Совокупление на публике

Littеr Bug Bооgiе от Frеdоbеrtо

************************************

Моя жена Мэнди в год проезжает чуть больше восьми тысяч миль, в основном, в коротких деловых поездках к клиентам. Наша отдельная вилла в Суррее находится недалеко от адской автострады М25, затягивающей петлю вокруг Лондона. Место – хорошее для жизни, но даже короткая поездка на машине по М25 может занять много времени.

Методом преодоления пробок на М25 для Мэнди – закуски и безалкогольные напитки, пока она слушает радио «Бабблгам». Помогает то, что она любит свой ярко-оранжевый «Фольксваген Жук кабриолет». Это – совершенно новая версия Фольксвагена с мощным двухлитровым двигателем, современной аудиосистемой, черным мягким верхом и черными кожаными сиденьями. Большинство согласно с тем, что это – отличный маленький автомобиль, но это не помешало ей захламить его внутреннюю часть обертками от шоколадных батончиков, пустыми упаковками из-под напитков и прочей ерундой. Мне кажется забавным, что она ездит на машине, рассчитанной на максимальную скорость более 120 миль/ч, и большую часть времени либо стоит на месте, либо ползет по одним из самых перегруженных дорог Великобритании.

Первой машиной Мэнди, когда она была студенткой университета, был старый «Фольксваген Жук», и она сказала мне, что у нее остались приятные воспоминания об этой машине. Это было до того, как она встретила меня, и в те дни жила дома с родителями. Я ее не спрашивал, но, скорее всего, ее приятные воспоминания связаны с трахом мсолодых людей в тесном пространстве «жука». Когда несколько лет назад Фольксваген заново изобрел «жука», она все время говорила о том, что очень хотела бы иметь такой автомобиль. Я намек понял и купил на ее пятидесятый день рождения кабриолет высшего класса, который она хотела. Также купил персональный регистрационный номер, что она должна была иметь. Это была абсурдная сумма денег за номерной знак с ее инициалами и буквами «ЖУК».

Машина стала называться «крошка жук», но, несмотря на свою привязанность к машине, Мэнди не утруждала себя проверкой давления в шинах и уровня жидкости в «крошке жуке», а посему это регулярно делал я. Некоторые люди не против ездить в машине, полной всякого хлама, но я не выношу грязи в машине, поэтому также убирал пустые картонные коробки, бумажные стаканчики, обертки от еды и прочий мусор. В этом не было ничего особенного, и я никогда не упоминал об этом. Мэнди никогда не благодарила меня, возможно, потому что она даже и не замечала, но я не возражал, потому что всегда находил среди мусора достаточно мелочи, чтобы купить пару кружек пива в нашем местном пабе в конце дня.

Не удивительно, что Мэнди была слегка небрежна со своей мелочью, учитывая, что мы оба хорошо зарабатываем и имеем комфортный уровень жизни. Мэнди – бизнес-консультант, помогает самым разным компаниям разрабатывать стратегии развития и роста их бизнеса. Я – внештатный менеджер проектов, специализирующийся на проектах по управлению изменениями. Все зовут меня Терри. Мое настоящее имя Дэйв, а не Теренс, но даже моя жена зовет меня Терри. Почему? Это – сокращение от Терминатор. Проекты изменений почти всегда приводят к тому, что некоторые бедные ублюдки увольняются, и моя задача – делать грязную работу.

Мы с Мэнди познакомились в университете, где оба изучали бизнес-администрирование. Мы так хорошо поладили, что еще до свадьбы создали свою собственную компанию с ограниченной ответственностью, «Альфа Бизнес Консалтантс Лимитед». Хотя мы были молоды и сравнительно наивны. Хотя мы были молоды и сравнительно наивны, но получили несколько полезных советов и финансовую поддержку от моего отца, уважаемого коммерческого юриста.

К сожалению, отца с нами больше нет, несколько лет назад он умер от болезни. Когда мы основали компанию, он согласился стать директором, и именно его активное участие придало нам серьезность, необходимую для того, чтобы сесть за стол переговоров с потенциальными клиентами. Взамен мы подарили отцу несколько акций компании, и он всегда был готов и хотел поделиться с нами своими навыками, знаниями и опытом.

В первые годы мы с Мэнди усердно работали над созданием бизнеса для нашей компании «аBс» путем формирования клиентской базы, нуждающейся в консультационной поддержке для стратегического бизнес-планирования. Однако через некоторое время поняли, что наши навыки совершенно разные. Мэнди хорошо помогает компаниям планировать будущее, в то время как моя сильная сторона – оперативное решение проблем здесь и сейчас. Ее специализация – планирование того, что люди хотят, чтобы произошло, а моя специализация – решение проблем, когда все идет по плану.

И Мэнди, и папа считали, что аBс необходимо четко определить, что деятельность сосредоточена на стратегии, а не на реализации, поэтому мы договорились, что я буду работать отдельно как независимый консультант, специализирующийся на управлении проектами организационных изменений. Мэнди продолжала работать в аBс в качестве единственного сотрудника.

Наши дочери-близнецы, Линда и Люси, несколько лет назад уехали из дома, сейчас обе учатся в университете, но когда они были детьми, я оборудовал на первом этаже нашего дома комнату под офис аBс и повесил на двери табличку: «Офис». Мэнди или я могли туда заходить и работать без помех. Постепенно она стала офисом Мэнди, потому что я работаю в основном на местах, у клиентов, а она в основном работает вне офиса, из дома. У нее около пятидесяти ключевых клиентов, а она брала плату за свои консультационные услуги по мере того, как эти клиенты нуждались в ее советах.

В отличие от Мэнди, у меня редко был постоянный бизнес, хотя я получал рекомендации и регулярно работал в качестве помощника в крупной известной консалтинговой компании по управлению. Обычно у меня был только один клиент в каждый момент времени, и я работал с ним в течение нескольких недель или месяцев, управляя проектом по крупным изменениям, таким как переезд офиса или реструктуризация оргструктуры. После завершения проекта я обычно делал перерыв на несколько дней или даже недель, прежде чем появлялось новое задание.

Незнание того, что будет дальше, многих людей может настораживать, но я к этому привык и с удовольствием делал перерывы, читая и совершенствуя свои кулинарные навыки. Это также давало мне время для выполнения большинства рутинных работ по обслуживанию дома, не требующих привлечения специалиста.

Я также регулярно чистил аквариум в кабинете Мэнди. Она где-то прочитала, что большой аквариум с множеством ярко окрашенных тропических рыбок помогает мыслительному процессу, поэтому просто обязана была его иметь. Аквариум ей нравился, но она не способна была утруждаться его обслуживанием и поддержанием. Вероятно, думала, что рH – это просто две случайные буквы, поэтому в итоге за благополучием рыбок следил я.

Я никогда не жаловался на то, что оставался один, когда Мэнди уезжала в короткие командировки, а она никогда не жаловалась, если я уезжал на неделю, работая на объекте в другой части страны. На самом деле я думаю, что наша личная жизнь от этих случайных отлучек только выиграла, особенно после того, как две наши дочери уехали из дома, и мы остались одни.

Я надеялся, что, став «пустым гнездом», мы сможем оживить нашу социальную жизнь, почаще выходя в свет, может быть, даже вырваться на романтические выходные в Париж или Рим. Люди планируют, а боги смеются, как говорится. Все изменилось, когда Мэнди однажды пришла домой с Крошкой Дагом.

Крошка Даг – это ши-тцу, также известный как китайская львиная собака. Каждый раз, когда я его вижу, мне вспоминается анекдот о парне, пошедшем в зоопарк, где было только одно животное – собака. Это был ши-тцу.

Меня немного раздражало, что Мэнди завела собаку, не посоветовавшись со мной. Крошка Даг был достаточно дружелюбным, но я сразу понял, что в итоге мне придется брать его на прогулки и присматривать за ним, когда Мэнди нет рядом, а возможно, и когда она рядом. Когда она его взяла, он был еще щенком, и его требовалось приучать к дому, так что, угадайте, кому досталось это удовольствие? Мы не стали называть его Крошка Даг только потому, что он был маленьким. Какое-то время он писал везде и всюду.

Мэнди обожала Крошку Дага. Он был буквально ее собакой, садился к ней на колени при каждом удобном случае. Она его ласкала, когда он лежал рядом с ней на диване, пока она смотрела телевизор. Он сидел на стуле рядом с ней, когда мы сидели за обеденным столом, а утром его неизменно можно было найти лежащим на нашей кровати. Я изо всех сил старался отговорить Мэнди от того, чтобы она позволила Крошке Дагу свободно разгуливать по дому, но мои уговоры остались без внимания.

Чтобы наша любовная жизнь не сошла с рельсов, мне приходилось запирать дверь в спальню, если я хотел, чтобы жена оставалась в спальне одна. Но даже тогда я не забывал отпирать дверь и открывать ее после этого, в противном случае Крошка Даг выл на меня из-за двери, а Мэнди – внутри спальни.

Сейчас вы, наверное, думаете, что я – раздражительный ублюдок и, скорее всего, страдаю обсессивно-компульсивным расстройством, просеивая мусор в машине моей жены, но это не так. Я не слишком беспокоюсь о мелочах, поэтому, когда дело доходило до приведения в порядок крошки жука, моей стандартной процедурой было открыть дверь машины, выгрести оттуда мусор и выбросить его в пластиковый пакет, закрепленный на краю дверной рамы. На полу под мусором оказывалась вся мелочь, поэтому сортировки не требовалось.

***

Этот воскресный день ничем не отличался от других, пока на пол рядом с пластиковым пакетом не упал клочок бумаги. Я заметил, что это – чек кредитной карты из отеля «Эйнсли Хаус», огромного загородного отеля, расположенного примерно в двадцати милях от нашего дома. Как и во многих других больших сельских отелях, в нем есть ресторан с солидной репутацией, но основной доход приносит спа– и конференц-центр, где проводятся семинары, свадебные приемы, деловые ужины и другие мероприятия.

Подробностей о покупке не было, но сумма была такой, какую можно ожидать за обед или ужин на двух или трех человек. Я предположил, что Мэнди угощала клиентов, поэтому решил, что чек лучше не выбрасывать на случай, если он ей понадобится, и сунул его в бумажник, чтобы отдать позже. Я положил все обертки от закусок и прочий мусор в пластиковый пакет, завязал его и выбросил в мусорное ведро, затем отвел крошку жука в местный гараж, чтобы заправить и проверить шины и уровень жидкости.

На следующий день Мэнди уезжала в деловую поездку на север и не вернется в течение нескольких дней. Я же был между заданиями и имел много свободного времени. Я надеялся пригласить ее на обед в паб «Лиса и гончие», но она сказала, что слишком занята подготовкой к поездке. Я был этим разочарован, потому что воскресенье всегда было для нас семейным днем. Эту традицию продолжили наши дочери, созваниваясь с нами по воскресеньям, поэтому я не удивился, когда, вернувшись из гаража, обнаружил Мэнди в гостиной с задранными ногами, явно занятую долгим телефонным разговором с Люси.

Выслушав конец разговора Мэнди, я понял, что у Люси очередной кризис в личной жизни. Линда – спокойная и тихая дочь, в то время как Люси – королева драмы. Когда их ночевки с парнями становились серьезными, я старался сохранять спокойствие, но при этом показывать им, что меня волнует то, что происходит в их жизни. Они знают, что мы оба готовы им помочь, если нужны помощь или совет, но если они хотят посплетничать или поплакаться, обычно первая в списке – их мать.

Что мне удалось уловить, так это что Мэнди говорила Люси «забыть об этом», «вернуться к повседневности», что в море «еще много рыбы» и что ей следует «попробовать, прежде чем покупать». Я не зна, что случилось, поэтому не знал, какой совет я бы дал Люси. Считаю, что латинский девиз «fеstinа lеntе» (поспешай медленно) в целом является хорошим подходом к решению проблем. Торопись медленно. Дай себе время поразмыслить, а затем реши, что хочешь сделать.

Что бы ни происходило, Люси сама должна решить, что ей делать дальше. Я не собирался вносить свою лепту и еще больше запутывать ее, поэтому просто попросил Мэнди передать от меня привет и пошел на кухню готовить воскресный обед. В воскресенье стандартным блюдом для нас были ростбиф и йоркширские пудинги с жареным картофелем, и я считал лечебным собрать все это вместе, особенно когда ко всему у меня есть приличная бутылка кларета.

За ужином Мэнди не была настроена на беседу, хотя ввела меня в курс дела относительно своих телефонных разговоров с Линдой и Люси. У Линды – постоянные отношения с хорошим парнем, и она переживала в учебе удачный период, получая хорошие оценки за последние задания. У Люси дела шли не так хорошо, и ее бросил парень, после того как заметил, что она целуется с другим.

Я выразил мнение, что парень Люси может забыть ее поцелуй с другим, если ему дать время передумать, но сомневался, что будет какой-то путь назад, если Люси в это время решит попробовать возможные замены. Мэнди придерживалась совсем другой точки зрения и, похоже, считала, что Люси следует просто забыть об этих отношениях и поискать другое место для веселого времяпрепровождения.

После ужина я отвел Крошку Дага на вечернюю прогулку, и, убедившись, что маленький черный пластиковый пакет с его экскрементами плотно закрыт, выбросил его в мусорный бак на улице. Просто не понимаю идиотов, вешающих эти маленькие пакеты на кусты и деревья. Неужели они всерьез думают, что посреди ночи придут феи собачьего дерьма и заберут их остатки?

Позже я немного посидел в гостиной, смотря телевизор, а Мэнди ушла в свой кабинет с Крошкой Дагом, чтобы закончить подготовку презентации для своего клиента. Я загрузил посудомоечную машину и отправился в постель, где некоторое время крутился и ворочался, прежде чем провалился в беспокойный сон.

Я смутно осознавал, что Мэнди легла в постель гораздо позже, но когда утром проснулся, она уже была на ногах. Вместо моей любимой жены я оказался лицом к лицу с Крошкой Дагом, пускающим свое вонючее собачье дыхание прямо мне в лицо. Нет ничего лучше утреннего дыхания ши-тцу, чтобы заставить встать с постели в два раза быстрее.

***

Я быстро оделся и отвел Крошку Дага на утренний туалет, прежде чем присоединиться к Мэнди на кухне. Ни один из нас не любит утро, и Мэнди всегда требовалось выпить пару чашек эспрессо, прежде чем она могла начать день. Мы коротко поболтали о погоде, пока ждали окончания «стоп-старт» пробок в час пик на трассе M25. Затем она поцеловала меня в щеку, ласково погладила Крошку Дага, села в крошку жука и отправилась в путь.

Только когда она ушла, я вспомнил о квитанции в своем бумажнике и решил оставить ее на столе в ее кабинете. Именно в этот момент я заметил, что оплата на чеке была произведена в 10:18 утра. Скорее всего, это – оплата за ночлег, но это не имело смысла. Может быть, у нее было какое-то деловое мероприятие, и она не хотела ехать домой.

Я мог бы позже ее спросить, и, вероятно, нашлось бы какое-то простое объяснение, но у меня было свободное время, и я решил проверить свой ежедневник, чтобы узнать, где я был в тот день. Оказалось, что на той неделе меня дома не было, но я отметил в дневнике, что Мэнди должна была на три ночи уехать на север. Чек был выписан утром после ее отъезда, так что, похоже, ей удалось проехать всего двадцать миль, прежде чем она провела ночь в отеле «Эйнсли Хаус». Если бы она была на деловом мероприятии, я мог бы легко высадить ее и забрать, и ей не пришлось бы платить за ночлег.

Я сидел в ее кабинете, уставившись на квитанцию. Я не замечал в ее поведении ничего необычного, мы по-прежнему регулярно занимались любовью, но я не мог отделаться от мысли, что это может быть доказательством того, что у нее – роман.

Такой возможностью я был шокирован, но больше всего озадачен. Я совершенно не представлял, что у нее могут быть близкие отношения с кем-то еще, и у меня не было никаких подозреваемых. Мне также трудно было понять, зачем ей понадобилось заказывать номер в отеле, если она могла просто воспользоваться моими регулярными отлучками и развлекаться дома. Конечно, может быть, она делала и то, и другое, а может быть, была какая-то совершенно невинная причина, по которой в тот вечер она остановилась в отеле «Эйнсли Хаус».

Пока я сидел, пытаясь осознать, что может происходить, меня осенило, что она может заниматься тем же самым во время своей нынешней командировки. Я взял свой мобильный телефон и набрал номер телефона на чеке, надеясь, что мои подозрения не обоснованы.

Я спросил у приятной женщины, ответившей на звонок, не может ли она соединить меня с их гостьей, миссис Амандой Кармайкл. Она сказала, что ей очень жаль, но она не может этого сделать. На краткий миг я почувствовала облегчение, но вместо того чтобы сказать, что на это имя нет брони, она объяснила, что миссис Кармайкл еще не зарегистрировалась. Заселение производится с двенадцати часов дня, а сейчас только половина одиннадцатого. Не хочу ли я оставить сообщение, спросила она. Конечно, я мог бы оставить сообщение следующего содержания: «Звонил ваш муж. Он хочет знать, какого хрена ты там делаешь?». Это было бы приятно, но вряд ли дало бы мне нужные ответы, поэтому я вежливо отказался от ее предложения.

Я сделал себе еще одну чашку кофе и обдумал дальнейшие действия. В отличие от тупиц, стоящих у руля нашей страны, я не собирался тратить время чтобы мяться м мямлить, уклоняться от решения вопроса или придумывать собственной версии реальности. Возможно, поездка в отель и встреча с Мэнди не решат наших проблем, но, по крайней мере, я смогу предпринять немедленные действия, какими бы ни были последствия. Может быть, существует правдоподобное и совершенно невинное объяснение. С другой стороны, может быть, у нее есть бык, и она вешает на меня рога. Я решил, что придется брать быка за рога.

Я выставил Крошку Дага в сад, решив, что смогу убрать за ним, когда вернусь, затем сел в машину и направился в отель «Эйнсли Хаус». Когда я подъехал к отелю, было уже за полдень, и я сразу заметил на парковке крошку жука, так что, Мэнди, вероятно, уже зарегистрировалась. Я припарковался через четыре ряда и позвонил Мэнди на ее мобильный. Она ответила почти сразу.

– Привет, Терри, как дела?

– Только что услышал, что на автостраде – серьезная авария, и хотел проверить, все ли у тебя в порядке.

– Э... движение немного затруднено, но я не знала, что там авария.

– Это на M25, так что, возможно, ты успела проехать до того, как это случилось.

– О да, я как раз проезжаю Уотфорд. Спасибо, что проверил.

– Хорошо, дай знать, когда благополучно доберешься.

– Хорошо, пока.

Выслушав этот бред, я решил прогуляться по отелю и посмотреть, не смогу ли удивить ее. Может быть, она обедает с любовником, перед тем как они отправятся на послеобеденный отдых. Если в общественных местах отеля ее видно не будет, позвоню в ее номер и спрошу, не могу ли подняться к ней поболтать.

Я вошел в отель и направился в ресторан-брассери. Там было немноголюдно, и Мэнди не видно. Я решил, что лобби-бар будет хорошей точкой обзора, и прежде чем звонить ей в номер, я посижу немного и посмотрю, не появится ли она и тот, с кем она встречается. Я все еще задавался вопросом, не может ли быть малой вероятности того, что она там по какой-то другой причине и просто не удосужилась рассказать мне, что задумала.

Пересекая вестибюль, я заметил большую доску объявлений, на которой перечислены различные функциональные залы и мероприятия, проводимые в этот день. Похоже, что понедельник был спокойным днем. Единственным мероприятием, которое привлекло мое внимание, была «Частная вечеринка» в спа-салоне и фитнес-центре с семи часов вечера. Мне стало интересно, что это за частная вечеринка может проводиться в спа-салоне или фитнес-центре. Возможно, это – люди, желающие воспользоваться удобствами, не будучи обремененными одеждой. Может быть, моя жена стала членом фитнес-группы натуристов?

Я спросил на ресепшене о частной вечеринке. Администратор выглядела слегка смущенной моим вопросом, а затем вежливо сказала, что не может предоставить никакой информации о частной вечеринке. Другими словами, это – не мое дело.

Я устроился в лобби-баре и заказал кофе. Официант, обслуживавший меня, был гораздо более откровенен, когда я спросил его, что это за история с нудистами в спа.

– Да, наверное, их можно назвать и нудистами, но это еще не все, – сказал он мне, – Это, наверное, один из самых страшных секретов, но эта частная вечеринка – регулярное мероприятие, проводимое местным клубом свингеров.

– Ух, ты! Звучит заманчиво! – сказал я с ложным энтузиазмом, – Есть идеи, как я могу узнать больше?

– Легко. Если у вас есть доступ в Интернет, просто поищите «Боттомс ап Клаб».

Я отпил кофе, достал свой мобильный и зашел в Интернет, воспользовавшись вай-фай отеля. Найти Боттомс ап Клаб в сети оказалось несложно. Если вы хотели посетить любое из их мероприятий, вам нужно вступить в клуб и принять его правила и условия, но годовой членский взнос составлял всего двадцать фунтов стерлингов. Вечернее мероприятие клуба «Меллоу Мандей Микс’н’пик» по цене сорок девять фунтов стерлингов для одиноких мужчин проходило в семь часов вечера «в спа-салоне местного отеля». На сайте было указано, как должны одеваться члены клуба, включая совет о том, что маски необязательны.

К этому времени я был уверен, что Мэнди зарегистрировалась в отеле именно из-за Меллоу Мандей Микс’н’пик. Похоже, в этот вечер она хотела повеселиться, и я решил попытаться поймать ее на месте преступления. Я не хотел видеть, как трахается с незнакомцами моя жена, но мне нужны были четкие доказательства для использования при разводе, если это то, что она задумала. Мой план не сработает, если она застанет меня сидящим в холле отеля, поэтому я допил кофе и вышел на улицу, чтобы сесть в машину.

Я достал мобильный телефон, позвонила в Боттомс ап Клаб и поговорил с другой милой женщиной, обработавшей мой платеж и объяснившей, что для допуска на мероприятие мне требуется взять с собой удостоверение личности. Она сказала, что мои личные данные не будут раскрываться третьим лицам, включая других членов клуба. На мероприятии можно приобрести презервативы и различные маски, но по желанию я мог принести свои. Название клуба не будет фигурировать ни в каких записях о сделках. Название поставщика при любых покупках будет указано как «SJB Sеrviсеs».

Я вернулся домой, чтобы сделать кое-какую домашнюю работу, проверить, все ли в порядке у Крошки Дага, и переодеться для встречи с членами клуба «Боттомс ап». Я все еще не был абсолютно уверен, что поставил на правильную лошадь, пока не проверил наши финансы в Интернете, включая банковские счета аBс. К сожалению, моя лошадь выглядела победителем. В течение прошлого года в адрес SJB Sеrviсеs периодически проводились платежи, предположительно за членство Мэнди и различные мероприятия, которые она посещала. Я распечатал выписки из банковских счетов.

***

Вернувшись вечером в отель, я подождал до восьми, прежде чем отправиться в спа-центр отеля. За большим столом в приемной спа-центра сидела привлекательная дама средних лет в цветочном платье. Оказалось, что это – та самая женщина, с которой я разговаривал по телефону. Она проверила мое удостоверение личности и продала мне маску и несколько презервативов. Презервативами я пользоваться не собирался, но требовалось соблюсти видимость. Наверное, я выглядел немного нервным, и она попыталась меня успокоить.

– Просто пройдите в спортзал. Вы немного опоздали, поэтому, возможно, вам придется подождать, чтобы присоединиться, но уверена, вы хорошо проведете время. Наши члены очень общительны, и они сделают так, чтобы вы почувствовали себя желанным гостем. Если вы в чем-то не уверены, пожалуйста, спросите, и они вас не подведут.

Я надел маску, прошел через дверь по проходу мимо раздевалок и – в тренажерный зал. В зале было около семидесяти или восьмидесяти человек, и организаторы постарались создать теплую и гостеприимную атмосферу. Отопление было включено, а освещение приглушено, несомненно, чтобы побудить присутствующих сбросить одежду и отбросить запреты. Через звуковую систему звучал мягкий джаз, достаточно громкий, чтобы обеспечить фоновую музыку для настроения, но при этом не затруднить разговор.

Сразу за дверью спортзала стоял столик с прохладительными напитками, но действие происходило в другом месте. Я насчитал восемь больших матов, покрытых белыми простынями, разложенными по всему залу, и вокруг каждого мата группировались люди, полностью одетые, частично одетые или полностью обнаженные, с масками и без. Одетый в пиджак и брюки, я был, возможно, слишком одет для такого случая, но мне требовалось оставаться таким, если я хотел иметь шанс получить то, что мне нужно.

Первая группа, которую я проверил, наблюдала за парой худых молодых женщин в позе «шестьдесят девять». Они были похожи на крашеных блондинок с бритыми кисками и с большим энтузиазмом лизали и сосали друг у друга. Зрители одобрительно бормотали, время от времени поглаживая и лаская себя или друг друга.

В следующей группе были две пожилые пары, бледная пухлая плоть которых колыхалась и блестела, когда эта четверка пыталась взять друг друга в захват и вставить различные придатки в восприимчивые отверстия. Это показалось мне не более и не менее чем странным, кошмарным видением борьбы сумо, которая шла очень плохо.

В третьей группе я нашел свою жену, голую и потную на коврике у дальней стены, где два молодых азиатских парня жарили ее орально и вагинально. На ней не было маски, но даже если бы она и была, я бы ее узнал. У Мэнди чуть выше левой лодыжки есть маленькая татуировка в виде черепахи, и приближаясь к кульминации, она визжит и пищит.

Еще восемь или девять зрителей наблюдали за происходящим и время от времени комментировали или подбадривали троих участников. Полностью одетый и в маске, я не собирался говорить ничего такого, что могло бы выдать мое присутствие перед ней, так что, не было никакого шанса, что она узнает о моем присутствии. Я сосредоточился на тайной записи происходящего на видеокамеру своего мобильного телефона, который высунул из манжеты пиджака в ладонь правой руки. Чтобы попасть внутрь, я подписал соглашение о конфиденциальности, но не собирался позволить этому помешать мне получить доказательства. Лицо Мэнди будет хорошо различимо, а лица третьих лиц я позже смогу размыть на видео.

Рядом со мной стоял белый мужчина средних лет, одетый в черную рубашку и черные брюки. Он с удовольствием давал какие-то комментарии к состязанию. Понятия не имею, было ли это предназначено для кого-то еще, но казалось, что каждый может внести свою лепту.

– Бьется, как дверь дома в шторм силой девять баллов, – сказал он, констатируя очевидное, ни для кого конкретно. Наступила пауза, а затем он добавил:

– Только посмотрите, как она вошла в этот ритм.

– Да, ей действительно нравится возиться с двумя или тремя мужчинами одновременно, – сказала обнаженная женщина, похоже, бывшая ровесницей Мэнди и стоявшая в обнимку с обнаженным мужчиной того же возраста. Она оглянулась на мужчину в черном.

– Мы были с ней пару раз, – добавила она, явно хвастаясь перед ним своим знанием предмета. – Уверена, она будет рада, если вы захотите присоединиться. Она любит анал, если хотите попробовать, но не будет заниматься сексом без защиты, так что вам понадобится презерватив.

– Звучит заманчиво, – ответил мужчина-комментатор. – АНАЛиз – одна из моих специализаций, – проворчал он.

Часть моего разума кричала от страдания, но я запер ее в темном углу. Другая часть моего разума была ясной и сосредоточенной и работала над получением доказательств, поэтому я понимал, что есть большая вероятность того, что мне удалось записать как наглядные изображения Мэнди в действии, так и комментарии. Каково бы ни было состояние моего разума, я видел достаточно и не собирался торчать здесь и смотреть, как ее трахают в три дыры. Женщина в приемной спа-центра удивилась, что я ухожу так скоро после прихода, но я ей сказал, что забыл кое-что и вскоре вернусь.

Сказать, что я был расстроен, значит преуменьшить. Я пытался смириться с тем, что Мэнди трахается с кучей незнакомых мужиков. Она давала им то, чем я очень дорожил. Наши особые отношения были полностью обесценены и, как следствие, ничего не стоили. Я был в шоке, но выйдя из отеля, начал испытывать физические и психические реакции на то, что только что увидел и услышал. Желудок охватили тошнота и чувство пустоты, и я почувствовал, как во рту собирается желчь, почти как при пищевом отравлении. В то же время я испытал непреодолимое чувство грусти, настолько глубокое, что мне пришлось некоторое время посидеть в машине, прежде чем я смог поехать домой.

Постепенно мой разум начал возводить барьер вокруг обиды, печали и горя. Мне было ничуть не легче, просто потому, что я знал все о процессе управления изменениями в неблагоприятных обстоятельствах. Я не собирался тратить время на отрицание. Она трахалась с другими. В конце концов, я видел это собственными глазами. Конечно, я был зол, но принимал неизбежность перемен, и мне нужно было на них реагировать, вносить коррективы, как следствие, и контролировать процесс перемен в той степени, в какой это возможно.

Горе и гнев еще некоторое время будут моими близкими спутниками, но я решил, что начну действовать без промедления. Я хотел быть впереди, а не застрять в колее, пытаясь понять причины и следствия. К тому времени, когда вернулся домой, у меня уже было представление о том, как я могу начать действовать, контролировать неизбежные изменения и работать над результатами, которых я хочу, а не которые мне навязывают. Я подождал и посмотрел, буду ли я чувствовать то же самое утром. Fеstinа lеntе.

Тем временем я вывел Крошку Дага на небольшую прогулку, чтобы он смог сделать свои дела, а затем попытался притупить душевную боль парой глотков Glеnfаrсlаs.

***

Я плохо спал и на следующее утро чувствовал себя дерьмово, но мы с Крошкой Дагом собирались в путешествие. Я всегда думал о Корнуолле как о пальце ноги Англии. Он находится так далеко на юго-западе, как только можно добраться, и выходит в открытый Атлантический океан. Сегодня большая часть Корнуолла – это практически дом престарелых для богатых пенсионеров из Лондона, скупивших все маленькие коттеджи, бывшие когда-то домами корнуоллских рыбаков. На смену трудолюбивым рыбакам пришли среброволосые и морщинистые мистер и миссис Бидж. У многих из этих пожилых людей есть домашние собаки, составляющие им компанию и дающие дополнительный стимул поддерживать здоровье, выходя каждый день на прогулку.

Я подумывал о том, чтобы взять Крошку Дага в Бельгию, но ему не был установлен электронный чип, и у него нет паспорта животного, так что, это невозможно. Вероятно, и хорошо, что у него нет имплантата чипа, потому что его можно было бы отследить. В любом случае, Корнуолл оказался дальше от Суррея чем Брюссель. Дорога до Ньюквея заняла более пяти часов, с короткой остановкой по пути, чтобы Крошка Даг смог размять ноги и сбросить груз, который я упаковал и выбросил.

Милая женщина в приюте для животных с радостью взяла его из моих рук, когда я рассказал ей, что нашел его бродящим по улицам Ньюквея, без ошейника или каких-либо других признаков того, кто может быть его хозяином. Она сразу узнала в Крошке Даге ши-тцу, и я попытался рассказать ей свою шутку про зоопарк, но она не поняла. Она заверила меня, что собака легко найдет дом, даже если ее хозяев и не удастся разыскать, поскольку она как раз из тех маленьких собачек, которых ищут пожилые люди. Со своей стороны, я был рад, что Крошка Даг не скулил, когда я уходил. Он просто выглядел слегка озадаченным.

По дороге из Ньюквея я решил найти сельский паб, где можно было бы перекусить в позднее время. Когда спросил у человека за кассой на заправочной станции, где можно пообедать, он сказал:

– Вы можете найти похуже, чем белоши.

Я, наверное, несколько секунд с удивлением смотрел на него, пока не понял, что он хотел сказать.

Гостиница «Белая лошадь» находилась неподалеку. Вскоре я в одиночестве сидел за столиком в тихом уголке пивной, с обедом пахаря и полпинтой вкусного эля. Я проверил свой мобильный на наличие СМС, а затем позвонил Джиму Сэвиджу.

Джим – старший партнер в крупной консалтинговой компании по вопросам управления, расположенной в Суррее. Мы с Мэнди давно знаем Джима, потому что он – главный конкурент аBс. Джим – достаточно симпатичный персонаж, но он как бы волк в овечьей шкуре, когда дело доходит до ведения бизнеса. Вскоре после того как мы с Мэнди основали аBс, Джим попытался сделать все возможное, чтобы нас нейтрализовать. Он предложил нам хорошо оплачиваемую работу, если мы закроем аBс и перейдем к нему. Можно не сомневаться, что Джим взял бы нас на работу, но чуть позже избавился бы от нас, когда это стало бы ему удобно. Все эти годы мы не принимали предложение Джима, но время от времени встречались с ним на различных деловых мероприятиях, проводимых местной Торговой палатой. Джим был очень заинтересован в том, что я хотел сказать. Несмотря на срочность, он согласился встретиться со мной на следующий день.

***

Когда вернулся в Суррей, был уже ранний вечер, и я решил позвонить Мэнди и рассказать ей о Крошке Даге. Я все еще чувствовал злость, но, по крайней мере, смог предпринять какие-то действия, чтобы унять этот гнев. Я был уверен, что смогу с ней поговорить, не рассказывая о том, что у меня на душе. По стечению обстоятельств мой мобильный зазвонил раньше, чем я успел позвонить ей.

– Привет, Мэнди, – сказал я. – Я как раз собиралась тебе звонить. Боюсь, у меня очень плохие новости. Сегодня днем Крошка Даг каким-то образом выбрался из сада. Он выбежал на главную дорогу и был сбит одним из этих проклятых многоосных грузовиков.

– О, Боже! – вскричала она в страхе. – Что случилось? Он в порядке?

– Прости, Мэнди, боюсь, его больше нет. Сам я этого не видела, но ко мне пришла прохожая. Она сказала, что видела, как собака проскочила под воротами нашего сада и побежала по улице. Она не смогла ее остановить. Водитель грузовика не остановился. Возможно, не знал, что сбил маленькую собачку. Я ничего не мог сделать. Похоронила его в заднем саду.

На том конце линии Мэнди долго всхлипывала, а затем пробормотала что-то о своем бедном Крошке Даге. Вообще-то я подумывал о том, чтобы убить собаку, но это показалось мне как-то чересчур. Ну, то есть, где-то ведь нужно провести черту. Я не могу винить Крошку Дага в том, что Мэнди решила трахаться с другими. Убив его, я стал бы хладнокровным убийцей собаки. Он же не дикое животное, как, например, дикая коза. Кроме того, я испытывал гораздо большее удовлетворение от осознания того, что Крошка Даг жив и здоров и живет в Корнуолле, в то время как Мэнди считает его мертвым и похороненным.

Я выразил Мэнди свои соболезнования и предложил купить на могилу Дага небольшое надгробие. Это вызвало у нее очередной приступ слез, и мы закончили разговор. Она была явно убита горем, и можно было не сомневаться, что в этот вечер она еще долго будет плакать, оплакивая свою потерю.

***

На следующее утро я отправился в местную мясную лавку и купил кролика, которого тщательно отбил молотком, а затем закопал в саду, завернув в старое полотенце. На тот маловероятный случай, если Мэнди когда-нибудь решит раскопать тело своего питомца, я подумал, что разбитый, разлагающийся мертвый кролик может стать неплохим каскадерским дублером для разбитого, разлагающегося мертвого ши-тцу. Я даже надел на кролика ошейник Крошки Дага, но его идентификационную бирку оставил на память для Мэнди, чтобы у той было ежедневное напоминание о потере.

Моя встреча с Джимом Сэвиджем в тот же день прошла очень хорошо. После того как я объяснил, что мне нужно, он сказал, что почти уверен, что его компания согласится заключить сделку на предложенных мной условиях, и что он попросит их корпоративного юриста подготовить проект соглашения, который я должен рассмотреть как можно скорее.

По дороге домой я заехал в одно из агентств недвижимости в нашем районе и побеседовал о том, сколько, по их мнению, может стоить на рынке наш дом. Мне показалось, что это чертовски много денег. Мы с Мэнди обсуждали, чем будем заниматься на пенсии, и наш план действий включал в себя сохранение дома и сдачу его в аренду. Мы обсудили это с нашими дочерьми, и те решили, что это хорошая идея, если только мы не будем продавать дом. Теперь мне предстояло внести некоторые изменения в план игры.

В тот вечер я не позвонил Мэнди, хотя она наверняка ждала, чтобы узнать, как она справляется с потерей Крошки Дага. Я подумал об этом, но не собирался проявлять сочувствие. Она справится с этим сама и вернется домой на следующий день поздно вечером. Согласно тому, что она мне сказала, она была где-то недалеко от Манчестера, но кто знает, правда ли это? Что бы она ни задумала и где бы ни была, я знаю только, что в ту ночь я спал немного лучше, получив небольшую мзду за то горе, которое она мне причинила.

***

Проснулся я рано и недолго думал, где же Крошка Даг, пока не вспомнил, что его больше с нами нет. Я испытал благословенное облегчение от того, что мне отныне не придется кормить и поить его, выгуливать и собирать его дерьмо в мешок. Эта мимолетная мысль тут же сменилась возвращением осознания того, что у меня есть гораздо более серьезное дерьмо, которое нужно разгребать.

В Англии адвокаты по разводам называются «семейными» адвокатами. Они специализируются на семейном праве, которое, насколько я могу судить, в основном связано с разводами и смертью. Их много на выбор, и между ними нет особой разницы. Мне не нужен был никто из местных, поэтому я позвонил и договорился о встрече с семейным адвокатом в Доркинге. Название города понравилось моему извращенному чувству юмора, да и находился он недалеко. Мне назначили встречу на вторую половину дня.

Имея в запасе время, я проверил информацию о персонализированных регистрационных номерах на сайте Управления по лицензированию водителей и транспортных средств (УЛВТ), затем посетил ювелирный магазин и отправилась за продуктами, после чего отправился в Доркинг. В промежутках я сделал телефонные звонки нескольким деловым партнерам.

К тому времени как я добрался до офиса фирмы по семейному праву, мои нервы были уже немного расшатаны. Я никак не ожидал, что окажусь в такой ситуации. Секретарша изо всех сил старалась меня успокоить, принесла чашку кофе, пока я ждал. Адвокатом оказалась еще одна женщина средних лет, внимательно выслушавшая мой рассказ о горе, но предупредившая, чтобы я не слишком торопился. На краткий миг я подумал, не свингер ли она, но потом понял, что она, вероятно, заинтересована в затягивании процесса, дабы заработать побольше денег.

По моему опыту, адвокаты – жадные люди и редко отказывают потенциальным клиентам, независимо от обстоятельств конкретного дела. Я указал адвокату на то, что заявление о разводе на более поздней стадии может быть отозвано. Конечно, с моей точки зрения, это маловероятно, и адвокату, вероятно, было все равно, так или иначе, но она казалась удовлетворенной тем, что мы обсудили варианты, и согласилась подать заявление о разводе на основании измены Мэнди.

Когда я вернулся домой, мне захотелось отлить, поэтому я пошел в кабинет Мэнди и помочился в ее аквариум. Я не был абсолютно уверен в том, какое влияние вся эта моча окажет на ее тропических рыбок, но подумал, что, скорее всего, это будет смертельно. При растворении в воде мочевина превращается в мочевую кислоту и распадается на аммиак, оба эти вещества разъедают слизистую оболочку жабр и чешуи рыб, что приводит к удушью.

Рыба могла бы прожить до вечера, когда она вернется домой, но мне было все равно. Я не хотел убивать ее собаку, но у меня было мало забот с убийством какой-то рыбки причудливой расцветки. Это казалось странным, особенно если учесть, что до сих пор я тратил много времени на чистку аквариума и кормление рыбок. Я совершал убийство рыбок, и это было отвратительным и мерзким поступком, но еще один маленький акт мести был совершен, и еще одно домашнее бремя было снято с моих плеч. Мне было немного жаль рыбу, но не было жаль Мэнди. У нее скоро появятся другие заботы.

***

Когда тем вечером Мэнди вернулась домой, она лишилась своей еды. Не помогло и то, что я решил приготовить чрезвычайно острую говядину карри. Это был один из моих любимых рецептов, но она его не переносила. Меня это вполне устраивало, к тому же, это дало мне повод выпить немного отличного шотландского крафтового пива, которое я так люблю. За ужином я рассказал ей о новом контракте, который мне удалось заключить, пока она была в отъезде. Я объяснил, что некоторое время буду работать на севере в Йоркшире, и, полагаю, она решила, что это будет просто еще один проект, как и все остальные, над которыми я работал все эти годы.

Она все еще очень грустила по Крошке Дагу и была разочарована, узнав, что я уезжаю в Йоркшир на следующее утро и вернусь только поздно вечером в субботу. Я не хотел показаться совсем бессердечным, поэтому после ужина обнял ее, и мы сидели и смотрели телевизор. Она тихо плакала по Крошке Дагу, а я тихо дышал на нее парами пива и карри. После того как мы легли в постель, я не преминул выпустить пук, который, вероятно, был слышен за две улицы отсюда и затянулся, как разлагающийся барсук в поселении, разоренном хорьками много месяцев назад. Мэнди было отвратно, что меня вполне устраивало.

Я давно не кормил рыбок, и они выглядели не очень хорошо, когда я проверил их в пятницу утром перед отъездом в Йоркшир. Из-за того, что я туда пописал, они были в плохом состоянии, и казалось, что скоро им придется отправиться на небеса. Мэнди была еще в постели, поэтому не знала, что трагедия вот-вот разразится снова.

***

Моя поездка в Йоркшир была очень плодотворной. Сделка уже была заключена по телефону, и у клиента были готовы все бумаги на подпись. Я знал нескольких директоров, и они были в полном восторге от того, что я согласился на первоначальное шестимесячное задание с перспективой перехода на постоянную работу. Помимо моего гонорара, они согласились оплатить расходы на переезд, временное проживание в местном отеле в течение двух недель и половину стоимости аренды недвижимости в Йоркшире на оставшийся срок. Все было готово для того, чтобы я мог приступить к работе более или менее незамедлительно. Теперь мне оставалось лишь сознательно отстраниться от Мэнди.

Мой мобильный зазвонил тем вечером сразу после того, как я зарегистрировался в отеле. Я предвкушал пинту-другую местного йоркширского эля, и мне не хотелось тратить время на телефонные разговоры с Мэнди. Конечно, я ожидал, что мне придется раскошелиться на писцицид. Как оказалось, это – не такая уж и большая цена. Мэнди обнаружила безжизненно плавающих рыбок во второй половине дня и изо всех сил старалась мягко сообщить мне эту новость. Она совершенно не осознавала, что разговаривает с самим убийцей рыбы.

– Мне очень жаль, что мне пришлось сообщить тебе плохие новости, особенно после того, как тебе пришлось холронить Крошку Дага, – сказала она. – Понятия не имею, что случилось, но я ничего не могла сделать, чтобы их спасти.

– Думаю, ты права, Мэнди, – ответил я, – уже слишком поздно, чтобы их спасать. Оставь аквариум, я вычищу его и продезинфицирую, когда вернусь завтра.

***

В ту субботу атмосфера в нашем доме была очень приглушенной. Для меня это была лишь короткая остановка, потому что я вернулся рано утром и собирался вернуться в Йоркшир в воскресенье. У меня был список дел, которые я должен был сделать, включая разбор кучи бумаг.

Мэнди сходила за покупками и приготовила ужин, что отвлекло ее от моих дел, и мы провели тихий вечер перед телевизором с бокалом-другим вина, наблюдая за тем, как надувные знаменитости участвуют в телевизионных чат-шоу. Ни один из нас не был настроен на близость, вероятно, потому что мы оба были слишком физически и эмоционально истощены по разным причинам.

К моему удивлению, впервые за несколько дней мне удалось хорошо выспаться. Когда я проснулся, казалось, что шок в моем теле ослаб, и мой разум приспособился к новой реальности. Чувства отчуждения, неуверенности и отчаяния отступали и сменялись мрачной решимостью продолжать работу и вытащить лучшее из плохого. Я все еще чувствовал грусть и пустоту внутри себя, но знал, что далек от меланхолии и обрел контроль над своими эмоциями, сосредоточившись на краткосрочных результатах, которых вполне мог достичь.

После обеда я собрал машину, поцеловал на прощание жену и уехал в Йоркшир.

***

Должно быть, Мэнди была потрясена до глубины души, когда через несколько дней ей вручили документы о разводе. У нее не было никакого предупреждения, и я полагаю, она думала, что просто расписывается в получении каких-то деловых бумаг. Конечно, я знал, когда это случится, и позаботился о том, чтобы мой мобильный телефон в тот день был выключен.

Хотелось бы думать, что я не был мелочным или жестоким, потому что я был очень занят на работе, но должен признать, что мне понравилась идея не быть на связи в течение этих нескольких часов. Вернувшись после работы в свой гостиничный номер, я снова включил телефон, прочитал СМС и прослушал голосовую почту. Суть их заключалась в том, что она расстроена, озадачена и рассержена. Я без промедления перезвонил ей.

– Что, черт возьми, происходит, Терри? – спросила она, сразу переходя к делу.

– Именно этот вопрос я и задавал себе, Мэнди, – ответил я. – Но это было неделю или около того назад.

– Не понимаю, что ты задумал, но хотела бы, чтобы ты это прекратил, – сказала она. – Это уже переходит все границы шутки.

– Это вообще-то похоже на то, что ты читаешь мой сценарий, Мэнди.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она.

– Ну, Мэнди, в какой-то момент мне стало интересно, что ты задумала, – сказал я ей. – К сожалению, сейчас уже слишком поздно, чтобы это остановить, и оно определенно вышло за рамки шутки.

– О чем ты, Терри?

– Отель «Эйнсли Хаус» и клуб «Боттомс Ап».

Наступила пауза, за которой последовал продолжительный вздох.

– Мне очень жаль, Терри, – сказала она. – Я правда не знаю, что сказать. Я думала, что ты никогда не узнаешь, а то, чего ты не знаешь, не сможет причинить тебе боль.

– Мэнди, я узнал, знаю об этом, и это больно.

– Терри, нам нужно об этом поговорить, но это не то, что мы можем сделать по телефону. Ты приедешь домой в пятницу? – спросила она.

– Не думаю, что разговор сильно поможет, – сказал я ей. – Я приеду в субботу, Мэнди, но к вечеру воскресенья мне нужно вернуться в Йоркшир.

***

Когда я вернулся в субботу днем, Мэнди выглядела очень обеспокоенной. Я не стал распаковывать вещи, потому что не знал, как будут развиваться события. Планировал остаться на ночь в одной из гостевых спален, но хотел иметь возможность уехать в другое место, если будет трудно.

Перед лицом разрушительного для жизни ущерба, нанесенного дому, семье или друзьям, британцы обычно ставят чайник и заваривают чай. Вскоре Мэнди усадила нас в гостиной с чашкой чая, и я терпеливо ждал, когда она заговорит.

– Во-первых, я должна выложить карты на стол и сказать, что во всем этом бардаке виновата я, Терри.

Я ничего не сказал.

– Дело в том, что я поддалась искушению. Узнала о клубе «Боттомс Ап» почти случайно, а потом не смогла перестать об этом думать. Тебя не было дома, когда я пришла в первый раз. Я невероятно нервничала, вплоть до того, что надела маскарадную маску, потому что думала, что если смогу скрыть свое лицо, то люди меня не увидят. Я думала, что смогу быть просто наблюдательницей, посмотрю, пока выступают другие люди и устраивают шоу для других.

Я подождал, пока она продолжит.

– Сначала все было так, как я себе и представляла, – говорит она, – но потом ко мне стали подходить разные люди, и это меня невероятно заводило. Прошло совсем немного времени, прежде чем я позволила уговорить себя принять активное участие. Отчасти это было страшно, но после того как сделала это в первый раз, я поняла, что эти люди – одни из самых искренних, честных и безопасных, кого я когда-либо встречала, и это еще одна причина, почему я продолжила это делать. Я обнаружила, что мне нравится групповой секс; мне нравится смотреть, как занимаются сексом другие люди, и мне нравится, когда за мной наблюдают во время секса. Отчасти это связано с идеей, что секс с другими людьми может быть просто забавным – это не обязательно должно быть таким большим делом.

Она смотрела на меня с надеждой и ожиданием.

– Согласен, Мэнди, – ответил я, – секс с другими людьми может быть веселым.

Она ободренно улыбнулась мне.

– Насколько я понимаю, – продолжил я, – если у тебя нет обязательств перед кем-то еще, ты можешь делать все что хочешь, если только это происходит по обоюдному согласию взрослых.

Я сидел и потягивал свой чай, наблюдая, как ее улыбка быстро исчезает, и ждал, как она отреагирует. Насколько я мог судить, Мэнди действовала так, как я и ожидал. У нее был план, и она собиралась его реализовать. Она признала, что в ее плане была ошибка, за которую она несет ответственность, но не было никаких доказательств извинений, сожаления о нанесенном ущербе и никаких признаков того, что план будет отменен. Я знал ее достаточно хорошо, чтобы понять, что она будет вести себя как собака с костью.

– То, что я время от времени делала с другими мужчинами, никак не повлияло на мои чувства к тебе, Терри, – сказала она. – Я очень люблю тебя, и наша совместная жизнь прекрасна. Просто надеюсь, что ты сможешь понять, что время от времени развлекаться с другими мужчинами в безопасной обстановке не представляет никакой угрозы для того, что есть у нас с тобой. Если тебе не интересно, ты можешь просто это игнорировать. Если тебя там не будет, ты ничего не увидишь.

– Думаю, ты ошибаешься, Мэнди, – ответила я. – В любом случае, боюсь, для меня уже слишком поздно ничего не видеть.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она. – Я знаю, что ты узнал о платежах в отель и клуб. Хочешь сказать, что видел меня там?

Я посмотрел ей в глаза.

– Если я правильно помню, около восьми часов вечера в понедельник пару недель назад тебя вдвоем драли два молодых азиата, а пожилой белый мужчина готовился постучаться в твою заднюю дверь. Кое-кто говорил, что тебе нравится, когда тебя трахают на публике в задницу.

– О, Боже! – ахнула она. – Мне так жаль. Увидев меня там, ты, должно быть, испытал страшный шок, но, пожалуйста, постарайся понять, что это всегда было только физическим занятием. Это было только захватывающим приключением. Это все, чем это когда-либо могло быть. Поверь мне, когда я говорю, что не люблю никого другого и не хотела бы любить никого другого. Оглядываясь назад, я понимаю, что должна была поговорить с тобой, но я не была уверена, что смогу рассказать тебе об этом.

– Ну, в этом ты права, Мэнди, – сказала я, – я бы не был счастлив, если бы ты рассказала мне о том, что затеяла. Может быть, для тебя это было более захватывающим именно потому, что ты не могла мне об этом рассказать.

– Я знаю, что ты, должно быть, чувствуешь себя обиженным и разочарованным, и могу понять твою точку зрения, Терри. Согласна, что, возможно, совершила ошибку в суждениях, но подавать на развод – это крайняя реакция, тебе не кажется?

– Не думаю, что в данных обстоятельствах это – крайняя реакция, – ответил я. – Ты решила предать меня, отдаваясь другим. В моем понимании это неприемлемо, поэтому я и хочу развода.

Плечи Мэнди опустились, и она с покорностью вздохнула.

– Мы можем хотя бы немного подумать о том, что это будет означать для всех заинтересованных сторон, прежде чем пойдем по этому пути? Я просто думаю, что мы не должны отказываться от статус-кво, не подумав о последствиях.

– Я уже рассматриваю последствия, – ответил я. – Мы можем взять некоторое время на обдумывание, Мэнди, но маловероятно, что я передумаю.

***

Я оставил Мэнди наедине с ее мыслями, а сам пошел в паб «Лиса и гончие» выпить пива. Я люблю пабы, но в «Лисе и гончих» я никогда не чувствовал себя абсолютно комфортно. Несмотря на все те годы, что мы прожили в этом районе, я не собирался сильно по нему скучать. Клиентура была в основном среднего возраста, среднего класса, претенциозные засранцы, и в любой день недели, если есть выбор, пинта йоркширского эля победит водянистое южное пиво. Потягивая свое выдохшееся, теплое и сравнительно безвкусное местное пиво, я размышлял о своих дальнейших действиях.

Когда вернулся, Мэнди уже начала готовиться к ужину, поэтому я поднялся наверх, занес свою сумку в гостевую спальню и взял пару нужных мне вещей из хозяйской спальни.

Наш разговор за ужином был в основном о том, чем занимаются наши дочери. Люси, очевидно, последовала совету Мэнди и находилась в свободном поиске, подыскивая замену своему бывшему парню, который теперь встречался с BFF Люси, что очень ее раздражало. Я спросил Мэнди, что такое BFF, и она объяснила, что это означает «Лучшая подруга навсегда». Мне показалось маловероятным, что эта девушка будет иметь такой статус долгое время.

Я всегда считал Мэнди своей лучшей подругой. Она знала, что теперь мое к ней отношение сравнительно холодное, но не думаю, что она понимала, насколько все изменилось, возможно, потому, что я не был груб или невежлив. Похоже, у нее сложилось впечатление, что наш разговор во второй половине дня привел к какому-то соглашению о прекращении огня. Я не собирался ее в этом разубеждать.

***

Утром в воскресенье я рано встал, приготовил себе тосты и кофе, собрал вещи, прыгнул в крошку жука и отправился в Йоркшир. Я тщательно проверил и очистил машину от всего, что принадлежало Мэнди, включая несколько деловых папок, которые нашел лежащими на заднем сиденье.

Я уже проехал Уотфорд, когда зазвонил мой мобильный.

– Где ты? – спросила Мэнди. – Ты случайно не отвез крошку жука в гараж?

– Нет, – ответил я. – Я забрал крошку жука и возвращаюсь в Йоркшир.

– Не понимаю. Хочешь сказать, что уже уехал? Почему ты забрал крошку жука и почему не попрощался?

– Просто решил взять крошку жука, а ты еще спала.

Возникла пауза, пока она обрабатывала информацию.

– Не понимаю, – наконец сказала она. – Что мне делать без крошки жука?

– Можешь воспользоваться другой машиной. Ну, той, на которой обычно езжу я.

– Я все еще не понимаю, почему ты взял мою машину, но знаю, что сейчас ты не в себе, поэтому на этот раз я тебя отпущу. В течение нескольких дней обойдусь другой машиной. Только езди осторожно и смотри, чтобы не повредить крошку жука.

***

К следующему дню я стал гордым обладателем маленькой красного кабриолета Mаzdа Mх5, который заметил на площадке дилерского центра в Йоркшире. Я частично обменял крошку жука за вычетом персонализированных регистрационных знаков, все бумаги УЛВТ были оформлены, и я разместил на нескольких сайтах объявление о продаже персонализированного регистрационного номера.

Мэнди была очень раздражена, позвонив мне на той неделе и узнав, что я не планирую возвращаться из Йоркшира.

– Но как мне вернуть свою машину? – спросила она.

– Никак, – сказал я ей. – Я ее продал.

– Что значит продал?! – закричала она. – Это МОЯ машина!

– Вообще-то, Мэнди, технически это не так, – ответил я, – ее купил я, и в регистрационном документе УЛВТ указано мое имя.

– Но так нечестно, Терри.

– Может быть, и да, – ответил я. – Полагаю, ты можешь возразить, что я отдал тебе ее, и с моей стороны несправедливо забирать ее у тебя. Но это не сильно отличается от того, что сделала со мной ты.

– О, перестань, Терри, – сказала она. – Это совсем не одно и то же. Ты просто мелочен, но я понимаю, что ты хочешь сказать. Если прекратишь эти глупости и просто вернешься домой, мы сможем все разумно обсудить, уладить и жить дальше.

– Оставь это мне, Мэнди, – сказал я, – и я вернусь к тебе.

***

На следующей неделе Мэнди звонила мне каждый день, просила вернуться в Суррей, чтобы поговорить со мной и попытаться «во всем разобраться». Разговор всегда был одним и тем же до того дня, когда она узнала, что я продал свой пакет акций аBс.

– Как ты мог принять такое решение в одиночку? – изводила она меня. – Почему не поговорил со мной об этом? Я – второй акционер нашей компании, поэтому ты должен спросить меня, прежде чем совершать такие безумные поступки!

– Разумные вопросы, – спокойно ответил я. – Я знаю, что ты являешься вторым акционером аBс, и знаю, что мои действия серьезно повлияют на тебя. Поверь, Мэнди, я прекрасно понимаю, что ты рассержена и расстроена тем, что я принял решение в одностороннем порядке, не посоветовавшись с тобой. Я совершенно уверен, что ты бы не одобрила мои намерения, но на самом деле спрашивать тебя насчет продажи моих акций в аBс мне было не нужно. Я знаю, что ты чувствуешь, потому что я чувствовал то же самое, когда узнал о твоем решении трахаться с другими. Мне жаль, что ты расстроена, но какими бы ни были твои чувства, решение отменить нельзя. Тебе просто придется принять то, что произошло, и приспособиться к любым изменениям, которые произойдут в результате.

– Ты – ублюдок, Терри! – прорычала она.

Позвонив в следующий раз, через несколько дней, она кричала и вопила на меня, задыхаясь от ярости. Настолько сильно, что было трудно понять, что именно она говорит.

Когда мы создавали компанию, у каждого из нас было одинаковое количество акций. Она не понимала, что я унаследовал акции отца, и это увеличило мою долю до 51%. Для нее стало неприятным сюрпризом, когда новые мажоритарные владельцы аBс заморозили банковские счета компании и прислали ей приглашение на внеочередное общее собрание, на котором должны были рассматриваться предложения по замене совета директоров и завершению поглощения.

Мэнди с яростью говорила мне о том, что теперь у нее нет доступа к денежным резервам аBс.

– Неужели ты не понимаешь, Терри? У аBс в банке было более двухсот тысяч! Из-за того, что ты сделал, мы больше не контролируем эти средства! Я не знаю, что делать. Теперь мы не можем получить эти деньги на нашу пенсию.

– Прости, что у тебя плохие новости, – сумел сказать я, когда она сделала небольшую паузу, – но, по крайней мере, у тебя все еще есть работа. Ну, то есть, у ватебяс, вероятно, все еще есть работа.

Раздался резкий вдох.

– О, Боже! – ахнула она, осознав то, что я сказал. Наступила тишина, а затем я услышал безошибочный звук скорбных рыданий, после чего она отключилась.

Думаю, Мэнди в конце концов поняла, что сделка, которую я заключил с Джимом Сэвиджем, учитывала финансы и другие ресурсы аBс. Она не знала, что в обмен на 51% акций я получил в два раза больше среднегодового оборота за последние пять финансовых лет плюс эквивалент денежных резервов. Другой частью сделки было то, что Джим предложил сохранить Мэнди в качестве главного консультанта еще как минимум на два года с годовым окладом, соответствующим эталону, и дополнительными выплатами в зависимости от результатов работы. Джим не был лохом. Просто знал, что сохранить ее в качестве лица аBс будет хорошим делом.

***

В ходе бракоразводного процесса наш дом был продан.

Покупка и продажа домов в Англии – дело непростое. Предложения часто зависят от других сделок, совершаемых по «цепочке», когда участник торгов рассчитывает на то, что кто-то другой купит его собственность, прежде чем он сможет купить вашу. Мало того, лучшие предложения могут быть «перебиты» в последнюю минуту кем-то, предложившим больше денег после официальной даты закрытия сделки.

Именно это случилось с нашим домом. Лучшее предложение на дату закрытия было обусловлено другими сделками в цепочке, в результате которых мы в конце концов получили бы деньги. Однако на следующий день после даты закрытия агент по недвижимости получил чуть лучшее предложение, без цепочки и других обременений. Я был очень рад, когда мы решили принять безоговорочное предложение, и думаю, что Мэнди почувствовала облегчение от того, что сделка состоялась. К этому моменту она уже полностью смирилась с тем, что мы идем разными путями.

В документе о передаче права собственности на дом было указано, что новые владельцы – Mах раynе аssосiаtеs. Я позаботился о том, чтобы личность человека, стоящего за Mах раynе аssосiаtеs, не была раскрыта. Решил, что это – хорошее вложение. Дом находился в отличном месте и мог быть легко сдан в аренду, чтобы создать дополнительный источник дохода для консультанта по управлению изменениями, живущего и работающего в Йоркшире.

***

Я не разговаривал с Мэнди довольно долго, но недавно она мне позвонила и спросила, не попадалось ли мне ее свадебное платье. Наша дочь, Линда, и ее парень находятся на пороге свадьбы, и, похоже, Мэнди очень хотела, чтобы в этот знаменательный день Линда надела ее свадебное платье. Мэнди подумала, что, возможно, его по ошибке упаковали и положили вместе с моими вещами, когда мы расстались.

– Прости, Мэнди, – сказал я, – понятия не имею, где может быть твое свадебное платье.

Я всегда стараюсь говорить правду. Я понятия не имею, где сейчас может быть платье, потому что я взял и продал его одной милой даме в Йоркшире, у которой почти новый магазин. Я ни за что не позволил бы своей жене оставить это свадебное платье. Помимо нарушения ею своих клятву, я был твердо намерен не допустить, чтобы мои дочери его надели, если или когда я буду сопровождать одну из них к алтарю.

Люси позвонила мне через несколько дней.

– Мама в бешенстве, папа! – мелодраматически воскликнула она. – Она только что узнала, что кольцо с бриллиантом, символизирующее вечную любовь, которое ты подарил ей несколько лет назад, – это дешевая бижутерия. Оно почти ничего не стоит.

– О боже, как жаль, – ответил я. – Она, наверное, думала, что это очень ценное кольцо, и, должно быть, чувствует себя очень разочарованной и несчастной. Думаю, она никогда бы не узнала правду, если бы не проверила. Иногда в жизни так бывает. Люди придают вещам ценность, а потом чувствуют себя ужасно разочарованными, если ценность чего-то оказывается гораздо меньше, чем они думали.

Конечно, оригинальное кольцо надежно заперто в ячейке моего банка. Кто знает? Может, оно пригодится, если я найду кого-то особенного.