревность кольнула в сердце... и пропала.

Алина увидела, что Наташа открыла глаза и, необычно смущенно для себя, с придыханием прошептала:

— Прости, Натаха, но чисто технически у нас секса нет... (Наташа могла бы поспорить, наблюдая, как изящные пальцы с безупречным маникюром нежно ласкают член ее мужа, а чужие половые губки мягко скользят вдоль по стволу) Но он такой!.. Такой!.. Ох! Прости! Но я больше не могу терпеть!

После этих слов Алина привстала и, направив член в себя, резко насадилась на него с восторженным криком. Наташа метнула взгляд в сторону Назара. Лицо того было немного виноватым, но больше в нем было самодовольства самца, заполучить член которого мечтают две красивые самочки. И она только слегка улыбнулась, ведь, во-первых, она чуть ли не сама притащила подругу сначала в спальню, а потом и в постель: одно ее слово, и Алина сейчас всего лишь мастурбировала бы в гостевой спальне на ее крики. Во-вторых, оргазм в объятиях подруги был настолько всепоглощающим, что даже любимый муж редко добивался такой отдачи. В-третьих, они все детство делились всем, что у них было, почему бы теперь не поделиться и мужчиной с лучшей подругой, за спиной которой она чувствовала себя защищенной от всех опасностей и тревог? Ну, а в-четвертых, психологическая зависимость, все же слегка отравившая детство и юность, вдруг (чуть ли не с физически ощущаемым) щелчком выключилась... И одновременно дождь за окном мистически прекратился!

Алина дрожала всем телом на члене Назара, кусая губы и раскаянно поглядывала в ее сторону, бормоча:

— Прости... Прости...

— Ничего, не сотрется! – ехидно улыбнулась она и добавила: - Ну, и чего замерла? Назару секс нужен, а не рефлексии старых подруг жены!

— Что? – губы Алины дрожали, а роскошные ресницы недоуменно захлопали.

Наташа резко вскочила и, сев на колени за спиной подруги, просунула руки под ее локти и резко сдавила в ладонях упругие объемные округлости, одновременно зажимая крупный твердый сосок между указательным и средним пальцем:

— Поскачи как следует, говорю!

И она потянула сосок вверх. Алина ахнула и повинуясь жесткому захвату подалась вверх. Наташа плотоядно облизнулась и прервала ее на взлете, резко дернув вниз. Подруга едва не захлебнулась криками, с размаху насадившись на член.

— Еще? – промурлыкала Наташа на розовое ушко, вжимаясь округлостями в спину подруги, тиская ее упругую плоть одной рукой и теребя чувствительный уголок между бедер - другой.

— Да, - выдохнула Алина, и ее вновь безжалостно повлекли вверх, чтобы затем бросить вниз, жестко насаживая на твердый кол.

Этой малости хватило для того, чтобы она забилась на члене, что-то нечленораздельно выкрикивая и крупно вздрагивая всем телом. Яркий оргазм был продолжительным, но в конце концов Алина затихла, безвольно откинувшись назад, на грудь подруги.

— Ну, нет! Так легко ты не отделаешься!

Наташа поставила бездумно подчиняющуюся подругу раком, а потом прижалась выпуклостями к мужу и, прищурившись, сказала:

— Ты – негодяй и сволочь!

В противоположность своим словам она взялась за член тонкими пальчиками и приставила его к текущему влагалищу подруги, из которого даже свисала серебристая ниточка смазки с капелькой на конце.

— Сама! – приказала Наташа и звонко шлепнула Алину по ягодице.

Та застонала и, слегка раскачивая бедрами, принялась насаживаться на член, а Наташа, расширившимися глазами наблюдала, как головка постепенно растягивает дырочку, медленно в ней утапливаясь. Она порывисто задышала, шустрый язычок обежал раскрывшиеся губки, а сосок, вжатый в бок мужа почувствовался небольшим камешком, невесть как очутившимся между телами.

Новый сочный шлепок, и команда:

— Работаем!

Алина с жалобным, но жутко сексуальным стоном принялась поддавать бедрами, а Наташа, взявшись за член и ощущая, как каждый раз по мизинцу и части ладони шлепают влажные лепестки, впилась в губы мужа. Они какое-то время целовались, и она чувствовала все возрастающее возбуждение – и от мужского языка, властвовавшего у нее во рту, и от стонов Алины, и от стальной жесткости под пальчиками, и от влажной бархатистости, ощущаемой ребром ладони.

— Мы не полностью ее используем, - оторвался наконец Назар, задыхаясь.

— Что ты имеешь в виду? – лукаво улыбнулась его жена.

— Сядь перед ней и раздвинь ножки...

— Ох, проказник... Но ты прав, пусть поработает и сверху, и снизу!

Было самую чуточку неудобно перед мужем – он сейчас увидит, что она может получать удовольствие, ласкаемая исключительно особой одного пола, но одновременно необъяснимо хотелось и предстать перед ним во всех подробностях однополых игр. И едва ее бедра широко раскрылись перед лицом Алины, как чувствительные складки были буквально истерзаны губами и языком, заставляя постанывать, а иногда и вскрикивать – когда белые зубки слегка прикусывали изрядно увлажненные лепестки...

А когда, в какой-то момент, нестерпимо захотелось заполучить внутрь член, Алина, словно почувствовав это, легла рядом, широко раздвинув ноги и подхватив их под колени, и жалобно простонала:

— Пожалуйста, я хочу так же!

Наташу долго упрашивать не пришлось. Она быстро развернулась, приглашающе вздернув попку перед мужем, тут же ворвавшимся в нее одним движением, едва не выбив весь воздух из легких. Получив несколько резких ударов и насладившись размашистым проникновением, она припала к киске, уже изрядно намочившей простынь под попкой. Для начала она слегка провела кончиком языка по одному лепестку, заставив подругу завибрировать, потом – по другому, потом языком лопаткой по обоим сразу... Впрочем, нежными ласками им заняться не позволили – муж принялся так долбить услужливо предоставленное влагалище, что Наташе оставалось только впечатываться губами, подбородком или носиком во влажную чуть ли не брызгающую киску, либо по инерции втыкаться высунутым язычком в уже незакрывающуюся дырочку...

Это было так восхитительно – слышать стоны подруги, подневольной движениям ее губ и языка, вкупе с членом, продирающим естество чуть ли до сердца, что она снова кончила, забившись между твердым колом внутри и мокрой дырочкой, пронзенной языком. Оргазм был не столь всепоглощающим, как первый, но тоже ярчайшим и восхитительнейшим. Однако не заставившим потерять всякое соображение, как в прошлый раз.

Наташа быстро поставила подругу, не перестающую постанывать, раком перед мужем и, когда процесс пошел, запустила руки под нее, поймав ноготками одной - прыгающий сосок, а ноготками второй - впившись в чувствительные складочки. Она правильно рассчитала реакцию Алины – той вполне хватило этого, чтобы закричать и задергаться; часто-часто завибрировал ее живот, всасывая сперму мужа всем естеством – это Назар не выдержал сокращений туго растянутых стенок влагалища и зарычал, кончая, впившись в бедра партнерши железными пальцами и натянув ее по самые яйца. Впрочем, Наташа тут же подскочила и, прижавшись щечкой к подрагивающей нежной ягодице, требовательно открыла рот, далеко высунув язычок лопаткой – ей отчаянно хотелось тоже заполучить сперму. И порыкивающий мужчина не обманул ожиданий, его все еще сокращающийся член тут же был перенаправлен из влагалища одной подруги в ротик другой. Наташа, чуть ли не мурлыкая, приняла лакомство, не спеша его глотать, но добросовестно выдоив член досуха. Но этого ей было мало: она, сплющив груди о попку подруги, склонилась и принялась собирать сперму, сочащуюся из все еще раскрытой дырочки. Алина вздрогнула и, застонав, снова стала вздрагивать в маленьком оргазме, пусть не таком интенсивном, как с членом внутри, но тоже вполне ощутимом.

А потом Наташа заставила подругу улечься и, прижавшись к ней всем телом, накрыла ее рот своими губами, выпустив в него все, что ей удалось собрать. И какое-то время, нежно целуясь, они передавали сперму друг другу...

— Я сейчас в душ, - раздался самодовольный (впрочем, заслуженное, чего уж там, самодовольство) голос. – А вы продолжайте в том же духе, у меня еще планы на вас обеих на вечер.

— Развратник! – бросила притворно-строгий взгляд на мужа Наташа, отрываясь от подруги.

— А мне нравится! – улыбнулась Алина и облизав губы, все в сперме и слюнках, потянулась ими к губам Наташи...