Такая любовь

Она стояла и плакала у входа в метро, сквозь слезы глядя на равнодушную толпу, которая текла мимо. "Что за люди, – думалось ей. – Никакого сочувствия! Еще полчаса постою – и все, на сегодня хватит!"

И тут подошел он. Его красные уши пылали на ветру, на стриженной "под ежик" голове были искуссно выбриты крестики и нолики. На лбу, как звезда, сиял большой прыщ.

– На, подотрись, – он соблазнительно дохнул перегаром, табаком и кариесом. – Платок почти чистый – я всего два раза в него высморкался!

– Спасибо, вы так добры ко мне! – благодарно ответила она и попыталась покраснеть.

– Зови меня просто Барафамингусагораптор. – представился он.

– Какое у вас красивое имя! Повторите, пожалуйста, еще раз!

– Пожалуйста! Бараномиксерсалотрактор!

– А я – Мося. Мы куда – нибудь пойдем?

– Да, – он нежно взял ее под руку, – мы пойдем гулять! Кстати, а почему ты плакала?

– Я плакала, – тут Мося оступилась и упала бы, но он успел подхватить ее. Его рука скользнула ей на грудь, и он почувствовал, какая она мягкая и горячая.

– Я плакала, – после прикосновения к ее груди голос Моси слегка изменился. – Я плакала, потому что потеряла невинность!

– И давно?

– Очень! Но поплакать решила только сейчас.

– Бывает, – он все еще держался за ее грудь. Мося нежно перевела его руку на талию. Глядя в глаза спросила:

– Я красивая?

– Не знаю, – ответил он, опуская ладонь чуть ниже. – Так вроде и ничего, но голую я тебя еще не видел. Может у тебя сиськи волосатые!

– Нет не волосатые! Смотри!

– Подожди, я подарю тебе цветы!

Он отошел и тут же вернулся с букетом:

– Возьми, это календула. Между прочим, прекрасное средство от поноса. Так что когда засохнут – не выбрасывай!

Потом, в парке, среди статуй, по случаю приближающейся зимы заколоченных в деревянные короба, он спросил замирающим от волнения голосом:

– У тебя помада, как, вкусная?

Шел легкий осенний снег.

– На, попробуй, – она вытянула вперед нижнюю губу.

Они слились в долгом страстном поцелуе, потом быстро и неловко начали раздевать друг друга. Ласки становились все неистовей, сладкая дрожь била пылающие страстью тела. Его пальцы с обгрызанными ногтями ощутили влагу, он понял, что пора и вошел в нее. ОНИ УСИЛЕННО ЗАДВИГАЛИ ТАЗАМИ.

В вечернем воздухе далеко разнеслось характерное почавкивание... Темнело, ударил морозец, но он только бодрил их – они все продолжали, продолжали, продолжали... осушая текущие из носов сопли поцелуями... И в конце концов достигли того, к чему так стремились. Это было нечто! Такое случается раз в сто лет – ВЕЛИКИЙ БЕСКОНЕЧНЫЙ ОРГАЗМ! Он все длился, длился, длился... Снег засыпал их одежду...

Утром в парке появились двое жизнерадостных в бородах и телогрейках. В руках они несли метелки и лопаты для снега.

– Федька, глянь, одну статую – то мы и пропустили!

Тащи скорее доски, а я за рогожкой схожу, а то влетит нам с тобой от начальства!

– Тьфу! – Федька обошел вокруг того, что они приняли за статую. – Понаделают страмоты, а ты потом мучайся!

Так, в рогожке, досках и ВЕЛИКОМ ОРГАЗМЕ они простояли всю зиму и очнулись только весной, которая, как известно, пора любви!!!