Столь пленительная красота востока

Одним жарким вечером Жасмин сидела возле фонтана и вела монолог, пытаясь выплеснуть всё, что накопилось у неё внутри за последние два дня, на своего любимого прирученного тигра по имени Раджа.

— Понимаешь, я никогда ничего не делала сама.

— У меня даже не было настоящих друзей... Кроме тебя конечно, Раджа.

— Я даже не выходила за пределы дворцовых стен...

Вернувшись в свои покои она достала из сундука заранее заготовленные вещи, которые не так давно хитростью выменяла у своей служанки на одно из своих старых платьев.

Избавившись от всех своих украшений и богатой одежды она переоделась в эти "лохмотья", накинула на свою голову платок и миновав патрули дворцовой охраны выбралась по стволу одного из деревьев за стены замка, минуя тем самым главные ворота.

Ей очень хотелось посмотреть и узнать свой город поближе.

Он столько раз манил её своими видами, когда она со своего балкона любовалась строениями Аграбы, которая была так близка, но столь же далека от неё...

За свою жизнь она успела посетить и изучить все уголки замка, но никогда не выбиралась за его стены.

Её разум манил шум прибоя и порт, в который прибывали корабли из дальних стран, о которых ей рассказывали прибывавшие в их город капитаны, которые непременно являлись на поклон её отцу - Султану.

Их невероятные истории лились как песня в её уши и она млела, представляя себе как в сказке все эти диковины с дальних берегов.

Жасмин не таясь шла по улицам своего родного города и с интересом любовалась его деталями и несвойственными дворцу интерьерами переулков, а в это время город уже заливался светом первых лучей солнца и оживал.

Дым от догоравших костров, уносился ветром.

То тут, то там в домах уже отворились окна и ставни, раскладывались первые прилавки и развалы с различными товарами быта.

По её внутренним ощущениям Жасмин двигалась в сторону порта и как ей казалось уже ощущала кожей лица дуновения соленого ветра.

Город манил и нехотя открывался ей квартал за кварталом...

А спустя пол часа она даже не сразу заметила, как блуждая по улицам вышла на портовый базар, где тут же окунулась в местную толпу.

Продвигаясь в этом потоке людей она уже видела поверх голов низко летящих птиц, а так же верхушки мачт, яркие паруса и различные снасти на прибывших в порт морских торговых судах.

И чем ближе она подходила к судам, тем больше становилась плотность этой толпы...

Вдруг проходящий мимо верблюд, нагруженный какими-то тюками с товаром, своим боком зацепил её и она невольно отшатнулась от этого довольно сильного толчка...

Такого столь тесного телесного контакта она раньше не испытывала во дворце.

Слуги всегда раскрывали двери при её приближении и расступались в стороны, а здесь же ей приходилось аж протискиваться между компаниями зевак которые так же как и она встречали груз прибывший на одном из этих кораблей.

Наконец-то с трудом пробившись в первые ряды людей стоявших на пирсе она увидела то, что очень сильно разнились с тем, что она видела раньше...

Набившие ей оскомину дворцы и песок сменились на... вереницу невольных людей, скованных последовательно цепями, спускавшихся сейчас с палубы корабля по широкой доске прямо на пирс.

Среди них были мужчины, женщины и даже дети. Часть из них наверняка станут вскоре новыми слугами при дворе, кому-то же повезёт меньше и они закончат свою жизнь занимаясь каторжным трудом на каменоломнях, а девушки... Девушки в большинстве своем даже не покинут порта и уже сегодня займут свободные комнаты в публичных домах, которые до сих пор процветали в их городе. И что-то ей подсказывало, что именно Джафар приложил к этому свою руку...

Но что-то особенное привлекло взгляд всей толпы...

С палубы, среди множества других смуглых тел спускалась девушка, которая сильно выделялась на их фоне.

Её кожа была более светлого оттенка, а одежда и вовсе пестрела красками, хотя и приобрела некие изменения от рук пленителей.

Платье, что было на ней, висело только на одном плече и оголяло её выдающихся размеров грудь. Снизу его так же был оторван лоскут материала, который теперь волочился за нею вслед.

На вид она была чуть старше самой Жасмин, но на сколько же у них были разные судьбы...

Эту девушку явно недавно били, о чём свидетельствовал большой кровоподтёк под левым глазом, а так же спутанные русые волосы, которые плетями свисали вниз, прикрывая от любопытных взглядов её лицо.

Казалось, она совсем отчаялась смирившись со своим положением и туманным взглядом смотрела вниз себе под ноги.

Когда эта пленница проходила совсем близко от Жасмин, то она слегка слегка повернула голову, от чего прядь длинных волос отошла в сторону и окончательно обнажила её грудь, на которой вокруг шоколадного цвета соска вырисовывался овальной формы след, напомнивший ей рисунок зубов остающийся на фрукте после укуса недостаточно зрелого плода...

Жасмин к собственному стыду очень удивилась данной ассоциация, после чего тут же захотела остановить данную процессию и освободить пленницу, помочь ей и наказать тех людей, которые так поступили с ней...

Но она так же не хотела и выдавать себя...

Борясь с этими желаниями внутри, она провожала взглядом удаляющуюся фигуру, которая вскоре скрылась в воротах одного из местных складов.

Между тем вся эта процессия близилась к своему концу и портовые грузчики уже выносили на своих плечах товары из трюма корабля.

Данный корабль уже был не интересен Жасмин и она двинулась дальше в глубину портовых складов.

Казалось, что не было конца этим бесконечных рядам с торгашами, которые наперебой заманивают клиентов своими товарами.

Один из торговцев, за спиною которого была целая пирамида из арбузов, держа один из них в руках почти что ей в лицо прокричал: "Только попробуйте... Это же чистый сахар...".

— Красавица, покупай горшок. Серебряные, медные - лучше не найдёшь!

— Финики! Сладкие финики и фисташки!

— Желаете ожерелье? Красивое ожерелье для красивой девушки.

— Свежая рыба! Мы ловим, вы покупаете!

Жасмин только и успевала отбиваться от назойливых встречных людей: "Нет, не думаю", "Извините", "Мне... правда очень жаль"...

— Эй! Эй!!!

Тут она увидела двух детей, одежда которых была вся в пыли и покрыта разномастными заплатками.

Это были маленькие мальчик и девочка, которая была на пару лет старше брата...

Они сидели в углу и затравленными глазами смотрели на проходящих мимо людей, с тоскою провожая тех, у кого были в руках те или иные продукты.

Решив совершить что-то хорошее, и искупить гложащее чувство собственной вины перед той девушкой, Жасмин взяла с соседнего прилавка три яблока и протянула их детям...

– Вы, наверное, голодны? Возьмите...

Дети подняли на неё свои глаза, в которых она тут же увидела неподдельную радость и своими немытыми руками приняли из её рук угощение и сразу накинулись на еду.

Вдруг кто-то ухватил её левую руку и она обернулась.

Это был мужчина, чуть выше её ростом, и наверное возрастом лет пятидесяти.

В одной руке он держал надкушенное яблоко, а другой держал её запястье.

Скорее всего он не сильно отличался внешними данными от большинства местных торговцев, но за его поясом блестел металлом большой нож, который был скорее похож на тесак...

– Надеюсь, у тебя есть, чем заплатить.

– Заплатить???

Дети, услышав её удивлённый и одновременно испуганный голос подскочили и спустя секунду скрылись в толпе, оставив её один на один с этим пугающим её мужчиной.

Последняя фраза Жасмин слегка смутила мужчину, но он тут же пришёл в себя и ещё крепче сжал её руку...

— С моей тележки не воруют!

— Простите, у меня совсем нет денег...

— Воровка!!!

— Прошу вас! Если вы отпустите меня во дворец, я возьму деньги у султана...

— Ты же знаешь, что полагается за воровство?

Мужчина прижал её руку к столешнице прилавка, выполненной из массива дерева и вытащил из-за пояса свой клинок, который тут же засверкал металлическим блеском в лучах солнца.

Жасмин с ужасом осознала, что именно окажется следующим его действием, сжала свои кулачки и постаралась вырвать свою руку, но пересилить хватку мужчины не смогла...

— Нет! Нет, пожалуйста!

Мужчина вновь удивился такому её поведению и глубоко вонзив лезвие в столешницу, освободившейся рукой стал обыскивать Жасмин, не отказывыя себе в удовольствии облапать её тело через одежду.

Быстро выяснив, что у воровки нет ни единой монеты в карманах, а так же хоть чего-то более-менее ценного... Торговец в приступе злости дёрнул за край её одеяния, от чего потрёпанный временем наряд лопнул по шву обнажая её тело.

Вот это уже было чересчур...

Жасмин решила ударить мужчину своим сильно сжатым кулачком всё ещё свободной руки, ощутимо стукнув куда-то в район его груди, тем самым стараясь дать ясно понять что готова сражаться за свой облик и не страшится дать отпор...

После чего тут же получила отрезвляющую пощечину по лицу.

Прижав руку к лицу она испуганно посмотрела на него...

— Тебе всё равно придется мне заплатить тем или иным способом... И это сделаешь или ты, или кто-то вместо тебя.

Дёрнув ещё сильнее, он окончательно сорвал с её плеч остатки одежды, которые тут же упали к её ногам.

В ужасе Жасмин пыталась прикрыть рукой своё нижнее бельё, но мужчина с лёгкостью оттолкнул в сторону её ладонь и с треском точно так же сорвал и её нижнее бельё...

— Не строй из себя недотрогу, если тебе дорога твоя рука! Стой смирно, может даже и сама что-то заработаешь...

Это всё было чертовски унизительно...

— Гляньте ребята, какая у нас тут уличная мышка... Кто из вас готов оплатить мне её долг?!

Торговец провёл рукой по её обнажённому телу, сжав её левую грудь в своей ладони.

— Вы только посмотрите на её белые зубы, только прикоснитесь к её шёлковой коже, а какие у неё чистые волосы...

Другие мужчины окружили её и спустя пару секунд действительно посмели протянуть свои грязные руки к её великолепному телу. Она, в меру своих сил, старалась отталкивать эти жадные руки, но справиться сразу минимум с восемью не могла и быстро проиграла под их натиском. После чего кто-то из этой толпы умудрился перехватить её запястье и зафиксировать её руку, оставив ей возможность только двигать нижней частью своего тела...

Жасмин так сильно была потрясена происходящим, что не заметила столь знакомое лицо в этой обезумевшей от похоти публике...

Этим человеком был визирь её отца - Джафар. Он ещё пару минут назад вошёл в этот импровизированный круг, спонтанно организовавшийся посреди рынка. И был сильно удивлён признав в лице обнажённой девушки принцессу, но решил пока что не вмешиваться в данную ситуацию, тайком наблюдая за ходом торгов и одновременно прикидывая сколько готов был сам предложить за данный лот.

Он с пристрастием так же обращал внимание на тело своей "бывшей госпожи", которое раньше было скрыто от его глаз под дорогими нарядами.

Его так же забавлял тот факт, что он наверняка был единственным кто из этой всей толпы знал, кто именно сейчас скрываясь под маской распутной простолюдинки находится перед ними в столь откровенном наряде. А ещё больше его умилял факт того, что где-то во дворце сейчас находится принц из другой страны, который только вчера приехал издалека, для того чтобы добиваться её руки.

Которому, к слову, она уже успела отказать, как собственно и всем предыдущим кандидатам... И всё ради того, чтобы быть теперь растерзанной и использованной на улице одним из жителей её собственного города лишь по той причине, что он заплатит за неё чуть больше, чем за любую из рабынь приплывших сегодня в трюме рабовладельческого судна.

А между тем, Жасмин, которая всё ещё не отошла от подаренной ей оплеухи, тонула во всех этих жадных похотливых взглядах мужчин. Она вздрагивала каждый раз когда чужая через чур любопытная рука заходила "чуть дальше дозволенного".

Казалось её ноги вот-вот подломятся и она будет висеть, удерживаемая сверху за кисть очень сильной рукой пленившего её торгаша...

Жасмин, словно невольно подражая той самой несчастной рабыне, смотрела лишь себе под ноги, где до текущего момента ещё лежали остатки её вещей, за которые она недавно заплатила столь высокую цену, а теперь они валялись в пыли возле самых её ног.

Когда в очередной раз кто-то из толпы умудрился ухватить и потрепать её за её аккуратные кустики внизу живота, она вдруг ясно осознала, что внутренняя часть бедра уже стала влажной, покрываемая текущей сверху смазкой.

Она не понимала как всё, что сейчас с ней совершелось могло вызывать возбуждение внизу её живота, ведь происходящее едва ли можно было бы хоть отдалённо притянуть за уши к понятию "романтичная обстановка", а было лишь нахальством обезумевшей от похоти толпы, которая неожиданно получила в пользование столь "яркую" игрушку...

К слову... Торги действительно подходили к концу.

И те, кто уже не могли соперничать с зажиточными купцами, отходили в сторону, а торговец, который всё ещё крепко держал Жасмин за руку, продавал и рекламировал её, как будто она является его личным товаром.

Претендентов на её тело, которые всё ещё поднимали ставки, оставалось всего трое, но зрителей ещё было предостаточно.

Ещё бы...

Зрелище когда воровку поймали за руку, да ещё и решили выставить на продажу сразу на месте как обычную портовую шлюху - было для жителей Аграбы в новинку.

И вовсе не стоит удивляться, что в этой толпе оказался и Аладдин, который уже успел облегчить пару карманов у местных участников аукциона и теперь во все глаза разглядывал местную диковинку.

Он с энтузиазмом ждал окончания этого торга, чтобы увести этот трофей из под носа у всех этих воротил местного бизнеса.

Обезьянка Абу, сидящая сейчас на его плече, что-то ему одному понятным языком сказала на ухо. На что тот ответил ей: "Мне нравится ход твоих маленьких грязных мыслей!".

Наконец сумма окончательно зафиксировалась и победитель аукциона стоял и с довольной ухмылкой на лице извлекал из тугого мешка серебряные монеты - туманы.

Получив всю сумму, нахальный торгаш, только что продавший её за пригоршню монет, вдруг мазанул своими пальцами между её ног и ухватив этими же пальцами её за ухо, притянул к себе и шепнул:

— Да у тебя там просто оазис, возвращайся ко мне после того как хорошо обслужишь этого господина и получишь причитающуюся тебе четверть от этой суммы.

Затем наконец отпустил её руку и толкнул в сторону только что оплатившего её мужчины.

— Забирай.

Выкупивший её мужчина тут же обхватил её за талию и прижал к себе, уткнувшись носом в её волосы - вдохнув в себя их аромат...

Тут же к нему сразу подошёл ещё один торговец и предложил поменять Жасмин на красивого арабского жеребца, которого тот держал за поводья.

Конь был действительно красив...

Он был гнедой масти с мелкими тёмными пятнышками на шерсти по всему телу и большими тёмными глазами.

На что новоиспечённый рабовладелец отрицательно поматал головой и жестом показал цифру два...

Подумать только... Принцесса государства продавалась на местном рынке по цене двух хороших коней... А ведь ещё вчера это было немыслимо...

А сегодня...

Её...

Принцессу...

Вели полностью обнажённую по улицам Аграбы, а все подданные тыкали в её сторону своими пальцами.

Жасмин шла и растирала только что пережатую грубыми пальцами кожу на своей руке, прекрасно осознавая что на столь нежной коже непременно останется синяк от подобного воздействия на неё.

Вырываться из объятий она уже не стремилась, ведь добежать до замка в таком виде она не могла, а рука мужчины хоть как-то прикрывала её тело.

Повинуясь действиям этого "хозяина" Жасмин, словно собачка следовала за ним, замечая при этом что люди как-то неохотно расступаются перед ними и встречая глазами её полностью обнажённое тело тут же тянули к нему свои руки, пытаясь хоть на миг прикоснуться к нему.

Мужчина явно был доволен столь пристальному вниманию к своему приобретению, но всё же старался не допускать особо наглых приставаний.

Жасмин даже не старалась сосчитать сколько людей успели облапать её тело и уже даже перестала содрогаться эт всех этих прикосновений.

Спустя пять минут они остановились возле какой-то зелёной двери, в которую господин постучал, а после опустил свою руку ей на попу, крепко сжал её, а после слегка растолкав ладонью ноги в стороны докоснулся пальцами до её половых губ...

Дверь отворилась и тучного вида женщина пропустила их внутрь, проводив Жасмин недовольным презрительным взглядом.

Миновав длинный коридор, мужчина откинул рукой накидку которая выполняла функцию двери и они оказавшись внутри какого-то помещения.

Пол покрывал видавший виды ковёр, в одном углу стоял сундук, а остальное углы были завален разномастными подушками.

Выпустив наконец-то из своих рук Жасмин, мужчина подошёл к сундуку и стал раздеваться, скидывая на него свои вещи...

— А теперь, моя киска, расскажи мне ещё что-нибудь обо мне…

— Ты высокий, ты смуглый… Ты хорошо одет…

— Продолжай…

— А твоя борода, она такая… такая… кривая…

Мужчина уже стянул с себя рубаху, а так же высвободил свой член, стараясь избавиться от последней материи стеснявшей его...

Как вдруг из под полога высунулась рука, схватила Жасмин за всё ту же многострадальную руку и резко выдернула из этой комнаты, причинив при этом резкую боль. Последнее, что врезалось в её память - это был образ того как смуглый рослый мужчина, запутавшись в своих портках опутавших его ноги, падает на пол в тщетных попытках догнать эту парочку.

Повинуясь неизвестному "новому обладателю" (который был явно моложе и красивее предыдущего) принцесса бежала вслед за ним, бездумно переставляя ноги направляемая лишь его действиями. Миновав пару помещений с застигнутыми врасплох людьми, они вместе с незнакомым ей парнем выскочили на улицу из здания и по витиеватым закоулкам (в которых парень очень хорошо ориентировался) удалялись от того места, а сама Жасмин только еле успевала переставлять ноги.

Когда они наконец-то остановились, парень, представившийся ей Алом, стянул с какой-то веревки сохнувший на ней балахон и протянул его принцессе.

И только она хотела возмутиться и запротестовать, как тотчас поняла, что лишь только эта кража даст ей возможность вернуться во дворец с прикрытым от чужих взглядов участками тела.

Натянув через голову на себя этот необъятных размеров балахон, она ощутила кожей жёсткий и ещё слегка влажный материал этой накидки.

Она ещё не до конца понимала, от какой ужасной участи спас её этот бедный уличный мальчишка.

А когда они двинулись дальше, Жасмин только и могла думать о том, как скользят сейчас при ходьбе друг по дружке её смазанные собственными соками бёдра.

– Так ты первый раз вышла на рынок?

– Это так заметно?

– Ну, должен сказать, ты там несколько выделяешься…