Одно ведет к другому

Перевод с английского, оригинал — Оnе Thing Lеаds tо Аnоthеr by JukеbоxЕMCSА ©

Софи в триумфальном изнеможении плюхнулась на диван. Оставалось еще много работы — картонные коробки нужно еще выкинуть в мусорный контейнер, плакаты повесить на стены, одежду, разбросанную по кровати, нужно сложить и убрать в комод, а Софи нужно было смыть пот, который она заработала, перемещая все. Но все это могло подождать несколько минут. Важным моментом было то, что жизнь в общежитии официально началась. Ее родители ушли час назад, и впервые в ее жизни, она не увидит их снова в ближайшее время. Она была настоящим взрослым человеком с карточкой, впервые живущим в своем собственном пространстве — оно было маленьким, но ей было все равно. Ей не нужно было беспокоиться о том, что кто-то ворвётся к ней в комнату без спроса, она не должна была делить комнату с противными братьями и сестрами... у нее была полная свобода в четырех стенах.

— Я думаю, что оставлю полотенце на полу после душа, — решила она. Просто попробовать, каково это.

Ее размышления прервал стук в дверь, и Софи чуть не подпрыгнула от неожиданности. Она никого не ожидала, потому что переехала за целую неделю до начала занятий, а общежитие было заполнено всего лишь почти на четверть. У нее не было друзей-старшеклассников, которые ходили бы в «христианскую свободу» — большинство из них ходило в школы, которые не были такими «ограниченными». У ее родителей была десятичасовая поездка, чтобы вернуться в Питтсбург; они не вернутся ни за что, кроме как из-за загоревшегося кампуса. Так кто бы это мог быть... ?

Снова раздался стук, и Софи захотела ответить. Она открыла дверь и увидела женщину с каштановыми вьющимися волосами, в очках в толстой оправе и твидовом наряде, который оставил практически все для воображения. Она улыбнулась очень дружелюбной улыбкой и протянула Софи руку для пожатия. — Привет! — она сказала достаточно громко. — Меня зовут Кэрол, и я из Комитета по приему студентов Христианского Университета свободы!

Прежде чем Софи успела сказать хоть слово, Кэрол шагнула в дверной проем, как будто её уже пригласили. — Ваши родители уведомили нас, что ты переедешь сегодня, — сказала она, — и мы подумали, что зайдем и дружески поболтаем с тобой о том, чего ты можешь ожидать от жизни в кампусе. С легким недоумением Софи вытянула шею, чтобы заглянуть в коридор, но больше никого не увидела. Очевидно, Кэрол использовала «мы», чтобы сказать «я и моральный авторитет, который у меня с собой». Тем не менее, Софи была слишком воспитанной и покладистой дочерью своих родителей, чтобы вышвырнуть авторитетную фигуру, по крайней мере, без попыток вежливо поговорить, и Кэрол почти наверняка поймет, что она слишком правильна, чтобы иметь какое-либо осуждение.

— Ну что ж, спасибо, — сказала Софи, намереваясь вслед за этим произнести короткий монолог о своем желании отдохнуть пятнадцать минут и принять долгий душ перед завтраком, но Кэрол «набросилась на паузу», как лев, преследующий газель.

— Спасибо, Софи! Кэрол закрыла за собой дверь. — Мы знаем, каково это, для такой молодой леди, как ты, быть впервые вдали от дома, в одиночестве, чувствуя пьянящий прилив свободы, который приходит от того, что становишься взрослым со взрослыми обязанностями. Это может быть немного подавляющим, особенно когда у вас еще нет классной рутины, которая помогает освоиться. Вот почему мы хотели поговорить с тобой как можно скорее о некоторых более важных делах, которые у нас здесь в клубе. Самое главное, — она села на диван, крепко сжав колени и сложив руки на коленях, как в молитве, — я хотела бы поговорить с тобой о целомудрии.

Софи почувствовала, как невольно вспыхнули щеки. — Ну, эм... спасибо, К... — на этот раз она попыталась немного быстрее ответить, но следующее слово было без усилий поглощено ответом Кэрол.

— Всегда пожалуйста, Софи. Я знаю, что это нелегкий разговор, особенно от такой старой чудачки, как я. Кэрол слегка усмехнулась. Софи чуть не рассмеялась; трудно было сказать наверняка, то ли из-за прически и твидового платья она выглядела почти бесформенной, но Кэрол не выглядела старше Софи на десять лет, намного моложе. — Но жизненно важно, чтобы мы это обсудили, потому что такая молодая девушка, как ты, может легко попасть в неприятности.

Язык тела Софи, должно быть, выдал ее раздражение, поэтому Кэрол добавила, прежде чем слова могли даже дойти до ее губ. — Я знаю, что ты так не думаешь, поверь мне, я говорила с сотнями умных молодых девушек, которые освободились от родительской опеки, и все они говорили, что они не «такие девушки». Я уверена, что ты дала обещание своим родителям, своего бойфренду из дома, даже себе, что будешь беречь себя для подходящего молодого человека и для своей брачной ночи.

Софи собиралась объяснить, что у нее еще даже нет бойфренда, но Кэрол взяла бразды правления в разговоре и не собиралась отпускать их. — Эти обещания прекрасны, Софи, и я уверена, ты думаешь, что никогда их не нарушишь. Ты никогда не «зайдешь слишком далеко» с мальчиком, никогда не позволишь ему «воспользоваться» тобой. Но дело в том... присядь со мной на минутку.

Софи села, слегка возмутившись. Ей не нравился тон разговора Кэрол, возможно, она говорила с сотнями молодых женщин, но казалось, что она не слушала никого из них. Софи никогда не испытывала проблем с выполнением своего обещания с воздержанием. Она всегда гордилась тем, что родители доверяли ей. Она даже не прикасалась к себе, не говоря уже о мальчике. И она, конечно, не имела никакого намерения позволить в кампусе какому-либо ухажеру, попасть в ее штаны... ну, когда она была в штанах. Она вдруг взглянула на свой наряд. В этом была проблема? Она носила обрезанные шорты, только потому что знала, что будет носить коробки под палящим солнцем. Кэрол не подумала об этом.

— Обычно я одеваюсь скромнее, — выпалила Софи, не успев себя остановить.

Кэрол улыбнулась еще шире. — Разумеется, дорогая моя! Она нежно похлопала Софи по плечу. — Я не хочу, чтобы ты подумала, что я говорю о тебе, как о какой-то «свободной» или «падшей» девушке, только потому, что ты была в шортах, которые были слишком короткими... и рубашка, которая показывала слишком много. Софи стиснула зубы, но если Кэрол и заметила, то не подала виду. — Дело в том, что... ну... ты должна быть осторожна в ситуациях, в которые попадаешь. Потому что, оказавшись в одной из таких рискованных ситуаций, ты можешь обнаружить, что все выходит из-под контроля, даже не задумываясь об этом.

Софи чуть вспылила. — Послушайте, — сказала она, — у меня были такие же разговоры с родителями, и я могу сказать Вам то, что сказала им. Я не планирую ходить на вечеринки, не планирую «тусоваться» с мальчиками, и у меня нет намерения попадать в какие-либо рискованные ситуации. Софи не понравилось, как она огрызнулась, вся измотанная и нервная, но она была очень уставшей и злой, и единственный способ высказать всё, казалось, состоял в том, чтобы выбивать фразы, как пулемет.

— О, конечно, нет, дорогая! — Кэрол ответила мягким тоном. — Никто никогда не планирует, чтобы что-то из этого произошло. Но когда ты попадаешь в плохую компанию, там легко всё может выйти из-под контроля. Одно ведет к другому, а потом к другому, и очень скоро ты оказываешься в месте, где никогда не собирался быть. Вот почему я здесь, чтобы помочь тебе определить эти плохие решения на ранней стадии и избежать их. Давай представим, что я мальчик, и мы будем учиться вместе в твоей комнате.

Софи все еще пыталась осмыслить это заявление, когда Кэрол повернулась лицом к ней на диване. — Я знаю, что ты никогда бы не привела мальчика в свою общагу, чтобы «пройти с ним весь путь», но так легко превратить невинный процесс учёбы в ошибку, даже если ни один из вас не собирается этого делать. bеstwеаpоn Все начинается с самых маленьких вещей — он может положить руку тебе на колено, например. Кэрол протянула руку и совместила

действие со словами.

— ГМ. — Софи опустила глаза, не зная, что сказать. Рука Кэрол покоилась на её коленке так спокойно, как будто она всегда была там, излучая приятное тепло на ее коже. — Во-первых, я бы не привела мальчика в свою комнату. Так что этого, — она указала на руку в качестве намека, — просто не произойдет.

Кэрол вздохнула с насмешкой. — О, если бы я только могла сказать тебе все, что слышала от других девушек! Многие из них начинают с добрых намерений, и следующее, что они понимают, что они наедине с мальчиком, и он гладит их по ноге. Софи резко вдохнула, ведь Кэрол делала именно это, поглаживая ее круговыми движениями, которые определенно казались слишком интимными. Казалось, что это «притворство» зашло немного далеко.

— Если бы он это сделал, я бы сказала ему остановиться, — сказала Софи, придавая своему лицу самое каменное выражение, подчеркивая при этом последнее слово.

— Хорошо сказано, — сказала Кэрол, на самом деле не останавливаясь. Во всяком случае, ее рука начала двигаться дальше вверх и вниз по икре Софи, лаская мышцы, прежде чем осторожно перетащить ногти обратно на бедро Софи. — Но легко сказать, что ты сделаешь это, когда это не происходит с тобой. Ты можешь подумать, что у тебя есть решимость сказать «нет», но представь себе эти т

еплые, покалывающие ощущения, бегающие вверх и вниз по ноге. Они отвлекут тебя, Софи. Они отвлекут тебя, потому что ты никогда не чувствовала ничего подобного.

Софи должна была признать, что эти пальцы немного отвлекали. Она никогда раньше не заходила так далеко с мальчиком, и это было приятно и тепло, она не хотела думать об этом, но это было не совсем так. Когда рука Кэрол потянулась к ее ноге, казалось, что приятные ощущения идут прямо по ее телу, вдоль позвоночника и в голову. Она не могла не представить, как трудно будет сказать «НЕТ» тому, кто так с ней поступит. Даже если это будет кто-то менее решительный, чем Кэрол.

Ногти Кэрол теперь обводили контуры шорт Софи, время от времени царапая ткань, чтобы добраться до другой ноги. — Та же решимость, которая поддерживала тебя в безопасности в школе, делает тебя слабой, Софи. Ты так долго избегала мальчиков, что даже не представляешь, как приятно, когда тебя так трогают. Эти пальцы, эти теплые руки заставят тебя подрагивать, дрожать, покалывать, задыхаться.

Софи не задыхалась — ей казалось, что она вообще не может дышать. Но её слегка трясло. Она ненавидела признавать это, особенно учитывая, что Кэрол была другой девушкой, это ее немного задело. Ей нужно было выгнать Кэрол отсюда и проветрить голову... раньше она могла увереннее действовать. (Но это же не по-настоящему, не так ли? Они просто притворяется, не так ли? Что-то в этих прикосновениях сделало её немного неуверенной в себе.)

Но если бы она выгнала Кэрол, разве это не значит, что Кэрол была права? Или это было бы правильно, если бы они просто притворялись? Софи немного запуталась. Разве остановка не означает, что она не может доверять собственному телу? Было трудно думать, и ощущение рук Кэрол, потирающих вверх и вниз ее ноги, не помогало.

— И это невинное прикосновение приводит к небольшому поцелую, Софи, — сказала Кэрол, наклоняясь. — Этот мальчик отвлекает тебя, ослабляет твою решимость, а потом... мммм... Губы Кэрол прижались к губам Софи. Он был мягким, настойчивым, совсем не таким, каким она себе представляла поцелуй. Затем последовал еще один поцелуй, потом другой, потом еще один, прежде чем Софи смогла полностью осознать первый.

— И ты не можешь устоять перед поцелуями. Эти слова не допускали никаких возражений, но Софи попыталась открыть рот, чтобы хотя бы попытаться. Кэрол крепко поцеловала ее открытый рот, прижав к спинке дивана и оставив ее задыхаться. — Конечно, ты не сможешь устоять. Твоё либидо, наконец, проснётся сейчас, спустя все эти годы подавления, оставляя тебя настолько уязвимой для первого человека, который прикоснется к тебе так, как к тебе нужно прикоснуться. Руки и губы Кэрол поддерживали ее слова, скользя чуть ниже подола шорт Софи и щекоча ее бедра.

— Видишь, Софи? Одно маленькое прикосновение приводит к поцелую, который приводит к следующему поцелую, и прежде чем ты это поймёшь, ты вообще перестанешь контролирировать свое тело. Кэрол чередовала эти слова медленными поцелуями, прижимаясь носом к шее Софи и ключице, оттягивая футболку, чтобы обнажить ее дрожащую кожу. — Ты не можешь это контролировать. Не преставляю, почему ты думала, что сможешь. Ты совершенно беспомощна против этого мучительного, безжалостного желания. Кэрол стянула рубашку с одного плеча, взяла лифчик Софи и обнажила правую грудь. — И эти ласки, эти поцелуи, это возбуждение, которое ведет тебя дальше, ты даже не замечаешь, что уже невозможно остановиться... Она наклонилась и начала долго, медленно, с языком, посасывать сосок Софи. — Не так ли?

Софи смутно поняла, что ей только что задали вопрос, в первый раз в том, что казалось ей разговором, и Кэрол действительно хотела услышать ее мнение. Но она не была уверена в том, что должна ответить, или даже в том, был ли это вопрос. У Кэрол, казалось, было слишком много рук и слишком много ртов, и она находила все эти места, чтобы прикоснуться к Софи, один из пальцев руки Кэрол уже тёрся о промежность Софи...

Кэрол стянула оставшуюся часть рубашки, обхватив ее руки и оставив грудь открытой. — Не правда ли, Софи? — твердо спросила она, проведя ногтями по соскам Софи, продолжая тереть промежность ее шорт.

— Я, ГМ... И... — Софи не могла вспомнить правильный ответ. Она не могла вспомнить вопрос. — Да?

— Совершенно верно, моя милая девочка, — прошептала Кэрол на ухо, покусывая мочку уха между вдохами. — Невозможно остановить, невозможно бороться. Когда тебе так хорошо, так жарко, всё, что ты можешь сделать — это сдаться. Софи почувствовала, как пальцы Кэрол расстегивают пуговицу на шортах, медленно расстегивают молнию, проникая в ее шорты, трусики и киску одним плавным и практичным жестом. — Ты не можешь сопротивляться. Ты не можешь с этим бороться. Всё, что ты можешь сделать, это растаять в беспомощном удовольствии... Удовольствие... Софи хныкала, как будто это было единственное, что имело для нее смысл. Ее тело сжимало пальцы Кэрол без какого-либо сознательного усилия с ее стороны, загоняя их все глубже и глубже внутрь с каждым толчком ее бедер.

— Хорошая девочка, — сказала Кэрол. — Разве это не имеет большого смысла? Она чередовала свои слова протяжным облизыванием эрегированных сосков Софи. — Как только ты начинаешь сдаваться, ты не можешь остановиться. Ты не можешь сопротивляться. Всё, что нужно, это чтобы мы остались вдвоем наедине, и твое тело приведёт тебя в состояние нужды... вызванной... бесконечным... удовольствием. Ее большой палец танцевал по клитору Софи, вызывая еще один раунд стонов и всхлипываний. — Тебе не нужно об этом думать. Это просто... происходит. Одно ведёт к другому, и прежде чем ты это поймёшь, ты захочешь быть моей хорошей маленькой шлюхой, даже не осознавая этого. Она щелкнула Софи по соскам, сначала по одному, потом по другому. — Разве это не так?

— Да, — застонала Софи, уже не заботясь о том, на что она соглашается. Теперь ее киска была такой мокрой, и пальцы чувствовали себя так хорошо внутри нее, что она просто хотела перестать думать и позволить оргазму омыть ее волной чистого удовольствия. Она уже кончила один раз, может быть, два, и это было лучше, чем все, что она себе представляла. Если это был оргазм, неудивительно, что так много девочек в старшей школе пытались его получить.

— Но, конечно, тебе не нужна репутация «падшей» девушки, не так ли? Софи покачала головой. Слова теперь только слабо связывались в ее сознании; она слушала тон голоса Кэрол, соглашаясь со всем, что ей говорили. Это был самый быстрый способ заставить Кэрол трахнуть ее сильнее этими удивительными пальцами. — Нет, конечно, нет. Ты будешь держаться подальше от подобных ситуаций с мальчиками или даже с другими девочками. Это просто не безопасно, не сейчас, когда ты понимаешь, что твоё возбужденное, распутное, сексуальное тело сделает тебя неосмотрительной и возбужденной так легко.

Кэрол потянула Софи вперед, и хотя глаза Софи были полузакрыты от блаженства, она могла видеть, что Кэрол тянет ее голову вниз на колени Кэрол. Юбка из твида была задрана до пояса Кэрол, а под ней не было трусиков. — Значит, ты будешь такой только со мной. Каждый раз, когда я прихожу в гости, ты просто впускаешь меня и позволяешь своей сексуальной маленькой киске думать за тебя.

Она прижала лицо Софи вниз, пока оно не коснулось киски Кэрол, и мускусный запах сильно ударил в нос Софи. — Это все, что тебе нужно сделать. Это все, что ты хочешь сделать. Всякий раз, когда мы с тобой будем наедине, ты будешь кончать прямо на месте, вылизывать мою киску, не так ли? Единственным ответом Софи был стон, приглушенный скользкой плотью. — Ты... ты не можешь остановить это, ты не можешь... МММ, ты не можешь сопротивляться и... ха ха... о, хорошая девочка, хорошая девочка, хорошая девочка! Софи почувствовала прилив жидкости к лицу и жадно её вылизывала.

А потом Кэрол подняла ее, изменила положение, скользнула под нее и стянула шорты вниз вокруг лодыжек. Через несколько мгновений Софи почувствовала, что язык Кэрол вылизывает ее так же, как она лизала Кэрол несколько минут назад. Она чувствовала скользкий, влажный, настойчивый, сильный язык, пробирающийся в её киску, и она была, как будто, немного против него, испуская мольбы и хныканья, но выходило всё, как мычание и стон, потому что ее рот был занят сосанием клитора Кэрол. И каждый раз, когда Софи извивалась от удовольствия, она чувствовала, что ее одежда ограничивает ее движения, заставляя тем самым чувствовать себя так восхитительно беспомощно, и кончать, а один оргазм вёл к следующему, и к следующему, и к следующему...

Пока, наконец, Кэрол не выскользнула из-под нее, оставив ее голой на диване. Софи перевернулась, едва двигаясь, глаза ее блестели от удовольствия. — Моя прекрасная девочка, — сказала Кэрол, лаская щеку пальцами, скользкими от соков Софи. — Каждую ночь ты будешь думать об этом, обо мне, и эти мысли приведут тебя в возбуждение... и это приведёт к игре со своей красивой киской, пока ты думаешь о том, как легко согласиться со всем, что я говорю тебе... и это приведет к тому, что ты будешь с нетерпением ждать моего следующего визита, не так ли?

Софи знала, что это единственный ответ на вопрос. — Да, мэм, — сказала она, закрыв глаза, когда Кэрол вышла из комнаты.

КОНЕЦ