О бренности

(по мотивам одноимённого рассказа А. П. Чехова)

Надворный советник Семён Петрович Подтыкин осмотрел себя с ног до головы в зеркало, вылил для пущей важности на лысину четверть склянки духов, запахнул шёлковый халат, привезённый тестем из Китая, и, сгорая нетерпением, направился к дверям спальни, где его ждала молодая жена.

По привычке плотно затворив за собой дверь (Семён Петрович боялся завистников), он огляделся. Перед ним, как перед полководцем, осматривающим поле битвы, расстилалась целая картина. Посреди комнаты на кровати из ливанского кедра (несколько лет назад Подтыкин купил её почти за бесценок у какого – то разорившегося помещика) под пышным балдахином возлежала жена. Согнув ногу в колене, она неторопливо стягивала с неё ажурный чулочек. Вокруг неё в художественном беспорядке валялись: кофточка, блузка, корсет, муслиновая юбка, поясок с резинками и прочее. Подтыкин глядел на всё это и с улыбкой победителя поглаживал свою впалую грудь. Глаза его подёрнулись маслом, лицо покривило сладострастием.

– Ну, можно ли так долго? – поморщился он, обр

ащаясь к жене. – Скорее, Катя!

Но вот наконец она скинула кружевные панталоны и, обнажённая, вытянулась на кровати. Семён Петрович окинул взглядом отливающее белизной тело жены. Его взор скользнул по её лицу, шее, задержался на огромных, с крупными розовыми сосками грудях и, пробежав по округлому животу, впился в пухлую ручку, скромно прикрывавшую вожделенное лоно.

Подтыкин приятно улыбнулся, икнул от восторга и, сбросив халат, подбежал на полусогнутых к заветному ложу. Потом, разжигая аппетит и наслаждаясь предвкушением, он медленно отодвинул руку жены в сторону и, по – детски замирая от радости, провёл дрожащими пальцами по густым волоскам на сгибах ног своей дражайшей половины, по её белоснежному животу и налитым грудям. Затем, млея и задыхаясь, неуклюже взобрался на жену сверху, поводил своим толстым членом по набухшим губам женского лона, коснулся клитора и наконец совсем уж было запустил его в сочную мякоть разверзнувшейся перед ним бездны:

Но тут его хватил апоплексический удар.