Умник и умница

Вот уже целых полгода Савелий встречался с Верой. Он каждый день привык просыпаться и засыпать с удовлетворением счастливца, обладающего чем-то очень ценным и важным, чем, уж конечно, каждый мечтает обладать, да не всем дано. Этой ценностью была его девушка. Вообще-то Савелий был из тех, кого иронически называют «нецелованными». В свои двадцать лет он ещё не имел сексуального опыта, только онанировал с четырнадцати лет да по временам видел во сне какие-то совсем уж невероятные в своём извращенском размахе сцены. Более того, все свои школьные годы он провёл в особой мужской гимназии, а иных знакомств, помимо школьных, почти не заводил в силу своего довольно стеснительного характера. Так что к моменту поступления в вуз Савелий не мог похвастаться ни одним сколько-нибудь продолжительным контактом с противоположным полом. Но уже в первые месяцы учёбы на геологическом факультете, куда он поступил без особых колебаний и трудностей (потому что ещё класса с седьмого мечтал стать учёным-геологом, да и вообще по жизни был изрядным заучкой и книжным червем), Савелий начал засматриваться на своих однокурсниц.

После нескольких совершенно неудачных попыток, сам прекрасно осознав свои глупейшие ошибки и приписав их издержкам учёбы в «голубятне» (так в этом городе недобро называли экспериментальную мужскую гимназию), он всё же сумел закрутить роман с примерно такой же, как сам, зубрилкой и отличницей.

Вера действительно во многом походила на Савелия в плане старательности в учёбе и предпочтения общества книг (преимущественно научных) обществу людей. Должно быть, тут главную роль сыграли довольно деспотичные родители, постоянно требовавшие, чтобы дочь уделяла большую часть времени учёбе. Впрочем, и у Савелия характер сложился явно под влиянием семьи: бабушка задалась целью и выучила его читать уже в четыре года, а отец — тот вообще был профессором, доктором философских наук, так что ничего удивительного. И вот произошла встреча двух «ботанов» в коридорах одного из самых «ботанских» факультетов. Она была на два курса старше его. Савелий сразу, как только услышал, что Вера тоже занимается наукой с первого же курса и ездит на конференции, в экспедиции, решил, что как раз такой и должна быть его будущая жена. Жена? Да-да, этот чересчур правильный юноша искренне был уверен в том, что естественным и обязательным итогом первого же удачного романа должен стать брак. И, несомненно, брак на всю жизнь, как у недавно умершего в глубокой старости дедушки и пока ещё живой, но тяжело больной и телесно и на голову бабушки.

Какая удача: если все предыдущие попытки сблизить отношения с понравившейся девушкой в первые же дни наталкивались на полное равнодушие или даже раздражение (мол, нужен ты мне, увалень очкастый), то Вера как-то сразу дала понять, что ей приятны ухаживания Савелия, хотя они порой и бывали неловкими и даже смешными. Первое время Савелий ужасно жался, конфузился, мысленно боялся отвратить от себя девушку какой-нибудь досадной глупостью, а также постоянно оглядывался вокруг, нет ли у Веры уже парня, к которому она обязательно тут же уйдёт при первой же серьёзной мысли, кого выбирать. Но нет, время шло, а Вера ничем не проявляла какого-либо намерения прекратить свидания, и, насколько Савелий мог судить по всё расширявшемуся кругу общих знакомых, никаких парней — потенциальных разлучников на горизонте не маячило. Вот только любовь была какой-то уж чересчур платонической: дальше ходьбы под ручку, лёгких объятий и кратких поцелуев дело не шло. А Савелий онанировал почти каждую ночь и думал об одном: когда? Где та грань, думал он, за которой любящая девушка даёт? Что нужно, чтобы она действительно захотела этого? Савелий просто не мог допустить мысли о приставании к своей трепетно любимой Верочке, но вместе с тем жутко переживал, что первого шага она ждёт именно от него и, не дождавшись, может разочароваться в нём.

Каждый новый этап в их отношениях Савелий твёрдо отмечал в своей памяти. Первый раз взялись за руки, первое объятие, первый поцелуй взасос... Савелий, конечно, знал понаслышке, что у других пар роман зачастую бывает бурным, и ему очень хотелось, чтобы и у него было всё и как можно быстрее. Но увы. Не с его деликатным характером и заниженной самооценкой было ловить момент и хватать быка за рога. Савелий прекрасно понимал, что его удел — робко надеяться на чудо.

И вот, спустя полгода после их знакомства, Савелий и Вера танцевали свой первый танец. Дискотеки они оба никогда не посещали и потому их первый «медляк» происходил в квартире Савелия, где они находились одни (родители на три дня уехали на дачу, а слепая, глухая и полоумная бабушка, постоянно лежавшая в другой комнате, была не в счёт). Стоял декабрь, и уже стемнело, но свет они не включали. Никудышный танцор, Савелий всё время натыкался на Веру своим членом, который постоянно стоял, оттопырив штаны. Поскольку она прижималась к нему достаточно близко, то не могла не ощущать его органа, красноречиво говорившего об «интересном» физиологическом состоянии парня. И вот, в один из тех разов, когда Савелий, неуклюже разворачивая своё полноватое тело, упёрся пахом прямо в оголившийся из-под топика живот невысокой Веры, она негромко и с какой-то новой ноткой в голосе произнесла:

 — Ой! Ну надо же, а у Сенечки что-то стоит! Хотя это, конечно, хорошо: всего-то прикоснулся ко мне — и уже стоит, а уж потом-то что будет!..

Если ещё минуту назад Савелий ощущал учащённый пульс от стеснения одновременного вожделения и боязни отпугнуть прекрасную Верочку своей дурацкой палочкой, то теперь сердце его заколотилось так, что он почувствовал явственные удары о внутреннюю поверхность рёбер. Он понял, что Вера не против того, что он, не скрывая, хочет её, а совсем наоборот — ей приятна эта мысль! Так день настал, подумал он. Ведь никогда раньше его благовоспитанная Верочка не говорила ему ничего подобного. Странно и почти невероятно слышать эти недвусмысленные слова, да ещё сказанные в этом соблазнительном, дерзком тоне, от казавшейся всегда такой правильной и безгрешной девушки — молодой учёной. Савелий скорее мог бы представить себе подобную фразу от какой-нибудь модной клубной цыпочки, на чьи атласные ноги, оголённые от краешков ультракоротких шорт и заканчивающиеся вожделенными ступнями, отнюдь не скрытыми тоненькими ремешками сандалий, он столько раз заглядывался... Но ему такое и так говорит его собственная девушка! Она, конечно, на чисто объективный взгляд, не так сексуально притягательна, как иные встречающиеся на улице молодые красотки, легко одетые по случаю жаркой погоды. Она редко ходит так, чтобы на виду были оголённые от бёдер ноги, босые или обутые в открытую обувь (предел эротических мечтаний Савелия ещё с самого нежного возраста). Она слегка полновата и не отличается точёной фигуркой. Но всё это вздор. Зато она своя — родная и любимая девушка, за эти месяцы достаточно доказавшая свою преданность и доброту.

Но не успел Савелий ещё пережить до конца первую радость от осознания, что всё-таки предмет обожания его хочет, как Вера ещё больше удивила его.

 — Иди ко мне! Сегодня ты мой! — ещё слаще сказала она и, притянув к себе своего витающего на седьмом небе парня, принялась его обнимать, целовать и ласкать так, как раньше никогда не делала.

Господи, мелькнуло в голове у Савелия, как всё же похожи все девушки! Ведь он столько раз встречал абсолютно те же слова, вложенные в уста героинь фильмов и книг о любви. Теперь его опасения быстро покидали его. Он смелел, потому что понимал, что ничем не хуже других, а может, в чём-то и лучше, ведь не у всех его знакомых парней были девушки!

Вера между тем всё чаще проводила руками у него вокруг таза, потом она качнула его корпус и качнулась вместе с ним, отчего они вдвоём упали на диван. А компьютер наполнял комнату дивными песнями какой-то малоизвестной группы, косящей под знаменитую Еnigm"y. Савелий растворял музыку в своём сознании, думая, что, должно быть, эта группа пишет песни как раз для самых эротических моментов жизни своих слушателей. Он сам всё смелее и смелее щупал свою возлюбленную за талию, да и понижу её, хотя всё ещё не решался прикоснуться к груди и тем более — к гениталиям. Но Вера, как видно, решила доказать ему, что и будущим учёным ничто человеческое не чуждо. Она запустила руку ему в ширинку и сначала слабо, потом покрепче пожала его мужское достоинство. Он так и выгнулся весь, и глубоко вздохнул, и выдохнул:

 — Родная...

Вера очень нежно пососала ему мочку уха, отчего он получил шикарные эротические ощущения, а потом, положив ему ладонь сзади на шею, тихо сказала:

 — Положи меня на живот и раздень по пояс, только не подглядывай...

Скрывая казавшуюся постыдной дрожь в руках, Савелий поспешил исполнить её просьбу и стал массажировать её широковатую, но исключительно белую и нежную спину. Вскоре он опустил руки ей под шорты и перешёл к ягодицам. Он ласкал их по всей поверхности, утопая руками в упругой коже и с радостью отмечая почти полное отсутствие целлюлита, несмотря на очевидную склонность к полноте, пока, впрочем, едва наметившуюся. Этот лёгкий жирок даже нравился Савелию: благодаря нему, попка выглядела такой кругленькой и аппетитной. Он не преминул в нескольких местах прикусить её в порыве нежности, и девушка сразу откликнулась:

 — Ах! Как приятно!..

Прошло какое-то время, и Савелий начал делать попытки перевернуть свою красавицу и наконец полюбоваться на все её прелести во всей первозданной красе. Но она легонько отстранила его руки и улыбнулась:

 — Милый, ну как же так: я уже почти голая, а ты — в майке и штанах? Сними хотя бы майку!

Савелий стал стягивать майку, но штаны снять до сих пор стеснялся. Член его невероятно оттопыривался под ширинкой и, как справедливо догадывался парень, имел не особо опрятный вид и приятный запах спустя почти сутки со времени последнего душа. Пока он оголял торс, Вера сама перевернулась и аккуратно погладила ему соски своими мягчайшими пальчиками, а потом приподнялась и стала ему их лизать и посасывать, отчего он ощутил кайф ещё более острый, чем от посасывания мочек. Потом Вера произнесла чуть слышным шёпотом:

 — Поласкай мне грудь...

Он вне себя от радости приступил к этому новому для себя занятию. Сжимая и разжимая в ладонях нежнейшие груди девушки, которые казались небольшими, когда она лежала на спине, но заметно увеличивались, когда она садилась ему на бёдра и тёрлась своими сосками об его живот и грудь. Он ловил губами её прекрасные соски и, как грудной младенец, припадал к ним, порой не сдерживаясь от прикусывания их, а она вздыхала всё нежнее и томнее, бормоча какие-то слова благодарности и любви.

Потом она попросила его целовать и гладить ей живот, что он и исполнил с величайшей охотой. Он зарывался губами, щеками, носом и лбом в этот мягкий животик, как в самую приятную на свете подушку, а руками в этой время гладил её тёп

лые, нежные руки или делал массирующие движения вокруг не менее приятной на ощупь талии.

Наконец он не удержался и оседлал её: уж больно чувственно она раскинулась на диване, такая сексуальная в столь редком для себя предмете одежды — коротеньких джинсовых шортах. Савелий решил воплотить свои давние фантазии насчёт босых и оголённых ног. Если раньше он месяцами дожидался лета, когда он сможет часто видеть на улице голоногих девушек и женщин, то теперь его фетиш был перед ним не мельком, а в полном распоряжении. Это были хоть и не очень длинные, зато не худые и очень стройные ножки с крепкими стопами с высоким подъёмом и не очень длинными пальцами. Конечно, зря Вера редко демонстрировала свои прекрасные ноги, даже летом предпочитая джинсы и кроссовки. В эту же минуту Савелий мог сполна насладиться её голыми ногами, и он взял их руки, и гладил их, и поднимал-опускал, и подносил к губам, и проводил языком по всей длине, а не только по ступням и пальчикам.

Ему было жаль немного, что Вере это довольно быстро надоело. Она вдруг резко поднялась и сильным толчком перевернула Савелия на спину. А сама приняла позу на четвереньках. Её груди опустились к самому лицу парня, и он услышал шёпот вечных слов:

 — Я хочу тебя.

Любовники сплелись в объятиях. Вера явно взяла инициативу на себя. Она страстно обхватила одной рукой поясницу Савелия, а другую запустила ему в штаны. Член встрепенулся петухом. Парень издал стон счастья. А Вера, не снимая шорт и не давая ему самому раздеться до конца, стала всё быстрее тереться своими гениталиями об его. Поцелуи при этом сделались такими глубокими, что их языки готовы были сплестись, как спаривающиеся змеи, а слюна стекала из обоих ртов и, смешиваясь, лилась за уши Савелию — ведь он лежал снизу. Он быстро включился в темп её тела и старался как можно тщательнее вести эту генеральную репетицию самого главного. Он понимал, что вот-вот подступит то, чего он столько раз искал при мастурбации, но не мог достичь, за исключением того самого первого раза, когда он подростком решил проверить правдивость своего школьного друга, уверявшего, что поднимание-опускание крайней плоти вызывает «вообще классные» ощущения. В ту далёкую осеннюю ночь Савелий действительно испытал потрясающий оргазм, но с тех пор все прочие попытки повторить кайф не приводили к эффекту и в половину той силы, хотя он перепробовал разные способы онанизма. Но то чувство, которое, не заставив себя долго ждать, нахлынуло на него при занятии петтингом со своей Верочкой, нимало не уступало первому оргазму его жизни.

Савелий что-то крякнул и кончил, после чего в полуотключке отвалился от Веры, ощущая, как озерцо спермы увлажняет трусы под всё ещё застёгнутой ширинкой. Он протянул руку и впервые без стыда потрогал Веру за промежность. Её шорты тоже были сырые! Вот она — практическая проверка почёрпнутых из «Энциклопедии для мальчиков» сведений о сексуальности женщины!

 — Я вся мокрая, как хорошо! — как бы в ответ на его мысли проговорила она. — У некоторых смазки почти нет, и приходится пользоваться искусственной. А мне не будет больно! Поцелуй же меня ниже пупка, Сенечка!

Савелий с радостью избавил себя и свою избранницу от оставшейся одежды. И припал губами к тому, что увидел под шортиками и трусиками у Веры. Там были не менее, чем у него самого, густые и чёрные волосы. А что было между ними, в этом он пока совершенно не разбирался. Поначалу он осмеливался целовать её только в волосистый лобок, потом начал осторожно двумя пальцами исследовать самую важную часть женского тела. И вот он обнаружил углубление, куда было так соблазнительно залезть и пощупать! Вера ахнула и обомлела — Савелий понял, что надо продолжать. Так он раскрыл секрет тела своей девушки. По мере того как он нежно поводил пальцами взад-вперёд под малыми половыми губами, маленький островатый пупырышек клитора под фалангами всё набухал и увлажнялся. У девушки стали сильно дрожать ноги, а лицо сделалось каким-то странным — словно всё превратилось в смотрящие прямо перед собой глаза и приоткрытый, просящий поцелуя рот. Да, пожалуй, не глаза, а именно рот составлял теперь у неё самую заметную часть лица; причём губы, несмотря на отсутствие помады, алели матовым пламенем. Но больше всего поразил Савелия её голос, ставший ритмичными бессловесными придыханиями, не несущими никакого смысла, кроме того, что ей сейчас просто хорошо. Он вспомнил, где слышал такой голос, — в озвучке эротических фильмов! Да, думал Савелий, воистину сильно половое женское начало, если оно так ярко и откровенно взыграло даже в таком высоко духовном существе, как моя Вера. Он уже не гладил внутреннюю поверхность её малых половых губ пальцами, а просто лизал её языком, удивляясь самому себе и припоминая, что этот исключительно интимный процесс называют мудрёным научным словом «куннилингус».

И вот настал оргазм у девушки. Она охнула и вздрогнула

всем телом, дёрнув под себя ноги. Подрагивания икр и бёдер продолжалось ещё какое-то время, пока она лежала, откинувшись и закрыв глаза, как в полузабытьи. Но через несколько секунд она уже вновь вовсю лобызалась с Савелием, а его уже как-то не удивляло, что она нисколько не брезгует его ртом, который только что побывал в не самом, мягко говоря, чистом и благоуханном месте.

Впрочем, Савелий теперь уже ничто и не удивляло: он убедился, что желание секса не снижается такими пустячными помехами, как нечистота и неприятный запах. Поэтому для него вполне естественным продолжением вечера страсти показалось безумно приятное прикосновение Вериных губ, когда в один прекрасный момент она взяла его член в рот.

О этот древний и всегда актуальный вид сексуальных ласк! Савелий много раз читал о фелляции, что далеко не все женщины делают её, даже если горячо любят своих мужчин. Поэтому часто во время мастурбации он размышлял, что, вполне возможно, ни разу в жизни и не ощутит, каково оно, когда твой член — во рту женщины. И как же он счастлив был теперь, когда обнаружилось, что для его-то девушки минет — не табу! Немного жаль было только, что нельзя было видеть глазами сам процесс: Вера свесила свои удлинённые волосы и полностью скрыла ими всё таинство, не велев подглядывать. Но и не видя ничего, кроме густого шатра рыжеватых волос, плавно покачивавшегося над низом живота, Савелий чутко ловил каждый оттенок ощущения, как увлажнённая тёплая ткань мягкого девичьего рта скользила по всей длине ставшего до ужаса огромным члена. Он стонал от счастья и ласково просил продолжать, уделяя особое внимание уздечке и головке. А Вера не просила его сказать ей, когда всё. Следовательно, её не смущала перспектива напиться его спермы. А может, она и не думала в этот момент ни о чем, кроме как о том, что ей нравится делать приятное своему парню. Кончил он довольно быстро: слишком уж яркие ощущения дарило это впервые испытанное удовольствие, а хорошего всегда помаленьку. Вера подняла лицо и откинула волосы — на её подбородке висела капелька спермы, а щёки были чуть напряжены, что говорило о сперме во рту. И Савелий вдруг как бешеный принялся целовать её взасос, деля с ней свою сперму, несмотря на то что никогда раньше при онанизме не испытывал желания попробовать на вкус свою семенную жидкость: запах её несколько отталкивал его... Сегодня бежали все законы хорошего вкуса: молодые интеллигенты сознательно преступали их, наслаждаясь только друг другом и не брезгуя друг в друге ничем.

Презервативы Савелий давно уже купил в довольно большом количестве и держал наготове, так что теперь они не замедлили появиться на сцене. Мимолётный конфуз наметился было, но тут же сошёл на нет: Вера чуть-чуть погрустнела и призналась, что до сих пор девственна. Савелий был несколько озадачен: он-то почти не сомневался, что встречается с молодой женщиной с опытом, и тем более укрепился в этой мысли в этот вечер, когда она вот так смело помогла ему преодолеть все стеснения и взять её тело в оборот. А тут оказывается, что Вера на самом деле такая же неопытная, как он сам, просто сегодня твёрдо решила всё для себя и сознательно сыграла роль некоей жрицы любви. Ничего, сказала она ему, просто входи. Однако член Савелия вдруг начал обмякать. Как видно, сыграла роль стеснительная природа парня, который при малейшей мысли, что его любимой может быть больно и она должна терпеть что-то плохое, чисто подсознательно погасил в себе мужскую силу... Но Вера ласково поласкала ему между ногами, потом перевернула его на спину и села на его снова вскочивший орган. Она обхватила его руками и бёдрами, а потом оба подались друг другу навстречу, что-то чавкнуло — и Савелий ощутил, что провалился во что-то очень тёплое и мягкое. Вера охнула и дёрнулась было назад, но он плотно схватил её за ягодицы и по-борцовски бросил на лопатки, оказавшись сам сверху. И сразу же несколько раз энергично провёл внутри неё членом туда-сюда, разрушая остатки плевы. А Вера уже улыбалась. Савелий на всякий случай вытащил член на первый раз, проверяя, всё ли хорошо. Крови вышло ничтожно мало: две капли почти микроскопических, даже не с булавочное ушко — с игольное. Да, Вера оказалась не из тех, кому дефлорация причиняет значительные страдания.

Обрадовавшись очередному положительному открытию, Савелий занялся с Верой давно желанным сексом. Бессчётное число раз за эти вечер, ночь и утро они любили друг друга, засыпали друг у друга в объятиях, просыпались и снова любили... На следующий день у него побаливали ноги, как после бега на десять километров (на физкультуре он был в отстающих), а у неё выходили кровянистые бели, но оба пребывали в прекрасном настроении. Так началась их счастливая половая жизнь, и если в обиходной жизни у них и случались разного рода проблемы, то стоило им заняться любовью, становилась ясна мораль пословицы «милые бранятся — только тешатся». Они вместе готовились к докладам на конференциях, вместе проводили полевые эксперименты в далёких уральских экспедициях, и всегда были рады уединиться и заняться сексом. Они не пробовали, впрочем, панковских штучек вроде секса на крыше многоэтажки среди стай злобных комаров или в сыром подвале под мат слесарей, пришедших что-то ремонтировать и обнаруживших, что дверь заперта изнутри. Не было у них этого и в автомобиле. Зато в их жизни был секс на узкой нижней полке поезда, везущего их в далёкий город на конференцию, когда они закрылись от многочисленных соседей по плацкартному вагону лишь простынями, свешивающимися с верхней полки. И секс на старом сеновале, когда они жили во время экспедиции в первом попавшемся бревенчатом доме в давно необитаемой деревне. Да и в палатке, забравшись в один спальный мешок, предавались они любви во время длительных походов в горы. А когда они поженились, то первая брачная ночь их прошла в дорогой гостинице, где под тёплыми струями джакузи Вера всё-таки показала своему возлюбленному, как ласкается у неё во рту его член, не закрывая ни секунды этого зрелища волосами.

Е-mаil автора: pаpаsеrgеy@mаil.ru