Виктор. Виктория. Главы 1—3

Глава 1

Я рос в маленьком городке, который был построен при заводе. Как почти везде, с развалом Союза завод приватизировали, потом разворовали, что осталось продали на металлолом, а потом закрыли. Все.

Городок начал умирать и спиваться. Сначала спился мой отец, и по пьяне попал под машину. После его смерти начала спиваться и мать. С класса седьмого я был предоставлен самому себе. Я не скатился в уголовку, как большинство моих одноклассников. Меня интересовала разная электроника, и я понемногу подрабатывал ремонтом и обслуживанием компьютеров.

После школы уехал в обласной центр и поступил в одно из немногих ПТУ на электрика, правда оно сейчас гордо именовалось колледж. Но хрен редьки не слаще. Главное достоинство его было в том что оно предоставляло общежитие. Денег на первое время я немного скопил, но очень быстро нашел себе подработку. Я немного увлекался компьютерами, так что зарабатывал сисадмином в нескольких маленьких фирмах. Денег немного, но на первое время и это хорошо.

Вскоре, совершенно случайно, мне подвернулась работа в большом швейном цеху. В мои обязанности входил ремонт и наладка швейных машин. Кроме швейных там там были еще и вязальные машины. Все оборудование было новым, его нужно было программировать, так что работа была интересной, и оплачивалась хорошо. Уже потом я узнал, что меня взяли, так как мне платить можно было меньше, но зато я учился обслуживать достаточно сложное оборудование.

Цех был достаточно большим, здесь работало около ста человек, все женщины, большая часть девушки до 30 лет. Если честно, я не ожидал, что попаду в женский коллектив. Я не умел общаться с противоположным полом, если честно то я боялся девушек. Я вообще не умел общаться не только с девушками, я был одиночкой, я старался скрывать свои чувства, иначе я бы не выжил.

Я был достаточно маленьким для своего возраста. У моих одноклассников ломался голос росли усы, а я все оставался подростком. Да что там усы, у меня даже в паху только-только начали появляться волосики, да и мой член был больше похож на подростковый писюн. Вместе с моими длинными волосами я был больше похож на девочку подростка, нежели на парня. От насилия меня защищали только мой ум и мои умелые руки да еще друг детства сосед Мишка, который вымахал в здоровенного детину. В школе его не решались трогать старшие пацаны.

Я продолжал жить в общежитии, договориться с комендантом было несложно. В цеху у меня была своя каморка. Я приходил на работу и старался как можно незаметнее прошмыгнуть к себе. Я старался быть незаметным, первое время на меня никто не обращал внимания (я так думал, просто я не знал женщин). Зато я знал все имена, кто замужем, кто нет, у кого есть дети и т. д., как оказалось женщины любили поговорить.

Я приходил на работу на полчаса раньше и старался проверить машины, так что в течении дня я занимался своими делами. Однажды во время смены забарахлила машина у одной девушки по имени Катя, и я подошел посмотреть.

— Здравствуй Витя, посмотришь, — она как-то странно, протяжно что-ли, произнесла мое имя, что получилось Вита, — меня Катя зовут.

— Да, я знаю.

— Откуда?

— Да из ваших разговоров.

— Подслушиваешь?

— Вы здесь так разговариваете, что и подслушивать не надо.

— Интересно, ты про нас все знаешь, а мы про тебя ничего. Давай колись.

— Да мне нечего рассказывать.

Я в очередной раз недооценил женщин. Через полчаса, они знали обо мне все.

Вскоре Катя принесла мне свой телефон.

— Посмотри полалуйста, что-то не звонит.

Поломки не было. Как говорится не то нажала. Я в два движения убрал проблему. Катя поцеловала меня в щеку

— Спасибо.

— Эй девушка, не совращай нам мальчика, — раздался голос.

Я покраснел и ушел к себе. Но лед растаял. Я начал здороваться со всеми, иногда участвовал в их разговорах. Мне постоянно подкидывали что-то починить, от утюга до ноутбука. Меня начали подкармливать в обеденный перерыв.

Первое время девушки сдерживались в своих разговорах при мне, но со временем привыкли к моему присутствию, и уже не стеснялись в разговорах, рассматривали белье и даже однажды примеряли джинсы, правда мне сказали:

— Витя отвернись

Правда никто не проверял исполнение. Джинсы оказались малы на всех, поэтому был позван я. И меня заставили примерить. Я хотел было уйти к себе примерить, но меня не отпустили

— Меряй здесь, ничего нового мы не увидим.

Кстати джинсы мне подошли.

— Все, Витя, забирай, деньги с получки отдашь.

— Они женские, застегиваются не на ту сторону.

— Не глупи, кто там смотреть будет, главное что сидят на тебе идеально.

Моими стараниями все работало хорошо и у меня появилось свободное время. Я как-то подошел к Кате. Мне с ней было очень легко общаться. Я кстати узнал, что она живет одна в однокомнатной квартире, родители у нее в селе живут, что она живет одна, что у нее нет молодого человека. Поговаривали что она не смотрит на ребят, что ей нравятся девушки. Мне было все-равно, я подошел с другим вопросом. Жутко краснея и заикаясь я спросил.

— Катя, не могли бы вы, поучить меня немного шить.

— Для начала, ты а не вы, а во-вторых почему бы и нет, а то странно как-то работать в швейном цеху и не уметь шить.

Так началось мое обучение. Через месяц я уже мог спокойно подшивать себе брюки, а вскоре мог и пошить несложные вещи — семейные трусы например. Я конечно шучу, но если бы пришлось, я бы смог.

Однажды, сидя рядом, Катя спросила:

— Почему ты за волосами не следишь.

— Как-то некогда и у нас в общаге проблемы с горячей водой, но я мою голову раз в неделю.

— Раз в неделю? Да эти волосы нужно через день мыть. Так а ну вставай пошли голову мыть, девчонки у кого шампунь здесь есть.

Мои возражения никто не слушал. Меня отвели в душ. Да у нас в цеху был свой душ. Мне вымыли голову, причем никто не слушал мои просьбы типа, не надо. Я сам. Руководила процессом Катя, и было видно что ей нравится это дело. Мне вытерли голову, подровняли кончики.

К вечеру голова высохла.

— Только посмотрите на эту красавицу. Да этим волосам любая девчонка позавидует. С сегодняшнего дня голову моем через день. Не сможешь в общежитии — моешь здесь.

Глава 2

Наступила осень. Однажды утром я бежал на работу. Дождь начался неожиданно и я начал промокать. Все было бы ничего, я бы не успел промокнуть, но вдруг неожиданно меня с ног до головы окатила водой проезжающая машина. От неожиданности я оступился и упал в лужу даже не воды, а какой-то жидкой грязи. И это в метрах ста от работы. У нас были очень строгие правила относительно опозданий, так что времени переодеться у меня не было и и идти в таком виде на работу я не мог. Я стоялперед дверью, и на глаза наворачивались слезы.

— Что случилось?

Меня кто-то обнял за плечи. Это была Ильинишна, она была самой, так сказать, старой в нашем коллективе, ей было около сорока. Я всхлипывая начал рассказывать.

— Ладно, не расстраивайся, Что нибудь придумаем.

Тут подошла Катя,

— Что случилось?

— Не видишь, — ответила Ильинишна, пошли, надо переодеть мальчика в сухое.

Мы зашли в раздевалку. Я остался в трусах и майке, которые тоже были мокрые насквозь.

— Так, давай снимай мокрые трусики.

— Я не могу... при вас.

— Ладно. Заходи в душ, отдашь через дверь, а мы что-то подберем тебе.

Я понял что спорить бесполезно. Мне было немного неудобно, трусы были старенькими, дырявыми, но как я уже сказал — спорить бесполезно. Передавая мокрые трусы и майку я услышал слова Кати:

— Девочки у кого есть запасные трусики? Может еще и брюки или шорты найдутся. Нужна еще майка и блузка или свитер.

Я надеялся, что найдутся какие-нибудь брюки, которые можно одеть без трусов. Я не знал как я буду одевать женские трусы. Но моим надеждам не суждено было сбыться.

В душе я согрелся, хоть что-то сегодня было хорошим.

Я завернулся в полотенце и вышел в раздевалку, там меня уже ждала Катя с сухой одеждой. Я был в шоке. Женские трусики были не самым страшным. Ни штанов ни даже шорт не нашлось, вместо этого мне предстояло одеть... колготки. Кроме трусиков и колготок на стуле висел розовый свитер одной из девочек, Насти, который она изредка одевала и маечка с тонкими лямочками.

— Извини, солнце, мы ничего не смогли найти. Не бойся мы никому не скажем и никто не будет смеяться, будем надеяться что твои вещи быстро высохнут. Одевай трусики, я отвернусь и помогу одеть колготки.

Делать нечего. Я надел на себя трусики. Они были сделаны из какой-то плотной и эластичной ткани, так что, когда я их натянул, оказалось что мой мальчишеский писюн был прижат в промежности, и она стала похожа на девичью. Колготки я тоже одел, не дожидаясь помощи Кати. Пришлось помучиться, но я умер бы со стыда, если бы Катя одевала на меня колготки. Я успел одеть майку когда Катя повернулась. Она взглянула на меня и ее брови поднялись в удивлении, но ничего не сказала. Я взглянул в зеркало.

Через плотные колготки просвечивали белые трусики, между ног у меня было гладко, как у девочки, женская маечка скрывала отсутствие груди. Я никогда не отличался атлетическим телосложением, тонкие руки, талия, трусики, длинные волосы, в о бщем в зеркале отражалась девочка-подросток. Я покраснел, на глаза навернулись слезы.

— Как я выйду... в таком виде.

— Погоди не плачь, одень свитер.

Свитер был длинными, Попу было видно только когда я наклонялся, в этом был его плюс. Но был и минус, в это розовом свитере я еще больше напоминал девочку.

— Какая ты красивая, воскликнула Катя.

Слезы должны были вот-вот хлынуть из моих глаз. Она прижала меня к своей груди:

— Ну не плачь, я пошутила, больше не буду. Не бойся, никто шутить и смеяться не будет. И ничего за эти стены не выйдет.

Потихоньку я успокоился. Мне было чрезвычайно уютно на груди у Кати. Єто был мой первый опыт такого рода.

— Так, ладно пора работать, — Катя подтолкнула меня к выходу из раздевалки.

Успокоиться я успокоился, но все равно Кате пришлось выводить меня в цех за руку.

— Ух ты, — услышал я.

Я тут же дернулся обратно в раздевалку, но твердая рука Кати не дала мне уйти.

— Тише девочки, я еле-еле е... , — Катя посмотрела на меня подмигнула, и добавила, — ЕГО заставила выйти к вам. Все работаем.

Я быстро спрятался в своей каморке, надеясь, что день пройдет спокойно, и мне не придется выходить в общий зал. Но не тут то было, меня дергали чуть ли не каждые пять минут. Сначала я то и дело краснел, но вскоре привык, и к концу дня я почувствовал, что мне где-то даже нравилось ходить в таком виде.

В конце дня ко мне подошла Катя.

— Слушай Витя. Мы честно пытались высушить твои вещи. Но ты упал вкакой-то мазут, и джинсы надо стирать, куртку ты вообще порвал на спине, а ботинки до сих пор мокрые. Мы подумали, что может ты переночуешь здесь, ты ведь уже ночевал на работе, а я заберу твои вещи домой, постираю и принесу завтра на работу.

— Хорошо, все равно выбора у меня нет. Не могу же я пойти в таком виде к себе в общагу.

Я возился допозна, а потом устроился на диване под пледом. Я снял только свитер, мне все таки нравились мои ноги в колготках. Я долго не мог уснуть, меня переполняли эмоции сегодняшнего дня, я вспомнил теплую мягкую грудь Кати, мне опять захотелось прижаться к ней. Уснул я поздно, поэтому и разбудили меня утром девушки.

Я встал, совсем забыв о своем виде, опомнившись я схватил свитер и прикрыв промежность ладошкой помчался в раздевалку. Раздевалка тоже была занята, я опять выскочил в зал.

— Да успокойся ты, — здесь все свои.

Я все равно убежал к себе в каморку, где меня и нашла Катя.

— Смотри Витя. Не перебивай, дослушай до конца, вопросы потом. Начнем с белья. Твои трусишки я выбросила и маечку тоже. Я не представляю как можно ходить в таком белье. Вот я подобрала. — она дала мне беленькие хлопковые трусики без всяких украшений и кружав, только спереди был маленький бантик и такую же простенькую маечку.

— Дальше, с рубашкой все в порядке, а вот джинсы не отстирались, я поставила еще раз, они окончательно перепачканы в мазуте. Боюсь что они годятся только на спецодежду. Я тут тебе со своих подобрала, они все равно на меня малы, а тебе думаю в самый раз.

Катя дала мне сложенную рубашку и джинсы и еще новые колготки.

— А колготки зачем.

— А затем, что уже почти зима, и в одних брюках холодно, а колготки все же лучше чем ваши страшные подштанники. — и не давая мне возразить, — не спорь, очень много мужчин носит колготки можешь погуглить.

— Куртка твоя не высохла, но я даже не знаю, можно ли ее починить, я пока тебе свою дам, а после работы поедем ко мне, заберешь свои вещи. Будешь переодеваться, или так походишь, девочкам нравится, — хитро усмехнулась Катя.

— Переоденусь, — буркнул я.

— Ну не злись, я ведь не виновата в твоей аварии. Свитер давай сюда, а остальные вещи сложи в кулек, я постираю и отдам.

Катя ушла работать, а я начал переодеваться. С трусиками и майкой вопросов не было, как и со всем остальным, вариант безальтернативный. А вот колготки. Я не знал что мне делать. Вообще-то Катя была права, в одних джинсах было холодновато, а носить кальсоны считалось дурным тоном. Я вспомнил школу. Где-то с класса 5-го я перестал носить колготки, и стал носить спортивные штаны. Это было жутко неудобно, но колготки считались женской одеждой, а кальсоны. Как-то один из пацанов пришел в кальсонах, так его так засмеяли, что лучше бы он одел колготки. И опять же, вчера мне очень понравились ощущения ног в колготках. Последней каплей было то что никаких носков я не наблюдал, не на голую же ногу одевать ботинки. Я оделся. Джинсы оказались стрейчевыми, отлично сидели на мне. Только пришлось немного подвернуть. Ботинки были немного сырыми, так что я остался в тапочках. Обычно я рубашки заправлял в джинсы, но с этими джинсами вид был ужасным, пришлось оставить рубашку навыпуск.

Я вышел в зал.

— Прекрасно выглядишь, — сказала Маша, — только рубашка все портит, — а ну подойди.

Девушки меня обмерили и забрали рубашку. Через полчаса я одел уже укороченную и приталенную рубашку. Она выглядела отлично, но я опять стал похож на девочку

Вечером мы с Катей уехали к ней. Жила она на другом конце города, в районе новостроев. Сначала мы ехали автобусом а потом еще пешком минут 15—20.

Пока мы дошли до Катиного дома, мои ноги промокли окончательно. Я еще на работе, когда одевал ботинки, начал подозревать что с ними что-то не то. Ну да ладно счас в Кати посмотрю.

Катя ужаснулась, когда я снял ботинки. Она взяла в руки один. Он был насквозь мокрым и полностью потерял форму. Катя дернула за подошву и та отвалилась.

— Слушай дружок, ты где купил эти ботинки.

— Да рядом с нами открылся магазин «Конфискат», я по дешевке и купил.

— Супер, давай второй выброшу.

— А что мне делать.

— Раздеваться и залазить в ванну, а то еще заболеешь. А потом я тебя чаем с малиной напою.

Катя набрала в ванну воды, добавила разных штучек, так что ванна была заполненна пеной. Я разделся и забрался в ванну. Согрешись, я посмотрел но нигде не нашел полотенца. Я снова спрятался в пене и позвал Катю.

— Катя, дай мне пожалуйста полотенце.

— Сейчас.

Катя открыла шкафчик достала полотенце и халат.

— Оденешь пока халат, — сказала она и унесла с собой всю мою одежду.

Я вытерся и одел халат. Это был тоненький махровый халатик, кроме того он был коротким, только только прикрывал попу. В комнате на журнальном столике перед диваном стоял поднос с чашками чаем и банкой малинового варенья. Катя уже успела переодеться в домашний халатик. Я как-то сразу расслабился при виде домашнего уюта, которого я не видел уже очень давно. Пока мы пили чай, Катя начала расспрашивать меня о моей жизни. Я охотно рассказывал, наверно давно хотелось выговориться. Потом Катя сказала что мои джинсы так и не отстирались, конечно можно попробовать очистить их разными расстворителями. Я подумал и сказал что наверно попробую, а вдруг получится. Куртка моя порвана и зашить незаметно не получится.

— Ты не расстраивайся, куртоку в которой ты сегодня был я тебе отдам. Я ее купила в спорттоварах, а когда уходила — увидела такие же мужские, они просто повесили маленькие размеры и яркие расцветки в женский отдел, остальное в мужской. Мне сразу перехотелось ее носить. Вот пригодилась. И джинсы тебе подберем. У меня много таких которые стали мне маловаты. Кстати как тебе в колготках, — улыбнулась Катя.

— Странные ощущения, — ответил я.

— Такие, — Катя положила мою руку себе на ногу в колготках.

— Да. — покраснел я.

Катя улыбнулась, и начала гладить мою ногу своей мягкой рукой. Я напрягся, а когда Катя просунула руку под халат что-бы забраться мне между ног, я вдруг резко сдвинул ноги и расплакался.

— Что случилось, глупенький, — Катя взяла мое лицо ладошками, повернула к себе и добавила, — ты девственник.

— Да, — сквозь слезы сказал я, — но не в этом дело, — добавил навзрыд.

— Рассказывай.

То ли обстановка раполагала, то ли Катино участие в моих бедах в последние дни, я ей рассказал, то, что тщательно скрывал.

Когда-то, с друзьями, порядком выпивши, мы пришли к одной девице, так сказать легкого поведения, она кстати тоже была изрядно навеселе. Короче решили мы с ней поочереди трахнуться. Когда очередь дошла до меня, она увидев мой член расхохоталась мне в лицо со словами, это что еще за детский сад, да у меня клитор больше твоей пиписьки. Хорошо еще, что все были настолько пьяны, что ничего не помнили.

— Ну и зачем расстраиваться из-за какой-то дуры. Расслабся.

Катя присела меня в ногах и, не обращая внимания на мои протесты, распахнула халатик. Я стал красным как рак. Мой член в спокойном состоянии был не больше 5 см, да еще и лобок без волос, я хотел провалиться сквозь землю.

— Какая прелесть.

Катя начала гладить руками мою пипиську, она начала подниматься, тут Катя обхватила писюн губами и в то же мгновение я кончил.

— Смотри, все получилось, а ты расстраивался. Это в первый раз так быстро.

Катя распахнула свой халат и уселась мне на колени. Я снова покраснел, я впервые увидел голую женщину, да еще и такую красивую. Моя пиписька снова начала подниматься и Катя уселась прямо на нее.

Сегодня все было впервые, первый миньет, первый акт с женщиной.

Катя обняла меня и прошептала.

— Ты понял, родной, что я не кончила, а мне хочется, давай ты мне полижешь.

— Там? Я не могу.

— Что значит не можешь, — Катя отстранилась от меня.

— Пацаны говорили...

— Что значит «пацаны говорили». Я значит могу а ты не можешь?, — Катя начала вставать с меня.

— Катюша, дорогая ну извини меня, прости. Я все зделаю. Я просто не умею.

— Хорошо, ничто не бывает стыдным, если партнеры хоть немного любят друг друга. Вспомни, еще день назад ты стыдился стоять передо мной в трусиках, а сейчас лежишь голышом.

Я наклонился к ее промежности. Так близко половые губы я еще не видел. Катин лобок был гладеньким, как у девочки, я начал несмело водить языком по этим губкам. Катя прижала мою голову со словами

— Смелее, дорогой, смелее, глубже.

Я просунул язык в заветную щелочку, Катя напряглась, а когда нащупал там какой-то бугорок, когда я начал его стимулировать, Катя застонала. Я вдруг понял, что мне нравится, когда Кате хорошо, да и сам процес мне нравился.

Катя вдруг сжала мою голову бедрами, выгнулась и громко застонала, я понял что она кончила.

— Спасибо дорогая. Ты прелесть.

Отдышавшись Катя продолжила.

— Еще раз спасибо, давно не получала столько удовольствия. Ты быстро учишся. Витя ты должен доверять мне, я не сделаю тебе ничего плохого. Просто это мой дом, и здесь действуют мои правила.

— Я сейчас пойду помоюсь, и приготовлю нам постель, а потом ты пойдешь, подмоешся и оденешь одежду на ночь, что я приготовлю. И полалуйста не надо вопросов.

Катя ушла в ванную и вскоре вернулась оттруда в короткой ночной рубашке. Она соблазнительно сверкала голой попкой, расстилая послель.

— Давай в ванну, не подглядывай.

Я подмылся, и огляделся в поисках трусов или пижамы, но ничего кроме ночной рубашки не увидел. Что ж. Я обещал Кате. Ночнушка была точной комией Катиной, разве что размером поменьше.

— Видишь, маленькие размеры иногда имеют преимущество, — сказала Катя, когда я зашел в комнату, — представляешь ужас если бы твоя пиписька торчалаиз-под ночнушки. Ложись рядом.

Я забрался под одеяло, прижался к своей подруге и положил ей голову на грудь. Мне стало удивительно уютно.

— Нравится, хитрушка.

— Ага.

Катя опустила руку и начала гладить мне попу. Я же положил свою руку на ее лобок и застыл в блаженстве.

— Хитрушка, — опять сказала она. — Я не хочу чтобы ты мерз, пообещай мне, что будешь носить колготки.

— Я не знаю как в общаге буду одевать-снимать их.

— Ну, когда будешь ночевать у меня — проблем не будет, а в общаге, придумай что-нибудь. Например в туалете можешь одевать-снимать, в крайнем случае на работе оденешь.

Я проснулся раньше, и просто лежал рядом с Катей. Я боялся спугнуть этот миг счастья, мне казалось что это сон.

Прозвонил будильник, Катя поднялась, и на ходу скидывая ночную рубашку уселась на унитаз.

— Чего ждешь, давай быстро умывайся и чисть зубы. Времени нет.

Я, немного смущаясь подошел к умывальнику и начал чистить зубы. Катя тем временем, закончила свои дела на унитазе и нимало не смущаясь забралась в ванну и начала мыть попу.

— Закончил умываться? Давай на унитаз, я умоюсь.

Я скинул ночнушку, подошел к унитазу, поднял сидение, собираясь пописять.

— Сидя. Писять у меня дома сидя. И обязательно подмыться потом.

Когда я покинул ванну, Катя стояла в одном лифчике, собираясь одеть трусики.

— Одевайся, вещи на кровати.

Там лежали трусики, маечка, колготки, джинсы и гольфик. На полу стояли коротенькие сапожки на низком каблуке. Если специально не рассматривать, очень даже мужские. У меня с Катей оказался 38 размер.

В цех мы зашли вместе.

— Ну Катька ты даешь, смотри какую кравицу нам привела.

— Помолчите, совсем засмущали парня. Не слушай этих дур, Витя, пошли работать.

Глава 3.

Моя жизнь изменилась.

Девочки на работе считали меня еще одной подругой. Как-то раз даже начали бюстгалтер примерять, мне даже уйти пришлось, а они так и не поняли, что произошло.

Я все чаще ночевал у Кати. Она все время заботилась обо мне. Как-то незаметно мой гардероб изменился. Постепенно исчезло мое белье. Вместо моих старых трусов, появлялись новые беленькие хлопковые трусики, пока я не понял что весь мой гардероб, женские трусики. Хотя надо отдать должное Кате, она подбирала такой фасон, который при беглом взгляде трудно было индентифицировать как женские.

Теперь я постоянно носил под брюки колготки. Надо сказать что мне было очень комфортно. В отличии от тренировочных штанов, которые я поддевал раньше, колготки были разной плотности, и в разную погоду можно было носить разные колготки.

Правда в общаге мне приходилось контролировать себя. Я стал ложиться позже всех а вставать раньше. Если снять колготки можно было вместе с брюками, то одевать приходилось в туалете. Спать в одних трусах мне стало как-то некомфортно и я начал одевать на ночь футболку. И резинка на трусах по ночам мне мешала, и я все порывался ночью снять трусы.

Зато у Кати я отдыхал. У нее я ходил в одних колготках и маечке. Однажды вечером, когда я привычно скинул джинсы и свитер, Катя протянула мне халатик:

— Одень.

— Ну Катя, я же парень.

— Помнишь — мой дом мои правила.

Однажды по дороге домой, в общагу, я зашел в супермаркет и вместе с пивом купил себе рубашку, и одел ее на следующий день на работу.

Первыми Катиными словами были не привычные: — привет солнышко, как дела и поцелуй, а:

— Витя, блин, ты где это взял.

— А что, прикольная рубашка, вчера зашел пива купить, заодно рубашку купил.

— Понятно. Давай сделаем так. Сегодня едем ко мне, а пока снимай этот ужас и попроси у Машки ее свитер.

— Что, получил, — усмехнулась Маша, — Катька она такая. Я вообще удивляюсь что ты с ней.

— Почему.

— Ее спроси, на носи на здоровье.

Вечером, у Кати.

— Я не знаю, чт осо мной. Ты мне нравишся, давай бросай свою общагу и переезжай ко мне. Что скажешь. Я тебе хоть немного нравлюсь?

— Конечно нравишся, — я поцеловал Катю, — и конечно я не против.

— Подумай. Придется жить по моим правилам. И кстати деньги у нас будут общие.

— Я

же сказал, для тебя я все сделаю. Я и сам думал о деньгах. Вот, я забрал с работы свои запасы.

— Ни фига себе сколько.

— Я ведь последние месяцы практически ничего не покупаю. Ты меня кормишь и одеваешь.

— Пока что не одевала. Только сейчас начну одевать. Уже видела сегодня твою покупку

У меня началась новая жизнь. Я уже не ночевал в общаге, но официльно оттуда я не выезжал, так на всякий случай. Всю свою зарплату с цеха я отдавал Кате. Каких-то особых потребностей у меня не было типа курения, но деньги от подработок, я оставлял себе. На оплату места в общежитии и банально купить Кате подарок на праздник.

Катя вплотную занялась моим гардеробом. Трусики я давно носил женские, о том, что бы купить мужские, вопрос даже не стоял. Катя однажды сказала что мужскими трусами можно мозоли на попе натереть. Под брюки обязательно одевались колготки.

Нельзя сказать, что Катя целенаправленно одевала меня в женскую одежду. На улице меня воспринимали как парня. Просто для Кати не было разницы магазин мужской или женский. Она и себе иногда могла купить что-то в мужском магазине. В принципе у нас давно не обращают внимания если женщина примеряет мужские вещи. А вот я в примерочной женского отдела всегда вызывал по меньшей мере усмешку и если бы не Катя рядом... Конечно платья и юбки мы не покупали и не меряли, хотя Катя иногда то ли в шутку, то ли всерьез намекала: интересно попробовать. А вот шортики всякие и брючки мне пришлось перемерять много, даже купили пару шорт, и несколько брюк. Конечно, современная мода достаточно унисексовая, и вряд ли мой вид в этих брючках у кого-то вызывал какие-либо подозрения, но я ведь знал что они женские, и в первые мои выходы в них были для меня испытанием. Шорты лежали в гардеробе, и на мой вопрос, зачем они мне, Катя отвечала: не знаю, просто понравились на тебе, может пригодятся. У меня появилась куча гольфиков и рубашечек, Катя приобрела мне и несколько боди, я их носил с рубашками. Было очень удобно зимой, когда поясница постоянно в тепле. Ну а дома естественно — тапочки, халатики, ночнушки.

Три раза в неделю, Катя вместе с Машей ходила в фитнес клуб, поэтому я раньше и не ночевал у нее каждый день, а теперь эти вечера я коротал дома один.

Как-то в обеденный перерыв, Катя вруг сказала:

— Слышь Машка, а почему бы нам не взять с собой этого. Мы с тобой и то сильнее его.

— Как ты себе это представляешь, клуб то женский.

— Если его по-женски одеть никто и не заподозрит.

— Да, только осталось грудь вырастить.

— Да это ерунда. Купим грудные протезы, утягивающие стринги, оденем его в костюм тройку. Это ерунда. Как быть с душем, не идти же домой потной. Слушай есть идея, между нами его...

— Нет Катька, даже не проси. Ты хочешь чтобы я разделась перед этим мальчишкой.

Я не знаю, что сказала Катя, когда я ушел, как она смогла убедить Машу, но примерно через неделю, утром Катя сказала:

— Сегодня у нас фитнес.

— Маша идет?

— Да.

— Как тебе удалось.

— Как нибудь расскажу. Пока одевайся.

Это было мое первое посещение фитнес клуба, тем более в женской роли. Было заметно, что Катя с Машей были физически гораздо развитее меня. Я занимался под их чутким руководством, тренировка была очень насыщенной, поэтому смотреть по сторонам было некогда. Но посмотреть было на что, это даже не пляж, это круче. Хотя бы потому, что на пляже ни одна женщина не примет такой позы, как в спортзале, а одежда иногда такая-же откровенная. Но, как бы то ни было, это все-таки зал, это не женская баня. А мне предстояло попасть именно в женскую баню. Интересно меня будут бить очень сильно?

Мы подошли к нашим шкафчикам, и разделись до трусиков с лифчиками, Катя сказала:

— Посмотри и сделай как я.

Она стала лицом к шкафчикам, быстро сняла лифчик, и обмоталась полотенцем по-женски, выше груди, потом сняла трусики под полотенцем. После этого девчонки стали по обе стороны от меня, что-бы скрыть от боковых взглядов. Я проделал те же манипуляции. Теперь я стоял укутанный полотенцем, под которым ничего не было. Вокруг сновали женщины, девушки, девочки разной степени одетости. К нам писоединилась Маша в полотенце и мы направились в душ. Я был настолько испуган тем что меня вот-вот, в душе точно, раскроют, что даже вид прелестей множества обнаженных женщин не вызвал у меня эрекции.

На мое счастье, здесь были отдельные душевые кабинки, закрыты шторками. Мы втроем заняли одну. Было немного тесновато, но девчонки все время прикрывали меня своими телами от нескромных взглядов. Когда Маша увидела мой писюн и гладеньки родростковый лобок, она повторила любимую Катину фразу:

— Какая прелесть.

И сразу потянулась к нему рукой.

— Маша, — окликнула Катя, — еще будет время.

Мы быстро помылись. Мне было немного стыдно голышом перед Машей, но судя по всему, она испытывала такие же чувства.

Одевались мы в обратном порядке. Сначала трусики под полотенцем, потом лифчик и майка. Далее уже без коспирации, колготки джинсы кофточка.

Посещения фитнес клуба дали свои результаты, я немного окреп, у меня появились бицепсы, в то же время моя попа округлилась. Катя сказала что мы делаем специальные упражнения для красивой попы и витамины, которые она давала мне по утрам помогли.

Мне нужно было время от времени появлятся в общежитии, что бы не потерять место. Я одел мешковатые джинсы и просторный свитер вместо обтягивающего гольфика, волосы убрал в низкий хвост, куртка расстегнута, на ногах кроссовки. Постарался придать себе несколько хулиганистый вид. В обеденный перерыв направился в общагу.

Только я успел закрыть входную дверь, как неподалеку остановился джип, открылась дверь и оттуда выскочил мужик и бросился в переулок. Открылась вторая дверь и с машины выпал на дорогу еще один мужик с окровавленой головой, вытащил ствол, увидел меня и сказал.

— Пацан, давай быстро, куда?

— В переулок.

— Жди меня.

Мужик скрылся в переулке. Ага, жди, как же. Я вырос на улице.

Я направился в другую сторону. На дороге лежал пакет я машинально подобрал его, только-только хотел посмотреть, как услышал вдалеке выстрел, потом еще один. Я вырос на улице, а улица научила вовремя сваливать.

Я примчался на работу. Видно что-то на моем лице встревожило Катю, потому-что через минуту она была в моей каморке.

— Что случилось?

— Ничего.

— Так, давай рассказывай.

Я по опыту знал что не отстанет, поэтому рассказал все.

— Ни фига себе. Машка иди к нам.

— Наш Витяв лип, — и она пересказала Маше мою историю.

— Надо и Ильинишной посоветоваться. У нее муж мент.

Я снова пересказал Ильинишне свою историю. Она не говоря ни слова, достала телефон.

— Коля. Приезжай ко мне на работу. Срочно.

— Не могу, у нас тут убийство.

— Вот-вот и я о нем. Срочно.

Я уже в третий раз рассказал свою историю.

— Коля давай так, что бы мальчишку не впутывать. — сказала Ильинишна.

— Ну и задали мне задачку. Значит пацана нужно спрятать. Придумайте. Его подружки не годятся. Вычислит. Ладно думайте, а я пока с Витей поговорю.

Он устроил мне форменный допрос, я описал одного и второго мужиков вспомнил номер и марку машины, под конец он сказал.

— Бабы тебя спрячут, ты не высовывайся, если нужно я сам тебя найду.

— А надолго?

— Думаю полгода хватит.

Когда он ушел, пришли женщины. Они были спокойны, значит что-то придумали.

— Значит так Вита, — я насторожился, — ты к этому готова, иначе мы бы не предлагали.

— У меня тетя, директор швейного училища, — продолжила Маша, — я уже говорила с ней. Она возьмет тебя в училище на весь второй семестр. Будешь учиться швейному мастерству, и жить будешь у них в общежитии.

— Я знаю эту общагу, она в двух кварталах от моей, он меня там в две секунды найдет, — запаниковал я.

— Не найдет. В училище будет учиться Карпенко Виктория, — поняла.

— Стоп. Вы хотите что бы я полгода жил в одной комнате с тремя девчоками?

— Не «жил» а «жила». С этой минуты ты Вика, привыкай. Мы думаем ты справишься. А что бы тебя гарантированно не нашли, с этого дня ты забываешь что на свете существуют брюки и джинсы, только юбки и платья, максимум шорты с колготками. Губы всегда накрашены. Курточкой и шапочкой сейчас поменяемся. Волосы распущены, или коса, можно высокий хвостик. Сегодня переночуешь у комендантши общежития на кушетке, а завтра она найдет тебе комнату.

— Завтра утром я принесу тебе, одежду и белье, привыкай носить лифчик, да и другие сапожки, на каблуке. Да и еще одно, сейчас Маша проколет тебе уши, — и предвидя мои возражения добавила, — хочешь жить потерпишь.

Когда мне вставили сережки, я робко добавил.

— Катя, Маша. Еще одно. Смотрите. Я никому не сказал, сказала.

И я показал пакет с деньгами.

— Ни фига себе, говоришь никто не видел и не знает. Машка, спрячешь у себя, у меня нельзя, меня точно вычислят. Потом когда уляжется — разберемся. — не растерялась Катя.

Ночь я промучилась на кушетке под пледом. Мои подружки пришли около шести. Через час я уже стоял, наверно все таки стояла на ближайшие полгода, перед зеркалом, пытаясь заплести себе косу. На мне была шерстяная юбка до колен, черные колготки ден 150, сапожки на каблучке, свитер. Да, под свитером у меня была маечка и бюстгалтер. Странное дело, мы ничего не подкладывали в чашечки лифчика но они были заполнены.

Пока я пыталась заплести косу, меня наставляли в отношении поведения. Я никогда не носила юбку, и это меня немного пугало.

Вместе с комендантом пришла директор училища.

— Ну что, красавица, пошли на занятия. Она хоть шить умеет.

— Да она класно шьет, кроить не умеет, — ответила за меня Маша.

— Научится. Все прощайся и пошли. Вещи оставь здесь, вечером заберешь.

Я конечно на работе привык к женскому коллективу, но там я был парнем в женском коллективе, а здесь я была одной из них. И потом это были практически школьницы, я то был старше их.

Я села на свободное место, рядом с красивой блондинкой.

— Привет. Я Оля.

— А я Вита.

— Будешь с нами учиться,

— Ну, наверно.

— А почему не с начала года.

— Родители отправили. Отделить от компании решили.

— Да. Нас таких много.

— Ты ведь не местная, будешь в общаге жить?

— Да.

— А в какой комнате.

— Еще не знаю, комендантша обещала вечером определить.

— После занятий подойдем к ней, у нас одно место свободное.

— Здорово.

Общежитие было относительно новое. Мы жили в блоках. На две комнаты, двух и трехместные, был душ и туалет. С Олей жила еще одна девочка, Настя, тоже с нашей группы. В двухместной жила одна девочка. Как выяснилось потом, она уже закончила училище, но продолжала жить в общаге.

Моя новая комната в общаге очень отличалась от прежнего общежития. Хотя бы тем что тут было, как бы это сказать, аккуратнее что-ли.

Пока я стелил постель и расскладывал вещи. Девчонки приготовили обед. Девчонки без умолку, болтали. Я все больше помалкивала, стараясь понять манеру говорить, темы на которые девочки говорят наедине, манеру сидеть и тому подобное.

Мне показалось, что в своем кругу девочки ведут себя расскованнее чем мальчики. Я не мог себе представить, что бы кто нибудь из моих соседей по общаге разгуливал по комнате голышом. А тут. Перед сном я сходила в душ помыться, и там же в душе надела ночную рубашечку. Оля с Настей вернулись закутанные в полотенца. Оля сбросила полотенце и надела ночнушку, а вот Настя разгуливала голышом, так и легла спать.

— Ты что, спишь голой?

— Да. Я всегда голышом сплю, с самого детства.

— А родители что?

— Мама ругается, говорит хоть брата постыдись.

— А ты что, перед братом раздеваешся?

— Он еще маленький, ему пять лет. И он кстати тоже голеньким спит. Он иногда ко мне под одеяло забирается когда приснится что-то страшное.

— Ну ты даешь.

Первое утро. Одеть трусики, снять ночнушку, одеть лифчик, все, можно повернуться лицом к девочкам. Маечка, колготки, свитерок, юбка. Все расслабились.

Нужно привыкнуть, что девочки часто целуются, это как руку пожать. Я конечно работал в женском коллективе, и немного привык к их разговорам, но все же это было не то. В цеху, я всегда мог уйти, когда разговоры становились очень откровенными, что я и делал, а здесь я вынужден участвовать в разговорах. Я не мог все время отмалчиваться, но что я мог сказать о месячных к примеру, или что я чувствую при оргазме. Был один человек во всем мире, которому я мог или могла задать все эти вопросы, но с Катей мне встречаться было нельзя, и я не мог себе представить, как я задаю Маше вопрос что она чувствует во время месячных. Но с другой стороны я же Вита, значит я могу ее спрашивать, как девочка девочку.

Забегая вперед, скажу, что пришлось говорить, жутко краснея, именно с Машей. Именно Маша заставила меня купить упаковку прокладок и упаковку тампонов.

— Главное чтобы они у тебя были, вдруг кто-то с девочек попросит.

— Маша, может ты мне купишь?

— Нет, привыкай сама покупать.

Потянулись будни учебы. Я постепенно привыкала к жизни в одной комнате с девочками и в роли девочки. Мне даже где-то иногда было проще чем мужском обществе в колготках и трусиках. Здесь мне нужно было только следить, чтобы не оказаться без трусиков перед девочками. В этом проблем не было. Через некоторое время, я обнаглела до такой степени, что могла переодеть трусики отвернувшись к стене. Незначительные размеры моего хозяйства впервые в жизни помогали мне, а не создавали проблемы. Удивительно, но моя грудь не вызывала никаких подозрений у девочек. Я давно начал замечать что моя грудь за последнее время очень увеличилась, я все собирался поговорить об этом с Катей или даже пойти к врачу, но в моем нынешнем положении это было невозможно. Но эта увеличившаяся грудь помогла мне. Конечно по сравнению с грудью даже Насти, была незначительна, но в сочетании и увеличившимися и потемневшими ареолами вокруг сосков, выглядела совсем по женски, по крайней мере чашечки бюстгальтера заполняли.

Первое время, я красила только губы, да и то периодически забывала это делать. Однажды по дороге в училище, Настя спросила меня:

— Вита, а почему ты не красишься.

— Не... Не знаю, — вопрос застал меня врасплох.

— Девушка должна краситься. Девушка должна выглядеть хорошо.

— Ну я же крашу губы.

— Не смеши меня, а глаза, а брови.

— Не знаю. Я никогда не красила, глаза. У меня ничего нет, я не умею, — покраснела я.

— С сегодняшнего дня мы это исправим.

Через некоторое время, я научилась краситься, и теперь уже никуда не выходила без макияжа. Как-то, по пути в общежитие я столкнулась с Машей и Катей. Катя была в шоке:

— Это ты?! Офигеть. Я тебя уже ревную.

Единственное неудобство доставляли мне юбки.

Во-первых, было непривычно. Поначалу мне казалось, что я голая. И, потом, мне было холодно в холодные дни, пока я не подглядела, как Оля надевает еще одни, теплые трусики.

Во-вторых, это было неудобно. Мало того, что ветер норовил поднять юбку, приходилось ее придерживать даже при быстрой ходьбе, не говоря уже про бег, приходилось все время держать колени вместе, или закидывать ногу на ногу, что бы не сверкать трусиками.

Я не мог понять, почему мне поставили условие — только юбки, пока не увидел, как тот, убийца, высматривал в толпе меня, но на женщин и девушек, особенно в юбках вообще не обращал внимания. Теперь уже я сама благодарила юбку за свое спасение.

Однажды, в конце зимы, мы праздновали Настин день рождения, и три девочки остались ночевать у нас в общаге. Когда я понял что мне придется спать с одной из них в одной постели, я запаниковал. Я понимал что меня сегодня раскроют.

Я убежала в туалет, сняла трусики и присела на унитаз, и тут меня осенило. Через пять минут, я уже вставила в трусики прокладку, и вернулась за стол.

Выпили мы немного, но все изрядно окосели. Улеглись спать. Я отвернулась лицом к стенке и постаралась уснуть. Но не тут-то было. Я почувствовала как меня сзади обняли руки. Одна рука теребила мой сосок, а вторая забралась под ночнушку, и добралась до трусиков и попыталась снять их. Я инстиктивно сжала ноги. Нина положила руку на лобок, нащупала прокладку и переключилась на груди. Я вдруг почувствовала что ласки груди возбуждают меня. Я повернулась лицом к Нине, и поцеловала ее в губы, она ответила мне и ее язычок проник ко мне в рот.

У меня был опыт подобных утех. Сначала я ласкала Нину луками, потом опстилась под одеялом и припала губами к ее вагине. Я знал как довести ее до оргазма, и вот мой язык теребит ее клитор...

Нина издала громкий стон, ее бедра сжали мою голову и... расслабились. Я однялась и опять улеглась на подушку, теперь уже лицом к Нине.

— Ух ты, это фантастика, я еще никогда так не кончала, — прошептала Нина и начала язычком теребить мочку моего уха.

— Нинка прекрати, давай спать, не видишь я не могу.

Утром, я избегала взглядов своих подруг, но никто ничего не сказал, и я решила, что все спали и все обошлось. Пришла девочка с соседней комнаты и сказала, что меня ждут у коменданта.

Там уже сидели Катя, Маша и Ильинишна. Ильинишна впервые увидела меня в халатике:

— Какая красивая девушка, как вам удалось, а Катя.

— Это она сама, она у нас умная, — усмехнулась Катя и поцеловала меня в губки.

— Ладно вам, нацелуетесь еще. Слушай Витя гм — Вита. Сегодня ночью, того убийцу застрелили при задержании. Так что твои злоключения кончились. Но я бы советовала еще пару недель пожить здесь.

— А чего только пару недель, пусть закончит училище, лишний диплом не помешает, — сказала Маша.

— А работа, — не согласилась Катя, — мы скоро не сможем ее прикрывать.

— А что мешает ей после занятий приходить.

— Не нельзя, наши сплетницы по всему городу разнесут. Будем прикрывать сколько сможем.

— Беги собирайся, сегодня у меня переночуешь, скажешь подружкам у тети день рождения., — и Катя шлепнула меня по попе, выталкивая с комнаты.

Стараясь не выдать своей радости, я быстренько собралась, и бросив девочкам:

— Сегодня я у тети переночую.

Убежала.

Как здорово было оказаться снова у Кати дома, в единственном месте в мире где мне не приходилось притворятся, где мне было спокойно, где рядом был любимый человек. Я остался в трусиках и лифчике, накинул на себя халатик и упал в кресло — это почти рай.

— Вита, а ну покажи мне подмышки.

Я снял халат.

— Это что за волосы, ты что вообще за собой не следишь, а там тоже такие же «заросли».

— Но, Катя, некоторые девочки там вообще не убирают волосы.

— Вита, мы не смотрим на «других девочек», у нас там должно быть чисто и гладко. Давай в ванну и хорошенько побрей там и возвращайся сюда, голенькой.

Как я у же говорил, у меня волосы только начинали расти, поэтому побрился я быстро, закутался в полотенце и вернулся в комнату. Катя ждали меня в очках и с каким-то прибором в руках, похожим на фен.

— Снимай полотенце и становись сюда. Это лазерный эпилятор, счас мы тобой займемся.

Катя надела на меня очки, заставила поднять руки вверх, чем-то помала подмышки и начала процедуру. Болевые ощущения были но терпимо. Вскоре подмышки были пройдены. Только Катя приготовилась чистить лобок, позвонили в дверь.

— Так, стой не двигайся. Я сейчас.

Через минуту она вернулась с Машей. Мне стало немного неудобно, я даже покраснел.

— Чем вы тут занимаетесь?

— Да вот, посмотри не нее совсем за собой не следит. Волосы удаляем. Ты занимайся собой, мы продолжим. Тут пока немного.

Маша ушла, то ли на кухню, то ли в ванну, а Катя начала мне объяснять.

— Понимаешь, Вита, мы с Машей любовницы, уже очень давно. А потом пявилась ты. Я люблю Машу, но я люблю и тебя. Машка долго ревновала, но теперь она согласна... как это сказать... пустить и тебя в свою жизнь. Теперь дело только за тобой, ты согласна на любовь втроем? Мне очень не хочется потерять тебя.

— Я... не знаю, я для тебя готов на все, ты столько для меня сделала и Маша тоже. Если ты этого хочешь, я согласен, — покраснел я.

— Вот и здорово, дуй в ванну сполоснись, и присоединяйся к нам.

Когда я вернулся, мои девушки валялись на кровати в одних трусиках.

— Стой, не ложись, — воскликнула Маша.

Она наклонилась ко мне и провела рукой по гладкому лобку, потом наклонилась еще и провела языком.

— Фантастика, я столько раз представляла это, — и она обхватила губами мой писюн. — какой вкусный клитор, — добавила она.

Часа через два, мы сидели уставшие на кухне и пили чай.

— О чуть не забыла, — воскликнула Маша и притащила тот самый пакет с деньгами, — я думаю возвращать их некому, поэтому это твое, Вита, держи.

— Я думаю они общие. Пусть лежат у Кати. Давайте каждый подумает, что ему хочется. Если какие-то желания совпадут, мы их реализуем.

— Хорошо, ты здорово придумала, — сказала Катя.

Утром, одеваясь на занятия, я заметил на себе заинтересованные взгляды, и краем уха услыша разговор:

— Ты посмори как одевается, настоящая девочка.

— А я никогда и не воспринимала ее мальчиком, с того самого момента, как она пришла к нам в цех.

Я покраснел и повернулся.

— Вита ты не думай, мы тебя не заставляем. Когда вся эта эпопея с училищем закончится, ты можешь одеваться как захочешь. Обещай только, что, иногда, для нас, будешь наряжаться как девочка. Обещаешь?

— Да.

Наступила весна, учеба шла своим чередом. Прятаться уже не нужно, но я привыкла ходить в юбках и только иногда надевала шортики. Девочки дали мне, когда я принесла Кате свои теплые вещи.

Грудь у меня по прежнему болела, и... расла, у меня образовалась настоящая женская грудь где-то уже около 2 размера. Я все таки уговорил Катю с Машей отвезти меня к врачу. Это была какая-то знакомая Маши. Ответ был неутешительным. Из-за моих генетических нарушений, у меня в организме был избыток женских гормонов, но до конца полового созревания ничего сделать было нельзя.

— Не расстраивайся, Витя, мы с Катей любим тебя таким как ты есть. А грудь это даже прикольно.

— Да, конечно прикольно, только лето впереди, а мне что в футболке купаться, как я на пляже разденусь, — я чуть не плакал.

— Ничего, до лета еще далеко, что нибудь придумаем. А пока поехали домой.

Дома мы привычно занялись сексом. Только сегодня девчонки почему-то были особенно нежны со мной. Я стоял на четвереньках и делал куни Кате, как почувствовал как в мою попу что проникает. Я дернулся, Катя удержала мою голову у себя:

— Не бойся, расслабсься, — это был голос Маши, — это мой палец, помнишь ты меня трахал в попу своим клитором (Маша теперь называла мой писюн не иначе как Витин клитор) мне было приятно и тебе понравиться.

Теперь, что бы я или мне не делали это сопровождалось проникновением в попу. Сначала это был один палец, потом два, а потом Катя притащила с секс-шопа, как она сказала, анальную игрушку. Сов ременем я начал замечать, что не могу кончить если в попе ничего нет, у меня даже не вставал. Даже если меня просто трахали в попу, мой «клитор» вставал и я бурно кончал.

— Катя, это ведь ненормально, что у меня без стимуляции попы не встает?

— Ну почему ненормально. Это даже хорошо. Представь себе, у тебя встает в фитнесклубе. Можно уже обойтись без утягивающих трусиков, а то летом запаришся.

Она конечно была права, по-своему, но я ведь не девочка, я хотел быть мужчиной. Я начинал чувствовать что попал в ловушку. С другой стороны ради Кати я готов был на все. И потом, врач ведь сказала, что до полового созревания ничего делать нельзя, просто созревание у меня наступило позже чем надо.

Ночевал я у Кати только иногда, в основном когда мне нужно было появиться на работе. Я утром одевал джинсы и гольфик или блузку, а сверху мешковатый свитер, который перед уходом с работы снимал и оставлял у девочек до следующего раза.

Весна в этом году наступила рано и была очень теплой, а вместе с теплом пришла и легкая летняя одежда. Теплые зимние юбки сменились, легкими воздушными летними. Это были незабываемые ощущения теплого летнего ветерка обдувающего обнаженные ноги и забирающегося под юбку, но это имело и совершенно неожиданный эффект. Оказывается ветер поднимает юбки. Нельзя сказать, чтобы я этого не знал, конечно знал, и конечно в детстве прикалывался над девчонками, но это вдруг каснулось меня, а я не был готов к такому.

Учеба закончилась, у меня на руках новенький димплом со специальностью — швейное производство. Еще одна специальность, если бы не один момент. В дипломе написано «Карпенко Виктория».