Урок биологии

Урок биологии.

Эту историю рассказали мне мои друзья, Саша и Таня, наши давнишние друзья. Да, было, лет двадцать назад у него с моей, когда он был ещё холостяком, но ведь не насильно, сама напросилась, а после столько всего у неё было, что от того, что хороший человек облагородил список, я и не думал ему поминать ту историю. Теперь нам уже глубоко за сороковник, и смотрим мы на нашу дружбу как на гораздо более ценное, чем межгендерные связи с дружественными нам жёнами. Да и встречаемся раз в несколько лет – география развела по разным регионам. Потому и откровенные истории случалось рассказывать друг другу, что не опасна даже утечка – давно нет уже у нас общего круга общения. Вот их история, произошедшая лет десять назад. Для простоты восприятия записываю её от первого лица, Сани.

Тихим тёплым вечером, когда достаточно съедено шашлыков и выпито красного вина, и развалившись в креслах, мужчины закурили сигары, а у жён уже появился лукавый блеск в глазах, когда разговор безальтернативно скатывается на извечную тему – о политике, Татьяна вдруг всплеснула руками:

— А, ладно, вам можно рассказать! Саш, расскажи, мне как-то неловко!

— Про что?

— Про школьную реформу, ну, ту, в Биологии!

— Ты уверена? Я ведь расскажу!

Татьяна кокетливо стрельнула на меня глазками и утвердительно кивнула. Она ещё на что-то надеялась, хотя преотлично знала, что влюблён я всю свою жизнь только в одну женщину – свою жену, и всё, что между нашими парами могло произойти, зависело исключительно от согласия на это моей киски, в смысле, её киски, киски моей киски.

Саня неторопливо, со значимостью, загасил сигару, обвёл присутствующих испытующим взглядом, и начал повествование.

В школе, к Первому сентября, произошли некоторые перемены, к которым мы, родители и наши дети готовы не были. Произошли внутрипедагогические перестановки, итогом которых явился уход некоторых преподавателей и приход молодых на их места. Вот так на смену прежнему классному руководителю нашего сына и пришла ВФ.

Но новый учебный год принёс новое не только в административном смысле, но и некоторые изменения и дополнения к школьной программе, и с этим новым необходимо было уживаться, вновь притираясь, как в начальной школе, которая так не похожа на ту, нашу, с прописями и чернилами, в которой «мама мыла раму».

Новая учительница не была профессиональным педагогом, а занималась научной деятельностью в одном из НИИ, но после его закрытия стала учить детишек биологии, а тут и классное руководство ей прибавили.

До октября, когда прошло первое родительское собрание, всё было спокойно. Но вот на родительском собрании ВФ зачитала новый циркуляр, пришедший в школу. Из него следовало, что родители должны вложить свою лепту в дело сексуального воспитания нового поколения, и объяснить (желательно с демонстрацией) половые различия и назначение органов своим детям в той мере, в которой сочтут допустимым они сами, а то, насколько хорошо усвоили щекотливую тему их дети - будет оценено учителем через тестирование, которое будет повторяться для детей, получивших за него двойку до тех пор, пока родители не расскажут всё своим чадам.

Примерно через неделю многие из детишек принесли домой первые двойки по биологии, за тест по проверке знаний, и наш не стал исключением. Вот тогда мы и задумались, как быть.

В субботу, спустя неделю, к нам зашли родители соученика нашего сына, поскольку они не были уверены в том, что поступили правильно, то решили посоветоваться с моей женой – она у нас тоже школьный учитель. Сидя за столом, они начали, пока ребята забавлялись со старенькой приставкой «Денди», реликтовой для них, которую обнаружили в дальней от кухни комнате, свой трудный разговор. Выпив коньячку, они, как своим старым друзьям, поведали нам о том, что сгоряча рубанули в этом вопросе, с биологией, напрямик. Дело в том, что они с супругой просто разделись перед сыном, и продемонстрировали ему свои половые органы, а после, по предварительному согласию, симмитировали то, как проводится половой акт. Теперь же родители краснеют и смущаются от того, что у их сына мгновенно топорщится на мать в штанах, едва на ней не много надето, и как с этим быть, им не понятно. Мы снова выпили, и женщины ушли в комнату продолжать свою беседу, а мы с моим товарищем, добавили по одной, и тут он выпалил:

— Сань, слушай, тут такая тема... Слушай, вы ещё ничего такого не делали? Вы, это, поосторожнее... Короче... Блин, не знаю, как и сказать. И не с кем посоветоваться!

— А что такое? Давай вместе помозгуем! Ещё по одной?

Сергей махнул рюмку, закусил чем-то, и начал разговор:

— Понимаешь, моя-то, от медицины, они там ко всему достаточно просто относятся, наслышан, небось, про медичек? Ну, и ей показалось, что сыну мало зрительного пособия, и она попросила меня выйти, а сама легла на диван и попросила, чтобы сын её ощупал, везде, чтобы у него не было незнания по тому, как у женщины всё устроено.

Я-то вышел, а самого - аж затрясло от возбуждения! Сын её потрогал и выскочил из комнаты через десять минут, красный, как рак! Забежал в туалет и кончил прямо на бачок унитаза, а после оттирал его. Представляешь, он захотел свою мать! Свихнуться можно!

— Да ладно, пройдёт всё это! Ребёнок испытал шок от такого потока информации, но постепенно в памяти всё притупится и он успокоится, станет на девок смотреть опытными глазами!

— Вероятно, что ты прав, но вот уже второй день у него на мать тут же встаёт, едва она оденется дома в халатик.

Пока Папаша это рассказывал мне, его супруга тоже самое рассказала моей жене, разве что заключила тем, что с тех пор, как прошла эта демонстрация, их сын стал видеть в матери женщину, и потому стал к ней внимательнее относиться, уважительнее, стал взрослее и серьёзнее. Стал заботливым, но наедине с ним ей теперь оставаться боязно от того, что он просто излучает желание секса с ней, разве что язык у него не поворачивается сказать. И страшно вдвойне от того, что, чувствуя его бешенное желание, она и сама, сгорая от стыда, стала возбуждаться от одного его присутствия и его раздевающих взглядов!

Рассказ на мою жену возымел определённо сильнейшее воздействие. Когда друзья ушли, она, вдруг, время от времени начинала всматриваться в сына, который сидя за компом в наушниках, играл во что-то, и потому не обращал на мать внимания. Танюшку же, безо всяких видимых причин, то покрывал густой румянец, и медленно сходил, то пробирал нервный озноб. Она сидела с вязанием, откинувшись в кресле, но не вязала. Мысли её были далеко. Напряжённо думая, она непроизвольно то сдвигала бёдра, то они вновь расходились, а сама она была задумчива.

К тому времени, когда пора уже было ложиться спать, мне бросилось в глаза то, что моя любимая за вечер пришла в довольно сильное возбуждение: когда женщине хочется секса, мужчина это чувствует уже по её жестам, походке, голосу, дыханию! Естественно, что всё это не осталось незамеченным мной, и я, напрямую связав это её состояние с посещением друзей, и тем, какие мысли беспокоят их, догадывался над чем размышляла супруга. Разбирая постель, она, между прочим, спросила меня, деланно безразличным тоном:

— И что ты скажешь, как, по-твоему, ребята правильно сделали?

— Не знаю. Я колеблюсь. С одной стороны ничего такого в этом нет, а с другой – никто не знает, как сын на это отреагирует: вдруг, как у друзей - влюбится в мать!

— Да, в этом возрасте они легко фиксируются на противоположном поле! Я этого и боюсь.

— Давай так: как получится, так и получится!

— Ты за эксперимент?

— Я за то, чтобы, если ты решишься, то проведёшь ему ликбез, а нет – так нет!

— Стыдно, как-то, бабе скоро 40, а она подростка учить собралась!

— Ладно, не скромничай, у тебя и фигурка, и всё остальное – от силы на тридцатник! Стал бы я трахаться с некрасивой старухой?

— Ладно, ты меня убедил.

И тем же вечером она мне объявила, что тоже решилась продемонстрировать себя сыну, хотя и не в такой экстремальной форме. Мужиков он уже видел в бане, а она ему покажет женские органы, как бы случайно, а после даст потрогать. Она смущённо зарделась и убежала в ванную. Некоторое время она принимала душ, а после, в одном ситцевом халатике, прошла в комнату к сыну, и попросила его сделать ей массаж ног, как это делал я. Сын удивился, а потом стал понимать, в чём тут дело, и слегка смутившись, покраснел. Жена отправила его вымыть руки. Когда он ушёл, я заглянул в комнату, и увидел, что жена уже сняла с себя и халатик, и теперь лежит немного раскинув ноги и легонько поглаживает себя по давно не стриженным мной, рыжевато русым, золотистым волосам на лобке и ниже него.

Едва сын вернулся в комнату, жена попросила меня выйти, а то при мне не сможет, а сына - запереть дверь, а то ей будет немного неловко, если та откроется.

Я прошёл не кухню, достал нервными руками дежурную бутылку коньяка и рюмку. Чуть полегчало, но тревожное состояние по-прежнему не проходило. Я, на цыпочках, чтобы жена после не смеялась надо мной за ревность, взволнованный до предела, подошёл к комнате, за дверью которой услыхал невнятный разговор. В комнате, довольно ярко светил торшер, и потому сквозь стёкла двустворчатых дверей можно было видеть несколько размытой, почти всю комнату. И вот я вижу силуэт жены, и то, как со вздохом, головой ко мне, она поудобней ложится на разобранный диван сына, согнув в коленях и развалив в стороны ноги. Вот слышно, как он присел рядом, стянув с себя всю одежонку. Вот жена вздохнула и затихла, прикрыв от стыда лицо согнутой в локте рукой. Через минуту она заговорила, уже дрожащим от возбуждения голосом вновь, перечисляя : - Это – губы, это – клитор, потрогай. Видишь, мокро, значит женщине приятно твоё прикосновение... вот сюда. Раздвинь пальцами и посмотри...

Сыну не удобно, в этом положении, и он садится на коленки между ног матери и нагибается к её животу. Некоторое время он шерудит там рукой, и жена шумно дышит.

Чуть позже, через пару минут, стало слышно хлюпанье и невнятный громкий шёпот жены:

— Поцелуй их, только нежно, осторожно, женщинам это нравится... вот так. Умничка!

— Что ты ещё хочешь узнать?

— Померить глубину, можно?

— Можно, - с лаской в голосе ответила жена – возьми свечку, она на подоконнике стоит, и когда до конца всунешь – сделаешь метку ногтём.

Сын торпливо метнулся к подоконнику, а после снова принял прежнюю позу на диване.

— Ты такой большой хвостик отрастил! Прямо, как у папы!

— Нет, я у него в бане, на даче спрашивал, и получается, что у него 18, а у меня 16, зато чуть толще! А он ещё будет расти?

— Будет, конечно, ты же ещё растёшь!

— Круто!

Он стал осторожно проталкивать свечку, и мать поправила сына:

— Не так! Так немного неприятно! Ты двигай ею туда – обратно, и постепенно проталкивай немного глубже, и всё.

— Наконец жена застонала, и непроизвольно накрыв ладонью сыновнюю, со сладостным протяжным ахом надавила на неё, и замерла, тихонечко застонала. Сын вытянул свечку и приложив к своему члену, вздохнул.

— Ещё вопросы есть?

— Ну, это, половой акт... ну, как любовью занимаются?

— А то ты не знаешь! Всё уже сто раз на кассетах видел наверняка!

— Ну, ты мне всё равно, покажи, как что делать!

Жена уложила его на себя, и обняла руками.

— Возьми его в руку. Где у меня дырочка, чувствуешь? Нашёл? Вот, и после его туда всовываешь, и опираясь на локти и колени, начинаешь двигать животом, пока не получишь удовольствие, и всё.

— Попал. Вот, вошёл.

— Ну, вот и умничка!

Жена покрыла лицо сына поцелуями и стала сталкивать с себя:

— Всё, попробовал. Теперь ты знаешь как.

Сын скатился рядом с ней, но не отставал, распалившись:

— А как по-другому ещё? Покажи так же, ладно?

Жена вздохнула, и поднялась на колени, затем переступила, шире расставив бёдра, и опустилась, опершись на локти:

— В такой позе лучшее проникновение, если член недостаточно длинный, или нужно постараться женщине забеременеть. Вот в таком положении, в каком собаки на улице это делают. Мужчина встаёт сзади на колени и вводит между губ туда, где мокро.. .

Сын встал на колени сзади. Потом последовало его неясное шептание, из которого я уловил только слова: «попробую раз».

Дрогнувшим голосом, жена, которую эта игра довела до перевозбуждения, ласковым бархатным голосом сказала:

Вот! Нашёл дырочку, и положив ладони на пояс женщине, притягиваешь её на себя, и сам двигаешься животом ей на встречу. Нет, не так, нужно уловить ритм, чтобы навстречу друг другу.. ..Вот так, правильно, умничка. Усвоил? Теперь отпусти меня.

И вдруг, уже жарким шёпотом, жена громче, чем нужно говорит, что позволила только пару раз, и пора остановиться, но и в ответ мне стало слышна серия ритмичных движений, завершавшихся яростным шлёпаньем попки жены о его живот, с частотой швейной машинки. Но внезапно наступила тишина. Супруга сдавленно, протяжно застонала, задышала часто и шумно. Невпопад говоря громким шёпотом:

— Что ты со мной делаешь! Сумасшедший! Хорошо! Хо-ро-о-о-о-шо, миленький мой! Дурашка! Не нано! Отпусти меня...вот, так, хорошо... а после только её шумное дыхание и постанывания.

Всё. И всё было столь обыденно! Невероятно обыденно и просто! Я обалдело стоял и слушал, как жена начала тихонько скулить, а следом и сын застонал.

Жена откликнулась чуть позже:

— Мне туда не надо было! Хочешь, чтобы я от тебя забеременела?

Ответ меня и жену заставил опешить:

— Да, очень хочу!. ..Тут же снова стали слышны шлепки по влажистому телу, и я понял, что сын начал это снова. Жена вначале вяло воспротивилась, а после сладко заахала, пока вскоре всё вновь не затихло.

Отдышавшись после новой атаки, она устало опустилась на диван. И вот она усталая и сытая, переворачивается и ложится на спину... Размытый силуэт сына вновь оказывается на ней, и снова жаркий неясный шёпот. Снова ритмичные звуки матраса и шёпот разгорячённой жены:

—. .. Вот, так, не спеши... умничка, любимый мой...

Я был в шоке. Долго стоял, смотрел на шевеление силуэтов, и не знал что делать, и делать ли что-либо вообще, а тем временем третий раунд завершился, и жена стала учить сына, в запале, уже сама оседлав его сверху.

Не дождавшись окончания этого ужаса, я вдруг осознал, что у меня ломит от боли перенапряжения вставший член. Какой стыд – стоять под дверью, слушая то, как жену трахает сын, и возбуждаться при этом, как никогда прежде! Я ушёл в туалет и едва успел выдернуть из треников своего красавца, чтобы не замарать одежду.

Ждал я долго, но уже в соседней комнате, погасив свет. Диван время от времени скрипел. Потом недолго стояла тишина и ритмичные скрипы возобновлялись. После я задремал, и проснулся от какого-то шума. Дверь в комнату была немного прикрыта. Шлёпанье босых ног в коридоре и громкий шёпот сына:

— Он спит, иди!

— Если я залечу – ты будешь виноват! Зачем было меня так накачивать спермой!

— Ты же сама просила!

— Мало ли что женщина в сладкую минуту может попросить!

И вот, по коридору, в тусклом отсвете ночника из комнаты сына выходит, немного согнувшись, жена. Она проходит мимо нашей комнатыв ванную, зажавшись между ног ладошкой. Слышно, как она отдёргивает клеёнку, и залезает под душ. Спустя примерно пол часа, вода затихает. Жена осторожно заглядывает в комнату. Берёт со стула ворох своей одежды, и плотно закрыв дверь, возвращается в комнату сына. В комнату сына! Я тут же вскакиваю. Обида, непонимание, неверие в реальность этой ночи – всё во мне. Свет погашен. Я снова у двери, привратившисьв слух.

— Не надо! Хватит, я сказала! Что ж это такое-то! Не прекратишь – уйду спать в другую комнату!. .. Ну, дай же мне поспать!

— Неприятно?

— Приятно, только молоко ты оттуда уже давно высосал, дурашка мой. Слышно, как они целуются и после задохнувшийся, но вновь грудной, возбуждённо вибрирующий голос супруги:

— Научись сперва целоваться, а потом уже залезай на женщину! Слезь с меня!... Куда полез!

— Я никуда не полез! Это он сам ищет место для ночлега!

— Правда? Ну ты и отрастил хвостик!... А может хватит на сегодня?...

Потом сопение и медленный скрип, размеренный, от которого жена вновь, сладостно, заахала в голос. Ритм постепенно ускорялся и через некоторое время жена разрыдалась в оргазме. Но её партнёр не останавливался и оргазмы следовали один за другим, пока женщина не впала в обморок от пресыщения. Было слышно, как её партнёр ещё некоторое время пользует бесчувственное тело. Пока не заканчивает сам, с протяжным стоном.

Невероятно! Просто не верилось в происходящее!

На следующий день мы очень старательно делали вид, что ничего не произошло, и когда жена собралась ехать с сыном на рынок в Коньково, то их отъезд я счёл за благо. От обиды и ужаса рухнувшего домашнего мира хотелось плакать. Я достал из бара недопитый Мартель и сел на кухне пить по-чёрному. Но от неприятных размышлений меня отвлёк звонок на мобильный. Позвонил мой товарищ по школьному несчастью:

— Ты один?

— Нет, с бутылкой.

— Есть повод?

— Появился, стараниями биологички!

— И у меня появился, не знаю как быть. К тебе можно, я тут, рядом, гуляю с Наполеоном напару?

— Валяй!

Вскоре, после второй бутылки, мы уже знали о событиях прошедшей ночи в наших семьях.

Сотоварищ мой всё так красочно описал, что я как в кино увидел вдруг его глазами свет в ванной, его обнажённую жену, склонившейся над умывальником, и отставившей правую ногу на край ванны, чтобы тому, кто стоит за её спиной было легче всунуть свой мужской инструмент. Он молод, полон сил, его член несгибаем. Он довольно длинен и потому он вводит его очень медленно, не зная ещё основных приёмов. А после они оба плотно прижавшись, стонут, кончая. И женщина, ощутив то, как семя сына излилось всвятая святых её лона, испытыват такой бурный оргазм, что напрочь утеряв рассудок, начинает сама повторять акт снова и снова, пока оба любовника не замечают его в зеркале. Он молча уходит на балкон и курит, пытаясь осмыслить произошедшее, затем закрывается в своей комнате. Утром, очнувшись от тяжёлого сна не находит в доме ни - жены, ни – сына.

А когда мы уже ещё добавили, мой друган искренне восхитился:

— Ну, парень у тебя - просто сексуальный гигант, просто любую затрахает! Только знаешь, ты меня прости, пожалуйста, но у твоей такая фигурка, и такие блядские глазки, что и самому сколько раз хотелось, чтобы она мне дала!

Я только пожал плечами. После сына, думал, что это уже так, дорожная пыль, если она ещё кому-то даст. Сник я тогда.

К вечеру мои вернулись. Друг засобирался и направился домой. Мы же всё так же делали вид, что проехали произошедшее.

Через неделю сын сдал зачёт на отлично.

Всё в конце концов вернулось на свои места. Ну, не сразу, Таня некоторое время пожила с сыном, в его комнате, ходя ко мне, как к любовнику, тайком от него, но, всё же через четыре месяца насовсем вернулась ко мне, когда поняла, что беременна от нашего оболтуса. Если честно, мы хотели дочку, просто сомневались, не поздно ли, а сын взял и смастерил. Потому и принял её. Но, на этом – всё! Больше ни каких сексуальных экспериментов не было! Знаете, вроде как на душе легче стало, а то живём с этой тайной рождения дочери и грызёт она нас изнутри, а теперь, вроде как покаялись перед честным народом.

Вот такая история!