Тайна племени Уюни

Тайна племени Уюни

Автор: М. и С. Д-овы. 2021.04.25

Художественная проза. Длинные рассказы и повести.

Молодая женщина, от третьего лица. Экзотическое путешествие. Странный случай. Для женщин. Без грубой лексики.

Глава 1

– Кира, а вы, случайно, не девственница?

Кира оторвалась от экрана с изображением, выведенным от электронного микроскопа, и с недоумением посмотрела на профессора Ричардса, своего руководителя, с которым она уже третий год проводила совместную работу по палеогенетике. За старым профессором никогда не водилось ни специфических «мужских» привычек, ни, вообще – намёка на различие по половому признаку в отношениях к его подчинённым и ученикам.

– А почему я должна отвечать на этот вопрос? – спросила Кира, может быть, излишне нервно.

– Вот поэтому! – миролюбиво ответил профессор, усаживаясь на стул рядом с её столом. – Вы прямо-таки подпрыгнули. Нельзя быть такой недотрогой!

Кира оглянулась на дверь своего кабинета. Профессор, войдя, закрыл её за собой.

– С каких это пор, профессор, вы решили заняться моим сексуальным воспитанием?

– С тех пор, как увидел, что вы два года не вылезаете из-за своего стола, – улыбнулся профессор. – И пожалел, что дал вам отдельный кабинет. Может быть, ребята хоть как-то отвлекали бы вас от работы. И заставляли бы изредка вспоминать, что вы – женщина.

Ребята – это аспиранты, одногодки Киры по университету. Роберт, долговязый немец, ещё глазел иногда вслед Кире, когда та проходила мимо, а Винс по сравнению с ним был совсем угрюмым «ботаном». Уж эти то онанисты заставят! – саркастически подумала Кира. А вслух сказала:

– Профессор Ричардс! Да, я девственница! И горжусь этим! Может быть, вы заметили, что для меня мои... наши исследования очень важны? И каким же образом моя сексуальная жизнь с ними соотносится?

Профессор доброжелательно прикоснулся пальцами к ладони Киры, всё ещё обхватывавшую компьютерную мышь.

– Да, я вижу, как вы горите на работе. Но, знаете, как-то слишком... ярко. Во что вы превратитесь таким образом лет через пять? Неврастеничку, сожалеющую об упущенном времени? Я не могу этого допустить! Вы мне слишком дороги!

– Что? Вы...

Кира ошеломлённо уставилась на профессора, отняв ладонь от мыши.

– Ох, простите, – спохватился профессор. – В наше время неточности в формулировках недопустимы. Я, конечно, далёк от мысли, что вы привлечёте университет к суду за мои... хе-хе... приставания. Так вот, вы мне нравитесь как исследователь. Именно такого учёного, как вы, Кира, я вижу на своём месте, после моего ухода. Нет-нет, не беспокойтесь, надеюсь, это будет нескоро!

Но, поймите меня правильно, я хочу, чтобы мой преемник сохранил не только ясный ум, но и психическое здоровье. А, в идеале, и физическое. В здоровом теле, как говорится, здоровый дух... А потому...

Кира внутренне напряглась, не зная, чего ей ещё ждать.

– А потому я отправляю вас в отпуск! – твёрдо сказал профессор. – На три недели.

– Но моя работа... – в панике пролепетала Кира.

– Не беспокойтесь, – улыбка профессора Ричардса показалась ей зловещей. – Роберт и Винс справятся. А я за ними пригляжу. Вам останется по возвращении разгрести бардак и интерпретировать результаты.

– О-о, – застонала Кира, прикрыв лицо ладонями.

– Ну, на вашем месте, я бы сохранил содержимое жёстких дисков перед отъездом.

– Перед отъездом куда?

Кира с подозрением посмотрела на профессора сквозь раздвинутые пальцы. Тот задумчиво поглядел вдаль, жуя губы.

– Ну, я приготовил вам небольшую научную загадку, чтобы вы не заскучали. В Боливии.

– В Боливии?!

Кира растерянно взяла было ручку, но потом сложила руки перед собой и приготовилась слушать.

– Вы, конечно, знаете о племени Уюни?

Конечно, Кира знала. Это было одно из двух сохранившихся племён, потомков древних людей, проникших в Америку ещё до оледенения. Охотники из Сибири, пришедшие в разгар ледникового периода, фактически, истребили этих собирателей. Остались две группы – одна на Огненной Земле, другая – в восточных отрогах Анд. Обе были хорошо изучены и не представляли научного интереса.

– Так вот... – голосом сказочника начал профессор. – Племя Уюни обитает в единственном селении в верховьях реки бассейна Параны. Они разводят оонью, коротконогих родственников викуний. На мясо. Ну, может быть, ещё чешут шерсть. Представьте себе, Кира, семь террас, спускающихся от вершины. Это пастбища, которые питает ручей. Оонья-самка находится на самой верхней террасе. Корма на ней хватает на неё и её детёныша, всегда единственного. Когда тот подрастает, еды начинает не хватать, и мать изгоняет его. Козлёнок, а скорее, телёнок, попадает на вторую террасу. Здесь много нетронутой травы, потому что тут никто не пасётся, и телёнок быстро растёт. Но травы всё же недостаточно – лишь три четверти необходимого взрослому самцу. Достигнув половой зрелости, юный оонья обнаруживает это, и решает спуститься на следующую террасу, побольше, как раз для одного самца. Здесь начинается самое интересное. Ему приходится вступить в схватку с хозяином этой террасы – Самым Сильным. Проигравший спускается ниже, где дерётся с Самым Умным. И так далее – ниже живут Самый Прыгучий, Самый Быстрый и Самый Красивый. Когда молодой самец начинает свои схватки, жители селения облепляют противоположный склон долины, шумно болеют, комментируют и едва ли не делают ставки. Того, кто в итоге проигрывает битву за террасу Самого Красивого, съедают всем селением...

– А в чём же загадка? – после паузы спросила Кира.

Профессор пристально посмотрел в глаза Киры и медленно произнёс:

– Как самка беременеет, если движение по террасам возможно лишь в одну сторону – сверху вниз?

– Так... – Кира не любила изобретать велосипеды, – Какие гипотезы вы отмели?

– Детёныш не может оплодотворить мать перед изгнанием – он действительно становится половозрелым ещё через полгода, на террасе для... э-э... юнцов. Никаких тайных троп и пещер я не обнаружил, хотя осмотрел каждый камень в мощнейшую оптику – дикие самцы, похоже, непричастны.

– А что говорят местные жители?

– Когда я спросил мужчин, – нехотя сказал профессор, – те подняли меня на смех. Смотрите, говорили они, выпучив глаза и высунув языки, что у нас равносильно вращению пальца у виска, этот пришелец интересуется, откуда берутся дети у ооньи-матери! Мужчина ли он на самом деле?!

– А женщины? – не выдержала Кира.

– Женщины... Они шарахались от меня как от прокажённого. «Ха-ха-ха! Ни одна женщина уюни не выдаст никому тайну ооньи-матери», – рассмеялась мне в лицо самая старая из них. А уходя, за своей спиной я услышал: «Эти белые хотят испортить всё, что увидят! Говорят, среди них не найти девственницы старше пятнадцати лет!»

Наступило молчание.

– Ну, что ж, – Кира задумчиво прищурила глаза, – я поняла вашу мысль, профессор. Попробую потрясти их своей... гм-м... невинностью.

Глава 2

За неделю до первого полнолуния после весеннего равноденствия Кира, не без труда продравшись через заставу военных, стерегущих подъезды к долине уюни, прибыла в селение. Пропуском ей послужили рекомендательное письмо университета, подписанное профессором Ричардсом, и два небольших контейнера с различными вакцинами, всученных министерством здравоохранения Боливии. Уюни, наученные горьким опытом, добросовестно соблюдали календарь прививок.

Селение готовилось к празднику – склон напротив горы с террасами уже был украшен цветными ленточками. Кира споро помогала Апие – женщине, исполнявшей обязанности фельдшера, разбирать лекарства. Они быстро подружились. Кира выслушала рассказ о смысле предстоящего праздника, в общих чертах уже известном ей. И, наконец, набравшись решимости, спросила, как бы к слову:

– Апия, а как же беременеет мать-оонья?

Та бросила на Киру быстрый взгляд. Помолчав, она неохотно ответила:

– Только женщины уюни могут это знать.

– А я могу стать женщиной уюни?

Апия заулыбалась. Но, спохватившись, строго сказала:

– Пора принимать посетителей.

Начался нескончаемый приём матерей с детьми. Апия, не спрашивая имён, сверялась в журнале и сообщала Кире название препарата, та находила и подавала его, после чего фельдшер делала укол или брызгала лекарство в рот ребёнка. Дело спорилось. Кира любила таких детей – искренних и неизбалованных, а потому охотно отвлекала их от предстоящей процедуры и выдавала разноцветные шарики витаминов – в награду за стойкость. Апия с одобрительной улыбкой наблюдала за ней.

Затем подошла очередь пожилых жителей селения. Одной старухе Апия что-то тихо сказала, указав пальцем на Киру. Потом они обе рассмеялись.

– Это самая старая и уважаемая женщина, – объяснила Апия. – Она напомнила, что только девственница может стать одной из нас. Поэтому ты не подходишь...

– А я девственница, – спокойно сказала Кира.

Старуха удивлённо открыла рот, когда Апия перевела ей эти слова.

– Если ты на самом деле решила пройти этот путь, разденься, ляг сюда и раздвинь ноги.

Апия отодвинула занавеску, за которой Кира увидела гинекологическое кресло. Она послушно сняла джинсовые брюки, трусики и легла. Собеседницы подошли ближе. Кира услышал треск разрываемого пакета и почувствовала холодное давление расширителя. Женщины по очереди заглянули внутрь. Апия, по указанию старухи, задёрнув занавеску, вышла за дверь и вскоре вернулась, приведя ещё одну женщину. Та склонилась к промежности Киры и кивнула. Все трое о чём-то поговорили, с улыбками глядя на Киру. Апия перевела:

– Ты достойна стать Невестой Племени. Мы, три женщины уюни, подтверждаем это.

– Что значит «невестой»? – обеспокоенно спросила Кира, одеваясь.

– Это значит «будущей женой». Не жди, что тебе всё расскажут. – Апия загадочно улыбнулась. – Ты узнаешь только то, что познаешь... на своём опыте...

Когда, ближе к вечеру, Кира вышла на улицу, казалось, всё селение уже было осведомлено о её новом статусе. Кира оглянулась на Апию, ожидая, пока та поравняется с ней и пойдёт рядом, но натолкнулась на отрицательный жест:

– Ты теперь главная. Тебе все почести. Я пойду позади.

А немного погодя Апия лукаво добавила:

– Ох, и праздник будет! Даже старики повылезали, поглазеть на Невесту.

Действительно – улица, ведущая к гостинице, напоминала базарную площадь. Детвора прекращала шуметь при приближении Киры, девочки смотрели на неё с восхищением, женщины – с поощрительными улыбками, а мужчины прикладывали кулак к сердцу, в бешеном ритме сжимая и разжимая его. Некоторые из них старались встретиться на её пути по нескольку раз...

Глава 3

С раннего утра медпункт был осаждён мужчинами, с отважными лицами, подставлявшими плечи под уколы. Через пару часов усталая, но довольная Апия сказала:

– Как хорошо! За мужчинами всегда приходится гоняться, чтобы сделать укол. А тут...

Вдруг на улице послышались частые удары барабанов, и все поспешили за дверь.

– Пойдём скорее, – Апия решительно толкала Киру перед собой. – Юнец-оонья бросил вызов Самому Сильному! Подожди! Сними свои штаны и майку, надень вот это платье. Ты теперь Невеста!

Перед ними расступались. Киру усадили в переднем ряду зрителей, расположившихся на травянистом склоне ущелья. Апия села на корточки сзади.

– Тот, который посветлее, Самый Сильный. А другой – юнец.

Битва уже заканчивалась. Юнец-оонья, теснимый противником, готовился спрыгнуть на следующую террасу. Когда это случилось, зрители издали дружный стон.

– Самый Сильный остался на своём пастбище, – перевела Апия слова старика с посохом, с напыщенным видом игравшего роль конферансье. – Теперь очередь Самого Умного!

По-видимому, юный оонья утомился в предыдущей схватке. Самому Умному оказалось достаточно решительно приблизиться к нему, чтобы тот попятился и спрыгнул ещё ниже.

– Вот так всегда! – прокомментировал старик. – Самый Умный снова победил без боя!

Терраса Самого Прыгучего была усеяна большими валунами – для того, чтобы разогнаться как следует, самцам приходилось перепрыгивать через них. В итоге старожил, как более опытный, успешно сбросил молодого соперника. Самому Быстрому также не составило труда расправиться с юнцом.

– Если вы хотите, – воскликнул говорливый старик, – чтобы у нас сегодня было молодое мясо, поддержите Самого Красивого!

Все, особенно женщины, заулюлюкали, когда последняя пара бойцов осторожно приблизилась друг к другу. Молодой самец тревожно оглянулся в сторону источника шума. Самому Красивому этого оказалось достаточно для победы – он ударил соперника головой сбоку в шею, заставив пошатнуться, после чего несколькими ударами передних копыт сбросил того с обрыва к самому подножию горы. Кира закрыла глаза, чтобы не видеть падения, а когда открыла, обнаружила, что все смотрят на неё.

– Ты должна подать сигнал к состязанию. – шепнула Апия. – Бегуны готовы бежать за мясом.

Внизу Кира увидела строй парней. Она вскинула руку, указывая на тело оонья и крикнула по-английски:

– Вперёд!

Её поняли. Под вопли зрителей бегуны кинулись через ущелье. Не прошло и полминуты, как высокий юноша победно вскинул руки над животным. Гораздо больше времени понадобилось, чтобы перетащить тушу к селению.

– Самый Быстрый! Самый Быстрый! – кричали зрители.

Гордый победитель, всё ещё тяжело дыша, остановился перед Кирой.

– Покажи ему ногу.

Апия отодвинула разрезанный подол юбки Киры.

– О-о-о! – послышался дружный стон.

Нога казалась белоснежной, резко контрастируя с коричневой ладонью, которой юноша медленно её погладил. У Киры что-то задрожало в животе – она впервые ощутила прикосновение крепкой мужской руки к своему бедру. Мужчины постарше и посильнее, расталкивали молодых, выходя вперёд, чтобы получить свою порцию зрелища. Тут и там завязывались короткие потасовки, не имевшие, впрочем, продолжения. Соперники лишь держали друг друга за одежду, не спуская глаз с Киры.

– Хватит! – Апия поправила подол.

– Теперь пусть определится Самый Сильный! – неугомонный старик вышел в середину толпы и, размахивая посохом, заставил её расступиться.

Те, кто нашёл себе противника, быстро выходили в большой круг, образованный зрителями. Завязались схватки борцов, одновременно три, а то и четыре. Победители, передохнув, снова выходили в круг, вызывая соперников. Не прошло и получаса, как в центре круга осталась единственная пара. Зрители, видимо, уже устали кричать, и было слышно тяжёлое дыхание борцов. Более грузный уверенно теснил коренастого парня с поцарапанным лицом. Тот метнулся вбок, увернулся от рук противника, бросился тому в ноги и дёрнул на себя. Тяжёлое тело рухнуло навзничь, раскинув руки. Толпа заревела, подхватила парня и принесли к Кире. Апия распустила шнурок верхней части одеяния Киры. Парень подошёл и запустил руку под одежду. От него несло потом. Кира почувствовала, как мозолистая ладонь обхватила её грудь и осторожно помяла. Не зная, что делать, от стыда она закрыла глаза, чтобы не встречаться взглядами с окружающими.

– Хватит, ещё нащупаешься! – Апия оттолкнула руку и стала заботливо завязывать шнурок платья Киры.

– А теперь мы узнаем, кто у нас Самый Прыгучий! – старик уже бежал вдоль склона, освобождая место для нового состязания.

– Тебе надо подняться выше.

Апия подхватила Киру под локоть и повела вверх по крутой тропинке, прорезающей импровизированные ступени трибун.

– Пожалуй, достаточно.

Апия усадила запыхавшуюся Киру на травянистую ступеньку.

– Что значит «ещё нащупаешься»? – спросила Кира.

– Он проведёт с тобой ночь. Как и другие победители. Ты ведь вызвалась быть Невестой Племени.

Каждое предложение камнем било по голове Киры. Увидев её панический взгляд, Апия тихонько сказала:

– Ты можешь отказаться. В любой момент. Но давай пока не будем портить праздник... Так, ну-ка...

Апия подняла подол платье Киры, положив его на колени. Затем спустилась на пару ступеней ниже.

– Ой, так не годится!

Она шагнула к Кире, приподняла её таз и стала стягивать трусики.

– Ты что?! – Кира испуганно ухватилась за них обеими руками.

– Здесь ты – уюни! Прыгать – это очень тяжело! Мужчины должны видеть свою цель. Другие не увидят.

Кира, уступая словам и настойчивым движениям рук Апии, рассталась с трусиками. Та сделала пару шагов ниже, критически осмотрела Киру, поднялась, расставила шире её ступни и снова спустилась.

– Ты прелесть! – восхищённо всплеснула она руками.

Апия помахала куда-то вниз и отошла в сторону. Кира сидела, обхватив руками колени и видела множество лиц далеко внизу. А что видят они? – гадала она, чувствуя, как тёплый ветер обдувает бёдра. Шеренга прыгунов, выстроившаяся перед нижней ступенькой, вдруг одновременно вскочила на неё. Затем они начали прыгать каждый в своём ритме, отталкиваясь обеими ногами и приземляясь на них же, поднимаясь всё выше и выше, а значит, приближаясь к Кире. Она уже различала выражение их глаз, с каждым прыжком увеличивающихся в размерах. После полутора десятка прыжков прыгуны стали обессиленно останавливаться. Выделились двое. Один, молодой мужчина с суровым лицом, почти не глядя на Киру, прыгал в неспешном ритме, помогая себе взмахами рук. Другой, совсем юный паренёк с густой шевелюрой, не отрывая глаз от Киры, совершал большие торопливые прыжки сразу через две ступеньки. Кира уже видела капли пота на его лице, от души желая, чтобы он победил. Но паренёк тяжело упал, задыхаясь от нехватки кислорода, и остался на четвереньках. Его большие глаза, казалось, прожигали дыру в её промежности.

– Что, Пальо, кровь внезапно отлила от ног? – насмешливо прокричала ему Апия.

Соперник, тем временем, неспешно допрыгал до Киры. Та прямо-таки почувствовала царапанье его взгляда у себя между ног.

– Всё-всё, ещё насмотришься, Иньо, – Апия уже очутилась рядом.

Кира поднялась на ноги. Повинуясь подсказке Апии, она подняла руку победителя, и под крики зрителей они стали спускаться. Проходя мимо Пальо, всё ещё понуро сидящего на ступеньке, Апия положила ему руку на плечо.

– Мужчина никогда не должен терять надежду, – наставительно сказала она. – Есть ещё другие состязания.

Повернувшись к Кире, Апия сказала с лукавой улыбкой:

– Вряд ли он окажется Самым Умным! Но Самого Красивого Невеста Племени выбирает сама...

Они спустились и оказались в толпе мужчин.

– Мы начинаем состязания среди самых умных! – объявил старик с посохом. – Вы должны написать сочинение. Сегодня мы не будем писать о битве юнца-оонья или о стойкости его соперников. И о тех, кто стал Самым Сильным, Самым Прыгучим и Самым Быстрым, тоже не будем писать. Вы возьмёте тетради и карандаши и напишете... на хорошем грамотном языке уюни...

Старик сделал уж совсем драматическую паузу. Затем он указал посохом на Киру:

– О нашей необычной Невесте! Когда мясо будет готово, я три раза ударю по котлу, с промежутком времени одна минута! После третьего удара сочинения не принимаются! Кто не участвует, помогайте женщинам...

Соперники расселись по ступенькам и склонились над тетрадями. Кира отметила, что мужчин, не изъявивших желание поучаствовать, оказалось совсем мало. Некоторых уводили их супруги или матери, бросая на Киру укоризненные взгляды, а та с виноватой улыбкой пожимала плечами в ответ.

Они с Апией пошли в медпункт, привести себя в порядок. Там Кира потребовала рассказать о её предполагаемых обязанностях.

– Пока ты только участвуешь в состязаниях в качестве награды, – спокойно ответила Апия.

– Не увиливай, Апия! А потом?

– Ну, потом... победители лишат тебя девственности... Кто-то же должен это сделать!

– И что? Я забеременею сразу от пятерых?!

– Ни в коем случае! Ты должна оставаться Невестой! У меня достаточный запас презервативов и смазки... Но тебя ведь надо подготовить к роли женщины-уюни!..

– Так это «всего лишь» подготовка?! К чему?!

– Ты можешь отказаться прямо сейчас... Жаль только, что сочинения будут написаны напрасно...

Кира сердито отвернулась к окну. А что, собственно, случилось? Ей ведь было сказано, что она узнает только то, что познает, как говорится, на собственной шкуре. Пока ведь ничего ужасного не произошло. Если что, она просто уйдёт!

– Нет, сочинения должны быть прочитаны, – решительно сказала Кира. – Да и мясом уже пахнет... ну очень аппетитно!

– Пойдём, – Апия вынула откуда-то трусики Киры и демонстративно засунула в ворох её «городской» одежды...

Глава 4

Солнце зависло над линией гор. Всё селение уже отведало по кусочку-другому мяса оонья и сидело на склоне, слушая сочинения, которые молодые женщины наугад вытаскивали из котла и вслух читали. Кира уже перестала краснеть от описаний собственных прелестей и достоинств, а женщины – визжать от хохота на особенно неприличных сценах. Кира и не думала, что в такой дали от цивилизации любовные практики так изощрены. Её то и дело бросало в жар, когда Апия вполголоса пересказывала, куда авторы, судя по всему, не претендующие на победу, предполагают засунуть свои языки и пальцы, не говоря уж... А те вставали, когда после прочтения называли их имена, и, обещающе подмигивая, смотрели на девушек.

Вдруг голос чтицы изменился. Слушатели перестали пересмеиваться и повернулись к ней. Кира прислушалась к голосу Апии.

«...Вечером на севере вдруг снова вспыхнуло полуденное солнце. Она шла, и её волосы сияли, заставляя всех прекратить свои дела. Но это солнце не согрело меня. Она прошла мимо, как холодный полумесяц, отвернув от меня своё лицо. Это была взрослая женщина, вот только вела себя как ребёнок. Она приветливо поздоровалась со мной, но ни разу её взгляд не опустился ниже моего живота. И так она вела себя со всеми мужчинами. Женщина в ней спала крепким сном. Поэтому я очень удивился, когда она вызвалась стать Невестой Племени...

...Я сделал всё, чтобы ей помочь. Вместе со всеми я бежал за тушей оонья. Я участвовал в поединках борцов. Я почти дотронулся до щели между её ног, но видел лишь испуганные глаза, в которых, несмотря на проделанный ею громадный путь, были одни только вопросы...

...Она сделала меня богатым и гордым. Она видела многое и многое имеет. Но она пожелала то, что принадлежит только нам. Значит, она считает это очень ценным...

...Не знаю, умён ли я, но мне кажется, я мог бы ей помочь. Мой кэнг, проникнув в её лоно, настойчиво стучал бы, пробуждая её женское сердце. Я глядел бы в её глаза, пока они не заискрятся. Я сжимал бы её грудь, пока эти искры не разгорятся в неугасимый огонь, свойственный всем женщинам...

...Но я бы отпустил её. Моё место здесь, среди моего народа, от которого остались лишь названия городов и рек. А она пусть идёт дальше. Только теперь она будет не просто сиять, а ещё и согревать. И в тепле, который она отныне будет дарить, окажется частица моего огня...»

Слушатели молчали. Многие женщины утирали слёзы. Мужчины тоже избегали смотреть друг на друга. Старик с посохом поднялся:

– Кто это написал?

– Пальо... – пролепетала чтица.

Под всеобщий удивлённый вздох поднялся юноша с густой шевелюрой, который едва не победил в состязаниях прыгунов.

– Кто-нибудь ещё настаивает, чтобы прочли его сочинение? – вызывающим тоном спросил старик.

Ответом было молчание.

– Ты Самый Умный! – торжественно провозгласил старик и исподлобья оглядел собравшихся.

Вскоре облепленного девушками Пальо подвели к Кире.

– Не ожидала от тебя. – сказала Апия. И тут же прикрикнула на девушек: – Ну-ка, отдайте его! Он теперь жених Невесты Племени!

– Спасибо тебе, Пальо, – тихо сказала Кира. – Ты уже очень помог мне...

Но неугомонные девушки не унимались:

– А кто же тогда Самый Красивый?

Старик снова не дал сборищу пойти вразброд, зычно прокричав:

– Теперь Невеста Племени выберет Самого Красивого! Все мужчины, способные оплодотворить женщину, могут принять участие!

И тут же подал пример, прошествовав мимо Киры с гордо поднятой головой. Едва ли не всё мужское население, от мала до велика, выстроилось в очередь. Многие старались пройти мимо Невесты медленно и величественно, что вызывало тычки нетерпеливых соперников и насмешливые возгласы женщин и девушек. Кира старалась улыбкой подбодрить каждого. Она обратила внимание на мужчину, совсем ещё не старого, опиравшегося на посох, спокойно отошедшего к компании стариков и не пытавшегося принять участие в состязании. Он привлёк внимание Киры тем, что лишь изредка бросал в её сторону то ли задумчивый, то ли рассеянный

взгляд, тогда как лица других мужчин были почти постоянно обращены к ней. Кира сообразила, что и раньше не видела его среди участников. Странно...

Когда процессия претендентов иссякла, Кира встала и, взяв Апию под руку, повела её к старикам. Жители селения, переговариваясь между собой, старались держаться поблизости, создав внушительную свиту. Дети, то и дело оглядываясь, бежали впереди.

– Почему он не участвует в состязаниях?

Апия быстро сообразила, кого имеет в виду Невеста:

– А-а... это Нуиггин. У него нет ноги. Его жена погибла, когда автобус упал в ущелье. А ему врачи отрезали левую ногу ниже колена.

– Вот как? – удивилась Кира. – Совсем незаметно. А давно это было?

– Ну... прошло уже почти два года. Ему давно пора перестать пребывать в трауре.

Апия осуждающе поджала губы.

– А я смотрю, тебе он нравится, – улыбнулась Кира.

Апия промолчала. Кира поздоровалась со стариками и обратилась к Нуиггину:

– А почему вы не состязаетесь? Я вам не нравлюсь?

Тот удивлённо перевёл взгляд с Киры на Апию, затем на их свиту и вдруг, приподняв левую штанину, резко произнёс:

– У меня нет ноги!

Кира увидела протез, искусно сделанный, похоже, из нижней части задней ноги... неужели, оонья? Не успела она как следует рассмотреть протез, как вмешалась Апия:

– Ну, нас твои ноги не очень интересуют. Скорее – то, что между ними. Оно в порядке?

Кира покраснела под дружный смех присутствующих и укоризненно посмотрела на Апию. Смутился и мужчина. Он бросил на Апию возмущённый взгляд, поднял посох, прислонённый к большому валуну, и решительно зашагал прочь. Наступила тишина. Все обернулись к Кире.

– Постойте, Нуиггин, – требовательно сказала Кира. – Или Невесте Племени нужно гоняться за Самым Красивым?

Раздался гул удивления. Нуиггин остановился, медленно обернулся и подошёл к Кире.

– Я видел много таких добреньких, – заговорил он с неприязнью. – Там, внизу, в долине. Им только дай возможность проявить жалость! Чтобы лишний раз почувствовать себя сильным и здоровым. Только мне ваша жалость не нужна!

Он вновь повернулся было, чтобы уйти.

– Вот истинный мужчина! Вы всё для себя сами решили? – спокойно спросила Кира. – Или, может быть, дадите мне вставить хоть слово? Если не как Невесте Племени, то хотя бы как женщине, приехавшей сюда с другого конца света расстаться с девственностью?

– Ну хорошо, попытайтесь убедить меня, что не издеваетесь над... – тут плечи Нуиггина опустились. – Нет... простите, что я веду себя как глупый юнец. Я с уважением отношусь к вам и как к женщине, и как к Невесте. Я готов вас выслушать.

Кира посмотрела на людей, столпившихся вокруг. Их лица были так заинтересованы, что ей показалось неправильным уединиться с Нуиггином для откровенного разговора. Среди толпы она заметила взгляд Пальо, вселивший в неё уверенность.

– Мы слышали сегодня слова Самого Умного. Я пойду по его стопам...

Кира помолчала, собираясь с мыслями. Потом продолжила:

– Я тут думала – кто из победителей мог бы лишить меня девственности? Самый Умный? Но его речи так сладки, что хотелось бы послушать их напоследок – пусть они хорошенько отпечатаются в моей памяти! Может быть, Самый Сильный? Нет! Девушки шепнули, что к него большой кэнг! Мне бы надо сначала поднабраться опыта, чтобы без боязни принять его в своей постели. А Самый Быстрый и Самый Прыгучий – братья, и привыкли всё делать сообща. Мне их будет многовато для первой ночи!

Речь Киры, переводимая Апией, то и дело прерывалась одобрительным смехом присутствующих.

– И тут я увидела мужчину, шедшего странной, но уверенной походкой. Позже я осознала, что недавнее увечье всё ещё причиняет ему боль, и поэтому его движения так... отточены. Он просто боится вызвать жалость! Это было по-своему красиво... Он неподвижно сидел поодаль, не уделяя мне особого внимания, и профиль его лица, обращённый к чему-то невидимому, оставленному далеко в горах, был похож на очертания скал. И это тоже было красиво... Я приблизилась к нему. Он был тщательно умыт, причёсан и опрятно одет. И я поняла, что в память о своей жене он поддерживает чистоту тела и одежды, словно она всё ещё следит и ухаживает за ним. Так он сохраняет последнюю нить, связывающую их. Это так трогательно и прекрасно...

Кира остановилась после того как голос Апии задрожал и прервался. Многие женщины, стоящие вокруг, утирали слёзы. Все молчали, пока старик с палкой, шмыгая носом, не закричал:

– Ну почему в такой весёлый день у нас то и дело глаза на мокром месте?! Нуиггин! Ты у нас Самый Красивый! И не возражай! Эй, девушки, все заметили, что у меня тоже есть крепкая палка? На следующий год выберите меня!

Неловкость спала, и все с облегчением расхохотались. Кира отметила, что без стеснения смотрит в глаза мужчины, которого видит впервые в жизни, и который сегодня ночью...

Глава 5

Кира рыдала, лёжа на спине, обхватив Пальо руками и ногами. Тот тяжело дышал, и пот стекал по его телу. Ну и пусть! Кира не желала отпускать Пальо. Она чувствовала, как его обмякший кэнг, четыре ночи скучающий без дела, снова набирается сил прямо у неё внутри. Это было так восхитительно!..

Когда-то давно, ещё в первую ночь, она лежала на боку, поджав ноги, и с разочарованием ощущала лишь боль во влагалище и попке, в которых только что побывал член Нуиггина. Ложиться с ней в постель он категорически отказался, не желая снимать свой протез. Все действия происходили, когда Кира располагалась на кровати на локтях и коленях, а Нуиггин стоял сзади на полу. Девственности, в сущности, она лишила себя сама – не в силах больше переносить нежные касания и неглубокие проникновения головки его члена, Кира решительно двинула тазом навстречу...

– Это как крепкая чича или табак, – сказал Нуиггин, утешающе гладя её по бедру. – В первый раз плохо, а потом не можешь без этого обойтись.

Какое спорное утверждение, хотела было сказать Кира, но тут Нуиггин перевернул её на спину и рывком раздвинул колени.

– Это я делал только со своей женой...

Кира, безуспешно пытаясь сомкнуть колени, вздрогнула, почувствовав его губы на бугорке клитора. Эти способ ласки был ей уже знаком – когда-то они с соседкой по комнате довели друг друга до оргазма, скорее, из научного любопытства. И только теперь, поддаваясь знакомым ощущениям, Кира отпустила какие-то внутренние вожжи и почувствовала, как неумолимо нарастает волна удовольствия...

Вторая и третья ночи были похожи одна на другую. Братья делили Киру между собой, не давая ей передышки. Накануне Апия обеспокоенно спросила, почему не было слышно её криков.

– Неужели Нуиггин не смог доставить удовольствие Невесте Племени после столь долгого воздержания?

– Нет-нет, – поспешила успокоить её Кира. – Его мужские достоинства... неоспоримы. Просто я стеснялась.

– Больше так нас не пугай, – облегчённо улыбнулась Апия. – Селение должно слышать крики Невесты. Иначе всем как-то не по себе...

Это очень помогло Кире в сексуальной битве, которую устроили ей братья. Зажатая между их телами, она могла сколько угодно стонать и кричать – обычно от боли, либо предостерегая от особенно глубокого проникновения...

А когда пришла очередь Самого Сильного, только с отчаянным криком Кира смогла нанизать свою попку на его довольно толстый член.

– Это необходимо, – предупредила Апия ещё перед первой ночью. – Оба отверстия должны быть равно подготовлены...

– К чему?

– Ты должна всё узнать сама, – терпеливо, уже в который раз, проговорила Апия.

Какое же это тяжкое это дело – секс, думала Кира в четвёртую ночь, когда могучий член Самого Сильного до отказа растягивал её «отверстия»...

И только ночь с Пальо принесла облегчение. Оказывается, быть с мужчиной – это не только суровая работа! Неутомимый Пальо, несколько дней не смевший даже дотрагиваться до своего кэнга, утолив первый голод, стал погружать Киру в пучины оргазмов – раз за разом, всё глубже и глубже! Кира даже не замечала своих криков, они рождались где-то в середине её тела и, смешиваясь с рычанием Пальо, выплёскивались за пределы их обиталища далеко в темноту. Бедное селение! – проносилась порой шаловливая мысль в голове Киры, и тут же прогонялась ощущением настойчивых и невыносимо приятных толчков.

Ну, вот, снова! Член во влагалище окреп настолько, что Кира уже чувствовала его пульс. Ладони Пальо стиснули её грудь, а таз начал быстрые движения. Внутри появилось и стало нарастать чувство, похожее на желание чихнуть, только в тысячу раз сильнее! Кира безуспешно попыталась замедлить движения Пальо, которые исторгали громкие протяжные стоны из её горла. Когда все эти толчки, звуки и ощущения вошли в резонанс, всё тело Киры, от век до пальцев ног, скрутила судорога удовольствия, а ночь снова пронзил хриплый крик...

Глава 6

Кира обнимала огромный плоский валун, лёжа на животе, и ждала. Лежать было удобно – поверх походной рубашки с длинными рукавами была надета жилетка из шкуры самки-оонья шерстью наружу. Ноги, согнутые в коленях, были обуты в ботинки. Больше на Кире не было ничего, если не считать смарт-часов, выполнявших, в основном, функцию диктофона. Ветерок приятно холодил зад. Звонкий стук копыт Самого Красивого замедлился – по тому, что «противник» повернулся к нему, что называется, тылом, он, очевидно, понял, что боя не предвидится. Кира почувствовала тёплое дыхание в промежности, и прикосновение языка ко внутренней поверхности ягодиц. Оонья тщательно слизал пот и стал настойчиво исследовать дырочку ануса. Кира расслабилась, дав возможность языку проникнуть внутрь. Бедняжка! Где ещё он добудет сразу столько микроэлементов! Кира подивилась своему весёлому фатализму. Не иначе, напиток из трав, которым женщины напоили её перед подъёмом, не только бодрил...

– Всё, хватит, – ласково сказала Кира, не в силах больше выносить щекочущие движения внутри.

Язык покинул её прямую кишку. Кира обмакнула палец в изрядно увлажнившееся влагалище и помахала им перед носом самца-оонья. Почти сразу её бока сжали передние конечности, а по предусмотрительно смазанным губкам заскользил мгновенно вскочивший пенис. Оонья времени даром не терял! Вот он нашёл вход и навалился всей тушей. Хорошо, что в камне были предусмотрительно выдолблены удобные ступеньки для копыт! Кира было приготовилась к боли, но член оонья оказался не толще человеческого. Зато какая длина! Его поступательное движение казалось бесконечным. Когда он упёрся в дно влагалища, Кира подалась вперёд и потеснее сжала бёдра, пытаясь создать у самца впечатление полного проникновения. Апия предупреждала, что иначе самец не выпустит семя. Всего пара толчков – и внутренности стало заливать струями тёплой жидкости. Уф!

Почувствовав освобождение от тисков самца, Кира поднялась и быстрым шагом пошла к противоположному концу террасы, туда, где в траве должна лежать лестница. С её помощью она заберётся на террасу Самого Быстрого. Полная луна ярко светила в безоблачном небе. Вот и лестница. Кира приставила её к вертикальной стене и забралась наверх. Здесь надлежало пройти как можно дальше, так как эта терраса была самой длинной. Кира достигла почти её середины, пока не услышала стук копыт. Она поспешно легла на ближайший валун и расставила ноги. Самец подбежал и обнюхал её. Краем глаза Кира увидела, как молниеносно член оонья выскочил из ножен и распрямился на всю длину. Вот это да! Всё повторилось. Вот только здесь не было ступенек, и туша самца придавила Киру к поверхности камня, не давая пошевелиться. Член упёрся, причиняя боль. После безуспешных попыток просунуть его ещё глубже самец, наконец, согласился расстаться со своим семенем. Облизать её зад он не пожелал.

Кира поспешила дальше. Следовало покинуть эту террасу, пока к Самому Быстрому не вернулись его силы, и тот не попытался догнать её, чтобы «оплодотворить» ещё раз. Все самцы должны быть в равных условиях, – наставляла её Апия...

А вообще Киру всё это начало не на шутку заводить... Самый Прыгучий довольно долго пытался просунуть свой пенис на нужную длину – Кира намеренно отодвинулась от него как

можно дальше, а затем стала медленно возвращать тело назад. Жаль, что всё же это длилось достаточно недолго! Ну что ж, остались ещё двое, в предвкушении думала Кира, бодро шагая к подъёму на следующую террасу...

Ещё со вчерашнего дня, перед ночью с Пальо, почтенные жительницы селения вдруг начали потчевать Киру разными супчиками, всякими видами тушёного, печёного и зажаренного на огне мяса, пирожками и колбасками, непременным, но зачастую не основным, ингредиентом которых было мясо оонья. На удивление, всё это не приедалось, возможно, потому, что сопровождалось разнообразными соусами и гарнирами. И загадочными словами, которые Кира научилась понимать даже без помощи Апии: «Для матери-оонья».

Теперь, поднимаясь по очередной лестнице, Кира всё острее понимала смысл этой фразы. О чём тут же сообщила диктофону смарт-часов. Пожалуй, не следует задерживаться на террасах Самого Умного и Самого Сильного!..

Тяжело дыша, Кира перевалила тело на самую верхнюю террасу. Всё-таки подъём в гору с и без того значительной высоты дался ей нелегко. К тому же сфинктер вагины уже не удерживал огромное количество спермы, и та просачиваясь, стекала по ногам. Да и мочевому пузырю приходилось несладко, не говоря уж о кишечнике. Где же мать-оонья? Ага, вот огромная тень отделилась от камня и двинулась к ней. Кира медленно пошла навстречу. Оонья приблизилась вплотную, с шумом втянула воздух ноздрями и повернулась задом к Кире. Так, теперь – не спешить! Кира понимала, что, если у неё не получится, весь путь придётся пройти ещё не раз. Вниз, обратно на вершину и снова вниз. Впрочем, опыт работы в лаборатории должен помочь, надеялась она. Несмотря на непривычный инструментарий.

Кира достала из большого кармана куртки выданный ей предмет – искусно выделанный, с уже наполненными чем-то пещеристыми телами, пенис самца-оонья, только что съеденного селением. Мочевой пузырь был прикрыт кожей и снабжён горловиной с завязками. Кира присела и с облегчением выпустила из себя семя самцов. Около ста миллилитров – скрупулёзно отметила она в диктофон. Затянув горловину, Кира подступила к заду матери-оонья и нащупала вход во влагалище. Самка не шелохнулась. Из конца пениса уже капало. Кира вставила его во влагалище и медленно ввела почти до отказа – тут тело самки слегка дёрнулось – и стала выдавливать содержимое пузыря, словно кулинарный шприц. Она явственно представляла, как несколько десятков миллионов сперматозоидов бросилось, расталкивая друг друга, к заветной цели – яйцеклетке матери-оонья. Чей победит? Может быть, Самого Красивого? Когда пузырь опустел, Кира развязала его и снова присела, чтобы на этот раз наполнить его собственной мочой. Завязывать она его не стала и в таком виде поднесла к губам животного. Соль для оонья – самое большое лакомство, объясняли ей женщины. Впрочем, Кира знала об этом и сама, а потому не удивилась, когда самка не только вылакала всё его содержимое, но и облизала внутреннюю поверхность. Очень хорошо!

Теперь – самое сложное. Кира опустилась на четвереньки и подняла кверху таз. Кончик языка самки-оонья прошёлся по внутренней поверхности бёдер, коснулся входа во влагалище и вдруг, ощутив лакомый вкус, вторгся в прямую кишку...

Кира лежала на плоском камне, устало ожидая, когда член Самого Красивого покинет вагину. Как и остальные самцы, он не пожелал пропустить её обратно просто так... Ветер доносил запах костра. Она испытывала одновременно гордость и грусть...

Встав, Кира подошла к краю террасы и напротив костра нашла последнюю лестницу. Ноги слегка подрагивали от долгих усилий. Действие бодрящего напитка, очевидно, закончилось...

Спустившись по лестнице, Кира тут же пошла к ручью и тщетно попыталась привести себя в порядок. Какая же она грязная! Но почему-то дикая смесь жидкостей покрывающая её тело и источающая невообразимый букет запахов, нисколько не смущала Киру. Она смело подошла к костру, у которого сидело двое. Апия молча протянула ей парео, и, подождав, когда Кира усядется, кружку с жидковатым боливийским кофе.

– Всё в порядке?

– Да... Только попа болит. Похоже, твои пирожки пришлись по вкусу матери-оонья.

Апия слабо улыбнулась. Видимо, не впервые услышав подобную шутку. Старуха что-то произнесла.

– Ты получила ответы на свои вопросы? – перевела Апия.

Кира немного подумала.

– А откуда берутся матери-оонья?

Женщины переглянулись. «Самая старая» начала говорить.

– Когда мать-оонья стареет, – стала переводить Апия, – она рожает девочку. Старая мать-оонья пасётся вместе с ней, пока по запаху не определяет, что новая мать-оонья созрела. Тогда она спускается вниз. И, наконец, встречается со своими детьми, ставшими её мужьями. А потом мы съедаем её. С благодарностью и слезами на глазах...

Наступила тишина. Апия подняла глаза:

– Что ты теперь будешь делать с этим знанием?

Кира уже сама задавала себе этот вопрос. Что? Рассказать обо всём миру? Бр-р... Она сняла смарт-часы, вынула карту памяти и бросила в костёр. Гигабайты информации превратились в несколько искорок и с дымом улетели в чёрное небо...

Эпилог

Кира вошла в лабораторию, весело поздоровалась с «ребятами» и присела на краешек стола Роберта. Тот попытался отвести глаза от её ног, которые безуспешно прикрывала короткая юбка.

– Роби, ты не хотел бы вечером переехать и пожить у меня?

Приняв изумлённое мычание за положительный ответ, она взъерошила причёску Роберта и добавила:

– Постарайся сегодня не мастурбировать. У меня есть виды на содержимое твоих яичек.

Боковым зрением Кира увидела отвалившуюся челюсть Стива, встала и подошла к кабинету профессора Ричардса. Дверь была открыта. Интересно, что он слышал?

– Здравствуйте, профессор.

– А-а, вот и наша отпускница! – профессор с одобрением разглядывал Киру в её новом облике. – Вижу, путешествие пошло вам на пользу. Ну как, раскрыли загадку?

– Раскрыла, – спокойно произнесла Кира.

– Ну, скорее, берите кофе, садитесь, рассказывайте!

– Ха-ха-ха, – Кира не смогла удержаться от смеха. – Профессор, вы ведь уже знаете – ни одна женщина уюни не выдаст никому тайну ооньи-матери!..

КОНЕЦ