Воспоминания. Часть 1. 1968г

Воспоминания

Глава 1

1968 год

Этот год ассоциируется у меня с одним из самых ярких воспоминаний в моей жизни. В то время царила эпоха социализма. У власти стоял Брежнев, советский спорт развивался семимильными шагами, фильм «Бриллиантовая рука» завоевал сердца миллионов советских зрителей. Люди казались счастливыми. Мы были закрыты от остального мира и запад ещё не оказал на советский народ своего пагубного влияния. В стране процветал мир и покой. Но были и плохие моменты, трагичные. 27 марта погиб в авиакатастрофе национальный герой Юрий Гагарин. Вся страна оплакивала легендарного лётчика и космонавта.

Я же был простым школьником. Типичным пионером того времени. Учился хорошо, посещал спортивные секции. В целом я был примерным мальчиком, чтобы не могло не радовать моих родителей.

Отец часто был в разъездах, большую часть времени я проводил с мамой. Он уезжал в командировки на север, иногда на целые месяцы, тогда это считалось нормой. Отец был строг, но в меру. Я всегда считал его справедливым человеком, но моим воспитанием по большей части занималась мама.

Она работала учителем музыки в местной консерватории. Мама блестяще играла на пианино. У нас дома стояло большое коричневое пианино «Красный Октябрь». Каждый вечер мама садилась за него и исполняла различные музыкальные композиции. А ещё она прекрасно пела. Голос её был нежен и мелодичен. По сей день, услышав где-то звуки пианино, у меня в памяти всплывают те далёкие времена.

На тот момент ей было около тридцати четырёх лет. Я был единственным ребёнком в семье, и она меня очень любила. По характеру она была в основном мягкой, доброй, улыбчивой, за частую даже нежной, но когда я шалил, то она ругала меня так, что я сжимался, как высохший на солнце изюм. Доброта и строгость создавали идеальный баланс в её манере воспитания.

Пожалуй, я любил её больше, чем отца. Причиной тому было то, что я проводил с ней больше времени. Она помогала мне делать уроки, учила музыке, хотя у меня это плохо получалось, что её огорчало. На пианино я так и не научился играть достойно. Мы часто гуляли с ней вдвоём. Когда приезжал отец, мы любили выбираться на пикники, тогда это было модно.

У нас была типичная советская семья среднего класса. Это сейчас в современной России огромное расслоение между социальными группами, тогда же большинство советских людей были равны.

Я хочу уделить больше внимания маме. Она тогда была для меня центром вселенной. Нет, я не был эдаким маменькиным сыночком, который везде прячется за мамину юбку. У меня было достаточно друзей, я любил футбол, зимой хоккей, постоянно пропадал во дворе. В общем не затворник. Однако, мама была мне ближе всех. Я любил её, и любил очень сильно.

В то время женщины носили яркие одноцветные платья, но скромного кроя, как правило до колен. Если бы вы увидели в 1968 году женщину в платье выше середины бедра или под самую попу, то посчитали бы её куртизанкой или разбитной особой. Это считалось вульгарным и осуждалось.

Выходя на улицу летом, мама надевала простое хлопковое платье до колен, как правило без рукавов. Никаких декольте тогда ещё не было. У мамы было много платьев, разных цветов. Но вот дома она носила такое платье, за которое вполне могли осудить. Но ведь это дома, дома всё можно. Это платье оказало на меня особое влияние. Но об этом чуть позже.

Шестьдесят восьмой год примечателен ещё тем, что в это время у меня началось бурное половое созревание. Я не понимал, что со мной происходит! Всё началось с того, что у меня резко поменялось отношение к девочкам. Раньше они просто вызывали у меня некую симпатию. Такие милые, красивые, утончённые, не то, что парни. Но дальше симпатии не доходило. Но позднее я понял, что в этих девчонках есть ещё кое-что помимо милых мордашек. Я стал обращать внимание на их фигуры. На соблазнительные выпуклости в районе груди, на округлые попы, стройные ножки. От всего этого у меня разливалось приятное тепло внизу живота.

Не помню своей первой эрекции, но помню, как не понимал, что происходит с моим пенисом. Меня это даже пугало. Он начал твердеть и увеличиваться, причём в таком положении он мог застыть на долгое время. Уменьшался, а потом снова увеличивался. И все эти метаморфозы происходили под влиянием женского пола. По их вине.

Мои мысли стали заполнять постыдные образы. Но девочками моё сознание не ограничивалось. Меня стали интересовать и возбуждать все женщины. Часто, ездя домой на трамвае, я смотрел по сторонам и представлял пассажирок женщин голыми.

Вот еду я домой после уроков. Сижу у окна, прижавшись к нему плечом. Мой взгляд скользит по пассажирам трамвая. Я вижу женщину среднего возраста, может чуть старше моей мамы. Она стоит в центре трамвая, ждёт следующей остановки. Одна рука на поручне, вторая сжимает ручку дипломата. Женщина в синей юбке ниже колен, белой блузке и синем пиджаке сверху. Её волосы аккуратно взбиты и подняты на затылке, типичная причёска того времени. Она стоит ко мне боком, лицо я её вижу плохо, но это даже лучше. Свободный полёт для фантазии. Очевидно она ни какая-нибудь продавщица в мясной лавке, в таком-то костюме и с дипломатом. Вероятно, дама видная, занимает хороший пост, может работает в государственном учреждении.

Но мне совершенно не важно, кто она такая и чем занимается, но иногда приятно об этом пофантазировать. Меня больше занимает её тело. Невидимым взглядом я скольжу вниз по её спине. На мой вкус она полновата. Попа большая, она сильно выдаётся назад. У мамы тоже большая попа, но у этой дамы явно больше. Юный мальчик всё видит глазами своего возраста. Возможно, та женщина не была так полна, как мне казалось тогда. Её ягодицы приковывали внимание мужчины позади неё, я видел это. Он косился вниз карими глазами за стёклами очков в роговой оправе. Его кадык нервно ходил туда- сюда.

Женщина стояла с прямой спиной, практически неподвижно. Мой взгляд, обласкав её ягодицы, скользнул вниз к ногам. Ноги у дамочки были крепки, с ярко выраженными икрами. Погода стояла жаркая, поэтому женщина была без колготок. Ноги её выглядели гладкими и загорелыми.

А ещё меня начали возбуждать женские туфли. Раньше я за собой такого не замечал. На той даме были простые чёрные лодочки на тонком каблуке. Именно благодаря каблуку, её икры так красиво вырисовывались под кожей.

И вот я пришёл к самому приятному процессу. Мысленно я раздел эту женщину. Сначала до нижнего белья. Мне казалось, оно у неё белое. Мама часто носила белое бельё, поэтому мне представлялось, что такое у всех женщин. Затем я избавил незнакомую даму от белья. И вот её тело передо мной полностью голое. Груди её большие, тяжёлые, с крупными ореолами сосков. Животик слегка мягкий, бёдра мясистые, широкие, попа большая, я мог положить на одну ягодицу две свои ладони. Вот она разница между девочкой и женщиной, в размерах их достоинств.

В какой-то момент я начал понимать, что меня больше возбуждают именно женщины постарше. Таких я раздевал глазами на улице или в трамвае, и даже в школе.

Ооо, моей первой сексуальной фантазией стала Ирина Николаевна, наша учительница по Истории. Рыжеволосая дама тридцати семи лет, с пышной грудью, широкими бёдрами, большой задницей, и всё это при узкой талии. За ней бегали все учителя мужского пола, от трудовика, до физрука. Хотя она была замужем.

Я бесчисленное количество раз представлял Ирину Николаевну голой. Вот она стоит у доски и пишет мелом тему урока. А я смотрю ей в спину, и её одежда пропадает, обнажая её белое нежное тело. Большая попа, большие упругие груди. Она поворачивается и смотрит прямо на меня. Мой взгляд скользит вниз по её животу, а там внизу густая рыжая лужайка, так соблазнительно манящая мой взор. Ирина Николаевна чуть сдвигает очки на нос и строго смотрит на меня своими зелёными, как изумруды, глазами.

— Серёжа. Серёжа! Ауу! Сергей!

Я тряхнул головой и часто заморгал. Ирина Николаевна стоит у моей парты и смотрит на меня сверху-вниз. Одежда уже вернулась на её тело.

— Где это мы витаем, Сергей?

— Эм... Простите... Я в последнее время плохо высыпаюсь... Извините...

— И что же мешает тебе спать, юноша?

Я нервно сглотнул. Ведь не скажешь же ей правду. «Ирина Николаевна, всему виной мой стояк. Вот даже сейчас, я смотрю на вас, и у меня вырастает бугор в штанах». От такой правды её может хватить удар.

Я что-то пробурчал про свой плохой сон, густо краснея. Она оставила меня в покое. Женщиной она была доброй, но и строгой одновременно. В этом она напоминала мне маму.

На самом деле я не совсем соврал учительнице. В последнее время мне спалось очень плохо. Пенис постоянно твердел, в голове всплывали непрошенные образы обнажённых женщин: наши учительницы, одноклассницы, женщины, которых я видел на улице и благополучно забывал, но мой мозг перед сном реанимировал эти воспоминания, разрисовывая их новыми красками.

Я не знал, что с этим делать. Говорить о таком было ужасно стыдно, даже с друзьями. Как принято говорить и думать, «В Советском Союзе секса не было». Разумеется, это не так, но для меня само слово секс казалось чем-то слишком грязным. Об этом много говорили, шушукались, но за подобные разговорчики могли и отругать.

Мы всё же были примерными пионерами. В то время общество было очень далеко от разврата нынешних времён. Не о каком порно и речи быть не могло. Его просто не существовало. Даже журналов не было с обнажёнными женщинами. Мы ничего не знали о сексе, мы были невинными детьми.

И вот я мучился и днём, и ночью, не зная, что происходит с моим организмом. В силу возраста, времени и невинности, я не знал, что такое мастурбация. Я просто ворочался в постели ночью, а днём вдавливал свой твёрдый пенис как можно поглубже в брюки, чтобы он не оттягивал брючину. Это было некомфортно, это раздражало и пугало.

Ночью в постели наступало самое сложное для меня время. Образы обнажённых женщин хороводом плясали в моей голове. Но был один самый яркий образ, который затмевал все остальные. Фантазия, которую я усердно гнал прочь, боясь её, чувствуя свою вину и считая себя плохим сыном. Фантазия о матери.

_____________

Не помню, когда её образ впервые всплыл в моём сознании, но тому было множество предпосылок. Начнём просто с её внешности. Мама всегда казалась мне эталоном женственности. Её жесты, манеры, движения, всё это было чем-то грациозным, но в то же время простым. Её густые тёмно-русые волосы пахли лавандой. Дома она распускала их, и они волнами спадали ей до середины спины. А уходя на работу, она поднимала их вверх и закрепляла гребешком. Женщины в то время любили объёмные причёски, обрызгивали волосы лаком, взбивали их.

У мамы была тонкая длинная шея, очень чувственная. Я стал подмечать всё это уже будучи в расцвете своего полового созревания. Раньше она была для меня просто мамой, существом бесполым. Но в процессе полового созревания я впервые увидел в ней женщину. И был очарован...

Её пухлые чувственные губы не давали мне покоя, широкие скулы делали её лик аристократичным. Я пишу это не словами того юноши, разумеется, я пишу это по памяти. Её серо-зелёные глаза могли быть, как добрыми, так и строгими, но даже в строгости они были прекрасны. Мама любила делать стрелки на ресницах, чтобы подчеркнуть свой взгляд.

Может показаться, что я описываю её некой аристократкой, но это совсем не так. Она была простой женщиной среднего класса, простой, но красивой от природы. Её фигуру я тоже не могу обойти без внимания. Как-то дядь Серёжа, мой тёска, папин брат, назвал мамину фигуру "песочные часы". Я тогда был совсем мелким, а маленькие дети всё крепко запоминают. Я не понимал, почему он так сказал. Мама ведь совсем не похожа на песочные часы. Но теперь я понимаю, конечно. Да, мамина фигура типажа «песочных часов», так принято описывать женщин с широкими бёдрами, узкой талией и пышной грудью.

Когда всё это началось, эти метаморфозы в моём организме, я стал заглядываться на маму, точнее наблюдать за ней, пока она не видит. Подмечал каждую деталь, каждый изгиб её тела. Как я уже говорил ранее, она носила дома короткое платье, или скорее халат, на змейке, голубого цвета, мягкий и приятный на ощупь. У неё было несколько домашних платьев, но это было самое любимое.

Мне нравились мамины ноги, они были крепки, как у той женщины в трамвае. Крепкие и упругие, это от многолетнего хождения на каблуках. А вот её бёдра казались мягкими и нежными. Бёдра особенно волновали меня. Женские ляжки одно из самых возбуждающих частей их прекрасных тел.

Когда мама нагибалась, я не упускал возможности заглянуть ей под халат. Особого труда для этого не требовалось, ведь халат и без того был коротким, но, когда она нагнётся, можно было заметить даже белые трусики.

Ох, сколько раз я фантазировал, как она нагибается. Изначально в своих фантазиях с мамой я был осторожен. Не спешил её раздевать мысленно, мне было стыдно, я считал себя порочным. Но похоть подростка была сильнее чувства совести и моральных ценностей.

Я никогда не видел маминой груди без лифчика. В этом плане она была осторожна. А вот мой одноклассник Пашка всем пацанам прожужжал уши, как он увидел голые сиськи своей матери. Описывал так красочно, что сам Пушкин позавидовал бы. Бессовестным он мне казался, а его мать шлюхой. Разве можно быть такой неаккуратной, чтобы засветить перед сыном грудь. Так мне казалось. Я бы никому не рассказал, если бы увидел мамины голые сиси. Но, к сожалению, я был лишён этой возможности.

Но тем не менее, я часто видел её грудь в лифчике. Она казалась мне огромной. В детстве мы склонны всё преувеличивать, но, чёрт возьми, они и правда были большими. Если бы я тогда разбирался в размерах груди, то на взгляд назвал бы размер три или три с половиной, а может и все четыре, а скорее даже - пять! Ещё, возможно, что её лифчик визуально увеличивал размер.

В своих фантазиях я множество раз представлял, как выглядит мамина грудь без лифчика. Точнее, я гадал. Большие ли у неё соски? Какого они цвета? Как расположена грудь, какой она формы? В фантазиях она была идеальна. Тяжёлая, упругая, и в то же время мягкая и нежная.

О маминой попе я, разумеется, тоже не забывал. Там было всё очень хорошо. Приятные округлости. Её ягодицы так соблазнительно переваливались при ходьбе, что я просто не мог отвести взгляд. Стыдно жутко смотреть, но не смотреть сложно.

Я ворочался ночами, мучился, мой пенис пульсировал, эротичные образы мамы не покидали моей головы. Особенно стыдно было, когда она приходила пожелать мне спокойной ночи и поцеловать в лоб. Заходила она ко мне редко, но такие порывы нежности у неё случались. В такие моменты она садилась на край моей кровати, от чего её халат задирался ещё выше на бёдрах и в этой тёмной ложбинке между ними можно было увидеть очертания белых трусиков.

Я старался не смотреть туда, мой пенис и без того страдал. «Когда же это кончится?» - молился я. «Наверно, это должно пройти само со временем». Но не проходило, становилось только хуже.

Мама немного болтала со мной перед сном. Иногда могла лечь рядом, прижав меня к своей груди и поглаживая по волосам. Расспрашивала про школу, рассказывала про забавные случаи на своей работе. В общем, разговоры обо всём и не о чём.

Я делал вид, что засыпаю, а на деле страдал ещё больше, сжимая свой пенис бёдрами. В такие моменты я обычно переворачивался на бок, чтобы столбик не торчал вверх, натягивая одеяло.

Мама конечно ничего этого не знала и не понимала, что делает мне только хуже, когда я буквально прижимаюсь щекой к её груди. Да, через платье, но всё же! Я чувствовал эту мягкость и тепло. Даже когда она просто сидела, поглаживая меня по груди, её мягкие нежные ляжечки не давали мне покоя.

Я часто вставал по ночам, пройтись попить воды, что-то съесть. Всё это из-за эрекции, она не давала мне спокойно спать. Мама не могла этого не заметить, мою бессонницу. Однажды ночью, я как обычно, встал с кровати, потный, раздражённый, готовый выть в отчаянии. Пенис был твёрд и не хотел опадать, сексуальные образы не желали покидать мой разум. Уже три часа ночи, через три часа мне вставать в школу. Опять не высплюсь и буду клевать носом. От этого и росло моё раздражение.

Я попил воды, съел пару бубликов и пошёл обратно, предпринять очередную попытку уснуть. Но ничего у меня не вышло. И тут я увидел под дверью свет, зажёгшийся в коридоре. А потом дверь в мою спальню открылась. Мама вошла в комнату и включила ночник, видя, что я не сплю.

— Что с тобой, милый? Опять бессонница?

— Угу... - пробурчал я.

— Эх... - вздохнула мама. – Мне вот тоже не спится.

Она села на край кровати, её чёртов халат опять задрался так высоко, что её ноги полностью обнажились. Я нервно сглотнул, поправив пенис под одеялом. Мама положила ладонь мне на лоб.

— Ты не болен случайно? Да вроде нет, только потный весь. Что с тобой происходит? Почему ты стал так плохо спать?

Она посмотрела на меня своими прекрасными серо-зелёными глазами. От её тёплого материнского взгляда я поплыл, мне захотелось ей во всём признаться. Но всё же мне хватило мужества сохранить свою постыдную тайну. Я лишь пожал плечами, сославшись на плохие сны.

— Может ты переутомляешься? Переживаешь за учёбу? В школе всё хорошо?

— Да.

— Да и отметки у тебя хорошие. Но что-то тебя беспокоит и твой мозг не даёт тебе уснуть. Такое случается, когда у человека стресс или он сильно волнуется перед завтрашним днём. Но чего тебе то волноваться? Или ты мне что-то не договариваешь?

Я отрицательно помахал головой.

— Нет. Всё хорошо, правда. Просто не могу уснуть.

— Может у тебя, что болит?

Мама провела тёплой рукой по моей груди, словно хотела почувствовать сердцебиение и почувствовала...

— Ого! Как у тебя бьётся сердце. Точно всё в порядке?

— Это от кошмаров. Сон был плохой, и я проснулся.

— Тебе снился кошмар?

— Да.

— Что там было?

— Да я уже не помню. Какой-то дядька с топором за мной бегал, - моментально сгенерировал я ложь. Мама, казалось, поверила.

— У меня после кошмаров всегда болит живот. У тебя не болит?

Она откинула чуть одеяло и начала поглаживать мой живот. Моё сердцебиение участилось десятикратно. Я замер, практически не дыша. Её рука была так близко... Нужно перевернуться! Перевернись на бок! Но я не мог пошевелиться...

Мама гладила мой живот всё ниже и ниже, что-то говорила на фоне, но я не слышал, в ушах звенело. И тут я ощутил прикосновение её мизинца к моему твердому пенису. Это было сродни удару током. Я дёрнулся, мама замерла, расширив глаза и посмотрев на меня. Она всё смотрела и смотрела на меня большими глазами, это длилось лишь несколько секунд, но они казались вечностью.

Не сводя с меня глаз, она осторожно провела рукой ниже к моему паху и двумя пальцами пощупала мой твёрдый пенис за головку.

— Ох! – вздохнула мама и резко убрала руку, прижав её к груди. – Прости...

На её лице отразилась целая палитра эмоций. Удивление, страх, смятение и догадка... Она всё поняла моментально, я увидел это по её глазам. Сам я лежал, как парализованный. Сердце бешено скакало в груди, я сгорал от стыда, боясь открыть рот и пошевелиться. Очень было неловко. Очень... Просто не описать!

Мама отвела взгляд в сторону и целую вечность молчала, постукивая ногтями по голой коленке. Наконец, она повернулась на меня. Смятение всё ещё проглядывалось на её лице, но страха и смущения уже не было.

— И давно это началось? – тихо спросила мама.

Я понял, что врать уже нет смысла. Она каким-то образом всё поняла, словно в душу мне заглянула.

— Недавно... - промолвил я.

— Поэтому ты не спишь и страдаешь?

Я кивнул, густо покраснев и отвернув взгляд в стену.

— Ты не делаешь «это»? – спросила мама.

— Что? – не понял я.

— Ну это... Не мастурбируешь?

Я слышал это слово от старших мальчишек. Знал, что это какие-то игры с пенисом, но не понимал смысла. Когда мама спросила, я резко отрицательно замахал головой, словно она меня про наркотики спросила.

— Почему? – неожиданно произнесла она.

Я был в ступоре от такого вопроса. Не знал, что ответить.

— Ты не умеешь, да? – сказала мама.

Я нервно сглотнул, выдохнул и кивнул, не до конца понимая, чего я не умею. Мама набрала в грудь воздуха, собираясь что-то сказать.

— Иногда... - она сглотнула и продолжила. – Иногда это необходимо делать, чтобы... Ну, чтобы снять напряжение, скажем так. Понимаешь?

Я снова отрицательно покачал головой.

— Я не знаю, как тебе объяснить этот процесс, - произнесла мама слегка раздосадовано. – Но, если ты не будешь это делать, он будет всегда твёрдым и будут болеть яички.

Это был самый неловкий момент за все мои двенадцать лет. Слышать от мамы слово «яички» было просто невероятно стыдно.

— Блин, - тихо выругалась мама. – Я должна...

Она не закончила фразу. Я смотрел чуть в сторону, избегая её взгляда, слышал её волнительное дыхание.

— Я покажу, - неожиданно произнесла она очень тихо, словно сама себе.

Я не понял, о чём она. И тут мама, слегка дрожащей рукой, откидывает одеяло и просовывает руку мне в трусы. Я вздрагиваю, как током поражённый.

— Тише, - нежным голосом говорит она. – Тише. Смотри...

Она включила вторую руку и стянула с меня трусики вниз по бёдрам. Мой пенис торчал вверх, как матча корабля. Я покраснел пуще прежнего и отвернулся, лишь краем глаза поглядывая на свой постыдно болтающийся, как маятник, твёрдый столбик.

Мой взгляд прыгнул на мамино лицо. Сейчас она на меня не смотрела. Она смотрела на мой пенис. Глаза удивлённые, одна бровь чуть изогнута кверху, рот слегка приоткрыт. Она прикрывает свои чувственные пухлые губы и сглатывает слюну, затем снова открывает их.

Её рука ложится на мой пенис и сжимает его. Тёплая рука, нежная, прикосновение настолько приятное, что я дрожу. Мама поворачивает лицо на меня и едва заметно улыбается.

— Тише, - повторяет она, поглаживая меня по бедру. – Я помогу тебе... Расслабиться... Смотри. Вот так...

Её рука плотнее сжала мой пенис, который буквально пульсировал в её ладони. Вены налились кровью. Мама аккуратно оттянула кожу на головке. Головка блестела в свете ночника. Мама послюнявила указательный палец второй руки и коснулась им головки. Ощущения были такие щекотные, резкие, что я снова дёрнулся. Но это только в первые пару секунд, затем стало приятно. Она слегка погладила пальчиком головку и улыбнулась мне.

— Так приятно?

Я дважды кинул, сглотнув слюну. И тут её рука задвигалась. Вверх-вниз. Что за невероятные ощущения я тогда испытывал... Это было нечто совершенно новое! Мамина рука сжимала мой твёрдый пенис и двигалась по нему неспешно. Но сжимала она не сильно, слегка, нежно... Я весь дрожал от её прикосновений, такого ещё никогда не было. Она поглаживала меня по бедру, шепча тихим сладким голосом:

— Так хорошо? Тебе приятно?

Я не мог ничего ответить, даже кивнуть. Я был здесь, и в то же время где-то далёко. Её тёплая рука поглаживала мой членик, а затем произошло ещё кое-что нечто приятное. Второй рукой она слегка сжала мои яички и начала щупать их, словно перебирая между пальцами.

В моей голове произошёл атомный взрыв. Доселе я ничего подобного не испытывал. Взрыв настолько приятный, что я улетел в небеса. А когда вернулся в своё тело, увидел, как по маминой руке стекает вязкая белесая субстанция, которая брызнула из моего пениса.

Меня мгновенно расслабило. Спермы было немного, я сразу понял, что это сперма. Мама убрала руку и посмотрела на неё. Семя блестело на её пальцах. Мамины щёки залились румянцем, она смутилась и медленно встала с кровати. Я почувствовал, как участилось её дыхание. Дышала она часто и пребывала в некоем смятении.

— Теперь попробуй уснуть, - тихо промолвила она и отвернулась. Дошла до двери и посмотрела на меня. – Доброй ночи.

Она закрыла дверь. Я ещё долго лежал в кровати со спущенными трусами, обдумывая произошедшее. До чего же приятно она мне сделала! Это мастурбация? Вот, что она имела ввиду? Вот это да! Офигенно! Мой пенис наконец упал. Но уснуть я так и не смог, слишком сильны были впечатления.

Юный мальчик не мог понять, почему его мама так взволновалась в конце, так часто задышала, раскраснелась. Но сквозь года, вспоминая ту ночь, я понял, что в тот момент моя мама испытала сексуальное возбуждение. А смутило её это потому, что испытала она это чувство от мастурбации собственному юному сыну...

________________________________________________________________________

Благодарю за прочтение рассказа, уважаемый читатель. Также ознакомьтесь с другими моими работами в похожем жанре:

Искушение матери. Глава 1 — порно рассказ (yоu-stоriеs.соm)

Перелом. Часть 1 — порно рассказ (yоu-stоriеs.соm)

Кемпинг с мамой и другом. Глава 1 — порно рассказ (yоu-stоriеs.соm)

Поездка на море. Часть 1 — порно рассказ (yоu-stоriеs.соm)

Мама бывшая порнозвезда. Глава 1 — порно рассказ (yоu-stоriеs.соm)

Неожиданный визит мамы. Глава 1 — порно рассказ (yоu-stоriеs.соm)

Мать учительница. Глава 1 — порно рассказ (yоu-stоriеs.соm)

Когда твоя мать шлюха. Глава 1 — порно рассказ (yоu-stоriеs.соm)

И многими другими моими рассказами. Полный список смотрите в публикациях. Ко всем рассказам есть продолжение, пишите мне на почту tоrrеs9111@mаil.ru или в личные сообщения на сайте