Новая жизнь

Зовите меня Леди Лео. Почему так? Ну, деревня редко дарит красивые имена. Да и всё ещё боюсь быть узнанным.

Леди Лео я стал в один жаркий июльский вечер. Жарким он был по двум причинам. Во-первых — погода, а во вторых... Думаю стоит коротко рассказать о себе и о том дне.

Я родился в глуши и воспитывался дурным отцом-алкоголиком. Чаще всего средством воспитания были побои. Мать не знал. От неё остались несколько помятых фото и запыленная одежда в чулане. Она была мне как раз. Отец никогда не видел, как я переодевался и тревожный, но сильно возбужденный ласкал себя, посасывая пальцы и разминая анус.

В последнем я преуспел. К 18-ми годам в попку запросто влезали три моих друга-пальчика. Однако все игры заканчивались мастурбацией, а платья с сожалением отправлялись обратно на полку.

В тот день белое платье с ромашками осталось на мне. Я как всегда лежал на кушетке в темном чулане и представлял как меня ебут. Заигравшись, не заметил как домой вернулся бухой отец. Ввалившись в чулан, он увидел то, чего я так опасался. Но сейчас понимаю, как мне тогда повезло.

Он схватил меня за мои шелковые золотистые волосы и стащил на пол. А после попытался ударить. Слава его изношенному вестибулярному аппарату, потому как быстрее его укокошенной бухлом реакции я вскочил и оттолкнул это чудовище в сторону. Уже выбегая из калитки на пшеничное поле, услышал в след громкое то, как неприлично называют нас в приличном обществе.

Но уже было плевать. Под ярко-красным солнцем я бежал в сторону трассы. До темноты оставался час-два.

Приведя мысли в порядок, стало понятно, что пути назад нет. Я лежал в поле и думал что делать дальше: денег нет, из одежды только платье на голое тело.

И вспомнил, что вечерами здесь проезжает автобус. Обычно он пуст. Телосложением и прической я мог бы сойти за девочку, да и голосок у меня тонюсенький. Но заплатить нечем, кроме одного.

Было решено во что бы то ни стало доехать в город к дальней родне. Плевать что в платье. Соврал бы, что пьяный отец заставил меня так нарядиться и выгнал из дома. А пока они разберутся — меня и след простыл.

А вот и автобус шумел и светил издалека фарами. Я вскочил и побежал к дороге.

Автобус повиновался взмаху руки и затормозил. Двери с грохотом раскрылись. Как сейчас вспоминаю, выглядел я тогда точно девочка из фильма «Звонок»: платьице, глаза в пол, локоны закрывают лицо. Я поднялся в салон и споткнулся о последнюю ступеньку. Упал. И в этот же миг в голову пришла занимательная идея. Я разревелся, вспомнив все обиды отца, трудную жизнь без матери и друзей, страшное будущее. Это было так искренне, насколько могло быть. Плюс можно было скрыть свой не до конца девчачий голосок.

Водитель поднялся и крепкой хваткой сделал попытку меня поднять, спрашивая, не больно ли мне. Сквозь слезы и прикрытое ладонями лицо ответил, что больно и денег на проезд нет. Он довольно молодым голосом ласково сказал, что страшного в этом ничего нет и может отвезти меня в детскую комнату милиции. Я уже выпрямился, но все еще оставался стоять на коленях. Ширинка его брюк первая услышала, что мне уже есть 18.

Он поглаживал меня по голове и просил успокоиться. Тогда я медленно поднес ладонь к ширинке, а вторую запустил под футболку. Я чувствовал его напряженный торс. В этот момент любой другой мог бы отпрянуть. Однако водитель стоял как столб. А ладонь уже вытаскивала наружу его небольшой, но пухлый член.

Обалдеть! Впервые настоящий член коснулся моих губ и медленно заполнял рот. Это было настолько волнительно — солоноватый член тёрся о мой язык. Я задрожал, голова кружилась, а дырочка стала пульсировать. Истома наполнила тело и похотливые нежные стоны вырывались сквозь уголки рта.

Мой спаситель запустил одну ладонь в волосы, а второй торопливо расстегивал ремень. Спустя минуту я уже стоял раком на пассажирском сиденье, оголив свою кругленькую, почти девичью попку. Он даже не возмутился, что под ней висели кожаные мешочки мужской природы. Более того, тогда я впервые услышал, что я восхитительна, как Леди Лео. Кто бы это мог быть?

Не успев спросить, — а надо ли было? — по дырочке заскользил теплый и влажный язык. Искушенный стон вырвался наружу. Я водил попой, медленно описывая круги. Обе ладони вцепились и мяли мои окружности.

Смачный плевок! И в ставни уже бьется таран. Сладкая боль проникла внутрь и защекотала яички изнутри. Его пальцы вцепились в мою талию. Хозяин управлял мной, будто игрушкой. Он то нанизывал, то полностью вытаскивал член. А затем снова тараном пробивался внутрь. Его движения отдавались во мне болью и сладострастием. При каждом таране я стискивал зубы, а едва привыкнув, вытаскивал язык.

Моя разработанная дырочка получала по полной. Вдруг он резко остановился. Я услышал, как позади что-то близко задребезжало. Затем зазвучала мелодия. Он прислонил телефон к моим яичкам и медленно стал водить по ним. Это было мучение. Мой пылающий член будто трещал по швам, готовый в любую секунду разразиться. А дырочка ждала продолжения, не получив истязания до конца. Телефон резко замолчал. В яйцах щекотало так, словно там копошились тысячи муравьев. Я стонал: Да! Да! Да! Я твоя шлюха. Дай мне ЕГО!

И снова вибрация и мелодия. Его член снова во мне. А из телефонного динамика нежный женский голос. Он положил телефон мне на спину и разговаривал с женой, пока драл меня.

Бытовые вопросы решались прямо на мне. Это нарушило интим и взбесило. Но его раззадорило. Он пальцами оттянул уголки моего рта и засаживал как разъяренный. Это игра, в которой я не должен был издавать ни звука. Иначе все кончится. Мой спаситель превратился в манипулятора. Но я получал то, зачем оказался здесь.

«И я люблю тебя», — сказал он ей, но адресовано было мне. От быстрых ударов телефон упал на пол и разлетелся. За это я получил темп дважды быстрее и накрученные на руку волосы. А! А! А! Я уже не стонал, а орал, оперевшись ладонями на стекло и прижав подбородок к груди. Еще мгновенье. Еще! Струя горячей спермы выстрелила прямо мне в рот. С каждым выстрелом я бился в конвульсии. Сперма ударила в подбородок, брызнула в глаз. Тут же во мне запульсировал чужой член. Водитель обнял меня за шею и притянул к себе. Наши губы встретились. Языки, смоченные спермой, закрутились в поцелуе. Член все еще был во мне и медленно обмякал. Мы целовались с минуту. А пока губы и языки цеплялись друг за друга, из растерзанной дырочки, по яйцам, на сиденье стекала моя первая чужая сперма.