Раздельные каникулы

Раздельные каникулы

SераRаTе VасаTIоNS

qhml1 DаniеlQStееlе1

В большинстве случаев плохие вещи, которые идут вам навстречу, на самом деле не являются сюрпризами. О, вы можете сказать себе, что были застигнуты врасплох, но, если вы оглянетесь назад, вы почти всегда можете понять, что были признаки, признаки чего-то плохого, направляющегося в вашу сторону. Вы просто не хотели этого осознавать - или иметь с этим дело.

Тиффани и я - я Брюс Дэвис - были женаты в течение 9 лет, когда эта история произошла. Я хотел бы сказать, что это были прекрасные годы супружеского счастья, когда мы растили наших двух дочерей, которым было шесть и восемь лет, когда наш брак рухнул и сгорел.

Но это было не так. Как и в большинстве настоящих браков, у нас были свои взлеты и падения.

Мы поженились в буре страсти и молодой любви сразу после окончания Флоридского университета. Мы познакомились на вечеринке братства. Я был мальчиком из братства, а она - красоткой из женского общества. Она любит рассказывать всем, что мы встречались две недели, прежде чем что-то случилось. Но на самом деле....

Наверху мы нашли пустую комнату. Она была покрыта одеждой, накидками и прочим хламом, но была пуста. Я толкнул ее вперед и наслаждался видом ее тугой попки в обтягивающих шортах, дергающейся передо мной. Когда она повернулась ко мне лицом, яблоки-близнецы в голубом пуловере привлекли мои глаза и руки.

— Разве я говорила, что ты можешь это сделать? – сказала она, когда пришла в себя после очередного рекордного поцелуя.

— Ты хочешь сказать, что я не могу?

— Я этого не говорила. Но ты двигаешься ужасно быстро. Мы познакомились всего час назад. Ты будешь думать, что я самая распутная шлюха в мире.

— О Боже, я надеюсь на это, - сказал я, схватив обе соски руками и сжав их. Она закрыла глаза и застонала, пока я снова не наполнил ее рот своим языком. Мы легли на кровать, и я не мог поверить, что ее маленькая рука уже прижалась к моему члену, который пульсировал с каждым ударом моего сердца.

Она отстранилась, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Я не должна этого делать, Брюс. Видит Бог, я этого хочу. Не знаю почему. Я не мог оторвать от тебя глаз с тех пор, как увидела. Веришь ли ты в любовь с первого взгляда?

Я не полный идиот, поэтому, конечно, я сказал - Да, но потом моя совесть взяла надо мной верх.

— Не знаю, Тиффани. Это простая фраза для парня, но все, что я могу честно сказать тебе, это то, что я не мог оторвать от тебя глаз. Обычно я бы пялился на сиськи Долорес, но я даже не могу сказать тебе, во что она была одета сегодня.

Она посмотрела на соски, торчащие из-под пуловера.

— Она намного больше меня. У меня действительно не так много наверху. Ты уверен, что не предпочли бы быть с ней.

Я наклонился, прикусил ее правый сосок через ткань и честно сказал ей: - Прямо сейчас нет другого места в мире, где бы я предпочел быть.

Это удвоилось через пятнадцать минут, когда мой взрывающийся член оказался глубоко внутри ее киски, которая, казалось, работала на 135 градусах по Фаренгейту. Мне пришлось поработать пять минут, чтобы запихнуть его туда.

Она не была самой тугой киской в мире, но она должна была быть прямо там, в топ-15 или 20. Позже она сказала мне, что не была девственницей, когда мы это делали, но, Господи, у двух ее любовников, должно быть, были члены размером с сигарету.

Я подумал, что у нее припадок, когда я сказал ей, что готовлюсь кончить в свой презерватив, но оказалось, что, когда она возбуждена, у нее бывают очень, очень сильные оргазмы. Как закатившиеся глаза, ногти, впившиеся в мою плоть, зубы, впившиеся в нижние губы.

Думаю, я действительно влюбился в нее, когда она спустилась вниз, стянула с меня презерватив и начала вылизывать мой член дочиста. Она сказала, что никогда не делала ничего такого грязного со своими другими парнями, но она хотела сделать это со мной. И ей это нравилось.

Мы встречались два года, пока я не получил диплом по английской литературе, а она-по бизнес-администрированию. Это должно было дать мне хорошее представление о том, что это не будет брак, заключенный на небесах.

Мне нравились книги, фильмы, писательство и игры. Она была деловым человеком, который любил заключать сделки, придумывать, как заработать деньги, и планировать, что делать с деньгами, когда они у нее появятся.

Ее мать ненавидела меня, чего я и ожидал. Но ее мать была сумасшедшей. Она вышла замуж за симпатичного, большого, дерьмового коммивояжера из колледжа и десять лет страдала от того, что он трахал каждую киску, до которой мог дотянуться, пока однажды он не вошел и не сказал ей, что бросает ее и восьмилетнюю Тиффани, потому что нашел любовь всей своей жизни: официантку, работающую в баре в Орландо.

Он оставил матери Тиффани обремененный ипотекой дом, машину, которая продержалась два месяца, прежде чем отправиться на свалку, два штамма сексуальных заболеваний, долг по карточке Visа в размере 5000 долларов, 20 000 долларов в других различных долгах и разбитое сердце.

Она крутилась вокруг да около, пока не нашла-в конце концов-должность секретаря, которая привела к должности помощника юриста в фирме Мартин, Девон, Бейли и Бартли в Джексонвилле. Тамошним адвокатам она нравилась-настолько, что, как я слышал, не прошло и двух лет, как она переспала со всеми адвокатами, помощниками, следователями и даже с несколькими курьерами.

Я думаю, что после того, как я был мудаком, который действительно не ценил ее в течение десяти лет, находя целое здание, полное мужчин, которые действительно ценили ее сиськи и задницу, творили чудеса для ее эго и темперамента. Она и в самом деле выглядела неплохо.

Но в то время как она трахалась и сосала с большим самозабвением, она не доверяла никому, кто имел свои половые органы снаружи своего тела. И она вырастила Тиффани, чтобы та придерживалась того же мнения.

Секс был прекрасен. Любовь-это прекрасно. Но ты держишь свой собственный банковский счет, у тебя есть свои собственные деньги, ты держишь их так, чтобы ты мог уйти в любое время и выжить самостоятельно, без придурка, который давал тебе свой член.

Я почувствовал недостаток доверия в начале нашей совместной жизни, но я понимал, откуда берется ее мать, и пытался убедить ее, что я другой тип мужчины. Я никогда не оставлю Тиффани в беде.

Но это не имело значения. Особенно когда после окончания школы я решил, что преподавание-это не то, чем я хотел бы заниматься. Мне хотелось писать. Великий американский роман, не меньше. А для этого мне нужно было время и свобода.

Так я оказался в магазине Блокбастеров в Ориндж-Парке, штат Флорида, маленьком спальном районе к югу от Джексонвилла, где мы с Тиффани выросли.

Тиффани, конечно, пошла работать в девелоперскую фирму, которая построила на северо-восточном побережье Флориды одно из самых дорогих сочетаний гольф-клуба, загородного клуба и яхтинга.

За эти годы она прошла путь от младшего сотрудника до одного из самых высокооплачиваемых людей, которые не были владельцами. Она занималась продажами, связями с общественностью, правительственными отношениями, отношениями с инвесторами-отношениями вообще.

Старая, старая, старая история. Я все еще работал в Блокбастере, хотя и пробивался до менеджера магазина по выбору и регионального специалиста по устранению неполадок, когда ад разразился в любом из Блокбастеров в радиусе 50 миль от Джексонвилла.

Я девять раз пытался написать Великий американский роман. Я на самом деле закончил его один раз и было до 123 отказов. Я начинал понемногу впадать в уныние.

Зарплата Тиффани была в десять раз больше моей, не говоря уже о фондовых опционах и прочих привилегиях, ездила на новеньком Лексусе, носила одежду, за которой нужно было лететь в Атланту или Нью-Йорк.

Несмотря на это, я платил ипотеку на дом, которая сама по себе уничтожала 60 процентов моего ежемесячного дохода. Я платил за электричество, за телефон, за спутник и так далее.

Тиффани любезно платила за бензин за каждый автомобиль, который она водила, а не за мой Фольксваген 1994 года выпуска, так что каждая семейная поездка совершалась на одном из ее автомобилей-либо на Лексусе, либо на ее личном Лендровере, новом спортивном внедорожнике Рендж-Ровер, либо на автомобиле фирмы.

Почему мы так жили?

Потому что не было денег, которые были бы нашими. Ее доход и сбережения принадлежали ей. Так было всегда, с тех пор как мы поженились. У нас были отдельные чековые и сберегательные счета. Одна из самых больших ссор, которые мы когда-либо имели, та, которая почти разрушила нас в первые шесть месяцев нашего брака, была ее настойчивость, чтобы я НЕ был на ее банковских счетах.

Мы почти совсем поженились, когда ее мать попросила одного из ее придурковатых адвокатов составить брачный контракт, в котором говорилось, что я не могу трогать деньги, которые она принесла в брак или заработала, пока мы были женаты, но что мой доход будет совместным. Конечно, гуппи умер бы с голоду на мой доход, но я подвел черту. Никаких брачных договоров. И через несколько месяцев тема просто исчезла.

Но она не уступила бы на отдельные деньги для нас двоих. И это меня взбесило.

— Ты мне не доверяешь? Ты, блядь, мне не доверяешь? Ты думаешь, что я украду твои проклятые деньги, жалкая сука.

Я был немного расстроен, когда она объяснила мне, что я НИКОГДА не буду на одном счету с ней. Обычные счета, такие как дом и коммунальные услуги, были моей обязанностью как мужа. Одежда, еда, поездки, развлечения, образование детей-все остальное принадлежало ей. Но деньги принадлежали ей. Она никогда не станет пытаться залезть на мои счета.

Это все еще расстраивало меня.

— Ладно, ты, жалкая сука. Я пытался. Я пытался. Я честно пытался жить с твоими сумасшедшими идеями и твоей сумасшедшей матерью. Я гнулся назад, пока не сломал спину. Но это конец. Иди трахни себя, а еще лучше иди к Мартину, Девону, Бейли и Бартли, и я уверен, что ты найдешь много твердых членов, чтобы трахнуть тебя. Твоя мама, наверное, поделится, как настоящая шлюха.

Мне едва удалось избежать того, чтобы мои мозги не были разбиты куском свадебного фарфора от одного из богатых адвокатов ее мамы, когда я вышел. Она последовала за мной, проклиная меня и делая все возможное, чтобы отправить меня в скорую помощь, используя больше фарфора.

У меня было сильное искушение вернуться, но я никогда не прикасался к ней в гневе, и даже когда она по-королевски выводила меня из себя, проблема была в том, что я все еще любил ее сумасшедшую задницу.

Мы продержались неделю. Мы встретились в нейтральном баре, сделали несколько обидных замечаний друг другу о том, как по-детски вел себя другой, и едва добрались до моей машины, как я оказался внутри нее, а она разбила мне губы и пыталась вытащить мой член с корнем своей пиздой. Мы подняли секс на совершенно новый уровень.

Но я не мог нарушить ее настояния на том, чтобы наши деньги хранились отдельно. Деньги принадлежали ей. И так будет всегда.

Так что единственной новой одеждой, которую я мог себе позволить, была та, которую Тиффани купила для меня, когда я должен был присутствовать на одном из ее деловых мероприятий, и она не хотела смущаться моей дешевой старой одеждой.

Вы спросите, какого черта я тут торчу? Я вкалывал как проклятый, следя за своими пенни, в то время как у моей жены было состояние больше миллиона долларов. На самом деле от двух до трех миллионов, может ещё больше.

Ты не держал ее в своих объятиях, не держал свой член внутри ее горящей киски, пока она кричала на тебя, чтобы ты наполнил ее своим семенем.. .

Ты не обнимал ее по ночам после свидания с матерью или в День отца, когда она прятала голову у тебя на груди, и ее слезы не могли остановиться, пока она пыталась залечить рану, которую ее гребаное жалкое подобие отца оставило в ее сердце.

Она не улыбнулась тебе в дюнах в Сент-Луисе. Огастин Бич, когда она ударила тебя по лицу куском мороженого и побежала кричать на твоих дочерей, чтобы они убирались, пока монстр мороженого не поймал их всех. Она не покрывала твое лицо поцелуями, когда ты принес ее в дюны и твои маленькие дочери навалились на тебя, чтобы спасти свою мать от мороженого монстра.

Это лишь малая часть того, что у нас было. Это было не идеально. Отнюдь. И, кажется, в глубине души я знал, что когда-нибудь все это обрушится на мою голову.

У нас не было брака в том смысле, что мои мать и отец, прежде чем он умер, признали бы. Мы жили вместе, у нас были отношения, у нас были дети, но это не было постоянным. Этого никогда не будет. И иногда я спрашивал себя, знает ли об этом Тиффани.

У нас был хороший брак, во многих отношениях, за исключением того, что это был не брак.

Мир обрушился на мою голову в июне.

Кейтлин и Кристен вбежали в дом, где я сидел в своем кабинете, работая над десятым Великим американским романом. Тиффани забрала их из дома матери и шла за ними.

— Папа, папа, мы с дядей Стивеном пойдем кататься на серфинге.

Восьмилетняя Кейтлин подбежала ко мне и обняла со словами: - И я собираюсь научиться танцевать хула. Бабушка сказала, что отвезет меня в школу на Большом острове, где тебя учат. Мы пробудем там месяц, так что у нас будет достаточно времени, чтобы научиться.

— О, - сказал я, гадая, что же я упустил. - Звучит забавно. Куда мы идем?

— О, мы едем на Гавайи, - сказала Кейтлин. - Мне бы тоже хотелось, чтобы ты поехал.

— Что?

— Мама сказала, что тебе надо работать. Мне бы хотелось, чтобы ты смог и поехал с нами. Мамочке будет одиноко без тебя.

Я посмотрела на Тиффани и просто уставился на нее, но она не опустила глаз. Она не собиралась смущаться.

— Итак, вы - то есть ты и девочки-едете на месяц на Гавайи, а я остаюсь дома работать, дорогая? Понимаю ли я? Когда все это всплыло?

— Несколько сотрудников фирмы забронировали отель на Оаху и запланировали целый месяц мероприятий. У нас был отличный год, и владельцы приезжают и помогают с расходами. Девочки закончили школу, и маме удалось вырваться из юридической фирмы.

— А дядя Стивен? Неужели это Стивен Миддлтон?

Она просто смотрела на меня.

— Да. Он решил провести отпуск с нами. Мы все.

— Соседние комнаты? Он остановится в вашем отеле?

— В том же отеле. Да. Мы все остановимся там. Не соседние комнаты. Постарайся вести себя как взрослый. Это групповой отдых.

— В котором я не состою?

— Фирма оплачивает большую часть расходов, но они не сделаны из денег. Они не платят за супругов. Любой, кто хочет супруга, должен найти деньги, чтобы покрыть их.

Я откинулся на спинку вращающегося стула и сказал девочкам: - Нам с мамой надо поговорить минутку. Поцелуйте меня.

Они так и сделали, и когда они ушли, я спросил: - Ну и сколько же нам придется доплатить? И было бы неплохо, если бы ты предупредила меня. Не знаю, как я смогу освободиться на месяц от работы.

Она продолжала смотреть на меня с непроницаемым выражением. Оглядываясь назад, я надеюсь, что это было чувство вины.

— Не думаю, что тебе стоит об этом беспокоиться. Думаю, ты останешься здесь.

Я не мог поверить в то, что только что услышал.

— Ты думаешь, я не поеду?

Она присела на край моего стола и посмотрела на меня сверху вниз. Ее волосы были коротко подстрижены, на ней была блузка с глубоким вырезом и голубое платье, которое подчеркивало ее фантастические ноги.

— Я подсчитала все расходы. Если ты поедешь с нами, это обойдется тебе в 8000 долларов. Ты можешь себе это позволить?

Я произнес эти слова вслух, чтобы убедиться, что не совсем потерял рассудок.

— Ты хочешь сказать, что я не смогу поехать, пока не оплачу 8000 долларов из СВОИХ денег, чтобы оплатить поездку?

— Это действительно справедливо, Брюс. Это отчасти бизнес, отчасти личное. Ты же знаешь правила, которые мы установили. Ты должен нести ответственность за свою долю расходов.

— Я думал, что ты тратишь деньги на развлечения, семейные прогулки и тому подобное. Это не подходит?

Наконец она посмотрела на свои ноги, которые осторожно постукивали по кафельному полу кабинета.

— Брюс, это больше бизнес, чем личное, за исключением девочек, и мама будет с ними.

— И не забудь про дядю Стивена. Он будет рядом, чтобы позаботиться о девочках. И это все, о чем он будет заботиться?

Она сердито посмотрела на меня.

— Ты ревнивый засранец. Ты же знаешь, что со Стивеном ничего не происходит. Он просто друг. Хороший друг. Приятно иногда иметь возможность поговорить о делах с кем-то, кто равный тебе.

— Ты равная ему, Тиффани? Он не такой бестолковый неудачник, как твой муж? Ты наслаждаешься его обществом. Ты выяснила, так ли велик его член, как говорят секретарши?

Ее глаза сузились?

— Как, черт возьми...

— Ты думаешь, я никогда не слышал сплетен об этом парне? Я был на нескольких выездах компании. Я слышал, как женщины жужжали о нем. Я знаю, что он прошел через большинство секретарей, и его считают горячим дерьмом замужние и незамужние женщины компании. Вы когда-нибудь проверяли его оборудование?

Она бы ударила меня по лицу, но я знал ее характер и занимался карате уже 15 лет. Я поймал ее руку в воздухе.

— Ты жалкий ублюдок. Я никогда тебе не изменяла. Хотя, видит Бог, почему я этого не сделала, я не могу тебе сказать. Хочешь знать, почему ты не идешь с нами, Брюс? Настоящая причина?

— Просвети меня.

— Я знала, что ты не сможешь найти 8000 долларов. Ты же знаешь, что для меня это мелочь. Я могла бы заплатить за тебя и даже не заметить этого. Но почему я должна это делать? Я зарабатываю 300 000 долларов в год. Ты зарабатываешь едва 40 000 долларов.

— Ты не дурак. Ты мог бы получить настоящую работу в настоящей компании. Где мне не было бы стыдно каждый раз, когда меня спрашивают, чем занимается мой муж. Менеджер видеомагазина? Ради Бога. Мне стыдно за тебя, Брюс, и я ненавижу стыдиться тебя.

— Я собираюсь оставить твою задницу здесь, потому что хочу ткнуть тебя носом в тот факт, что ты подвел меня и подвел своих дочерей. Я хочу, чтобы ты набрался смелости, нашел приличную работу и, ради Бога, пусть эта подростковая мечта написать Великий американский роман катится к черту.

— Теперь в этой проклятой семье я-мужчина. Я доминирую, и это неестественно.

Она встала и разгладила юбку.

Я смотрел на нее и понимал, что этот день наступил. У нас не было брака. У нас было партнерство, и я не выполнял свою часть сделки.

Я знал и чувствовал, что ее уважение ко мне угасает. Даже наш секс не был таким жарким, как раньше. Как это могло случиться? Как может женщина быть по-настоящему возбуждена мужчиной, которого она не уважает как мужчину?

Я позволил ей уйти, и мы не сказали друг другу больше ни слова до конца дня. Я работал за компьютером допоздна, и она уже спала, когда я вошел в нашу спальню.

На следующее утро она встала раньше меня. Она пила кофе за столиком, накрытым на нашем крытом заднем крыльце. Дом граничил с лесом, и бывали дни, когда со стола можно было увидеть оленя. Сегодня их не было. Я схватил чашку и сел рядом с ней.

— Когда?

— В следующую среду. Через четыре дня.

— Это неправильно, Тиффани, и ты это знаешь. Не делай этого.

Она поставила чашку и посмотрела на меня с грустью, но решимостью.

— Это обязательно произойдет. Никакого смущения не будет. Все в компании знают только то, что ты не можешь уйти с работы. Я сказала им, что ты, вероятно, возьмешь неделю или около того, пока нас не будет, и проведешь холостяцкий отпуск, чтобы уехать подальше от жены и детей. Кое-кто из ребят решил, что это отличная идея.

— Послушай, почему бы тебе не взять отпуск? Можно съездить на несколько дней в Ки-Уэст или в Смоки. Может, тебе понравится. И.. . думаю, нам обоим будет полезно провести некоторое время вдали друг от друга. Раздельные каникулы-не такая уж страшная вещь. В наши дни их принимают многие пары.

— Ты хочешь развестись?

Ее глаза снова вспыхнули.

— Не угрожай мне, сукин ты сын. Только потому, что я хочу заставить тебя думать о нашей жизни, и я хочу уйти от тебя на некоторое время, ты не будешь пытаться напугать меня разговорами о разводе.

— Я тебе не угрожаю. Я просто задаю тебе вопрос.

— Ну что ж, тогда отвечу на ваш вопрос. Нет, я не хочу развода. Я хочу кое-что изменить. Я хочу, чтобы ты показал, что любишь меня. Я люблю тебя.

— И ты собираешься продемонстрировать свою любовь, уехав на месяц с большим членом и оставив меня здесь одного, чтобы убить время и задаться вопросом, начал ли он уже трахать тебя.

Она просто сидела и допивала свой кофе.

Воскресенье и часть следующих нескольких дней я провел с девочками, водя их на пляж и в Водный мир, а один день-в Диснейуорлд в Орландо. Мне казалось, что я прощаюсь с ними, и, возможно, так оно и было.

Я проводил с Тиффани как можно меньше времени, и она находила причины, чтобы быть вне дома с девочками или одна.

Мы спали в одной постели, но нас разделяли миллионы миль. Она не предлагала, а я не просил о какой-либо близости.

Вторник и ночь вторника были потрачены на последние приготовления, а в среду утром она подняла девочек в 5 утра, чтобы подготовиться к поездке в международный аэропорт Джексонвилла, где они должны были сесть на стыковочный рейс оттуда в Лос-Анджелес, а оттуда на Оаху.

Ее мать провела предыдущую ночь, не сказав мне больше пяти слов, и она вывела девочек после того, как каждая поцеловала и обняла меня и пообещала звонить мне каждый день.

Я сидел за столом лицом к заднему двору. Было еще темно. Она подошла ко мне сзади, и я почувствовал, что она собирается наклониться, чтобы поцеловать меня.

Я поднял руку, и она замерла. Я не оглянулся на нее.

— У тебя еще есть время, Тиффани. Ты не должна этого делать.

Она стояла молча.

— Я полюбил тебя с первого взгляда. Я хотел состариться вместе с тобой. Пожалуйста, не выходи за эту дверь.

Она по-прежнему ничего не говорила. После долгой паузы она наконец сказала: - Я должна идти.

Она повернулась, и я услышал, как ее каблуки стучат по полу. Когда она подошла к двери в дом, я тихо сказал: «Меня здесь не будет, когда ты вернешься».

Она остановилась, и мне нравится думать, что она была в противоречии. Потом она вышла из дома и исчезла.

Я долго сидел там. Пока не взошло солнце и дальше. Сквозь слезы я видел, как два оленя появились, словно призраки, в бледном свете раннего солнца, когда день еще не решил, готов ли он появиться. Одна была маленькой, другая-зрелой. Мать и дитя. Не знаю почему, но я плакала, как ребенок.

Я чувствовал себя так же, как в то утро, когда мама позвонила мне и сказала, что отец заснул прошлой ночью и так и не проснулся. И я вспомнил, что не был у них две недели. Я думал, что всегда будет больше времени. И вдруг его не стало.

Что вы делаете, когда понимаете, что самое важное решение в вашей жизни было неправильным? Женщина, на которую ты поставил свою жизнь, которой доверил родить своих детей, была не той женщиной, с которой ты должен быть.

Я не знал, с кем мне следует быть, но это была не та женщина, которую я любил всеми фибрами души всего несколько часов назад.

Я посмотрел на часы и понял, что примерно в это время они готовятся к посадке на самолет. Интересно, понимала ли Тиффани, от чего отказалась, когда вступила на борт с нашими дочерьми? Или если ей вообще есть до этого дело.

В тот вечер около 9.30 вечера зазвонил мой сотовый телефон, и обе мои дочери рассказали мне о том, каким захватывающим был полет в Лос-Анджелес и каким страшным был долгий полет над Тихим океаном, прежде чем они наконец достигли Оаху. Они уже были в своем отеле и проверяли мини-бар в номере и где на их этаже располагались льдогенераторы.

Они сказали, что любят меня, и передали трубку матери.

— Брюс...

Я повесил трубку и, когда через 30 секунд телефон зазвонил снова, выключил его. Зазвонил домашний телефон, я сняла трубку и спрятала ее под двумя подушками, чтобы ничего не слышать.

Я сидел, наблюдая за оленем, и невыносимая грусть накатывала на меня. Все было кончено. Я пытался десять лет, но в конце концов это ничего не изменило. Она никогда не будет полноправным партнером в любых отношениях, которые у нее когда-либо будут, и я устал пытаться. Ее рассказ о том, какой я неудачник, как мало она меня уважает, как она может мне изменять, а может и не изменять, пока находится в отпуске всей жизни, был последним гвоздем в крышку гроба.

Вздохнув, я встал. Она начала это, ожидая, что я просто изменю себе. Я был почти уверен, что она не поверит в то, что сейчас произойдет.

У меня не было дерьма для денег, она позаботилась об этом, но у меня был довольно хороший 401, и я знал, что завтра утром первым делом займусь им. Надеюсь, этого хватит, чтобы нанять приличного адвоката.

Позже вечером они позвонили из Калифорнии, и я поговорил с девочками, повесив трубку, как только она взяла трубку. Потребовалось немного силы воли, чтобы не ответить на звонок, но все, что мне нужно было сделать, это вспомнить ее маленькую речь, когда она обрушила на меня отпускные новости.

На следующий день я пошел на работу, связался с корпорацией и начал катать мяч. Хорошей новостью было бы то, что я мог бы получить 30 тысяч всего за несколько дней. Плохая новость заключалась в том, что я получу только 30 тысяч. Для меня это были большие деньги, но они не купили бы и полдня времени на адвокатов, с которыми была связана ее компания, и я был уверен, что она придет за мной со всем, что они могли придумать. Мне просто придется с этим смириться.

На следующий вечер позвонила ее мать и начала разглагольствовать, как только я ответил. Я не сказал ни слова, просто повесил трубку. Она перезвонила еще три раза, становясь все более оскорбительной. Я каждый раз вешал трубку, решив записывать все звонки. Через полчаса она перезвонила.

— Ты эгоистичный ублюдок! Благодаря тебе она не может наслаждаться этой поездкой, потому что волнуется. Тебе нужно прийти в себя, пока она не связалась с настоящим мужчиной.

— Ты имеешь в виду того большого придурковатого адвоката? Скажи ей, пусть связывается. Для меня это больше не имеет значения.

Он в четыре раза больше, чем ты когда-либо будешь, и я даже не включаю твой жалкий член!

— Пошла ты, старая измученная шлюха! Разве нет где-нибудь женатого адвоката, который ждет своего минета? Я бы не хотел, чтобы вы отстали от графика. Так много членов, так мало времени, как тебе это удается?

Ее резкий вдох дал мне понять, что я попал в цель, и я повесил трубку, прежде чем она пришла в себя.

Прошло еще два дня, и позвонила Тиффани, сказав, что она не позволит мне поговорить с детьми. Я повесил трубку и не ответил на следующие десять звонков, которые последовали один за другим.

Расстроенный, я вышел и оказался в баре под названием «О'Брайенс», где всех встречали одинаково хорошо. С одной стороны, вы можете общаться с дальнобойщиком или строителем, а с другой - с высокооплачиваемым адвокатом или полицейским. Все это дело вел сам отставной боксер. Он все еще был готов все прекратить, если ты выходишь из-под контроля, и носил бейсбольную биту, когда ему это было нужно. Люди были не слишком вежливы, но завсегдатаи знали, что лучше не вести себя плохо.

Кончилось тем, что я сидел со старым другом, который случайно оказался там. Музыкальный автомат был включен, преобладали песни 90-х годов. Это было немного громко, так что мы в основном кричали. Я рассказывал ему о своих планах на будущее и спрашивал, не знает ли он хороших адвокатов по разводам.

Песня только что закончилась, а я все еще был в громком режиме. - Я не могу позволить себе много, и я знаю, что у нее будут Мартин, Девон, Бейли и Бартли. Они связаны с ее компанией, и она лично знает большинство из них. Черт возьми, они, вероятно, сделают это бесплатно. Я в заднице, но это меня не остановит.

Позади нас сидели несколько деловых людей в дорогих костюмах, и, хотя я этого не видел, голова одного из них быстро поднялась. Через несколько секунд я почувствовал легкое прикосновение к своему плечу.

— Простите, но я невольно подслушал часть вашего разговора. Можете мне уделить несколько минут? Это может быть полезно для нас обоих.

— Я вздохнул. почему? Вы адвокат?

Он ухмыльнулся и протянул мне визитку. Мои глаза расширились. Это был Лью Уолтерс. Я читал о нем в газетах. Он был адвокатом, которого хотели миллионеры, когда пришло время расторгнуть брак. Он мог разорвать брачный контракт для одного клиента, получить самого лучшее урегулирование для другого. Однако лучше всего его отмечали за то, что он пытался найти разумные решения в неразумных ситуациях. Многие, видя, с кем они столкнулись, убеждали своих клиентов урегулировать дело во внесудебном порядке.

Я вернул ему карточку. - Я очень ценю ваше предложение, мистер Уолтерс, но я никак не могу позволить себе ваши услуги.

— Он ухмыльнулся. О, мои ставки могут быть очень гибкими для правого дела. Пожалуйста, всего несколько минут. После того, как ты выслушаешь меня, если захочешь уйти, я приму твое решение.

Терять мне было нечего, и я последовал за ним к пустому столику. - Прежде чем мы начнем, позвольте мне рассказать вам небольшую историю. Однажды один молодой юрист-идеалист, только что окончивший обучение, пытался сделать себе имя. В начале своей карьеры он имел несчастье столкнуться с очень престижной, очень влиятельной юридической фирмой. Они уничтожили его, несмотря на то, что его клиент был прав, используя коварную и незаконную тактику. Через год они сделали это снова. Адвокату потребовались годы, чтобы восстановить свою карьеру, и юридическая фирма использовала любую возможность после того, как он начал выигрывать дела, чтобы подорвать его. Он уже много лет мечтает о реванше, а ты только что дал ему возможность реванша. Деньги не так важны, как месть. Тем не менее, если речь идет о деньгах, я рассчитываю получить свой гонорар. Если нет, я сделаю это бесплатно и возьму на себя расходы. Интересно?

Мы проговорили минут тридцать, прежде чем за нашим столиком появился мужчина.

— Мне очень неприятно прерывать вас, но нам нужно уходить. Лью, я выпил слишком много, и мне нужно, чтобы ты вел машину. Странно было смотреть в глаза человеку, которого я видел больше дюжины раз в газетах. Не часто встретишь Ангела Смерти и живешь, чтобы рассказать о нем. Он ухмыльнулся и пожал мне руку.

— Билл Мейтленд. Приятно встретить кого-то, кто может возбудить Лью. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как.. .

— Он замолчал, выглядя смущенным.

— Брюс Дэвис, сэр. Для меня большая честь познакомиться с вами, - Мы немного поболтали, пока Лью оплачивал наш счет.

Он вернулся с вопросом в глазах. - У тебя есть моя визитка. Позвони мне завтра, если тебе интересно.

Когда он ушел, я взглянул на его визитку. Черт возьми, да, мне было интересно.

..................

Тиффани позвонила на следующий день, извинилась за свое молчание и пообещала, что я смогу поговорить с детьми, если только поговорю с ней несколько минут. Я узнал немного больше, чем хотел услышать, об их отношениях со старым добрым дядей Стивеном от детей, прежде чем она вернулась на линию.

— Пожалуйста, Брюс, ты затеял небольшой спор и превратил его в Третью мировую войну. Прости, что обидела тебя. Раздельные каникулы могут быть хорошей вещью. Это позволяет супругам любить друг друга больше, когда они воссоединяются.

Я ничего не мог с собой поделать. - Я уверен, что так оно и есть, Тифф, если они запланированы заранее. Совсем другое дело, когда твоя жена уезжает на месяц в компании мужчины, который ничего так не хочет, как трахнуть ее, без всякого предупреждения, в надежде, что это послужит мне уроком. Честно говоря, Тифф, так оно и есть. Возможно, это не тот урок, который ты хотела, но он открыл мне глаза. Ты никогда не станешь полноценной женой и равноправным партнером. Ты будешь держаться за отдельный кусочек себя, полностью уверенный, что когда-нибудь в будущем я тебя подведу. Мы приближаемся к концу этой дороги. Надеюсь, тебе понравится место назначения.

— Брюс! Пожалуйста, ты меня пугаешь. Что я могу сделать, чтобы ты понял, что у меня нет намерения заводить роман и что я все еще люблю тебя?

— Тащи свою задницу в самолет и возвращайся домой.

— Я.. . я не могу этого сделать, Брюс. Дети отлично проводят время.

— Значит, ты сделаешь все, что угодно, лишь бы это не мешало твоему отдыху? - фыркнул я. Почему я никогда не замечал, какая ты хреновая сука? Подожди, я думаю, что всегда знал, просто думал, что, если буду любить тебя достаточно сильно, ты приедешь. Как это работает для меня? Желаю хорошо провести время, Тифф. Пусть мои дети позвонят мне, если это не слишком сократит их время с дядей Стивеном. Да, и еще кое-что. Скажи этой пламенной сучке-матери, что она проделала великолепную работу по вскрытию твоих мозгов. И скажи ей, Тифф, останемся мы вместе или нет, что она никогда больше не заговорит со мной, пока я жив, и это не обсуждается.

Я повесил трубку прежде, чем она успела ответить, и снова несколько часов слушал, как он звонит.

Я встретился с Лью на следующий день и еще раз в следующий понедельник. Он сразу перешел к делу. - Ты хоть представляешь, сколько стоит твоя жена?

— Не совсем так, но подозреваю, что довольно много.

— Она стоит четыре и четыре десятых миллиона наличными и активами. Удивлен? Она того стоит, и она заставляет тебя платить по закладной вместе с остальными твоими счетами? Мне это кажется немного искаженным.

Я рассказал ему в мельчайших подробностях, что думает Тиффани. Он не мог скрыть изумления.

— Как ты мог это вынести? Моя бывшая была прелюбодейной сукой, но она никогда не проявляла ко мне такого неуважения. Если бы она это сделала, наш брак закончился бы гораздо быстрее.

Я пожал плечами. - Я любил ее и думал, что смогу заставить ее измениться.

— Значит, ты хочешь, чтобы я пошел дальше?

Я только кивнул.

— Насколько сильно ты хочешь, чтобы это было?

Я никогда не задумывался об этом и пожал плечами.

— Я просто хочу, чтобы это было сделано. Я хотел бы иметь разумный доступ к своим детям, и это все.

Его взгляд говорил сам за себя. - Если ты так считаешь, то можешь уйти прямо сейчас. Я ничего не могу для тебя сделать, ее адвокаты съедят тебя живьем и будут смеяться, пока будут это делать. Она явно причинила тебе сильную боль. Она уезжает с твоими детьми на месячный отпуск, без тебя, в компании людей, которым было бы наплевать на продолжение твоего брака, а ты просто уходишь с хныканьем? Она была права, тебе действительно нужно вырастить набор яиц.

— Что ты предлагаешь?

— Повреди ей спину. Дай ей подумать, посмотри, как она отреагирует. Завладеть ее безраздельным вниманием, заставить для разнообразия сосредоточиться на чем-то, кроме себя. Ты так долго прокручивал в голове мысль о том, что ты действительно можешь что-то с этим сделать. Если ты хочешь развестись, дай ей знать. Вот что я тебе скажу: через два дня, в самый разгар ее веселых каникул, я вручу ей предварительные бумаги. На самом деле это ничего не значит, но привлечет ее внимание. Посмотрим, как она отреагирует. Если она откажется, мы сможем начать танец. Я буду снимать все это и следить за ней, узнаю, что она на самом деле делает, пока она вдали от тебя.

— Я не могу себе этого позволить...

— Он махнул рукой. - Я с этим разберусь. И если дело дойдет до этого, и вы пойдете разными путями, ты сможешь себе это позволить. Брачного контракта нет, так что ты получаешь половину того, что у нее есть, плюс твои доходы настолько несопоставимы, что я уверен, что будет пара лет содержания. Я думаю, здесь действительно хорошая квартира.

Ну, если бы я действительно хотел причинить ей боль, то сделал бы это. Мысль о том, что придется отдать мне часть своих денег, всегда сводила ее с ума. Поэтому я велел Лью идти вперед, думая, что всегда смогу бросить все это, когда она придет в себя.

.............

Позже я посмотрел его на видео. Мужчина стоял в вестибюле ее отеля, держа в руках табличку с ее именем. Она спустилась с детьми, матерью, другими отдыхающими и самим мистером Большим Диком. Увидев мужчину, она улыбнулась и подошла к нему.

— Я Тиффани Дэвис.

Он посмотрел на фотографию в телефоне. - Мэм, мне нужно доставить вам эти документы, и вы должны их подписать. Могу я взглянуть на ваше удостоверение?

Она порылась в сумочке и протянула ему водительские права. Он поблагодарил ее, сфотографировал и протянул ей толстый конверт. - Миссис Дэвис, вас обслужили. Хорошего дня. Он пошел прочь и остановился, снова обращаясь к ней. - Мне дали сотню лишних, чтобы передать личное сообщение. Брюс велел передать тебе «урок усвоен».

Тиффани на мгновение растерялась, открыла пакет, вскрикнула и уронила его на пол. Стивен Миддлтон взял несколько страниц, прочитал их и ухмыльнулся. Мать открыто улыбалась за её спиной. Она тут же набрала мой номер.

— Спасибо, тупой ублюдок. Теперь она может найти настоящего мужчину.

— Сука, никогда больше мне не звони.

Я наблюдал за удивленным выражением ее лица. Она нажала на повторный набор восемь раз, прежде чем сдаться. Тиффани достала свой собственный телефон, и ее мать изо всех сил пыталась отобрать его у нее, но она отбивалась. Я ответил после первого же гудка.

— Брюс, Брюс, что ты делаешь? Ты же знаешь, что я люблю тебя всем сердцем.

Я даже рассмеялась, удивив ее. - Да, ты отдала мне все, не так ли? Твоя любовь, твое уважение, твоя готовность быть равноправным партнером в нашем браке. Я верю, что ты действительно любишь меня, пока я знаю свое место за детьми, твоей матерью, твоей работой и твоими деньгами. Я никогда не был первым в твоем сердце, Тифф. Если и был, то очень давно. Ты любишь меня? Возвращайся домой, давай попробуем восстановить руины, в которые превратился наш брак.

Ее тон мгновенно изменился. - Ты всегда хотел владеть мной, не так ли? Это твой жалкий призыв к вниманию? Я вернусь домой, когда эти каникулы закончатся, ни минутой раньше. И тебе понравится вкус помойки, потому что я не впущу тебя в дом, пока ты не извинишься и не признаешь, что я был прав.

— Знаешь, что, я попрактикую свою речь, чтобы убедиться, что все правильно. А пока могу я поговорить с нашими детьми?

— А-а-а!

Она повесила трубку, с минуту подумала и нажала кнопку повторного набора. Она пыталась целый час, прежде чем сдалась.

На следующий день пришла моя очередь получить посылку. В ней лежал билет на дневной автобус и короткая записка. - Ты победил, придурок. Тащи свою задницу в самолет, и мы поговорим, когда ты прилетишь.

Я осторожно помочился на билет, давая ему почти высохнуть, но быть все еще достаточно влажным, чтобы запах подсказал, что это такое, запечатал его в пластик и отправил обратно. Услышав это, Лью расхохотался до упаду, а потом сказал, что мне не следовало этого делать. Потом он замолчал. - Я ее проверил. Она тебе еще не изменила. Но какой-то придурок-адвокат обнюхивает ее, и ее мать бросает его в нее каждый раз, когда она оборачивается. Мать и этот бойфренд были замечены в частных беседах дюжину раз, и это не предвещает ничего хорошего.

— То, что ее обслужили, потрясло ее. Она не очень уверена, как вести себя с тобой.

— Ты что-нибудь слышал о ней?

Я протянул ему свой телефон, и он перевел все разговоры на свой компьютер. Он посмотрел на меня с грустной улыбкой. - Знаешь, она действительно любит тебя. Ее мозги были так долго перемешаны ее извращенной матерью, что она никогда не была готова к настоящим отношениям. Вот почему она застряла. Мать вбила ей в голову, что рано или поздно ты обманешь ее и попытаешься отнять у нее деньги. Подумай о том, чтобы ты хотел, потому что они вернутся из отпуска через десять дней, и тогда это действительно ударит по ней. Я хочу, чтобы ты был готов, потому что это может быть очень некрасиво. Я настоятельно прошу тебя попытаться заставить ее вести себя вежливо, ради детей.

Он вздохнул, и я на мгновение почувствовала сочувствие. Его брак рухнул, жена целый год крутила роман с его партнером и лучшим другом, но, когда он узнал об этом и подал на развод, она боролась изо всех сил. Дело тянулось почти год, и никакого решения не предвиделось. Ходили слухи, что их неспособность зачать ребенка во многом была связана с развитием отношений.

Тиффани звонила мне еще несколько раз, разрешая общаться с детьми. Они хотели знать, почему я не взял билет. Когда я дозвонился до Тиффани, и она спросила, я ответил ей как можно мягче.

— Конечно, твоя голова не так уж далеко в заднице. Меня не приглашали, пока я не начал бракоразводный процесс, и это был скорее шаг умиротворения, чем искреннее намерение. Ты действительно думаешь, что, бросив мне кость, все станет лучше? Все, что тебе нужно было сделать, - это вернуться домой. Мы могли бы забрать девочек позже и устроить настоящий семейный отдых. Альфа-Сука не могла этого допустить, не так ли? Компромисс считался бы слабостью. Так что оставайся, играй со своими адвокатами и землевладельцами, их женами и любовницами, красивыми, богатыми, высококлассными людьми и игнорируй своего неудачника-мужа. Если бы ты вернулась домой, у нас был бы шанс.

Ее характер, наконец, взял верх. - Это последний раз, когда я хочу услышать о твоих глупых планах развода! Да, я сделала это, чтобы преподать тебе урок. Нет, все вышло совсем не так, как я планировала. Я НЕ БУДУ прерывать этот отпуск. Тебе нужно подумать о том, как ты собираешься жить в соответствии с моими стандартами.

Нам еще многое предстоит обсудить, когда мы вернемся. Я хочу, чтобы ты хорошо отдохнул, потому что я собираюсь выебать тебе мозги, когда мы вернемся домой. Как только мы поймаем нашу любовь, возможно, мы сможем смотреть на вещи более спокойно.

— В самом деле? Ты меня бросила на месяц, чтобы ты могла порезвиться с богатыми и могущественными, может быть, немного пофлиртовать, попробовать действительно большой член и посмотреть, правы ли девушки? Все, что я могу сказать, - это наслаждайся каждой минутой того, что тебе осталось с ними, потому что никаких минут больше не осталось у тебя со мной.

— Брюс! Я... - У меня уже хорошо получалось вешать трубку.

Восемь дней спустя я наблюдал, как они садятся, выглядя загорелыми и усталыми, смеясь и делясь воспоминаниями. Я обещала, что не потеряю самообладания, потребность увидеть моих детей была просто невыносимой, но, когда я увидела, как она выходит со Стивеном Миддлтоном, держа за руку мою младшую дочь, выглядя как любящая семья, я потерял его. Некоторые люди узнали меня, некоторые собирались заговорить, но один взгляд на мое лицо убедил их, что это действительно плохая идея.

Он увидел меня первым, вздрогнул и тут же отпустил ее руку. Должно быть, он что-то сказал Тифф, и она обернулась с улыбкой, которая исчезла, как только она увидела меня. Это была рука Бога, которая удержала меня от того, чтобы убить его там, где он стоял, в виде моих девочек. Они окружили меня, обнимая и целуя, болтая о том, что они сделали, и о том, как им было весело.

Я наслаждался ощущением своих детей в моих руках. Наконец я подняла глаза и увидел, что Тифф улыбается сквозь слезы. Я встал, и она бросилась ко мне, отчаянно пытаясь обнять и поцеловать. Я увидел растерянный взгляд в ее глазах, когда не ответил на объятие и уклонился от поцелуя, мягко оттолкнув ее.

— Я так рада, что ты приехал! Я так по тебе скучала. Ты понятия не имеешь, но я собираюсь показать тебе это сегодня вечером и до конца уик-энда, до конца нашей жизни. Ты собираешься отвезти нас домой? Давай я возьму наши сумки и попрощаюсь со всеми.

— Бери столько времени, сколько тебе нужно. Я не отвезу тебя домой. Я там больше не живу, это только усложнит развод. Я просто хотел увидеть своих дочерей.

Снова хлынули слезы. - НЕТ! Я...

Я отключил ее. - Хоть раз в жизни, Тиффани, дело не в том, чего ты хочешь. Я приеду завтра, чтобы забрать девочек, если ты мне не откажешь. Это было бы не очень хорошей идеей.

Ее мать стояла в стороне с девочками и по выражению лица Тифни видела, что дела идут не очень хорошо. Она направилась к нам, и я предупредил ее.

— Если ты не хочешь устроить очень уродливую, очень публичную сцену перед своими боссами и коллегами, я предлагаю тебе остановить свою мать. Если эта сука скажет мне хоть слово, я взорвусь, как Римская свеча.

К ее чести, Тиффни обошла меня и остановила ее. - МАМА! Это касается только нас с Брюсом, так что, пожалуйста, ни слова.

Казалось, у нее вот-вот отлетит макушка, но она остановилась. Когда Тиффани обернулась, я не удержался и показал ей язык. Девочки увидели это и захихикали. Она так покраснела, что мне показалось, будто у нее вот-вот случится инсульт, но, к сожалению, этого не произошло.

Девочки были ужасно разочарованы, ничего не понимая, но приободрились, когда я сказал им, что заеду за ними завтра в восемь, уставившись на Тифф, почти вызывая ее сказать что-нибудь. Она просто кивнула, а я повернулся и ушел.

Перед тем как скрыться из виду, я обернулся. Тиффани была в объятиях Стивена и истерически рыдала, пока мать растирала ей спину. Наверное, она все еще врывалась в нового мужчину.

...

На следующее утро было более чем неловко. Девочки выбежали из дома, желая провести со мной время. Тиффани появилась в дверях с задумчивым взглядом, наблюдая, как девочки садятся в машину. Я отвез их в парк, потом мы взяли немного еды и поехали ко мне домой. Это была довольно хорошая квартира, но я снял ее всего на полгода. Лью сказал, что очень скоро я смогу позволить себе кое-что получше. После того как мы поели, я мягко объяснил, что мы с их матерью разводимся.

Моя старшая понимала развод, потому что многие из ее друзей были из неблагополучных семей, но моя младшая не очень хорошо это восприняла. Я осушил ее слезы и заверил, как мог, что по-прежнему люблю их обоих больше жизни и всегда буду частью их жизни.

Тиффани направилась ко мне, но я отстранился. Я избегал ее до конца выходных, но она удивила меня на работе в понедельник вечером, выскользнув из машины, которую я не узнал. Я знал, что это произойдет, но все равно было больно. Она была одета просто, в джинсы и топ, но специально для того, чтобы соблазнять. Был даже виден небольшой животик, и для своего возраста она хорошо выглядела.

— Брюс, Брюс, милый, пожалуйста, вернись домой. Я причинила тебе боль, теперь я это знаю. Возможно, это было не самое лучшее решение, которое я когда-либо принимала, но это может сделать нас сильнее. Возвращайся домой, ко мне и девочкам, и позволь мне загладить свою вину.

— Я люблю тебя, Тиффани. Я действительно хочу. Но себя ты любишь больше. Ты никогда не будешь полноценным партнером ни для одного мужчины, ты всегда будешь сдерживать часть себя, готовая убежать, если тебя постигнет разочарование. Я долго держался, ожидая, когда ты полностью посвятите себя нам. Но ты никогда этого не сделаешь, ни мне, никому-либо после меня. Я виню твою мать. Позволь мне спросить тебя кое о чем, Тифф. Твой отец был ужасным человеком, и твоя мать имеет все основания ненавидеть его. Но мы все не он, детка. Никто из нас. И хотя она, кажется, ненавидит всех мужчин, это ей никогда не мешало спать с большинством мужчин в этой юридической фирме. Как там ее официально называли-Шлюха в Резиденции? Почти все они были женаты. Чувствовала ли она хоть раз вину за то, что сделала с их женами то, что сделал с ней твой отец? Она очень извращенная женщина, и ее влияние на тебя уничтожит тебя, если ты не придешь в себя.

Она никак не отреагировала на замечания о матери, хотя ее лицо вспыхнуло от гнева. - Дело в моих деньгах, не так ли?

— Я вздохнул. - Ну вот, Тифф. Это твои деньги, они никогда не были нашими. Я думаю, что, если бы ты могла получить единоличную опеку над детьми, ты бы тоже оставила меня в стороне. Звучит ли выражение двое станут как один? Это было в наших свадебных клятвах. Мне не нужны все твои деньги. Я просто хотел вас всех. Но ведь этого никогда не случится, правда? Ни со мной, ни с кем-то, в кого ты можешь влюбиться позже, никогда. Я не могу быть тем, кем ты хочешь, и ты не можешь дать мне то, что мне нужно. Теперь уже и говорить-то особо не о чем, не так ли?

И прежде чем ты спросишь, почему я такой холодный, я скажу, что нет. Сейчас я люблю тебя больше, чем, когда мы встречались, но моей любви недостаточно. Но я больше не проливаю слез из-за того, что никогда не случится. Отпусти это, милая. Отпусти нас. Иди найди кого-нибудь вроде твоего адвоката с большим членом, поговори с ним как с равным, пока будешь трахать его мозги. Может быть, тогда ты будешь счастлива.

Все угрызения совести, все горе исчезли в одно мгновение. Жаль, что я не записал ее разглагольствования. - Ты именно такой, каким тебя описала мама, не так ли? Я любила тебя, рожала тебе детей, а все сводится к контролю и деньгам! Ну и пошел ты! Просто чтобы ты знал, я никогда не трахалась со Стивеном, пока мы были в отпуске, но он очень старался. Может быть, я пересплю с ним, Видит Бог, прошло так много времени с тех пор, как я общалась с настоящим мужчиной, что все снова покажется совершенно новым.

Знай это, придурок. Я НЕ допущу развода, ни сейчас, ни когда-либо. Меня полностью поддерживает лучшая юридическая фирма штата, а ты ни хрена себе не можешь позволить! Они съедят тебя живьем, и когда ты придешь умолять меня забрать тебя обратно, я сделаю это через некоторое время. Я уверена, что потребуется месяц или два, чтобы вернуться к нормальным размерам после того, как монстр Стивена покончит со мной. Я даже попытаюсь притвориться, что испытываю оргазм, когда ты будешь трахать меня, думая о его большом члене, просто чтобы возбудить меня. Что ты на это скажешь?

Она смотрела и плакала одновременно, сложив руки на маленькой груди. Грудь у меня всегда была как раз подходящего размера.

Я медленно сосчитал до десяти, стараясь не взорваться. - Наверное, я должен сказать, что ты только что сожгла свой последний мост. Приведи сюда свою высокодолларовую юридическую фирму. Ты только что крикнула: - Хаос! - и я спущу с цепи гончих войны. Надеюсь, ты надолго запомнишь эту ночь.

Я сел в свой потрепанный старый Фольксваген и уехал с открытым ртом.

В течение следующих нескольких дней у меня было несколько посетителей. Первой была ее мать. Она ворвалась в видеомагазин крича во весь голос. Был вечер пятницы, и вокруг было много посетителей.

— Ты жульничаешь, сукин сын! Ты предосудительный, подлый ублюдок! Кто эта сука, которую ты трахаешь? Или это больше, чем одна? Отвечай, черт возьми!

— Мадам, боюсь, мне придется попросить вас покинуть помещение. Вы беспокоите моих клиентов. Здесь есть дети, так что следите за своим языком.

— Я сказал это так спокойно, как только мог, зная, что это разозлит ее еще больше. Она произнесла еще несколько слов, прежде чем нацелилась на женщину лет тридцати, которая смотрела на нее с открытым ртом. Я уже дал знак своему клерку вызвать полицию.

— Это та самая сука? Ну что ж, дорогая, мать его ЖЕНЫ вот-вот надерет тебе задницу за то, что ты испортила ее брак. Он не захочет тебя, когда я закончу, черт возьми, и ты не захочешь его, когда я закончу.

Женщина в полной панике побежала по проходу, а сука-мама преследовала ее, выкрикивая ругательства. Клиентка завернул за угол и нырнул за спину подъехавших полицейских, державших наготове электрошокеры. Мардж попыталась остановиться, но каблуки подвели ее, и она врезалась головой в женщину-полицейского, и они упали, запутавшись. Крупный мужчина - полицейский почти мгновенно надел на нее наручники, и они отступили назад, пока она бушевала и визжала, выкрикивая оскорбления в адрес латиноамериканки и чернокожего мужчины.

Женщина наклонилась и что-то прошептала ей на ухо, и она тут же заткнулась. Она была покупательницей, и позже я спросил ее, что она сказала. Она только усмехнулась и сказала, что вежливо попросила ее вести себя прилично. В конце концов Мардж обвинили в попытке нападения, нападении на сотрудника правоохранительных органов и незаконном проникновении, потому что она отказалась уйти. Я получил наслаждение, когда показал Лью запись с камер наблюдения, и он вызвал судебный запрет. Она не могла подойти ближе чем на пятьсот футов ни ко мне, ни к моей квартире, ни к месту работы.

Через три дня меня вызвали на фронт, чтобы встретиться с седовласым, представительного вида мужчиной в дорогом костюме. - Дай угадаю, Мартин, Девон, Бейли и Бартли, верно?

Он выглядел немного смущенным и признался, что это так, представившись. Я не дал ему времени заговорить. - Возвращайтесь в контору, мистер Генри. Не беспокойте меня здесь больше, или я получу запретительный судебный приказ против всей фирмы.

Он поднял руки вверх. - Пожалуйста, мистер Дэвис. Я здесь не для того, чтобы беспокоить тебя. Я здесь в качестве одолжения вашей жене, чтобы посмотреть, смогу ли я собрать вас вместе, чтобы решить ваши проблемы.

— Как ни странно, мистер Генри, мои проблемы значительно уменьшились с тех пор, как мы с Тифф расстались. Скажи ей, пусть развод идет своим чередом. Я ни о чем не прошу, но, если она будет продолжать давить, я могу передумать. Скажи ей, что если она любит свои деньги так сильно, как я думаю, то пусть отступится и даст разводу пройти.

— Но я понимаю, что до каникул вы оба были вполне счастливы. Почему простой отпуск вызвал такой резкий сдвиг? Она понимает, что допустила ошибку в суждении, о которой глубоко сожалеет, но она более чем готова рассказать об этом.

— Скажите, мистер Генри, вы были там, с ней вместе, в отпуске?

— Был.

— С вашей женой?

— Да.

У скольких других были с собой супруги или близкие люди?

— Я не могу сказать вам точно, большинство из них.

— Тиффани случайно не упоминала, почему меня не было?

— Да, она сказала, что ты не можешь так долго отрываться от работы.

— Ну, мистер Генри, она была бы неправа, если бы не подождала четыре дня, прежде чем должна была уехать, чтобы сказать мне. Но даже тогда она сказала, что мне придется заплатить самому, если я хочу приехать надолго. Она зарабатывает значительно больше, чем я, и частью нашего финансового соглашения было то, что она будет оплачивать все каникулы. Она сказала, что хочет преподать мне урок. Вы случайно не слышали личное сообщение, которое я послал ей, когда ее обслужили? Я знаю, что вы были близко, у меня есть это на пленке. Я не угрожаю здесь, но она была под постоянным наблюдением после первой недели. Хотя она была там как частное лицо, поездка, по крайней мере, частично финансировалась вашими компаниями. Кое-что из того, что мы снимали, представляло бы большой интерес для некоторых супругов, которые не смогли бы поехать. Я также видел, как она вела себя с мистером Миддлтоном на публике, в присутствии большинства партнеров, в то время как все они улыбались. Бесплатный совет, понаблюдайте за ним, пока он не погрузил вашу фирму в мир дерьма. Если это станет некрасиво, я позабочусь о том, чтобы большая часть отснятого материала вышла на свет. А теперь, сэр, возвращайтесь в свою фирму и передайте им то, что я сказал. Передайте ей, что я сказал. Хорошего вам дня, сэр.

Когда он уходил, я видел, что его шатало. Я предполагал, что девяносто процентов того, что я сказал ему, было новой информацией. С меня было довольно, и я позвонил Лью. - Сделай это. Полное разрушение. Я повесил трубку, прежде чем он успел ответить.

......................

Тиффани Дэвис сидела за столом для совещаний, мать с одной стороны, Стивен-с другой, и слушала, как Мэтт излагает ей суть встречи. Двое старших партнеров были там и просто слушали.

Она ахнула, когда услышала, что находилась под наблюдением в течение трех недель, думая о нескольких конкретных случаях, когда ее действия не могли бы сойти за поведение в браке. На самом деле она не занималась сексом со Стивеном, но несколько раз была близка к этому, просто умудряясь остановиться, когда понимала, что делает. Теперь она понимала, что делала все это из-за шока и гнева из-за того, как вел себя Брюс, но все равно делала. Ее план и близко не подходил к тому, что она задумала. Она все еще сомневалась в том, что он действительно хочет развода.

— Вот и все. Что-то здесь не сходится, Тиффани. У вашего мужа нет ресурсов больше, чем 401 кредит, который он взял, и такие деньги - даже не четвертая часть того, что стоило бы трех недель постоянного наблюдения. До сих пор он даже не подал документы, те, что вам представили на острове, были документами о разводе и не подписаны, так что мы все еще в неведении относительно того, кто представляет его интересы и чего он на самом деле хочет.

До сих пор он не требовал. Он должен знать, что ты стоишь миллионы, а брачного контракта нет. Если у него есть отснятый материал, о котором он говорит, если он станет некрасивым, это может стоить вам кучу денег. Честно говоря, я не знаю, что вам посоветовать. Если вы не хотите развода, вам нужно найти способ добраться до него, не вызывая его враждебности. Если этого нельзя избежать, вам нужно действовать быстро, чтобы защитить свои активы.

Мардж больше не могла сдерживаться. - Брось неудачника, милая! Он выполнил свою задачу и подарил тебе двух прекрасных детей, теперь самое время сократить твои потери и сэкономить деньги.

— Брюс не заботится о деньгах, мама. На самом деле речь никогда не шла об этом. Я вынудила его принять это положение, и теперь я не знаю, как это исправить. Перед моим отъездом он сказал мне, что если я уеду, то его не будет дома, когда я вернусь, а я все равно уехала. Я никогда не думала, что он оставит меня по-настоящему.

В тот момент никто не знал, что сказать. Мэтт Генри втайне думал, что успех сделал ее высокомерной, а ее муж был тихим, неагрессивным типом, который слишком долго ждал, чтобы дать отпор. Кроме того, она получила очень, очень плохой совет от своей матери. Он лично ненавидел Мардж. Она набросилась на него в самом начале его работы в фирме, и он наотрез ей отказал. Ничто в этой немолодой землеройке не привлекало его. Он все еще видел остатки ее красоты, но отношение и образ жизни заострили ее черты в нечто менее человеческое, за неимением лучшего слова.

Их прервал помощник юриста, ворвавшийся на совещание, протягивая старшему партнеру пачку бумаг и что-то настойчиво шепча ему. Мужчина даже вздрогнул, прежде чем ухмыльнуться.

— Ну - ну. Теперь мы знаем, кто его представляет. Лью Уолтерс. Мы дважды выступали против него и оба раза уничтожали. Это будет не так сложно, как мы думали.

Один из партнеров, Уилсон Уилкс, их постоянный эксперт по семейному праву, до сих пор молча слушал, выпрямившись. - Вполне возможно, Морт. Но это было очень давно, когда он только закончил юридический факультет. Я видел его в действии несколько раз. Он быстр, смертельно опасен и очень похож на нас. Он не остановится ни перед чем, чтобы победить. Давайте сначала попробуем договориться.

Мэтт спокойно читал документы, и по мере того, как он продвигался вперед, вид у него становился все более расстроенным. - Это может быть плохо. Очень плохо. Все, что нужно твоему мужу, - это расторжение брака, Тиффани, и свободный доступ к его детям, плюс гонорар Лью. Это легко может быть гораздо больше сотни тысяч, в зависимости от того, как усердно вы заставляете его работать. Если будете сражаться с ним, он не будет сдерживаться. Он запросит половину ваших активов и содержание, чтобы он мог, цитирую: - жить в том стиле, к которому он привык, - Это примерно два миллиона, а содержание может достигать шести или восьми тысяч в месяц, в зависимости от обстоятельств.

Мардж закричала, и Тиффани упала в обморок.

................

Лью позвонил мне через пару недель. - Они хотят провести конференцию.

Я был не в настроении. - Скажи им нет.

Лью вздохнул. - Ты должен пойти на встречу, Брюс. Выкладывай все в открытую, скажи ей раз и навсегда, что пути назад нет. Может быть, Мэтт сумеет вразумить ее. Либо так, либо тащить через суд. Это может занять месяцы, поверь мне, я знаю.

Его развод все еще продолжался, я думаю, он был почти на отметке года, рекорд во Флориде. Его бывшая, Мона, сама по себе была довольно проницательным адвокатом, и я знаю, что это было некрасиво. Я встретился с ним однажды, как раз после того, как он покинул двор, и он выглядел измученным. Я рискнул и позвонил его лучшему другу Биллу Мейтленду. Он появился через сорок минут, мы посадили его в машину и поехали прямо к О'Брайену. О'Брайен взглянул на нас, схватил с полки пыльную бутылку и повел нас в тихий уголок.

— Вот, мой мальчик, тебе это понадобится. Пятидесятилетний скотч, гладкий, как шелк, с ударом, способным сбить с ног даже мула. Мы убили бутылку. Билл только что закончил грубый развод и все еще чувствовал боль. Билл поднял бокал в знак приветствия, когда мы допили бутылку. - За горький конец и сладкое начало. Мы все подняли бокалы. Я никогда не слышал более подходящего тоста. Позже он сказал мне, что это старая ирландская поговорка.

Я, спотыкаясь, подошел к стойке, чтобы расплатиться, но Пэт отмахнулся. - Он хороший парень, мистер Дэвис, и у него прекрасная жена. Они поклонялись земле, по которой каждый ходили годами. Потом они узнали, что она не может забеременеть, и все пошло наперекосяк. Оба страдали от боли, а когда он находил утешение в работе, а она заводила роман именно с его деловым партнером. Это продолжалось целый год, прежде чем он их обнаружил. Это было очень трудное время для обоих. Она поняла, что теряет, и борется изо всех сил, чтобы удержать его. Ему было очень больно, и, хотя он отчаянно любит ее, он никогда не примет ее обратно.

— А что случилось с напарником?

О'Брайен усмехнулся. - О, они распустили товарищество, и он ушел один, продолжая свои распутства. В конце концов он соблазнил девушку почти вдвое моложе себя, что ДЕЙСТВИТЕЛЬНО кого-то обидело, и однажды проснулся практически с переломанными костями. Восемь месяцев он был в гипсе и, как только смог ходить, покинул город. Я слышал, он в Портленде или где-то еще на Западном побережье. Скатертью дорога.

Я посмотрела на Лью, пока Мейтланд помогал ему подняться, гадая, способен ли он на такое насилие. Я занимался боевыми искусствами двадцать лет и два года профессионально дрался, так что знал, насколько разрушительным может быть человек, если немного потренироваться. Билл и Лью забрались на заднее сиденье полицейской машины без опознавательных знаков и уехали. Я обернулся и увидел, что меня ждет такси с сообщением от Мейтленда. - Спасибо за помощь моему другу. Он очень нуждался в этом сегодня. Если тебе когда-нибудь понадобится услуга, позвони мне. Такси оплачено, и он отвезет вас куда угодно.

Я пошел домой, принял полу-холодный душ, чтобы очеловечиться, и рухнул. Я уже почти заснул, когда зазвонил телефон. - Да, - ответил я сонно и ничего не услышал. - Алло? - Алло? Потом я услышала прерывистое дыхание с легким намеком на всхлип. -Тиффани?

Линия тут же оборвалась. Я подумал, не позвонить ли ей, но понял, что она не ответит. Мне потребовалось много времени, чтобы заснуть.

В тот же день я позвонил Лью. – Назначь встречу.

................

Лью безжалостно наставлял меня. - Позволь мне говорить. НЕ позволяйте ей втягивать тебя в диалог и НИ при каких обстоятельствах НЕ говори с ее адвокатом и не отвечайте на его вопросы. Ты понимаешь?

Я понимал.

Наш план провалился в трубу, как только мы вошли в большой конференц-зал, чтобы найти его переполненным адвокатами и партнерами. Лью поднял бровь, глядя на Мэтта, и у него хватило совести покраснеть.

Морт Бейли немедленно перешел в наступление. - Молодой человек, вы знаете, кто я?

Конечно, я знал, кто он, но мне хотелось сорвать с него цепь. - Я иду на риск, и это всего лишь предположение. Действительно старый адвокат?

Он густо покраснел, а его партнеры выглядели пораженными, и одному из помощников юриста пришлось отвернуться, чтобы скрыть ухмылку. Лью выглядел потрясенным, прежде чем усмехнулся.

— Хорошее наблюдение, мистер Дэвис. Это Морт Бейли, один из основателей этой фирмы.

В самом деле? Я думал, они все умерли много лет назад. Ему сейчас сколько, сто?

Мистеру Бейли было не до смеха. Самым суровым голосом он начал говорить.

— Теперь вы можете перестать быть подростком, мистер Дэвис. Вы заставляете меня задуматься, почему Тиффани так отчаянно борется за сохранение брака. А теперь слушайте меня, и слушайте внимательно. Вы бросите эту глупую процедуру. Вы вернетесь домой, к своей любящей семье. Вы будете проходить консультации столько времени, сколько потребуется, чтобы побороть свои разногласия, и я буду ждать от вас искренней благодарности, когда наши пути снова пересекутся. Наша фирма готова взять на себя все расходы по консультированию в качестве жеста доброй воли.

Лью открыто улыбался. - Господи, Морт, это не какой-то мальчишка, который взял вашу машину, чтобы покататься. И ваш жест доброй воли-это просто вопиющая попытка прикрыть свою задницу, если дело дойдет до суда. У нас есть фотографии, много фотографий, сделанных камерами с очень хорошим разрешением. Думаете, репутация вашей фирмы не пострадает, если мы разоблачим вакханалию, в которую превратился ваш корпоративный отпуск? Надеюсь, ты откажешься от наших предложений, я ждал девять лет, чтобы засунуть что-нибудь в твою напыщенную задницу, а ты преподнес мне это на серебряном блюде.

Я думал, что у старика случится сердечный приступ. Я ничего не мог с собой поделать и рассмеялся, вставая.

— Неужели все эти люди-юристы и помощники юристов? Они все такие привлекательные. Ну, кроме Мардж. Похоже, вы получили их от серьёзного кастинга. Вы заключили контракт с агентством талантов на заполнение вакансий? Предполагалось, что это будет простая встреча между мной, моей женой, ее адвокатом и моим. Это не должно было быть запланированным выступлением. Ваша рутина шока и благоговения не сокращает ее. И почему Большой Член, и Сучка здесь? Блин, у него ведь есть кольцо, не так ли? Может быть, они смогут выступать вместе. И эта Сука не должна находиться в пятистах футах от меня. Ты должен знать, потому что именно ты вытащил ее извращенную задницу из тюрьмы. Может быть, мне нужно позвонить в полицию. Вместо этого, я думаю, мы с Лью просто уйдем. Я никогда не был поклонником цирка.

Вот в чем дело. Две недели, только Мэтт, Тиффани, Лью и я. Больше никого. Если я найду ее мать где-нибудь поблизости, это займет еще четыре недели. Я бы спросил, понял ли ты, но мне действительно наплевать. Идешь, Лью?

Вы могли бы услышать, как упала булавка, когда мы уходили. Мы были уже на полпути к лифту, когда нас догнали двое помощников юриста, сначала требуя, а потом умоляя вернуться. Мы не ответили, и они сдались, когда мы подошли к лифту. Мы вошли внутрь, прежде чем Лью рухнул со смеху. Я только усмехнулся, когда он заговорил. - Я как раз собирался их нежно трахнуть, а ты подлетаешь и трахаешь их в задницу. Я просто улыбнулся, образ Тиффани, тихо плачущей, все еще стоял у меня в голове.

Шли недели, и встреча должна была состояться в четыре пополудни. Мы решили, что это будет не в офисе, а на нейтральной территории и арендовали небольшой конференц-зал в местном конференц-центре. Лью несколько раз предупреждал фирму, что, если случится что-то неприемлемое, все переговоры будут окончены. Он специально предупредил Стивена Миддлтона и Мардж, чтобы они не приближались. Лью даже нанял частную охрану просто для безопасности. Именно они засекли Мардж и Большого Дика. Лью был предупрежден и вызвал 911. Он быстро заговорил в трубку: - Мы с моим клиентом направляемся на конференцию в конференц-центр Вестин, и там нас ждет женщина с запретительным судебным приказом. Пожалуйста, пришлите офицера.

Мы шли чуть медленнее и один раз даже остановились на несколько минут, разговаривая. - Что ты делаешь?

— Тянет время. Я хочу, чтобы копы были рядом, когда она застигнет нас врасплох. - Готов?

Я кивнул. Мы как раз подошли к фасаду здания, когда она выскочила. - Ах ты, ублюдок! Оставь Тиффани в покое! Ты не увидишь ни цента из ее денег, это я тебе гарантирую! Ты слышишь меня, придурок?

У нее буквально пена шла изо рта. - Я улыбнулся. - Мне очень жаль, Мардж. Все эти минеты, которыми ты занималась все эти годы, должно быть, повредили твои голосовые связки. Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь. Ты так погрязла, что, держу пари, один мог бы засунуть свой член тебе в задницу, а другой-в глотку, и не ударить ни о что, пока они не соприкоснутся. Отсосала ли ты какой-нибудь хороший адвокатский член в последнее время? Или они отодвинули тебя в сторону, в пользу более молодой киски, которую они действительно могут чувствовать?

Ее лицо из красного стало белым, а потом фиолетовым. У нее почти пена шла изо рта. - Ты засранец! Стивен надерет тебе задницу и возьмет Тиффани прямо перед тобой. Как тебе это нравится? Она замахнулась на меня, и я мог бы легко уклониться или блокировать удар, но ничего не сделал. Все на улице слышали звук ее ладони, прижатой к моему лицу.

— Музыка для моих ушей, - ухмыльнулся я, когда копы повалили ее на землю, брыкаясь и крича. Ее запихнули в полицейскую машину и через три минуты отправили в тюрьму, особенно после того, как Лью показал им копию судебного приказа. Я огляделся в поисках Миддлтона, но он забрался куда-то под камень. Лью отправил Мэтту Генри, полное видео сообщением.

— Тебя предупреждали. Я боюсь, что конференция отменяется, вы и ваша клиентка все равно будете заняты, пытаясь вытащить ее мать из тюрьмы. Мы позвоним, но это будет не скоро.

..................

Тиффани сидела в шоке, пока Мэтт бушевал. - Почему ты позволила ей это сделать? По-моему, твоя мать никогда не отличалась стабильностью, и она перенесла всю свою ненависть к бывшему на Брюса. Она будет продолжать в том же духе, пока не попадет в серьезные неприятности, из которых ее не вытащит лучшая юридическая фирма в мире. Серьезно, Тиффани, твоей маме нужна профессиональная помощь. Мы явно не собираемся встречаться с Лью и Брюсом, так что давай посмотрим, что мы можем сделать для твоей матери. Подожди секунду, пока я позвоню, возьми себя в руки, и я вернусь, как только закончу.

Он ответил после второго гудка. - Стивен Миддлтон. Он держал телефон подальше от уха, голос был таким громким. - Ты тупица! О чем ты только думал? У тебя были особые инструкции держаться подальше, и ты привез ее мать, зная о запретительном судебном приказе. У них есть запись твоего разговора с ней за несколько минут до ссоры, и запись того, как ты улизнул, когда появились копы. Партнеры не будут счастливы, совсем нет.

— Ты не мог им сказать.

Мэтт рассмеялся. - Я так не думаю. Я слишком много работал, чтобы добраться туда, где я сейчас, чтобы все испортить, потому что какая-то кошечка не может удержаться от того, чтобы не обнюхать замужнюю женщину. Тебе лучше сморщиться, большой мальчик. Я вижу в твоем будущем много задниц.

Мэтт вернулся в комнату и увидел, что Тиффани плачет, положив голову на стол. Он осторожно помог ей подняться, и она, всхлипывая, упала в его объятия. - Почему, Мэтт? Как все вышло из - под контроля? Я просто хотела, чтобы у него выросли яйца, чтобы он перестал дурачиться и повзрослел.

Мэтт вздохнул. - Что ж, часть своего желания ты получила. Я думаю, что он вырастил набор, дорогая. Я думаю, он надрал задницу Кинг - Конгу. Ты угрожала его мужскому достоинству, дорогая, самое худшее, что ты могла сделать мужчине. Конечно, он набросится, если у него вообще есть хоть капля гордости. Ты должна смотреть правде в глаза, Тиффани. Скорее всего, ты его не вернешь. А теперь скажи, что ты собираешься делать со своей матерью?

Тиффани вздохнула. - Позвони Морту, и пусть он разбирается. Возможно, она просто убила все мои шансы на спасение моего брака, и я действительно не хочу видеть ее прямо сейчас.

— Ах...Тиффани, я знаю, что это не мое дело, но ты же знаешь, что я всегда заботился о тебе. Ты мне как племянница, так что я должна сказать вот что. Твоей матери нужна помощь, серьезная помощь. Она начинает выходить из-под контроля, и еще раз, если она будет продолжать давить на Брюса, она окажется в тюрьме, и не только на ночь. Подумай об этом.

................

Стивен Миддлтон улыбался, входя в кабинет. Хотелось надеяться, что сегодняшние события вызвали такой раскол в попытках Тиффани помириться с мужем, что развод был неизбежен. Он хотел Тиффани, очень хотел. Она была красива, у нее была отличная задница, и он знал, что она сожжет простыни, если он когда-нибудь затащит ее в постель. Ее сиськи были немного маленькими, но он был уверен, что если у него будет достаточно времени, то он сможет уговорить ее сделать это. Конечно, у нее были два ребенка, но он уже подлизывался к ним. Лучше всего то, что даже если муж получит половину ее денег, она стоит миллионы, и будущее не может выглядеть светлее. Ее компания зарабатывала деньги из рук в руки, и она получала большую их часть.

Секретарь перестала улыбаться, когда увидела его, а затем расплылась в широкой улыбке. Я позвоню ему и скажу, что вы уже едете.

Она усмехнулась, когда он ушел. У него были очаровательные манеры и исключительно большой член, и она получила огромное удовольствие от секса. Но после того, как он трахнул ее пару раз, он потерял интерес и начал преследовать кого-то другого. Поразмыслив, она решила, что ей повезло. Бедная женщина, за которой он сейчас охотился, будет разбита, если бросит мужа ради него. Это почти заставило ее захотеть предупредить ее, но она также была немного эгоцентрична. И эта мать, она была не в своем уме. Может быть, они все заслужили друг друга.

Стивен нацепил на лицо свою уверенную улыбку и вошел во внутреннее святилище. -Мистер Бейли, мистер Уилкс, чем могу быть полезен вам и фирме в этот прекрасный день?

Уилкс заговорил первым: - Ты можешь перестать гоняться за замужними женщинами, особенно за теми, кто не работает непосредственно в фирме. Муж, может быть, и не слишком щедр на ресурсы, но у него появились новые влиятельные друзья. Друзья, которые могли бы сделать жизнь каждого в фирме очень трудной.

Заговорил Морт: - Послушай его, Стивен. Решение о ее разводе уже принято, так что держись подальше и не подливай масла в огонь. Ты хорошо знаешь, что наша фирма в основном закрывала глаза на твою деятельность. Однако теперь, когда кто-то другой смотрит, ты должен вести себя наилучшим образом. Здесь все ясно?

— Я понимаю, сэр. Можете на меня рассчитывать.

— Высокомерные придурки! Не лезьте не в свое гребаное дело! Когда я раздобуду немного денег, я открою свою собственную фирму и сделаю своей специальностью надирание ваших окаменелых задниц. Стивен продолжал разглагольствовать и раздражаться всю дорогу до своего кабинета. Он успокоился, когда открыл компьютер и посмотрел на экран. Тиффани, во всей своей красе, в очень маленьком бикини. Он вспомнил, как она занималась серфингом, и ощущение ее твердого соска, когда он обхватил ее грудь. Она казалась шокированной, но ей все равно потребовалось несколько секунд, чтобы убрать его руку и снова застегнуть топ. Он почти овладел ею тогда, пока ее старшая дочь не закричала с пляжа. Она мягко оттолкнулась и поплыла к берегу. Затем, в клубе, он танцевал вдали от группы, на маленьком балконе. Они оба сильно выпили, и она не сопротивлялась, когда он поцеловал ее, или через несколько минут, когда он положил ее руку на свой твердый член. Она слегка ахнула от размера, медленно двигая рукой вверх и вниз по длине. Он уже собирался толкнуть ее на колени, когда другая пара, пьяно спотыкаясь, вышла, хихикая над ней с распахнутым платьем, свободно свисающими грудями и рукой на его монстре. - Счастливица, - сказала женщина, прежде чем отступить.

Она отпрыгнула в сторону, прикрылась одеялом и весь остаток вечера была подавлена. На следующий день она помахала кольцами у него под носом. - Я хочу тебя, Стивен, видит Бог, хочу. Но пока я ношу эти кольца, этого никогда не случится. Я уже ввела тебя в заблуждение и прошу прощения. Пожалуйста, уважай меня в этом вопросе.

Он был в ярости, но изобразил вежливую улыбку, подлизывался к ее детям и мягко высмеивал ее мужа при каждом удобном случае. Он почти разразился счастливым танцем, когда она упала в его объятия в аэропорту. Это был всего лишь вопрос времени.

............

Месяц спустя Тиффани, Мэтт, Лью и я сидели в небольшом конференц-зале с судьей Кэтрин Холден. Ее, уважаемого юриста, попросили выступить посредником во встрече, пытаясь успокоить стороны и найти лучшее решение.

Лью не был доволен таким выбором. - Здесь повсюду отпечатки пальцев Морта Бейли. Возможно, он и привел ее сюда, но я был перед ней пару десятков раз. Она остра, как гвоздь, и к тому же справедлива. С другой стороны, она безнадежный романтик, поэтому склонна болеть за счастливый конец. Нам нужно быть начеку.

Судья выслушала всю историю и историю того, что ее вызвало. Лично она была шокирована. Молодая женщина была привлекательна, чрезвычайно умна, целеустремленна и привыкла добиваться успеха. Муж был более спокоен, совсем не казался честолюбивым, но она заметила блеск в его глазах и поняла, что он выдержит. Кэтрин была немного шокирована тем, как сложился их брак, но еще год назад все было в порядке. Отпуск, казалось, наконец-то вызвал перемены. Выслушав обе стороны, она была уверена, что он больше не может существовать в своем нынешнем состоянии.

— Это самое необычное стечение обстоятельств, с которым я когда-либо сталкивался. Миссис Дэвис, честно говоря, я не понимаю вашей логики, Мистер Дэвис, я не знаю, что делать с вашим пассивным принятием ситуации так долго, как вы это делали.

Она остановилась, чтобы поправить очки для чтения. Она была очень привлекательна для своего возраста и должна была снова и снова вступать в отношения с другим старшим судьей. Я пожелал им удачи.

— Мистер Дэвис, я слышала, вы категорически против консультаций. Я даже понимаю вашу логику. Но вы никогда не казались такой неподходящей парой, вы явно все еще влюблены. Ваша решимость почти рушится каждый раз, когда вы смотрите на нее, и миссис Дэвис, всем ясно, что вы хотите вернуть своего мужа. Так вот, это моя работа-находить решение в подобных ситуациях, так что, мистер Дэвис, я хотела бы попросить вас об одолжении. Идите и поговорите с кем-нибудь, индивидуально и вдвоем. И если вы не видите другого выхода, то, когда предстанете передо мной в суде, я одобрю развод. Я не говорю о долгосрочной перспективе, может быть, по одному индивидуальному сеансу и три совместных. Делайте оба индивидуальных сеанса в неделю, а три совместных-раз в неделю, пока не закончите. - Четыре недели, мистер Дэвис, не так уж много по большому счету. Все закончится прежде, чем вы успеете оглянуться, и я буду более благосклонно относиться к разводу, зная, что вы сделал последнюю попытку. Я даже скажу - пожалуйста.

Я была готова взорваться, в то время как Тиффани смотрела с надеждой. Лью и Мэтт подались вперед. Мэтт быстро заговорил: - Сделай это, Брюс. Поверьте, это поможет.

Лью, который все еще был вынужден посещать то, что считалось марафоном консультаций, не был так увлечен. - Или ты можешь увязнуть в бесконечной реке дерьма. Однако если они подпишут обязательное соглашение о том, что после завершения сеансов они закончат и смогут продолжить работу только в том случае, если Брюс согласится, я думаю, ты должен согласиться с этим.

Думаю, все были шокированы, когда я согласился. На лице Тиффани играла широкая улыбка. Я мог сказать, что она была твердо убеждена, что вернула меня. Я надеялся, что она была готова к тому, что должно было произойти на самом деле.

..................

Судья забрала выбор адвокатов из наших рук, сказав, что если она выберет, то ни один из них не сможет претендовать на предвзятость. Марта Джонс была лет на десять старше нас, лет сорока пяти, и практиковала почти двадцать лет, с блестящей репутацией. Она заверила нас, что ее единственная цель-найти решение, независимо от того, что, по ее личному мнению, должно произойти.

Я пошел первым, и я думаю, что она думала, что я лгал, когда рассказывал ей о нашей жизни. Я рассказал всю историю наших отношений с самого начала. В конце она сделала несколько общих замечаний. - Вы, должно быть, очень сильно ее любили, раз так жили. Скажите, по-вашему, если быть максимально честным, считаете ли вы себя хорошим писателем? Похоже, многие ваши проблемы проистекают из вашей страсти, и вы полны решимости продолжать.

Мне не понравился ответ, который я дал ей, но я должен был быть честным. - Если посмотреть на мой послужной список, то факты не совпадают, но я действительно хороший писатель. Я просто хороший писатель, который еще не написал хорошей книги. Именно эта убежденность заставляет меня пытаться. Тиффани знала о моих мечтах и даже поощряла меня первые несколько лет, но по мере того, как она поднималась по служебной лестнице и деньги становились лучше, она открыто возмущалась этим. Она не раз говорила мне, чтобы я перестал гоняться за тем, чего никогда не поймаю, и сделал что-то хорошее в своей жизни. Я просто не могу отказаться от своей мечты и, возможно, никогда не смогу.

— Достаточно честно. Спасибо, что уделили мне время, мистер Дэвис. Помните, что ваша первая встреча с парами состоится в четверг на следующей неделе. Пожалуйста, встретьтесь с моей секретаршей, когда будете уходить.

— Спасибо, доктор Джонс.

Это была одна из вещей, которыми я восхищался в ней. В самом начале своей карьеры она решила, что все должно быть профессионально, поэтому всегда обращалась к клиентам Мистер и миссис и настаивала, чтобы они обращались к ней доктор Джонс. - Я здесь не для того, чтобы быть вашим другом, я здесь, чтобы быть вашим проводником. Я хочу, чтобы вы держали в уме, что это профессиональные отношения, и к ним следует относиться с той серьезностью, которой они заслуживают.

Я не мог не согласиться.

...............

Тиффани нервно оглядела кабинет. Прошло четыре месяца, но она чувствовала, что наконец-то получила шанс вернуть мужа. Она знала, что должна действовать медленно и осторожно. Это было слишком важно для нее, чтобы облажаться, кроме того, она фактически выполнила то, что намеревалась сделать, когда оставила Брюса на месяц. У него определенно выросли яйца, и она подумала, насколько трудно будет с ним справиться в будущем. Уверенная, что сможет привести его в чувство, она улыбнулась, счастливая, что сможет вернуть свою жизнь.

Доктору Джонс потребовалось всего двадцать минут, чтобы сломить ее уверенность. Прежде чем она заговорила, доктор Джонс вкратце рассказал ей о своем сеансе с Брюсом, сделав паузу, когда она закончила, и внимательно посмотрев на Тиффани. - Он лгал?

Все это звучало так несправедливо, как она описывала. - Брюс-это много чего, доктор Джонс, но лжец-это не одно из этого. Да, наше реальное положение в значительной степени таково, как он его описал.

— Вы зарабатываете примерно в восемь-десять раз больше, чем ваш муж, но он оплачивает почти все счета. Вам это кажется сбалансированным?

Тиффани вздохнула. - Вы не понимаете. Этот человек должен содержать свою семью, и у него нет никаких прав на мои деньги. Это было то, о чем мы договорились.

— Мне кажется, вам это было гораздо приятнее, чем ему. Какова была ваша финансовая ответственность?

— Я держала семью одетой и оплачивал все дополнительные расходы.

— Как каникулы?

— Она вздохнула. - Да, доктор Джонс, как каникулы. Я уверена, что Брюс рассказал вам о том, что я оставила его на месяц, когда была на отдыхе на островах. Да, это было несправедливо, и да, это было преднамеренно, и да, я сказала ему много обидных вещей перед отъездом. Но я сделала это не просто так. Мне хотелось вырвать его из детской мечты стать писателем и заставить войти в реальный мир. Он не идиот, доктор, он мог бы преуспеть в чем угодно, если бы приложил усилия.

— Значит, ваша идея мотивации состояла в том, чтобы втирать ему в лицо недостаток финансовых ресурсов, заставляя его сидеть дома, пока вы резвитесь в отпуске, оставляя его с мыслью, что вы можете или не можете завести любовника, пока вас не будет? В самом деле, миссис Дэвис, разве это разумное поведение для замужней женщины?

— Это похоже на поведение отчаявшейся женщины, которая хотела, чтобы ее муж снова заставил ее гордиться им. После того, как я понял свою ошибку, я послал ему билет, чтобы он мог присоединиться к нам. Его упрямая гордость не позволяла ему кончить.

— Значит, вы признаете, что потеряли к нему уважение? Вы и все остальные члены вашей семьи летели первым классом, а вы посылаете ему билет на автобус с неприятной запиской, чтобы он перестал ныть. Вы действительно ожидали, что он приедет? Он говорит, что вы несколько раз спрашивали, что нужно сделать, чтобы залечить трещину, прежде чем она дойдет до этой точки. Когда он велел вам вернуться, если вы знаете, что ваши отношения находятся в серьезной опасности? По вашему собственному признанию, вы довольно богаты, вам ничего не стоило бы улететь домой, уладить свои разногласия и потом отправиться в приятный семейный отпуск. Почему ты не сделала то, о чем он просил?

Впервые за время сеансов она вышла из себя. - Потому что я ему не принадлежу! Я сама себе хозяйка и могу поступать так, как считаю нужным. Он НУЖДАЛСЯ в этом уроке, и я достаточно долго страдала, чтобы дать ему его. Мне было стыдно, когда он сопровождал меня на корпоративы. Я была слишком подавлена, чтобы представить его как менеджера видеомагазина, поэтому сказала, что он писатель и работает над книгой. Когда меня спросили, что он написал, я сказал, что его еще не опубликовали. Через три года это надоело. Я хотела, чтобы он гордился тем, что он мой муж, и показал свою любовь, став человеком реального мира, вместо того чтобы жить в своей голове.

— Значит, вы считаете, что он больше не был подходящим партнером для человека вашего положения?

— Да.. . НЕТ! Я точно не знаю. Я все еще люблю его, и эта разлука была ужасной. Никогда в жизни мне не было так одиноко. И поверьте мне, доктор, было немало преуспевающих, достаточно красивых мужчин, которые предлагали утешить меня. Я даже пару раз испытывал искушение. Но я осталась ему верна. Почему мы не можем вернуться к тому, что было?

— Вы имеете в виду, как это было до каникул? Вы не уважаете его, вычеркиваете из своей жизни и жизни своих детей, когда уезжаете без него? Боюсь, миссис Дэвис, вы не сможете снять этот колокол, и он вполне может стать похоронным звоном вашего брака. Неужели вы действительно думали, что он останется прежним после того, как вы ушли, в то время как он практически умолял вас остаться? Вы оба сказали мне, что одним из ваших намерений было заставить его отрастить яйца, и теперь вы не удовлетворены тем, что он это сделал. Что именно вам нужно, миссис Дэвис?

Тиффани окончательно потеряла самообладание. - МНЕ НУЖЕН МУЖЧИНА, РАВНЫЙ МНЕ. ГОРДЫЙ, УСПЕШНЫЙ, УВЕРЕННЫЙ В СЕБЕ ЧЕЛОВЕК, КОТОРОГО НЕ ИНТЕРЕСУЮТ МОИ ДЕНЬГИ.

Доктор Джонс поняла, что попала на перепутье. - Итак, ваша заявленная цель-никогда не позволять ему получить доступ к тому, что у вас есть. Почему? Скажите мне, сколько из всех ваших женатых друзей и деловых партнеров, которых вы хорошо знаете, имеют такое же соглашение, как у вас с мужем? Много? Немного? Я думаю, что нет.

Она внезапно переключила передачу, заставив Тиффани потерять равновесие. - Расскажите мне о своих родителях. У вас была хорошая семейная жизнь, когда вы росли? Отец учил вас ответственности, а мать-любви?

— Мой отец был пламенным мудаком, который бросил мою мать, когда я была маленькой, глубоко в долгах, после того, как опустошил банковские счета.

— Значит, вы считаете, что все мужчины такие. Неужели Брюс такой?

— Нет, Брюс не такой. С другой стороны, я никогда не дам ему шанса прикоснуться к тому, что я заработала.

— Так вот почему вы так настаиваете, чтобы он платил по счетам? Кого вы здесь наказываете, Брюса или своего отца?

Осознание этого ударило ее, как ведро ледяной воды, и она потеряла сознание. Но когда она очнулась, то была полна решимости сохранить все как есть.

Марта Джонс, нахмурившись, просмотрела свои записи. Без сомнения, это плохо кончится. Ее единственной надеждой было, когда все закончится, устроить миссис Дэвис на долгосрочную консультацию. Может быть, это избавит ее следующего мужа от горя.

...............

Я вздохнул, входя в кабинет доктора Джонса. Это был третий и последний, слава Богу. Первые два были катастрофой. Тиффани не видела ничего плохого в ее поведении. Она была расстроена тем, что я расстроен, она хотела, чтобы я вернулся домой и позволил ей любить меня, несмотря на мои раны.

— Тиффани, милая, ты самая горячая женщина, которую я когда-либо знал. Честно говоря, я знаю, что, вероятно, никогда больше не найду кого-то твоего калибра. Без сомнения, мне будет не хватать любви. Но мы не можем жить в постели и все равно должны иметь дело с реальной жизнью. Я любил тебя большую часть своей взрослой жизни, и пройдет много времени, прежде чем я перестану любить тебя. Но пора двигаться дальше. Я никогда не стану тем, кем ты хочешь меня видеть, и ты никогда не изменишься. Мы никогда не станем единым целым. Ты будешь жестко контролировать свои деньги, и всегда будет частичка тебя, которой у меня никогда не будет. Это похоже на то, что ты всегда держали пару кроссовок в шкафу, рядом с высокими каблуками, и ты всегда будешь готова в любой момент надеть их и снять. Это может случиться в следующий раз, когда я разочарую тебя и не оправдаю твоих ожиданий. Да, я уверен, что какое-то время нам будет лучше, но рано или поздно мы вернемся к тому, что было. Давай остановим цикл сейчас, попробуем двигаться дальше. Давай воспитывать наших детей счастливыми, продуктивными людьми во всем, к чему бы они ни стремились, способными справляться с разочарованиями и борьбой в своей жизни.

К разговору присоединилась доктор Джонс. - Миссис Дэвис, это последний сеанс. Если бы я думала, что есть хоть малейший шанс на счастливый конец, я бы подтолкнула судью к новым заседаниям. Но вы двое так далеки друг от друга в своих ожиданиях, что у меня есть серьезные сомнения, что любое примирение будет возможным. Я собираюсь рекомендовать судье разрешить развод. Я знаю, что сейчас это больно, но в будущем вы увидите, что это было правильное решение. Мне очень жаль, что у вас двоих ничего не вышло. Я вижу любовь в вас обоих, но этого уже недостаточно.

Тиффани установила новый максимум в минимумах своей тирадой, пронзительной, и у нее действительно шла пена изо рта раз или два. - Ты просто должен был попытаться завладеть мной, не так ли? Пошел ты, пошел ты, пошел ты! Получить развод, погрязнуть в одиночестве, пока я барахтаюсь в муках страсти с настоящим мужчиной с исключительно большим членом. Забудь о детях, в аду будет холодно, прежде чем ты снова их увидишь. Я уверена, что мы с мамой сможем научить их всему. Они вырастут сильными независимыми женщинами, не обязанными ни одному мужчине. Забудь о моих деньгах, я пожертвую их все, прежде чем дам тебе хоть цент. Думаю, я подам на тебя в суд за алименты. Иди к черту, ублюдок!

Наконец она успокоилась, осознала, что сказала, закрыла рот рукой и начала всхлипывать. Она сильно ударила меня своими угрозами, и я встал. - Простите, доктор Джонс. Я знаю, что половина сеанса осталась, но думаю, вы согласитесь, что мы закончили. Я думал, что это будет колоссальная трата времени, но я узнал несколько вещей о себе, Тиффани и состоянии моего брака. Неприятные вещи, в общем. Благодарю вас, искренне.

Я вышел, пока Тиффани рыдала, а доктор Джонс окликнула меня. Через три дня я получил дату суда.

..............

Тиффани отреагировала на терапию не так хорошо, как я надеялась. Она отправилась на полностью ядерную атаку, которая удивила почти всех.

Это абсолютная чушь, но это поможет нам в долгосрочной перспективе. Алименты, содержание, о чем думают эти окаменелости? Не могу поверить, что Мэтт пошел на это. Он должен знать, какую огромную банку с червями он позволит нам открыть. Лью пристально посмотрел на меня.

— Брюс, я хочу, чтобы ты поклялся мне, что, если мы начнем это дело, ты останешься на прежнем курсе. Серьезно, если ты думаете, что есть какой-то способ помириться, мы можем остановиться прямо сейчас. Если нет, то все кончится войной. Они достаточно глупы, чтобы войти в это с закрытыми глазами. Мне будет очень приятно открыть их для реального мира.

— Я серьезно. Сделай это публичным, сделай это обидным и сделай это дорогим. Ей не следовало получать запретительный ордер, который удерживал бы меня вдали от моих детей.

Я был вне себя от ярости, когда меня обслужили. Я никогда не думал, что Тиффани попытается отравить мои отношения с девочками. Я сильно подозревал, что Мардж уговорила ее на это, когда она была в ослабленном эмоциональном состоянии. Лью заверил меня, что добьется отмены этого решения, но на это потребуется время.

Лью с Мэттом, поддерживающим его, предпринял еще одну попытку предотвратить события, прежде чем дело дошло до действительно уродливой стадии. - Оставь это, Тиффани. Это слишком далеко зашло, слишком много боли распространилось, чтобы вы оба могли вернуться. Дай ему приличный расчет, отпусти его и продолжай жить своей жизнью.

Она посмотрела на него так, словно у него выросли две головы. - Ты же мой гребаный адвокат, помнишь? Делай все, что в твоих силах, и я ожидаю хорошего.

Он только вздохнул и опустил голову. Лью попробовал.

— Пожалуйста, миссис Дэвис, я умоляю вас. Если мы обратимся в суд, все это станет достоянием общественности. Через много лет ваши дети, возможно, прочтут стенограммы и поймут, как тяжело вам обоим пришлось. Пусть каждый сохранит свое достоинство. Напыщенная речь, которую она произнесла, была эпической.

Акция длилась четыре дня, получила общенациональное освещение и заставила нас обоих выглядеть жалкими. После второго дня карикатурист вышел с панно, которое оказалось в Нью-Йоркере, после того как оно было закончено, приложенным к подробной статье. Карикатура была карикатурой на обоих: меня - в виде мыши с головой льва, ее - в виде орла с огромными когтями и раздутым клювом. Приписка гласила: СУПЕРМЫШЬ ПРОТИВ АЛЬФА-ВЕДЬМЫ! Когда все было почти закончено, и раскрытие информации о транспортных средствах было сделано, они показали фотографию ее дома, гаражные отсеки открыты, все ее транспортные средства сверкают, бок о бок с моим старым грязным Фольксвагеном на стоянке жилого дома. Общественное мнение определенно было в мою пользу.

Было прохладное декабрьское утро, когда мы в последний раз вошли в зал суда. Лью чуть не перевернулся, когда увидел, кто сидит на скамейке. Кэтрин Холден попала в автокатастрофу и находилась в отпуске по болезни, а на скамье сидел мужчина, судья Герман Херринг. Будучи обычно судьей уголовного суда, он вел самые напряженные дела в истории Флориды. Он путешествовал почти исключительно со своим балиффом/бодигардом, огромным чернокожим мужчиной, который также был полностью предан Судье. Позже мы узнали, что он сделал это в качестве одолжения Кэтрин, и ей пришлось сделать несколько довольно интересных вещей, чтобы загладить свою вину.

— Он известен как «Судья на виселице», но я никогда не встречал более принципиального человека. А еще он до сих пор мучается из-за собственного развода, случившегося три года назад. Она действительно пыталась сделать с ним что-то, но юридическая профессия сомкнула ряды, разоблачая ее любовника как торговца наркотиками среднего уровня и вовлекая ее в его бизнес. Она ушла с третью часть того, что ожидала, и потратила большую часть на оплату юридических услуг. Она уехала из города без гроша, и ходят слухи, что она выбрала самую древнюю в мире профессию, чтобы платить за квартиру.

Судья призвал нас к порядку и оглядел переполненный зал. Лью рассудительно распустил слухи, что это, возможно, знаковое дело: - почти нищий муж разводится со своей богатой женой и добивается справедливого раздела имущества. Было много репортеров, и многие из юридической сферы, знали о кровной вражде между Лью и Мартином, Девоном, Бейли и Бартли. Я был удивлен, увидев здесь бывшую жену Билла Майатланда. Мне было интересно, получит ли она указания для своего следующего мужа.

— Леди и джентльмены, мне кажется, что в этом деле есть немалый интерес. Я не хочу никаких вспышек, никаких комментариев и никаких беспорядков. Это простое дело о разводе, как и тысячи других, которые происходят в этой стране, пока мы говорим. А теперь вступительное слово.

Мэтт Генри старался изо всех сил, но у него был собачий случай. Все пошло прахом, когда Лью позвал Тиффани на трибуну. Когда она устроилась поудобнее, он посмотрел на нее с искренним сочувствием. - Миссис Дэвис, вы согласны с оценкой вашего собственного капитала?

— Да. Слово было произнесено ровно, без эмоций. Я знал, что ей будет трудно сдерживать свой вспыльчивый характер, и Лью не потребуется много времени, чтобы вызвать его.

— Вы согласны с оценкой состояния вашего мужа? Она кивнула.

— Тогда почему вы так упорно боретесь за то, чтобы отказать ему в справедливости? Он был женат на вас восемь лет. Скажите мне, даже при большой разнице в ваших доходах, кто оплачивал дом?

— Это делал Брюс. Но я внесла задаток.

— Принято к сведению. Кто платил за электричество, за кабель и все такое?

— Он.

— Почему?

Впервые она выглядела вызывающе. - Потому что это была его обязанность как мужа.

— Значит, так. Вы зарабатывали в среднем в восемь раз больше его зарплаты в год. Каковы были ваши финансовые обязанности в семье? Что вы делали со своими деньгами?

— Я заботилась о своих девочках, оплачивала учебу и все прочие непредвиденные расходы.

— Сюда входили и каникулы?

Тиффани знала, к чему это приведет, и знала, что ничего не сможет сделать, чтобы остановить это. Мэтт вскочил на ноги, возражая, но судья его перебил. - Это справедливый вопрос, мистер Генри. Учет денег - это большая часть процесса в таких делах, как это. Продолжайте, мистер Уолтерс.

— Вы понимаете, с чего все началось?

— Да.

— Не хотите ли уточнить?

— Нет.

— Тогда позвольте мне объяснить с точки зрения моего клиента. Вы устроили ему засаду, объявив, что берете семью в отпуск на Гавайи на месяц, и он не был включен в список, если только не сможет заплатить за себя сам и не сможет организовать отпуск почти без предупреждения. Разве это не правда, что вы сказали ему, что намеренно оставляете его в стороне, цитируя преподать ему урок без кавычек, и что у вас может быть роман, а может и не быть, пока вас не будет?

— Все было совсем не так!

— Тогда, пожалуйста, миссис Даивс, просветите нас. Что на самом деле произошло между вами и вашим мужем?

— Я знала, что это жестоко, но мне нужно было преподать ему урок. Он не сдерживал свою часть брака, работая в тупике, преследуя нелепую мечту. Это должен был быть сигнал к пробуждению, чтобы мотивировать его.

— Ну, все пошло не так, как планировалось, не так ли? Вы почти не общалась с ним, пока вас не было, постоянно отказывали ему в возможности поговорить с детьми. Только угроза развода заставила вас действовать. Да, вы послали ему билет бизнес-класса, в то время как остальные члены семьи путешествовали первым классом, снова зная, что он не может получить свободное время от работы. Вы спросили его, что нужно сделать, чтобы залечить растущую пропасть между вами, и он попросил, нет, умолял вас вернуться домой, чтобы вы могла поработать над своим браком. Вы приехали?

— Нет, - теперь голос звучал более угрюмо, но я видел, что она кипит. Если Лью будет продолжать давить, то скоро она сорвется.

— Я спрошу вас почему, чуть позже. Возвращаясь к угрозе завести роман, вы это серьезно?

— Нет! Несмотря на наши беды, я любила своего мужа.

— Значит, за весь месяц, что вас не было, на вечеринках, в клубах, на пляже, вы ни разу не сделала ничего неподобающего?

Она заколебалась и тихим голосом призналась, что много флиртовала.

— И это все, просто флирт? Ну, это я могу понять. В конце концов, вы были красивой женщиной без сопровождения в тропическом раю. Ваша честь, мой клиент опасался за безопасность своей жены и наблюдал за ней во время отпуска. Могу ли я поделиться несколькими фотографиями, которые могут пролить свет на ее деятельность, когда она была на вечеринке на острове, а ее муж был дома, работал?

Мэтт мгновенно вскочил. - Ваша честь! Что он делает? Эти фотографии были сделаны незаконно, их нельзя показывать.

— Ваша честь, никаких законов нарушено не было. Фотографии были сделаны в то время, когда объекты находились на общественной собственности, как и фотографы. Нет никакого права на частную жизнь в общественных местах, по крайней мере, на Гавайях. Это жизненно важно для нашего дела, ваша честь. Кроме того, ее адвокат знал о фотографиях. Мы решили не привлекать их к делу без крайней необходимости. Поскольку миссис Дэвис так уклончива, я думаю, будет лучше, если вы позволите их предъявить.

Судья Херринг на минуту задумался. - Хорошо, я разрешу фотографии, но не в открытом суде. Мы на пятнадцать минут удалимся в мои покои. Этого времени достаточно, советник?

— Нет, ваша честь, но мы соглашаемся с этим.

Мэтт, Лью, Тиффани и я последовали за Судьей, Тиффани выглядела так, будто вот-вот упадет в обморок.

— Ну? Лью протянул ему набор глянцевых снимков размером 8 Х 10, каждый из которых был более убийственным, чем предыдущий. Он не позволил мне увидеть их, и теперь я понял почему. На первой была моя семья на пляже, дети играли на песке, а Тифф и Стивен сидели в шезлонгах, держась за руки. Это была сцена домашнего блаженства, и улыбка на ее лице сияла. На следующей - она и он в океане, на доске для серфинга, в ожидании волны. Ее топик либо расстегнулся, либо она сняла его, и его руки обхватили маленькие груди, которые я любил так долго, пока она наклонялась к нему. На следующем снимке они танцевали в темном клубе, обнимая друг друга, обе его руки крепко лежали на ее заднице, когда она прижималась к нему. Ее платье, то, что там было, было задрано, пока не показалась нижняя часть ее упругой попки, я хотел ударить что-нибудь, очень, очень сильно. Я должен был выбраться отсюда, немедленно!

Лью кивнул, и я рванулся, оказавшись снаружи и тяжело дыша. Я услышал слабое эхо ее крика, очевидно после просмотра следующей фотографии, когда швырнул завтрак на тротуар. Лью дал мне несколько минут и вышел с бутылкой холодной воды. Я прополоскал рот пару раз, прежде чем проглотить остаток.

— Теперь все в порядке?

— Нет, но я достаточно спокоен, чтобы вернуться.

Я прошел мимо нее, даже не взглянув, и вернулся на свое место.

Лью посмотрел на нее с неподдельной грустью. - Вы готовы продолжить?

Она едва заметно кивнула. - Все еще утверждаешь, что ничего не вышло за рамки?

— Я совершала ошибки, понимаете? Я была зла и растеряна и потеряла бдительность. Но я никогда, ни разу, ни с кем не занимался сексом, пока была там.

— Вы бы простили его, если бы на снимке был он с пышногрудой блондинкой?

Ее глаза широко распахнулись, и в них отразился гнев, но она успокоилась. - Честно говоря, я не знаю, но мне хотелось бы думать, что я бы простила, ЕСЛИ бы он не занимался с ней сексом.

— Я верю вам, миссис Дэвис. Давайте на минутку оторвемся от отпуска. Какие у вас машины?

— Почему это так важно?

— Ваша честь?

— Отвечайте на вопрос, миссис Дэвис.

— У меня есть седан Лексус, Рейндж Ровер и еще один роскошный внедорожник для семейных прогулок.

Сколько им лет?

— Лексус я купил полгода назад, двум другим меньше трех лет.

— Вы водите что-нибудь еще?

— У меня служебная машина, Лендкрузер.

— На какой машине ездит ваш муж?

— Ни один из них. У него своя машина.

— О, совершенно верно. Ему принадлежит двенадцатилетний Фольксваген, на котором он проехал сто пятьдесят тысяч миль. Какую из машин он водит, когда его машина в ремонте?

— Ни одну из них. Они мои.

— Поэтому, когда машина вашего мужа выходит из строя, а на подъездной дорожке стоят еще три машины, ему приходится искать другой транспорт. Почему?

— Потому что это МОИ машины. Если он найдет работу получше, то сможет позволить себе машину получше.

— Позвольте мне отфильтровать это до самых основ. То, чем вы владеете, принадлежит исключительно вам. Те деньги, которые вы зарабатываете, принадлежат вам и никогда не делятся, но он оплачивает расходы на проживание, в то время как вы вкладываете свои деньги. Я прав?

— Да, но.. .

— Это все, что у меня есть на данный момент, ваша честь. Спасибо, миссис Дэвис.

Потом настала моя очередь. Хотя иногда на его лице появлялось выражение отвращения, Мэтт свирепствовал на суде, задавая вопросы, рассчитанные только на один ответ. Лью спорил с ним, получив больше отклонений, чем поддержки.

При подведении итогов. Мэтт изобразил меня золотоискателем, ожидающим подходящего случая, чтобы финансово уничтожить мою жену. Это прозвучало немного слабо, даже для меня.

Лью был красноречив и сочувствовал нам обоим. В конце концов, однако, стало очевидно, что у меня есть неплохие шансы выйти финансово обеспеченным, с разводом в руках.

— Ваша честь, если бы в данном случае речь шла о женщине, заключение было бы предрешено еще до часа дачи показаний. Она кормилец, и он подарил ей много хороших лет, никогда не жаловался на непомерную разницу в их доходах, оплачивал большую часть расходов на проживание, пока она откладывала свои деньги. Он был главным опекуном своих детей, так как она часто работала нерегулярно. Он всегда менял свое расписание, чтобы угодить ей. Пожалуйста, ваша честь, дайте ему то, что правильно и что справедливо. И помните, речь никогда не шла о деньгах, но он заслуживает справедливого расчета.

Судья отложил рассмотрение дела на два часа. Когда мы все вернулись, было уже семь вечера. Галерея была забита так сильно, что не было места яблоку упасть

— Мистер и миссис Дэвис, совершенно очевидно, что вы все еще любите друг друга. Однако в данном случае я не верю, что трещина может быть исцелена. Поэтому я даю разрешение на развод. Согласно законам Флориды, я присуждаю мужу два миллиона долларов, Рейнджровер и шестьдесят восемь сотен в месяц в течение трех лет или до тех пор, пока он снова не женится, если это произойдет меньше, чем указано в ограниченном сроке. Опять же, вы заметите, что это справедливо и в соответствии с законами этого государства. Г-жа. Дэвис, вы должны принять меры, чтобы выплатить расчет на его счет в течение следующих тридцати дней, и немедленно сдать ему автомобиль. Первая проверка технического обслуживания будет получена через месяц с сегодняшнего дня.

Пожалуйста, миссис Дэвис, будьте благоразумны. Я буду очень недоволен, если увижу вас здесь через месяц за то, что вы отказываетесь следовать моему решению. И, мистер Дэвис, используйте это с умом и планируйте свое будущее. Суд закончен.

Тиффани упала в обморок, и судья вызвал скорую. Он посоветовал нам с Лью уйти до того, как она очнётся, и мы ушли.

...............

Дело попало на первые страницы всех газет Флориды, Нью-Йорк Таймс, Вашингтон Пост, Лос-Анджелес Таймс и Чикаго Таймс/Сан, а также почти всех остальных крупных газет страны и Уолл-стрит Джорнал. Гулким эхом раздавалось: Добро Пожаловать В Двадцать Первый век, Семейное право. Большинство газет содержали описание нашего развода и его причин. Каким-то образом некоторые фотографии просочились, и фирма Морта оказалась с яйцами на лицах. Больше всего мне понравилась фотография с последней вечеринки, на которой были изображены две пары, не состоящие друг с другом в браке, в явном вожделении. В темном углу можно было разглядеть женщину на коленях, красные высокие каблуки торчали на свету. Мардж всегда предпочитала красный. Боссы Тиффани и партнеры по юридической фирме были недовольны разоблачением, но у них не было опоры. Я был готов поспорить, что каникулы компании на какое-то время выйдут из моды. Ходили слухи, что еще три развода, кроме нашего, были напрямую связаны с отпуском, и юридической фирме пришлось выложить кучу денег, чтобы сохранить все в тайне.

Жизнь продолжалась. Мы с Тиффани жили параллельными жизнями, я забирал девочек каждые выходные и по четвергам. Судья Херринг раздавил запретительный ордер и удалил его из публичного реестра, сделав строгое предупреждение Социальным службам за то, что они не полностью расследовали обвинения, и заставил Морта Бейли предстать перед коллегией адвокатов, чтобы объяснить свои действия, закончив тем, что ему было вынесено предупреждение. Я знал, что она встречается с Миддлтоном. Было больно, но я знал, что это неизбежно.

Потребовалась большая часть юридической фирмы, чтобы заставить ее расстаться с деньгами. Как ни странно, получение двух миллионов долларов не принесло мне никакой радости. Лью взял триста тысяч, ровно столько, чтобы покрыть свои расходы, но, с другой стороны, дело было и не в деньгах. Он сказал мне, что поручить это дело Морту Бейли стоит больше, чем деньги, и, кроме того, в его офисе полно мужчин, чьи жены стоят значительно больше, чем они, надеясь на тот же результат. Он был очень разборчив, и дела, которые брал, обычно выигрывал. Большинство уладилось вне суда, услышав, что он был официальным адвокатом. Он делал деньги из рук в руки, но все равно не был счастлив.

В конце концов он развелся и всерьез стал встречаться с какой-то местной женщиной, чрезвычайно привлекательной и наследницей многомиллионной компании по прокладке дорог. Я надеялся, что он нашел свое счастье. Время от времени я встречал его у О'Брайена. Иногда мы сидели за одним столом, часто с Мейтландом. Этот человек приобрел международную репутацию благодаря своим успехам в сложных и опасных делах. Однажды я видел его жену, или бывшую жену, потрясающую блондинку с внушительной грудью.

Очевидно, адвокаты привлекали безумно горячих женщин, но опять же, Тиффани не уступила бы ни одной из них.

Кстати, о горячих женщинах с большими буферами, я начал встречаться с итальянкой, темной брюнеткой с эффектным бюстом. Она вошла в магазин как-то раз с матерью, разговаривая по-итальянски. Я знал этот язык от матери и потому обратился к ним, запинаясь, на их языке. Это сломало лед, и я в конце концов вытащил ее. На пятом свидании мы занялись любовью.

Подождите, это не совсем точно. Тиффани была самой горячей штучкой, которую я когда-либо видела в спальне, но Диана была сумасшедшей. В сексуальном плане ничего не выходило из-под контроля. Если бы я захотел, она была бы доступна. Я получил от нее свой первый в жизни настоящий трах, и он оправдал все мои ожидания. Мы продержались около трех месяцев, прежде чем дела пошли плохо.

Похоже, у нее был итальянский характер, и когда она начала мечтать о гнездышке, говорить о детях, я понял, что все кончено. Она не очень хорошо восприняла мои рассуждения, особенно насчет того, что я больше не хочу иметь детей. Расставание было не из приятных.

Очевидно, девочки рассказали Тиффани о Диане, и я получила язвительный телефонный звонок, первый раз за несколько месяцев, когда мы разговаривали. - Итак, ты наконец-то трахнул сучку с большими сиськами. Ты когда-нибудь думал обо мне, когда играл с этими упругими молочными железами? Они растянутся до колен с годами, а мои все еще будут дерзкими и бодрыми. Конечно, ты их больше никогда не увидишь. С другой стороны, через двадцать лет я могу послать тебе фотографию.

— Тиффани, в этом есть смысл? Ты должна быть счастлива, катаясь на этом большом члене, который у тебя сейчас есть. Почему ты не оставишь меня в покое? Мне не нужно ничего знать о тебе сейчас, особенно о твоей сексуальной жизни. Возвращайся к своему большому члену и считай свои благословения. У тебя все еще есть большая часть твоих денег, и по той ставке, по которой вы идете, ты получишь их обратно и еще больше через несколько лет. Ты же знаешь, я не притронулся к деньгам. Дело было не в этом. Я, наверное, отдам их девочкам, когда они вырастут.

— Нет, дело не в деньгах, ублюдок. речь шла о том, чтобы владеть мной. Я все еще независимая женщина. Независимо от того, за кого я выйду замуж позже, это дерьмо больше никогда не повторится. Было ошибкой жениться на тебе, зная, каким гордым ты можешь быть. В следующий раз я буду гораздо осторожнее.

Ну, если мое сердце еще не было разбито, это все.

— Я никогда не считал брак с тобой ошибкой, Тифф. Я любил тебя всем, что у меня было, и этого было недостаточно, но я никогда, вплоть до последних нескольких месяцев, не жалел о том, что женился на тебе. Сделай мне одолжение, Тифф. Не разговаривай со мной больше. Я не думаю, что смогу вынести еще больше боли от тебя.

Она заплакала, пытаясь извиниться, и я мягко повесил трубку. Я пошел к О'Брайену, дал ему кредитную карточку, сказал, чтобы он вызвал мне такси, когда я больше не смогу пить, и серьезно напился. Я думаю, что Лью был там в какой-то момент, но я не очень хорошо помню ту ночь. Я проснулся с худшим похмельем в моей жизни, чтобы увидеть три пропущенных звонка от Тиффани. Я удалил их все и провел следующие два дня, пытаясь восстановиться.

Я взял часть своего обслуживания и арендовал действительно хороший кондоминиум недалеко от пляжа и в нескольких минутах ходьбы от множества магазинов и ресторанов. У каждой из моих девочек была своя комната, которую я позволяла им украшать. Там был очень хороший бассейн, и мы проводили там часть каждого уик-энда. Я познакомился с некоторыми соседями, и они подружились со своими детьми. Кроме того, ко мне часто приставали, и это раздражало меня, если там были дети.

Стало известно, кто я. Я всегда думал, что выгляжу разумно, но я здесь, чтобы сказать вам, что два миллиона долларов делают вас чрезвычайно красивым. Там было пять или шесть довольно привлекательных женщин, и в какой-то момент я оказался в постели с каждой из них. Это было весело, но это был просто секс, и как бы хорошо это ни было, никаких эмоций. Парочке было все равно, они просто заботились о своих нуждах, но остальные, видя, что я не заинтересован в отношениях, отошли.

Девочки, должно быть, что-то сказали Тиффани, потому что незадолго до полуночи следующего уик-энда она позвонила. Я сразу же узнал звуки секса, и меня угостили тирадой о том, как горяч ее любовник, как велик его член, и как она была разрушена и никогда не сможет вернуться к мужчине нормального размера, как я. До меня донеслись визги и стоны, и я повесил трубку. Она тут же перезвонила. - Не смей вешать трубку, ублюдок. Я хочу, чтобы ты услышал, как настоящий мужчина удовлетворяет женщину. Твою женщину. По крайней мере, была твоей женщиной. Теперь я никогда не смогу вернуться к такому маленькому придурку-неудачнику, как ты. Он попадает в места, о существовании которых я и не подозревала, как я могла так долго не замечать этого? Я хочу, чтобы ты слушал меня, придурок, потому что, если бы не твоя гордость, это все еще было бы твоим. Я любил ее достаточно долго, чтобы знать, что она испытывает мощный оргазм. Я не повесил трубку, а швырнул ее о стену с такой силой, что она разлетелась вдребезги.

На следующий вечер она позвонила снова. Я не стал ломать телефон, просто повесил трубку, вытащил батарейку и попытался заснуть. На следующий вечер, когда она позвонила, я был готов. - Ты должна прекратить это дерьмо. Я серьезно, Тиффани. Сделай это еще раз, и тебе не понравится то, что произойдет.

Я повесил трубку, и она тут же перезвонила. Я включил приложение для записи на своем телефоне, положил его в свободную спальню и лег спать. На следующий день я немного послушал и был вне себя от злости, когда в разговор вмешался Большой Дик. - Я знал, что рано или поздно доберусь до нее, жалкий кусок дерьма. Я бы взял ее, пока мы были в отпуске, если бы ты не облажался. Я начал трахать ее уже через два часа после того, как ты покинул бракоразводный суд. Это заняло у меня немного времени, но теперь она ко мне привыкла. Он сделал паузу, явно двигая телефон, и я услышала чавкающие звуки. - Слышишь, неудачник? Теперь она почти может все это вынести и клянется, что запихнет это себе в глотку, даже если на это уйдут годы. Я могу подождать. Наступила пауза, и я услышала, как взвизгнула Тиффани. - Вот так, детка, брызги мне на лицо! Запомни меня!

Я подошел к Лью, и дикое выражение его лица заставило меня ужаснуться.

— Я с этим разберусь. Она больше никогда так не поступит, обещаю.

.........

Это, должно быть, плохо, - подумала Тиффани, когда ее вызвали в кабинет генерального директора. Ей было интересно, о чем идет речь. На дворе был 2009 год, и на рынке недвижимости начали появляться трещины. Легкие сделки становились все реже, и люди в отрасли начинали нервничать. К счастью, это был в основном семейный домашний рынок, но все равно все нервничали.

Ее тут же впустили, и она с удивлением увидела Морта Бейли. Он и ее босс были шуринами, и его фирма была в значительной степени связана с ее компанией. Увидев Стивена, она слегка побледнела. После телефонных звонков ситуация стала несколько напряженной. Он становился все более и более требовательным, и она, честно говоря, немного устала от него. Если бы не его волшебный член, он бы, наверное, уже ушел.

Дела шли не очень хорошо. Они включили запись, и она сразу узнала себя. Боже, это звучало так безвкусно! С какой стати она решила, что это была хорошая идея? Хотя она знала почему, даже после всего, что случилось, она все еще скучала по Брюсу, и мысли о нем с кем-то другим заставляли ее безумно злиться.

В конце она плакала от стыда, а Стивен выглядел вызывающе. Заговорил ее босс.

— Мы только сегодня утром получили это от его адвоката. Он угрожает подать в суд и выложить это в Fасеbооk, чтобы показать, кто вы и ваш любовник, если мы не сможем помешать вам сделать это снова. Тиффани, ты моя лучшая исполнительница, и ты всегда мне нравилась, вплоть до развода. С тех пор ты стал странной, но я списываю это на период адаптации. Слушай меня внимательно, Тиффани. Как бы я тебя ни любил, если ты будешь продолжать в том же духе, я тебя уволю. Рынок сейчас слишком волатилен, чтобы иметь такую рекламу. То, что вы делаете в уединении собственного дома, - это ваше дело, но, когда дело доходит до возможного ущерба нашему бизнесу, оно становится нашим. Посмотри мне в глаза и пообещай, что это никогда не повторится. Лично я не могу принять женщину, которую знаю все эти годы, с той строптивицей на этих записях. Если тебе нужна консультация, компания будет рада предоставить ее на столько времени, сколько нужно, без каких-либо затрат для тебя. Но чего бы это ни стоило, тебе нужно, проще говоря, взять себя в руки. Я ясно выразился?

— Совершенно верно, сэр, и я приношу свои извинения. Это больше никогда не повторится.

— Спасибо, Тиффани. Мистер Миддлтон, пожалуйста, останьтесь.

После ухода Тиффани в комнате на несколько минут воцарилась тишина, пока Морт не взорвался. - Ты вопящий идиот! О чем, черт возьми, ты думал, разоблачая фирму таким образом!

Стивен выглядел немного раскаявшимся и немного дерзким. - Я не думал, сэр. Мы немного выпили, и это было то, что она хотела сделать. Честно говоря, я думал, что это было слишком, чтобы мучить ее бывшего. Я никогда не думал, что он запишет ее, не говоря уже о том, чтобы угрожать выпустить. Я заверяю вас, что это больше никогда не повторится. Если дело дойдет до драки, мы можем заблокировать выпуск записи.

— Чертовски верно, не будет. С этого момента вы больше не связаны с каким-либо счетом, который фирма Тиффани имеет у нас, по их просьбе. Это не имело бы значения, я бы все равно тебя убрал. А теперь, я думаю, лучше всего будет перевести тебя. Насколько я понимаю, ты свободно говоришь по-испански, поэтому я назначаю вас в офис в Тампе. И Стивен, один совет. Ты хороший адвокат, но слишком много думаешь своим членом. Возможно, ты захочешь отполировать свое резюме. Твои действия сделали невозможным для нас когда-либо предложить тебе партнерство. Ты понимаешь? Что же касается блокировки записи, то это ты послал ее ему, тупица. Ты отдал это ему, и по закону мы ничего не можем сделать.

Стивен, кипя от злости, согласился. Разве у него был выбор? Его посылали как можно дальше, и он все еще был в том же состоянии. Его шансы на партнерство были в руинах, и, хотя у Тиффани была хорошая киска, это не стоило таких потерь. К черту эти старые окаменелости. Там были фирмы и получше. Это может занять какое-то время, но он подцепит одну и покажет им, ей-богу! Стивен Миддлтон был не из тех, с кем можно шутить.

Он был удивлен, увидев, что Тиффани ждет. - Как все прошло?

— Нехорошо. Меня отправляют в Тампу и говорят, что мне никогда не предложат партнерство.

Она сочувственно положила руку ему на плечо. - Мне очень жаль, Стивен. Я знаю, как сильно ты этого хотел.

Ее слова ободрили его. Может быть, он сумеет что-нибудь спасти из этой неразберихи. В конце концов, эта сучка все еще богата. Он никогда не полюбит ее, он трахнул ее как вызов, просто чтобы посмотреть, сможет ли он, но деньги будут хорошим утешительным призом.

— Не волнуйся, я выдержу бурю. Во всяком случае, у меня все еще есть ты. Тампа не ТАК УЖ далеко.

Она убрала руку с его плеча и погрустнела. - Прости, Стивен, но мы больше не увидимся. Просто слишком много истории, и, хотя мне нравится, когда ты рядом, особенно в спальне, я тебя не люблю. Так что отправляйся в Тампу или еще куда-нибудь и сделай себе имя. Вспоминай меня с нежностью. Я буду с тобой.

— Что? Эта сучка с ним порвала? К черту все это! Стивен Миддлтон сделал демпинг, а не наоборот. - Ты не это имеешь в виду, милая! Это будет большое расстояние, но мы можем заставить это работать.

— Нет, Стивен, мы не можем. Мы не можем, потому что я этого не хочу. У нас было время, но оно закончилось. Пожалуйста, не делай это безобразным. Отпусти ситуацию.

К тому времени она уже села в маленький спортивный Лексус и оказалась на уровне его глаз. Он схватил свой член, почти пихая его ей в лицо.

— Ты действительно можешь уйти от этого? Что произойдет в будущем, когда тебя не удовлетворит ничего, кроме размера?

Тиффани усмехнулась, наконец-то найдя в себе немного юмора. - Я буду делать то, что делала всегда, даже когда была замужем за Брюсом и спала с тобой. Ты никогда не видел мою коллекцию игрушек, не так ли? У меня есть очень, ОЧЕНЬ хорошее оборудование. Вот как мне удалось взять тебя, не причинив поначалу боли. Я много тренировалась. До свидания, Стивен.

Она уехала, и он мог бы поклясться, что она смеется.

Кто - то засмеялся, и он посмотрел вниз, понимая, что его буквально оставили с членом.

Кипя от злости и решив, что ему нужно выпить, он бесцельно вел машину, пока не оказался перед баром О'Брайена. Они никогда не ходили туда, Тиффани избегала этого места, потому что знала, что это любимое место ее бывшего мужа. Ему было немного приятно думать об этом. Глупая сучка все еще любила его, но ее мать, она так его трахнула, что он не могла этого выразить. Надеюсь, этот маленький ублюдок здесь, - подумал он, выходя из своей спортивной машины, - я готов кого-нибудь трахнуть, и это был бы бонус, если бы это был он.

.........

Я снова был у О'Брайена, на этот раз с Виком Флемингом, совладельцем и Генри Кларком из высококлассного рекламного агентства. Это была очень уважаемая фирма, и я попал в их мир совершенно случайно. Я был региональным менеджером для Blосkbustеr by thеm, десять магазинов, в том числе два в Джорджии. Мне приходилось ездить раз или два в месяц, что я всегда планировал на те недели, когда у меня не было девочек, но это была двадцатипятипроцентная прибавка к зарплате и включала служебную машину, среднего размера Линкольн.

Я понял, что хочу большего от своей жизни, и я хотел лучше обеспечить своих девочек. Я встретил Вика в одном из магазинов, и он кипел от злости в трубку. Я спросил, не хочет ли он посмотреть список последних выпусков, и он вдруг вздрогнул, пристально глядя на меня. Однажды я сказала ему, что я писатель, и он вспомнил. Короче говоря, один из его писателей был арестован за наркотики за день до того, как они собирались провести важную рекламную кампанию для нового клиента. Он попросил меня вмешаться, и я сделал все возможное, лично думая, что это банально и старомодно, проспав два часа и сделав это в восемь утра следующего дня. По какой-то странной причине он решил, что это здорово, и тут же заплатил мне пятьсот наличными. Пятьсот за три часа настоящей работы. Теперь настала моя очередь удивляться.

В конце концов я стал работать с ними неполный рабочий день, зарабатывая примерно вдвое больше своей зарплаты в Блокбастере. Мы встретились сегодня не просто так. Мне пришло в голову, как гордилась бы мной Тиффани. Он хотел, чтобы я работал полный рабочий день, предлагая мне десять процентов акций компании, которые будут выплачиваться по два процента в год. В конце семестра он хотел, чтобы я управлял агентством и позволил ему и его партнеру уйти на пенсию. Это было выдающееся предложение, и я не мог понять, зачем он это делает.

— Ты этого не понимаешь, но ты самая горячая штучка в рекламе в этой части Флориды за последние годы. Люди начинают замечать твою работу. Мы старались держать твою личность в секрете, чтобы другие не налетели, но рано или поздно кто-нибудь выяснит, кто ты, и придет за тобой. Это упреждающий удар, чтобы избежать этого. Ты никогда в жизни не получишь лучшего предложения, Брюс. Подумай об этом несколько дней и возвращайся к нам. А теперь позволь мне дать тебе следующее задание.

Мы углубились в обсуждение того, чего хочет новый клиент, и я не заметил, как он вошел. Однако Миддлтон заметил меня, бросился через комнату и закричал на меня, когда подошел ближе. Это действительно не осознавалось, пока он не оказался почти около меня, и я повернулся на барном стуле. Он замахнулся, и у меня не было времени отреагировать должным образом, поэтому я отпрянул так сильно, как только мог. На Стивене были какие-то мужские побрякушки, и я почувствовал, как они врезались мне в щеку. Сила развернула меня, и я скатился с табурета.

Я вернулся в додзе, тренируясь несколько раз в неделю. Я даже помогал тренировать их бойцов, пока сэнсэй не пригласил меня в кабинет.

— Извини, Брюс, но я забираю тебя из тренировочной команды.

— Почему?

— Потому что, честно говоря, они все тебя боятся. В тебе много ярости. Я приписываю это твоему разводу, но дело в том, что ты слишком опасен, чтобы пускать тебя на ринг. Я не знаю, кого ты бьешь в своей голове, но надеюсь, что ты никогда не вступишь с ним в конфронтацию. Это может быть очень плохо. Скорее всего, он был бы мертв, а ты сидела бы в тюрьме.

Я склонился перед его логикой, и он послал меня к своему другу на уроки тиа чи. Это действительно помогло, и, что более важно, это было хобби, которым я мог поделиться со своими девочками. Я считал это тренировочной площадкой и намеревался заполучить их в свое додзе. Тиффани боролась с этим зубами и ногтями, но она не могла возражать против нежной формы. Девочкам это нравилось, и это играло для меня не меньшую роль, чем искусство.

Все это мелькнуло у меня в голове, когда я, не останавливаясь, перекатился на ноги. Он не видел, как подошла нога, пока она не коснулась его носа и не растеклась по всему лицу. Я носил кончики крыльев, и эти твердые подошвы нанесли много вреда. Потом мой кулак, когда я продолжал поворачиваться, попал в него прежде, чем он успел упасть, сломав ему скулу и челюсть и выбив два зуба. Он упал, как спущенный мешок, и я яростно пнул его по яйцам. Это был всего лишь скользящий удар, но он поставил его в позу эмбриона. Я решил надрать ему задницу, в буквальном смысле. Завтра с такими синяками ему придется идти пешком. Все плохое в моей жизни, расторжение брака - все это было связано с ним. Я был странно отстранен, когда бил его, полностью намереваясь убить его как можно более болезненным способом.

Я, конечно, убил бы его, но на меня навалилось человек шесть. В полном боевом режиме я нокаутировал одного, вывихнул ногу другому и отправил Лью в полет в зеркальное окно. О'Брайен, устав заменять его, установил закаленное стекло. Лью приземлился прямо посреди надписи. Стекло, казалось, поддалось, почти отбросив его обратно в комнату. Единственное, что помешало этому быть действительно плохим, был О'Брайен, который ударил меня по затылку, оглушив меня. Придя в себя, я оглядел бойню. Парень, которого я нокаутировал, все еще лежал, Лью стонал и держался за плечо, а О'Брайан стоял в полной атакующей стойке. Я поднял руки вверх, сдаваясь, и тут же началась бурная деятельность.

Появились медики и полицейские. Миддлтона обработали и положили на каталку. Он был в сознании, когда его выкатили. Я ухмыльнулся, зная, что он никогда больше в этой жизни не будет таким красивым, как тогда, когда вошел в бар. Должно быть, он понял, о чем я думаю, и рванулся в ремнях. Они пытались успокоить его, пока я ухмылялся.

Я почувствовал руку на своем плече, и точно там стоял Ангел Смерти. - Мистер Дэвис, он был здесь с Лью и был свидетелем всего этого. Я призываю вас выдвинуть обвинения. Я молю Бога, чтобы вы никогда не появились в моем зале суда. Сомневаюсь, что даже Лью смог бы тебя вытащить. Вы собирались убить его, не так ли?

— Возможно. Абсолютно. Я был в зоне, понимаешь? Ничто не имело значения, кроме уничтожения моего врага.

Он ухмыльнулся и сказал, что точно знает, что я чувствую, и дал мне визитку к психиатру по имени Теллер. - Этот человек-лучший, особенно в управлении гневом. Почти все его клиенты-полицейские или как-то связаны с юридической профессией, и он очень хорош в том, что делает. Если хотите, я могу вас впустить. А теперь, я думаю, тебе нужно извиниться перед Лью.

Он подвел меня к столу, за которым, кроме Лью, сидели судьи Холден и Херринг, а также его огромный телохранитель. Херринг ухмыльнулся. - Ну, сынок, когда дело дойдет до суда, у тебя будет целая комната свидетелей. Мы все встретились здесь случайно и заняли место у ринга. Ты когда-нибудь думал о том, чтобы стать профессионалом?

Я шокировал их, когда сказал, что почти два года боролся профессионально под другим именем, чтобы помочь оплатить колледж. Я ушел в тот день, когда достиг своей цели. - Я был хорош, но боялся того, на что был способен, поэтому никогда не отпускал тормоза. Мои тренеры говорили мне, что если я смогу, то однажды стану чемпионом, но я никогда не любил причинять людям боль.

Лью хмыкнул, ухмыльнулся и поморщился. - Кажется, сегодня тебя это не очень беспокоило. Ты получишь мои счета за хиропрактику.

— Я им заплачу. Мне очень жаль, Лью.

Он отмахнулся. - Я знаю. Теперь тебе нужно проследовать за этим милым молодым человеком в больницу, чтобы его проверили. Как твой адвокат, я настаиваю, чтобы ты это сделал, поскольку будет иск, который ты, очевидно, собираешься подать.

Я никогда не замечал этого, но моя щека все еще кровоточила, и все мое лицо было красной маской. Потребовалось шесть швов, чтобы зашить рану.

....................

Что еще хуже, местный репортер и его оператор сидели в баре и пили пиво в конце дня. Фотограф поставил свою камеру на стойку бара и сумел сделать несколько довольно хороших снимков: одна моя нога расплющила нос мудака, другая-меня под кучей людей, когда я отправил Лью в полет, и еще одна-меня, пытающегося добраться до Миддлтона, мое лицо было залито кровью.

Местный бизнесмен подвергся нападению, - гласил заголовок.

Репортер, Камерон какой-то, немного покопался, выискивая предысторию, и снова выложил все. По местному радио было много разговоров об этом, около семидесяти процентов в мою пользу. Мудаку нужно надрать задницу - таково было общее мнение.

Миддлтона уволили. Его отпустили по статье о морали без рекомендаций, и за это нападение его лишили лицензии на два года и отправили на курсы по управлению гневом. Он исчез во время гражданского процесса, но это не имело значения. Он тратил свое жалованье, как только получал его, и был в серьезных долгах. Неудивительно, что такая богатая женщина, как Тиффани, нравилась ему. Никто, во всяком случае во Флориде, больше о нем ничего не слышал. Ходили слухи, что он переехал на Западное побережье. Может быть, ему удастся подцепить старого напарника Лью. У нас все еще был суд на двести пятьдесят тысяч, но мы знали, что никогда не увидим этих денег.

Его арестовали, и никто не стал его выручать. Он сидел в тюрьме, его тело болело, челюсть была закрыта проволокой, а нос защищен алюминиевой лентой. Им пришлось перевести его в лазарет после того, как остальные заключенные узнали, что он адвокат, и услышали всю историю. Его нос был бы снова сломан, но хряща не осталось, чтобы что-то изменить. Наконец, через четыре месяца после инцидента его судили и заставили прибегнуть к услугам общественного защитника. Я должен был быть там, и было трудно поверить, что пустая оболочка когда-то была высокомерным адвокатом. Думаю, судье стало стыдно за то, как выглядело его лицо. Он был признан виновным в нападении, которое судья сократил до самого незначительного приговора, который он мог ему дать. Его приговорили к четырнадцати месяцам тюрьмы, но освободили с испытательным сроком.

Через четыре дня после драки позвонила Тиффани. Я почти не брал телефон и давно бы поменял номер, если бы не девочки. Я вздохнул и ответил:

— Привет, Тиффани.

Думаю, я удивил ее своим ответом.

— Брюс, это ты?

— Нет, Тиффани, на мой звонок отвечает совершенно незнакомый человек. Что тебе надо? С девочками все в порядке?

— С девочками все в порядке, но тебе придется многое объяснить. Они видели фотографии и читали газеты. Я ходила к нему, Брюс. Он уже никогда не будет выглядеть как прежде. Мне очень жаль, Брюс. Ведь это я виновата во всем, не так ли?

— Да, это так. Между прочим, я в порядке. Спасибо за твою заботу, что спросила, это очень много значит для меня. Швы хорошо заживают. Слушай, у него все еще есть этот большой член. Он приземлится на ноги. Но сейчас под мостом вода, и ты не можешь повернуть реку вспять. Я принимаю твои извинения. Что-нибудь еще?

— В ее голосе послышался намек на улыбку. - Может быть, он и поправится, но не скоро. От твоего выстрела в промежность один мяч раздулся до размеров бейсбольного мяча, и им пришлось его удалить. Хорошо, что не прямое попадание, а то бы он всю жизнь пел сопрано.

Она снова остановилась.

— Рад слышать, что ты была обеспокоена его оборудованием. Я постараюсь лучше прицелиться, если будет следующий раз. Как бы ни был возбуждающим этот разговор, если только нет чего-то еще, я пойду.

— Я всегда ухитряюсь облажаться, не так ли? Мне очень жаль, Брюс. Но я действительно рада, что он жив. Мне бы очень не хотелось, чтобы девочки увидели тебя в тюрьме.

— Я.. . ну...гм, то есть... Она начала плакать. Когда она наконец успокоилась, то слегка шмыгнула носом и задала мне вопрос. - Ты когда-нибудь скучаешь по мне, скучаешь по нам?

— Честно? Каждый день. Не проходит и дня, чтобы я не думал о том, что мы имели и потеряли. Но время идет, и теперь, когда этот мудак исчез из поля зрения, может быть, мы сможем двигаться дальше.

— Я была дурой, Брюс. Я знала, что он делает, и позволила ему. Можем ли мы.. . есть ли какие-нибудь шанс, как ты думаешь, мы…

Я остановил ее.

— Тиффани?

— Да, Брюс?

— У тебя все еще есть пара кроссовок под кроватью?

Она повесила трубку.

...........

Я много думал о предложении Вика. Я читал отраслевые журналы, и когда я увидел статьи о маленьких красных коробочках, выплевывающих фильмы без каких-либо накладных расходов, о постоянно растущем рынке кабельного телевидения и о компании, готовящейся выйти в Интернет через пару лет, которая предлагала целые каталоги по одной дешевой цене подписки, я знал, что надпись была на стене. Я поговорил со всеми моими менеджерами, сказал им, что, по моему мнению, должно произойти, и ушел из Блокбастера.

Я шокировал Вика, когда не был заинтересован в неполном рабочем дне, но я бы пришел на борт полный рабочий день, если бы пункт о собственности оставался в силе. Мне показалось, что он собирается меня поцеловать. Мое жалованье, если считать премии, может достигать ста пятидесяти в год, минимум восемьдесят тысяч в плохие годы.

Девочкам я ничего не сказал. Они бы сказали Тиффани, а я не хотел больше иметь с ней дела. Насколько им было известно, я все еще работал в Блокбастере.

Дети сказали мне, что через пару месяцев мама снова начала выходить. Я столкнулся с ней в элитном ресторане примерно полгода спустя. Она была с парнем постарше, чья одежда и поведение кричали деньги! Одетая в обтягивающее маленькое черное платье, которое, должно быть, имело встроенный бюстгальтер, так как ее грудь выделялась. Увидев меня одного, она подошла поздороваться и, без сомнения, ткнула мне в лицо своим кавалером.

— Привет, Брюс. Рада тебя видеть. Хороший костюм.

Я знал, о чем она говорит. Единственный раз, когда я носил костюмы такого качества, когда мы были женаты, это если она покупала мне один, чтобы надеть на корпоратив. Она была бы шокирована, если бы сейчас заглянула в мой шкаф и увидела их дюжину.

— О, время от времени я разоряюсь. - Усмехнулся я.

— Сегодня мне хотелось выглядеть особенно хорошо.

— Что такого особенного в сегодняшнем вечере?

— Горячее свидание, - усмехнулся я, когда она присоединилась к нам. Мэгги была эффектной рыжеволосой женщиной, управляющей гостиничным бизнесом на круизном судне Бонн Шанс. Ее лучшая подруга, француженка, встречалась с Биллом Мейтлендом. Как ни странно, она была замужем, но это не мое дело. Ходили слухи, что у нее с мужем была договоренность. Каждый был свободен трахаться с кем угодно, пока они были врозь. Я знаю, что Мейтленд был просто влюблен в нее. Мы даже дважды встречались несколько раз, когда они были в порту. Я сказал горячее свидание только для того, чтобы поднять ее настроение, но более правдивых слов еще никто не произносил.

Она была одета в зеленый шелк, который очень подчеркивал ее огненно-рыжие волосы, с вырезом, который давал понять, что под платьем у нее все. 38Б, как я узнал позже. Мэгги была ирландкой, и я мог часами слушать ее болтовню. Я увидела, как напряглась Тифф, и усмехнулся. Чистый гнев вспыхнул в ее глазах, но она должна была поддержать свое свидание. Не стоит слишком рано показывать ему свой вспыльчивый характер. С другой стороны, я мельком увидела дикий ирландский темперамент, которым обладала Мэгги. Это была бы адская кошачья драка, если бы они пошли на это. Но я бы поставил на Тифф. У девушки был только один страх-полная преданность.

Я чуть не расхохотался вслух от этого мысленного образа.

Мэгги сделала это слаще, предложив разделить столик, но Тифф собственнически схватила мужчину за руку, сказав, что хочет побыть наедине со своим кавалером.

— Да, как и я, но в другое личное время. Он чуть не вынудил меня прийти сюда. Я бы предпочла провести это время в его квартире, но он настоял. Ну да ладно, говорят, предвкушение усиливает чувство, понимаешь?

У Тиффани было такое выражение лица, словно она только что прожевала и проглотила ведро лимонов. Мне это нравилось. Мы расстались, и я время от времени поднимал глаза, чтобы увидеть, как ее глаза смотрят на нас кинжалами.

— Она ведь твоя бывшая?

— Да.

— Она все еще любит тебя, понимаешь? Я думала, она набросится на меня, когда я взяла тебя за руку. С другой стороны, взгляд, который ты бросил на нее, был не совсем ненавистным.

— Я вздохнул. - Послушай, это слишком сложно объяснить. Мы любили друг друга, мы просто не подходили друг другу с самого начала.

Она улыбнулась и погладила меня по руке. - Она опять пялится. Послушай, это наш последний уик-энд вместе на долгое время, может быть, вообще. В понедельник мы отправляемся в кругосветный круиз, который продлится одиннадцать месяцев. Но даже в этом случае последний причал находится в Европе. Я планирую провести некоторое время дома, может быть, увидеть часть континента. Может быть, я позвоню, узнаю, сможешь ли ты уделить мне немного времени. Это будет отпуск всей моей жизни.

Эти слова сильно задели меня, и она увидела, как я нахмурился. - С другой стороны, любимый, может, и нет. Ты идеальный мужчина для брака, верный, любящий, бескорыстно заботящийся о нуждах своего партнера. Может быть, слишком самоотверженно. Я сама не являюсь брачным материалом. Может быть, когда-нибудь, но не сейчас. Я не шутила, когда сказала, что хотел бы провести время в твоей квартире, а не здесь. По моим подсчетам, ты сейчас отстаешь на два с половиной оргазма, и я хочу, чтобы ты наверстал упущенное до конца ночи. Здесь все ясно?

— Хочешь пропустить кофе и десерт? - усмехнулся я.

— Я лучше подам тебе десерт в кондоминиуме. Это идеальное блюдо, ты можешь есть все, что хочешь, и оно не содержит калорий. Расплатись по счету, милый, пока я схожу в туалет.

Когда я расплатился по счету, она вернулась и взяла меня за руку. Мы поравнялись со столом Тиффани, когда она остановилась. -Оппс! Держись, любовь моя, я кое-что уронила. Она наклонилась от талии, и нижняя часть этой восхитительной попки почти показалась. Она выпрямилась, посмотрела в глаза партнеру Тиффани по ужину и усмехнулась, глядя на его разинутый рот.

— Ну вот, любовь моя. Я подумала, что это сэкономит нам немного времени.

Я посмотрела на свою руку. Я держал очень, очень маленький кусочек ткани, который был её трусиками, почти мокрыми. Я ухмыльнулся, сунул их в нагрудный карман и сказал, что это для того, чтобы насладиться ее ароматом. Я посмотрел на парочку, пожелал им спокойной ночи и ушел, крепко держа Мэгги за задницу. Всю дорогу до двери я чувствовала на себе взгляд Тиффани.

Мэгги измотала меня, слезно попрощалась в воскресенье вечером и ушла из моей жизни. Больше я ее не видел, хотя какое-то время она мне писала. Тиффани позвонила мне в понедельник.

— Это было необходимо?

— Нет, это была идея моей девушки. А что, тебя это беспокоило? Мы развелись почти два года назад. Я мог бы позвонить тебе в субботу вечером и позволить послушать, как Мэгги пытается поднять меня в пятый раз за семь часов, но я не ты, и не стал этого делать. Что-нибудь еще?

Она снова повесила трубку. Зачем звонить, если она не хочет разговаривать?

Через пять недель я увидел в газете объявление о ее помолвке. Это было с тем парнем, с которым мы её видели в ресторане. Он был исполнительным вице - президентом крупного сетевого ресторана, довольно высоко поднявшимся по служебной лестнице. Они перевели его в штаб-квартиру корпорации, чтобы помочь запустить новую сеть тайских ресторанов. Это было разумно. Тиффани всегда была от тайской еды без ума.

...................

Семь месяцев спустя Вик Флеминг поднял глаза, когда женщина вошла в его кабинет. Он сидел за массивным письменным столом, сделанным на заказ, и тщательно обдумывал каждое свое движение по мере того, как становился все более успешным. Это была одна из его любимых вещей в жизни. Женщина явно была профессионалом, но очень привлекательным, хорошо одетым профессионалом. Ее юбка была скромной, но с опасно высоким разрезом. Она повернулась, чтобы закрыть дверь, и он не увидел никаких линий трусиков. Он почти мгновенно почувствовал эрекцию и снова сел. Он подумал, что было бы невежливо не встать, но еще грубее было бы показать ей, какое впечатление она на него производит.

Она слегка ухмыльнулась, садясь и медленно скрещивая ноги. Вик надеялся, что он был прав насчет трусиков, но был разочарован, когда она слегка задрала юбку, прикрывая все. Флеминг, я Тиффани Хэмптон. Кажется, у меня назначена встреча.

— Да, мисс Хэмптон, вы у меня в расписании. Пожалуйста, позвольте мне извиниться за то, что я не стою, но у меня есть условие, которое затрудняет стояние.

Она натянуто улыбнулась, и он понял, что она знает, в каком именно состоянии он находится. Она была красавицей, но жена номер четыре вступала в ревнивую, стервозную фазу, поэтому он вел себя прилично. Кроме того, был конец 2010 года, и Великая рецессия, как ее стали называть, только-только набирала силу. Все начинали чувствовать себя ущемленными, и они не могли позволить себе потерять то, что вполне могло быть прибыльным контрактом.

— Это миссис Хэмптон, мистер Флеминг. Я сохранила свою фамилию до развода. Мистер Флеминг, у моей компании уже много лет одно и то же рекламное агентство, и, честно говоря, мы думаем, что они устарели. Мы не можем себе этого позволить в нашей экономике. Ваша компания была рекомендована нашему генеральному директору, он проверил вашу работу, и вот я здесь.

Она наклонилась к своему портфелю, и Вик сделал снимок ее высокой упругой груди, заключенной в шелковистый лифчик. Его эрекция вернулась. - Что нас особенно интересует, сэр, так это те, кто отвечает за эту работу.

Он взглянул на первые несколько снимков и ухмыльнулся. - Все это делает один и тот же человек, наш новый наемник. Сначала он работал у нас неполный рабочий день, потому что ему нравилась его прежняя работа. Он быстр, обладает большим воображением и, цитируя клише, может мыслить нестандартно.

— Ух ты, все это из-за неполного таймера. Странно, что его не схватил кто-то другой.

— Поверьте мне, мы с напарником провели несколько бессонных ночей именно по этому сценарию. Мы даже предложили ему десять процентов акций компании с двухпроцентной годовой надбавкой, чтобы он оставался с нами.

— Ух ты. Я работаю в своей компании с тех пор, как окончила колледж, и никогда за миллион лет они не предложили бы что-то подобное никому из своих сотрудников, не говоря уже о совместителе. Я всегда буду наемным работником, но я очень, очень хорошо оплачиваемый наемный работник, поэтому я буду придерживаться их.

— Да, нам повезло. Он решил работать с нами полный рабочий день, отказавшись от другой работы. Он здесь меньше года, и из-за него у нас столько дел, что приходится добавлять людей. С такой экономикой мы можем подобрать действительно хороших людей. Был парень, за которым мы охотились, но его босс предложил ему почти такую же сделку, чтобы остаться в Северной Каролине. К тому же он женился на местной девушке и не хотел переезжать. Из них получилась бы убийственная комбинация.

— Я хотела бы познакомиться с этим человеком, поделиться с ним некоторыми идеями нашей фирмы. Если мы придем к соглашению, это может быть очень выгодно для обеих компаний.

— Мне нужно это запланировать. Сейчас его нет в офисе, он работает на благотворительность. Вы, может быть, помните его работы, те, что для усыновления размещённые на рекламе молока? Наш человек имеет опыт боевых искусств и даже работал с тренером Бетти Бац-Бац Берк. Вообще-то сейчас она замужем за своим финансовым консультантом. Наверное, ему нужны были все ее деньги.

Это была шутка, но Тиффани поморщилась и быстро ответила: - Да, я слышала об этом. Они связаны с телемарафоном по усыновлению, который каждый год выходит в эфир перед Рождеством, не так ли? Мисс Берк лучше быть осторожной с теми, кому она доверяет свои деньги.

— Очевидно, он был уже богат, когда они познакомились, и женился на ней без брачного контракта, прежде чем она действительно стала большой. Сейчас она зарабатывает в четыре-пять раз больше, чем он. Она делает рекламу, вы, наверное, должны узнать ее по работе с тушью Mаybеllinе. Я слышал, что теперь она занялась актерским мастерством.

— Звучит замечательно, мистер Флеминг. Скажите мне, когда вы думаете, что сможете освободить своего сотрудника?

— Как насчет сегодняшнего ужина? Я позвоню ему, чтобы убедиться, что он свободен.

Он набрал номер и вскоре уже говорил. - Брюс, у меня здесь новая клиентка, и она хочет встретиться именно с тобой, чтобы поделиться кое-какими идеями. Это может быть очень хорошо для компании. Ее зовут Тиффани Хэмптон. Почему ты смеешься? Хорошо, я дам тебе указания, когда ты вернешься. Восемь часов выполнимо? Ладно, ладно. Веди себя как можно лучше, Брюс. Это может быть важно для нас.

Он повесил трубку, глядя на телефон. - Восемь часов, и вы выбираете ресторан. Вас это устраивает?

— Все будет просто замечательно. Если вы не возражаете, я спрошу, почему ваш человек смеялся?

— С Брюсом, кто знает? Одна из вещей, которая помогает ему работать, - это его чувство юмора, даже если большинство из нас не может понять его большую часть времени.

Последние несколько минут в голове Тиффани звенели тревожные колокольчики. - В Сиамский дворец, ровно в восемь. Это совсем рядом, и я большая поклонница тайской кухни, и отзывы очень хорошие. Кстати, каково полное имя вашего человека?

— Брюс Дэвис, миссис Хэмптон. Он говорит, что знает вас.

................

Я стоял у входа, наблюдая за ней. Она слегка хмурилась, что мне всегда нравилось, когда она работала над своим планшетом. Девушка действительно любила свои гаджеты. Должно быть, она почувствовала, что я наблюдаю за ней, и подняла глаза, расплывшись в улыбке при виде меня.

— Привет, Брюс. Заходи, я не укушу. На самом деле я могу заверить тебя с полной уверенностью, что мой рот никогда больше не коснется ни одной из частей твоего тела в этой жизни.

Я просто стоял там, и это начало ее беспокоить. - Ты чего-то ждешь?

— Да. Я жду, чтобы увидеть, является ли это законной сделкой или просто возможностью причинить мне боль еще раз.

Она даже рассмеялась. - Брюс, переступи через себя и переступи через нас. Это дело решенное. Я сделала тебе немного больно, а ты мне очень. Знаешь, до тех пор, пока развод не стал окончательным, я бы взяла тебя обратно и постаралась найти способ решить наши проблемы.

— То же самое я могу сказать и тебе. Я бы дал нам все шансы, вплоть до того момента, когда ты позвонила, чтобы дать мне удар за ударом, каламбур, описание твоих гребаных фестов. Что могло вызвать у тебя такую ненависть или заставить думать, что это хорошая идея? Когда я был так жесток с тобой?

— Она закатила глаза. - Я только что сказала тебе, идиот, что ты причинил мне много боли. Поэтому я отомстила. Сделала бы я это, будь я в здравом уме? Ни единого шанса. Но в глубине души, как бы мне ни было больно, я знала, что если сделаю это, то разлучу нас навсегда. И я сделала это, чтобы научить тебя...

Она внезапно остановилась, поняв, что уже слишком поздно.

— Ах да, еще один наглядный урок от Тиффани. Это сработало примерно так же, как и в прошлый раз, не так ли? Но я должен поблагодарить тебя, потому что тоже кое-чему научился. В конце концов я научился отпускать тебя, потому что от женщины, которую я так сильно любил, не осталось ничего. Должен признаться, что мне не удалось найти тебе замену, но, с другой стороны, я не тороплюсь. Там есть кто-то для меня, просто я не нашел в себе сил искать ее. Давай просто скажем, что я немного нервничаю, и оставим это.

— Ты ищешь себе рабыню, не так ли? Кто-то, кому придется отдать всю себя, чтобы доказать, что она любит тебя.

— Совершенно верно, за исключением рабской части. Ты никогда не понимала это, Тиффани. Дело было не столько в том, чтобы владеть тобой, сколько в том, чтобы считаться равными и владеть друг другом. Мне гораздо лучше жить с кем-то, у кого нет ничего, кроме полной и абсолютной любви ко мне. Я теперь неплохо зарабатываю, Тиффани. Не такой уж мегабакс, но у меня все в порядке. Когда я найду подходящую женщину, все, что у меня есть, будет принадлежать ей в равной степени и всегда. Я бы не стал думать ни о чем другом.

— Я ухожу, Тиффани. Мне будет похуй, если завтра Вик меня уволит. Честно говоря, я не могу сейчас смотреть на тебя. Ты не можешь не махать мне красным флагом, и я всегда отвечаю, атакуя, как бык. Не в этот раз. Возвращайся к своей жизни и постарайся немного улучшить мужа номер три.

Через несколько секунд я был уже за дверью и в машине. Это был новенький Кадиллак-Эскалейд. У Билла Мейтленда был один, у Лью был один, у Хэнка в компании был один, и я всегда восхищался ими. Кроме того, я ненавидел водить машину, которую получил после суда, потому что она всегда напоминала мне о том, что я потерял. Я получил действительно хорошее удовольствие, поэтому я и разорился на покупку. Я был потрясен до глубины души, когда Тиффани запрыгнула на пассажирское сиденье и скрестила руки на груди, глядя прямо перед собой с решительным выражением в глазах.

— Что ты делаешь?

— Защищаю свое дело. Мне очень жаль, Брюс. Увидев тебя в красивой одежде, работающего на такой работе, о которой я всегда мечтала тебя видеть, я как-то завелась. Ты должен был сделать это для меня в своё время.

— Я действительно это сделал. Но я обнаружил, что мне это действительно нравится. В конце концов, с тобой или без тебя, что-то подобное должно было произойти.

— Она вздохнула. - Пожалуйста, если мы вернемся, я буду вести себя хорошо. Мы просто поговорим о делах, хорошо? И ты меня поразил, когда Вик назвал мне твое имя. МОЙ Брюс, респектабельный бизнесмен, совладелец очень престижной фирмы! Я словно забрела в Сумеречную зону. И я понятия не имела, что ищу именно тебя, иначе мы послали бы кого-нибудь другого, потому что очень, очень хотим, чтобы ты работал с нами. Клянусь тебе, это будет очень серьезное дело.

Я вышел из машины. - Один удар, одно обидное заявление, и я уйду, понимаешь?

Она кивнула и движением, которого я никак не ожидал, схватила меня за руку. Люди, наблюдавшие за ним, вероятно, подумали, что это романтический жест. Я воспринял это как уверенность, что я не уйду.

Мы снова уселись, появилась официантка, и мы сделали заказ. Тифф удивилась, когда все, что я заказал, была маленькая миска их острого супа.

— И это все?

Да. Ты никогда не советовалась со мной, но я не очень люблю тайскую еду. Я никогда не думал, что останусь здесь больше чем на пять минут, поэтому поел у Сонни, прежде чем прийти сюда.

Я видел, как она зажмурилась, потом глубоко вздохнула и расслабилась. - Пока мы ждем нашу еду, позволь мне кое-что обсудить с тобой.

Она изложила свои идеи, и, хотя некоторые из них были довольно хороши, многие были катастрофами. Столь же критично она отклонила несколько моих идей, некоторые из них ей очень понравились, а об остальных написала краткие заметки. Наконец, она наслаждалась десертом, пока я потягивал превосходный чай. Официантка, казалось, зависла в нерешительности, и я взглянул на часы. Было 11.45, и они закрывались в двенадцать. Я оставил очень хорошие чаевые, но Тиффани выхватила чек. - Деловой ужин, помнишь? Мы ведь будем заниматься бизнесом, не так ли? Я могу попросить кого-нибудь занять мое место, если тебе так будет удобнее.

Я рассмеялся, удивив ее. - Если ты будешь вести себя так же, как сегодня, у меня не будет проблем с тобой. На самом деле все было не так уж плохо. Я могу думать о более болезненных вещах, например, о корневых каналах.

Она ухмыльнулась и ухмыльнулась. - Теперь ты смешной. Когда у тебя появилось чувство юмора?

Я чуть было не сказал, что взял у нее немного денег и купил одно, но придержал язык. Не надо портить себе настроение.

Потом она потрясла меня до чертиков. - Знаешь, в двух кварталах отсюда есть бар. Я слышала, что это действительно хорошее место, и у них есть живая группа, которая специализируется на нашей музыке. Хочешь выпустить немного пара?

Я хотел было сказать ей нет, но увидел выражение ее глаз и шокировал ее в ответ.

— Конечно. Но мы не танцуем, по крайней мере друг с другом. Я думаю, что твоё правило не касаться частей тела - очень хорошая идея.

Она нахмурилась, но взяла меня за руку, и мы пошли к бару. Это действительно было хорошее место, оркестр был хорош, и напитки были крепкими. Сорок минут спустя мы медленно танцевали под ее любимую песню. Мы танцевали под нее на нашей свадьбе, поэтому, когда появились слезы и она потянула меня вперед, я не сопротивлялся. Она крепко прижалась ко мне, чувствуя болезненную горечь. Она почувствовала это и вжалась в меня еще крепче, пока практически не обхватила мое бедро, в то время как мои руки блуждали от ее затылка к вершине этой тугой маленькой попки. Она потянулась одной рукой и толкнула меня в свою задницу еще сильнее. У меня возникла негативная мысль, и я попытался отогнать ее. Она всегда любила анальный секс, пока было достаточно прелюдий, чтобы подготовить ее. Интересно, сколько времени ей понадобилось, чтобы подготовиться к встрече с чудовищем Стивена?

Она почувствовала, как я напрягся, и подняла глаза, понимая, о чем я думаю. Она отступила, но все еще прижимала меня к себе. Когда песня закончилась, я был в равной мере и счастлив, и печален. В музыке наступило затишье, и она начала говорить. -Брюс, Стивен и я - никогда...

Я нежно прижал пальцы к ее губам, но выражение моего лица не было нежным.

— Ты никогда не расскажешь мне о том, что вы с Большим Диком делали. Я уже получил отчеты в прямом эфире и в ярких деталях, помнишь? Эта тема для меня не подходит. Не сейчас, ни тогда, когда нам будет по восемьдесят. Я ясно выразился?

Она кивнула, и слезы потекли по ее лицу. Я извинился, чтобы дать ей время прийти в себя. Когда я вернулся, перед ней стоял мужчина, и она энергично трясла головой. - НЕТ! Я не стану с тобой танцевать. Мой кавалер должен вернуться с минуты на минуту, так что, пожалуйста, уходите.

Я обошел его, и она увидела меня, ее лицо побледнело. Я не дал ей возможности заговорить. - Прости, милая. Длинная очередь, знаешь ли. Кто твой друг?

— Она пожала плечами. - Просто парень. Я попросила его бежать, но он здесь.

Я посмотрел на него так, как смотрел, когда дрался. Он не казался испуганным, имея около трех дюймов и сорока фунтов выше меня. - Леди попросила вас уйти.

— Он надулся. - Ты сделаешь меня маленьким человеком?

Конечно - усмехнулся я. Мне, наверное, понравится. У меня есть черные пояса в двух разных стилях, и я сражался с UBс в течение двух лет. О, это было давно, но я все еще тренируюсь. Я мог бы надрать тебе задницу и все еще сидеть в своем кресле, прежде чем лед начнет таять в моем стакане. Вот твой единственный шанс. Драться или бежать. Разум или глупость. Это не имеет значения. Через десять секунд я заберу решение из твоих рук. Возможно, ты даже сможешь ходить после реабилитации. А ТЕПЕРЬ РЕШАЙ!

Он выглядел пораженным и поспешил прочь. Я обернулся и увидел, что Тиффани смотрит на меня, как дикая кошка во время течки. Все, что она когда-либо знала о моем участии в боевых искусствах, было то, что у меня был черный пояс. Я никогда не рассказывал ей о своей карьере бойца, а она никогда не увлекалась спортом, так что мы почти никогда не говорили об этом. Это стало известно после драки в баре. Были даже две мои фотографии с боев, и оба раза я отправлял соперника в нокаут.

Мы протанцевали еще один танец, и она сделала все, кроме того, чтобы по-настоящему трахнуть меня на танцполе. Как раз перед тем, как песня закончилась, она потянула мою голову вниз и засунула свой язык мне в горло так глубоко, что я не мог дышать, задержав его, казалось, навсегда.

Зажегся свет, и прозвучал последний звонок. Я посмотрел на часы, с удивлением обнаружив, что было 3 часа ночи, мы вышли на улицу, наблюдая, как люди уходят. Некоторые шатались, а некоторых практически несли.

— Что все это значит?

Она знала, но заставила меня спросить еще раз. - Что это было?

— А что это был за поцелуй с языком? Если я правильно помню, ты мне еще раньше сказала, что не будет никаких прикосновений, не говоря уже о смешивании телесных жидкостей.

— Она пожала плечами. - Я давно не держала в объятиях мужчину, и я немного пьяна. И возбуждена. Это ничего не значило. Это все, что ты можешь получишь со мной, когда-либо снова.

— Я вздохнул. - Хорошо. На мгновение мне показалось, что ты посылаешь мне сигналы. Сомневаюсь, что я принесу тебе хоть какую-то пользу после того, как тебя поглотило чудовище Стивена. Я, наверное, не смогу чувствовать боков. Это все равно что трахнуть банку из-под кофе.

Она выпрямилась, в ее глазах плясал огонь. - Это будет холодный день в аду, прежде чем я когда-нибудь трахну тебя снова! Взять такси?

Сорок пять минут спустя она уже стояла на коленях в моей квартире, прихлебывая мой член, как будто это было лучшее, что она когда-либо пробовала. Я запустил руки ей в волосы и время от времени толкался, заставляя ее задыхаться. - Черт, я думал, у тебя это получится лучше, если ты хорошенько потренируешься.

Она подняла голову и улыбнулась.

— Я думала, что это лучший способ избавиться от тебя. Я не позволю тебе засунуть в меня эту жалкую маленькую сосиску, я даже сомневаюсь, что почувствую это. Я думала, что дам тебе милосердный отсос, хотя у меня все еще довольно хороший отсос.

Через две минуты я прижал ее к стене гостиной, и она закричала, когда я опустил ее на свой член. - Черт побери, сука, ты такая тугая! Что ты сделала, сделала пуссиэктомию или что-то в этом роде?

— Да пошел ты! Это...о, черт! Давно у меня такого не было. Черт, детка, где ты этому научился? Она слегка вскрикнула, когда я яростно ударил ее.

— Неужели твой новый муженек никогда не попадал в эту передрягу? Ты... э-э.. . Чувствуешься шестнадцатилетней девственницей!

— Он был намного... э-э.. . меньше тебя и намного меньше... Я яростно ударил ее, не желая, чтобы она когда-либо упоминала его имя. Я почувствовал, как она напряглась, а затем почувствовал небольшой поток влаги, стекающий по моим яйцам.

— Вот именно, сука. Ты кончила со мной! Ну же, как тебе этот хрен, который, как ты поклялась, никогда больше не приблизится к тебе.

— Ты маленький, но, как я уже сказала, прошло много времени.

Я вырвался, ее ноги коснулись пола, ее руки были зажаты над головой моей рукой. Она выглядела смущенной.

— Что?

— Если я не делаю тебе ничего хорошего, зачем продолжать? Честно говоря, ты и близко не так хороша, как я помню. Я отпустил ее. - Одевайся, а я вызову тебе такси.

Она закричала мне в ухо, чуть не сломав барабанную перепонку, сползла вниз, пока не оказалась на коленях, и снова проглотила меня, прежде чем я успел среагировать. Она толкнула меня, и я растянулся на ковре. Она набросилась на меня прежде, чем я успел вздохнуть, обрушиваясь на меня, как отбойный молоток, со скоростью, в которую я не верил. Она кончила, крича, и через пять минут испытала еще один мощный оргазм, ее мышцы сжались вокруг моего члена и отправили меня через край. Я чуть не сбросил ее, когда вскочил. Она рухнула мне на грудь, и я почувствовал слезы.

Я не мог этого вынести. - Почему, Тифф? Почему ты так обидела человека, которого, как считалось, любила? Неужели его член настолько лучше?

Она приподнялась, пристально глядя на меня и я надеялся, что ей немного стыдно.

— Я бы солгала тебе, но ты бы это знал. Его член был намного больше, и он был очень хорош, ударяя места, которые никогда не касались раньше. Признаюсь, мне нравилось трахать его. Но я никогда не любила его. И хотя мне немного стыдно, каждый раз, когда мы занимались сексом, я мстила тебе за то, как ты причинил мне боль.

Для парня, который только что трахнул женщину почти до коматозного состояния, я сейчас чувствовал себя не очень хорошо. Она поняла, что снова причинила мне боль, и поспешила заверить меня.

— Да, Брюс, я знаю, что это тяжело слышать, но помни, я всегда любила тебя, и секс у нас был особенный, потому что мы любили друг друга. Я всегда буду выбирать то, что мы только что сделали, а не большой член каждый раз.

— Все равно это не объясняет звонков.

— Я действительно разозлилась! Я была в ярости. Ты исчез, я не могла найти тебя, чтобы умолять вернуться домой, сказать, как мне жаль, что я причинила тебе боль. Потом ты подал на развод. Даже тогда я пыталась бороться за тебя, вплоть до окончательного развода. И да, мы трахались в ту ночь, но это убило бы его эго, если бы он знал, что это было не потому, что я хотела его, а потому, что я хотела причинить тебе боль. Потом девочки приходят домой, и рассказывают мне о горячей итальянской сучке с большими сиськами, которую ты трахал, и я снова теряюсь.

— Ну, тебе определенно удалось причинить мне боль. Когда он напал на меня в баре, потребовалось шесть парней и бита, чтобы я не убил его. И каждый раз, когда я пытался ударить его, я видел твое ухмыляющееся лицо. Это дает тебе представление о том, какую боль ты мне причинила?

Она побледнела, погладила меня по щеке и вздохнула. - Знаешь, ты прав. Если бы ты сделал что-то подобное со мной, я бы никогда тебя не простила. Но, дорогой, ты всегда знал, что у меня есть проблемы. Я всегда полагалась на тебя, чтобы сохранить равновесие, вплоть до последних шести месяцев. Просто я так устала от того, что все считают тебя неудачником, что сама начала так думать. Мама всё время твердила мне, чтобы бросить тебя и получить настоящего мужчину, люди в офисе удивлялись за моей спиной, как я терплю тебя.

— И кто вложил эти мысли в их голову?

У нее хватило совести покраснеть. - Ну, мама.. .

— Ты можешь остановиться прямо здесь. Твоя мама-корень большинства твоих проблем, Тифф, и это сделало ее корнем большинства наших. Мне следовало быть гораздо тверже с этой сукой, когда мы были женаты. Теперь у меня нет никаких ограничений, поэтому я говорю тебе. Эта женщина-сумасшедшая. Если бы я мог найти твоего отца, я бы надрал ему задницу из принципа. Я говорил тебе раньше, и ты не слушала тогда, и не будешь слушать сейчас, но все мужское население-это не он. Все мы порядочные ребята. Ты никогда не узнаешь, потому что не будешь доверять мужчине достаточно долго, чтобы узнать. Скажите мне, почему ты и уважаемый Мистер Хэмптон расстались?

На ее лице появилось упрямое выражение, и я понял, что задел ее за живое.

— Дай угадаю, он пытался завладеть тобой, верно?

Она отвернулась и ничего не ответила, вместо этого заговорив о своей матери.

— Ты знал, что суд назначил обязательную консультацию после того, как она в последний раз столкнулась с тобой? Когда она пропустила вторую сессию, появились помощники шерифа, и она провела десять дней в тюрьме. Очевидно, ее личность не соответствовала другим заключенным, и они должны были держать ее под охраной, пока ее не выпустят. Когда ее отпустили, у нее все еще были синяки. Судья напугал ее, сказав, что следующее заседание, которое она пропустит без медицинского оправдания, приведет ее к шести месяцам тюрьмы штата. - Это учреждение средней степени безопасности, мэм, и у государства нет ни времени, ни денег, чтобы обеспечить вам приятное пребывание. Теперь у меня будут еще какие-то проблемы с тобой? Еще одним стимулом было то, что я сказал ей, что, если она не изменится, я лишу ее доступа к девочкам. Я в полном дерьме, Брюс, я знаю это, но будь я проклята, если позволю девочкам пойти по этому пути.

Она взглянула на меня, и на ее лице появилось расчетливое выражение. Я знал этот взгляд. Она решала, сказать ли мне что-нибудь, что, по ее мнению, я мог бы использовать против нее... Я сейчас тоже лечусь. Когда Джеймс ушел, я упала на самое дно, удивляясь, почему не могу поддерживать отношения. Так что я нашла того, кто, как мне казалось, мог бы мне помочь.

Ну, я никогда не ожидал, что она скажет это.

— Неужели? Помог? Она не смотрела мне в глаза.

— Не знаю, пока рано говорить.

Тогда я понял, что она сопротивляется тому, что говорит ей психотерапевт. Старые привычки умирают с трудом.

Эмоционально измотанный и физически истощенный, я замолчал. Я стоял и смотрел на нее сверху вниз, на ее лице была смесь страдания и надежды. Я хотел вызвать ей такси и отправить домой, но что может повредить одна ночь? На самом деле было уже больше пяти. Я протянул руку. - Пойдем, нам нужно отдохнуть. Тебе нужно кому-нибудь позвонить?

И снова она не смотрела мне в глаза. - Нет, мама с ними, и я сказала ей, что, возможно, действительно опоздаю.

— Значит, ты собиралась провести со мной ночь?

— Нет, - ответила она, пряча лицо под вуалью волос, - но я надеялась на нечто большее, чем деловая встреча.

— Ну что ж, понятно. А теперь в постель.

Она послушно последовала за мной, по привычке забравшись на левый борт. Я позволил ей прижаться ко мне, мои мысли путались. Я услышал ее мерное дыхание и понял, что она спит. Она прижалась ближе, и я тоже задремал...

На следующее утро, больше похожее на полдень, я проснулся с очень приятным ощущением. Она подняла голову, ухмыляясь. - Хорошо, что ты проснулся. Я уже приняла душ и немного вытерла тебя теплой тряпкой. Теперь, когда ты среди живых, давай немного повеселимся. Она попыталась сесть на меня, но я сбросил ее, схватив сзади и взгромоздившись на нее по-собачьи. Я почувствовал наслаждение, когда погрузился в нее. Я взял ее анально прошлой ночью. Я не был нежным или внимательным, я просто смазал ее и протаранил. Я знал, что это такое, и не стыдился. Это был жесткий, жестокий, злобный трах, и даже сегодня я не жалел об этом. Сначала она сопротивлялась, но, когда я взял ее за руку и засунул пальцы ей в пизду, она уже была на скачках, умоляя меня в конце протаранить ее сильнее и быстрее. Сегодня я не был жестоким, но и нежным тоже. Казалось, ей было все равно, она кричала так громко, что я подумал, что, если у меня дома есть соседи, они знают, что я делаю. Мы немного отдохнули, потом я принял душ.

Она осмотрела квартиру, пока я был в ванной, и приготовила кофе. Какое-то время мы пили молча, пока она не заговорила о том, как великолепны комнаты девушек.

— Я позволяю им украшать их в пределах разумного. Я хотел создать безопасное пространство, свое собственное убежище, так сказать. Я знаю, что наш разрыв был тяжелым для них, поэтому я хотел сделать все возможное, чтобы они знали, что я все еще люблю их.

— Она вздохнула. - У нас нет глупых детей, милый. Когда ты ушел, начались трудные вопросы. Кэтлин знала, что это связано с отпуском, и однажды, когда она была очень зла на меня, она сказала мне, что хотела бы остаться дома с тобой, что, возможно, если бы она это сделала, мы все еще были бы вместе. Что я должна была на это ответить? Я просто продолжала любить их, и все успокоилось.

— Ты же знаешь, что они никогда не любили твоего мужа.

Она покраснела. - Я знаю. Выйти за него замуж было ошибкой.

Я вздрогнул, вспомнив, как она говорила то же самое обо мне. Она опустила голову и ничего не заметила.

— Оглядываясь назад, я не знаю, почему вышла за него замуж. Может быть, мне просто было одиноко, а он был рядом. Мы познакомились, когда его компания хотела, чтобы моя нашла им места для его новой сети. Он был красив, умен и обаятелен. Все пошло прахом сразу после того, как мы поженились. Он хотел, чтобы девочки пошли в дорогую школу-интернат, ту же самую, в которой учился он. Его мать была англичанкой, а это довольно распространенная практика для богатых. Когда девочки узнали, что у них случился припадок, и сказали, что будут жить с тобой, а не со мной. Потребовалось много объятий и разговоров, чтобы убедить, что это никогда не было вариантом. До этого они терпели его, после - игнорировали.

Он вложил много собственных денег в новую сеть, которую открыла его компания. Это был его ребенок, и он был поражен, когда Америка не приняла концепцию тайского фастфуда. Цифры и отзывы были ужасны. Когда они начали терять деньги, он пришел ко мне, желая, чтобы я вложил миллион в цепочку, чтобы поддержать ее.

Я прервал ее своим смехом. Она злилась, когда смотрела на меня, зная, о чем я думаю.

— Когда я отказалась, все пошло под откос. Конечно, я заставила его подписать брачный контракт. По крайней мере, этому меня научил тяжелый опыт.

Я не смог сдержать улыбки. Она не смотрела на меня, но я знал, что она знает. Теперь у меня было больше денег, чем тогда. Лью свел меня со своим инвестиционным консультантом. Его гонорары казались высокими, но встреча оставила у меня хорошее настроение.

— Я действую не так, как большинство советников. Я не отдаю тебя на откуп кучке взаимных фондов. Я лично выбираю каждую акцию, в которую хочу, чтобы вы инвестировали, и кладу свои деньги туда, куда нужно. Мне этого было достаточно, и через два с небольшим года я вернул Лью деньги, которые заплатил, и получил около ста тысяч вперед.

— С тех пор все пошло под откос. Он был на грани банкротства, когда ушел, заняв позицию с другой цепью и переехав на Западное побережье. Документы о разводе пришли через неделю. Он пошел за моими деньгами, но Мэтт был в отличной форме, и он действительно задолжал мне деньги, когда все закончилось. Конечно, я никогда их не увижу, но это была моральная победа.

Я думал об этом. Бывший напарник Лью уехал на запад. И Стивен тоже. Жена первого любовника Билла Мейтленда уехала в Чикаго, практически сбежав из города. Теперь это был ее новый бывший. Неужели все население западной половины страны обманывающие придурки?

Затем она сказала мне, что у него маленький член и он не знает, как им пользоваться. Я не мог не покопаться. - Ты должна был попросить его позвонить Стивену и получить кое-какие указания.

— Ты мудак, ты это знаешь?

— Это популярное мнение среди женщин, с которыми я был близок в последнее время. Может быть, в этом что-то есть.

Не думаю, что она ожидала такой реакции, но она улыбнулась. - Приятно видеть, что дело не только во мне.

Она сменила тему. - Ты можешь поверить, что у Кейтлин есть парень? Этот маленький засранец пытался заставить ее играть в бутылочку. У меня с ней был долгий разговор.

— Я тоже, к тому же, я брал их с собой в додзе, записал в детский класс. Это, и я, возможно, показал им некоторые вещи, которые отпугнули бы даже самых пылких мальчиков.

— Она нахмурилась. - А почему я об этом не знала?

— Потому что они просили меня не говорить тебе, а я могу хранить тайну. Я бы не стал скрывать от тебя ничего важного, но девочки есть девочки, понимаешь?

— Я знаю. Скоро они начнут встречаться, уедут в колледж и оставят нас в пыли.

— Это цикл жизни, Тифф. Все, что мы можем сделать, - это подготовить их как можно лучше. Это всегда было нашей работой. Мы любим их, направляем их, затем доверяем им и надеемся, что наше учение останется верным.

— Черт, когда ты успел стать таким проницательным? Успех, кажется, сделал тебя умнее.

— Не обязательно. Это была строчка из одного из моих рассказов, но я думал о них, когда писал.

Она не могла избавиться от горечи в своем голосе. - Все еще преследуешь эту мечту? Сколько отказов ты уже получил?

Это ужалило. - Я перестал считать сразу после того, как мы расстались. Меня это не останавливает. Рано или поздно я это сделаю.

Она поняла, что наступила мне на пятки, и отступила. - Итак, где мы? Мы еще увидимся?

Я видел шок на ее лице, когда ответил.

— Я так не думаю, Тифф. Эмоционально я не могу себе этого позволить.

— Но почему? Скажи, что тебе не понравилось прошлой ночью. Скажи мне, что ты не настолько трус, чтобы хотя бы попытаться. То, что у нас было, было особенным. Это все равно особенное. Почему мы не можем перестроиться?

— Скажи мне кое-что, Тифф. Допустим, мы снова поженимся. Будем ли мы единым целым? Будем ли мы иметь совместные чековые и сберегательные счета, не подписывать брачных контрактов, ездить на машинах друг друга? У тебя все еще будут кроссовки под кроватью?

Это было больно, и она высвободилась.

— Придурок! Ты не можешь позволить мне быть самой собой, не так ли? Ты всегда будешь хотеть контролировать меня, не так ли?

— И да, и нет. Дело не в деньгах, дело никогда не было в деньгах, и ты это знаешь. Речь идет о том, чтобы быть равными партнерами, способными делиться всем. Ты никогда не сможешь этого сделать, и ты это знаешь. Что твой психотерапевт говорит обо всем этом, или ты даже сказала ей? Да, я предполагаю, что это женщина. Ты никогда не поделишься со мной собой, поэтому я не могу представить, чтобы ты делала это с каким-то незнакомым мужчиной.

Она отказалась спорить. - Значит, это все?

Я чувствовал, что весь мир лежит на моих плечах, и это было больше, чем я мог вынести. Да. Вот оно. Я больше не увижу тебя, Тифф. Я просто не могу вернуться к тому, что было, и ты никогда не изменишься. Так что давайте просто вернемся к параллельной жизни и поделимся нашими прекрасными детьми. Это все, что я могу тебе предложить.

Она больше не произнесла ни слова, молча одеваясь и хлопая дверью. Я сидел за обеденным столом, медленно, жирные слезы падали на мой ретро - обеденный стол, и думал, действительно ли я такой идиот.

Мы получили контракт, и еще одна женщина вела его от фирмы Тиффани. Она даже приставала ко мне. Я почти трахнул ее, зная, что это вернется к Тифф, но, в конце концов, я этого не сделал, потому что просто не хотел опускаться до этого уровня.

.....................

Я плыл несколько месяцев, пока еще одно случайное событие не изменило мою жизнь. Мы снова были у О'Брайена, праздновали выздоровление Лью после авиакатастрофы и воссоединения с женой. По крайней мере, она поняла это и придумала, как вернуть их вместе. Мона была действительно привлекательной женщиной, с задницей, которая была абсолютно равной Тиффани. Мейтленд был там, с неуловимой француженкой, о которой все слышали, вместе с Виком Флемингом, его женой, которую я окрестил Моделью этого года, зная, что она разобьется и сгорит еще до конца года, и Хэнком Кларком. Его жена в пятьдесят лет излучала больше сексуальности, чем любые две двадцатипятилетних, и я думал, что мои проблемы в отношениях-ничто по сравнению с тем дерьмом, через которое она его заставила пройти. Им всегда удавалось держаться вместе, и тот факт, что Генри чуть не бросил ее ради тридцатилетней женщины, дал ей необходимый сигнал к пробуждению, и она прилипла к нему, как клей.

Мы говорили о вещах в целом, все были в хорошем настроении, насмешки и поддразнивания были мягкими, но острыми, когда Мейтланд спросил, писал ли я что-нибудь в последнее время. После ночи, проведенной с Тифф, я сделал немало, но ничего достаточно связного, чтобы подумать о полировке.

— Да, но ничего хорошего.

Мона до этого времени вела себя довольно тихо, все еще пытаясь вернуться. Теперь заговорила она. - Знаешь, я читала несколько твоих рассказов в разных журналах. Я разыскала их, когда Лью упомянул, что вы друзья.

— А ты что думаешь?

Она явно чувствовала себя неловко.

— Послушай, если мы собираемся быть друзьями, мне нужно, чтобы ты была честна со мной. Если я задам вам вопрос, никогда не пытайся отфильтровать ответ. Если бы я не хотел правды, я бы не спрашивал.

— Хорошо, но ты сам напросился. Ты пишешь, как слабак, Брюс. То, что ты делаешь, прекрасно для двенадцатилетних девочек и восьмидесятилетних старух, но все остальные почти задыхаются от этого. Нет никакого конфликта, все всегда счастливы, счастливы. Люди этого не хотят. Они хотят мужества, настоящего конфликта и разрешения, эмоций. Если ты не можете доставить это, ты обречен. Извини, но ты кажешься мне хорошим парнем.

Ну, я сам напросился. Но от этого не становилось менее больно. - Ну, это объясняет все отказы.

Вик слушал, ухмыляясь. - Спасибо, Мона. Все остальные взяли за правило никогда не обсуждать его сочинения. Дело в том, Брюс, что ты умеешь писать так, как она говорит. Некоторые из твоих рекламных копий просто великолепны, пять секунд реальной жизни. И если ты примешь предложение, у меня есть одно.

— Я весь внимание.

— Начнем с того, что ты все делаешь неправильно. Ты все время забываешь, что теперь у тебя есть деньги. Во-первых, нужно написать что-то стоящее. Для этого тебе нужна команда. Думаешь, Николас Спаркс просто сидел и ждал, когда придут деньги? Черт возьми, нет, он этого не делал. Он нашел издателя, который верил в него достаточно, чтобы привлечь к нему внимание публики, агента, который поддерживал его лицо в курсе событий. Я знаю очень хорошее рекламное агентство, которое, вероятно, даст тебе хорошую сделку.

— Не забудь про хорошего адвоката. - Вмешался Лью. Это абсолютно необходимо. Да будет вам известно, что я десять раз занимался защитой интеллектуальных прав и выиграл восемь дел, когда они обратились в суд. Я знаю, с кем говорить, а кого избегать.

— И к черту издателя. Делай это сам, чтобы иметь полный контроль и никому ничего не платить. Это было от Хэнка, человека, всегда думающего о деньгах.

— Судя по моей благотворительной деятельности, хороший публицист просто необходим. - Вставила Мона, сияя на шестом месяце беременности.

— Я, очевидно, не работаю прямо сейчас, так что я могу справиться с большей частью этого, и у меня есть много ресурсов, чтобы был толк.

Мейтланд ухмыльнулся. - Ну, вот и все. Адвокат, публицист и рекламное агентство. Найди себе хорошего агента, хорошего редактора, напиши что-нибудь приличное, и ты в пути.

Ну и трахни меня вслепую. Почему я об этом не подумал?

Я действительно думал об этом в течение трех недель, а затем наткнулся на идеальную историю. Своего рода роман, это была в основном правдивая история Лью и Моны, с небольшой поэтической вольностью на некоторых фактах. Редактор, которого я нанял, курящая женщина лет пятидесяти с небольшим, сказала мне, что книга многообещающая, а потом уничтожила ее. Когда она закончила, мне захотелось поджечь то, что от нее осталось. Она усмехнулась, увидев выражение моего лица. - Встряхнись, парень. Если бы это было легко, все были бы бестселлерами. И это очень хорошо. Я помню новостной отчет для истории, на которой это основано. Это было интересно тогда, и ты можешь сделать это намного горячее, если просто попробуешь. А теперь вот что...

Я на минуту отключился. Черт! Я ни секунды не думал о том, как отреагируют Лью и Мона. Мне нужно было это исправить, потому что, если они скажут нет, все будет кончено. Я бы никогда так не обидел своих друзей.

Сначала я подошел к Моне и рассказал ей новую историю. Это было короткое чтение, около ста двадцати страниц, но я чувствовал, что сказал все, что нужно, поэтому я остановился. Дженис, мой редактор, согласилась. Нет ничего хуже, чем когда писатель впервые пытается растянуть новеллу в полный роман. В конечном итоге это просто пустые слова и сбивает читателя с толку. У тебя все точно так же, как и сейчас, так что не связывайся с этим.

Она не звонила мне четыре дня, и я ходил нервный, как кошка на собачьей выставке. Наконец в четверг днем позвонила Мона.

— Наш дом, седьмой.

Вот и весь разговор. Потребовалось около часа, чтобы собраться с духом и показать себя. Мона встретила меня в дверях, обняв так крепко, что я не могла дышать.

— Спасибо, - сказала она. - Это было прекрасно. Если бы я не жила этим, возможно, это не играло бы так сильно с моими эмоциями, но ты все правильно понял.

Лью, только усмехнулся, и пожал мне руку.

— Молодец, Брюс. Ты же знаешь, что все местные будут знать, что это про нас, но мне плевать. Может быть, это даст супружеским парам надежду на то, что все может быть преодолено, если они захотят этого достаточно сильно.

Потом они перестали улыбаться. Есть несколько вещей, которые мы хотели бы рассказать вам о том периоде нашей жизни, которые никто другой не знает. Мы дадим вам разрешение использовать его, если вы проявите уважение.

— Все в порядке?

Я, конечно, согласился, и на следующий день Мона встретилась со мной за трехчасовым обедом, рассказав неприкрашенную правду со своей стороны. Я чувствовал себя ужасно за нее, несколько раз чуть не плача, пока она говорила. Она сделала несколько перерывов, чтобы взять свои эмоции под контроль.

С Лью было не так плохо, потому что я прожил с ним часть жизни, но все равно было довольно тяжело. Я знал, что ему больно, но не настолько. Я думал об этом две недели, выбросил все, что у меня было, и переписал все заново. Теперь это была новая история, необходимая для работы с новой информацией. Я отнес это редактору, и она позвонила мне, чтобы я вернулся через три дня.

Сначала Дженис ничего не сказала. Я мог бы поклясться, что ее глаза на секунду увлажнились. Она вздохнула и откинулась на спинку стула.

— Вот этот хорош, Брюс. Отлично. Нам, конечно, нужно это подправить, но не сильно. Вероятно, это никогда не станет бестселлером, но у этого есть будущее, особенно если мы будем рекламировать.

Ну, это я, конечно, предусмотрел. Вик запустил виртуальную кампанию в Интернете, и мы разорились на рекламу на аmаzоn. Хэнк придумал новую концепцию, и вскоре обложка «Горько-сладкого прощания» появилась на трех сотнях рекламных щитов по всему Юго-востоку.

Продажи начинались медленно, но неуклонно росли, пока мы не делали около трехсот загрузок Kindlе, четыреста электронных книг и двести книг в твердом переплете в день. В первый месяц было девятьсот пятьдесят отзывов, не ниже четырех звезд. Я вел местные ток-шоу в Атланте, Колумбии, Шарлотте, Бирмингеме, Роли, Шарлотсвилле, Нэшвилле, почти во всех крупных городах Юго-Восточного региона, а также в Далласе, Оклахома-Сити и еще в нескольких западных городах. Я намеренно не делал этого ни во Флориде, ни в Саванне, ни в любом другом пограничном городе. Мона, выслушав мои пожелания, позаботилась об этом. Вся личная информация обо мне в сети или в моей книжной обложке просто говорила, что я живу во Флориде. Это могло повредить продажам, но я не хотел, чтобы Тифф знала. Это почти вышло из-под контроля, когда Опра сделала это одним из своих выборов и пригласила Мону и Лью на шоу. Они пошли вместо меня, сказав ей, что я ужасно застенчив и не чувствую себя комфортно в центре внимания. - Она рассмеялась. - Если его следующий роман будет так же хорош, как этот, ему, возможно, придется с этим смириться.

Они вышли такими, какими были в реальной жизни. Представительная, привлекательная и, очевидно, очень влюбленная пара. Книга взлетела до небес и даже пробила нижнюю строчку списка нью-йоркских бестселлеров на две недели.

Однажды за обедом я столкнулся с Тиффани. Она была одна, я был один, и вместо того, чтобы позволить этому стать неловким, я схватил ее за руку и сказал хозяйке, что это для двоих. Она позволила мне тащить ее за собой, и мы сидели и разговаривали. По-настоящему разговаривали, как взрослые.

Конечно, мы остановились на безопасных темах. В основном разговор шел о девочках.

— Не могу поверить, как они выглядят взрослыми! Ты знаешь, что у Кейтлин сейчас месячные? Наша маленькая девочка теперь женщина, Брюс.

— Знаю, на днях мне пришлось купить ей прокладки.

— В самом деле?

— Да, действительно. Это просто жизнь, понимаешь? Ты все время звонила мне и просила их купить.

Она слегка улыбнулась, вспоминая. - Да, это так. Ты был очень хорошим мужем, особенно в таких вещах.

Я уклонился от ответа, спросив, работает ли она над мужем номер три. - Она нахмурилась. Нет, я встречаюсь с некоторыми, и если сказать по правде, это в основном, чтобы потрахаться, и я не нашла никого, кто соответствует моим потребностям. А как насчет тебя? Готов ли ты снова окунуться в семейное блаженство?

— Нет. - Усмехнулся я. Был там, сделал это, больше этого не переживу. Я любил только одну женщину, Тифф, и это была ты. Однако я кое с кем встречаюсь, и мы часто бываем вместе. Не думаю, что это надолго, но мне очень весело, пока это происходит.

— Она нахмурилась. - Серьезно? Она только что призналась, что встречалась с парнями только для того, чтобы трахнуться, но хмурится, когда я говорю ей, что мне весело? Женщины.

— Будь осторожен, Брюс. В конце концов, тебе есть что терять.

Это было в начале 2011 года, и рецессия была почти такой же ужасной, как и ожидалась. Мой финансовый консультант долго беседовал с Лью, со мной и еще с несколькими людьми и изложил нам все примерно восемнадцать месяцев назад.

— У меня были вы, ребята, во время жилищного бума, но я вытащил вас оттуда, когда замки из песка начали рушиться. Будет еще хуже. Гораздо хуже, прежде чем все закончится. Скоро там будут заключены кое-какие сделки, и я хочу, чтобы вы, ребята, воспользовались этим. Тем не менее, я ликвидирую все, пока цены все еще растут. Мы можем оставить деньги там, где они есть, готовые к реинвестированию, и не платить за них прирост капитала. Ты мне доверяешь?

Мы так и сделали и в точности последовали его совету. Я взял четыреста тысяч долларов, чтобы начать писать, и уже вернул все с прибылью в двести тысяч долларов, которая росла с каждым днем. Со мной все будет в порядке.

Я внимательно посмотрел на Тифф. Теперь нам обоим было по 37, и я видел несколько крошечных морщинок вокруг ее глаз. Она выглядела усталой.

— Как дела?

— Ужасно. Наши клиенты были в основном выше драки, поэтому какое-то время это не причиняло им вреда. Это наконец-то просочилось, и они очень осторожны. Новые проекты все труднее найти и финансировать. Ни один банк на планете не хочет сейчас даже близко подходить к сделке с землей, когда правительство дышит им в затылок. У меня есть кое-что действительно хорошее прямо сейчас, земля никогда не будет дешевле, подрядчики и поставщики умоляют о работе, поэтому рабочая сила и затраты будут низкими. Местные власти и государство готовы предоставить нам всевозможные налоговые льготы, и это создаст около пятидесяти постоянных рабочих мест на полный и неполный рабочий день плюс триста или четыреста долгосрочных строительных рабочих мест, так что это беспроигрышный вариант для всех. Если бы я мог найти частных инвесторов, но обычные источники иссякли.

— С тобой все в порядке?

— Я зарабатываю примерно половину того, что зарабатывала в прошлом, но со мной все в порядке. А как насчет тебя?

— Как ни странно, дела идут. Умные люди знают, что чем больше они рекламируют, тем больше вероятность того, что они продадут. Многие, однако, сократились, и некоторые из наших старейших клиентов выйдут из бизнеса менее чем через два года, если ситуация не изменится.

Она поцеловала меня в щеку, поблагодарила за ланч, и я смотрел, как она покачивается на улице, ее задница делала интересные вещи в этой обтягивающей юбке.

Я долго думал над ее словами, а на следующее утро позвонил Фреду и рассказал ему о нашем разговоре. Он казался очень заинтересованным и сказал, что проверит.

Два дня спустя, Лью, Фред, я и еще двое незнакомых мне парней устроили деловой ланч.

— Это хорошая сделка. - Начал было Фред. Скорее всего, в первые два года мы не будем делать больше, чем безубыточны, но когда дела пойдут лучше, это будет золотая жила. Есть четыреста двадцать возможных домов, и самый дешевый дом должен быть в диапазоне пятисот тысяч. Я говорю, по крайней мере, о трех отдельных общинах, с одним для пенсионеров, все закрытые и охраняемые. Нам нужно всего лишь продать семьдесят пять лотов, чтобы выйти на безубыточность на суше, а поле для гольфа проектируется большим именем, так что плата за гольф должна позаботиться о поле.

Все, конечно, рискованно, но награда может быть огромной. Я готов инвестировать, если вы, ребята, готовы.

Он подождал, пока остальные уйдут, и поговорил со мной и Лью о том, что, по его мнению, будет еще одним хорошим вложением.

— Я собираюсь купить столько акций банка, сколько смогу себе позволить.

Лью нахмурился. - Ты думаешь, это хорошая идея? Банки теряют деньги целыми грузовиками. Единственный, у кого нет финансовых проблем, - это Хант-банк, и то только потому, что он находится в частной собственности, и, говорят, они тоже начинают страдать.

— Ты когда-нибудь слушал политиков? Они не позволят крупным банкам обанкротиться. Они будут качать в них все, что нужно, чтобы поддерживать их, и когда экономика восстановится, мы будем сидеть на золотой жиле.

Он огляделся и наконец, остановился на банке Америка. Он сказал нам, что, по его мнению, ему некуда было идти, кроме как вверх. Мы купили его по шесть семьдесят за акцию, а через три с половиной года он торговался по пятьдесят четыре. Я купил сто тысяч акций, Лью - пятьдесят, а Фред пошел ва-банк, купив миллион. На вырученные деньги я купил Кейтлин и Кристен новые машины на день рождения, когда пришло время, и большую понтонную лодку для меня. Она стоял на якоре у пристани на частном озере жилого сообщества и загородного клуба, в который мы вложили деньги. У нас у всех были хорошие угловые участки в лучшем сообществе. Я планировал построить там свой новый дом.

.........

Телефонный звонок не был неожиданным. - Это твоих рук дело?

— О чем ты говоришь?

— Не разыгрывай меня, Брюс. Деньги пришли от тебя?

— Это была хорошая сделка. - Меня всегда поражало твое деловое чутье, Тифф. Почему бы нам не сделать немного из этого? Это просто бизнес. И моя роль была не так уж велика.

Это было правдой, за исключением того, что она не знала о слепом трасте, созданном Лью, принадлежащем Кейтлин и Кристен, со мной, Лью и Фредом в качестве опекунов, который вложил 500 000. Он также купил обеим девушкам пять тысяч акций Bаnk оf аmеriса. Если все пойдет хорошо, они будут готовы к жизни.

Она с минуту что-то бормотала, прежде чем я прервал ее. - Не будь дурой и не смотри дареному коню в зубы. Бери деньги и беги, ты вложила в это много труда.

Деловое чутье победило личное возмущение, и сделка состоялась. Ее боссы были так впечатлены, что в благодарность купили ей новую машину. БМВ-Боксер. Я видел ее время от времени, когда она спускалась по главной дороге. Я всегда улыбался, когда делал это.

..................

Я был взволнован, улыбаясь тому, что планировал. Новая женщина в моей жизни тоже была писательницей, гораздо более успешной, и мы очень хорошо ладили. Мы были не просто приятелями по траху, но и не намного больше. Ей было 45, на восемь лет больше, но выглядела она на мой возраст. А в постели она была просто чудовищем. Я думал, что Тифф и Дианна могут стать дикими, но это было все равно что сравнивать котят с бенгальским тигром. У нее были навыки, с которыми я никогда не сталкивался, и она научила меня многому о тантрическом сексе, до такой степени, что я мог поддерживать эрекцию в течение возмутительного количества времени. Просто становилось все лучше и лучше.

Дополнительным бонусом было то, что у нее было две девочки того же возраста, что и у меня, и они хорошо ладили. Я только что вышел со своей второй книгой, длинным томом, который вывернул меня наизнанку, когда я писал его. Дженис буквально пускала слюни.

— Ты больше не сможешь прятаться, Брюс. Это выставит тебя на всеобщее обозрение. Я подписал контракт с издательством, которое отвергало мои работы семнадцать раз, и команда Моны и Лью заставила их дорого заплатить за каждую из них. У меня был дополнительный стимул, когда HBо купила права на фильм «Горько-сладкое прощание» за действительно хороший кусок денег. Мое будущее выглядело очень светлым.

Сара говорила об отпуске. Скоро должна была состояться премьера фильма по ее четвертой книге, и она хотела немного отдохнуть, прежде чем отправиться на ток-шоу и красную дорожку. У нас с ее дочерьми было много общего, главным из которых была абсолютная преданность популярному бойз-бэнду.

— Я могу достать билеты и пропуска за кулисы, Брюс. Для них это было бы потрясением всей жизни.

Не объясняя ей почему, я уговорил Тиффани позволить мне взять девочек на четыре недели летом. Она действительно приветствовала это, толчок от успеха ее последнего предприятия сделал ее it-девочкой в области землеустройства, и она была чрезвычайно занята.

Я сказал девочкам, чтобы они собирали вещи налегке, что я везу их в какое-то особенное место, и там могут быть покупки. У Сары был тайм-шер со службой доставки, так что мы сели в частный самолет и вылетели в Нью-Йорк прежде, чем кто-либо из девушек успел задать вопросы. У нас был отдельный номер в пятизвездочном отеле, у нас с Сарой была хозяйская спальня и девочки делили две спальни, разделенные по возрасту, так что у старших девочек была одна, а у младших – д ругая. Мы одели их в пух и прах и прибыли на концерт. Одна из них даже упала в обморок, когда увидела, кто стоит на сцене.

Мы были впереди и в центре, среди тысяч кричащих девочек-подростков. Сара благодарно улыбнулась, когда я протянул ей набор затычек для ушей. Когда все закончилось, девочки были так взволнованы, что не могли говорить. Мы пошли за кулисы, и ребята из группы, приветствовали их, позировали для фотографий, дарили им глянцевые снимки с автографами. Один подарил Кристен рубашку, которую носил во время концерта, а другие, чтобы не отставать, подарили другим девушкам свои. Это привело к еще большему количеству фотографий с обнаженными мальчиками. Я был поражен их подтянутыми телами, но, с другой стороны, танцевать так же неистово, как они, в то время как они пели в течение шестидесяти минут, привело бы любого в форму.

В ту ночь девочки спали в потных футболках, и у нас с Сарой хватило ума не возражать.

Я не думал об этом, но у каждой девушки был аккаунт в Fасеbооk, и они наводнили его фотографиями. Следующий день мы провели за покупками в очень престижных магазинах, осмотрели Гугенхайм и такие горячие точки Нью-Йорка, как Таймс-сквер. Девушки даже сфотографировались с Голым Ковбоем, который был с ними чрезвычайно вежлив. Он даже спел им песню. Все еще немного жутко видеть мужчину в его БВД и ковбойской шляпе с моими девочками под мышками. Вечер застал нас в самолете, направлявшемся в Лос-Анджелес на премьеру фильма на следующий вечер. И снова девочки и Сара были одеты в пух и прах, и я не выглядел слишком потрепанным в своем смокинге, когда мы шли по красной ковровой дорожке, Сара позировала для бесчисленных фотографий. Я держался на заднем плане, потому что это было ее время, и я не хотел отвлекать её. Она показала свою признательность, поцеловав меня в щеку и взяв за руку. Светские журналы и телешоу сходили с ума, пытаясь выяснить, кто я. Одна даже предположила, что я ее новый муж. Многие восхищались тем, какую красивую семью мы создали.

Конечно, будучи мужчиной, я не успевал за всем этим.

На следующее утро мы летели коммерческим рейсом в Японию. Мы осмотрели достопримечательности и устроили традиционную трапезу, девушки были одеты в туземную одежду, их волосы были тщательно уложены. Они были похожи на маленьких фарфоровых куколок, а Сара - на гейшу. Очень, очень горячая гейша. Она была там на автографе, посвященном выходу ее последней книги. Я стоял на заднем плане, и многие приняли меня за своего рода телохранителя. Девушки провели ночь в кино, и с ними были настоящие телохранители. Этот маленький факт немного напугал меня позже.

Дети убивали свои страницы в Fасеbооk, и у них была следующая цифра в тысячах, когда дерьмо попало в вентилятор. Я получила злобное письмо от Тиффани, в котором она ругала меня за то, что я не сказала ей, куда мы едем, обвиняя меня в том, что я проделала всю эту поездку ради мести. Я не знал этого, но Кейтлин написала, что это был отпуск всей жизни. Этот удар сильно ударил ее.

Мне потребовалось немного времени, чтобы успокоиться и ответить.

— Да что с тобой такое? Мне не нужно твоё разрешение, чтобы взять наших детей на каникулы. Может быть, мне следовало сказать тебе, но это было в последнюю минуту, когда Сара пригласила нас присоединиться к ней. Как бы то ни было, через две-три недели я доставлю девочек домой в целости и сохранности.

Через два дня мы были в Китае на Великой Китайской стене. Я не мог поверить, что она была построен много веков назад. Человеко-часы, которые на это уходили, должны были быть астрономическими. На девочек это не произвело особого впечатления, но им очень понравилось традиционное кукольное представление, которое мы посетили в тот вечер. Они были осторожны со своими фотографиями, но они попали в Fасеbооk, как только мы пересекли границу.

Мы покинули Китай и совершили большое турне по Англии, Ирландии, Шотландии, Франции, Германии, Италии, Нидерландам, Швеции и Испании. Мы занимались всеми туристическими делами, катались на гондолах в Италии, наблюдали за бегом Быков в Испании. Я думал, что девочки и Сара взбесятся, когда увидят, как я пробежал около полумили. Страх действительно может сбросить секунды с вашего времени бега.

Мы смотрели Келлскую книгу, целовали камень Бларни, бросали монеты в фонтаны Рима, осматривали Ватикан. Мы даже смогли увидеть Папу Римского, хотя и на расстоянии. Мы переправились из Франции в Англию на трехмачтовой шхуне восемнадцатого века, матросы были одеты в традиционную одежду. Это действительно был отпуск всей жизни. Через три с половиной недели после отъезда мы вернулись домой, в Джексонвилл. Я немного стал меньше стоить от того, что потратил, но это стоило каждого цента.

Единственная плохая часть поездки наступила, когда мы с Сарой расстались. В последнюю ночь, после очередного марафонского секса, она прижалась ко мне, потянулась к ящику тумбочки и протянула мне маленькую коробочку. Я не знал, что сказать, когда открыл ее и увидел свадебные кольца.

— Нам хорошо вместе, милый. Наши дети ладят лучше, чем большинство сестер. У меня больше денег, чем я знаю, что с ними делать, а ты уже на пути к тому, чтобы стать мне равным в финансовом отношении, так что обычная чушь в данной ситуации не имеет никакого смысла. – Ты женишься на мне?

Я шокировал ее до чертиков, когда сказал - Нет.

— Почему?

— Потому что ты на самом деле не любишь меня, Сара. Тебе нравится идея о нас, властной паре литературного мира, по крайней мере, в романах. Все, что у нас есть, это то, что мы великолепны в постели, и наши дети любят друг друга. Мы недостаточно долго были вместе. Мы не знаем раздражающих привычек друг друга, зависаний или предрасположенности к определенным ситуациям. Я действительно забочусь о тебе, Сара. Ты замечательная мать, с тобой весело и чертовски сексуально. Ты, наверное, испортила меня для нормальных женщин. И, честно говоря, хотя ты мне и небезразлична, я тебя не люблю. Давай подождем еще немного и посмотрим, что из этого выйдет. Кто знает, может быть, в нашем будущем появятся свадебные колокола.

Ее реакция удивила меня. - Это ведь твоя бывшая сучка, да? Ты знаешь, что все еще кричишь ее имя во сне? И кто, черт возьми, носит с собой фотографию своей бывшей? Я знала, когда читала твою книгу, что ты все еще несешь факел для нее. Я видела эту маленькую сиськастую сучку, и, милый, у нее нет того, что есть у меня. Ты никогда не добьешься большего, чем я, и я не хочу ждать. Завтра мы поедем домой, будем любезны на прощание, но я никогда больше не буду спать с тобой.

Она выскочила из комнаты. Я наблюдал за ее сочной задницей всю дорогу до двери, но все равно ни о чем не жалел. Странно, но в ту ночь, мне приснилась Тиффани. Это был не сексуальный сон, а просто приятная сцена двух влюбленных молодых людей. Я проснулся и ощупал свои щеки, зная, что плакал. Я больше не смог заснуть.

...............

Поскольку мы вернулись домой на четыре дня раньше, я отвез детей к Тиффани раньше, чем она ожидала. Они скучали по маме, и однажды, когда мы были во Франции, я застал Кейтлин плачущей.

— В чем дело, тыковка?

— Я скучаю по маме. Как бы мне хотелось, чтобы она была здесь, с нами. Это было так же, когда мы оставили тебя и уехали на Гавайи? Прости, папочка. Я тогда была еще ребенком и понятия не имела, что ты чувствуешь. Я знаю, что это спровоцировало ваш развод с мамой, но я также знаю, что это был просто переломный момент. Я почти ничего не помню, но кое-что помню. Бабушка немного сумасшедшая, правда? Мама была не очень добра к тебе, правда?

Я знал, что должен действовать осторожно.

— Я очень любил твою маму, детка, и она любила меня, иначе у нас не было бы таких прекрасных детей, как вы. Люди меняются, или иногда один меняется, а другой остается прежним. Есть много причин, по которым мы с твоей матерью больше не вместе, но я ни разу не пожалел о том, что провел с ней время. И я определенно не жалею ни о тебе, ни о Кристен. Ну, иногда я так и делаю, когда ты ведешь себя дерзко, но большую часть времени я не возражаю держать тебя рядом.

Она разорвала объятия и улыбнулась. - Мы не дерзкие! Мы просто немного умнее большинства людей, и простому народу трудно нас понять. Во всяком случае, здесь нам повезло. Даже если вы разведены, вы оба все еще там для нас. Многие мои друзья не могут этого сказать. Кроме того, теперь у меня есть память о двух отпусках на всю жизнь. - Спасибо, папочка.

Я как раз думал об этом, когда подъехала Тифф. Девочки подбежали к ней, прежде чем она остановилась, и я съежилась, когда она ударила по рычагу внедорожника, и он дрожа, остановился. Она вышла из машины, широко раскинув руки, и вскоре они превратились в маленький комочек женских слез.

Я уважал момент, выгружая чемоданы и коробки с памятными вещами. Оставалось еще несколько дел. Я отправил их, вместо того чтобы тащить с собой. Девочки шли по дорожке, держа маму за руки, как дети. Я улыбнулся, но выражение ее лица остановило меня. - Девочки, поцелуйте папу и идите в дом.

Как только дверь закрылась, она набросилась на меня. - Ты должен был это сделать, не так ли? Ты должен был попробовать меня одолеть. Ну что ж, придурок, ты выиграл этот раунд. Пройдет много времени, прежде чем я услышу, как одна из девочек скажет: - Мама, помнишь, как мы делали это на Гавайях? Нет, теперь я должна слушать о Гребаной Великой стене или гребаной Эйфелевой башне или слушать гребаных Плохишей, пока они носят эти гребаные футболки, пока мне не захочется кричать. Я проверила ту большую сиськастую Кугуару, с которой ты был. Автор бестселлеров! Она писательница халтурных романов. Может, это какая-то фанатская штука-тусоваться с кем-то, кто может делать то, что не можешь ты?

Я попытался успокоиться, но не смог. Глядя мне в лицо, она поняла, что перешла какую-то черту. Я подождал, пока девочки отошли подальше, потому что не хотел, чтобы они услышали. - Знаешь что, Тифф? Пошла ты, это, видимо, теперь твое любимое слово, и ты наглая задница! Погоди минутку, ТЫ же самонадеянная ослица. Я не осуждал тебя, когда ты трахалась со своими приятелями, или со своим маленьким долбаным мужем, или со своим большим долбаным парнем, так что оставь в покое тех, с кем я встречаюсь и с кем сплю. ЭТО... НЕ...ТВОЕ...ДЕЛО, больше не ТВОЕ. Этого не было уже много лет. А теперь скажи мне, что ты меня поняла!

Она становилась все бледнее и бледнее, и когда я закончил свою тираду, она убежала в дом в слезах. Еще один цивилизованный разговор с моей бывшей. Прошло уже больше четырех лет, почему она не может оставить меня в покое?

Именно этот вопрос я задал два дня спустя, за столом моих друзей. Мы собрались у О'Брайена в качестве добро пожаловать домой. Лью, ухмыльнулся, а Вик и Мона рассмеялись. - Что?

— Она все еще любит тебя, идиот! Все, кроме тебя, это видят. Я знаю немного, и я говорю тебе, что она изменилась или пытается измениться.

Я удивленно посмотрела на Мону, но тут вмешался Билл. Он был угрюм, когда его бросила любовница-француженка, но по мере того, как росла его репутация и накатывали победы, почти каждая женщина в Джексонвилле, северной части штата и юго-восточной Джорджии, казалось, была полна решимости трахнуть его, и он не особенно сопротивлялся. Черт побери, я думаю, что команда поддержки Джексонвиллских Ягуаров трахнула бы его всей группой, если бы он проявил хоть малейший интерес. И все они, казалось, имели одну общую черту. Почти все они были белокурыми, красивыми и чрезвычайно хорошо одаренными.

— Я точно знаю, что она встречалась с Теллером. Ты же знаешь, он один из лучших психологов, и я видел, как она время от времени выходила из его кабинета.

— Я очень рад. Если женщина когда-нибудь и нуждалась в помощи, так это Тиффани. Но если бы ты слышал, как она разглагольствовала, когда я видел ее в последний раз, ты бы очень быстро изменил свое мнение о том, что она любит меня.

Мона закатила глаза. - Мужчины действительно идиоты. Ее разглагольствования - это крик о помощи, способ заставить тебя увидеть ее. Если бы ты позвонил ей и сказал: - Будь в моей квартире в восемь, голая и в спальне, она бы сорвала входную дверь с петель, чтобы войти.

— Да, а потом она бы надевала кроссовки и убегала обратно в свою безопасную зону. Этого никогда не случится, Мона.

— Посмотрим. Ты знаешь, что мы сидим в нескольких благотворительных советах? Первое, что она сказала мне, когда мы встретились, было то, что мой муж был очень хорошим адвокатом. Все, что было после этого, касалось только тебя. Однажды она посмеялась над твоими попытками писать, и я едва сдержалась, чтобы не сказать ей. Следующие две встречи я с ней не разговаривала. С тех пор она ни словом не обмолвилась о том, что ты пишешь.

— Она снова усмехнулась. - Скоро все изменится. Готов к своему первому выходу на публику в качестве известного и популярного писателя? Ты ведь не собираешься отступать? Чертовски трудно быть публицистом, чей клиент не появляется на публике.

— Нет, это для благого дела, и время пришло. Я взял творческий отпуск в фирме и, честно говоря, не уверен, что когда-нибудь вернусь. - Я готов.

............

Даже когда Мона наносила последние штрихи на макияж и расправляла швы на чулках, она кипела от злости. Раньше она любила подобные мероприятия, но хлопоты, связанные с поиском идеального кавалера и проверкой его поведения, становились немного утомительными. Все ожидали, что она упадет на кровать и раздвинет ноги, когда все закончится. Казалось, у всех, с кем она занималась сексом, были свои планы.

Конечно, как их самая успешная женщина, ее фирма хотела, чтобы она получила как можно больше известности. Ее ассистентка была в восторге от того, что она уезжает. - ОН будет там. Жаль, что я не могу пойти, но билеты были распроданы с тех пор, как он объявил, что собирается подписать книгу. Это будет первый раз, когда он появится на публике. Ты должна сказать мне, как он выглядит завтра. Он должен быть красивым, просто обязан! Расскажи мне все, ладно?

— О ком ты говоришь, Хилари?

— Б. Дэвис. Обе его книги заставили меня плакать, но его последняя очень мощная, и в ней нет традиционного счастливого конца. Тем не менее, я не могла успокоиться, когда прочитала. На это ушло две коробки салфеток, но я прикончила ее за один раз. Если он раздает автографы, вы дадите мне один?

Тиффани видела рекламные щиты по всему городу. Спальная сцена, в ней была кровать с балдахином, с обувью, выстроенной под ней, по всей длине кровати. Вся обувь была на высоких каблуках, дюйма четыре или больше, Джимми Чю, Лобутены, другие знаменитые марки. У нее было много таких же туфель. А прямо посередине стояла пара ярко-розовых найков. Подпись гласила: Кроссовки под кроватью, автор Б. Дэвис. Что-то в них заставляло ее чувствовать себя неловко каждый раз, когда она их видела.

Тиффани читала только газеты и торговые журналы, и этот факт бесконечно раздражал Брюса. Она усмехнулась, думая, что каждый раз, когда Брюс увидит эти рекламные щиты, это разорвет его. Еще один успешный писатель, и это был не он. Книга явно раскалилась докрасна и слетала с полок. Она слышала рецензию на эту книгу по радио, и рецензент восторженно говорил о том, насколько эмоциональной она была. В настоящее время она занимал пятнадцатое место в списке бестселлеров и должна был стать первым местом меньше чем через месяц. Ходили слухи, что шесть продюсерских компаний вели войну за права на видео, и цифра в 12 миллионов была очень реальна.

Сегодня ей не нужно было беспокоиться о том, что ее кавалер - осьминог, замаскированный под мужчину. Ее кавалером на эту ночь была старшая дочь, которая чуть не закатила истерику, когда узнала, что она уезжает. Она, наконец, позволила ей, зная, что может использовать ее как предлог, чтобы уйти пораньше, и это выставит Кейтлин перед взрослыми в ситуациях, с которыми она никогда раньше не сталкивалась. Это, вероятно, будет для нее открытием.

Они собирались на благотворительный сбор средств, обед и танцы по пятьсот долларов за тарелку, вырученные деньги пойдут на помощь жертвам и выжившим после ужасного нападения, которое произошло на территории старого здания суда. Наркокартель охотился за судьями и окружным прокурором. Окружной прокурор был невредим, но многие невинные свидетели, в основном представители юридической профессии, были безжалостно расстреляны. Она вспомнила, как читала об этом.

Ее соседями по столу были Мона и Лью Уолтерс. Сначала она его ненавидела, но потом стала восхищаться. Он не пытался навязать ей это в качестве адвоката противоположной стороны в ее бракоразводном процессе, он просто спросил, что юридическая система считает справедливым разделением. И все же ее бесконечно раздражало, что она расстается с этими деньгами. Мону она любила, хотя поначалу хотела ее возненавидеть. И когда она узнала, что они все еще находятся в тесном контакте с Брюсом, она не могла удержаться, чтобы не выкачать из нее информацию о его деятельности. Мона довольно рано сообразила, что к чему, и, ухмыльнувшись, сменила тему.

Они встретились у входа, и Тиффани вдруг обрадовалась, что немного позаботилась о своей внешности. Все были великолепны. Платья были ослепительны, прическа тщательно продумана, макияж безупречен. Кейтлин была живой куклой в длинном платье, которое она ей подарила, ее волосы были уложены в искусную косу, с достаточным количеством косметики, чтобы подчеркнуть ее почти идеальное лицо. Она определенно больше не была похожа на ребенка, и она поняла, что в не столь отдаленном будущем будет довольно много ночей, когда она не сможет спать, пока ее ребенок не будет в безопасности дома после свидания. Девушка улыбалась так, словно у нее был секрет, который она едва могла сдержать весь день, и это сводило Тиффани с ума, что она так настаивала, чтобы она оделась. Она вдруг почувствовала благодарность. У Моны была улыбка, приклеенная к ее лицу, такая же, как у Кейтлин, и они шептались друг с другом, обнимаясь, улыбаясь еще шире, когда они прислонялись друг к другу. Она была уверена, что что-то происходит, но не могла понять, что именно.

Они нашли свой столик, и она приняла поцелуй Лью в щеку, улыбнувшись, когда Кейтлин повернула голову. Лью наклонился и нежно поцеловал её тоже, потом усадил. Поднялся общий гвалт, но не настолько громкий, чтобы они не могли говорить. - Ладно, выкладывай! Почему вы трое ухмыляетесь, как обезьяны?

Мона изобразила удивление. - Неужели это так очевидно? Ладно, мы заманили тебя сюда, чтобы кое с кем познакомить. Перестань хмуриться, Тифф, я думаю, он тебе понравится. По крайней мере, я на это надеюсь. Я знаю, что Кейтлин его любит. Нет, мы не скажем, так что перестань спрашивать. Сядь поудобнее, наслаждайся едой, речами, если сможешь. Перед началом танцев будет несколько специальных мероприятий, будут местные знаменитости. Я слышала, что там собираются выставить на аукцион несколько подписанных футболок Ягуара, что-то в этом роде. Здесь даже будет местный писатель, который подпишет двести экземпляров своей книги, все для благотворительности, конечно.

Тиффани вздохнула, зная, что ей предстоит долгий вечер, особенно когда Кейтлин сказала, что хочет встретиться с писателем. Тем не менее, она должна была представлять свою фирму, поэтому она смешалась столпой и поздоровалась с несколькими старыми друзьями. Морт Бейли, которому уже перевалило за восемьдесят и он вышел на пенсию, но все еще был в добром здравии, был там со своей внучкой. Тиффани вспомнила, как играла с ней в детстве. Мэтт Генри тоже был там, со своей женой, чьи волосы наконец-то совпали с его. На мгновение она опечалилась, подумав, что ее матери это бы понравилось, но сейчас она жила в Майами и проходила курс лечения в местном сообществе. В конце концов, она зашла слишком далеко с женой одного из своих любовников и причинила ей боль. Это было приказано судом, но это было лучше, чем тюрьма, и было ужасно дорого. Ее удивило, что Морт и партнеры оплатили счет, кивнув в знак ее верной службы. И, как подозревала Тиффани, это была плата за многочисленные сексуальные приключения, которые она устраивала им, пока работала. Это продолжалось уже два года. Если она будет сотрудничать с программой, ее могут освободить меньше чем через год.

Ее раздражало, что почти все улыбались ей, как будто они поняли шутку, а она нет. Что, черт возьми, происходит?

Речи, слава богу, были не слишком длинными. Это был выходной год, так что никто никуда не бежал. Поблагодарив всех за участие, Mс сделал несколько объявлений, рассказав, сколько принес сбор средств, и что 90% пойдет непосредственно на благотворительность, благодаря усилиям Моны Уолтерс и нескольких других. Мона улыбнулась и помахала рукой, когда на нее упал луч прожектора. Потом он снова заговорил:

— У нас идет тихий аукцион. Некоторые работы местных художников, компакт-диски местных певцов, все под рукой, чтобы персонализировать сообщение, некоторые спортивные памятные вещи, и, наконец, писатель Б. Дэвис собирается сделать свое первое публичное выступление здесь, в Джексонвилле, и подписать триста экземпляров своей последней книги «Кроссовки под кроватью». Это на сотню больше, чем он обещал, но спрос был довольно большой. Они стоят по триста долларов за штуку, но помните, что это благотворительность, и он будет персонализировать каждую книгу. Сейчас он выйдет, чтобы произнести короткую речь и занять свое место за столом. Леди и джентльмены, Б. Дэвис!

Аплодисменты удивили Тиффани своей громкостью и длительностью. Может быть, ей нужно прочесть эту книгу. Мужчина вышел на сцену, блистательный в костюме от Армани или Брукс Бразерс, с безупречной прической и блестящими черными туфлями. Когда он вышел на свет, она чуть не упала в обморок. Она почувствовала руки с обеих сторон, Кейтлин и Моны. Там, на сцене, выглядя так хорошо, как она никогда его не видела, был Брюс!

Он ухмыльнулся толпе. - Ну что ж, секрет раскрыт: Б. Дэвис - не кто иной, как местный парень Брюс Дэвис. Многие из вас знают, что я боролся с моим писательством в течение многих лет, пока не получил несколько советов и большую помощь от некоторых очень хороших друзей. Они, а также один или два, которых я не буду называть, сделали меня писателем, каким я являюсь сегодня. Я хочу публично поблагодарить их за веру, а в одном или двух случаях - за ее отсутствие. Все это внесло свой вклад. Я скоро займу свое место, и помните, это для благого дела, так что откройте свои бумажники и кошельки. Спасибо, что пришли сегодня.

Он отступил в тень и снова появился у стола после окончания аукциона. Там уже была очередь.

Тиффани почувствовала себя так, словно провалилась в кроличью нору. Это было почти сюрреалистично. Кейтлин ухмыльнулась и вдруг она поняла, что та знала все это с самого начала, как и Мона. Она повернулась к Моне. - Как давно ты это знаешь?

Мона улыбнулась, потирая трехмесячную выпуклость своего второго ребенка.

— С самого начала. Я в его команде как публицист. Это была очень трудная работа, потому что он действительно не хотел огласки. Я знаю, что многое из этого он не хотел, чтобы ты знала. Он сказал, что если ты узнаешь и раскритикуешь его, это разорвет ему сердце. Все это время, Тифф, он все еще не может забыть тебя.

Это ударило ее, как тонна кирпичей. Он осуществил мечту всей своей жизни, а ее рядом не было. Это было просто несправедливо. Она сказала об этом Моне и была потрясена, когда та ударила ее по лицу, сверкая глазами.

— Ты хочешь справедливости? Позволь мне рассказать тебе, как он добился успеха. Он использовал деньги, минуя систему, и сам себя публиковал. Я хочу, чтобы ты кое о чем подумала. Если бы ты не принижала его мечту и вкладывались в нее, ты могла бы сейчас стоять рядом с ним, сияя, разделяя осуществление амбиций твоего мужа. Он был бы всем, что ты хотела от него до развода. Вместо этого ты стоишь в стороне, вынужденная наблюдать. Она протянула руку, достала экземпляр его книги и хлопнула им по столу с такой силой, что бокалы заплясали.

— А теперь поднимай свою задницу и становись в очередь! Дай ему понять, что ты наконец-то им гордишься. Это может кое-то значить для него.

— Я буду выглядеть дурой! Что я могу сказать?

— Как насчет того, чтобы - поздравляю тебя с успехом, я счастлива, что ты осуществил свою мечту? Все, что угодно, лишь бы оно было положительным.

— Да ладно тебе, мам. Я пойду с тобой.

Она позволила дочери поднять себя и медленно пошла, чувствуя себя так, словно идет на казнь. Должно быть, это был какой-то сигнал, потому что толпа расступилась и пропустила ее вперед. Брюс не поднял глаз, поэтому был удивлен, когда она заговорила. - Поздравляю, Брюс. Похоже, со многими вещами в моей жизни я ошибалась насчет твоих писательских способностей. Желаю тебе дальнейших успехов. Она подняла книгу и снова посмотрела на обложку. Это из-за нас, не так ли, из-за того, что я довела тебя?

Он тепло улыбнулся. - Ты даже не представляешь, как много это значит для меня. Я вижу, у тебя есть книга, пожалуйста, дай мне ее подписать. И да, эта история о нас, точнее обо мне и о том, как я справился с нашим расколом. Читай, Тифф. Я не был недобр к тебе в этом.

Он нацарапал свое имя и вернул ей листок. Она чувствовала себя оскорбленной.

— И это все? Твоё имя? Я думала, что слов будет больше.

Брюс усмехнулся. - Посмотри на посвящение, Тифф.

Она открыла книгу на первой странице. Вот оно. - Это для Тиффани, с любовью. Без нее все это было бы невозможно.

Вот тогда-то и начались слезы. Кейтлин и Лью осторожно подвели ее к креслу. Она немного всхлиппывала, не обращая внимания на глазевших на нее людей.

— Я разрушила свою жизнь, Мона, вместе с его. Я была высокомерной сукой, и карма укусила меня прямо в задницу. Я надеюсь, что он найдет кого-то, кого полюбит, кого-то, кто вернет ему радость, которую я украла у него за все эти годы.

Мона наклонилась и улыбнулась, ее слова были нежными. - Сука, не заставляй меня бить тебя снова. Ему больше никто не нужен. Он хочет тебя, и ты всегда будешь с ним. Но ты должна измениться, девочка. Ты должна впустить его. Посмотри на меня! Я предала своего мужа, долгое время ужасно обращалась с ним и с тех пор жалею об этом. Он не заслужил того, что я с ним сделала. Но, в конце концов, мы нашли дорогу друг к другу. Мы нашли способ снова полюбить друг друга. Если мы можем это сделать, то любой, кто хочет этого достаточно сильно, может сделать то же самое. Ты готова к этому?

Она посмотрела через зал, наблюдая, как Брюс танцует медленный вальс с их дочерью. Когда он успел стать таким грациозным? Она потеряла его из виду, но, решив загладить свою вину, встала. В этот момент появилась Кейтлин.

— Он уезжает, мама. Ты его здорово встряхнула, и он ушел.

Она посмотрела на мать, ее пятнадцатилетние глаза выглядели на тридцать.

— Ну что, пойдешь за ним?

Она буквально побежала через холл, но было уже слишком поздно. Она узнала от Моны, что он уехал в турне по подписанию книг, а также были запланированы выступления в нескольких ток-шоу и присутствие на нескольких писательских семинарах. Она плакала всю дорогу домой, пока Мона вела машину. Кейтлин и Кристен уложили ее в постель, забрались внутрь и прижались к ней. Это давало ей достаточно покоя, чтобы заснуть.

..................

Я уже немного устал от того, что меня считают литературным принцем нашего времени. Я был просто парнем, и этот факт я подтверждал на каждом семинаре. У меня была своя речь. - Я много лет был бездарным халтурщиком, пока не случилось что-то очень болезненное. На это ушло несколько лет, но я проснулся. Мой совет, когда вы застряли, - слушать. Себя и окружающих. У каждого есть что рассказать. И если у вас есть боль, черпайте ее, владейте ею, изгоняйте ее своими словами.

Там было еще несколько писателей, и каждый внес свой вклад в дискуссию. Мы были на сцене небольшого колледжа, зал был до краев заполнен начинающими писателями, ловившими каждое слово. Его записывали на местный канал доступа, которым управлял колледж. Закончив дискуссию, они предоставили слово для вопросов.

— У меня есть один, - сказала женщина, выходя на сцену с большой сумкой. Позже я узнал, что для того, чтобы попасть на сцену, потребовалась тысяча долларов взятки. Она сказала им, что она моя жена, что у меня сегодня день рождения и что она хочет сделать мне сюрприз. По крайней мере, это было правдой. Я и за миллион лет не ожидал увидеть Тиффани на этой сцене.

Она остановилась прямо передо мной. Мои глаза расширились, когда я увидел ее. Мы были в пятистах милях от дома. Она была одета безукоризненно и выглядела такой привлекательной, какой я ее никогда не видел.

— Что ты здесь делаешь, Тиффани? Проделать весь этот путь, чтобы принизить мой успех? Господи, Тифф, неужели ты не можешь просто оставить меня в покое?

Она посмотрела на меня с печалью на лице.

— Я сделаю это, Брюс, как только скажу то, что должна. Мне понадобилось несколько наглядных пособий, чтобы сделать несколько замечаний. Надеюсь, вы понимаете.

Первой из сумочки появилась новенькая пара розовых кроссовок Найк. Затем она осторожно опустилась на пол передо мной. Затем она положила на стол какие-то бумаги и маленькую коробочку. Затем была емкость с керосином, которую она вылила на кроссовки.

— Я знаю, что много лет была в полном дерьме, но терапия и изгнание матери из моей жизни очень помогли. Я люблю тебя, я всегда любила только тебя, и хотя это может не иметь для тебя большого значения, я здесь. Я твоя, если ты меня возьмешь. Мое тело, моя душа, все мои деньги, все, что у меня есть или будет. Все это. Наконец-то я готова стать одним целым с тобой. Бумаги - это полный отчет о моих активах, информация о банковском счете, все готово для твоей подписи. Есть также брачный контракт, в котором говорится, что я не имею права ни на какие деньги, которые ты заработал писательством или своей рекламной карьерой. И я продала дом, слишком много призраков для нас обоих. Мы с девочками хотим высказать свое мнение, но где бы ты ни купил дом, мы сделаем это любящим домом. Я прошу тебя при всех этих свидетелях снова жениться на мне. Дай мне еще один шанс, позволь мне быть такой женой, какой я должна была быть всегда.

Она шокировала всех, вытащив зажигалку и маленький, но смертоносный на вид револьвер и положив их на стол. Он почувствовал, как весь зал затаил дыхание. - Этот пистолет должен напомнить тебе, что мы принадлежим друг другу. Если ты когда-нибудь изменишь мне, я воспользуюсь этим, чтобы отстрелить тебе яйца. Если я упаду или вернусь к своим старым привычкам, я хочу, чтобы ты приставил его к моей голове и нажал на курок. Так вот, это всего лишь символ, но я надеюсь, что ты воспримешь его в том духе, в каком он был дан.

Она уже стояла на коленях, взяла маленькую коробочку и открыла ее. Внутри были кольца, с замысловатой резьбой, сверкающие маленькими бриллиантами. Она подняла их.

— Брюс Дэвис, ты будешь моим мужем? Мой равный партнер, настоящая любовь всей моей жизни? Можешь ли ты найти в своем сердце желание присоединиться ко мне?

Она зажгла туфли, и маленькие язычки пламени взметнулись вверх. - Все, детка, больше никаких кроссовок. Ты принимаешь мое предложение?

Она выглядела опустошенной, слезы текли по ее щекам, когда она стояла на коленях, глаза были полны надежды и ужаса. Тушь потекла, глаза покраснели, волосы слегка растрепались, но в целом она была самой красивой женщиной из всех, кого я когда-либо видел. Прошло несколько секунд, прежде чем я смог заговорить, и я увидел, что слезы потекли быстрее. Я опустился рядом с ней на колени и взял ее за руки.

— Да, я согласен, за исключением одной мелочи. Это должно уйти. Как раньше, помнишь?

Я бросил брачный контракт в огонь к кроссовкам, и мы остались стоять на коленях, обнимаясь, прикасаясь, шепча друг другу слова любви, готовые, наконец, после всех этих лет начать нашу совместную жизнь. Зрители слышали весь обмен репликами, и хотя они ничего не понимали, они начали дико хлопать и аплодировать, когда охрана бегала вокруг с огнетушителями, а один схватил пистолет. Позже мы посмотрели видео, но тогда мы ничего не могли слышать, когда обнимались и целовались. Наконец, кто-то помог нам подняться на ноги, и она прижалась ко мне, как будто я мог улететь. Я попросил микрофон и представил ее толпе как свою жену.

*****

Ну, ребята, вот оно. Мой демон успокоился. И, как всегда, спасибо за чтение.