Письмо

Всем персонажам рассказа исполнилось 18 лет или более...

~ ` ~

Привет сеструха, это я Тоня, вот решила написать тебе, что ты, как ты там? Как Сергей Кузьмич поживает, а как бабка Игнатьевна? Когда я видела ее в последний раз, выглядела она очень дряхлой!

А у нас с Мишкой все хорошо, живем как говорится душа в душу, проблем не знаем, он у меня уж совсем взрослый стал, на мотоцикле с друзьями гоняет, надеюсь с твоей дочуркой тоже все в порядке, с этими сорванцами глаз да глаз!

Да кстати вот нашла фотку прошлогоднею где мы с тобой в беспардонном виде ссым, ха-ха! На празднике в Тутаеве помнишь зажигали, ха-ха, день города у них там был. В моем то поселке одни петухи да кони ржут, ну ты сама знаешь. Хотя знаешь тот конюх Иван что тогда нас обеих в ангаре для сена разложил, все еще старается на мне, время от времени, хуй то у него точно лошадиный, ха-ха! Все мне там распахал — все разборонил, другие мужики уж затушевались вообще, со своими червячками, так что другие ебыри предпочитают меня в зад лупить, хотя им и там уже великовато! Ой сеструха приезжай ко мне в село, вот уже лето на носу, у нас тут гулянки-пьянки такие начнутся, все село ходуном ходить будет, мы тут люди простые, без комплексов, на природе отдохнешь, свежем воздухе, хватит чахнуть в городе тебе.

А я подыщу кого нибудь кобылка, будешь снова под мужиком своего суженого-ряженого вспоминать, со стонами задыхаясь, какая ты плохая жена! Помнишь как под конюхом то стонала, аж мой Мишка с друзьями прибежал испугавшись за нас, что конюх до смерти заебет! Вот сраму то было, не оберешься, я ведь тоже голая вся была, да еще к тому же и ебана, ойй как оно пулучилося. Как вспомню аж лицо все в краске. Всему селу потом растрепали мальчишки то, мне теперь все наши старухи вслед плюют. Говорят иж шалава какая, а бабы зато поддерживают — раз мужья импотенты то дак и до конюха сходить не срамно...

Я не знаю, устала я от этих сплетен, хотя у нас сама знаешь многие бабы гулящие, чего еще бабам та дородным в селе делать, вымя как у буренки с молоком, да и пизда течет нет спаса, я вот хоть со своим развелась, а другие прям при живых мужьях на сторону бегают. А я одену сарафан без лифчика, чтоб мои дойки знойные видно было, перед сыном покрасуюсь, увижу по реакции Мишки что нравлюсь и к конюху на прием, ха-ха. Пускай объезжает сколько влезет!

Я баба свободная, да кстати та фотка где мы ссым, вот ты там кошка облезлая со своими белыми патлами, говорила я тебе не красься, как блядина с трассы выглядишь, такие у тебя волосы натуральные красивые, зачем красишь не пойму... Срам совсем потеряла блять проститутка — как матушка наша говаривала помнишь? Светлая ей память.

Ну что мы так ничего с Мишкой поживаем, тебя вот в гости зазываем, лахудра. Правда Мишка совсем распоясался как без папки остался, Олег то в другом поселке сейчас живет, ну муж то мой бывший. Дак вот, теперь Мишка за хозяина, все по дому помогает мне, да и

вечерами с ним порой самогончик варим и себе и на продажу мужичкам, что со смены ворочаются. А он разбойник ко мне лести начинает, как стакан то махнет, борется со мной, но куда мне там его одолеть, он уж такой лоб, сильнее мамки стал, все мне руку запустит под сарафан и сиськи мнет, говорит мол — «Всем можно, а мне нельзя?». (Обижается...)

Так допек уже спасу нет, я под него двух своих подруг подложила, пришли ко мне бабы, повечерять, первачка дрызнуть, тоже с корова-фермы где я работаю, только я там сейчас начальница 5 сектора, подомной пять ангаров с коровами и два с телятами, а бабы у нас доярками работают эти, ну они солидные в возрасте уже, я им сказала что к чему, что мол у сына кровь играет, как у жеребца не кованного-аль не подкованного, на родную мамку уже заползает, один раз даже дрочил мне в сиськи, я уж не стала брыкаться, все-таки жалко сынулю, родная кровиночка, страдает очень без ентова дела...

Ну они пришли мы все за стол уселися, покушали, выпили, и Вера, уж в годах баба, с дойками 5 размера, лет 50, потащила Мишку в спальню мою, там разложила его на кровати и, ну сделала все как надо, чтоб парень хоть не девственником жил... А то друзья-то у него проворнее, шибче за юбками носятся, а этот поразит только мамки между ног башку сунет и нюхает там, извращенец, вот сама глянь, это у него на компе заставка такая. Он и со мной такое учинял, зараза худая. Срам то какой...

Нравится ему видите ли мои подмышки нюхать и груди облизывать когда я с работы в жаркую погоду прихожу вся взмыленная и потная. И где он этого только набрался, хентай говорит какой-то Японский смотрел, в интернете, вот сама полюбуйся срам какой:

Вот по рукам бы этим художникам, чтоб сорванцов наших не развращали, а то уж лбы такие, пора в армию идти, а они только дрочат на картинки срамные, нет бы девок зажимали, вон ходят неприкаянные, одна тут ко мне пришла, говорит нравится ей сына мой, а его из под юбки материнской и не вытащить, с ней стесняется гад такой, глазки свои милые потупит в пол, застенчивый он у меня, а как Юлька ушла сразу ко мне полез жалеться и требовать чтобы я его петушка рукой погладила. Ойй Верка, сеструха ты моя ненаглядная что за кобели то пошли нонче, из под мамкиных сарафанов не вытащить, привыкли к мамкиному теплу да ласке, вот и лезут целоваться и нюхать везде...

Ты сама то как Верка, как здоровье, приезжай давай, скучно мне! Может хоть сынку моего утешишь, все-таки тетка родная, изводится без ентова дела кровиночка наша, уж не оттолкнешь парня в беде то такой, а то у него хуй то тоже с пол руки, намаялся Мишенька, жеребенок то мой. И не смейся, не смешно это, как глазами своими поглядишь в аочию... Бывало подойдет ко мне по заре еще рано, когда я в постели лежу, а ялда аж из трусов вываливается у него, говорит — мама хочу, сил терпеть больше нет, и смотрит на меня щенком. А что я, что мама, ведь нельзя нам... Выручай, сестра, жду!