Рождественский подарок

Рождественский подарок.

И все-таки в каждом взрослом мужчине до ветхих лет

сидит всё тот же мальчишка. Зато почти в каждой

девочке-припевочке уже при рождении

затаилась хитрющая, взрослая, ненасытная

к утехам, баба. (С) GODDES

За окошками всей окрестной Земли был седьмой год, точнее он уже пришел. И с самого утра опять шел снег. Прилетевший из столицы, на зов дочери, Соколов. сидел за столом в своем барском, красном халате, полуобернувшись к покрытому инеем окну, и держал чашку с почти остывшим кофе. Неторопливо жуя бутерброд и прихлебывая, он листал журнал, отдаваясь приятным философским размышлениям: вылитый, но еще молодой, «Дед Мороз красный нос» как в тв рекламе.... Вдруг в коридоре тонкой трелью прозвенел входной звонок.

— Сейчас, одну минуту, открою! – радостно пробасил он, встрепенулся и как ошпаренный рванулся к обшитой дорогим пластиком двери.

Повернув защелку верхнего замка, он радостно распахнул ее. Но ожидаемое им веселье сменилось на его лице удивлением, когда на пороге он увидел двух прикольных барышень, а скорей даже выпускниц на выданье. Одна из них была с каштановыми кучерями ниже плеч, в меховом полушубке, в темно-синих облегающих лосинах, и нервно переминалась с ноги на ногу, жуя жвачку. А другая, на полголовы ниже ее: русая, со вздернутым носиком, с двумя хвостиками - ромашка (или одуванчик) в розовой пуховой курточке и расшитых яркими нитками джинсах.

— Здрасте, а можно посевать? – выпалила скороговоркой милый одуван, легкомысленно махая ему ручкой в варежке. Понимая, что перед ним не та, кого он ждал, он неопределенно пожал плечами. Но выбор, как говорят, был невелик, и, сменив грусть на милость, ответил:

— Ну, заходите, только быстро. И горохи мне тут свои, не разбрасывать! – прошлым вечером он уже замахался приводить в порядок квартиру, и снова брать в руки веник не входило в его планы. Он отступил вглубь коридорчика хрущевки, давая возможность пройти гостьям во внутрь.

— Сеим, веим, посеваем, счастье в дом к вам наметаем. Пусть приносит Новый год, много радостных забот! – переглядываясь, друг на дружку, мелодично защебетали они заученными стишками. Слушая у полуоткрытой двери, продолжение произведения народного творчества, Олег Анатольевич невольно засмотрелся на старшую гостью: огромные чуть миндалевидные темно-серые глаза, с легким оттенком зелени, ее ладная, аппетитная фигурка и милые ямочки на щечках кого-то ему напоминали, но он не мог вспомнить, кого...

— Молодцы снегурочки. Одобряю! – усмехаясь, искренне похвалил он их. – Сейчас принесу вам за старания, - и, направившись в кухню за барсеткой, добавил: - Только дверь придержите. Чтобы не захлоп.... Но было уже поздно - мелкая русявая козявка, старательно довела ручку бронированной двери до щелчка и повернула нижнюю защелку на себя.

Рванувшись на этот звук, обратно с кухни, доморощенный Дедушка Мороз в отчаянии, развел руки с деньгами и пробормотал:

— Ну вот, теперь она не откроется. Нижний замок заклинило! – отдав в руки «старшой в паре» две фиолетовые купюры, он пропихнулся к двери, еще пытаясь спасти ситуацию, но поворотный механизм уже действительно застрял намертво.

— Блин, Белова. Ну, вот нафига ты туда полезла? – качая кудрявой гривой и топая блестящими черными полусапожками, с досадой выпалила старшая.

— Лерчик, да я тут ни причем...Откудаж я знала? – испуганно клипая голубыми глазенками, наивно ответила младшая.

Протиснувшись снова между ними и безуспешно попыхтев у замка, хозяин дома махнул рукой и отошел к входу ванной, подтверждая самые неутешительные новости:

— Эхххх...красавицы, напосевали. Теперь часа два придется ждать, пока приедут с ключами...

— Сколько? Два часа? А раньше никак? – истерично вмешалась в его рассуждения обворожительная Лерка.

— Да! Два часа, если не больше. – потерев идеально выбритый подбородок, добродушно подтвердил Анатольевич – Но самое главное сейчас, это спокойствие, и только спокойствие!

Взглянув в его сторону, она какое-то время колебалась: «орать или не орать», но его уверенность и тон, с которым он это произнес, немного охладили ее воинственный пыл.

— Вот такой, у нас с тобой, Зойка попадос... - хмыкнула Валерия, кивнув в сторону мелкой. И подогнув одну ногу, начала стягивать свою обувь, действуя практически «на автомате».

— И, верхнюю одежду, кстати, тоже можете снять, тут жарковато... - гостеприимно принимая шубку и куртку, предложил мужчина, хотя Лерка все еще ждала совсем другой формулировки: - А ну, сучки быстро раздевайтесь, до трусов! Но в этот раз ошиблась, и ее газетно-маньячные опасения не подтвердились. Будучи по природе, очень тонко-интуитивной натурой, она лишь ощутила рядом с собой приятный будоражащий аромат взрослого мужчины, и его до сих пор неразделенное с кем-то желание.

Симпатичный хозяин квартиры сложил их вещи на кресле в гостиной, и как на зло, вел себя в такой непростой ситуации абсолютно непринужденно.

— А где можно... - спросила вдогонку она его, но он опередил ее.

— Проходите на кухню, там и познакомимся! – и указал им рукой в сторону небольшой, семиквадратной, но обставленной по последнему слову техники – мини-студии.

«Мда, прикол за приколом. Вот и Юлька застряла в дороге. А теперь и эти «киндер-сюрпризы» как снег на голову свалились. А что интересно, дальше будет? Надеюсь только приятное...»

— Ну что скисли? Зоя Альбертовна? – подхватив обеих колядовальщиц под локоток и приглашая их к столу, он решил шутливо разрядить сложившуюся обстановку.

— Я Владимировна... - заулыбалась одуванчик в ответ, и тут же покраснела, одновременно смущенная и польщенная таким галантным обращением с ней.

— Ну а я, Габриэль Лазоревич Поролло, очень приятно – деловито представился он, в который раз не пожалев о том, что лет восемь назад в весёлой Одессе купил по дешёвке злополучный паспорт с непонятной фамилией и экзотическим именем.

Обе посевальщицы, присаживаясь к столу, тут же переглянулись и громко прыснули от смеха.

— Ага. Так мы вам и поверили...- пробурчала старшая. - Тогда меня вы можете называть Лисой Патрикеевной или Ликой, как вам больше нравиться? – скрестив руки на внушительной груди, доставшейся ей видимо по женской линии, и сверкая исподлобья своими зелеными глазками, она все еще продолжала «занимать оборону». Зоечка же, наоборот, не обращая внимания на ее тон, завороженно разглядывала накрытый всяким вкусностями стол и была настроена, намного добродушней, чем ее подружка. Ей нравилось здесь все: и красивая квартира, и праздничная обстановка в ней, и этот классный дядька в смешном халате как у Дедушки Мороза и даже то, что они с Леркой, по ее неосторожности, оказались здесь – прям какие то сказочные приключения, как в любимой киношке.

— А можно батончик и мандарину? – набравшись смелости и облизывая губки, спросила она у Габриэля, ну то есть у Олега.

Тот, спохватившись, кивнул ей головой, пытаясь набрать, чей-то номер на мобилке. Наконец-то ему это удалось, и он, повернувшись к окну начал с кем-то разговор:

— Привет Руся! Выручай. Что случилось? Да в Пашкиной квартире замок заклинило, а открыть только снаружи можно. Нет, Юлька еще не приехала, застряли под Херсоном, вот жду ее взаперти.. . – он лишь один раз бросил взгляд в сторону присевших у стола гостей: Лерка уже вроде остыла и не хмурила бровки, а увлеченно чистила банан от кожуры, закусив свои пухлые губки, и даже, как ему показалось, плотоядно зыркала в его сторону. А может даже и не показалось....

«Ух, и откуда у нее такие обалденные сиськи? От природы или от мамки? Студентка еще или в десятом? Нет, ну они точно не ровесницы... Зоечка точно на пару лет младше, зато раскрепощенней! Но сто пудов - обе они, от одной, и той же, злачной и грешной ягоды... - чуйка, никогда в этом его не подводила».

— Такая вкуснятина. Спасибо, я наелась... – Белова простодушно выползла из-за стола, просто как всегда в гостях у родственников, собрав в ручонку кожуру и обертки и по-свойски, но аккуратно сложила их в коробку возле мойки и продолжила: - Дядя Габриель, а можно я пойду телик включу?

— Конечно можно, только осторожно...Ничего не трогать, я тоже тут в гостях!

— Хорошо, я поняла: ничего не трогать – и, виляя голой полоской над пестрыми бедрами, проказница прошмыгнула мимо следящей за каждым ее движением старшей напарницы.

Отойдя к окну, повеселевший, как от молодого винца, «гишпанец», пристально рассматривал сексуальную в своей естественной простоте, юную герлочку.

— Ну а ты Патрикеевна чего молчишь? Давай рассказывай, как ты докатилась до такой жизни?

— В смысле? До какой еще жизни – встрепенулась Валерия, очнувшись от зависшей на кухне минуты молчания.

— Да ладно. Шучу я... – примирительно ответил он, пытаясь не нарываться на мини скандал со всеми вытекающими последствиями. Тем более что у него уже созрел коварнейший, на ближайшие два часа, план, как сделать «борзую лисичку» намного уступчивее и сговорчивее по отношению к нему.

С некоторых пор, они с Юлькой пользовались не только этим уютным гнездышком для утех, но и одним замечательнейшим средством для повышения женского хотения, которое он получил в знак благодарности, от всё того же, упомянутого в разговоре, другана Пашки, когда помог замять ему одно очень деликатное дельце. Презентованное фармсредство, к удивлению, реально оказалось действенным: буквально через пять – десять минут, его Юлька становилась просто секс-фекс-пекс агрессоршей, которая готова была «порвать» любого мужика, как тузик тряпочку...

— Может тебе кофе сделать? По-турецки? – и дальше ничего не спрашивая и не дожидаясь ответа, он повернулся к плите, схватил медную, старинную, турку и принялся к колдовству над ней.

— Давайте, кофе я люблю, но по-турецки еще не пробовала.. – Лерочке уже стало нравиться, когда он заговорил с ней на равных, а ее беспокойство от нахождения в чужой квартире понемногу утихло, да и мысли тоже как-то упорядочились: ну с Зойкой они и из не таких ситуаций выкручивались и всегда успешно, значит, и в это раз все обойдется...а может даже и по согласию обеих сторон...».

Взяв со стола кусочек копченой буженины, она с любопытством наблюдала за его уверенными, точными движениями, как у заправского фокусника, после которых, в воздухе так аппетитно запахло кофейным ароматом. Ей нравились решительные и разбитные парни...ну и солидные мужчины тоже.

— И кем же вы работаете, мистер Поролло? – тон и постановка вопроса были выбраны ею правильно.

— Аниматором при буржуйском отеле, развлекаю «богатых буратинов» и их детвору.

— Прикольно... - протянула она, отводя в сторону конфет хитрые смеющиеся глазки, и на мгновение представила себя, на месте загорелых гламурных девчонок, плескавшихся наверное вместе с ним в ярких, как фантики на конфетах, и откровенных бикини.

— А ты чем маешься? – в свою очередь спросил он, заботливо протягивая ей миниатюрную керамическую чашечку с уже незаметно приготовленным зельем.

— Чем-чем? Типо учусь, всякому разному... - смущаясь его, обволакивающих все ее тело взглядов, и потягивая горячий напиток, стандартной фразой искательницы приключений ответила та.

Дабы не спугнуть «птичку», он остался на своей территории, и тоже попивал кофеек из своей порции, а затем

многозначительно кивнул:

— Точно учишься или уже все умеешь? – пытаясь проверить свою интуицию и ее готовность подстроиться под него и его далеко идущие планы, спросил он.

— Смотря чему научат, то и сумею... - после почти уже выпитой чашки, ей почему-то захотелось, чтобы ею восхищались, и страстно завели, но чтобы это было не грубо, как это бывало с ней ранее, а мягко и нежно, как в кино. И много ещë чего-всего, но пока поддаться силе этих волн и посмотреть, что из этого получится, она еще стеснялась...

— Ты не против, если я закурю? – Анатольевич, открыл кухонный шкафчик и, достав из разрисованной жестяной коробки толстую сигару, ловко отрезал ей кончик, и взявшейся, из ниоткуда, зажигалкой раскурил ее.

«Хм, а кофе и впрямь замечательное. Неужели этот напиток может давать такие непривычные вкусовые, да еще и другие ощущения?» - Валерия минуты две, молча, но уже без напряга, ощущала какое-то завораживающее и своеобразное магическое действо его над собой, а точнее под собой: оно не складывалось в слова, оно требовало действий, и эти действия были походу довольно откровенными и развратными...

— Давайте откроем немного...форточку, что-то стало жарковато – встав из за стола, она подошла к окну и без заморочек открыла верхнюю часть окна, пытаясь, справится с шумом в голове и, стараясь приглушить возникшие между ног, приятные и четко определенные желания.

— Я и не против, желание женщины, для меня закон... – опять двусмысленно намекая на ее необычное состояние, ответил фокусник, и, выпустив дымок над ее головой, долго смотрел вслед тонкому облачку, словно следил, растает над ней этот «нимб» или нет. Растаял...куда ж ему деваться.

— А можно я попробую? – смело приблизившись к дымящему Санта Клаусу в белых носках, девица эффектно положила ему руку на плечо и двумя пальчиками потянула на себя сигареллу.

— Только губами и не затягивайся, хорошо? – попытался предупредить он, но снова, как и в случае, с замком, было поздно. Лерка глубоко втянув толстую бяку в рот, вдруг громко закашлялась и чуть не выронила ее из рук. Он вовремя спохватился, перехватил ее и, похлопав между лопаток, почти вплотную прижал к себе.

На шум, к ним прибежала Белова, вся почему-то раскрасневшаяся и без штанов, в одной лишь тонкой кофте. Из соседней комнаты, слышались голоса идущего по телику фильма в переводе знаменитого Гоблина, а за ним и приглушенные вскрики звезд фильмов «для взрослых».

«Вот зараза, говорил же ничего не трогать! Нашла все таки Пашкину коллекцию. Вот тебе и Super Spanish fly – почти стерео эффект какой-то и все ваши желания господин Соколов, в рождественские дни сбываются!» - он от удивления чуть не потерял дар речи: ну что ж, пусть будет так, как будет. Теперь остается надеяться только на то, что девчонкам все это действительно нравится и дурного шантажа с их стороны не будет, не хотелось бы ломать свои планы и так плохо думать о них!

— Зойка, а ну ка марш обратно. Ты чего голяком летаешь, не видишь, мы тут заняты...? – словно отметая его опасения, старшая ревниво махала ручкой в сторону подруги, еще крепче прижимаясь своим бедром к его заволновавшемуся паху.

— Ой, можно подумать, я не знаю чем вы тут занятые такие... – она ехидно показала им обоим язык, и с неподдельным интересом посмотрела на выпирающий бугорок в халате Деда Поролло,

и мелькнув в проеме кухни очаровательной голой попкой, растворилась в густом сигарном дыму.

— Вот вредина, мелкая. Ну, в любую щель свой нос сунет – видя некоторую растерянность дамского угодника, она робко поцеловала его в щеку и добавила: - Не бойтесь Габриэль Лазоревич, мы примерные и не балованные ученицы, скоро звонок на второй урок, а вы еще у нас ничего не проверили.... Недоговорив, Валерия взяла его свободную руку и положила ее на свою глубоко и ровно вздымающуюся грудь.

— Да не боюсь я, просто и вправду душновато тут - вернувшись в реальность, Соколов почувствовал, как они оба тянутся друг к другу глазами, телами, и даже мыслями: она к нему, а он к ней, и что «девочка уже реально созрела». Она аккуратно забрала у него полуистлевшую сигару, отложив ее в кофейное блюдце, загадочно улыбнулась и, подавшись передком вперед, отвела обе руки назад, сопротивляться такому обоюдно-ненавязчивому притяжению у нее уже просто не было сил.

— Вы не против, если я сама? У меня быстрее получится...- забравшись под пуловер, красавица щелкнула застежкой, повела рукой к плечу и ловко вытянула лифчик наружу, держа его посередине между чашечек указательным пальцем.

— А ты быстро учишься, фокусница! – ухмыльнувшись, заметил он, и оживившись, беспрепятственно заполз ручищами под ее вязаные узоры, которые скрывали за своими толстым покровом два сокровища, оценить которое мог только такой как он, заядлый эротоман. Дорвавшись к ним, он нежно, мягко и плавно стал поглаживать их: медленно, туда, сюда, обратно... Без дополнительной поддержки они даже не потеряли своей пышной формы, оставшись такими же упругими и теплыми. А когда он наконец-то решительно поднял весь занавес, обе окружности замаячили перед ним на белом фоне, своими темно розовыми пятачками, весело щурясь припухлыми малинками в серединках.

Пока он их мял и судорожно целовал, Лерка хихикая, пыталась надеть ему на голову свою черную «шапочку для близнецов», больше похожую на его коротко-стриженной голове на доисторический летный шлем.

— Теперь Габри, вы будете испанским летчиком – хрипловато рассмеялась она, завязывая под его выбритым, мужественным подбородком тонкие тесемочки.

Ей не хотелось отказываться от проверенных, два года назад, игрулек: «недотрогу» они уже прошли, «кокетка» ему не интересна, а вот «мечтательно-романтическая сексуальность» - это то, что нужно.

— Нда. Вот летуном епуном я еще не был - и подняв глаза, он встретился с еë помутневшим взглядом.

— Ну, тогда полетаем? – уже смело и без ноток сожаления, вопрошала кудрявая напарница, и чуть потянув его в сторону, к широченному подоконнику, встала лицом к окну, занимая боевую позицию, которая так видимо и называлась: на взлет!

— Может теперь я сам, остальное сниму? – прошептал он ей на ушко и руки «испанского асса» сами обвились вокруг ее талии, когда он услышал ее сдавленный вздох и зарылся лицом в ее кудри.

— Сними..те – Лерочка еще больше таяла от его нежных прикосновений, впитывая сладость его первых поцелуев, нервно слизывая над верхней губкой крошечные капельки влаги.

Обхватив девушку за бедра, он притянул ее к себе, и та в ответ судорожно выдохнула, ощутив под пятой точкой его мучительно напрягшуюся страсть.

Присев, мужчина оказался на уровне ее попенции, затем неторопясь его руки скользнули вместе с ее лосинами вниз по ее голеням, заставляя дыхание Лерочки сбиться, и отсылая разум куда-то подальше. Помогая ей переступить и подбирая с пола не нужный теперь покров вместе с носочками, Анатольевич невольно засмотрелся на ее ножки. Почему-то, вид ее небольших, изящных ступней с маленькими пальчиками и аккуратными бледно-розовыми пяточками, показался ему невероятно трогательным. И, черт побери, таким невероятно сексуальным зрелищем.

— Нравится? Тогда снимай..те все... - и не услышав возражений, она немного вильнула бедрами, наслаждаясь каждым движением рук «опытного пилота», которые и дразнили, и гладили, и ласкали одновременно, помогая ему стягивать последнюю деталь ее туалета. Не удержавшись, Лера тихонько застонала, ощутив горячее, шершавое касание его ладоней на своей голой попке.

– Конечно, нравится... - прохрипел он и с легким нажимом провел кончиками пальцев от изогнутого позвоночника к впадинке, заставив все тело девушки содрогнуться от чувственного предвкушения и, погладив ладонью ее бедро, сдвинул ее кружевные стринги до щиколоток вниз, уже полностью накрывая своей большой рукой трепещущую плоть. Понимая, что времени на раскачку не так уж и много, Соколов поднялся и решил, как и следовало самцу, перехватить инициативу на себя и, развязав махровый пояс, снова тесно соприкоснулся уже открыто стоящим «по стойке смирно» флагштоком с ее гудящей, как турбина, под хвостовым оперением, попкой.

— Бери штурвал в руки и выруливай... – зная немного летную терминологию, мужчина видел, как она пришла в восторг от подобного плана, и крепко прижалась к нему, не в силах удержаться от того, чтобы не забраться ладонью под разъезжающиеся полы халата, и споймать, вытянувшегося во всю длину красавца. В этот момент, она четко осознала, что не хочет, и не может больше ждать...

— Если вы готовы, тогда «На старт...» - она повернулась к нему лицом, и оттянула вниз капюшончик крайней плоти, чувствуя как его ладонь, лежащая на ее чувствительной плоти, тоже пришла в ответное движение, - «Внимание...» - вернула все обратно, а его пальцы, в этот момент, неспеша растянули в стороны лепестки ее узкого лона - «Марш!» - и одним резким движением, глубоким, сильным толком, она погрузила его упругость в свое тело. Соколик мгновенно подхватил ее свободной рукой под теплый животик и с блаженством проникся соитием с ней:

— Какая же ты тугая, и такая сладенькая, — то ли с благоговением, то ли с проклятием пробормотал он, в эти секунды, ему чертовски сложно было сдерживать свои чувства. Она вскрикнула и непроизвольно откинулась задком назад, крепко прижав к своей груди, его вторую поддерживающую руку, с некоторым удивлением, понимая, что наконец-то затерялась где-то в небе и тут же, как новогодний фейерверк, взорвалась, испытав предварительный оргазм только от одного этого движения. Все ее тело конвульсивно сжалось, и внутренние мышцы сократились, охватывая плоть мужчины тугим кольцом. Убедившись в том, что все свершилось, как им хотелось, и они оторвались от Земли, «первый пилот» ощутил состояние невесомости в своем и ее теле, которое плавно заскользило велюровыми долечками по его тяжелому, налившемуся силой стволу.

— Ой...о...о, - отбросив всякую сдержанность и чувствуя как земля уходит из под ее ног, Валери вцепилась пальцами в поясницу партнера. - Плиззз, только не останавливайтесь, - немного смущенно попросила она, подаваясь навстречу его раскачиванию.

— Вот в этом можешь быть уверена, - усмехнулся он, снова погружаясь в нее, и нежно обвел контур закушенных губ Леры кончиком пальца, а потом, осторожно провел по ее, полузакрытым от удовольствия векам. От этих прикосновений, она искушающе улыбнулась, двигаясь так, чтобы попадать в ритм вместе с ним, поймала зубками этот палец, ласкающий ее лицо, и чтобы не терять контроль, защекотала его язычком. Это немного притупило всю его чувствительность, давая возможность насладиться всей амплитудой движения: когда он почти доставал до упора ее глубины, Лерка инстинктивно усиливала прикус, дабы успеть прочувствовать пик и не дать ему излиться...

— Так хорошо, сейчас кончу... – предупреждающе, застонала она, откинув голову назад, выгибаясь вся к нему. Подставив свой ротик под его ищущие губы, и вцепившись рукой в его затылок, девочка жадно и требовательно накрыла его влажным, жарким поцелуем.

– Не бойся, я успею... - приподняв бровь, проговорил он, и крепче сжав ее ягодицы руками, он сильней и яростней заколотил в ней расплавленным стержнем, почти насаживая ее на себя. На лбу Олега выступили капельки испарины, но он продолжал ласкать ее грудь, целовать шею и лицо, обводя острым языком бьющуюся жилку выше ключицы, целуя припухшие губы, с которых при каждом его толчке срывалось его «второе», мало кому известное, имя.

Продолжение будет! оно в процессе) Ваша Goddes 2019 апель