Тени пламени

(отрывок из романа)

…Я не замечаю, как погружаюсь в сон.

Мысли путаются, перескакивая с реальности на фантазии и я вижу происходящее словно со стороны. Однако ощущение непосредственного участия не оставляет меня.

Впечатление настолько сильное, что я физически ощущаю кожаные ремни на своих запястьях. Словно обнаженная по пояс девушка и есть я!

У нее смуглая кожа, умащенная маслом так сильно, что на ее плечах и груди отражается свет горящих на стенах факелов. Бедра девушки задрапированы куском белого шелка, оставляя на всеобщее обозрение плечи и тяжелые груди, с вздернутыми вверх, сжавшимися в тугие комочки сосками.

Она стоит между двух мужчин, облаченных в черные балахоны. Глубокие капюшоны скрывают их лица. Все трое — посреди маленькой комнаты, похожей на монашескую келью. Перед ними сколоченное из черных полированных досок распятие в виде буквы «Y». Вокруг — мужчины в таких же черных одеждах, не скрывая своего желания прикоснуться к ней, буквально пожирают ее тело глазами. Прежде, чем стать собственностью одного из них, она достанется всем.

Мужчины негромко переговариваются, отмечая красоту девушки. Ее грудь взволнованно вздымается, выдавая волнение. Фигуры в балахонах молчат и, лишь дрожь в руках выдает их собственную похоть.

И вот кусок шелка снят с ее бедер. По келье проносится восхищенный шорох. Подчиняясь чьему – то приказу, стражи подводят обнаженную девушку к распятию. Миг и оба ее запястья уже подняты к верхним краям досок, крепко пристегнуты к вбитым в них кольцам.

Она вздрагивает, когда холодный кожаный ремень затягивается на тонкой талии, крепко прижимая ее бедра к столбу. Стражи отходят в стороны, спрятав руки в широких рукавах своих балахонов.

На сцене появляется новое действующее лицо — мужчина в красном плаще. Его лицо закрыто золотой маской. В его руке — зажат кнут с тяжелой, гладко отполированной рукоятью. Девушка закрывает глаза. Ее губы сжаты так крепко, что напоминают линию.

Человек в красном, отступив на несколько шагов, вскидывает руку в которой зажат кнут. Коротко взвизгнув, черная гибкая его часть рассекает воздух и со свистом опускается на гладкие, словно шелк, ягодицы. Пленница ахает, содрогнувшись всем телом. Поперек ее спины, один за другим вздуваются рубцы от ударов. Кнут с коротким свистом распрямляется в воздухе, чтобы снова, вгрызться в эту идеальную кожу. И еще, еще, еще…

Она кричит, извиваясь в сковавших ее ремнях. И ее грудь колышется,

вырывая у наблюдателей затаенные стоны.

Отсчитав двенадцать ударов, мужчина в красном делает знак фигурам в балахонах.

Действуя слаженно и быстро, что выдает многолетнюю практику, они освобождают всхлипывающую, дрожащую всем телом девушку и ставят ее на четвереньки, заставив согнуть руки в локтях и прогнуть спину, отчего ее исполосованный кнутом зад поднимается вверх. Гладкие груди расплющены холодными плитами пола.

Стоящая вокруг толпа безмолвствует. Белый шелк матово поблескивает между широко разведенных в стороны девичьих бедер. По коридору к толпе направляется еще одна женщина, облаченная в узкое красное платье, с золотым шитьем. Как и лицо палача, ее лицо закрывает маска. Это дэйвини — верховная жрица секты. Длинные разрезы с боков открывали при ходьбе ее длинные стройные ноги.

Она проходит сквозь круг, не обращая внимания на то, что при ее появлении люди, словно очнувшись от спячки, хором повторяют одни и те же, незнакомые мне слова. Мужчина, который только что бичевал застывшую на полу девушку, протягивает кнут женщине в красном.

Откинув полы платья, жрица опускается на колени, рядом со своей жертвой, и поднимает кнут вверх. Окружающие их мужчины в неистовстве. Их гортанные голоса звучат, словно в экстазе. Рукоять кнута сверкает в свете факелов. И прежде, чем последние звуки стихают, женщина ловко вводит его во влагалище застывшей на коленях девушки.

Та вскрикивает. На миг ее голова запрокидывается вверх, но тут же опускается. Девушка не издает ни звука, пока рукоять кнута неспешно хозяйничает в ее лоне.

Наконец, дэйвини вытаскивает свое орудие и куском шелка аккуратно вытирает с него кровь.

— Теперь ты, женщина, теперь ты одна из нас… — шепот вонзается мне в ухо, словно эта девушка — я сама.

И смуглая красавица с улыбкой приподнимает к женщине залитое слезами лицо. Ее искусанные губы еще дрожат, но в глазах уже горит затаенная гордость. И тотчас, словно слившись с ней воедино, я чувствую смешанное с болью наслаждение и волнение от того, что нам еще предстоит…

Возбуждение нарастает, когда опять оказавшись в позиции наблюдателя, я вижу, как мужчина в красном плаще, первым опускается на колени и расстегивает брюки, выпуская на волю свой вздыбленный член.

Раздвинув горящие ягодицы, он входит в нее через «черный ход» и, подавляя в груди крик, девушка до крови прикусывает губу, пока его огромный, крепкий, как рукоять кнута, член, разрывает ее нутро с другой стороны…