Новосел

Действующие лица: Марек Викторович 60-лет и Вера Блондова 25-лет. Он - лишь в больших светлых труселях. Она - в легком темно-синем платьице и белых высоко-каблучных туфлях на ремешке.

Место: просторный зал в нежно-бежевых тонах, освещаемый льющимися из большого окна яркими лучами июньского солнца, небольшой стол (покрытый белый скатертью) с яством в виде тарелок жареной картошки с мясом, и благородным напитком – бутылкой французского «Моэта», уже разлитой дедом для празднования новоселья…)

— Ну, с новосельем нас! – поднимая бокал с янтарной шипучкой, улыбнулся Марек Викторович.

— С новосельем… - откликнулась Блондова, тут же закрепив его тост хрустальным звоном бокалов.

Испив приятное шампанское, они принялись уплетать приготовленную ею картошку с мясом, оказавшуюся настоящим лакомством.

— Ууух, как вкусно! – восхитился пузатый старик с седой полу-тонзурой. – Картошка весьма хороша! Впрочем, как и сама хозяйка!

— Спасибо… - смущенно потупив глаза, тихо промолвила молодая блондинка.

— Тебе спасибо, Верочка! – воскликнул он, лукаво стрельнув в неё карими глазками. – Поэтому, предлагаю следующий тост поднять уже за тебя, красавица!

Не прошло и минуты, как он разлил по новой порции шампанского, которого, вновь, после дружного звона бокалов, они с удовольствием выпили.

На некоторое время Марек Викторович замолчал, под играющий вкус «Моэта» с наслаждением поглощая картошку, да всё явственнее бросая заинтересованный взгляд на столь умелую скромницу.

«Ух, какая же она умница! – внутренне восхитился он, косясь на неё. – Похоже, мне очень повезло, что эта молодая инженерша согласилась сожительствовать со мной! Хе-хе, а кто на её месте отказался бы снимать жилье, расплачиваясь лишь натурой?! Хе-хе!»

Предвкушая первую «предоплату», Марек Викторович уже откровенно уставился на Блондову, принявшись разглядывать её с головы до ног.

Облаченная всего лишь в легкое темно-синее платьице (с белыми узорами цветов и подолом чуть выше колен), да блестяще-белые высоко-каблучные туфли на ремешке, она волшебно мерцала золотисто-удлиненным каре волос, изумрудами больших глаз и цветком пухлых губ, накрашенных нежно-фиолетовым цветом помады. При сем, обладая ростом чуть выше среднего, её тело притягательно сияло бело-молочной белизной, груди третьего размера упруго вздымали ткань платьица, а длинные ноги очаровывали вкусной сексуальностью.

«Да, писаная красавица…» - мысленно констатировал про себя он, с полившейся томностью в яйцах, глядя как её пухло-фиолетовый рот поглощает бледно-оранжевую картошку.

— Вот и поели! – произнес он уже вслух, как только покончил с нею с картофельным обедом. – Давай уж допьем и французскую шипучку!

Вновь наполнив бокалы, они окончательно опустошили великолепную бутылку «Моэта».

— Позвольте, я отнесу на кухню тарелки с бокалами… - с улыбкой, уже слегка захмелев от выпитого, поднялась из-за стола Блондова.

Взяв тару, она, звонко цокая каблуками, удалилась на кухню, но, через минуту воротилась к ожидающему её старому пузачу.

— Что-ж, дочка, - обратился к ней Марек Викторович. – В благодарность за сей вкусный обед, я приглашаю тебя на вальс. Потанцуем?

— На вальс?! – удивилась блондинка. – Но, у нас же нет музыки?!

— А она нам и не нужна, дочка! – рассмеялся дедок. – Ибо, твоя красота и так как сама музыка!

С этими словами, встав из-за стола, он схватил молодую девицу, да в тот час… закружил с нею в беззвучном вальсе, направляя её силой под диктовку «раз-два-три, раз-два-три»!

Блондова, невольно за-вальсировав с седым пузачом, сразу выделилась перед ним как высоким ростом, так и стройным молодым телом. Он же, скалясь в пошлой улыбке, сразу же стал тереться об неё уродливым животом (покрытым как седым мхом волос, так и россыпью пигментированных пятен!), да щупать толстыми пальчиками упругие ягодицы её пышной задницы!

— Ой, Марек Викторович… - вдруг прошептала нежным гласом блондинка. – Похоже, у меня от танца закружилась голова…

— Что-ж, дочка… - скрипуче пробасил дедок, мгновенно оканчивая их вальс. – Думаю, это тебе ещё и шампанское в голову стукнуло…

И, внезапно обняв её сзади, стал горячо целовать нежный шелк её шеи.

— Марек Викторович… - вспыхнув румянцем стыда, смущенно улыбнулась Блондова. – Вы уже хотите плату натурой?

— Да… - жарко прошептал прямо ей в ухо пузатый старец. – Я хочу тебя, инженерша… Безумно хочу…

С сим признанием, он, сразу схватив лямки её легкого платьица, одним рывком спустил ей его до локтей, этим мгновенно… высвободив всё великолепие её бело-молочных титек! Пышных, очаровательных титек (цветущих нежно-розовым светом крупных сосков!), коих, он в тот час блаженно смял толстыми пальцами своих грубых рук!

— Ммм, может не надо… - опешила блонда в вялом сопротивлении. – Вдруг к нам придут гости…

— Надо, Верка, надо… - беспардонно за-доив её сиськи, ещё жарче прошипел Марек Викторович. – Твоё молодое тело само жаждет секса… А гости если придут, подождут…

Резко развернув её к себе, он тут же припал ртом к одному из крупных сосков её титек и жадно засосал его своей бесцветностью губ.

— Ах… - сразившись таким маневром, ахнула блондинка, закрыв от стыда глаза.

— Хуххх, Верка… - блаженно протянул старый сосун, только натягивая ртом волнующе-упругий «плод» женской сути. – Я невольно чувствую себя одним из тех старцев, кто наслаждался прелестями младой Сусанны…

Вдоволь насосав одну титьку Блондовой (возбужденно вздувшуюся до предела!), он также страстно обслюнявил иную и, вскоре, стремительно вскипев в возбуждении, вовсе разорвав на ней платьице, заключил её в объятья, да… поцеловал прямо в губы!

— Ммм… - просто застыв на месте, изумилась обнаженная Блондова, разом пленяясь сему вероломному поцелую.

— Хух… - в свой ответ промычал Марек Викторович, вместе с интенсивным обменом слюни, волнующе чувствуя на себе всё её титястое тело.

И, сгорая вместе с ней в пламени французского поцелуя (от коего он вмиг вздыбил белизну труселей взбудораженной плотью!), он, всё же пересилив себя, оторвался от её фиолетовых уст, резвым нажимом на плечи опустил её пред собой на колени, да, одним махом, наконец, избавился от своих трусов! Избавился, обнажив изумленному взору блондинки крупные мешки своих яиц с весьма толщенным стволом возбужденного полового члена!

— Что, дочка, большой? – усмехнулся Марек Викторович, заметив её пораженно распахнутый взор. – Давай, сначала оближи мне мудасы, а затем пососи и сам хуец…

Видя, что Блондова (влажно мерцая увлажнённой слюнями грудью!), застыла в оторопи, он, схватив её белобрысую голову, сам грубо приблизил её лицо к своим гениталиям – так, что она в тот час уткнулась острым носом в его пах, да… стала осторожно облизывать его потные яйца.

— Угу, так, умница… - не выпуская её голову из тисков ладоней, похвалил её дедок, сразу почувствовав поступь женского языка на мудях. – Лижи-соси-покусывай их… Лобызай как некие драгоценности…

Приободренная его похвалой, Блондова, заливаясь краской невероятного стыда, тяжко сопя, поцеловала одно из шестидесятилетних яиц пузача, и, сделав глубокий засос, слегка потянула его губами за не

жно-влажную кожицу мошонки.

— Умница… - лишь сильнее вздыбливая половой ствол (с вздувшегося конца коего уже потекли соки желания!), прошептал над ней Марек Викторович. – А ты быстро учишься, Верка… Теперь, давай, возьми в рот моего толстого друга…

— Мммх… - в ответ промычала в его мошонку Блондова, уже натягивая ртом иное мужское яйцо.

Невольно окрашивая муди фиолетовым налетом помады, раскрасневшаяся блондинка, повинуясь воле похотливого старца, осторожно обхватила ладонью его отвердевшую плоть полового члена и, в один миг поглотила его большую «клубнику» головки! Уже вовсю текущей головки, кою, она, в тоже мгновенье стала посасывать будто дивное лакомство!

— Хуххх, да, инженерша, да! – воскликнул Марек Викторович, невольно задрожав в томном трепете. – Соси мой «конец», словно сладкий леденец!

Ощутив райскую нежность горячо-влажной ротовой полости, он ещё сильнее обдал сосущую блондинку солоноватой течкой «желания» и, больше не сдерживая своих чувств, стал сам яростно трахать её в рот! Трахать, с чавканьем задвигая ей «ствол» прямо в горло, звонко ударяясь яйцами об её подбородок!

— Ммм-ым! – пораженно распахнув на него зелень очаровательных глаз, строптиво промычала Блондова.

— Соси-соси-соси! – лишь вскричал на неё Марек Викторович.

Да, не давая ей никакой передышки, продолжил мощно вколачивать в её рот твердо-венозный член, лихо шлепаясь по ней яйцами!

От такого интенсивно-орального траха, они вскоре вспотели, а натянутая плоть его полового ствола быстро покрылась таким же фиолетовым оттенком её помады, как и бодро стучащие муди.

Наконец, накалившись до предела, пузатый дедок задвинул молодой блонде до самых яиц и, не сдерживая себя, сладко разрядился спермой прямо ей в глотку!

— Хууух! – закрыв глаза, только и изрек Марек Викторович, восторженно изливаясь в неё буйным семенем.

— Кхуммм… - в тот час, давясь им, сдавлено кашлянула Блондова.

И, не выдержав бьющего напора такой мужской силы, выпустила из поблекших губ его стреляющий член, вместе с лицом невольно марая белесыми «кляксами» как шелк своей шеи, так и молочную белизну безумно навострившихся сисек!

— У-ух, какая ты оказывается великолепная «соска»! – довольно глядя на сей результат, растянулся в пошлой улыбке пузач. – С тебя сейчас можно писать картину - «Нагая в мужской росе»! Но, не расслабляйся, дочка, я с тобой ещё не закончил…

Выдав сие, он за подмышки быстро поднял её с колен, да тут же опрокинув грудью на стол, поставил перед собою раком. Поставил, уже сам, через мгновенье, опустившись меж её ног на колени, вцепившись своим взором в обрамленные пахово-русыми волосами бледно-коричневые лепестки её сочной «киски», да темное колечко ануса!

— А-ах! – на мгновенье, не поверив своему ощущению, в следующую секунду вздрогнула Блондова, именно «колечком» почувствовав проникновение влажного языка неутомимого деда.

— Хуххх! – в тот час промычал он, уткнувшись круглым лицом промеж пышных ягодиц её бледной задницы.

Пытаясь увлажнить анус блондинки, он за-орудовал в нем своим слюнявым органом вкуса, сим, вновь пробуждая в себе новые силы похоти.

— Ум-ум-ум! – вздохнул Марек Викторович, всё углубляясь языком в норку её заднего прохода.

— Ах-ха-хах! – покрываясь мурашками в необычности чувств, покорно трепетала на столе Блондова.

Он же, хорошо обслюнявив ей зад, вновь возбужденно вздыбил половой ствол, который и вставил ей в анус, тут же... входя прям по муди!

— Ааа-аххх! – взметнув глаза на лоб, вскрикнула от резкой боли блондинка в одних белых высоко-каблучных туфлях.

— Хуах… - только вздохнул похотливый дедок, делая второй мощный заход в её влажный зад.

И, вновь не сдерживая страсти, стал буравить её узкий анус, емко застучав яйцами уже по её белому крупу!

— Аааааа… - затрясшись в наскоках, истошно заблеяла Блондова, сжав свои зубы от боли.

— Уххх, расслабься, дочка… - засим выдохнул Марек Викторович, мощно всаживаясь как можно глубже. – Так тебе будет легче…

— Мыыыы… - жалобно простонала нанизываемая блондинка.

Однако, он тут же почувствовал, что мышцы её ануса стали податливее – блонда вновь покорилась ему, на сей раз отдавая не свою ротовую полость, а сокровенную «норку» задницы!

— Умница! – покрываясь гроздями пота, в то же мгновенье воскликнул Марек Викторович, забив по ней с новою силой. – Верка, ты уммм-ница!

— Аааах… - уже тише отозвалась Блондова, покорно принимая в прямую кишку резвые удары его полового ствола.

Он, всласть разбуравив ей норку до «норы», задвинув ей в очередной раз по яйца, вскоре, вдруг замер на месте и, пролился в неё «шампанским»… мочи! Мочи, которая, брызжа прямо из его отвердевшего члена, своими горячими струями вмиг охватила всю её прямую кишку!

— Ооооо… - расширив глаза уже до безумия, в тоже мгновенье утробно застонала Блондова, пронзительно ощутив сию «клизму» уриной.

— Хууух… - блаженно прикрыв глазки, тяжело вздохнул Марек Викторович, не без трепета облегчаясь переработанной шипучкой прям в её задницу.

В тот же момент, их стоны словно слились воедино и акустическим эхом отразились от стен: от сей необычной клизмы, прямая кишка молодой блонды так быстро переполнилась дедовской мочой, что, стала выливаться прямо из-под его члена, невольно орошая собою как часть её ягодиц, так и бледно-коричневые створки «киски»!

— Ооооооо… - пораженно закатив глаза, простонала Блондова в стол, от сей накачки мочи, вдруг почувствовав её приторно-кислый привкус.

Старый пузач же, полностью облегчившись в неё, как ни в чем небывало вытащил из её обосанного зада член и, сразу же вошел им меж её нижних губ в… само девичье лоно! Вошел, став сразу таранить её с удвоенной силой!

— Хууух, да ты вся течешь! – только и воскликнул словно распаренный Марек Викторович, в невероятном блаженстве ощутив мокрым «концом» её течку. – Ты вся течешь, дочка!

— А-аааах… - не в силах что-либо ответить, протяжно ахнула вконец покорённая Блондова, отдаваясь всей силе его полового члена.

Он, мгновенно почувствовав сию покорность, хлестко ударяясь по ней яйцами, ещё горячее забил венозным стволом по её лону и, вскоре, вовсе заполнил всю комнату густым ароматом их пота, пикантно смешавшегося с запахом его мочи, спермы, да её женской течки!

И, просто пьянея от сей пестроты ароматов, горячий дедок, вовсю всаживаясь в приятно-влажное влагалище молодой блонды, всё же… всплеснулся в ней очередным буйством спермы, мощными толчками отдавая ей всё до единой капли!

— Хуууааах! – вскричал он на всю комнату, сладострастно извергая в неё семенные потоки.

— Аааххааа… - сладко вздохнула она, вострепетав на столе в конвульсиях восхитительного оргазма.

Сполна отдав Блондовой себя, безумно «пропаренный» Марек Викторович опустился прямо на пол, став унимать свое дико занявшееся дыхание.

Молодая блонда же (всё лежащая титьками на столе!), стоя в одних высоко-каблучных туфлях, просто застыла в разливе дивной истомы – застыла, будучи невероятно взмыленной, растрепанной, с мокрым от мочи дуплом ануса и, всё сочащейся спермой, горячо-влажной «сокровищницей»...