Твой Ден

Она медленно открыла глаза и поежилась под одеялом. Тут же отозвались болью запястья. Девушка внимательно посмотрела на свои руки, но синяков не обнаружила.

"Какой он, к чертям, поэт... художник. Наверное, пальцами может гвозди гнуть!"

Она собралась подняться, но стоило ей откинуть одеяло, как сильная рука обвилась вокруг ее поясницы и прижала к простыне.

– Куда ты собралась, девочка?

Голос был нежным, добрым, но звучал почти угрожающе. Хозяйка квартиры повернула лицо, и в ее светло – зеленые глаза внимательно посмотрели темные глаза гостя.

– Побудь со мной...

– Сначала сбегаю в туалет, – постаралась она мило улыбнуться, глядя в пустые, безжизненные глаза молодого человека.

– Только недолго, а то я замерзну без тебя, – губы гостя изогнулись в ответной улыбке.

Танцовщица отвела мужскую руку и быстро поднялась с кровати. Девушка чувствовала тяжелый взгляд, ласкающий каждый изгиб ее обнаженного тела, и в ответ на это откуда – то из низа живота поднялась теплая волна. Этот незнакомец, обнявший ее вчера у окна, был груб и ненасытен.

Зеркало рядом с дверью в ванную и туалет. В нем отразились следы ночного... приключения: нежная кожа на плечах и шее была покрыта красными точками – следы от самых сильных укусов, совершенных в порывах страсти. Она не была скромницей и недотрогой, но с таким столкнулась впервые. Ни один из предыдущих любовников не горел такой страстью и желанием.

Когда она вернулась в комнату, то наткнулась на внимательный взгляд гостя.

"Надо выпроводить его!"

Этот взгляд смущал и возбуждал, девушке казалось, что по ее коже скользят невидимые руки, обшаривающие каждую складочку ее тела.

– Ты умничка, что не стала одеваться, – он говорит едва слышно. – Иди сюда.

Гость хлопает ладонью по кровати рядом с собой, и хозяйка медленно подходит к кровати и усаживается на нее по – турецки, демонстрируя поэту губки своей пещерки.

– Тебе пора, – она едва находит в себе силы сказать это, но понимает, что гость никуда не уйдет.

Его пальцы касаются чуть раздавшихся в стороны губок, и он аккуратно погружает их внутрь. На одну фалангу.

– Я останусь на пару часов, слишком ты влажная для предложения проваливать, – и погрузил палец во влагалище, надавливая на его переднюю стенку.

Девушка несколько развела ноги, впуская его, и только потом поняла, что собственно делает. Она схватила парня за запястье, а затем почувствовала, как к первому пальцу добавляется второй.

– Убери, – голос девушки окреп, а пальцы сжались сильнее.

– Зачем?

Глаза танцовщицы округлись, она открыла рот, но вместо возмущенно крика, из него вырвался стон. Девушка на секунду прикрыла глаза, и расслабленный, тихий голос прозвучал совсем у ее уха

– Ты знаешь, ночью я обратил внимание, как чувствительно твое лоно и его стеночки к точечным воздействиям...

"Когда он успел?"

В следующее мгновенье давление на влагалище увеличилось, на плече сжались мужские пальцы, и она, взвизгнув, упала вперед. Гость вертел хозяйкой дома словно игрушкой, а она не успевала среагировать на его действия. Поэтому осознание момента застало ее в позе, которая за прошедшую ночь стала ей весьма привычна: она на животе, руки вытянуты вперед и прижаты к кровати, а между ягодиц зажат горячий член.

– Расслабься, милая, я прекрасно помню, что ночью ты требовала продолжать и не останавливаться. И я тебе это обещал, – в его голосе улыбка и нежность, сопровождающаяся плавным движением бедер. Член буквально проваливается в нее, так хорошо она смазана.

Медные волосы растрепаны, руки зафиксированы и над ней доминирует незнакомец. Он не торопится. Так же было и ночью, когда они, притушив пожар страсти в первый раз, продолжили в этой самой постели. Его движения размеренны и выверены, он

не просто трахает ее. Головка члена давит на самые чувствительные участки, проскальзывает глубже и упирается там, в глубине. Девушка сжимает ноги, движение получается непроизвольным, организм действует сам, в обход мозга и сознания.

– Вот... умничка... – его дыхание обжигает ее аккуратное ушко. Нежный поцелуй, и вот язык медленно скользит по краю ушной раковины, что бы закончить это движение еще одним поцелуем в основание шеи. – Давай посчитаем прошедшую ночь разведкой, а сейчас перейдем к основному действу.

Эти слова совпали с сильным, резким движением бедрами гостя. Девушка вскрикнула. Негромкие крики и громкие стоны танцовщицы сопровождали каждую фрикцию. Поэт продолжал шептать ласковые пошлости, а поглаживая руки и плечи девушки. В какой – то момент молодой человек приподнял ее над кроватью, получив доступ к соблазнительно топорщившимся соскам. Его пальцы сжались на ее аппетитных грудках:

– Твоя грудь так привлекает, так и хочется сдавить и не отпускать, – слова не расходились с делом, сильные мужские пальцы сдавливали податливую плоть с какой – то страстной ожесточенностью.

– Не отпускай... – тихо ответила девушка, и он почувствовал, как стенки влагалища сжимаются, а тело под ним скручивает судорога. Тихий вскрик – стон и хозяйка кровати обмякла, сжатая в цепких объятьях. – Доволен?

– И близко нет.

Парень расцепил руки и извлек член из влагалища. Измученная партнерша судорожно выдохнула и повернулась на бок.

– Уходи...

– Попозже, – он взял ее за бедро и перевернул на спину и раскинул ее ноги, открывая вид на ухоженный лобок, покрасневшие губки и набухший клитор. Мужское дыхание, словно горячий ветер, прошлось по чувствительным складочкам, а затем она почувствовала, как влажный язык накрывает вершину ее разреза.

Молния удовольствия пронзила девушку. Парень был весьма искусен в работе языком. И этот язык очень умело подгонял измученную девушку к порогу нового оргазма. Пальцы поэта сильно и властно раздвинули набухшие губки, и в следующую секунду по обнаженному клитору легко и быстро заскользил ноготь указательного пальца. Медноволосая вскинула бедра и не сдержала крик удовольствия: такая стимуляция заставляла ее вертеться, мять простыни и надеяться, что это будет продолжаться. Пальцы второй руки резко вошли внутрь, раздвигая влажную и горячую плоть, но это уже было излишним. Девушка и так металась по кровати, дергаясь, крича и вскидывая бедра в надежде увеличить получаемое удовольствие хотя бы еще чуть – чуть. Почти достигнув пика, она сжала простынь и услышала треск разрываемой ткани.

– О... пора видимо.

Пальцы поэта словно испарились, но им на смену он мог предложить достойную альтернативу. Танцовщица открыла глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на своем партнере, и в этот момент он снова вошел в нее. Она без раздумий подалась вперед, насаживаясь на горячий член молодого человека, который сразу начал брать ее резко и глубоко.

– Арррр... какая ты... мягкая... ты ведь не будешь против, если я кончу в тебя? Снова...

– Скотина... делай, что хочешь, только не останавливайся... ах... .

Этих слов ему было вполне достаточно, раз уж девушка сама дает карт – бланш. Он делал мощные быстрые движения тазом, вбивая свое естество в податливую женскую плоть. Ее руки вцепились ему в плечи, ногти глубоко вошли в кожу, а он все продолжал. Поэт поднял танцовщицу с кровати, удерживая ее на весу, сжимая в костоломных объятьях. Оба стонали от удовольствия и боли.

Наконец, он не выдержал мучительно – сладкого ощущения, которое дарила ему увлажненная дырочка девушки, и, войдя максимально глубоко, начал орошать своим семенем стенки влагалища. А хозяйка квартиры, чувствуя, как в нее поступает эта горячая жидкость, вздрогнула и обмякла, потеряв сознание от волны удовольствия прошедшей по телу.