Три плюс два или обет воздержания

— Здесь ваша спальня, мадам.

Хозяин шале, седой мужчина лет под шестьдесят, провел меня по всем помещениям. Он показал мне, где ванная, кухня, столовая, кабинет, комната для прислуги, которой не было (прислуги, в смысле), кладовая... Спальня была последней. Эта просторная светлая комната мне сразу приглянулась своей простотой и практически отсутствием мебели. Помимо тумбочки, здесь имелась только кровать. Но зато какая! Кровать была круглой и не меньше десяти футов в диаметре. Все стены были увешаны огромными зеркалами, отчего вся комната казалась светлей и просторнее.

— А почему кровать круглая? — спросила я.

Хозяин пожал плечами.

— Не знаю. Мой сын сделал ее на заказ. А зачем? Даже не могу сказать, я этим не озадачивался. Вам не нравится?

— Нет, почему? Очень мило.

— В таком случае, если у вас нет ко мне вопросов, разрешите откланяться. Мне необходимо до обеда попасть в город.

— Не буду вас задерживать, — я улыбнулась немного раздосадовано, поскольку не сомневалась, что он останется хотя бы до вечера, ибо круглая кровать навеяла на меня некоторые фантазии, но...

Я вручила ему конверт с задатком, а едва стих шум мотора его автомобиля, разделась догола и направилась в душ смыть дорожную грязь.

Я на полмесяца сняла этот дом с одной только целью — мне требовалось полное одиночество. Я даже выключила мобильный телефон. Мне необходимо было закончить рукопись романа, издатель настоятельно просил сдать ее через две-три недели. А дома я этого сделать не могла, меня отвлекали звонки, подруги, знакомые, телевизор, а главное — секс, от него я бежала в первую очередь. Здесь же, вокруг этого шале, на сорок миль нет человеческого жилья, а значит, нет и мужчин.

Пустив воду из душа, я намазалась гелем, смыла пену и по привычке направила струю на клитор. Потом раздвинула пальцами губки и сделала напор воды посильнее. В конце концов, я давала обет воздерживаться от секса, а не от оргазма. Когда теплая волна разлилась по всему телу, я выключила воду и, не одеваясь, прошла в спальню.

Здесь стоял мой чемодан. Я вытащила ноутбук, уселась по-турецки в самом центре кровати и, положив компьютер на ноги, приступила к работе. Написав несколько строк, я дошла до эротической сцены. Черт, как бы описать это поярче? Я представила, как сильные мужские ладони сжимают мою грудь, и не заметила, что уже сама мну ее своими руками.

Я отложила в сторону ноут, посмотрела на свое отражение в огромном зеркале. А ведь я еще чертовски привлекательна, хоть мне уже слегка за сорок! Я села, раздвинув ноги, словно целлулоидный пупс, и залюбовалась, как от нахлынувшего возбуждения набухают мои большие половые губы и между ними, будто бы лепестки цветка, распускаются розовые малые губки, поблескивая капельками нектара. Одна моя рука продолжала теребить сосок, а вторая, скользя по животу, потянулась к клитору.

Я уже почти уносилась в небеса от сотрясающего меня оргазма, как за окном послышался шум мотора. Хозяин что-то забыл? Я быстро вскочила с кровати, достала из чемодана халат и облачилась в него.

— Кто здесь? — прозвучал из прихожей незнакомый мужской голос.

Я вышла в коридор и ответила чисто по-женски:

— Это я.

— Как вы здесь оказались? — удивился мужчина.

Это был высокий молодей парень, лет двадцати пяти. Он смотрел на меня удивленными голубыми глазами, очень похожими на глаза хозяина шале.

— А, я все поняла. Вы, наверное, сын Шарля.

— Да. А вы кто? Его новая пассия?

— Нет, нет, — поспешила заверить я. — Я в интернете увидела объявление, что сдается это шале. И решила снять его на две недели. А вы разве не в курсе?

— Нет, отец ничего не рассказывал мне. Впрочем, мы с ним в ссоре и практически не разговариваем. Но, раз так... Понимаете, я мог бы откланяться и не мешал бы вам отдыхать, но видите ли, в чем дело. Я пригласил друзей на сегодняшний вечер. Мне очень неудобно отменять эту вечеринку, ведь мы договорились заранее, и мои друзья уже, наверное, в пути. Но завтра утром мы отсюда уедем и не будем больше вам докучать.

— Я надеюсь.

Видно в моем голосе прозвучала не досада, а злоба. Парень втянул голову в плечи как школьник, разбивший окно.

— Вас как зовут?

— Пьер, — ответил сын хозяина.

— Я — Мари, — я примирительно протянула руку.

Я снова уединилась в спальне со своим ноутбуком, а Пьер занялся приготовлениями к прибытию гостей. Вскоре один за другим к шале подъехали два автомобиля. Дом наполнился шумными мужскими и женскими голосами, разобрать, о чем они говорили, было невозможно, да я и не прислушивалась. Через час в дверь спальни постучали, и в приоткрывшуюся щель протиснулась голова Пьера:

— Я хочу пригласить вас к столу.

Приглашение оказалось кстати, я и на самом деле была уже голодна, а в присутствии гостей Пьера мне не хотелось идти на кухню и готовить что-либо для себя. Я для приличия отказалась, но, поддавшись уговорам, сказала, что сейчас буду. Когда дверь за Пьером закрылась, я сняла халат и натянула вечернее платье прямо на голое тело. Оно слегка просвечивает, но я подумала, что вид моих сосков через легкую ткань молодежь особо не обескуражит.

За столом сидело пять человек, включая хозяина. Гостями были две пары, мужчинам, наверное, лет по тридцать, а девушкам — по двадцать с небольшим. Пьер представил меня и назвал своих друзей:

— Это Жак и Николь, а это — Поль и Эдит.

— Очень приятно, — я села на отведенное мне место.

— А вы красивая, — тут же сделала мне комплимент Николь.

Мужчины тоже уставились на меня, пожирая глазами. Пьер налил всем вина и произнес тост за прекрасных дам. Когда застолье подходило к концу, Пьер отозвал меня в сторону и, сконфузившись и отведя в сторону взгляд, произнес:

— Мари, можно вас попросить об одном одолжении.

У меня загорелись щеки и похолодело в груди. Видимо, он хочет переспать со мной. Что ж, прощай обет воздержания! Но тут же меня постигло разочарование.

— Можно вас попросить переночевать сегодня в кабинете? Я лягу в комнате для прислуги, а ребят я хочу положить в спальне... Просто там большая кровать, им будет удобнее.

— Они что, свингеры?

Пьер замялся.

— Ну... Мы решили, что так будет удобнее. Только на одну ночь, завтра мы уедем, и все будет нормально, — немного помявшись, он добавил: — Если хотите, мы заплатим за неудобство.

— Не надо мне денег, делайте что хотите, — резко ответила я и пошла перетаскивать свои вещи в кабинет.

Молодежь немного потанцевала, потом все начали готовиться ко сну. Услышав, что в ванной перестала шуметь вода, я пошла ополоснуться перед сном, а проходя обратно мимо спальни, обнаружила, что сквозь приоткрытую дверь в темный коридор пробивается свет. Я вообще не любительница подглядывать, но тут любопытство толкнуло меня заглянуть.

Жак, Николь, Поль и Эдит лежали в перечисленном порядке по периметру кровати совершенно голые. Девочки сосали члены мальчиков, а мальчики лизали девочкам щелки. Пьер ходил вокруг кровати и, зажав в кулаке возбужденный член, онанировал.

— Пьер, тебе бы тоже надо подругу, — Николь оторвалась от члена Жака и подняла на Пьера васильковые глаза.

* * *

Пьер подошел к ней ближе, манипулируя своим членом над ее грудью. Николь лежала на правом боку спиной к центру кровати. Бедрами она сжимала голову Поля, а рукой ласкала член Жака, который выпустила изо рта во время разговора с Пьером. Пьер стоял к ней вполоборота и часто двигал тазом, нацелив зажатый в кулаке член на грудь Николь.

— Ничего, когда Поль кончит, я надеюсь занять его место у тебя между ног. У нас же уговор, кто кончит, тот и выбыл.

— А если первым будешь ты? Вон как яростно дрочишь!

— Ничего, у меня нервы крепкие.

— Николь, не отвлекайся! — Жак оторвал голову от письки Эдит. — А то я никогда не кончу.

— А почему ты не хочешь пригласить свою гостью? — не обращая внимания на реплику Жака, продолжала Николь.

— Неудобно, мы знакомы всего несколько часов.

— Хочешь, я ее позову?

— Николь, не отвлекайся, — умоляюще попросил Жак.

Но в это время Поль видимо что-то волшебное сделал своим языком, поскольку Николь закатила глаза, несколько раз вздрогнула ее попка, и она разжала бедра, освобождая голову Поля, и произнесла:

— Я выбываю...

— Николь, ты куда? — Поль облизал губы, орошенные соками Николь, а на лице его было выражение ребенка, оторванного от груди.

А Николь поднялась с кровати, остановила руку Пьера, все еще тискающего собственный член, и направилась к двери.

— Я позову Мари!

Все, кто оставался на кровати — Эдит, Жак и Поль, прекратили свое занятие и удивленно провожали взглядом Николь. Эдит присела, широко раздвинув ноги, смазка ручьем бежала из ее возбужденной розочки. Жак и Поль встали на колени с торчащими вперед подрагивающими членами. Пьер выпустил из рук свой фаллос, а Николь пожала его, словно приветствуя.

— Сейчас приведу тебе подружку.

— Ты уверена, что Мари захочет сюда к нам? — усомнился Пьер.

«Захочет... Ха! Да я уже хочу!» — пронеслось в моей голове. Я просто изнывала от возбуждения. Я давно расстегнула халат и ласкала свою грудь и клитор. Я готова была уже раскрыть дверь и сама попроситься в компанию. Меня просто пленил пенис Пьера, в меру длинный, в меру толстый, с блестящей пунцовой головкой, я так и представляла, как он входит в меня. Ну и что из того, что мне уже сорок два? Я очень хорошо сохранилась, у меня почти нет целлюлита, я слежу за своим лицом, мне никто не дает больше тридцати. А уж мой опыт и искушение в сексе способны дать наслаждение самому требовательному любовнику. Боже, но ведь я давала себе обет! Я давала слово: никакого секса, пока не закончу рукопись! Неужели я такая безвольная потаскушка?

Николь уже решительно подходила к двери. Чтобы не быть застигнутой за вуайеризмом, я на цыпочках припустила к кабинету, быстро скинула халат, легла на кушетку и накрылась простыней. Почти в тот же миг открылась дверь и вошла Николь. Я притворилась спящей, но наблюдала за ней из-за приоткрытых век. Девушка тихонько подошла ко мне. Простыня почти не прикрывала мою грудь, соски оставались снаружи, и они еще были возбуждены от недавнего подглядывания. Николь некоторое время разглядывала их, потом коснулась одного пальцем. Из меня вырвался непроизвольный вздох. Николь подумала, что это я во сне, и погладила мою грудь ладонью.

Я затаила дыхание и замерла, ожидая, что последует дальше. Николь сдвинула простыню, оголяя мой живот.

— Какая ты красивая, — шепотом произнесла девушка, склонила лицо и коснулась моего пупка губами.

Я не могла уже притворяться спящей и погладила ее по волосам.

— Я тебя разбудила?

— Нет, я не спала, — честно призналась я.

Николь прилегла на кушетку рядом со мной валетом и сдвинула простынь еще, обнажая мою интимную часть. При этом ее интимная часть была возле моего лица. Я чувствовала запах, исходящий от нее, и он возбуждал меня. Надо сказать, прожив столько лет, я никогда не занималась сексом с девушками. И вообще не понимала лесбиянок, что в этом может быть хорошего? Но теперь я вдруг осознала, как упоительно тело молодой девушки, как сладок запах, который она источает, какие нежные ласки она может подарить!

Пальцы Николь уже гладили мои губки. Вокруг, не касаясь клитора. Это было сладкое мучение, еще ни один мужчина не догадывался так дразнить меня. А Николь знала, может, по своему опыту, как привести женщину в состояние крайнего возбуждения. Когда я была совсем готова, она коснулась моего клитора языком. Я издала такой вздох, словно это было первое в жизни прикосновение. Николь перекинула ногу через мою голову, сев на меня верхом. Ее истекающий соками прекрасный тюльпанчик оказался прямо над моим лицом. Словно струйка сгущенного молока этот сок стекал на мои губы. Я обняла ее за попку и прижала к своему рту ее разгоряченные половые губы. Язык Николь уже входил мне во влагалище, и я проделала то же самое своим.

Наш оргазм был совместным и ярким. Желтые круги все еще стояли перед глазами, когда кто-то тихонько постучал в дверь и открыл ее. Николь оторвалась от меня и освободила мою голову. В тусклом свете ночника мы увидели фигуру Пьера. Он был все в том же костюме Адама, но член его висел. Заметив, что я уставилась на него, он загородил свой срам руками.

— Простите, что помешал. Я стучал три раза, но вы не отзывались. Николь, я пришел за тобой.

— Да, прости, мы увлеклись, — Николь присела на кушетку, бесстыже расставив ноги, я же — наоборот, прикрылась простыней. — А вы что там, скучаете?

— Да так... Эдит сосет у Жака, а Поль трахает ее в попу.

— Паразит. А обещал быть со мной. Тогда и я не сдержу слова. Иди сюда!

— Правда? Не сдержишь?

Пьер приблизился к Николь. Меня они словно не замечали.

— Мне уйти? — напомнила я о себе.

— Зачем? — Николь удержала меня за коленку. — Ты нас стесняешься? А мы тебя — нет. Смотри, как я сейчас отсосу Пьеру.

— Только... — Пьер смутился, он стоял между коленок Николь, а его член был в висячем положении. — Понимаешь, я только что кончил. Я хотел позвать тебя, что ты долго не идешь, приоткрыл дверь, а вы как раз тут... Этим занимались... Ну и я...

— Ясно, — Николь взяла в руку член Пьера и выдавила из него капельку спермы. — Ничего, сейчас мы приведем тебя в порядок. Да, Мари?

Она слизнула языком капельку, а потом сдернула с меня простыню.

— Посмотри, какая она красивая!

Мне и самой очень нравились мои половые губки. Они все еще не потеряли девичьей привлекательности — припухлые и плотные, из них не торчало остальное хозяйство как у некоторых, словно шкурка жареной курицы. При возбуждении, в котором я находилась, несмотря на оргазм, из них только слегка высовывались малые губки, будто пестик цветка. Я аккуратно и часто делала эпиляцию, приводя в порядок свой внешний вид, пусть даже и давала себе слово отдохнуть две недели от секса.

Николь теребила пальцами член Пьера, и он приходил в возбужденное состояние. Потом она взяла его в рот, не засовывая глубоко, только жамкала головку между нёбом и языком. Мой палец сам потянулся ласкать клитор. Николь взяла мою свободную руку и прижала ее себе между ног. Она терлась влагалищем о мой палец, а я в свое лоно вводила другой. Пьер уже начал двигать тазом, пытаясь глубже запихнуть член в рот Николь.

Тут девушка вынула его изо рта и властно приказала мне:

— Встань раком! — а потом она обратилась к Пьеру: — Засади ей! Мы давали слово не заниматься сексом друг с другом. Но с ней-то ты можешь!

Я как послушная школьница приняла нужную стойку. От предвкушения, что сейчас в меня войдет этот член, секреция ручьем полилась из меня — по бедрам. по икрам, по щиколоткам — на пол.

Я стояла лицом к Николь, слегка нагнувшись, но не до вульгарного бесстыдства, только чтобы Пьер мог без труда добраться до цели. Представляю, какой он видит аппетитный пирожок под моей попкой. Чтобы не потерять равновесие, я положила руки на плечи Николь, и наши лица сблизились. Николь восприняла это как приглашение к поцелую и потянулась к моим губам. От ее губ исходил запах фаллоса Пьера. Сам же Пьер не торопился войти в меня, продлевая мои сладостные муки.

Он стоял сзади и гладил меня по спине. Забывая про стыд, я шире расставила ноги, сильнее прогнула спину и расслабила ягодицы, предлагая скорее начать соитие. Пьер просунул руку меж моих ног и провел ею от лобка к анусу, собирая в ладонь мои соки. Очевидно, он хотел смазать ими свой член. Чавкающие звуки позади меня подтвердили это — видимо, Пьер пытался, надрачивая свой инструмент, придать ему больше твердости.

Наконец я почувствовала прикосновение головки к своим половым губам. Пьер направлял член рукой, отыскивая вход во влагалище. Едва он нащупал его, я сделала попой движение назад. Член проскользнул в мое лоно, а рука Пьера оказалась прижатой моей ягодицей к его животу. Пьер высвободил руку, обхватил меня за бедра и вошел глубоко. Так глубоко, что я чуть не вскрикнула. А вскрикнуть мне помешал язык Николь, который был у меня во рту.

Поцелуй затруднял мне дыхание. Пьер интенсивно работал сзади, а я, как могла, помогала ему. Оторвавшись от Николь, я сделала несколько глубоких вдохов, которые непроизвольно сопроводила стонами.

Трудно даже описать ту сладкую пытку, которую я испытывала: все это было словно как в первый раз. Николь целовала мою грудь, член Пьера трудился в моей вагине. Зажав ногами свою руку, я терла клитор запястьем, при этом касалась пальцами яиц Пьера, когда его фаллос полностью погружался в меня. Я уже была близка к оргазму, но Пьер задышал чаще, вынул из меня член, и я почувствовала, как две теплые струйки брызнули мне на спину, потом еще три — на ягодицы.

Я обернулась. Пьер стоял немного растерянный, мне показалось, вид у него был смущенный. Член его терял свою твердость и, обмякая, подрагивал. А на конце обнаженной головки набухала последняя белая капля. Вот фаллос безвольно повис как спагетти на вилке, капля сорвалась и упала на пол.

— Прости, — пробормотал Пьер, опустив глаза. — Но я не смог... терпеть дольше...

Я засмеялась, наклонила его голову и чмокнула в щеку.

— Не переживай. У меня сегодня было уже три оргазма.

— Николь! Пьер! Ну где вы?! — из коридора послышался голос Эдит.

Тут же открылась дверь кабинета и появилась она сама. Оглядев нашу скульптурную группу, она, похоже, догадалась о том, что тут происходило. Порадовало, что обошлось без комментариев и лишних вопросов.

— Пошли. Мы вас заждались.

После полумрака кабинета яркий свет в спальне ударил в глаза. Поля в комнате не было. Жак лежал на кровати вниз животом. Видимо, он не ожидал увидеть меня. Глаза его округлились, он поднялся на колени, загородив срам руками, и произнес:

— О, Мари! Это замечательно, что вы присоединяетесь к нашему обществу!

— А куда вы подевали Поля? — удивилась Николь.

— Его причиндал гулял в моей жопе, — пояснила Эдит. — Я велела ему вымыть. Вдруг кому-то захочется пососать.

Эдит выразительно бросила взгляд в мою сторону.

В это время в спальню вернулся Поль. Его член болтался как хобот. Увидев меня, Поль смутился и загородился ладонями. Удивительно, но сама я почему-то совсем не стыдилась того, что я голая. Видимо, пример Николь и Эдит, которые вели себя не то чтобы вульгарно, но довольно развязно и при этом естественно, вселял в меня эпатажность и даже этакий пофигизм.

Несмотря на свой немалый сексуальный опыт, заниматься групповым сексом мне, до сей поры, не доводилось, хотя описывать подобные сцены в произведениях приходилось нередко. Меня всегда тревожило даже не то, что это неприлично, а то, насколько неприглядно буду выглядеть на публике я сама. Не будут ли мои телодвижения вульгарны, похотливы и тем самым вызывать неприязнь у наблюдателей.

— Как вели себя мальчики, пока меня не было? — поинтересовалась Николь.

— Поль обкончал мою задницу, а Жак спустил мне на грудь, — ответила за обоих Эдит.

— А Пьер успел аж два раза, — выдала парня Николь, отчего тот залился краской и смущенно опустил глаза.

— Надеюсь, он не нарушил наш уговор? — спросила Эдит.

Разговор вели только девушки, парни пока не вмешивались в их диалог. Пьер смущенно стоял сзади, Жак сидел в кровати, Поль подошел к нему и сел рядом.

— Нет, все было по-честному, — ответила Николь и, обратившись ко мне, пояснила: — Мы договорились сегодня не пускать мальчиков в свои норки.

— И куда он спустил? Тебе в рот или на пол?

— Первый раз на пол, когда наблюдал, как мы с Мари ласкаем друг друга. А второй раз на спину Мари. Ведь Мари не заключала с нами пари, поэтому разрешила ему побродить в своей пещерке.

— И как там? — внезапно оживился Жак, и член его дрогнул, потянувшись кверху.

— Там просто сказочно! — заверил Пьер и вкратце рассказал о своих впечатлениях.

Жак и Поль принялись пожирать меня глазами, приходя в возбуждение. Это немного смутило меня, я даже прикрылась руками. Жак обладал самым длинным фаллосом в этой компании. Отвердев до конца, он загибался у него кверху как турецкий клинок и оканчивался довольно миниатюрной розовой головкой. Член Поля был покороче, а его пунцовая лоснящаяся головка напоминала набалдашник трости. Она вызвала во мне несколько садистские эмоции — захотелось накрыть ее ладонью и крепко сдавить.

Заметив плотский интерес Жака, Николь обратилась к нему:

— Ты можешь просить Мари, чтобы она и тебе позволила побывать в ее сокровищнице. — И, посмотрев на меня, добавила: — Если ты сама, конечно, не против.

— О, я вас умоляю! — сложив на груди ладони, вымолвил Жак. — Откройте мне ваш сезам!

Признаться честно, я не знала, как себя вести. С одной стороны, меня используют как потаскушку. С другой, мне очень хотелось, чтобы в меня вошел его ятаган.

— Разве так просят? — с укором сказала Николь. — Чтобы открылся сезам, надо вход в него начистить до блеска!

Николь подвела меня к кровати, а Эдит подтолкнула Жака, чтоб голова его оказалась внизу моего живота. Жак обнял меня за бедра и прильнул губами к моей красавице. После секса с Пьером минуло четверть часа, мое возбуждение давно прошло. И хоть вид ятагана Жака и набалдашника Поля вызывали волнение в моей душе, между ног было сухо. Зато теперь, когда там трудился язычок Жака, соки снова потекли из меня сначала робким ручейком, потом полноводной речкой.

Я изнывала от истомы, я забыла, что на нас смотрят четыре пары глаз. Мое тело переполняло томление, томление и желание, желание мужской плоти. Я упала на кровать, и она мягко приняла меня, словно теплое ласковое море. Я повернулась на спину и широко раздвинула ноги. Разгоряченное тело Жака нависло надо мной. Я закрыла глаза, чтобы не видеть ничего и никого вокруг. Мне уже было наплевать, насколько эстетично я выгляжу.

Почувствовав проникновение, я подалась навстречу и ритмично отвечала на толчки, которые с каждым разом все убыстрялись. В какой-то момент они прекращались, потом возобновлялись с неистовой силой. Мой слух улавливал какие-то стоны и хлюпания, но я не обращала внимания и была занята лишь собственными ощущениями...

После нескольких конвульсивных сокращений мышц влагалища я смогла открыть глаза. Над собой я увидела лицо Жака. Он смотрел куда-то вдаль, тяжело хватал воздух открытым ртом и раскачивался в такт движениям, вгонявшим в меня его «турецкий клинок». После оргазма я уже не могла ему помогать, зато ко мне вернулась способность воспринимать окружающий мир. Повернув голову, я увидела отражение в зеркале. Себя, распластанную на простынях, голого мужчину надо мной, опирающегося на руки, и его мелькающий зад. Позади кровати Николь, Пьер, Поль и Эдит. Девушки, наблюдая за нашим совокуплением, ласкали свои щелки, Пьер и Поль тоже мастурбировали.

Обхватив руками тело Жака, я притянула его к себе, сжала ногами его бедра и попыталась перевернуться вместе с ним. Сразу у меня не получилось, но Жак, видимо, понял, что я хочу и помог мне. Теперь я оказалась сверху. Я двигалась на его члене и, не прекращая движений, потихоньку подтянула под себя колени и расслабила ягодицы, открывая анус. Теперь мне захотелось быть настоящей шлюшкой. Я хотела, чтобы меня имели трое мужчин.

Поймав взгляд Пьера, я указала ему глазами на свой зад. Долго упрашивать его не пришлось. Посмотрев вбок, я увидела в зеркале, как он пристроился сзади, обхватив ноги Жака коленями, и направляет мне в попу свой фаллос. Чтоб облегчить ему задачу, я перестала двигаться и замерла. Пьер послюнявил ладонь, смазал член и протолкнул в мой анус. Мужчины двигались вразнобой, поэтому движения мне пришлось взять на себя.

Теперь я рукой поманила и Поля, который стоял сбоку и онанировал свою «трость с набалдашником». Поль влез на кровать и встал на колени над головой Жака, а я взяла в рот его «набалдашник».

Девушки приблизились к нашей группе с обеих сторон. Их я тоже не обделила вниманием, принялась ласкать пальцами розочку Эдит и тюльпанчик Николь.

Первым кончил Жак. Его сперма заполнила мое влагалище, и оно вытолкнуло сдувающийся «ятаган». Потом в моё нёбо забил фонтан из «набалдашника» Поля. Поль отполз в сторону, дав возможность Жаку выбраться из-под меня. Потом я почувствовала в прямой кишке подергивания фаллоса Пьера, и его инструмент выскользнул оттуда. Теперь я могла спокойно довести до оргазма девчонок, и мне это удалось.

* * *

Утром я обнаружила, что спим мы все вместе, образуя сложную геометрическую фигуру: женщины треугольником в центре, вокруг нас треугольник мужчин, вписанный в круг кровати.

Я встала, приняла душ, выпила соку с круассаном на кухне и пошла в кабинет к своему ноутбуку. Чтобы не подводить издателя и вовремя сдать рукопись, я, по своим подсчетам, должна писать в день минимум двенадцать страниц. Вчера я написала две, значит, сегодня мне предстоит написать двадцать две.

Возможно, будет продолжение.