У тебя же есть сёстры! Часть 1

«Мастурбировать — грех! Господь заповедал изливать мужское семя только во влагалище женщины... « Как далеко может завести наставление пастора?

Легкая романтическая история с элементами абсурда и небывальщины. Если вы за реализм и правду, только правду и ничего кроме правды — возможно, этот рассказ не для вас.

Перевод с английского. Оригинал называется «Usе Yоur Sistеrs Instеаd», автор Sресtоr_Dugаn

Все герои старше 18 лет.

*****

Мэри не знала, что делать. Её девятнадцатилетний сын Майкл всё время мастурбировал.

Ни у одной из трёх сестёр Майкла не было ничего подобного. Мэри не замечала, чтобы они запускали ручки в трусики в каждую свободную минуту. Мэри сама, безусловно, никогда подобному не предавалась. И она была уверена, что её Джон тоже таким не занимался, когда был жив. Иначе у них не родились бы столько детей. Четыре ребёнка за четыре года мог сделать только истинно высокоморальный мужчина.

Мэри узнала о привычке Майкла случайно. Однажды она зашла в его комнату, чтобы взять грязное бельё для стирки. Он лежал на кровати и дёргал себя, как сумасшедшее животное. Конечно же, Мэри рассердилась на сына, но ещё больше она испугалась. Она знала, что то, чем занимался Майкл, было ужасно греховно.

Но Майкл продолжал мастурбировать, даже несмотря на то, что этим обрекал себя на неизбежные страдания в вечности. Теперь, когда Мэри узнала признаки — закрытая дверь, громкая музыка, таинственно липкое нижнее белье и аномально большой расход бумажных полотенец, — она могла побороться за него.

Сначала Мэри пыталась быть доброй. Она терпеливо рассказывала, что иметь подобные желания нормально для юноши возраста Майкла, но Господь хочет, чтобы он оставался чистым. Затем Мэри пыталась запугать сына тем, что каждый акт мастурбации приближает его на один шаг к вечному проклятию. Она даже пыталась наказывать его, оставляя без ужина в те дни, когда замечала его за рукоблудием. Но что бы она ни делала, Майкл, казалось, только усугублял своё грехопадение.

Отчаявшись решить эту проблему самостоятельно, Мэри обратилась за помощью к настоятелю их церкви. Разумеется, она была смущена. Ей казалось, что она плохая мать, раз не может управлять своим сыном и наставлять его на пусть истинный. Но ей отчаянно требовалась мудрость отца Донована, и было не до уязвлённого самолюбия.

Он принял её в своём церковном офисе, пропахшем старыми книгами и благовониями. Расположившись за дальним концом неожиданно большого рабочего стола отца Донована, Мэри рассказала ему всё.

— Я сожалею, Мэри, — сказал отец Донован, — я знаю, что вы рано потеряла мужа, и это было тяжелым испытанием для вашей семьи. И особенно для Майкла. Как бы то ни было, мастурбировать — грех. Господь предельно ясно дает это понять. Мужчина может эякулировать только в вагину женщины. Не в трусы, салфетку, кулак или... Гм... куда бы ещё он ни придумал это сделать.

— Но тогда Майкл попадёт в ад! — воскликнула Мэри и разрыдалась.

— Поэтому ему нужна ваша помощь.

*

Пока Мэри ехала домой, она всё время думала о проблеме сына. Может быть, запереть его пенис в клетку, чтобы он не мог касаться его? Или найти кого-то, кто будет постоянно следить за ним? Нет, это всё глупо и нелепо. Мэри понимала, что теряет сына.

И тут вдруг её осенило. Отец Донован не сказал, что Майкл не может мастурбировать. В самом акте нет ничего ужасного. Результат — вот что делает его греховным, и проблема заключалась в том, как Майкл распоряжался своим семенем. Мэри достаточно найти подходящий приемник для его эякулята. И знаете что? У неё дома есть сразу три кандидатуры!

*

Мэри попросила детей собраться за кухонным столом. Первой спустилась старшая дочь. Хоуп (*) был двадцать один год, она была высокой и стройной брюнеткой. Свои волосы она всегда собирала в хвост. На ней были свободные брюки и свитер поверх застегнутой на все пуговицы рубашки.

Следующей пришла средняя дочь, яркая блондинка двадцатилетняя Честити (**). Она была сложена покрепче сестры, в отца. Лёгкое голубое платье несколько излишне открывало нескромным взглядам внушительный бюст и спортивные ноги.

Последней в столовую проскользнула восемнадцатилетняя шатенка Табита (***), младшая из детей Мэри и Джона. Она была чуточку ниже Честити, и её формы были несколько более выпуклыми, чем у Хоуп. Особенно в бёдрах. На ней была футболка с какими-то мультяшными героями и джинсы с дырками.

(*) Имя Хоуп переводится как «надежда».

(**) Честити можно перевести «чистота, непорочность».

(**) Табита — имя женщины из Нового Завета, воскрешенной апостолом Петром (Деяния 9:50). В русском переводе Библии это имя передано как «Тавифа».

Все три были яркими красавицами. Хоуп и Честити возглавляли списки успеваемости в своих классах в местном колледже, а Табита получила стипендию в католическом университете Вилланова. И ни у одной из трёх не было бойфренда. Девушкам не подобает якшаться с озабоченными жеребцами. Только так из них получатся в будущем прекрасные жёны.

Когда все устроились за столом, Мэри позвала Майкла. В свои девятнадцать он был высоким и мускулистым, хотя и немного неловким — как будто мальчик, запертый в теле взрослого. Это ощущение усиливала одежда. Казалось, он за одну ночь вырос из своих вещей. Всё было немного внатяжку на теле её сына.

Усаживаясь за стол, Майкл бездумно взлохматил свои густые тёмные волосы. Он отчетливо осознавал, что попал в какую-то беду. Мэри улыбнулась. Он почувствует себя гораздо лучше, когда она сообщит ему хорошие новости.

— Как вы все знаете, я безуспешно пыталась решить одну маленькую проблему вашего брата.

— Ма-а-ам, — протянул Майкл, обхватив мускулистыми руками голову. — Почему ты всё время говоришь об этом? Это так неловко.

— Если бы ты мог себя контролировать, нам не пришлось бы говорить об этом, — ответила Мэри.

— Это нормально, Майкл, — мягко сказала Хоуп. После смерти отца она была для младших детей как вторая мать. — Это совершенно естественные желания, особенно для молодых мужчин, — с серьезным выражением лица изрекла девушка. Архитепичный первый ребёнок — рассудительный помощник родителям.

— Согласна, — поддержала сестру Табита, — я много читала об этом. — Она была самой умной в семье и, одновременно, самой невинной. Табита так много времени проводила за экраном, что зачастую страдала, сталкиваясь с реальным миром.

— Точняк, — с важным видом ляпнула Честити, — все знают, что мальчишкам нужно ласкать своих одноглазых змеев каждый день, иначе они, типа, коньки двинут. — В этом была вся Честити. Она постоянно всех поддразнивала. Её уколы не были особенно злыми, но и добрыми их назвать было нельзя.

— Некоторые думают, будто это смешно, — сказала Мэри. — Но мне лучше знать. Сначала я думала, что ты, Майкл — невинный агнец. Наивная. Теперь же я уверена, что ты делаешь это специально. Чтобы ранить меня и нашу семью. Но я также осознала истину: ты не в силах контролировать себя. И моя обязанность, равно как обязанность всей семьи, — помочь тебе. Спасти твою душу. Вот почему я говорила с отцом Донованом.

— Боже мой! Неужели всем нужно об этом знать? — воскликнул Майкл.

— Господи, да, — резко ответила Мэри. — Отец Донован высказался однозначно: ты будешь навеки проклят, если мы не остановим тебя от разбрызгивания твоего семени по всему дому. И, в отличие от некоторых, я знаю, что отец Донован не из тех, кто мелет всякую чепуху только чтобы достать меня.

Честити хихикнула.

— Более того, отец Донован навёл меня на мысль, как мы можем справиться с проблемой Майкла, чтобы не обрекать его на вечные страдания.

Честити захохотала. От смеха у неё выступили слёзы на глазах.

— Честити, это не шутка! — рассердилась Мэри. — Нам всем нужно будет работать вместе, чтобы осуществить предложение отца Донована.

Строго говоря, это было решение Мэри. Но она чувствовала, что семья будет охотнее слушать,

если её слова будут подкреплены авторитетом пастора. К тому же именно отец Донован преподнёс ей зерно мудрости, из которого проклюнулся росток идеи.

В комнате установилась тишина. Дети внимательно слушали.

— Отец Донован напомнил мне, что проблема Майкла не в том, что он не может противостоять отвратительной потребности к самоудовлетворению...

— Ма-а-а-а-а-а-а-ма-а-а-а-а — простонал Майкл.

— ... а в том, что происходит в конце.

— Мама, послушай, — решительно вклинилась в монолог родительницы Хоуп, — мы все хотим помочь Майклу, но тебе не кажется, что этот разговор должен быть между вами двумя? Я не думаю, что это имеет отношение к нам.

— Именно к этому я веду, — не отступала Мэри. — Именно вы поможете ему.

— Не поняла, — сказала Честити. — Ты что, хочешь, чтобы мы ему дрочили...

— Господи Боже мой! Ну конечно же нет. Вы не можете поступать так со своим братом. Это ужасно! — замахала руками Мэри. Все в комнате с облегчением выдохнули. — Майкл должен эякулировать в ваши вагины, а не ладони.

Три сестры оцепенели. Они молча переглядывались, не в силах сказать ни слова. Мэри заметила взгляд, который Майкл бросил на Табиту. В этот момент у него было очень странное выражение лица. Как будто он был охвачен желанием.

— Это же идеальное решение! — продолжила Мэри. — Бог хочет, чтобы сперма Майкла изливалась в женщину. Если повеление Господа будет исполнено, Майкл будет спасён.

— Ты хочешь, чтобы мы е... то есть, совокуплялись с Майклом? — неверяще прошептала Хоуп.

— Ну что ты, милая. Конечно, нет. Майкл будет делать, что он обычно делает, но, когда он почувствует, что готов излиться, он просто завершит так, как назначено Господом. Вот и всё.

— Ну конечно! Вот и всё, — пробормотала шокированная Честити.

— Вот видишь, — сказала Мэри, — твоя сестра всё поняла.

— Но мамочка, мы же не на таблетках, — заметила умница Табита.

— И это абсолютно правильно, — подхватила Мэри. — Контрацептивы — это грех. Никаких таблеток и презервативов. Но есть метод циклов. Ваши тела способны к зачатию только несколько дней в месяц, во время овуляции. И мы будем следить за вашими циклами, чтобы знать, у кого в какое время наступают такие дни. Плюс есть дополнительные знаки. Так что в ваши небезопасные дни Майкл будет пользоваться другими сёстрами. Вот поэтому нам всем нужно действовать сообща.

— Я ничего не понимаю... — растерянно пробормотала Хоуп.

— Всё просто, — ответила Мэри, начиная раздражаться от того, что до старшей дочери никак не могло дойти. — Но я буду присматривать за вами, чтобы всё получилось правильно.

— Мама, — сказала Хоуп, — я понимаю, что ты пытаешься помочь. Но я не понимаю, почему мы...

Терпение Мэри лопнуло.

— Хватит! У меня есть права в этой семье! — Мэри вскочила со стула и заорала на дочь. — Я вкалываю, чтобы обеспечить вас. Но стоило мне попросить об одной малюсенькой жертве... Одной единственной... Как оказалось, что я прошу слишком многого. Оказывается, я вырастила эгоистичных, испорченных деточек. Если вы не хотите поддержать вашего брата, может быть мне стоит прекратить поддерживать вас? Колледж, телефоны, наряды. Зачем мне платить за них? Когда вы будете работать на трёх работах вместо того, чтобы беззаботно учиться, вы поймёте, что иногда надо уступать людям, которых вы любите.

Три девушки испуганно переглянулись. порно рассказы Они попытались ещё что-то спросить, но Мэри твёрдо заявила, что будет так, как она сказала. В конце концов она заставила каждую из дочерей пообещать во всем помогать брату. Господи, ну что такого сложного в том, чтобы помочь родному брату? Ну правда?

Когда потрясенные дочери покинули комнату, Мэри вдруг поняла, что за всё это время её сын ничего не сказал по поводу её плана. Он просто кивнул, когда она попросила его пообещать, что он впредь будет пользоваться сёстрами. Она подумала, что Майклу, наверное, очень стыдно, и поэтому он не может говорить.

А может быть он задыхается от счастья? Ведь Мэри, как ни крути, только что спасла его душу.

*

Мэри купила большой календарь и прикрепила его на дверцу холодильника. Затем дочери отметили на календаре свои циклы, чтобы Майкл знал, когда у его сестёр безопасные дни. Во время подготовки календаря дочери Мэри стонали так, будто мать отрезает им палец за пальцем.

Мэри пока не представляла, как всё будет, но была решительно настроена спасти душу своего сына от геенны огненной. Главное начать, а там будет видно. К счастью, все три дочери Мэри жили дома, и пусть у них было разное расписание занятий, внеклассных мероприятий и, конечно, церковных встреч, в любое время в распоряжении Майкла будет как минимум одна сестра.

*

Мэри была настроена решительно. Как только подготовка была закончена, нужно было начинать. Нечего тянуть. К её большому внутреннему облегчению Майкл был настроен так же. Не то, что его сёстры, эти упрямицы...

Сразу после ужина Майкл поднялся в свою комнату, и почти сразу оттуда донеслись звуки громкой музыки. Из ванной пропал крем для рук. Все признаки налицо. Мэри открыла дверь и увидела Майкла на кровати. Штаны спущены ниже колен. В руках член.

Мэри слышала, что мальчики делают это, глядя на греховные картинки, но её сын лежал с закрытыми глазами. Его грудь взымалась, бёдра подрагивали, кулак быстро двигался вверх-вниз. Майкл шептал что-то вроде «табита...», но Мэри не была уверена.

Услышав, как открывается дверь, Майкл распахнул глаза.

— Господи, мама, я же просил не дёргать меня когда я... Когда моя дверь закрыта.

— А я сказала тебе, что делать, когда ты снова будешь мастурбировать, — резко ответила Мэри и нависла над ним, скрестив руки на груди. Опешивший Майк замер, зажав член в кулаке. Головка раздулась и стала лиловой.

— Пойдём. Давай сделаем всё правильно, — сказала Мэри. — Или тебе нужно ещё время?

— Нет! В смысле, я уже почти готов.

— Отлично, — довольно вскликнула Мэри, — пойдём, найдём тебе сестру.

— Ты имеешь в виду Табиту? — с надеждой спросил Майкл. Мэри с подозрением взглянула на него.

— Все сёстры должны использоваться одинаково, — произнесла Мэри поучающе, — кроме того, она уже ушла на тренировку волейбольной команды. У Хоуп вечерние занятия. Но, к счастью, Честити у себя в комнате и готова помочь. Я надеюсь.

— Может в другой раз? — пробормотал Майкл. — Я уверен, Честити ненавидит меня.

— Ничего подобного! — возразила Мэри. — Просто у неё индивидуальные особенности самовыражения.

Майкл явно был настроен продолжить препираться, поэтому Мэри схватила его за руку и потащила за собой.

— Частити взбесится, — проблеял у неё за спиной сын, когда мать тащила его через холл к комнате средней сестры.

— Ну конечно же нет! Наоборот, она рассердится, если ты не дашь ей возможность помочь тебе. Вот увидишь, — ответила, не оборачиваясь, Мэри и, постучав (чего она не делала для сына), открыла дверь.

Честити читала на кровати. На ней была консервативная пижама в крупную красно-черную клетку с длинными рукавами, которая больше походила на спальный деловой костюм. Платиновые локоны свободно лежали на подушке.

— Ты помнишь, о чем мы говорили? — обратилась Мэри к средней дочери. — Время пришло.

Она втянула сына в комнату. Майкл был полностью обнажен. Он смотрел в пол, избегая встречаться взглядом с сестрой и матерью. Он придерживал рукой эрегированный член, как будто тот отвалится без поддержки. Мэри подумала, что у него такой же размер, как у отца. Может быть, чуть длиннее, и заметно толще. Прелестный пенис, который подарит будущей супруге Майкла множество здоровых детишек.

Шокированная Честити застыла. Она набрала воздух, как будто собиралась разразиться возмущенной тирадой, но замерла, не в силах выдавить ни слова.

— Итак, приступим, — начала с деловым видом распоряжаться Мэри. Брат и сестра онемело уставились на мать. — Опять я должна всё делать? Ну хорошо. Майкл, ты сказал, что уже почти готов. Продолжай, не стой столбом. Честити, раздевайся. Ты должна быть готова, когда будет готов твой брат, или всё это будет зря. Да не смотрите на меня, как идиоты! Мы всё решили — теперь действуйте!

Ошеломлённый напором матери Майкл принялся двигать кулаком по члену. Мэри показалось, что он делал это как-то без огонька, но все люди разные, успокоила она себя. Честити стянула пижаму через голову. Её крупные груди освобожденно закачались.

— Ебаный господь, сестрёнка! Это круто! — воскликнул Майкл.

Частити взглянула на брата. Это должен был быть взгляд, уничтожающий на месте и испепеляющий в дым, но получился взгляд признательный и довольный комплиментом. Мэри согласилась про себя, что у её дочери действительно выдающиеся груди. Полные молодёжного задора они решительно взымались вверх, украшенные крупными торчащими сосками.

Тут вдруг до Мэри дошло, что дочери, вообще говоря, не требовалось обнажаться. Но было уже неуместно возвращать пижаму обратно. Кроме того, похоже, это оказало позитивное воздействие на Майкла. Его движения заметно ускорились.

Честити сняла штанишки и откинулась на кровати.

— Милая, разведи ножки, — продолжила командовать Мэри. Она подошла к кровати и развела колени Честити. Промежность дочери была такого же густого лилового цвета, как головка члена её брата. Наружные губки раскрылись. Отверстие было доступно и готово исполнить свою функцию. По комнате поплыл сильный аромат женского возбуждения.

— Твоя сестра тебя возбуждает, Мудилкин? — спросила Честити с кривой ухмылкой.

— О да, — ответил Майкл с серьезным видом, как будто не заметив издёвки. Он часто дышал, как бегун на финише, всё тело покраснело. Он задвигал рукой ещё быстрее, пожирая глазами обнаженное тело сестры.

— Очень хорошо, Майкл, — деловито обратилась Мэри к сыну, — когда ты...

— ФАК! Я сейчас... — Майкл прыгнул к кроват, но было уже поздно. Его семя извергалось на живот и груди сестры. Он рычал и дрожал, и струя за струёй белые нити ложились на великолепную девичью грудь.

— М-м-м-м... Блядь! — нашла наконец слово Честити, чтобы выразить своё отношение к сперме брата на своём теле.

Мэри тяжело вздохнула. Видение адских костров на мгновение промелькнуло перед её глазами.

— Дорогой, ты должен излиться В сестру, а не НА неё, — неодобрительно сказала она. — Ничего страшного. Первый блин всегда комом. Мы ещё потренируемся, и ты научишься делать это правильно.

Мэри заботливо погладила сына по голове. Майкл стоял молча, разглядывая, что он натворил.

— Простите, — в конце концов выдавил он. — Мне очень жаль, — пробормотал юноша и выбежал из комнаты.

Мэри осуждающе взглянула на дочь.

— Когда я просила вас поддержать брата, я не это имела в виду.

— Я не виновата, что он разбрызгал свою кончу по мне, — защищалась Честити.

— Не нужно было давить на него, — не отступала мать.

Честити встала, достала салфетки и принялась вытираться.

— Маленький бесполезный дебил, — припечатала она.

— Ну-ну. Мы все пока учимся. — интонации Мэри стали примиряющими. — Давай ты в следующий раз будешь настроена более дружелюбно, хорошо?

— Ты предлагаешь встать перед ним раком и умолять заполнить мою текущую пиздёнку его крепким хуёчком и залить меня горячей, липкой спермой?

— Ну, может быть не настолько дружелюбной, — пробормотала опешившая Мэри.